1
В середине ночи,
Когда ещё далёко до утра,
Не спится.
Враз улетели те птички:
Ни тебе, длинноносого, журавля
В небе,
Ни в руке, вертлявой, синички.
Так происходит с тем,
Кто всё помнит,
Потому лишь,
Что всё забывает.
Жизнь, похоже,
Лишь разбег в другую,
Но другой,
Как известно,
Не бывает.
2
Того мира,
Что для меня был дивен
И понятен уже нет.
Он стал не внезапно
Кровожадный и опасный.
Но от Начала он таковым
Был всегда.
В нём одновременно растут
Радость и беда.
Молодым ты вдыхаешь лишь
Радости аромат.
К старости, и это понятно,
Пожинаешь плоды радостной
И безумной жадности.
Что, в общем-то,
Терпимо,
Но в больших дозах ...
Невыносимо.
3
Пусть жизнь нам вечности
Ещё слегка подарит.
Понимаю, мы в гостях.
Ну, поживём на свой же
Риск и страх.
Вот, новый год,
Следом другой.
А там посмотрим,
Милый мой.
4
Тонешь в снегу,
Захлёбываешься в воде.
Ты, одновременно,
Здесь и нигде.
Ещё один год
Под старым
Подведёт черту.
И всё, что было,
А главное, не было,
Ухнет в пустоту.
Инерция жизни,
Великая сила.
Она вынесет тебя
Из пространства-времени
Куда бы оно тебя не заносило.
5
Мороз, сгущает время
И человек, подобно муравью,
Застыв в смоле,
Становится предметом
Рассмотренья в кунсткамере
Невиданных уродств.
Скажи ему об этом,
Он рассмеётся и
К теплу прорвётся.
И пусть янтарь желтеет
На закате
В нём человеку быть
Совсем некстати.
6.
Сон ушёл, и ангел улетел.
Остались:
Ночь, бессонница
И мысли не удел.
7
Немцы, зажигают хануку в Аушвице,
Поляки, в Майданеке,
Украинцы, в Бабьем Яре.
Потомок, чудом вырвавшихся
Из лап этой юдофобской банды,
Вглядываюсь в их протокольные,
Подлые хари…
Это они и это их рук злодейства
На нашем дивном Земном шаре.
8
Ночь прекрасней и страшней сна.
Что наши мысли, дела.
Добро, зло…
Когда над тобою зависла Галактика,
Поставленная на ребро.
9
Лесная Кассандра каждый раз
Обещает другое.
Как мне узнать из этих многих,
Верное, какое.