На нашей даче, что находилась у моря, росли фисташковые и тутовые деревья, инжирные, гранатовые и айвовые кустарники, виноградные лозы. Здесь здорово было наблюдать по ночам, как вьются у света мотыльки. Как, рассекая воздух своими перепончатыми крыльями, носятся летучие мыши. Вот прискакала лягушка - она вышла на охоту. Уселась у тутового дерева и, высунув свой длинный язык, принялась ждать, когда на него усядется мошка. А кто там ухает? Это сова. Она тоже любит ночную пору, когда спадает зной и на землю опускается прохлада. Кричит сова, нарушая ночную тишину. Стрекочут громко кузнечики и цикады. Квакают лягушки. Привольно бегать животным на лоне природы. Собаки гоняют котов. Коты охотятся за мышами. А мыши таскают еду у тех же котов. Идиллия, да и только.
Но наш папа посчитал, что всего этого мало и прикупил молодых петушков и курочек для полного счастья. Вот, где куриному молодняку было раздолье! Они (молодые петушки и курочки) с восторгом носились по даче, клевали жуков, покушались на виноград, грелись на солнышке, словом, наслаждались жизнью. Среди всех кур – одна особенно выделялась. У неё, в отличие от других её соплеменников и соплеменниц, на шее не росли перья.
– Кто ощипал шею курице? – спросила мама отца, когда он впервые принёс её.
– Никто не ощипывал. Это порода такая, – ответил папа.
– Вот ещё, конечно, ей ощипали шею. Не выдумывай про породу, – засмеялась мама. – Голошейка, – добавила она.
Нам детям было всё-равно голошейка курица или нет. Ощипали ей шею или такая порода. Но мы тоже засмеялись вслед за мамой.
Так стала жить у нас голошеяя курица вместе со всеми остальными курами, которые её не клевали и вообще никак не выделяли. Все куры исправно несли яйца, в одном из укромных мест курятника. А, снеся яйцо, громко кудахтали, сообщая радостную весть и, гордясь собою, выходили на двор.
К осени одна из кур заквохтала и села на яйца высиживать цыплят. Как раз зачастили дожди, подул осенний ветер, и похолодало так сильно, что пришлось в спешном порядке перебираться в город. Кур и петухов тоже увезли с собой, соорудив им курятник в гараже. Только наседку вместе с корзинкой яиц, на которых она сидела, мама забрала домой, опасаясь, что если вылупятся цыплята, то все в гараже простудятся.
Наседке нашлось место на кухне под столом. Именно под кухонный стол, накрытый клеёнкой, мама поставила корзинку с яйцами и посадила на неё курицу.
Шли дни. Наседка исправно сидела под столом на яйцах и высиживала цыплят. Иногда она сходила с корзинки и шла в угол кухни, где стояла в блюдце вода и было насыпано для неё зерно.
В один из сентябрьских дней, едва я вернулась из школы, мой брат, заговорщицки посмотрев на меня, поманил к себе пальцем.
– Смотри, что покажу, – почему-то шёпотом сказал он и пошёл в кухню. Я пошла вслед за ним.
Он присел около стола и приподнял угол клеёнки, накрывающей столешницу. Потом указал мне на курицу, сидящую на яйцах.
– У нашей курицы вылупился цыплёнок, – проговорил он.
– Ну и что?
– Да ты посмотри какой!
Я посмотрела повнимательней. Из под крыла курицы высовывался цыплёнок. Он был самым, что ни на есть обычным цыплёнком, не считая того, что у него была совершенно голая, без перьев шейка.
– Голошейка! – ахнула я.
– Ага, как и та курица, которая без перьев на шее, – улыбнулся брат.
В это время в кухню вошла мама.
– Что это вы сидите под столом? – спросила она, с подозрением глядя на нас.
– Голошеий цыплёнок вылупился. Точно такой же, как и та курица, – сказал брат и, вытащив цыплёнка из под курицы (к большому неудовольствию цыплёнка и курицы), показал его маме.
– Пип, пип, – запищал голошеий цыплёнок, ёжась от холода.
– Ты почему цыплёнку пух на шее выщипал?– набросилась мама на брата. – А ну марш немедленно в угол! Ты наказан! Не успел цыплёнок вылупиться, как он ему уже шею общипал!
Мама отобрала у брата цыплёнка и посадила его под курицу, а брата подставила в угол.
– Я не щипал, – заплакал брат из угла.
– Нечего обманывать, – сказал мама, и принялась мыть посуду.
Я решила посмотреть, как поживает цыплёнок и заглянула вновь под стол. Рядом с курицей находились уже не один, а два цыплёнка. Второй тоже был с голой шейкой.
– Вот и второй цыплёнок тоже голошеий, мам, – окликнула я маму.
Мама перестала мыть посуду и, нагнувшись, заглянула под стол. Увидев второго голошейку, она сказала мне:
– Ага, выходит, это ты щиплешь цыплятам шеи! Сейчас же иди в угол.
Не дав мне опомниться, она поставила меня в противоположный от угла брата угол.
– Я не щипала, не щипала! – закричала возмущённо я из своего угла.
– Не лги и стой в углу. Ничего, придёт папа, я ему всё про вас расскажу, – пообещала мама.
Я посмотрела на брата, ища поддержки. Но он стоял поникшим, хмуро уставившись в стенку.
– Ты щипал цыплёнка? – шёпотом спросила я его.
Он отрицательно помотал головой и дрожащим голосом, запинаясь, ответил:
– Н-нет, а ты?
– Тоже нет. Тогда кто?
– Н-не знаю.
Мама домыла посуду и уселась на пол около стола.
– Вот и посмотрим, какие вылупятся цыплята, – сказала она и стала ждать. Ждать пришлось не долго. Вскоре треснула скорлупка ещё одного яйца, и вылупился новый цыплёнок. Он тоже (на наше счастье) был голошеим!
– Странно, – удивилась мама, – и этот голошеий. Выходит ваш отец не шутил, а правду говорил, что это такая порода.
Мы с братом немедленно выскочили из своих углов и хором закричали:
– Видишь! Мы говорили тебе, что не щипали, а они сами такие, а ты нам не верила! Ничего, придёт папа, мы ему расскажем, что ты нас ни за что в угол поставила!
Высказав всё это маме, мы ушли с братом в свою комнату и, закрыв в неё дверь, стали дожидаться возвращения отца с работы.
Не успел вечером папа переступить порог квартиры, как мы с братом бросились к нему и наперебой стали рассказывать, что произошло за время его отсутствия. Папа выслушал нас. Посмотрел на маму, стоящую рядом с нами и, улыбнувшись, сказал ей:
– Дорогая, ты напрасно наказала детей. Я ведь говорил тебе, что курица без перьев на шее – это такая порода.
– Я думала, ты шутишь, – ответила мама. – Мне и в голову не могло прийти, что есть такая порода кур. Я до этого никогда таких не видела. Зато теперь у нас почти все цыплята голошейки, только несколько обычных.
Мама ушла в кухню разогревать для отца ужин. Мы пошли за папой в столовую. И демонстративно не разговаривали с мамой, подчёркивая тем самым нашу обиду на неё.
– Дети, так нельзя, – шёпотом сказал нам папа. – Маму надо простить. Она ведь не со злым умыслом поставила вас в углы.
– Но мы же были не виноваты, – тоже шёпотом возразили мы.
– Она ведь не знала, – заметил папа.
Наш разговор прервался. Вошла мама, неся ужин папе. Она поставила тарелку с едой на стол, и папа принялся за еду. Потом мама посмотрела на брата и меня и сказала нам:
– Простите меня, дети. Я не знала, что есть такая куриная порода на свете. Я больше не буду. Честное слово! – она смотрела на нас серьёзно, без тени улыбки.
Первой пошла на мировую я:
– Ладно, только больше так не делай.
– Верь нам, – добавил брат.
– Обещаю, – ответила мама и протянула к нам руки.
Мы тут же побежали к ней, и она нас расцеловала.
– Вот и хорошо, – папа подмигнул нам, затем, вытерев салфеткой рот, сказал маме: – Спасибо, дорогая за ужин.
А потом папа включил телевизор.
11.10.2019 (правка 29.12.2019год).