Вокальная студия любителей, в которой я начал учиться петь в академической манере, была довольно известна в городе. И было у певцов студии одно очень важное качество - отличающее их от профессионалов из театра, или филармонии - это способность петь не за деньги, петь бесплатно и действительно от души, со всей любовью к музыке!
Я слушал как легко и чисто льётся голос у преподавательницы, и это моментально вдохновляло! Слушал, как благородно поёт её ученик, высокий статный брюнет, лет сорока пяти, интеллигентнейший врач по имени Валентин Николаевич. Как после концерта к нему стекаются толпы женщин и девушек, желая подарить цветы, поцеловать в щёку, или просто сказать слова признательности. И мне казалось, ещё немного усилий, и я начну петь не хуже!
Петь то, что мне хотелось, увы, мы не стали -
- "Арию", будешь петь сам, со своей рок группой - ответила она на очередную мою просьбу. Я научу тебя петь, а там сам уже разберёшься что делать с голосом.
Я кивнул.
- Поскольку есть проблема со слухом, начнём с самого простого: вокализы и несложные романсы.
Я приезжал по два раза в неделю, она играла на рояле, показывала как петь и что петь. Когда я освоился, Тамара Георгиевна сказала, что у меня определённо есть голос и притом хороший, мощный. От этой новости я сиял и лучился! Но увы деньги мои закончились, а новых денег, чтобы тратить их на такую ерунду как пение, родители не дали.
Отец строго сказал: "Тебе уже 17 лет, иди ищи работу и плати сам раз так хочется."
Я стал просматривать объявления в газете, ничего подходящего для студента ПТУ там не было. Везде требовали опыт, полный рабочий день и т.д. В отчаянии я ходил по школам и детсадам, спрашивал не нужен ли где-то на полставки, дворник, или сторож, но и тут оказалось всё занято. Это был конец девяностых - эхо от кризиса, обрушившегося на страну, всё ещё ощущалось.
Я приехал к моей преподавательнице, и с грустью объявил, что придётся приостановить занятия. Она пристально посмотрела на меня,
- Я сейчас позвоню твоим родителям и объясню, что нельзя вот так бросать обучение, тем более явно перспективного молодого человека с хорошим голосом!
- Не надо, грустно запротестовал я. Они не поймут.
Но Тамара Георгиевна всё равно позвонила,
- Действительно не понимают, а что ж ты не сказал, что ты из многодетной семьи?
- Три ребёнка, это разве многодетная? Насупившись произнёс я, ещё не вполне понимая, каких усилий стоило родителям нас кормить и одевать в те непростые времена.
- Ладно, не огорчайся, - сказала Тамара Георгиевна - Давай так, у меня в хоре не хватает мужских голосов, но музыка там для тебя будет сложная: Бах, Гендель, Чесноков, Березовский, Бортнянский. Если ты сможешь быстро всё выучивать и согласишься приезжать минимум три раза в неделю на репетиции, то я буду с тобой бесплатно заниматься по вокалу.
- Хорошо! - радостно согласился я, и словно гора с плеч упала.
Я приложил максимум усилий и внимания, чтобы запомнить всё что требуется для пения в хоре. Но поскольку ноты я читал ещё очень плохо, то просто запоминал на слух, что поют мужчины рядом и повторял, будто попугай. Думаю, выходило вполне сносно, раз и из хора меня не выгнали.
Занятия продолжились. Вокальные успехи были, но я чувствовал, что это всё не то, остальные участники любительской студии пели куда свободнее и лучше.
- Мне кажется, у меня не получается петь, я пою хуже чем остальные, - высказал я свою беду Тамаре Георгиевне, - в чём тут дело?
- А дело в том, что они поют душой, а ты ищешь какой-то мифический правильный звук. Проще говоря, звукодуйством занимаешься.
- И что же мне делать, чтобы запеть душой?
- Начни продумывать каждое слово, не просто вчитывайся в текст, а прямо представляй - образами! Представь, что всё о чём ты поёшь, происходит с тобой или с твоим персонажем!
И я стал вчитываться. Продумывать заранее окраску голоса, в воображении представлять и визуализировать сюжеты... Благо и Тамара Георгиевна помогала, специально подбирая произведения с яркими образами и запоминающимися словами.
"Сном забылся непробудным в замке древнем старый рыцарь.
Лес шумит в смятении бурном и потоком дождь струится"
И когда на уроке я пел этот романс Шуберта, или подобные образные вещи. То голос мой начинал звучать как-то ярче, звонче, естественнее. Тамара Георгиевна радовалась: "Ну вот, видишь, теперь и ты хорошо поёшь!"
И действительно, не особо разбираясь в технике пения - ещё толком не чувствуя опору, не зная ничего о регистрах и переходных нотах, горловых зажимах, собранном и не собранном, светлом и тёмном звуке - я каким-то чудом, просто хорошо пел!
Я уже разбирался в типах голосов, и знал что у Валентина Николаевича - высокий бас, а у сына Тамары Георгиевны - тенор.
- А какой голос у меня? - задал я тревоживший меня вопрос.
- Сложно сказать, ты ведь ещё растёшь, но скорее всего баритон, хотя важных для баритона низких нот нет, но может появятся когда станешь старше. И хватит разговаривать этим высоким детским голосом, ты же уже почти мужчина! А то поёшь баритоном, а разговариваешь как ребёнок.
Эта фраза меня сильно задела. Я был нежным романтичным юношей, сыном любящей мамы, которая оберегала меня от всех трудностей и опасностей этого мира! Верил в любовь и читал много поэзии, возможно потому в силу характера и разговаривал высоким голосом.
Но разговаривать как ребёнок мне больше не хотелось, и я начал специально басить делая свой голос ниже и грубее.
- Здравствуйте! - входя в вокальный класс, пробасил я без улыбки, чтобы казаться взрослее и серьёзнее.
- Ну вот! - другое дело засмеялась Тамара Георгиевна.
Она продолжала подбирать мне простые произведения, чтобы голос на зажимался на высоких нотах и двигался по ступеням с меньшим шансом сфальшивить. Я чувствовал, что ещё не готов к сцене. Но она объявила,
- После завтра ты участвуешь в концерте.
- Но как же?... Ведь я ещё не готов! Я могу сфальшивить!
- Ничего, страшного я попрошу нашу пианистку, чтобы она подыгрывала мелодию. Только давай без своих этих цепей и джинсовых жилеток. Надень костюм и белую рубашку.
- Хорошо, - смущённо ответил я, вспомнив как нелепо выглядел, среди академических певцов, когда пришёл впервые.
Перед концертом, как водится, была генеральная репетиция. Собрались все участвующие певцы. В класс вошла высокая стройная грациозная женщина в скромной тёмной одежде и со светлыми волосами в виде каре. "Здравствуй, Ирочка!" - поприветствовала её Тамара Георгиевна. Ирина села за кабинетный рояль и начала разыгрываться. Её пальцы буквально летали над клавиатурой. Она несколько раз повторила самый сложный пассаж из серенады Дон Жуана. Затем к роялю вышел Валентин Николаевич и запел красивым героическим голосом:
"Гаснут дальней Альпухары
Золотистые края.
На призывный звон гитары
Выйди, милая моя."
Следующая очередь была моя, я пел совсем простенькую английскую песню на русском языке "Очи как тост подымешь ты". Пианистка сыграла вступление, но я не вступил. На меня напал какой-то ступор, я не слышал своей ноты, а петь куда-то наугад уже не хотелось - я понимал, что это был бы позор.
- Миша, что с тобой? Поинтересовалась Тамара Георгиевна?
- Ничего. - стыдливо выдавил я.
Мне сыграли вступление ещё раз и я снова не вступил.
- Миша! Почему ты не поёшь? - уже грозно спросила моя педагог.
- Я не слышу ноту с которой нужно петь.
- Ах, вот оно что! Понятно. Ирочка, он у нас первый раз, поэтому давайте без вступления, и сыграйте ему ноту пусть слушает сколько нужно, а когда будет готов запоёт.
Тамара Георгиевна пристально посмотрела на меня, - Готов?
Я кивнул головой, - Да, готов.
Ирина нажала одну ноту - я вслушался в звук и спустя почти четверть минуты, в напряжённом ожидании всех окружающих наконец запел. Коллеги певцы облегчённо выдохнули и даже как-то расслабились, словно они волновались вместе со мной.
Вдруг, пианистка, остановилась и посмотрела на Тамару Георгиевну,
- Но он же поёт не ритмично и темп всё время оттягивает.
- Ирочка, - обратилась Тамара Георгиевна к пианистке максимально ласково, и поглаживая по плечу продолжила - Молодой человек, поёт первый раз, Вы можете пойти за ним, и не обращать внимания на то, что он четвертные паузы превращает в половинные. У него и так сложная задача, - ему нужно попадать в ноты, и при этом красиво петь! Сделаем ему сегодня поблажку. Ирина понятливо, кивнула, и посмотрев на меня с небольшим неодобрением выдохнула,
- Ладно.
В этот раз я запел сразу как только услышал звук рояля, пел свободно и хорошо, не считая нижних нот, вместо которых слышался проваленный полушёпот. Я удивлялся тому, как аккорды стали точно совпадать с моими словами! Пианистка подстраивалась под меня, угадывая каждый мой вдох! От чего музыка зазвучала гармонично, не смотря на то что я делал мхатовские паузы!
- Вот видите всё получается! - улыбнулась Тамара Георгиевна! - К концерту допущен. Ирина посмотрела на неё и они дружно рассмеялись.
Перед концертом я очень волновался, ходил из угла в угол, проговаривал слова. "Главное спеть достойно, спеть как учили, не делать слишком открытых звуков, вести ровно, не кричать, не затягивать паузы."
- Где твоя бабочка? - вдруг, обратилась ко мне Тамара Георгиевна.
- А а что нужна бабочка? - Искренне удивился я.
- Ах ты горе моё луковое, - всплеснула она руками и почти бегом куда-то унеслась. Вскоре Тамара Георгиевна вернулась, держа в руках чёрную атласную ленту, по ширине больше напомнившую мне шнурок от ботинка.
- Ничего другого нет, придётся повязать это! - она подошла ко мне и подняв воротник рубашки, словно на котёнке, завязала ленту бантиком.
Первый номер был хоровой. Когда хор ушёл, я остался на сцене, ко мне подошла Тамара Георгиевна, и подталкивая рукой в спину, чтобы я вышел вперёд, по-дружески представила публике.
Услышав знакомую ноту - я долго не решался, но всё же запел, ноги подрагивали, а правая рука от волнения как-то сама согнулась в локте и замерла на уровне солнечного сплетения. Воздуха не хватало, мне казалось, что я вот вот задохнусь, но тем не менее я пел ровно, старательно! А когда басовая нота заваливалась издавая предательский полушёпот, я бросал косой взгляд на Тамару Георгиевну, как бы извиняясь, за некачественный звук.
Когда я закончил петь, то раздались аплодисменты! Не такие бурные как Валентину Николаевичу, но всё же! Людям явно понравилось. Хотя я подозреваю, что для них это было просто очередное выступление какого-то молодого парня, но для меня это был настоящий подвиг!
Теперь подобные концерты стали происходить каждый месяц, Тамара Георгиевна настаивала, чтобы я участвовал как солист. И уже после четвёртого, или пятого раза, я перестал потеть, дрожать и задыхаться. Стало появляться чувство, что я певец - я знаю как петь! И пою не хуже других! Значит у меня есть право быть на сцене! Уверенность окрыляет!
На одном из концертов присутствовало местное телевидение, но об этом я узнал гораздо позже, когда победил в городском конкурсе по вокалу. Я легко обошёл всех участников в категории академический вокал и получил первое место!
Помню как сидел у подруги в гостях, мы пили чай и смотрели телевизор, как вдруг, диктор объявил: "А сейчас мы покажем фрагмент выступления победителя городского конкурса..." Я даже не сразу понял, что происходит. На экране появилось моё лицо, и пою я совсем не то, что на конкурсе, но пою хорошо, вдохновенно! Оператор даёт чёткую картинку, крупный план. Вот это да! Я и по телевизору! Невероятно!
Наконец, я пришёл к ребятам на репетицию рок группы и объявил,
- Кажется, я научился петь!
И началось, - Ну давай, спой нам что-нибудь.
- А что спеть? Я без музыки не могу. Можете сыграть какую-нибудь песню?
- Нет, пока не можем... Выяснилось что за всё это время, ребята не занимались, а только тусовались и пили пиво. - Да, давай спой нам без музыки.
Я попытался спеть тот самый романс Шуберта про рыцаря, голос хорошо летел в пустом актовом зале школы. Всё-таки рыцари и рок это довольно близкие темы рассудил я.
Но ребятам не понравилось,
- Да не, это какая-то опера, скучно и тоскливо.
- Так давайте делать свои песни, крутые не тоскливые!
На репетицию подошёл ещё один парень. Оказалось, что они уже нашли другого вокалиста. - Знакомься, это Колян.
Тут же был включен аппарат: "Тоника" и "Урал" завыли грязным перегруженным звуком. А Колян встав к микрофону хрипловато запел, а точнее практически заговорил т.к. видимо ещё не умел тянуть звук. Интонация мелодии тоже угадывалась с трудом.
"Чёрный асфальт и лужи как стекло,
Я иду их разбиваю ногой"
Песня была про позднюю осень, вот у же действительно тоскливая! В ней было мало смысла и мало рифмы, слова были подобраны грубо и неуклюже. Но он пел у микрофона, а я стоял в стороне!
Я решил, что буду сам сочинять песни и делать их качественно, а не как вот такие подростковые поделки, "разбиваю ногой" - ну просто детский сад!
Первое с чего я начал, это теория музыки - взял учебник Вахромеева - методично и медленно, я прочитал его от корки до корки. Как ни странно нотные знания, которые я в музыкальной школе считал пыткой, теперь казались новым интересным миром!
Я понимал, что каждый новый интервал, каждый новый аккорд - я смогу применять в своих песнях! И пусть пока это было лишь мечтой, но когда-нибудь я сделаю нечто такое же прекрасное как песни группы Ария!
Вторым шагом было то, что я решил сам писать стихи. Благо уже была некая начитанность. Но часто сбивался с размера, делал глупые и банальные рифмы, и тем не менее, уже гордился, что у меня ни один персонаж "не разбивает ногой", не "ударяет палкой гопника" - у меня были капли воды, блики, облака зеркала, рыцари, - в общем всё, что хоть как-то напоминает поэзию.
Третий шаг, я попросил Тамару Георгиевну посоветовать мне педагога по гитаре.
И о чудо, её муж оказался ни больше ни меньше: президентом рок клуба, композитором, певцом и гитаристом! Уж он-то точно научит меня сочинять и петь песни под гитару!