Купе для двоих
- Вы, юноша, разместитесь на верхней. Мы просили купе для двоих, - голос столичной барыни был слегка пренебрежителен. Расположилась она на нижней полке.
Мои звёзды и полосы на рукаве форменного мундира впечатления на неё нё произвели. Видимо, общаться она привыкла с теми, кто носил на лацканах ветви петлиц со шпалами. Вряд ли она была намного старше. Просто кожу рук и лица испортила косметика.
Вторая, молодящаяся, меня совсем не замечала. Обе были в заграничных халатах, тёплых комнатных тапочках. Поезд стоял давно, вагоны протоплены.
Этот вагон поезда из тупиковой курортной станции особенно комфортный. Вагон международный. Попасть в такой — это даже удача. Это нужно организовать. Для меня случайно нашёл билет начальник вокзала. Я же не отдыхать приезжал. Меня посылал на местный завод главный инженер Северо-Кавказской дороги. Билетов не было давно. Дело происходило в конце восьмидесятых годов века двадцатого.
Ну ладно, верхняя так верхняя. Сюда добирался с пересадками в общих вагонах да в электричках.
За несколько минут до отправления вошёл пожилой мужчина. Он опирался на трость. На ногах яловые сапоги.
- Встань-ка, милая, - вежливо обратился он к молодящейся. Барышня поднялась с возмущённым видом. Но дедка явно не волновали её эмоции. Он поднял крышку рундука. Многие считают его нижней полкой. В ящик пассажир поставил старенький чемодан и накрыл его своим пальто. Пальто напоминало армейскую шинель.
Мужчина повернулся. На пиджаке — планки медалей. Он присел, дотронулся рукой до трубы отопления. Улыбнулся и порадовал нас своим открытием:
- Батарея горячая, можно портянки посушить!
Дедок снял сапоги, размотал портянки. К тому времени я не видел, чтобы кто-то их наворачивал, с тех пор, как отслужил срочную службу сам. Барышни взяли со стола сигареты, зажигалку и отправились в тамбур. Ветеран обратился ко мне:
- Ты, видно, на службе здесь был? - Он ткнул пальцем в мой мундир. Я подтвердил.
- А я в санаторий приезжал. Я на фронте ноги обморозил. Пальцы отрезали. Нам, когда сапоги выдавали, мне достались маленькие. А куму на два размера больше. Предложил ему поменяться. Он никак. Хотя ему мои подошли бы. Он сапоги набил сеном. Тепло, как в валенках.
Он ещё рассказывал о войне. Она оказалась для рассказчика недолгой.
Вернулись попутчицы. Набросили на плечи шубки. Проводник достал из ящика их сумки. Молча все трое удалились.
Доехали до Ростова мы вдвоём. Барышни ведь так хотели купе для двоих...
Уже состав пересекал Дон по железнодорожному мосту. Дедок закончил вечерний рассказ. Его увезли в госпиталь, вылечили, отправили домой. Вскоре началось наступление. На кума пришла похоронка.
- Так и похоронили в новых сапогах, - подвёл итог своей истории ветеран.
--------------------
Купание на судоверфи
Тёплая вода текла на Виктора из душа. Голова уже в мыльной пене. В это время в душевой раздались женские голоса. Какая-то хохотушка жалела, что нет мужичка – спинку потереть. Мужчина стоял сравнительно недалеко. Воду перекрыл. Старался не шуметь. Не дышать громко...
Виктор поехал на Соломбальскую судоверфь. Это предприятие основано во времена Петра Первого. Основано до Азовских походов, когда был ещё государь только царем и великим князем Петром Алексеевичем. Устраивал балы на соломе. С тех пор, уверяли местные поморы, название острову пошло – Соломбала. Бронзовый Пётр смотрит на Двину в Архангельске. Такой же, как в Таганроге. Как на пятисотенной банкноте.
Верфь строила парусно-моторные яхты. Рядом с проходной стояло рубленое из леса здание. Там размещалась гостиница. Восемь комнат, общая кухня, большой коридор. На кухне была своя скважина. Вода шла в нагреватель, краны раковин и бачки туалетов. Только душ не построили. Ну, помыться можно в бане или на верфи. Тротуары тоже из дерева, под ними канавы для воды. Рядом срубы многоэтажные. Топили дровами. Во дворах поленницы. Воздух в доме от берёзовых дров особый.
Виктор приехал вечером. Отметить командировочное и выписать временный пропуск можно только утром. А в поезде провёл более двух суток.
Выручила уборщица – Надежда. Она жила в этой гостинице вместе с дочкой и мужем Володей. Муж на верфи столярил. Надежда была за двадцать лет до того чемпионом России по лыжному спорту. От тех пор остался её фотопортрет да лента.
Пообещали они показать ход на территорию. Верфь охраняли пограничники из части через дорогу от гостиницы. На проходной наряд в зелёных погонах. Но в тупике, за сараями, местные перелазили через кирпичный забор. Колючая проволока, вероятно, висела там со времён английских оккупантов. Их привёл...
Наряд остановил Володю. Закурили, поговорили. Надя пошла через проходную – убирать после смены цех и душевую. Виктор по тропинке дошёл до плотного сугроба возле перелаза. С другой стороны тоже был утрамбованный сугроб. Дошёл до цеха. Разделся, взял мыло и мочалку.
В душевой было два десятка кабинок. Их отделяли кирпичные стены, облицованные белым кафелем. Как бывший слесарь, Виктор догадался открыть горячую воду в первой кабинке. Сам пошёл в последнюю. Там ближе к стояку – вода скорее пойдёт тёплая.
Шум, гам, громкие комментарии девушек про интимные места соседок. Остались до конца две пустые кабинки. Ещё немного – и мужичка найдут. Начнут использовать по прямому назначению – тереть спинку. Ведь мечтали именно об этом. Тереть два десятка спинок как-то не хотелось. Время текло, текла вода....
Вторая смена окончилась, нужно девчатам ехать спать. И это обсудили. Время текло незаметно. А вода в душе у Виктора не текла совсем. Он её перекрыл. Стоял тихо-тихо. Через полчаса все утихло в раздевалке.
В цехе его встретила Надежда.
- От женской душевой ближе до выхода.
--------------------
Лесные красавицы
- Сто, стой, - командовал водителю Ганс. – Посмотрите, какие лесные красавицы!
Они ехали по северному сосновому лесу. Ехали долго. Непривычно огромные стволы, мощные ветви высоко над землёй, полуметровый слой хвои. Нереально, для южан, огромные грибы.
Сработал стереотип, усвоенный с новогодних утренников: лесная красавица – значит, ёлка. Немного удивительно, что заметил их Ганс. Раньше он не восторгался ни хвойными, ни лиственными деревьями.
Мы с местным водителем повернули головы в ту сторону, куда указал наш ценитель прекрасного.
Рядом с дорогой в небольшом лесном озерке стояли две девушки. Вода закрывала их до пояса. Под коричневой влагой могли оказаться и хвосты рыбьи. Ведь именно так обычно рисуют русалок. Роскошные рыжеватые кудри, купальников нет. По крайней мере, до воды. Фигуры несколько полноваты, в отличие от манекенщиц. Но здесь никто и не демонстрировал наряды от кутюр.
Ганс лихо сбросил туфли и джинсы, выбрался из легковушки и побежал к озерку. С его комплекцией – да такая прыть! Щёки и брюшко подрагивали. Казалось, ещё немного, и до нас донесётся кальмановское: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!».
Впрочем, вряд ли он слышал… На ходу он скинул куртку, рубашку…
Водитель предупреждающе повернулся ко мне:
- Я тебе к нему не советую присоединяться. Во-первых, вода как в колодце, хотя июль. Во-вторых, вон у кустов сидят лесные красавцы.
Мы вышли с шофёром из машины. Подошли к мужичкам. Они вдумчиво разглядывали полторашки. Одна была неполной. Вторая – непочатой. Рядом нехитрая закуска. Мы поздоровались.
Тут от озера раздался голос нашего купальщика. Мы повернулись на этот вопль. Вот тогда я впервые в жизни узрел, как люди прыгают спиной вперёд. Товарищ наш развернулся и побежал к нам. По пути он подобрал куртку и рубашку.
Мужчины-поморы наплескали ему стакан.
- На, согрейся! Ты на них не смотри. Вернее, смотри на них отсюда. Но в озеро не думай. Мы и сами в нём не купаемся. Девахам вот жарко. Да присаживайтесь.
Мы присели. Рассказали, что возили продукты в одно очень закрытое лечебное заведение. Тогда, два десятка лет назад, в начале девяностых, лечили на реке Емца от туберкулёза. Правда, попадали туда пациенты из других учреждений, с номерами и дробями.
Мы были заняты полторашкой. Девицы поспешили, пока она не опустела, присоединиться.
--------------------
Сколько выпили?
В том, что слова песни «Широка страна моя родная» не поэтическая метафора легко убедиться, перемещаясь от курорта в субтропиках на широту полярной ночи.
Довелось нам с напарником совершить несколько таких поездок. Шёл первый год последнего десятилетия века двадцатого. Зарабатывать деньги нам было легко и приятно. Тратить просто не успевали.
Работали в Архангельске. Посмотрели на последний в Советском Союзе памятник вождю пролетарской революции. Изумились, встретив знакомый по Таганрогу памятник Петру Великому на берегу Северной Двины. Поморы заверяли нас, что их Пётр главнее. Ясное дело – ведь Двина почти как Таганрогский залив по ширине.
Утром, торопясь на первый автобус до аэропорта Талаги, я побежал через сугроб. В сапоги набился снег. Хорошо, что успел на самолёт. После нашего вылета через два часа аэропорт закрыли на двое суток. Из-за пурги. Дорожки и дороги при этом были чистыми.
Наивные поморы считают, что убирать снег легче лопатой или даже метлой – но только когда он падает. Вот наши практичные дворники ждут, когда выйдет указание убирать лёд и утоптанный снег с тротуаров. Укажут руководству магазинов, учебных и лечебных заведений. Да ещё на коммунальщиков выделят денег из бюджетов. Они же не должны работать за зарплату. Тут не Север! Но вот сугробы на обочинах архангельских улиц – норма. Вот провалился…
В Ростове делились мы своими впечатлениями.
- Сугробы, говорите… А сколько выпили, отмечая отъезд и день рождения?
Ответить не успел. На столе зазвенел телефон. Поздравляли архангельцы.
- Мы тут сидим, вокруг метель, аэропорт закрыт, - сообщили поморы.
- Они что там, продолжают праздновать – что сугробы видят? – спросили донцы.
Начал я по телефону рассказывать про Ростов.
- Сидим в офисе, - говорю, - смотрим за окно. На Красноармейской цветут каштаны…
- Сколько выпили, что каштаны цветут? – ехидно поинтересовались жители севера.
Прошло полгода. После переговоров в Лазаревской поехали на Север.
Делимся с поморами впечатлениями от поездки. Пляж пустой. Два десятка отдыхающих. Вода теплее воздуха. До поезда успел в море выкупаться, благо вокзал близко от пляжа.
- Ну и сколько выпили, что в ноябре полезли в море?
- Да трезвый, как младенец. Купался один. Просто моя жена плавки положила мне в сумку. А его стала убеждать, что купаться в море нужно летом. Вот он и стоял возле моего костюма, плаща и сумки. Там рядом даже девушки купались.
- Ну ладно, а тогда вечером сколько выпили?
Ещё через полгода поехали опять на берег Белого моря.
В разговоре обсуждаем выходные дни. Поморы говорят, что будут помогать родителям – сажать картошку. Интересуются – мы будем своим помогать? Мы отвечаем, что у нас картошка цветёт уже. Они изумлены: «Вы что, в мае сажаете?»
--------------------
Сложности перевода
Очень обрадовался ростовский яхтсмен - назовём его Яша - увидев Леонида Дубровина. Встреча состоялась в польском городе. Там участвовали в семидесятых годах века двадцатого ростовчане в международной регате. Яша стоял возле входа в магазин хозтоваров. Он сразу стал возмущаться:
- Набрали в продавщиц технически безграмотных. Сколько не объяснял - ничего не получил!
Оказалось, что для ремонта требовались смазочные средства. Яша требовал ТОСОЛ или ЦИАТИМ. Девушка явно не понимала. Леонид уже побывал в Польше в составе студенческого театра Ростовского университета "Мост-65". Кроме того, у него был разговорник. Было ещё убеждение, что говорить на понятном для слушателя языке важнее, чем громкий голос и жесты.
Яша уже объяснял девушке, для чего нужен непонятный для неё ЦИАТИМ. Он соединил большой и указательный палец левой руки в кольцо, а указательным правым показывал, что трётся в отверстии ось. Девушка смущённо качала головой. Хотя покупатель кричал громко. Леонид спросил:
- Пани мает густо масло?
Он сомневался в произношении, но надеялся на сообразительность. Пани просияла:
- Вазелин техничный!
И сразу принесла банку.
--------------------
Ссылка на Сталина
Руководители всех рангов склонны свою некомпетентность выдавать за нерасторопность подчинённых. За это люди подначальные извлекают из руководящих указаний отдельную фразу - для использования. В своих интересах, конечно.
Яркий пример из времен "культа личности" привёл мне старый путеец два десятилетия назад. Ехали мы в купе проводников рабочего поезда "Лихая-Морозовск". Тепловоз тянул два плацкартных вагона. Такой состав нередко звали "козой". Время было летнее. Люди не только сидели по трое-четверо на полках. Лежали на вторых, стояли в проходах. В Лихой я заходил последним. Пассажиры стояли в тамбуре. Проводница, заметив тёмно-синюю фуражку с кокардой и крылатым колесом, предложила мне зайти в купе. Там сидел старичок в сером пиджаке и довоенной ещё фуражке путейца. Такие до этого видел я только на фотографиях. Сурово глянул на меня ветеран и стал смотреть на поля, столбы, рельсы.
Зашла проводница. Я начал благодарить, но она сказала, что всегда коллег приглашает. Предложила чай. Поставила нам традиционные подстаканники и непривычный в поезде заварной чайник. Мы со старичком достали свертки с закуской. Я предложил добавить в чай немного коньяка. Плоская фляжка осталась после командировки полной. Почти полной. Женщина отказалась - она при исполнении. Старый железнодорожник кивнул в знак согласия.
Фляжку ополовинили. Вдруг, вместо благодарности старичок сказал:
- Не будет из тебя толку, сынок. Молодой, а такой чин. Это у тебя родители начальники? Или тесть с тёщей пристроили? Видно, только институт закончил, а уже начальник отделения. Не будет из тебя толку! Начинать надо с рабочих, тогда вот...
Что "вот" - не пояснил.
- Да начинал я с рабочих, - стал оправдываться почему-то, - копал траншеи под кабель, светофоры ставил, желоба до сих пор на вокзале в Ростове стоят. Техникум закончил, в институте вечерний факультет и заочно аспирантуру. Родители мои и жены из рабочих и крестьян. А звёзды на погонах - это я начальник отдела в железнодорожном институте...
- А знаешь, почему Лиховское отделение дороги находится в Ростовской области, а подчиняется Юго-Восточному управлению дороги в Воронеже? - внезапно прервал собеседник мои откровения.
Так глубоко историю изучать мне не довелось. В техникуме, институте была только "История КПСС". Но ни один съезд или хотя бы Пленум ЦК не был посвящён Лиховскому отделению.
- Когда случился Бодановский прорыв, танки советские атаковали авиацию фашистов. На Тацинском аэродроме, прямо на земле случилось танково-самолётное сражение. На кольце памятник видел. Так это в честь необычной победы.
Мы ещё повторили чаю с добавкой.
- Тогда надо было войска перебрасывать. Я на железной дороге работал, ещё не призывной был. Но поезда не пошли. Хотя верхнее строение осталось неповреждённым почти. Говорят, сам Верховный Главнокомандующий спросил, слушая доклады маршалов о передвижении войск: "Почему нельзя в Тацинскую и Лихую доставить войска по железной дороге?". Оказалось, что Ростов-на-Дону ещё не освободили, а Лиховское отделение подчиняется Северо-Кавказской дороге.
- Ну, так передайте его Юго-Восточной, - нашёл простое решение товарищ Сталин. Решение приняли как приказ. Потом отменить не решились. Потом, борясь в "культом личности", забыли передать. Прошло сорок пять лет.
За окном закончились поля. Показался знакомый элеватор. Станция Тацинская. Я пошёл к выходу. Мы попрощались на перроне.
Вспомнить эту историю через год осенью заставило крушение. Грузовой состав оторвался от локомотива и врезался в поезд "Ростов-Москва". Два последних вагона смяло так, что их растягивали танковыми тягачами. В третьем смяло только купе проводников. Девочка, студентка РИИЖТа успела чудом выскочить, когда невероятная сила смяла вагоны.
Лиховское отделение вернули Северо-Кавказской железной дороге.
--------------------
Урок скворца
- Философский трактат понять будет трудновато - поделился со мной своими мыслями художник Влад Протопопов. Зато газету китайскую или журнал глянцевый читал просто. Журналисты более пятисот слов редко употребляют. Что китайские, что русские или янки.
Влад вернулся из китайской провинции Шаньдун. Там он три года учил студентов университета рисунку. Передавая навыки европейского изобразительного искусства студентам, сам стал писать в манере графиков Поднебесной. Даже занял на конкурсе одно из первых мест.
Влад просто скопировал с глянцевой обложки небольшую фразу. Когда его работу показали, зал бурно выразил восторг. Оказалось, европейский преподаватель написал - "Шаньдун - родина китайских красавиц". За такое признание строгое жюри простило незначительные грехи.
Учить язык как-то не получалось. Лекции читал Влад на английском, переводчик объяснял студентам. Так же и на вопросы отвечать приходилось.
Однажды группа европейских педагогов, в которой были преподаватели из Польши, России, а также Новой Зеландии и Канады, отправились на рынок. Для местных они все - европейцы. В Европе или Австралии тоже ведь не очень различают людей из Юго-Восточной Азии. В рядах продавцов птиц поразили внимание преподавателей скворцы. Небольшие птицы произносили длинные фразы. Стыдно стало белым людям - высшее образование получили, а птица маленькая больше них слов произносит. Похоже даже - понимает, о чём говорит. Учить язык стали прилежнее. Скоро все заговорили. Писать было не нужно - заказали себе все печати с именами. Как у местных жителей. Из нефрита.
--------------------
Уроки польского для «Русской мафии»
Очень полезно, посещая страны заморские, освоить хотя бы основы языка и обычаев местных. В противном случае, может появиться преподаватель с указкой. Указка может быть не только деревянной, пластиковой, сенсорной, но и резиновой… Но всё по порядку.
В конце восьмидесятых годов прошлого века двинулись граждане тогда ещё Советского союза свободно за границу нашей необъятной родины. До того поехать на заработки в страну социалистического лагеря считалось большой удачей. О поездке в страну капитализма, после возвращения из которой зарплату платили чеками Внешпосылторга с особой полосой – это совсем везение. А для поездки туристической нужно было получить характеристику вплоть до высшего партийного руководства области. Да ещё пройти собеседование. И вдруг свобода стала полной.
Бывшие социалистические страны всё ещё сохраняли безвизовый въезд для граждан СССР. В паспорте заграничном стояла отметка: «Выезд разрешён до…», печать консульского отдела Министерства иностранных дел СССР, а позднее России. Да ещё небольшой штампик: «Служебная», «Туристическая». Со служебной отметкой пройти таможню было проще. Ясно ведь человек не по своей воле едет. О том, что эти штампы примитивно покупались кооператорами просто находчивыми людьми, таможенники делали вид, что не догадывались. Этим и пользовались много численные турфирмы.
Большинство туристов везли в соседние страны тот ширпотреб, что залежался на полках наших магазинов. Это были хлопчатобумажные носовые платки, электрические гирлянды, пионерские значки и октябрятские звёздочки, солдатские кокарды и погоны, спиртное и сигареты. Правда, эти два товара в нашей стране тоже продавались неплохо. Но там – дороже. Везли электроинструмент и бинокли. Назад тащили турецкий ширпотреб, сухие растворимые напитки, польские ткани и косметику….В Польше и случилась эта история. Автобус с ростовскими «туристами», забитый сумками с товаром, прибыл в польский город. Назовём его условно Лодзь. Покупали там ткани для обивки мебели, трикотин для швейных цехов и всё нужное в донской столице на рынках.
К автобусу подошёл крепыш. Он был в ярком тренировочном костюме. Бритый затылок, крепкие бицепсы. Выражение лица…выдавало соотечественника. Таких бойцов с российских улиц и рынков вытесняли организованные преступные группировки. Вот и тянулись они за соотечественниками в лучшие страны.
Он сразу назвал цену за право торговли. Старшим назначил Юрия Владимирова. Предупредил, что платить нужно «русской мафии». Расчёт завтра. За эти деньги, кстати, можно было приобрести подержанную пятилетнюю советскую автомашину. Ну не ГАЗ-24, конечно, но «Москвич» или «Жигули» с комплектом резины.
На следующий день группа ростовчан выстроилась на местном рынке. Ближе к концу торговли подошёл и представитель «русской мафии». Вдали виднелась целая бригада в таких же спортивных костюмах. Типа «Адидас», шитых в соседней Белоруссии. Но день был явно неудачен… Проходя по рядам к назначенному им сборщику «дани», браток неуклюже толкнул прилавок с кокой-то мелочёвкой. Весь нехитрый товар посыпался на плитку дорожки. Щуплый невзрачный торговец попытался остановить «мафиози». Торговец что-то даже начал говорить по-польски. Боец легко оттолкнул его. И неудача стала ошибкой…
Конечно, русские торговцы обращались к стражам польского порядка. Они жаловались на поборы. Но ответ был один: «Это ваши, русские дела, разбирайтесь сами». К русским относили все нации и национальности Советского Союза, польским языком свободно не владевшие.
Да и «бригада», тогда ещё не романтизированная на телеэкранах, явно демонстрировала свою безнаказанность.
Но в этот раз к полицейскому подошёл гражданин республики Польша. Реакция была мгновенной.
Резиновая палка резко хлопнула по широкой спине, обтянутой «спортивным Адидасом». От изумления боец с бритым затылком повернулся. И получил стальные браслеты на руки. Бригада «русской мафии» как-то незаметно рассеялась по рынку. А подоспевший полицейский напарник помог довести задержанного до автомобиля.
Утром полицейские не поленились прийти на рынок и объявить, что арестованный выслан за пределы Польши. Пять лет он не сможет выехать.
А польский торговец пояснил русским соседям по рынку, что просто хотел, чтобы «пан, толкнувший лоток, извинился». Эх, понял бы его этот «представитель русской мафии» сразу!
--------------------
Утро у Белого дома
Валерия закончила иняз. Должна была в школе учить английскому языку.
Белый дом розовел под лучами восходящего солнца. Валерия стояла на лужайке перед этим сооружением. Сон был прерван. Хозяйка домика, приютившая Валерию на время стажировки, разбудила её, по-русски говоря, ни свет, ни заря! А ведь позади недавний перелёт через Атлантику, потом дорога в этот затерявшийся в степи городок. Хозяйка пела рядом. Валерия пыталась понять слова. Потом скорее догадалась, чем поняла – старушка пела гимн. Гимн Соединённых Штатов Америки. Впрочем, чему удивляться – Валерия ехала на стажировку именно в США.
Она была единственная специалистка по рекламе в группе. Остальные, прожив полвека в городах Ростовской области, решили стать фермерами. Может, именно это навело бывших «вероятных противников» на мысль – прекратить учить даром.
Хозяйка белого домика смотрела вверх и перебирала трос. На лужайке перед её беленьким домом стояла мачта. Такие были в советских пионерских лагерях. По утрам все дети и сотрудники присутствовали при подъёме флага. Ну, конечно, не в такую рань. Детей берегли и жалели. Хотя до этого были подъём, зарядка, уборка постелей. Завтрак – позже.
Валерия подняла глаза - почти мгновенно проснулась! Вверх ползли два флаг – звёздно-полосатый Соединённых Штатов и триколор Российской Федерации. Пока гостья спала, она сшила флаг нашей страны. Старушка очень гордилась своей Родиной и уважала Родину гостьи.