S-t-i-k-s. Симбиоз

Эпиграф
Широкий протектор чёрного японского внедорожника смял почти неприметный муравейник, стараниями его строителей, только-только начавший показываться из невысокой травы.
- Всё! Приехали! Дальше топаем пешком до точки расставания.
- Горючее же еще есть!
- Нет, Тея. Дальше – только пешком!
Мужчина выбрался из салона и достал с заднего сидения свой рюкзак. Попутчицу он ждал возле радиатора машины, тактично отвернувшись в другую сторону – всем надо привести себя в порядок после трехчасовой поездки без остановок.
Тея подошла и остановилась рядом, почти касаясь товарища плечом.
- Так почему дальше пешком, Троян? Ты что-то чувствуешь? Опасность? Но тут не может быть никакой опасности. Это новые территории Стикса! Все перенесены всего несколько часов назад. Максимум, которого могли достичь создания, это четвертый уровень! И то, только самые удачливые.
- Ты права. Опасности здесь нет. Тем более для нас, - мужчина ухмыльнулся мысли, что что-то может представлять опасность для таких путешественников, как он и Тея. – Но через этот осколок города нам следует пройти пешком.
- Значит, ты что-то почувствовал, - сделала вывод женщина и с легкостью забросила на спину рюкзак, который был вдвое больше, чем у Трояна. – И какой из даров в твоем наборе тебе дал такую установку?
- Это не корректный вопрос, дорогая, но я отвечу. Никакой дар не сработал. Предчувствие. Нам надо просто пройти пешком через этот осколок нового мира. На противоположном конце мы с тобой расстанемся.
Мужчина махнул, указывая направление движения.
Западная окраина города полыхала морем огня. Горела нефтебаза и прилегающая к ней территория. Несколько взорвавшихся резервуаров забросили горящие осколки во дворы частного сектора, который теперь разгорался, благодаря усилившемуся ветру. Ветер нёс клубы чёрного дыма в сторону от городской застройки.
Путники сделали крюк, обогнув этот участок с южной стороны. Пройдя пригород, они вошли в первый квартал с многоэтажными домами, Тея обратила внимание на количество обратившихся и их уровень.
- Маловато их здесь. В частном секторе и то больше было суеты. И я погорячилась насчёт четвертого уровня развития. Максимум – третий.
Когда они проходили мимо двух пятиэтажных домов, мужчина резко остановился, придержав напарницу за рукав куртки.
- Подожди. Мне надо немного осмотреться.
Женщина тоже осмотрела местность, но ничего необычного не заметила. Всё, как всегда, и везде: запах смерти, фрагменты человеческих тел или уже полностью обглоданные кости и еле-еле бродящие вдали мутанты, не успевшие отожраться до уровня, позволяющего резво передвигаться в поисках новой порции пищи.
- Вот! – мужчина ткнул пальцем в сторону палисадника, созданного кем-то из жильцов дома под своими окнами. – Подожди-ка меня пару минут.
Сбросив рюкзак, Троян направился к поваленному штакетнику, за которым, в зарослях давно отцветшей сирени заметил какое-то движение. Тея последовала следом. Ей всегда было интересно работать в связке с Трояном. Он был одним из самых опытных среди Наблюдателей и было совершенно не понятно, что его могло не просто отвлечь от маршрута, но даже задержать, пусть и на пару минут.
- Ой, ой, ой! Этого не может быть! – услышала она из-за куста и, приподняв ветку, присоединилась к напарнику.
- И что? Мутировавшая женщина в красной юбке поедает мутировавшую бабку, выпавшую со своего балкона.
- Стикс одарил нас многими способностями. И это хорошо, Тея, что большинство из них у нас разные. Вот не зря предчувствие меня тянуло сюда.
- Ты говоришь загадками. Пояснишь? – женщина продолжила рассматривать мутантку, которая совершенно не желала замечать их присутствия в метре от себя, и заканчивала доедать бедро своей жертвы.
- «Пророк» сработал.
- Этот дар – моя мечта! – с завистью проронила Тея. – Но, увы. И что ты о ней узнал?
- Я едва коснулся ее. Будет то, чего быть не должно. В любой другой локации это было бы нормально. Для этой территории – категорически не возможное продолжение развития для мутанта.
- Троян! Твоя манера говорить загадками мне нравится, когда ты говоришь не со мной! – Тея от накатившей на неё злости, даже топнула ногой.
- Не злись и не торопи меня. Мне надо немного подумать. Если я подключусь к этому существу, «пророк» даст информацию по ней на период в четыре месяца, но последующий «откат дара» будет продолжаться год. Я должен для себя решить, тот ли это случай, когда я должен использовать эту способность.
- Извини, что торопила. Я думала, что мы спешим.
- А мы спешим, - мужчина присел на корточки за спиной заражённой и, закрыв глаза, положил ладонь на её спину.
- Ну, что, Троян? – женщину колотили эмоции от нетерпения. – Не тяни! Сам сказал, что спешим.
- Мы продолжим выполнять свою миссию, но возможно, что она не будет выполнена. Это создание будет сосуществовать с иммунными. Понимаешь, Тея? Иммунных в этой локации быть не должно в ближайшие годы. День, три, максимум – неделя, после чего смерть от спорового голодания. А эта мадам, - Троян со злостью ткнул пальцем в затылок мутанта, - будет в контакте с иммунными на протяжении четырех ближайших месяцев!
Обращенная никак не отреагировала на толчок в её затылок, и вырвав новый кусок плоти, с чавканьем перемалывала его зубами.
- То есть, этот проект с новой локацией под угрозой?
- Да. Поэтому наши планы в будущем возможно будут сильно корректироваться. Сообщить об этом я быстро не смогу. Это произойдет не раньше «Большого сбора».
- Что планируешь делать дальше?
- То же, что и ты. Наблюдать.
- А с этой? Может её ликвидировать?
- Тея! Она не причина погрешностей в этой локации! Она просто одно из звеньев. С её зачисткой причина не стерильности локации не исчезнет! Место будет занято другим созданием Улья, - Троян помолчал, о чём-то думая. – Ей я поставлю «золотую метку» и понаблюдаю, когда для этого появится время и возможность.
- Прям – золотая?
- Это мой термин. Когда мне будет нужно, я смогу настроиться на метку и найти существо, его носящее.
- А если она погибнет?
- Я буду знать об этом. А пока – не будем ей мешать и продолжим наш путь, Тея.

Глава № 1. Юля
Автобус, скрипнув тормозами, остановился и распахнул двери летнему теплу и поднятой им пыли.
Я спрыгнула со ступенек на асфальт и по тротуару через сквер направилась к домам микрорайона.
Июльский день обещал быть прекрасным. Если бы я оставалась дома, то обязательно отправилась на реку, но я приехала в соседний город к своей тёте.
В гости с пустыми руками идти было не прилично, поэтому я завернула в магазин, который располагался напротив тёткиной пятиэтажки.
Магазин меня удивил. За те месяцы, что я не посещала родственницу, большой продуктовый магазин был преобразован в супермаркет. Просторный зал с рядами товара меня не интересовал. Я сразу же отправилась к кондитерскому отделу, где, проверив на упаковке срок изготовления, взяла торт «Ветка». Отказавшись на кассе от дежурного «пакетик нужен?», проскочила мимо скучающего охранника и, срезая угол через газон, побежала к первому подъезду.
- Юляшка моя приехала! – тётя Лида мне была всегда рада. У нее своих детей не было, и она часто приезжала понянчиться со мной, а когда я чуток подросла, то забирала к себе на целое лето, в течение которого усиленно баловала племянницу.
- Ставь чайник! – чмокнув ее в щеку, я проскочила в зал. Все было на своих местах. Ничего не изменилось ни с момента моего последнего посещения, ни с детских воспоминаний. Тот же старый, но крепкий диван с быльцами-валиками, старомодный ковер на стене, рисунки которого помогали мне засыпать, ваза на столе, покрытом скатертью с бахромой. Новыми были только шторы и телевизор.
- Тёть Лид! А я ж к тебе не просто так приехала, а с просьбой огромной-приогромной! «Шабашку» хочу предложить.
- Говори уже! Вижу, что тебя «распирает» от нетерпения выговориться.
- Мне платье пошить надо. Свадебное.
У тёти на глазах выступили слёзы. Она подошла и обняла меня, крепко прижав к себе.
- И когда?
- Через месяц. Успеешь?
- Конечно! В субботу закуплю материал и начну. Ты у меня будешь самая лучшая невеста на свете! Сегодня снимем все мерки. А теперь рассказывай, кто твой избранник?
Тётя ушла на ночную смену, когда на город начали опускаться поздние летние сумерки. Её завод был на противоположном конце города и рабочих собирали специальные заводские автобусы.
Смотреть телевизор совсем не хотелось. Я искупалась в ванной, надела свою ночнушку, в которой спала, находясь тут в гостях, и завалилась на диван.
С Виталием мы познакомились на вечеринке у моих знакомых. Хотя он и был из нашего района, но до этого вечера мы никогда не пересекались. А последний год он вообще был в армии.
Виталик был душой этой компании. Весь вечер был посвящен его возвращению. Я видела, что все тосты и хорошие слова в его адрес друзья говорили искренне. Все единодушно заявляли, что пока его не было с ними, вечера были тусклыми и нудными.
И действительно, Виталий мог завести компанию. Он знал массу анекдотов и умел их красиво рассказать в нужный момент. Поддерживал любой разговор, показывая глубокие познания в различных областях знаний. Балагурил и уделял внимание всем девушкам, говоря красивые комплименты.
А потом пошел провожать меня домой. Вначале до подъезда, потом до двери квартиры, проигнорировав лифт, а потом до моей кровати.
Утром, поцеловав меня, он записал мой номер телефона, убежал, бросив на прощанье: - Увидимся.
Он ушел, а я погрузилась в хандру, которая временами прерывалась слезами. Бессонная ночь принесла массу проблем. Головная боль, переживания за финал нашего секса, во время которого никто не предохранялся, испачканная простыня. А ещё вечером предстояла поездка к родителям, которые были на даче.
Длинная дорожка, по которой можно было хорошо сократить расстояние от железнодорожной платформы к дачному поселку, змейкой петляла между пятнами терновых кустарников. На подходе к своей калитке, я услышала музыку и звонкий мамин смех. А еще пахло чем-то очень вкусным.
Простояв несколько минут, я хотела настроиться на встречу с родителями. Мама точно «вычислит», что произошло, если я не подготовлюсь.
Пора.
- Ну, наконец-то дождались! – Виталий встал мне на встречу со стула на террасе, где он мило беседовал с мамой. Судя по маминому лицу, перед моим приходом ей пришлось много и долго смеяться.
Я была ошарашена увиденным, а Виталик, подойдя, поцеловал меня в щеку и забрал сумку с продуктами.
- Что ты тут делаешь? – прошипела я на него, глазами улыбнувшись маме.
- Подготавливаю почву.
- Привет, мам, - я чмокнула ее в щёку. – А папа где?
- В подвал пошел за своим вином. Тебя дождались и сейчас начнем ранний ужин.
За ужином Виталий сделал мне предложение и попросил у родителей согласия на свадьбу.

Глава № 2. Ульяна
Середина июльской ночи. Где-то выдают свои замысловатые мелодии неугомонные сверчки, являясь единственными нарушителями тишины. Ночная мошкара хаотично порхает вокруг фонаря на ближнем к зданию столбу. Город погрузился в кромешную темноту. Только оснащенные солнечными панелями фонарные столбы, оранжевым светом освещали дорогу для ночных прохожих.
Завернувшись в покрывало, Ульяна сидела на подоконнике и курила, глядя на ночную улицу, где рассеивался туман. Вообще-то она не курила. Это была сигарета Сергея, который спал на большой кровати. Но сейчас захотелось подымить, почувствовать вкус табака, подумать.
Посмотрев на храпящего любовника, женщина ухмыльнулась. Это надо же так было ошибиться в человеке! Прожить с мужем – одним единственным мужчиной в её жизни, больше двадцати лет и решившись завести любовника, который оказался в постели гораздо хуже мужа, стало для неё большим разочарованием.
Муж давно охладел к ней. Их близости случались всё реже и в какой-то момент вовсе прекратились. Сначала Ульяна решила, что у него появилась женщина на стороне, но за тем поняла, что что-то произошло со здоровьем мужа. Любые попытки заговорить об этом, встречались им «в штыки» и заканчивались скандалами и днями «тишины».
Постепенно Ульяна смирилась со своей «несчастной женской долей». Но природа требовала своего. Несколько раз она даже отправлялась к магазину секс-шопа на противоположном конце города, где её никто не мог бы узнать, но так и не решилась переступить порог.
А на работе появился Сергей. Новый сотрудник постоянно отпускал в её сторону комплименты, которые постепенно становились откровенно намекающими на более тесное сближение коллег. Несколько раз в обеденные перерывы он приглашал ее в кафе, был интеллигентен и предусмотрителен. А однажды, когда из офиса вышли все сотрудники, придержал возле двери, и прижав к стене, поцеловал.
Она вырвалась из его объятий и помчалась домой, но его слова: «Ульяна! Я очень хочу тебя!», продолжали будоражить ее воображение. Ночью ей приснился Сергей. Во сне она отдалась ему и была счастлива.
Сновиденье преследовало её все выходные.
Воскресным вечером муж, прервав очередное молчание, как бы между прочим сообщил, что утром уезжает в командировку на пять дней. Для нее это было знаком.
Выйдя на кухню, Ульяна отправила Сергею сообщение: «Могу завтра с ночёвкой». Ответ пришел моментально: «Ура», с кучей восклицательных знаков и сердечками.
В обед Сергей доложил, что уже нашел и снял квартиру. Ульяна позвонила матери и попросила переночевать у нее, объяснив, что ей надо отсутствовать по работе.
Она едва дождалась окончание рабочего дня.
Вместе с Сергеем, который немного отлучался с работы, они приехали на такси на адрес съемной квартиры, где ее ждал уже накрытый стол с вином и фруктами, а также большой букет с цветами.
Потом была постель. И разочарование. Сергей оказался бесчувственным роботом-поршнем. Секс был долгим, нудным и под конец мучительно болезненным.
Ульяна докурила сигарету, и достала из пачки вторую.
Вспомнились слова подруги: «Женщине недоудовлетворенние вреднее, чем отсутствие удовлетворения». Она была полностью права.
Второй окурок щелчком отправился в траву под домом, и Ульяна слезла с подоконника. Она замерзла, несмотря на тёплую погоду. Ступая по полу босыми ногами, тихонько подобралась к столу и прямо из бутылки сделала несколько глотков вина. Оно было «домашним, шелковичным», с большим количеством взвеси. Сладкий алкоголь не смог убрать сухость во рту, к которой добавилась ноющая головная боль.
Ноги замёрзли, и Ульяна осторожно, чтобы не разбудить Сергея, присела на край кровати. Она опасалась, что, проснувшись, он вновь потребует близости, а к ней она была не готова физически. А морально – не хотела.
Решение пришло внезапно. Женщина взяла со стула свою одежду. Пара минут, и она уже была в красной юбке и белой блузке. Застегивая на ходу пуговицы, Ульяна направилась к двери, но тут вспомнила, что на такси у нее совершенно нет денег. Залезать в кошелёк Сергея она сочла для себя низким поступком.
Вернувшись к кровати, не раздеваясь легла на одеяло и долго не могла заснуть, глядя в потолок. Вначале болела вся голова, но потом начали болеть только виски. Храп Сергея бесил, не давая ей расслабиться, чтобы заснуть. Тем временем, боль с висков переместилась на затылок. Язык стал каким-то задеревенелым, перед глазами стали проскакивать тёмные круги, а тело начал бить озноб.
Приподняв краешек одеяла, она нырнула в его теплоту.
Ульяне пришла мысль, что таким образом у нее проявилась аллергическая реакция на вино. Холодная минералка была в холодильнике, но вставать из-под согревшего ее одеяла не хотелось.
Повернувшись на бок, она осторожно положила ладонь на грудь любовника. От прикосновения его храпение прервавшись на несколько секунд, перешло в режим сопения. Довольная этим изменением, Ульяна пододвинулась к мужчине еще сильнее.
- Ты вся пылаешь, - сонно пробормотал Сергей. – На тебе можно чайник кипятить.
Ульяна слышала его слова, как будто он был где-то в подвале.
Ей стало хорошо от тепла. Голова уже почти перестала болеть, а боль превратилась в пульсирующее покалывание в задней части шеи. Она довольно улыбнулась и вцепилась зубами в горло Сергея.


Глава № 3. Развитие
Голоса Других были повсюду. Разные. За преградой стены Другой страдал от голода. Сверху шла борьба. Двое Других сражались за свою жизнь и корм. За окном несколько Других гнались за своей пищей.
Мне не нужно гнаться, страдать и сражаться. Еда есть. Её пока достаточно, и она хорошая. Правильная и вкусная.
Когда стало светло и видимость улучшилась, я поняла, что еды осталось мало. Совсем мало. Только крупные кости оставались лежать на кровати. Мне осталось объесть только кожу с черепа и начинать поиск новой пищи.
Обследование помещений ничего не дало. Тут еды больше нет!
В парке, среди редких молодых деревьев, бродили Другие. Они были медленные и ослабленные. Им не повезло, как мне, сразу найти качественную пищу. Возможно, что они вообще еще ничего не успели съесть. Если не ешь, значит не развиваешься! Без развития – нет силы. Без силы – ты не сможешь добыть хорошую пищу и ослабнешь. Ослабнешь – станешь едой для сильных Других.
«Я сильная, а за окном слабые. Значит они моя еда!».
Существо взобралось на подоконник и не раздумывая прыгнуло вниз. Ветки ореха хорошо смягчили падение с высоты второго этажа на асфальт возле стены дома.
Другой, заметив, что я направляюсь в его сторону, попытался удрать, но оказался совсем слабым. Он почти опустился от «мелкого» до «ничтожного». Сбив его, я начала насыщаться. Голода еще не было, но есть надо всегда и при любой возможности. Я еще «мелкая». Мне надо много есть, чтобы стать «крупной».
Другой отбивался, не давая спокойно насладиться его плотью. Она у него не такая хорошая, как у первой моей еды. Она плохая и уже некачественная. Такой еды надо много, чтобы стать «крупной». «Крупным» хорошо. Если повезет с пищей, переход от «крупного» до «быстрого» не займет много времени. А «быстрым» быть хорошо. Скорость – это новая еда.
Поднявшись на ноги, я осмотрелась. Ослабленных «мелких» видно не было. До меня только доносились голоса страдающих от голода Других, смотрящих на меня из многих окон дома.
Звон стекла на торце здания заставил меня тут же броситься в ту сторону. Очень хорошо, что я развилась достаточно, чтобы отогнать Другого, оказавшегося рядом с разбившимся «мелким». Я тоже еще «мелкая», но уже сильная. Мне нужны самые большие, вкусные и питательные куски мяса. Остальное пусть доедают Другие, кто захочет. Для роста недостаточно сидеть на месте, обгладывая мелкие кусочки плоти с костей. Для развития нужна правильная еда, а ее надо искать.
Я насыщаюсь выпавшим из окна «мелким» и отправляюсь дальше. Отогнанный мною Другой, тут же бросается на объедки с моего стола. «Искать, искать, искать!».
Стало совсем светло, но правильной еды не видно. Кругом только бродят или стоят Другие. Они не такие сильные, как я, но нападать на них мне еще рано. Они будут защищаться и могут повредить меня, а я стану слабее. Несколько Других, пусть даже «мелких» могут решить, что для них я подходящая добыча, и нападут.
Надо искать правильную еду.
«Стрельба! Стрельба – это звук, издаваемый только правильной едой! Туда! Быстрее, пока Другие не опередили!».
«Правильная еда» передвигалась на технике и стреляла. Много-много Других спешили, чтобы опередив друг друга, добраться до пиши. Другие падали, но поднявшись, всё равно продолжали двигаться вперед, не обращая внимание на ранения.
Я опоздала! Других слишком много. Еды на всех не хватит и за нее придется сражаться.
Я остановилась и посмотрела вокруг себя, ища добычу. Есть! Раненый Другой, которому повредили обе ноги, полз на звуки стрельбы. Ему повезло развиться до «крупного», но не повезло с такими травмами. «Он слабый. Он теперь моя еда».
Мимо бежали или медленно брели многочисленные Другие. «Пусть идут на звуки выстрелов. Пусть там спорят и дерутся. Мне пока хватит мяса «крупного». Оно хуже правильной еды, но лучше мяса «мелких» и тем более «ничтожных».
«Пока Другие дерутся и умирают, я ем и развиваюсь. Есть надо самые хорошие куски. Они дают развитие».
Существо перебегало от одного трупа к другому, вырывая и проглатывая самые сочные куски мяса, стараясь насытиться хотя бы такой едой. Главное – скорость развития. Уже скоро конкуренция за любую пищу будет такая, что решающим фактором будет сила. А сила от уровня развития.
«Сила! Я чувствую в себе новую силу! Я – крупная!».
Небрежным, но сильным ударом Другой, сбытый с ног, отправляется в полет, и упав на твердый асфальт, недовольно возмущается. Но оспаривать предъявленные на сочный кусок еды права остерегается. Нет, он боится! Он видит, что соперник «крупный», а значит именно он в своем праве отобрать лучшее.
Выстрелы почти стихли. В больших машинах, двигатели уже не работают. Множество Других наслаждается правильным мясом.
Существо замечает машину, которая сбив несколько «мелких», пытается вырваться из обступившей ее толпы, но водитель, не справляется с охватившей его паникой, врезается в столб.
«Еда! Там вкусная правильная еда! А «мелкие» не могут добраться до нее. Это будет моя еда!», - я устремляюсь к новой цели. За мной спешат еще Другие, ставшие «крупными». Но я первая успею! Я опережу всех!».
Сильный удар разбивает стекло в двери легковой машины. Водитель орёт громче всех в салоне, чем еще сильнее возбуждает аппетит окруживших его машину созданий. Он пытается отбивать тянущиеся к нему страшные руки, перепачканные кровью предыдущих жертв, но силы покидают безвольное тело, поддавшееся панике. Крепкие руки-лапы, схватив за одежду, вытягивают водителя наружу и прижимают к земле. Жертва видит приближающиеся к его лицу зубы, но уже не сопротивляется и безвольно отдается во власть своего убийцы. Первым ударом зубы разрывают гортань и кровь, вырвавшаяся под напором бешено колотящегося сердца из поврежденных сосудов, заливает землю. Но большая часть крови устремляется по гортани, заполняя лёгкие, вытесняя последние частички воздуха.
«Прочь!», - от моего удара отлетает в сторону еще один «мелкий» Другой, пытавшийся урвать кусок моей еды, и рассчитывая, что я этого не замечу. Остальные не рискуют приближаться и оспаривать мое право. Они покорно ждут, когда я насыщусь лучшими частями.
Существо вырывает кусок за куском, и не пережёвывая глотает, стремясь как можно больше вобрать в себя энергии от жертвы.
«Еда! Вкусная правильная еда!», - доносится до меня призыв «мелкого», который переживает, что правильная пища от него удирает. Часть ожидающих конца моей трапезы Других, начинает двигаться в ту сторону.
«Прочь!» - я спешу к развалинам. «Это моя еда!».
Нескольким «мелким» приходится показать свою силу, но большинство смиренно расступаются, давая мне дорогу. Часть возвращается к остаткам водителя, пока до него не успели добраться раненые «мелкие» и «ничтожные».
«Мелкий» уже влез в пролом под развалинами, а я чувствую наличие за преградой вкусной правильной еды. «Мелкий» загораживает мне путь, и я выдергиваю его за ногу.
«Проход очень узкий, но я могу пролезть внутрь. Пища кричит и пытается сопротивляться, тыча в меня палкой. Появляется боль в спине и шее, и я не могу продвинуться вперед. Что-то крепкое удерживает меня, не подпуская к вкусной правильной еде».
Позади раздаются выстрелы. Голоса Других сообщили, что там вкусная правильная еда. Её много. Надо спешить!
Правильная еда была в машине и стреляла. Другие падали мне под ноги, и их приходилось перепрыгивать. Сильный удар в плечо отшвырнул меня назад, а сверху свалилось тело «мелкого». Встать не получилось. Звуки двигателя и выстрелов удалялись. Еда ускользала!
Это не важно. Под развалинами вкусная правильная еда! Пока Другие пытаются догнать машины, я вернусь и доберусь до пищи первой.


Глава № 4. Юлия. Утро
Мне было больно. Очень больно. Дышать было очень тяжело из-за пыли, забившей нос и наполнившей рот. Из-за этой же пыли, плотно засыпавшей глаза, невозможно было рассмотреть ничего вокруг себя. Тело занемело, прижатое к дивану чем-то холодным. А в голове стоял колокольный звон.
Звать на помощь не получалось все из-за той же пыли или штукатурки, которая заполняла рот. Дышать получалось небольшими вдохами – тело было плотно прижато к дивану, а проклятая пыль, раздражая гортань и легкие, вызывали кашель. Однако и хорошо прокашляться у меня не выходило.
Всё, что я смогла понять, это то, что случилась какая-то авария, в результате которой обрушился дом. Землетрясение? Маловероятно! Для равнины это был фантастический вариант. А вот вспомнившиеся слова женщины на первом этаже о соседях-алкоголиках, способных взорвать дом, походили на правду - взрывы газа в многоэтажках часто мелькали в новостях по телевизору. Кадры с мест таких событий всегда были ужасными.
Хорошо, что чувствовала пальцы рук и ног и могла ими шевелить, так что переломов скорее всего избежала.
В конце концов, мне удалось проморгать глаза и хоть что-то рассмотреть вокруг себя. Много увидеть не удалось – кругом царил полный мрак. К дивану меня прижимала бетонная плита, которая не раздавила тело в лепешку, то ли по стечению обстоятельств, то ли из-за старого дивана, в быльца которого она упиралась. По крайней мере, быльце у изголовья, которое удалось рассмотреть и ощупать, не дало плите раздавить голову.
Слабый лучик света, даже не лучик, а его отблеск, еле-еле пробивался откуда-то со стороны ног. Это радовало - если есть свет, то и приток воздуха будет. Обидно было бы, что не погибла при обрушении конструкции дома, а спасателей не дождалась из-за удушья.
Паника первых мгновений пробуждения уже прошла.  Из каменного мешка выбираться можно было только в сторону ног, так как по бокам были обломки стен.
Можно, конечно, ожидать прихода спасателей, но под плитой оставаться было страшно, она хоть и держится, но сколько конструкция дивана сможет сопротивляться давлению, неизвестно. В кромешной тьме постоянно слышалось, что где-то что-то скрипит и осыпается.
Цепляясь пальцами за обшивку дивана немного сдвинула тело назад. С шестой попытки кое-как удалось сдвинуться сразу на пару сантиметров, и эта маленькая победа воодушевляла. Усилив движения, я сдвинулась еще немного. Сейчас я напоминала себе змею, которая двигается хвостом вперед.
Так промучившись какое-то время, смогла сместить часть тела с дивана. Отдышавшись и немного восстановив силы, потраченные на необычный способ перемещения, получилось сползти в нишу, образовавшуюся среди нагромождения плит и обломков мебели, где наконец смогла, согнувшись сесть и размять затекшее тело. Дышать в этом месте было значительно легче.
Немного развернувшись, увидела проем, из которого до меня доставал уличный свет, но судя по его размеру и количеству препятствий, быстро выбраться из каменного плена мне совершенно не светло.
Ждать посторонней помощи было страшно, особенно когда доносились звуки очередного обрушения. Первые метры пути проползла достаточно быстро, всего пару раз ударившись головой и немного порезав колено. Дальше лаз расширялся, но был весь перепутан кусками арматурных прутьев, торчащих с разных сторон. И снова пришлось становиться змеёй, чтобы пробраться через этот железный лабиринт. Продвижение стоило еще десятка мелких и не очень порезов, шишки на голове, стертых ссадин на локтях и коленях.
Последние метры до поверхности отобрали остаток сил. И все-таки я смогла выбраться наверх, и перевалившись через край провала, обессиленно растянуться на куске плиты.
Обессиленная я лежала, вдыхая свежий воздух и глядя в синее небо. Жутко хотелось пить. Язык, казалось, превратился в маленький комочек, а на зубах скрипел песок. Сильно, до тошноты, болела голова. Боль разрывала, то виски, то затылок, то лобную часть.
Несмотря на жуткую головную боль и жажду, шевелиться я совсем не хотела. Силы оставили тело и теперь, с полным безразличием ко всему, что происходит вокруг, не шевелясь лежала, отдыхая на спине. «Хорошо, что не зима сейчас. С такими спасателями я бы уже околела в морозную погоду». Высокое голубое небо было совершенно безоблачным.
Отдышавшись на свежем воздухе, я вдруг поняла, что не такой уж воздух и свежий. В нем висел густой запах гари. Кроме того, пришло осознание, что я абсолютно не слышу ни голосов людей, ни звуков работающей техники, которые всегда были в сюжетах о взрывах газа. То есть, никакой спасательной операции не проводилось!
С усилием приподнявшись на локтях, наконец осмотрелась. Весь первый подъезд теткиного дома обрушился и представлял собой громадную кучу обломков из конструкций дома, мебели и бытовой техники, а остальная часть дома возвышалась над ней своей изуродованной громадиной, выставив на всеобщее обозрение внутренности квартир. Несколько плит перекрытий раскачивались на самом верху здания, держась на арматуре и грозя в любой момент рухнуть вниз.
С высоты завала открылась жуткая картина. Город горел. Во многих местах в небо поднимались густые клубы дыма от пожаров. И не было ни одного звука сирен. Специальные службы полностью игнорировали случившийся катаклизм.
 На дороге возле дома в одну большую кучу собрались десятки изуродованных столкновениями автомобилей, часть из которых уже успели полностью выгореть и теперь продолжали дымить тлеющими покрышками.
Пытаясь понять, который сейчас час, я взглянула на небо. Солнце, которое по моим предположениям должно было быть где-то в зените, едва оторвалось от края земли, немного приподнявшись над домами.
 «Сколько же времени я провела под руинами, если машины успели так выгореть?». Второй мыслью, которая меня волновала, было беспокойство о судьбе тётушки. Если катастрофа охватила и территорию ее завода, то скорей всего, все спасательные службы сейчас находились там. Со слов тёти, там в каждой смене трудилось несколько тысяч человек.
Но движение на улице все-таки было. На значительном расстоянии виднелись несколько человек, в одиночку и небольшими группами неспешно идущих куда-то по своим делам.
А вот картина, открывшаяся с противоположной стороны дома, сразу же напугала. На игровой площадке детского сада лежало несколько тел. По их позам было понятно, что люди уже не живые. Над одним из тел склонилось два человека, вероятно оказывавших помощь пострадавшему.
В сторону детского сада спуститься я не смогла. Там было очень круто. Еще раз осмотрев руины, решила попробовать слезать со стороны магазина. По началу меня немного смущало, что одета была только в сильно изорванную и перепачканную кровью и пылью ночную рубашку, но потом решила, что внешний вид – это вторично. «Бред все это. Главное, что жива осталась. А сколько народа осталось там внизу, под развалинами!». Отбросив чувство стыда, цепляясь за обломки, начала спуск.
Уже в конце спуска с развалин, моё внимание привлек шум приближающегося транспорта. Уцепившись за обломок стены, я привстала и осмотрелась. В сторону моего дома направлялась колонна техники, в которой были большие грузовики в военной раскраске, один микроавтобус и несколько легковых машины. Машины неспешно втягивались в городскую застройку.
«Ну, наконец-то, пожаловали спасатели!».
Со всех сторон к технике сразу потянулись люди от ближайших домов. Их было очень много. Несколько сотен бегущих, медленно передвигавшихся и даже ползущих людей, двигались к подъезжавшим машинам.
Решив, что эта колонна – военные, которые пришли на помощь после случившейся катастрофы и прибыли для вывоза людей, я стала быстрее спускаться, что принесло ещё нескольких ушибов и ссадин.
То, что произошло, когда я спустилась с развалин, повергло в шок и вызвало ступор всего тела. Из машин автоматчики открыли огонь по идущим к ним людям! Первые ряды были тут же сметены на землю пулями, но другие, не обращая внимание на падающих со всех сторон убитых и раненых, продолжали упорно двигаться к машинам.
Я укрылась за большим куском обломка стены, боясь высунуться из-за него. Если они так стреляют во все стороны, то и мне может достаться шальная пуля.
Постепенно стрельба стала стихать. Выстрелов было все меньше и меньше. «Наверно, они всех перестреляли», - подумала я, и с опаской выглянула из укрытия.
Увиденная картина ещё сильнее испугала. Огромное количество людей облепило грузовые машины, из кузовов которых солдаты еще пытались отстреливаться или отбиваться прикладами от лезущих к ним людей.
Водитель одной легковой машины, на которой, цепляясь за багажник на крыше, повисло с десяток людей, объехав грузовик и задавив несколько человек, попытался прорваться, но не справился с управлением и врезался в опору линии электропередач. Автомобиль заглох, а разъяренная толпа, заблокировав движение, продолжала бить руками по его стеклам и корпусу.
И в этот момент в толпе появилось несколько более крупных фигур, которые превышали ростом многих людей почти на голову. Это были совсем не люди, хотя наличие фрагментов одежды указывало, что они когда-то были ими.
Расшвыряв в стороны людей, которые к моему удивлению, не стали убегать, а лишь расступились, давая им дорогу и немного разойдясь в стороны, наблюдали со стороны, чудовища разбили стекла машины и вытащили наружу водителя и пассажиров.
Крики этих несчастных, заживо пожираемых нелюдями, резанули по ушам и я, зажав уши ладонями, отпрянула назад за стену.
Умом я понимала, что надо бежать куда-то далеко, но ноги налились свинцовой тяжестью, а страх вновь сковал все тело.
Когда все-таки решилась вновь выглянуть, то увидела молодого на вид парня, который стоял всего в десяти шагах от меня, и вертя головой, осматривал округу.
- Эй! Парень! Прячься быстрее сюда, - я негромко окрикнула его, переживая, что его заметят и нападут обезумевшие люди.
Молодой человек резко обернулся на голос и уставился на меня чёрными и совершенно нечеловеческими глазами. Склонив голову на бок, он несколько секунд рассматривал меня, а за тем издав урчащий звук, бросился в мою сторону.
«Это зомби!», - вскрикнув, я упала на четвереньки и полезла в щель под большим куском панельной плиты, которая разломившись на несколько частей при обрушении здания, ближним ко мне краем не доставала до земли. Не обращая внимания на новые царапины и ссадины, смогла протиснуться под плиту, где пространства было достаточно, чтобы подняться на ноги и стоять согнувшись.
Преследователь пытался пролезть следом за мной, упав на живот и протягивал ко мне свои руки. Его тело было крупнее моего и сразу пролезть у него не получалось. Кроме того, острый край арматурного прута, который меня лишь оцарапал, впился ему в спину и мешал двигаться дальше.
Осмотревшись, под ногами я нашла кусок какой-то палки с острым, немного излохмаченным краем и вооружившись им, стала колоть нападавшего в лицо.
Снаружи усилился шум и добавилось громких урчащих звуков. Когда я выглянула сквозь щель в месте перелома плиты, то увидела, что к месту моего укрытия подошло ещё несколько человек. Но самым плохим из увиденного было то, что среди них было одно достаточно крупное чудовище. Мельком глянув на эту страхолюдину, удалось рассмотреть, что это когда-то была женщина, так как на теле была длинная красная юбка, удерживаемая на талии резинкой. Из остальной одежды сохранились грязные обрывки блузки, теперь уже непонятно какого цвета, которые частично висели на плечах. Вся морда чудища, грудь и лохмотья одежды, были перепачканы кровью.
Ни на секунду не притормаживая, это чудовище прошло через толпу, просто раздвигая обезумевших людей своим телом. Взгляд был направлен именно на меня.
«Это же настоящий зомби из фильмов про апокалипсис!», - я ужаснулась, понимая, что являюсь участницей этого кошмара, а не зрителем в кинотеатре.
Чудовище нагнулось и тело парня-зомби стремительно выдернули наружу.  Вместо него в разломе появилась рука с мощной мускулатурой, которая никак не могла принадлежать нормальной женщине. Рука, а скорее даже лапа, тут же начала шарить по завалу, пытаясь ухватить меня цепкими пальцами. Я тыкала и била в руку острием палки, но никакого результата от этого не было – казалось, что монстр совершенно не чувствует этих уколов.
За тем рука резко дернулась и выбила палку из моих рук. От такого толчка я потеряла равновесие и упала на спину.  Желая оказаться подальше от пролома, отталкиваясь ногами я поползла назад, пока не уперлась головой и спиной в завал, а ягодицы попали на что-то мягкое, но упругое.
Рядом со мной, присыпанный пылью от штукатурки, на спине лежал труп почти голого мужчины, на котором были только трусы. Голова трупа была раздавлена бетонным перекрытием.
Испугавшись от такого соседства, я дернулась от тела и чуть было не попала в захват женщины-чудовища. Пришлось переползать через тело в другую часть ниши.
Внезапно, к моей огромной радости, с улицы раздалась стрельба. Громкие звуки длинных очередей рвали воздух. Мне показалось, что несколько пуль даже ударили в обломки развалин.
Руки людей-зомби исчезли из разлома, а женщина-чудовище тут же начала выбираться из проема назад.
Я бросилась к дыре в стене. Практически рядом с домом, в каких-то полусотне метрах, стоял армейский грузовик, в кузове которого были видны военные. Их было там много и все они стреляли в разные стороны.
Вот один из солдат, возможно их командир, увидел группу зомби, которая шла с моей стороны, показал на них рукой и что-то кричал другим военным. Над бортом кузова появился ствол пулемета, и длинная очередь смела и большое чудище, и людей-зомби, кучно двигавшихся следом за ней.
Стрельба продолжалась несколько минут, а потом грузовик, к моему разочарованию, начал движение, направившись в сторону центра. Вскоре звуки стрельбы стали еле слышны, а за тем и вовсе прекратились.
 «Дура нерешительная! – ругала мысленно я сама себя. - Надо было выбираться отсюда и бежать к военным. Орать во всё горло, размахивать руками, привлекая внимание».
Я опустилась на колени и уже хотела протиснуться наружу, и чуть не поплатилась за свою беспечность. Женщина-монстр, после попадания в нее пуль, осталась живая и лежала на спине всего в метре от плиты. Лишь только моя голова показалась из щели, монстр попыталась схватить за волосы. Но, скорость и реакция у меня оказались больше, чем у моего противника. Скорей всего, на её скорость повлияли полученные от стрельбы ранения. Все, чего смогла добиться людоедка, это нанести мне небольшую, но болезненную царапину на голове.
От лаза в проломе я отскочила вновь к стене с обезглавленным трупом.
Монстр, тем временем, перевернулась на живот, и не отрывая от меня взгляда своих черных глаз, начала ползти, помогая себе при этом одной рукой.
Положение было печальным. Военные уехали, я взаперти, а ко мне продолжает медленно подползать смерть.
Женщина-монстр застряла в щели, сумев просунуть под плитой только голову и одну руку. Она все также плотоядно смотрела на меня и тянула ко мне руку, загребая пальцами, с узловатыми суставами, битый щебень и штукатурку. Утробно урчащий звук, который исходил от нее при этом, был противным и сильно воздействовал на мои нервы.
- Тварь подлая! Что ж ты не сдохла? Мы же тут обе без еды и воды загнемся, - в порыве гнева выкрикнула я в ее сторону, но в ответ зомби все также продолжала урчать и буравить меня своим немигающим взглядом.
Пролезть людоедка внутрь не могла, так как ей, как и первому попытавшемуся это сделать парню, торчащие куски арматуры впились в спину.
Понимая, что теперь я нахожусь в положении узницы и скорого освобождения мне ожидать глупо, я осмотрела место своего заточения.
Ниша, в которой я находилась, была довольно широкая. Плита перекрытия, служившая теперь потолком, обвалилась горизонтально и не разрушилась при обрушении здания, только покрывшись несколькими трещинами.
 А вот высота образовавшейся под развалинами ниши везде была разная. В месте, где был лаз наружу и находились я и людоедка, высота позволяла мне только сидеть.
Справа от меня высота увеличивалась за счёт провала, но из-за сумрака рассмотреть подробно там ничего не получалось.
Слева, куда свет из лаза добивал лучше, было видно, что дальше ниша сходит на нет. Там верхнее перекрытие смыкалось с нижней плитой, образуя острый угол.
«Может отсюда есть и другой выход?», - подумала я, решив осмотреться.
Слева был тупик, поэтому, опустившись на израненные колени, направилась направо. Но после пары метров была вынуждена продолжить обследование территории, ползая на боку, так как колени превратились в кровоточащие язвы.
Тварь, увидев, что, я удаляюсь от неё, начала урчать совсем в другой тональности, которую я расценила, как глубокое огорчение и печаль по исчезающей еде.
Сразу обнаружилась большая ниша, уходящая вниз. Из-за отсутствия света мне пришлось лечь на живот и опустить руки и часть туловища вниз. До дна я не достала, но звук от брошенного вниз камешка дал понимание, что глубина не очень большая.
«Отложу пока спуск туда. Есть еще, что можно обследовать», - решила я, и поползла, огибая провал. Всего через пару метров остановилась, наткнувшись на первый труп. Крупный мужчина лежал на спине, и, как и первый, головы не имел.
Отодвинувшись от неожиданной находки, я рукой угодила на что-то мягкое. Дохлый пушистый кот уже плохо гнулся из-за начавшегося трупного окоченения.
– Вот такое у меня везение, - шёпотом сделала я заключение своего положения. - Сильный большой мужик и кот, у которого, как говорят кошатники, девять жизней, погибли, а я выжила. Хорошо, что тут не собака погибла.
Поборов брезгливость, приблизившись к трупу и начала ощупывать его одежду и тут обнаружила, что телом была придавлена сумка.
Покойник оказался очень тяжелым. Чтобы высвободить находку, пришлось спихивать труп, упершись в него ногами.
 А содержимое сумки меня очень обрадовало. Покойник вероятно собирался отправляться на работу и взял с собой «тормозок». В мой актив перешли завернутые в полиэтиленовые пакеты бутерброды из ломтиков белого хлеба, намазанных сливочным маслом, переложенные кусочками сыра и сырокопчёной колбасы, два яблока и полулитровая пластиковая бутылка с кефиром.
 - Ну, теперь заживу, как царь, вернее – царица. Жалко, что воды он с собой не взял.
Кроме еды в сумке оказались и инструменты: ножовка по металлу, стамеска, молоток, а также моток веревки.
Живот, получив сигнал от глаз, обнаруживших еду, забурчал, напоминая, что от кусочка тортика и чашки чая, которые я съела еще прошлым вечером, уже ничего не осталось.
Вытерев руки об одежду, сразу съела бутерброд, но голод от этого не стал ощущаться меньше. Пришлось съесть еще один. На этом остановилась, решив растянуть появившийся запас еды, не понимая, сколько еще пробуду заложницей в этом гроте. Сделав пару глотков кефира, я сложила остатки еды назад в сумку, и оставив ее рядом с трупом, направилась дальше обследовать завал.
Заработав еще несколько ссадин и порезов, я убедилась в отсутствии другого выхода из-под завала, за то разбогатела небольшим запасом еды, найдя пакет с кошачьим кормом. Приятным бонусом был и плюшевый медвежонок, которого я избавила от налипшей пыли.
Вернувшись к трупу, обшарила карманы на одежде, где нашла перочинный нож, газовую зажигалку, початую пачку сигарет без фильтра и мятый носовой платок.
Связка ключей от квартиры покойника почему-то меня разозлили, и я швырнула их в темноту грота.
С трофеями перебралась на старое место. Хотя тут я и соседствовала с тварью и безголовым трупом, но здесь было намного светлее.
Зомбачка моему появлению очень обрадовалась. Тембр урчания изменился.
– Ух, какая ты ласковая стала. Но не уговаривай, не сдамся, - я подмигнула соседке. - Теперь я сытая и довольная.
Показав бывшей женщине язык, я достала яблоко и расположившись напротив застрявшей зомби, начала его есть, откусывая небольшие куски и громко чавкая.
Тварюка опять изменила тембр урчания.
- Недовольна и обижена, - сделала я вывод, поймав себя на мысли, что разговариваю сама с собой. – Интересно, может я уже давно сошла с ума и все это, просто глюки в моем поврежденном сознании? А в этот самый момент добрая медсестра кормит меня из ложечки, подложив под спину твердую больничную подушку.
Но сильная боль в порезах и ссадинах, перевесили мои сомнения.
– Эй, подруга, я тут решила, что, если самой с собой разговаривать – прямой путь в психушку, а туда мимо тебя меня никак не заберут. Поэтому, буду по важным вопросам советоваться с тобой.
Зомби отреагировало на мои слова повышением громкости урчащих звуков и жадным клацаньем зубов.
- Вижу, что ты согласна. Ничего, что я на «ты»? Ты на вид старше меня будешь.
Доев яблоко, я хотела швырнуть огрызок в рожу мерзкой твари, но вовремя передумала, доев и его. Зачем разбрасываться тем, что можно съесть? В сторону зомби щелчком отправилась только плодоножка, попав ей в нос.
- Знаешь, тварюка, а ведь сидеть тут до бесконечности я не смогу. Продукты скоро закончатся, воды нет. С тобой надо что-то решать кардинально. И откладывать это «на потом» я смысла не вижу.
Озвучив свои планы людоедке, я раскрыла сумку и достала стамеску. Это был очень решительный шаг. В своей жизни я никого не убивала, да и вообще не причиняла вреда живым существам. Если надо было отрубить домашней птице головы, этим занимался отец. Рыбу потрошила мама. Мне было даже жалко мышей, которых убивала мышеловка.
А сейчас мне предстояло убить почти человека.
«Сердце далеко, а глаза близко», - прикидывала в уме я варианты нападения и еще крепче сжала стамеску, направив ее острием вперед.
Тычковый удар был нацелен мной ей в глаз, но в последний момент тварь дернула головой, и удар пришелся вскользь, повредив кожу под левым глазом. Зомбачка ответило размашистым ударом свободной руки, от которого на моем предплечье появились три неглубоких царапины, оставленные ногтями.
Мне пришлось отползать назад, а зомби заурчало совсем новым тембром. Из ее раны на роже густо текла кровь, капая на стамеску, выпавшую из руки при неудачном ударе.
И вновь все вернулось в исходную точку. Я у противоположной от лаза стены, сижу, обхватив колени руками на израненной заднице, а баба-зомби все также плотоядно смотрит на меня и тянет руку. Изменилось только её урчание. Вначале оно стало тихим, а за тем, то ли прекратилось, то ли перешло в неслышимый человеческим слухом диапазон.
- Слышь, подруга, а на улице наступила полная тишина. Вообще никаких звуков. Ни твоих коллег, ни моих спасателей. И птички даже не чирикают. Уж не знаю – хорошо это или плохо. Твои придут – скорей всего сожрут обеих, но тебя первую. А уж за мной точно никто не придет.
Зомбачка ответила мне повышением тона урчания. Её ладонь при этом перестала скрести бетон, а развернувшись вверх, призывно дергала пальцами.
- Жрать хочешь? – удивилась я её жесту. - Ладно, уговорила. На меня в плане еды не рассчитывай. Не скучай только, я скоро вернусь.
Я ползком пробралась в нишу, где наощупь нашла, и взяв за хвост, притащила труп кота.
- От нашего стола – вашему столу. Чаевых не надо, - скорчив ехидную рожицу, я швырнула ей рыжеволосый трупик.
Я только хотела позлить тварь, но та, схватив рукой тело, подтянуло его к себе и вцепилась зубами.
Меня от такого зрелища чуть было не стошнило. Пришлось отвернуться и закрыть ладонями уши, чтобы не слышать звуков довольного чавканья.
- Гребанная ты, зоонекрофилка, - плюнула я в ее сторону и, достав зажигалку из сумки, поползла исследовать провал.
Провал, обследование которого было оставлено «на потом», был не больше двух метров со множеством выступов из обломков. В самом низу этой ниши было несколько ответвлений по полтора - два метра.
Слава Богу, новых покойников я не нашла, а вот трофеями обзавелась. Вместо утерянной в бою стамески, моим арсеналом стал топорик для рубки мяса, с широким лезвием и короткой рукояткой. Вторым приобретением был, хоть и не смертоносный, но имеющий удобную рукоятку молоток для отбивания мяса.
Скорей всего, ниша была остатком кухни. На это указывал частично раздавленный холодильник. Немного повозившись, из его недр удалось извлечь две упаковки крабовых палочек, пакет майонеза, плоскую банку шпрот и один кривой огурец с жёлтеньким цветочком на конце. Из морозильной камеры еле-еле выдрала застрявший кусок смёрзшейся до состояния камня печенки, завернутой в полиэтиленовый пакет.
Добыча полетела наверх. Следом, еще раз подсветив зажигалкой будущий подъем, выбралась и я.
- А вот и я, подруга! Как ты тут без меня, скучала? – обратилась я к твари, сваливая трофеи у стены.
Ответом был все тот же порядком, опостылевший уже мне: «Урррррррррр».
«Если ей как-то заблокировать свободную руку, чтобы она не размахивала, то можно попробовать убить топором или молотком по голове. Или отрубить кисть, чтобы гадина истекла кровью», - строила я воинственные планы по прорыву из развалин, но понимала, что в силе и ловкости сильно уступаю зомби.
- Сейчас, подруга, я еще подкреплюсь и займусь тобой, - сидеть в развалинах, не делая попытки вырваться, я совсем не желала.
Расположившись на прежнем месте, я начала есть крабовые палочки, закусывая их огурцом.
Моё активное чавканье сильно разозлило оппонентку. Кошачьего тела ей не хватило для насыщения, а такое поведение близкой еды сильно раздражало. Урчание стало беспрерывным, достаточно громким с переходами в разные тональности.
- Ну, подруга, раз ты мне еще и угрожаешь, буду тебя наказывать, - я, вооружившись молотком, стала подбираться к бывшей женщине.
Когда до протянутой ко мне руки осталось половина метра, я совершила сильный, с моей точки зрения, тактический прием: зачерпнув свободной ладонью горсть битой штукатурки, метнула её в глаза твари.
Цель была достигнута. Тварь начала мотать головой, пытаясь восстановить зрение и пробовала рукой прочистить глаза. Приблизившись к ней, я начала наносить удары молотком. Удалось ударить только три раза. Первый удар пришелся в локоть, а два - в лицо, разбив при этом уже переставшую кровоточить рану от стамески.
Тварь ответила простым выбросом руку вперед. Попав мне в грудь, удар отшвырнул меня к стенке. При этом молоток я воронила, и теперь он лежал рядом со стамеской.
- У, падлюка, - выкрикнула я, и запустила в зомби обломком кирпича, попавшимся под руку в этот момент. Кирпич угодил точно в лоб, но к сожалению, не ребром, а плоской поверхностью.
– Не нравится? – обрадовалась я своей меткости. - А у меня тут большой запас таких снарядов. Готовься, подруга, сейчас повеселимся.
Я подтянула к месту сражения несколько кирпичей и стала бросать их в тварь, целясь в голову. Пара кусков пролетели мимо цели. Три снаряда попали в руку и в плечо, но пять угодили прямо в голову, содрав с нее несколько участков кожи. Раны начали кровоточить, заливая лицо и глаза.
Когда приготовленные рядом метательные снаряды закончились, я швырнула в монстра кусок мерзлой печени, который попал ей в рожу.
Тварь быстро схватила её и начала отрывать зубами кусочек за кусочком, на сколько это ей позволяла промёрзлость. Тембр урчания твари стал похож на кошачий, когда их гладят за ушком.
Еда исчезла в её пасти за пару минут и тварь, уставившись на меня, протянула руку, призывно подергивая пальцами, напоминая шимпанзе, выпрашивающее подачки у посетителей зоопарка.
- Урррр.
Изданный при этом звук, как мне казалось, был больше похож на просьбу.
- Что, подруга, метод «кнут и пряник» действует? Получила по голове, а за тем еду, и сразу интонация поменялась. Вот ты уже не требуешь, а просишь! Хватит с тебя.
Болтая с монстром, я обратила внимание, что на улице уже почти темно. Наконец, этот жуткий первый день катастрофы заканчивался.
- Надо где-то поспать. Вымоталась я сильно. Подруга, ты тут посторожи на входе, а я в дальний уголок отползу.
- Решено. Тут будет столовая, справа – спальня, а слева, в тупике, туалет.
За провалом, где я решила лечь спать, чтобы как-то сохранить тепло, намотала на ноги полиэтиленовые сумки, а тело получилось немного прикрыть, завернувшись в кусок покрывала, большую часть которого удалось вырвать из-под завала.
Доев первую пачку с крабовыми палочками, я положила рядом топорик, и тут же провалилась в сон.


Глава № 5. Развалины. Второй день
Ночной сон не принес мне облегчения. Я миллион раз просыпалась от сваливающихся на меня кошмаров, а прокинувшись ото сна, слушала, как в ночной тишине, всего в нескольких метрах, урчала голодная тварь. Но усталость вновь овладевала моим сознанием, и я проваливалась в новый кошмар сновидений, а они были полны ужасов.
Нестерпимо болели раны и чесалось все тело, особенно голова. И жутко воняло потом. От меня – сверхчистюли, воняло моим потом!
А еще добавилась пульсирующая головная боль и чувство жажды.
В очередной раз переворачиваясь во сне, чтобы поправить не спасающее от холода одеяло, я увидела, что за углом спальной ниши уже достаточно светло.
Кое-как размяв и растерев затекшее тело, «гусиным шагом» направилась к выходу.
- Привет, подруга! Я перекушу, а ты давай, докладывай. Никто за минувшую ночь на твою невинность сзади не покушался?
***
До вкусной Еды добраться не получается. Что-то удерживает мое тело и мешает пролезть внутрь. Еда совсем близко, но не досягаема для моих рук. Рядом с ней еще есть еда. Мертвое тело хуже, чем живое, но и до него я не могу дотянуться.
Она ползает перед глазами и издает звуки, такие же притягательные, как её запах.
Пища скрылась в глубине, но я все равно ее слышу. Она никуда не денется.
***
В ответ зомби тихо, но протяжно урчало, вновь призывно сгибая пальцы.
- Неее, не проси. Самой мало, - я намазала майонезом пару кусков хлеба и в прикуску с крабовыми палочками, начала есть, тщательно пережёвывая пищу.
– Вот видишь, как тщательно я каждый кусок пережевываю. При таком подходе и вкусом наслаждаешься, и насыщение лучше, и для организма полезно. А ты жрешь что попало и глотаешь также не разжевывая. Неправильный образ жизни ведешь, подруга. Одно хорошо – компания у тебя сейчас хорошая. А муж твой, наверное, переживает: где ты, как ты, не обижают ли тебя.
***
Вот она вернулась. Еда ест! На это невозможно спокойно смотреть. Она ест и что-то говорит, глядя на меня. Звук поглощаемой ею пищи меня раздражает. Есть! Я очень хочу есть!
***
Во время своего монолога, я только сейчас заметила обручальное кольцо на безымянном пальце бывшей женщины. Теперь золотое украшение стало для носителя обузой, обещавшей в скором времени принести большую проблему - оно глубоко врезалось в растущую плоть пальца.
– Или ты его схарчила, отомстив за свою загубленную молодость? – в этот момент я обратила внимание, что монстр в то время, когда я говорю, переставало урчать, как бы прислушиваясь к моей речи. Но как только я перестала говорить, та вновь заурчала, призывно дергая пальцами.
Новый день принес дополнительную проблему. Теперь к отвратительному запаху, исходящему от людоедки, добавился противный запах начавших разлагаться трупов. Труп рядом со мной, в «зале грота», вонял особенно сильно.
Чтобы немного уменьшить вонь, решила переместить труп в ту часть грота, где я определила для себя «туалет».
***
Пища перетаскивает мертвую еду еще дальше от меня. Плохо. Я хочу есть. Энергии мало. Раны, которые надо заживлять, требуют энергии. Еда – это энергия. Мне надо есть!
***
Тащить труп оказалось не просто. Ухватившись за лодыжки ног покойника, я, пятясь задом, продвигалась по пять - десять сантиметров за один рывок.
Дотащив до нужного места, я осмотрела покойника, размышляя, стоит ли мне обложить его кусками битых камней и насколько это спасет от вони. Осыпавшейся штукатурки и мелкого битого кирпича не хватит, а работать с большими кусками я вероятно не осилю, так как их надо будет постоянно искать и таскать. И, при этом, нет гарантии, что вонь из-под больших обломков не будет пробиваться.
В этот момент и пришла мысль, что брюки второго покойничка могут как-то уберечь меня и от холода, и от мелких царапин.
Промучившись минут пятнадцать, я смогла стащить брюки с трупа, представляя, что также мучилась его жена, когда раздевала пьяного.
Размер брюк превышал мой раза в полтора, если не в два во все стороны. Штанины пришлось пару раз подвернуть, а в брючном ремне проколоть шилом перочинного ножа новую дырочку. Осмотрев обновку, решила, что штанины практичней будет обрезать до нужной длинны.
С большим сожалением констатировала факт, что футболку придется оставить хозяину – вся её верхняя часть была пропитана кровью, которая давно засохла, превратившись в коричневую корку.
Ещё второй покойник дополнил мой гардероб спецовочной курткой громадного размера, но из плотной ткани, обещавшей хорошо защитить кожу. В такую одежду можно смело завернуть трех таких девушек, как я. Рукава также, как и штаны, были укорочены при помощи перочинного ножа. Мог ли когда-то подумать этот мужик, что покупает нож, которым совершенно посторонний человек будет подгонять под свой размер его одежду?
Запах от второго трупа вблизи вызывал не меньшую тошноту, чем от первого. А на дворе лето. Жара. Второй день, а уже то еще амбре источают.
***
Пища смотрит на меня. Иди ко мне! Мене надо есть! Иди!
***
- Уррр, - напомнила о себе тварь.
Я выглянула из-за угла ниши, и достаточно долго смотрела в её глаза. Чёрные глаза твари заняли все мое сознание. Казалось, что я вот-вот встану, и сама отправлюсь к ней в лапы. Ударив себя по щеке, привела мысли в норму.
- Уррррр! – тварь повернула голову в сторону «туалета», где лежало тело, а потом вновь уставилась на меня.
 «Может и стоит скормить его? Та ну нах! Не верю! Не может быть это гипнозом от этой твари. Это я сама хочу избавиться от зловония. Тварь не может заставить меня сделать такое».
Я встряхнула головой, отгоняя от себя мысль, что подпала под какие-то чары голодного монстра.
«А вдруг она и вправду может ментально на меня как-то воздействовать?», - эта мысль пугала. «Хрен этих переродившихся знает. Может и есть у них какие-то сверхспособности».
От накатившей на меня злобы, я подняла небольшой осколок кирпича и швырнула в людоедку. Удар удачно пришелся в голову. От такого достижения стало легче – не думаю, что после попадания в голову она на меня свои чары будет направлять. Значит, я сама принимаю волевое решение, что буду делать дальше.
***
Пища бросает в меня камень. Мне трудно смотреть – что-то стекает на мои глаза, но я не могу отвести взгляд от Пищи.
***
Достав из сумки инструменты некоторое время обдумывала, что лучше использовать в предстоявшей работе. Выбрала ножовку.
«Хорошо, что голова не сохранилась. Так не смогла бы. Наверно. А может и смогла, когда дышать стало бы нечем. И хорошо, что не стала есть перед этим мероприятием».
Я несколько раз отскакивала от тела, и откинув ножовку, пыталась вырвать, но кроме удушливых спазмов, вызвавших кашель, и тягучей слюны с привкусом желчи, ничего выдавить не могла.
В конце концов, пересилив себя и затаив дыхание, я поставила ножовочное полотно на коленный сустав, решив, что пилить по хрящам будет быстрее, чем перепиливать кость. Первое же движение ножовкой показало, что мне придется держать ногу покойника второй рукой, чтобы нога не двигалась.
На вторую ногу у меня ушло в два раза меньше времени, чем на первую. Опыт – дело наживное! 
И все это время тварь упорно молчала, глядя в мою сторону.
- Все-таки, думаю, что ты, подруга, на меня ментально как-то воздействуешь, - я с силой бросила в тварь еще один кусок кирпича и очередной раз попала в голову. Навыки в метании давали хорошие результаты.
***
Пища уходит к мертвому телу и режет его. Она хочет забрать мою еду! Нет. Она кидает в меня камень. И часть мертвой еды. Мертвая еда, это тоже энергия. Мне нужна энергия, чтобы заживлять раны.
***
– Лови, падла, - обе голени полетели к ней.  Первая угодила ей по голове, а вторая упала прямо перед мордой. Тварь ничуть не расстроилась, а сразу же подтянула их к себе и начала чавкать.
Зрелище для меня было омерзительное и я отвернулась. «Хватит, видела уже, как с живых мясо откусывали. Сейчас для меня это просто способ утилизации источника зловонного запаха, от которого необходимо быстро избавляться».
Пока людоедка чревоугодничала, я занималась руками трупа, которые отпилила по плечевым суставам. Вроде и не долго провозившись, обернувшись, я обнаружила, что от плоти на костях уже почти ничего не осталось.
– Быстро ты, подруга, справилась. Опять не жуя глотала? Изжога не мучает?
Ответом было стандартное «Уррр», прервавшееся чавканьем.
- Что же это со мной происходит? Я же сама становлюсь каким-то монстром без нервов и сердца! Я пилю человека, чтобы скормить его нелюдю и ищу для этого какие-то оправдания. Мне что, тут вечно жить? В этом жутком зловонии, впроголодь и в компании людоедки?
Слёзы заполнили глаза и горячими струйками потекли по щекам. Как же я себя проклинала в этот момент! Платье мне свадебное захотелось! Дура! В магазине, пусть и дороже, но не надо было бы ехать к тётке. Сидела бы сейчас дома в чистоте и уюте. Мысль о том, что зомбоапокалипсис охватил весь мир, в тот момент меня не посетила.
- Уррр, - тварь негромко напомнила о своем существовании.
- На тварь! – в людоедку полетел большой обломок кирпича, и в этот раз попавший в голову. Мое мастерство росло с каждым разом.
***
Новый камень бьет в голову, но тут же мне Пища бросает новую порцию еды. Энергия! Опять камень в голову. Пища подталкивает много еды и прячется где-то в глубине помещения. Пусть прячется. Я чувствую ее запах и ее дыхание. И ем. Еды хватит, чтобы не стать «ничтожной».
***
Развернув усечённое туловище покойника, я ногами перекатила его в сторону твари, которая в нетерпении извивалась всем телом. Когда до желанной еды оставалось чуть больше метра, тварь смогла просунуть внутрь и вторую руку, и подтянув тело к себе, вцепившись в плоть зубами.
Смотреть на это не было никаких сил, и я уползла в «спальный угол», где вначале плакала, а потом, закутавшись с головой в покрывало, заснула.

Глава № 6. Развалины. День третий
«С темнотой приходит холод. Холод требует больше энергии. У меня мало энергии. Энергия есть у Пищи. Она рядом, но она недосягаема. Пока недосягаема. Я умею ждать. Голод. Пища дышит, пахнет и манит меня, но я не могу двигаться».
Существо немного прикрыло глаза.
Зачем их использовать, если Пища никуда не денется, а другой еды я тут не увижу. Пусть работает только слух. Другие в темноте тоже замерли, для экономии энергии. Их не слышно.
***
Новое утро. Надежды на то, что всё случившееся со мной, кошмарный сон, не оправдались. Меня снова опять разбудил утренний холод и пульсирующая головная боль. Желудок требовал, чтобы я что-то немедленно съела, но запах второго тела вызывал рвотные потуги при одной мысли о еде.
Осторожно выглянув из-за угла, я увидела отдыхающую тварь. Людоедка с полуприкрытыми глазами, оперлась подбородком на один из кирпичей, возвышающийся над обглоданными до белизны костями. Вероятно, она шлифовала их зубами всю ночь.
А ведь она могла бы свободно пролезть внутрь, размер щели позволял это сделать, но воткнувшиеся в спину шипы из арматуры, продолжали удерживать ее. А ума, отползти назад, освободившись от зацепа, у нее не хватало. Это меня радовало.
Под коленкой хрустнул щебень и тварь тут же встрепенулась, а её глаза сильно расширились.
- Ууур.
- И тебе тоже не хворать, подруга. А воняет от тебя не хуже, чем от трупяков, которых ты съела. Ты, наверно, как удав – пожрала и сразу посрала. Блин, от одного смрадного источника избавилась, так другой нарисовался. Вернее – насрался. Хреновый из меня парфюмер получился. И вот теперь, подруга, какая перед мной задача стоит: там еще один вонять продолжает, но если я его тебе скормлю, то ты ещё больше нагадишь. Вонищи от этого меньше не станет. Хотя, давай рассуждать, дерьмом твоим уже воняет, мама не горюй как, а трупный запах никакой пикантности твоим отходам не добавляет. Исходя из этого, я второго тебе целиком перетащу. И чем раньше, тем лучше, так как мне его ароматами дышать вообще не комильфо, - мой длинный утренний монолог монстр выслушала очень внимательно. По крайней мере, урчанием меня не перебивала. Хотя и вероятно, что от человеческой речи у нее аппетит разыграется, но мне на это плевать.
***
«Становится светло. Голод. Звук Пищи, которая смотрит на меня из глубины помещения, но не приближается. Плохо. Пища исчезла, но я чувствую ее запах и биение сердца. Пища сильно и часто дышит».
***
А труп вонял гораздо сильнее. Сразу сдвинуть тело с места не удалось – придавленная плитой голова удержала туловище сухожильями. Пришлось, затаив дыхание, резать сухожилия ножом.
Чтобы не дышать рядом с ним при перетаскивании, я использовала веревку, которую привязала к его ногам, и начала тянуть.
Перемещение такого неудобного груза отнимало много сил и времени. Мне приходилось это делать короткими рывками: подтянула веревку, за тем переместилась на заднице назад, нашла упор для ног и вновь подтянула труп за веревку. И так раз за разом.
И вот тут-то я и облажалась. Виной тому, то ли головная боль, то ли монотонность движений, это для результата было не важно. В очередной раз подтянув веревку, я сильно отклонилась назад, и тут же в волосы вцепились пальцы твари. Радостное «урррр» казалось, взревело возле моего уха, а я ощутила зловонное дыхание из пасти людоедки.
Я вырывалась, не жалея своих волос. Попытка рукой разжать ее пальцы, не удалась - хватка у нее оказалась железная. Спасением оказался кирпич, попавшийся мне под руку. Схватив его, я перевернулась на левый бок и впечатала кирпич плоской поверхностью в нос монстра. Как же мне было приятно услышать чавкающий звук разбитых губ и хруст сломанного носа! Но главное, что тварь выпустила мои волосы.
Мое тело колотило от истерики и осознания, что я была на волосок от смерти. Жуткой смерти, когда тебя пожирают живьем!
- Сучка, тварь, ****ь конченая, - вымещая свою злость, я несколько раз ударила ее в голову. Била бы дольше, но кирпич, скользкий от крови, выскользнул из моих пальцев.
Вернувшись к безопасной стене, теперь я ругала и себя всеми известными мне матерными словами, но постепенно почти успокоилась.
«Дура, совсем страх потеряла и расслабилась. То же мне, нашла подругу. И вот итог. Чуть сама кормом не стала!».
Людоедка издавала рычащие звуки. При этом из ее разбитого носа высовывались кровавые пузыри.
«Наверняка, как и я, себя сейчас винит, что не смогла удержать меня или что рано схватила, а не дала еще чуточку приблизиться, чтобы уже надежно схватить», - я с интересом рассматривала бывшую женщину. Мои удары кирпичом достаточно сильно изменили ее облик. Лоб нескольких местах был рассечен. Сильно досталось волосяной части головы. Из ран и разбитого, а вернее сказать – вбитого носа, обильно текла кровь. Обе губы тоже пузырились при выдохах кровью.
- Уурр, уурр, уурр.
- Ладно! Проехали! Не ной, подруга, - как ни странно, но ко мне быстро вернулось спокойствие и юмор. - С кем не бывает? Ну, не поделили мы с тобой мужика! Так что нам теперь - поубивать тут друг дружку? Забери всего!
Слушая монолог, тварь молчала, а я ногами подпихнула тело в зону, куда доставали ее руки.
- Что-то я перенервничала с тобой, подруга. Пойду, пожалуй, кефир допью с кошачьим кормом. Постарайся не сильно накладывать, там, позади себя.
На «кухне» немного утолив голод, я перебралась в самый дальний угол грота. В этом закутке почти не было никакого движения воздуха и вонь сюда почти не доставала. Не было слышно и чавканья пирующей людоедки.
Это ж надо было такому случиться! Прошло всего три дня с того момента, когда я, веселая, жизнерадостная девушка, в красивом платье, выйдя из автобуса, шла по городу, полного звуков и ярких красок жизни. Всего три дня, а какие изменения произошли! Я в чужой одежде, да еще и мужской, да еще и снятой с безголовых трупов, сижу в развалинах дома, грязная, вонючая, изодранная в обществе зомби-людоеда.
Три дня назад сторонница здорового питания, сегодня я полуголодная, с огромным удовольствием насытилась кошачьим кормом «для молодых и энергичных кошек. С лососем».
Укутав ноги покрывалом, я спрятала голову внутрь куртки. Согнувшись калачиком на боку, заснула.

Глава № 7. Развалины. Первая смерть и познание мира.
Долгое ожидание света. Долгое ожидание и сохранение энергии.
«Холод. Но еды было много. Хорошо. Пища сопит совсем рядом».
***
Утренний сон был нарушен холодом. Я проснулась, от того, что тело дрожало, как от переохлаждения. Но отойдя ото сна, поняла, что не так уж сильно я и замерзла. Скорее всего, в сон пробрался какой-то новый кошмар. Что-то меня сильно раздражало извне. Попыталась вспомнить сновиденье, но кроме того, что кто-то очень когтистый, пытался меня прижать к себе, ничего не вспомнила.
Мне совсем не хотелось выбираться из гнёздышка, которое получилось из куска покрывала, куртки, кусков материи и плёнки. Тут было по-своему тепло, а там – опостылевшая вонь и мерзкое урчание.
***
Боль!
«Мне впервые больно! Сильная боль! Меня жрут! Другой жрет ногу. Это «крупный» Другой. Он не остановится, пока не сожрет все, до чего сможет добраться. Эму надо много еды для роста и перехода. Ему безразличны мои возмущения. Он голоден».
***
Внезапно в ногу пришла острая боль. Никогда такого не было. Теперь я примерно поняла, когда старики говорят «прострел». Вот такой «прострел» в ноги, вызвал резкую боль. Возможно, что это реакция моего организма на холод. Измученный разум уже не воспринимает исходящий от бетона холод, а тело, отдавая свое тепло, страдает и посылает мозгу сигналы бедствия.
Отнеся боль к неудобной позе, от которой онемело все тело, решила, что пора вставать. Кишечник и мочевой пузырь настойчиво требовали вернуть природе часть поглощенной пищи.
Потянувшись и размяв затекшие мышцы, я прислушалась. Из-за угла, там, где меня дожидалась оголодавшая за ночь людоедка, раздавались звуки, которые идентифицировать у меня не вышло. Прихватив топор, с которым теперь я не расставалась, я направилась в «прихожую».
***
Пища появляется, но мне сейчас не до нее. Мне больго! Моя сущность понимает, что меня пожирают. Гибель, это только вопрос времени, который зависит от прожорливости Другого.
Пища приближается, издает звуки. Она совсем рядом.
***
Поведение людоедки меня удивило. Во-первых, она почти никак не отреагировала на мое появление. Во-вторых, она вопила. Именно вопила. По-своему, по-людоедски. Тварь мотала головой и на вдохе издавала смесь урчащих и визжащих звуков. И самое интересное, что я не видела ее руки. Их она втащила назад, наружу завала.
***
«Боль! Другой доволен, что у него есть еда».
***
Наконец тварь обратила внимание на то, что я перед ней появилась. Ее глаза расширились, а урчание и повизгивание перешли в протяжное «уууууу».
Такое положение дел меня полностью устраивало: - Что, подруга, хотела вылезти и зацепилась еще сильнее? И лапища твои мне теперь совсем не помеха. Будем проблему с тобой решать быстро и кардинально. Окончательное, так сказать, закрытие вопроса!
Я взяла топор по удобней и, помня о прошлой своей оплошности, стала подбираться к людоедке, опасаясь, что та задумала какую-то гадость.
– Прощай, мы расстаемся навсегда! – моё лицо, если бы кто-то его сейчас видел, наверняка, сияло от радости.
Я стала слева от твари и подняла к плечу топорик, примеряясь, куда лучше всего нанести удар. Я понимала, что лучше один и сильный удар, чем много, нанесенных как попало. Я чувствовала, что теперь моего опыта, умения и злости хватит, чтобы избавиться от людоедки.
***
«Пища рядом. Она не боится. Она хочет убить. Нет! Нельзя! Не надо! Убей Другого!».
***
В это мгновенье в голове произошел какой-то щелчок, а перед глазами как будто полыхнул огонь. Рука, готовая нанести сокрушительный удар, безвольно опустилась.
Бывшая женщина издала очередную порцию звуков, означающую боль, а в моей голове опять что-то щелкнуло.
Перебравшись немного в сторону, где под верхней плитой была щель, я, щурясь от солнечного света, выглянула наружу. Чахлый, полуголый старичок, из облачения которого остался только коричневый пиджак и синяя рубашка, стоя на коленях, вырвав зубами очередной кусок плоти из ноги людоедки.
Плюгавый задохлик в прошлой своей жизни был дряхлым старикашкой, а сейчас, пользуясь тем, что «моя» соседка была заблокирована и не могла оказать сопротивление, получил возможность подкрепиться.
Длинная козлиная бородка слиплась от крови и превратилась в красную сосульку. Стоя на коленях, он вырвал очередной кусок мяса, от чего людоедка вновь запрокинула голову и завыла.
«Вот гад! Подружку мою живьем точит. И чавкает так противно».
С моей позиции не было видно, какие раны он уже успел ей нанести. Скорей всего, зубов у него оставалось во рту не очень много, поэтому он отгрызал маленькие кусочки плоти, проглатывая их не разжевывая.
Смертоубийство людоедки было перенесено на более позднее время. Осторожно, чтобы не издавать шума, и затаив дыхание, я выбралась из щели наружу.
***
«Пища ушла. Она проползла совсем рядом. Я не хочу ее есть сейчас. Мне больно и страшно!».
***
Приходилось сильно жмуриться – от яркого дневного света глаза за время заточения успели отвыкнуть. Свежий воздух свободы оказался абсолютно несвежим. Тут царил смрад от испражнений людоедки, которые внушительной кучей растекались между ее ног.
А старичку-каннибалу вонь никак не мешала. Он как раз в этот момент оторвал следующий кусок. В сторону развалин он даже не глянул, а вот в противоположную сторону несколько раз голову поворачивал, очевидно опасаясь конкурентов.
Быстро осмотревшись и не заметив больше никакой опасности, я встала и нанесла резкий удар топором в шею.
Старик, не издав ни звука, ткнулся головой вниз, упершись в ноги людоедки.
«Вот и нет больше деда-людоеда», - мысленно подвела я итог своей вылазки, вспомнив, что совершила первое в своей жизни убийство живого существа.
***
«Другой умер. Я чувствую на себе его тело. Боль ушла».
***
Медленно, чтобы не привлечь чьего-то взгляда, я выпрямилась и осмотрела округу.
Город стал еще страшнее, чем в день катаклизма. Фасад супермаркета был полностью изуродован. Асфальт перед ним был покрыт толстым слоем осколков витрин и рекламы. Кое-где виднелись столбы от пожаров, а трехэтажный дом, расположенный за супермаркетом, стоял полностью сгоревшим. На крыше и из окон нескольких квартир вырывались небольшие клубы дыма.
Улицы и тротуары были усыпаны всевозможным мусором, который разлетался от дуновений ветра. Но больше всего было обглоданных костей. Они были повсюду. А живых существ, к моей радости, в зоне видимости не было.
***
«Пища рядом. Я слышу и чувствую ее».
***
Организм, отвлеченный моими боевыми действиями, резями в животе напомнил, что после пробуждения я так и не справила нужду.
«Где же ты теперь цивилизация? Осталась ли вообще где-нибудь или весь мир погрузился в такой хаос? Три дня назад я даже не представляла, как можно нормально жить, не имея под рукой обычной туалетной бумаги!».
Усевшись на корточки рядом с трупом, я подняла ближайший ко мне лист бумаги розового оттенка. Размером был не большой, чуть более ладони, но мне его вполне хватало.
– Вспомним, чему бабушка учила. Отсутствие туалетной бумаги совсем не повод для трагедии у находчивого человека. Нет рулона мягенькой, заменим любой. А для мягкости потрем между пальцев, чтобы, как говаривал дедуля, «Буковки попку не поцарапали».
А вот потереть найденный листок, не получилось. По виду, как бумага, по факту он оказался кусочком пластика. Уже собираясь его выбросить и поискать что-то более подходящее, я глянула на текст. Обе стороны листика были с маленькими, хорошо читаемыми черными буквами. А первая строчка текста заставила меня забыть, для каких целей я подобрала этот лист: «Внимание! Вы попали в иной мир. Здесь размещена инструкция для выживших».
Волнительная дрожь волной пронеслась по всему телу.
Усевшись на камни за выступом стены, начала сначала вчитываться в текст.
«Внимание!
Вы попали в иной мир. Здесь размещена инструкция для выживших. Возврата назад нет. Смиритесь с этим фактом, ищите других выживших, выживайте вместе.
Большинство людей и плотоядных животных обратились в мутантов, которые постоянно находятся в поисках пищи. Они развиваются и достигают больших размеров. Чутки к запахам и шуму, поэтому следите за чистотой и учитесь перемещаться тихо.
Этот мир состоит из участков разных миров, которые время от времени вновь загружаются. Первый признак перезагрузки – туман со специфическим запахом. Важно! При его появлении обязательно необходимо максимально быстро покинуть границы участка. Попавшие под такую перезагрузку однозначно погибают. Лучше находится вблизи границ.
Важно! Для выживания необходимо периодическое употребление специального раствора, который изготавливается из алкоголя и спорана.
Споран – шарик, размером с виноградину, находящийся в специальном мешке-наросте, расположенном на затылочной части головы мутантов. Это самое уязвимое место мутантов. Его повреждение влечет смерть.
Изготовление раствора: один споран растворить в полу литре любого алкоголя. Важно! После растворения спорана в растворе появляется взвесь в виде хлопьев, которую надо отфильтровать через ткань. Важно! Хлопья смертельно ядовиты.
Раствор разбавить водой 1х1. Употреблять при появлении слабости или головной боли по нескольку глотков».
Все слова «Важно» были выделены в тексте жирным шрифтом.
- Так, листик в карман. Его мы еще не раз перечитаем. А пока будем думать. Все, более-менее, получило свое объяснение. И исчезнувший мой мир, и зомби-людоеды, и постоянная головная боль. Что там еще важное? Спораны в затылке у мутантов. Как они их толерантно называют. Тьфу. Интересно, они хоть видели сами, как они выглядят и как человечину жрут или только в книжках читали. Хотя, если все четко описывают, значит видели. В любом случае большое им мерси за информацию. Найти бы еще этих самых информаторов, ведь если у них есть возможность печатать, да еще и на такой интересной бумаге, да и доставить сюда смогли, значит, неплохо они выживают. Сами объединились и другим помогают. Теперь надо разобраться со споранами.
Я посмотрела на тело деда. Он лежал спиной ко мне, а удар топором пришелся как раз по странному шарообразному образованию, напоминающему дольки мандарина, только серого цвета. Мешок был разрублен наискось и лезвие, разрубив мышцы, частично повредило позвоночник, часть кости которого виднелась в глубокой ране. Кровь стекала вниз, под труп, и нарост остался чистым. Даже если бы он был весь пропитан кровью покойника, после прочтения текста я бы не остановилась, чтобы все в этом наросте перещупать пальцами. Я уже не та девушка. Я три дня смогла сама выжить в страшном месте.
– И где тут этот споран? Одна серая паутина,-  пальцами одной руки я развела в стороны дольки мандарина и просунула два пальца внутрь.
Паутина оказалась сухой волокнистой субстанцией с запахом грибов, а под ней, у самого нижнего края нароста, пальцы нащупали образование округлой формы. Зажав это пальцами, я извлекла наружу свой первый споран.
- Так вот ты какой, северный олень! - я подняла к небу виноградинку, зеленоватого оттенка и начала рассматривала ее. – Как виноград, только твердый. Теперь бы мне где-то водки добыть.
Вариантов было не много. Или идти в разграбленный супермаркет через дорогу, или пытаться найти спиртное в квартирах соседних подъездов. В магазине алкоголь есть точно и его очень много. Там же, разнообразие еды и воды, но путь туда пролегал через широкий участок открытой местности. Любой, кто имеет глаза, меня увидит, как только я сделаю первые шаги от руин на проезжую часть дороги.
В квартирах его также можно найти, но тут ключевым являлось слово «найти». Не в каждой квартире держат запас спиртного. Кто-то не употребляет алкоголь, а кто-то, наоборот не может смириться, что где-то в квартире он еще остался и не употреблен внутрь.
А будут ли еще квартиры с открытыми дверями? Взломать двери я точно не смогу, не имея силы, опята и инструмента. Но все-таки я решила идти по квартирам. Повлиял на принятие такого решения тот фактор, что в них я еще могу найти для себя подходящую одежду.
– Подруженька, ты пока полежи тут. Я скоро вернусь и займусь тобой. Думаю, что в твоей башке тоже будет такой шарик.
***
«Пища ушла. Она всё дальше. Я голодная».


Глава № 8. Настоящий отдых и новая добыча
«Раны на ногах заживают. Надо энергию. Много еды и энергии. Другой мертвый, но он еда. Плохая еда, но ее я не могу достать. Не могу двигаться».
«Пища ушла, но я ее чувствую. Он недалеко».
Существо подтягивает к себе остатки костей. Зубы дробят мелкие кости, которые раньше, когда было еды вдоволь, были отброшены в сторону, ведь в костях мало энергии. Отрываются от костей остатки сухожилий и хрящи, восполняя собой запас энергии, который тут же уходит на регенерацию повреждённых ног.
***
Первый шаг от места обвала, где я пряталась от сторонних глаз, был самым трудным. Ноги налились свинцовой тяжестью и шаги получались очень короткими. Может это и хорошо. Медленно перемещающийся человек не так заметен издали, как бегущий. А, если бы я смогла, то именно бегом и помчалась к двери подъезда.
Площадка перед входом в подъезд вся была усеяна костями. Все три двери первого этажа были заперты. На лестнице между первым и вторым этажами также хватало и костей, и пятен высохшей крови. Стараясь ступать так, чтобы не наступить на кости, стала подниматься на второй этаж, где мне повезло больше. Входная дверь трехкомнатной квартиры, располагавшаяся справа от лестничного марша, была открыта настежь.
Быстро пробежав по всем комнатам и убедившись, что они пусты, я бегом вернулась в прихожую и с облегчением заперла двери.
Вот тут напряжение исчезло и силы окончательно оставили меня. Опустившись на пол и вытянув ноги, я оперлась спиной об двери и закрыла глаза. Наконец-то рядом не было ни кровожадной людоедки с ее мерзким урчанием, ни удушливой вони.
Теперь я была, пусть в заброшенном, но островке цивилизации. В ее маленьком осколочке, где возможно найду нормальную еду, воду, одежду. И, сейчас это самое важное, алкоголь.
В той своей прошлой жизни, где я была почти беззаботной девчушкой, далекой от ужасов алкогольных вечеринок и кошмаров утреннего похмелья, к алкоголю не испытывала тяги абсолютно. Все случаи употребления мной алкогольных напитков могла бы пересчитать по пальцам рук. И все эти случаи были связаны с употреблением сладких вин или шампанского. Водку и пиво я не пила никогда.
В этой квартире хозяин был «гуру» в производстве алкогольных напитков.
На подоконнике выстроились три трехлитровые банки, которые напоминали собой цвета светофора. В первой, на четверть засыпанной малиной, самогон был красного цвета. Во второй банке плавали корки апельсина, придавая напитку желтый оттенок. А в третьей, самой темной, были видны разбухшие листья каких-то трав. Цвет получился тёмно-зелёный.
- Да тут эстеты и алкогольные гурманы проживали. Ну что, пожалуй, буду микстуру готовить.
Глаза разбегались от выбора спиртного, которое было обнаружено и в баре, и в холодильнике, и за кухонным уголком.
Я решила уделить свое внимание настойке на апельсиновых корках.
В литровую мерную кружку отлила пол-литра жидкости из банки и достала виноградинку. Только коснувшись жидкости, споран начал преобразовываться, а вернее – распадаться. Опустившись на дно, растаял на глазах, оставив на дне серые чешуйки.
А я уже мастерила фильтр. Нескольких слоев бумажных салфеток были вложены в зеленую пластмассовую лейку, которую вставила в литровую банку. Из мерной кружки раствор тонкой струей перелила в банку. Сунув нос, втянула запах. Вместо аромата апельсиновой кожуры, в нос ударили пары самогона в совокупности с какой-то гнилью.
- Беееее! – мое лицо непроизвольно скривилось. - Такое дерьмо надо будет в себя вливать!
После добавления в раствор кипяченой воды из чайника, запах оставался мерзким, но не таким насыщенным.
- Живы будем – не помрем, - успокоила я сама себя и, выдохнув, как видела в кино, сделала глоток. Вкус был такой же гадкий, как и запах.
Второй раз пить такую бодягу было выше моих сил. В разбавленный раствор насыпала по чайной ложке молотой корицы и ванилина.
– Не по рецепту, ну, хоть не так сильно противно, - сделала я вывод, выпив еще два маленьких глотка и тут же ощутила изменения в самочувствии.
Мгновенно исчезла головная боль, пропала сухость во рту, перестало выкручивать суставы, а низ живота наполнился приятным теплом.
- Матерь божья, - вырвалось у меня, когда я мельком глянула в зеркало на стене коридора. Существо, пялящееся на меня, не могло быть Юлей. Это даже не было похоже на человека! В моем представлении даже пещерные люди не могли быть такими страшными и уродливыми, потому что иногда попадали под ливень, смывавший с них грязь и копоть от костра.
Копоти на мне не было, но было много запекшейся крови, которая смешавшись со штукатуркой и пылью, придала лицу уродливый вид.
Лохмотья, спасавшие меня от холода и мелких царапин, отправились в угол коридора. Голая я вновь вернулась к зеркалу и критически осмотрела его. От ссадин и царапин не пострадали только мои груди, отделавшись только тремя синяками, которыми меня наградила людоедка ещё в первый день.
Самыми страшными показались многострадальные колени, покрытые несколькими слоями корок на подсохших ранах.
Нагишом обойдя квартиру, я нашла чистое нижнее белье и верхнюю одежду.
В мебельной стенке, стоявшей в зале, заметила несколько фотографий в рамках под стеклом. На первой свадебная фотография. Счастливые, смеющиеся молодожены. Он – широкоплечий парень, с короткой прической «ёжиком» на широкой, кажущейся квадратной голове. Она хрупкая девушка, с длинной и тонкой шеей и большими синими глазами.
На второй – снимок на ступенях роддома. Молодая мама с большим букетом крупных ромашек, а папа неумело держит сверток с розовыми рюшками и бантиком.
Я взяла в руки третье фото, с которого на меня они смотрели уже слегка постаревшие. Между супругами – стройная девушка лет семнадцати, копия мамы со свадебного снимка. Теперь у мамы короткая прическа, а у любителя настоек «ёжик» уступил место блестящему «колобку».
- Спасибо вам, добрые люди, за приют и алкоголь, - я подмигнула мужчине на снимке, и вернула фотографию на ее место.
В ванной и в туалете обнаружила запасы воды в нескольких пластиковых бутылках. В тёткиной квартире такой тоже был на случай отключения воды, что случалось очень часто, особенно в летний период.
Мысленно поблагодарив хозяев и за это, все бутылки перенесла в ванну.
– Эх, жалко не тепленькая. Но, тут опять же, не до жиру.
Первое, что я сделала, это помыла голову. Какое же это было блаженство! С ужасом я смотрела в таз, где из-под пены была видна чёрная вода. Как я могла жить с такими волосами?  Процедуру мытья пришлось повторить трижды. Шампунь я не жалела. Когда состояние волос меня удовлетворило, я забралась в ванну. Вначале омыла всё тело водой, собравшейся после трёх головомоек, смыв большую часть грязи. А уже слив ее в канализацию, оторвалась в мытье по полной программе. То, что вода не горячая, не играло для меня сейчас никакой роли.
Шлепая босыми ногами, я отправилась к зеркалу в коридоре.
- Так это же совершенно другое дело! Девушка, я вас помню! – обратилась я к своему отражению, но тут же одернула себя, вспомнив, что так можно сойти с ума.
Старенький шкаф в спальне подарил мне красное махровое полотенце, тут же водружённое султаном на голову.
И вот я подобралась к финалу моего путешествия. Обалденная большая двуспальная кровать с мягким матрасом и чистым бельем! 
«Хорошо-то как! Еще раз спасибо тебе, милая хозяйка этой квартиры».
Мягкая, чистая постель и теплое одеяло взяли надо мной верх, отодвинув даже чувство голода. Напряжение последних дней и постоянное недосыпание, сделали свое дело – я отключилась мгновенно, как только укрылась одеялом с головой.
Сновидений не было, или я их не помню. Просто сон. Милый и спокойный.
***
«Другие рядом! Я слышу их. Они видят меня и спешат. Это «большие». Они голодные – у них давно не было много еды».
***
А проснулась я очень резко. Сев на кровати, я поняла, что меня что-то сильно потревожило во сне. Какая-то вспышка перед глазами. Может, это все-таки был какой-то кошмар, который не запомнился, а мозг отключил страшный финал и разбудил меня?
Одолевало чувство тревоги. Я ловила себя на мысли, что что-то было мной не доделано или сделано не так.
«Сука! Дверь! Я не закрыла дверь за собой!». Отшвырнув одеяло, я бросилась в коридор. Но замок на входной двери был замкнут и даже накинута страховочная цепочка.
«Накручиваю себя», - в конце концов решила я, одеваясь в приготовленную одежду, а потом отправилась на кухню. Сон испарился, а живот бурчал, требуя внимания к себе.
Холодильник по виду был новый и за прошедшие дни сносно сохранил продукты. Внутри нашла кусок немного подсохшего сыра, банку рыбных консервов в томатном соусе и маленький кусочек сухой колбасы, которые тут же были съедены с огромным удовольствием, и запиты лекарством из спорана и самогона.
Голод отступил, но чувство тревоги нарастало, грозя вызвать у меня ничем не спровоцированную панику. Что-то происходило нехорошее где-то совсем рядом.
Не трогая занавесок, я осторожно выглянула из окна во двор. Никакого движения. Все так же ветер шевелит мусор, и кругом белеют человеческие кости.
***
«Боль! Сильная боль! «Большие жрут мои ноги!».
***
Новая вспышка боли молнией пронзила мой мозг.
«Может мало лекарства я приняла? А сколько его принимать и как часто? Там написано, что при появлении признаков слабости и головной боли, но у меня сейчас все нормально».
На всякий случай сделала еще один глоток. И тут меня посетила мысль, что раствор скоро закончится. Такими темпами я употреблю его за три или четыре дня. Пора думать о добыче нового спорана. Единственный возможный вариант – застрявшая в проломе тварь. Приняла решение идти за спораном прямо сейчас.
Чувство тревоги, злым и надоедливым червячком, теребило мое сознание. При чём, когда я закрывала глаза, этот червячок визуализировался в реальный мультяшный персонаж.
«У всех в голове тараканы, а у меня червяк. Точно в паре шагов от шизофрении!».
Вооружившись топориком, вышла в подъезд и прислушалась. Пусто и тихо.
До развалин первого подъезда было всего три десятка шагов. Перебежав открытое пространство, стала пробираться ко входу в мое бывшее убежище.
А возле лаза меня ждал сюрприз в виде двух тварей, которые, как и козлобородый старик, жрали ноги застрявшей людоедки. Это были бывшие женщины. В момент, когда я выглянула из-за обломка стены, ближайшая ко мне дама, прекратив грызть труп дедули, присоединилась к напарнице, вцепившись в голень левой ноги «моей» бывшей соседки.
Червячок завопил в голове благим матом. Теперь я даже его видела, не закрывая глаза. Он вопил в голове, выпучив глаза, которых нет у настоящих червей. Это было бы смешно, если бы не происходило в моей голове.
Вид подружек-людоедок меня пугал. Заляпанные свежей и уже подсохшей кровью, они урчали и чавкали. А еще я видела их мышцы. Такие мышцы делают обычную женскую фигуру уродливой, а в теле зомби, говорят о силе их обладателя.
Они увлечены едой, и пока не замечают моего появления. Бежать назад не было никакого смысла - эти твари способны догнать меня за считанные секунды. Сейчас я не думала о том, что в этих зомбачках могут быть нужные мне спораны. Главная мысль – устранение угрозы для себя. Смелым человек становится, когда трусом оставаться гораздо опасней.
То, что они увлеклись едой и не обращали внимание на окружающую обстановку, стало роковой их ошибкой.
Вытерев вспотевшую от волнения ладонь о футболку, я крепко сжала рукоять топорика и шагнула вперед. Всего два быстрых удара в те самые шишки-наросты, которые согласно памятке, были самыми уязвимыми местами у мутантов. Обе твари ткнулись мордами в обломки стены за телом людоедки.
***
«Пища пришла. Она убила «крупного» Другого. Где Пища? Она может избавить меня от боли, которую творят «большие».
***
Первое, что я сделала после двойного убийства, это отошла в сторону и глубоко продышалась. Вонь вокруг была невыносимая, так как во время пиршества обе твари навалили большие кучи дерьма, добавив к запасам первой людоедки.
 «Вот, что значит, приняла ванну. Тут же забыла запах, в котором постоянно пребывала эти дни».
Несколько раз хотелось даже захотелось вырвать, но дыхательные упражнения спасли от этого.
Острое лезвие топорика легко распороло наросты на затылках покойниц, покопавшись в которых, я стала обладательницей сразу четырех споранов. «Значит, - решила я, - в шишках может быть разное количество виноградин».  Спрятав добычу в карман джинсов, решила, что проверить теорию о зависимости количества споранов от силы и развитости мутантов, можно только опытным путем.
Протиснувшись в щель, я поприветствовала монстра: - Привет! Ну, что подруга, тебя вообще нельзя оставить? Сразу становишься чьей-то пищей. Чем же ты их так привлекаешь? Наверняка на вонищу, которую ты тут развела, гости собираются.
- Ур, - коротко уркнула в ответ людоедка, а червячок ласково пошевелил хвостиком.
«Сука! Опять видение!», - мысленно возмутилась я, а червячок, при вспышке моих эмоций, быстро свернувшись клубочком, скрылся в складках головного мозга. «Шиза всё ближе и ближе. Вот-вот шифер сорвётся со своего места и поедет».
- Пусть мне теперь кто-нибудь расскажет о женской дружбе. Я им сразу этих двух твоих коллег-людоедок в пример приведу, как они, воспользовавшись беспомощностью, погрызли тебе ноги и часть задницы. Хорошо, что ходить тебе теперь уже не придется.
Забравшись в нишу полностью, я приподняла топор и прицелилась, чтобы было удобно нанести один сильный удар. А при низком потолке это оказалось неудобно.
Тварь подняла голову и посмотрела на меня чёрными, ничего не выражающими глазами. Но мне почему-то показалось, что смотрит она как-то осуждающе.
- Ты, сучка, хотела меня сожрать! – злобно прошипела я, не отводя взгляд от угольков её глаз и бью тварь ладонью по морде, как била лишь раз в жизни одноклассника, позволившего себе прикоснуться ладонью к моей груди. Глупый всплеск энергии, который не причинил людоедке ни боли, ни обиды. Новое короткое «урр» и тишина.
Приподняв руку с топором, на сколько это позволила плита перекрытия, я собралась нанести удар. Острие топора чиркнуло по плите, а в голове заорал, вновь выскочивший из недр моего сознания, дурацкий червяк.
***
«Не бей! Не бей! Мне надо есть! Пища, не бей! Дай еду!».
***
– Да что ж это такое? Мне не может быть тебя жалко! Ни капельки! Ты меня хотела сожрать все эти дни и не смогла, только по тому, что в твою спину воткнулись эти гребаные куски арматуры, а мозгов, чтобы отползти назад, у тебя не хватало.
Опустив топор, я отошла к дальней стене, где провела столько времени, будучи в заточении.
- Хотя я тебя тоже хорошо изуродовала. Вон вся голова в ранах. И рожа такая же. Нос, опять же сломала и губы подпортила.
- Уррр.
Червяк в голове перестал голосить, но и не прятался.
- Но, все равно надо тебя кончать. Мне спораны нужны про запас. А у тебя такой нарост аппетитный вымахал. Может там их три штуки будет!
Я вернулась к твари и вновь попыталась замахнуться, но червяк, выпучив глаза, заорал, заполнив всю голову.
***
«Не бей! Не бей! Дай есть! Пища, не бей! Дай еду!».
***
 Мне даже показалось, что я вижу в его раскрытой пасти маленький язычок, который болтался в такт его крика.
- Черт с тобой, подруга. Живи. Пока живи. Будешь тут для меня спораны вынашивать. За одно и проверю теорию о споранах.
Пригибаясь и максимально стараясь несильно испачкать свою новую одежду, перебралась к своей лежке. Плюшевого мишку, который служил мне утешением и подушкой во время сна, бросать я не собиралась.
- Уррррр, - за спиной протяжно подала голос людоедка. И снова эти чёрные глаза и сгибающиеся пальцы, просящие еды.
- Жрать хочешь? Ладно. Для отращивания споранов тебе пища все-таки нужна.
Я выбралась на поверхность, а монстр не предпринял попытки напасть. Первым вглубь грота я спихнула чуток объеденного дедулю с козьей бородкой. Взяв его за ноги, я втащила труп внутрь. Людоедка при этом притихла и даже не пошевелилась, хотя и имела возможность достать меня рукой.
***
«Боль!». «Пища! Энергия!».
***
Потом, одну за другой, я перекатила тела обеих людоедок, и впихнула их ногами в лаз к телу старикашки.
Из ниши раздавалось только громкое чавканье.
- Ну, чем смогла, тем помогла. Кушай, нагуливай жирок, расти виноградинки для меня. А я все-таки хочу, как следует выспаться. Очень надеюсь, что пока буду отдыхать, хороший ливень тебя обмоет, а то совсем жуткий смрад от тебя несет. Как тебя потрошить без противогаза, я даже не представляю.
Вспомнив о мерах безопасности, я, осмотрев прилегающую территорию, отправилась назад в квартиру.
Планы в виде поиска других людей и поиски запасов пищи, перенесены на будущее. Сейчас для меня первым пунктом стал сон.


Глава № 9. Новые победы
«Еда! Много еды!».
Существо жрет. Оно спешит насытится, но выбирает самые сочные куски, вырывая их то из одного тела, то из другого. Энергия насыщает израненное и оголодавшее тело. С энергией начинается регенерация повреждений. Боль проходит. Теперь у существа много пищи и организм часть энергии направляет не только на заживление ран, но и на развитие.
***
Сон сном, но об еде надо тоже думать. Прежде, чем отправиться в «свою» квартиру, я решила обшарить и соседний подъезд.
Лестничные пролеты были пустыми. На ступенях и площадках, в отличие от первого подъезда, следов пиршеств не оказалось. Поэтому я могла передвигаться, не опасаясь создать ненужный шум.
 Скорей всего, пустота была вызвана тем, что жилицы или отсутствовали дома во время начала катаклизма, или быстро покинули дом, выясняя, что произошло в городе. Во всяком случае, на весь подъезд открытыми я обнаружила всего две квартиры. И обе были на пятом этаже.
Быстро оббежав комнаты, я убеждалась, что они пустые и сразу переходила на кухни. Мои запасы продовольствия были пополнены тремя банками с рыбными консервами, сухарями, в которые успел превратиться весь хлеб, сырокопченой колбасой и банкой яблочного компота, домашнего приготовления. Кроме этого, я прихватила и пятилитровая баклажка с питьевой водой.
А еще, в последней осматриваемой квартире, очень интересной и полезной находкой были две упаковки с сухим горючим.
Все трофеи были упакованы во вместительный рюкзак, найденный в последней осматриваемой квартире.
Предварительно осмотрев из окон двор дома и улицу, я спустилась на первый этаж и перебежала в подъезд со «своей» квартирой.
Несмотря на желание продолжить отсыпаться, вначале решила поесть - на сытый желудок и быстрее засыпается, и лучше спится. Опять же, мало ли как может начать развиваться ситуация, поэтому организм должен быть заправлен энергией.
Первым делом в ванной соорудила импровизированную печку. Для этого в маленькую кастрюлю положила столбиком три таблетки сухого спирта, подожгла их, а сверху поставила большую кастрюлю с водой для приготовления чая. Увы, но спирт быстро погас. Вторая и третья попытки постигла та же участь. Попробовав поджечь одну таблетку не в кастрюле, я поняла, что в замкнутом пространстве для огня не хватает кислорода. Выручила тёрка для овощей, ставшая плитой. Внутрь поместила сразу четыре таблетки, а сверху кастрюльку с литром воды. Теперь огонек горел уверенным длинным пламенем.
 Пока грелась вода, я съела банку консервов. «Толстолобик в томатном соусе» на этикетке очень сильно отличался от аналога, которым торговали на рынке с машин «Живая рыба», но был очень вкусным, в сочетании с кусками сухарей. А может вкус мне понравился после длительной диеты в развалинах. Сравнивать мне было не с чем, так как до сегодняшнего дня рыбные консервы я не употребляла.
Чай получился горячий и очень сладкий. Смысла ограничивать себя в употреблении сладостей я не видела. Тем более, что глюкоза, как я знала, универсальный источник энергии для всего организма и единственный – для клеток мозга и нервов. А нервные клетки если и не восстанавливаются, то хотя бы питаться должны качественно и регулярно. За четыре дня их у меня немало погибло. Буду стараться беречь.
Набив живот, я забралась в постель. Согретое и сытое тело сразу провалилось в сон. Тревоги и заботы ушли. Обрывками снилась прошлая жизнь: первый звонок в школе, где мне доверили звонить в большой колокольчик с красным бантом, сидя на плечах десятиклассника. Потом промелькнули сцены из начальных классов, где я прятала дневник с первой тройкой, чтобы избежать или хотя бы отсрочить наказание от родителей. Приснился «почти жених» из института – Андрей. Подлец и мерзавец, оказывал мне знаки внимания, попутно встречаясь со Светкой из параллельной группы.
Потом во сне я с этой Светкой подружилась и даже активно помогала ей нянчить дочку Андрея, бережно качая белоснежный сверток на руках. Но когда я отбросила уголок конверта, скрывающего личико младенца, обнаружила там мелкое подобие людоедки из завала, которая вместо младенческого «Агу» выдало свое обычное «Уррр», а под конец сна, неожиданно высвободив из пеленок и одеяла руки, протянуло моему лицу скрюченные пальцы с острыми когтями. Только вот ее черные глаза, во сне выглядели какими-то печальными и полными слёз.
***
«Другие! Я слышу их приближение. Они заметили меня и идут. Они голодные. Спешат. Их много. «Больших» ведет «быстрый». Он самый голодный. Для скорости ему надо много пищи».
***
Очередная вспышка, и я проснулась. Вновь, как и при прошлом пробуждении, меня охватило чувство тревоги и ощущение, что происходит что-то очень плохое.
***
«Боль! Новая боль по всему телу». «Где Пища?». «Помоги!». «Боль!».
***
Перебежав к окну, я осмотрела улицу. Всё оставалось таким же, как и до сна. Хотя по небу плыли низкие кучевые облака, дождя, как мне хотелось, не случилось.
***
«Быстрый» хочет убить. Ему надо больше всего еды. Он атакует. Боль! «Большие» жрут ноги и спину. Боль!».
***
Глотнув лекарство, я оделась и решила допить остатки чая, но в это время голову прострелила новая боль в затылке, в дополнение к которой я ощутила, как заболели мышцы ног и ягодицы.
«Наверняка снова кто-то на людоедку напал, а у меня с ней какая-то связь образовалась», - подумала я, забрасывая на спину рюкзак с продуктами и поднимая топорик.
***
«Большие» довольные. Они оповещают всех Других, что после них можно будет есть меня. Другие отзываются, но они еще слабы и медлительны. И они далеко. «Быстрый» хочет убить. Пища – помоги!».
***
На выходе из подъезда чуть не столкнулась с полудохлым зомби. Одноногий паренек как раз проползал мимо двери подъезда, когда я открыла двери. Он повернул голову на движение двери, но заурчать не успел издать ни звука – я бросилась к нему, преодолев разделяющие нас три метра, и нанесла сильный удар топором в висок.
– Куда ж это ты так мчался, полудохлик? – с интересом я осмотрела его шишку на затылке, которая была всего размером с грецкий орех и поняла, что она пустая. – Пустышка. С одной ногой много еды не добыть.
Оставив тело, перебежала к развалинам.
«Опять, двадцать пять», - еще две людоедки, бывших наверно раньше стройными девицами, рвали зубами ягодицы «моей» людоедки. У этих экземпляров черты лица были сильно изменены из-за раздвинувшихся в стороны челюстей. На руках бугрились толстые канаты мышц, четко видимые под кожей. Телосложением они сильно смахивали на женщин-бодибилдеров.
Имея положительный опыт, я воспользовалась фактором внезапности. Один шаг - удар в шишку на затылке первой твари, второй шаг через дергающиеся в агонии ноги и два быстрых удара в шею второй.
***
«Пища рядом. «Большие» умирают. «Быстрому» тоже больно. Он страдает, но атакует меня».
***
И тут только я обратила внимание, что присутствует еще один участник пиршества. Из лаза, рядом с туловищем застрявшей людоедки, были видны голые мужские ноги, густо перепачканные дерьмом, а под развалинами шел бой.
В голове появились ощущения боли и отчаянье, которые, как я была уже полностью уверена, передаваясь мне от людоедки.
Перебравшись через тела убитых, я нашла маленький пятачок, не заляпанный дерьмом побывавших тут зомби, и став удобней, рубанула по позвоночнику твари в районе поясницы.
***
«Быстрый мертв. Боли уже нет. Рядом Пища.».
***
Из раны обильно выплеснулась тёмная кровь, а тварь выгнула тело и начала выбираться. Тело у монстра было очень мускулистое с кожей пепельного цвета. С таким в открытом поединке я бы никогда не справилась. Но тут было «мое» поле битвы. Я дождалась, когда из пролома покажется шея, и нанесла удар поперек шишки. Тело бывшего мужчины сразу же обмякло. Ноги пару раз дернулись и вытянулись, а агонизирующее тело выплеснуло очередную порцию дерьма, усилив висящий в воздухе смрад.
Боль и страх в моей голове сменились на чувство спокойствия, а болевые ощущения быстро исчезли.
«Бред все-таки, но кажется я чувствую ее эмоции», - эта мысль не покидала меня, пока, достав нож, я разделывала наросты покойниц. С парочки мне досталось три виноградинки.
Когда пришел черед третьего, чтобы было удобней потрошить, пришлось немного вытащить труп за ноги. Хорошо, что, хотя бы лодыжки ног, были не перепачканы испражнениями.
В отличие от остальных мутантов, имевших более-менее полный гардероб, у этого культуриста остались только фрагменты рукавов от зеленого свитера.
А еще я обратила внимание, что у него начали выпадать волосы с головы. Остатки волосяного покрова маленькими островками торчали на черепе.
В шишке, размером с мандарин, среди плотного клубка чёрной паутины, я обнаружила целых четыре спорана. Для меня это было богатством, и я искренне обрадовалась добыче. Надеюсь, что жизнь будет длинная, а вот как дальше придется добывать виноградины, ещё не известно. Вероятность того, что мне удастся одолевать мощных тварей также быстро и относительно легко, как было до сих пор, была крайне мала.
- Эгей, подруга. Ты, как на рыбалке, очень прикормленное место. Сколько споранов уже на тебе набила! И теперь у меня, подруга, два варианта: или мне сидеть в засаде недалеко от твоего тела и, время от времени, бить покусившихся на твое мясо, или выпотрошив твою затылочную шишку, отправиться искать других выживших людей. Хочешь анекдот? Менты звонят мужику и сообщают, что его тёща утонула. Ее уже вытащили и сняли с трупа полсотни раков. «Можно, - говорят, - пока вы доедете, мы её ещё раз в реку забросим? А раков поделим с вами».
Я разговаривала с людоедкой, глядя на её спину, но в голове тут же промелькнул хор негативных эмоций.
- Осуждаешь второй вариант или оба тебе не нравятся? – уточнила я, но на эту фразу зомби никак не отреагировала.
«Значит ей передаются мои мысли в виде зрительных образов. Есть образ – она воспринимает информацию, а если говорю без эмоции, суть до нее не доходит».
Что меня толкнуло к дальнейшим действиям, я долго потом не понимала, но уверена, что без вмешательства червячка и какой-то его магии, точно не обошлось. 
Я крепко ухватилась за лодыжки ног людоедки и начала вытаскивать ее наружу. Ржавые штыри арматуры нехотя отпустили свою добычу, а из открывшихся ран стала вытекать темная, почти черная кровь. Несмотря на то, что раны были глубокие, крови вытекало мало.
***
«Пища тянет меня к себе!»
Существо, освободившись от державших её тело штырей, замирает.
***
Когда голова твари показалась из-под края плиты, на мгновение появилось желание, отпустив ноги, схватить топор и ударить в шейный нарост, но волна негативных эмоций сразу же заполнила сознание.
«Она точно управляет мной!», - мысль пугала меня, но от агрессии я воздержалась.
«Осталось только самой подставить шею под ее зубы», - а эта мысль чуть было не вызвала у меня панику, но образ я «погасила» и схватив топор представила, что отрубаю людоедке голову.
Тварь несколько секунд лежала на животе, закрыв глаза и повернув голову в мою сторону.
Сражение с голым культуристом ей дорого обошлось. К нанесенным ранее мной повреждениям, добавились рваные раны на щеке и подбородке.  Полностью отсутствовало левое ухо, а от шеи до левого локтя протянулись четыре глубоких кровавых борозды.
Людоедка, опираясь на ладони, поднялась на колени, а за тем уселась на согнутых ногах. Её движения были какие-то заторможенные. Она медленно повернула голову и посмотрела мне в глаза.
И тут в голове возник образ меня самой, но со стороны. Именно с того ракурса, где сидела тварь. За несколько секунд я увидела себя глазами людоедки и это видение было полно чувств страха. Она представляла меня огромным и сильным монстром с метающим огненные молнии глазами и разящими руками.
Я тоже «отлистала» назад историю нашего с ней сосуществования. Сколько уже раз я спасла ее от поедания живьем в каменном капкане. А потом, убив первых нападавших, дала ей еду. И до этого, когда еще была заложницей в гроте, много раз причиняла ей боль и нанося увечья, за тем давала ей пищу, без которой она очень быстро истощилась бы.
***
«Пища хочет убить меня. От ее оружия исходит запах смерти многих Других. Она убивает всех Других и хочет убить меня. Она сильнее всех. Я хочу быть в ее свите! Я дарю ей свое «сокровенное».
***
И тут людоедка наклонила туловище в мою сторону и склонила голову, подставляя свой нарост.
Мой взгляд уперся в шишку. Это был настоящий апельсин! Сколько же там может оказаться споранов?
Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы убрать накатившее напряжение, я подняла топор к плечу. Страх, передавшийся мне от твари в образе огромной чёрной кляксы, в одно мгновенье сжался в крошечную точку.
***
«Страшно. Оружие Пищи пахнет смертью. Она убила много сильных Других. Страшно».
Пища наложила руку на моё «сокровенное». Она решает.
***
Рука с топором непроизвольно опустилась. Я сделала шаг к мутантке погладила шершавые дольки её нароста. Нарост был очень тёплым.
Вспышка и резкая боль пронзают моё сознание и сознание существа. Огненная стрела врывается в голову. Я вижу со стороны, как Нить соединяет существо с человеком, и в тоже время участвую в этом процессе. Частицы энергии перетекают из одного тела в другое, смешиваясь друг с другом.
***
«Я в ее свите. Она Старшая!».
***
- Все-таки, ты жутко воняешь, подруга. И чего в тебе эти обжоры нашли, лично я, не понимаю.
Я повернулась к ней спиной и, подхватив рюкзак, направилась к магазину: – Я буду звать тебя – Подругой. Пошли за мной, - я представила, что она идет позади меня на расстоянии в пару шагов.
***
«Старшая уходит, призывая идти за ней. Меня не надо призывать! Я буду следовать за Старшей всюду и всегда».
***
И Подруга двинулась следом, постепенно сокращая дистанцию. Я заметила, что она оглядывается на брошенные у грота трупы.
- Не переживай так сильно. Сейчас найдем тебе еды! Но сначала отмою как следует. А то дышать рядом с тобой невозможно и это вызывает у меня массу нехороших мыслей.

Глава № 10. Супермаркет
«Старшая ведет меня от еды. Плохо. Мне надо еду. Много еды. Много ран, которые надо заживлять и восстановить тело. Иначе, ч не стану развиваться. Я останусь «крупной». Я хочу есть. Старшая знает, что делает. У меня будет еда. Много еды, но не сейчас. Я не нравлюсь ей. Плохо. Вожак не должен сомневаться в своей свите. Я послушна и сделаю, как хочет Старшая, хоть и голодна. Сильно голодна».
Внутри супермаркета после погрома царил хаос. Все было основательно разрушено. Большинство стеллажей в продуктовом отделе были опрокинуты, а продукты, когда-то аккуратными рядами выставленные в соответствии с законами маркетинга, теперь завалили пол помещения. Алкоголь из разбившихся бутылок, хоть и подсох, но винные и коньячные пары немного скрашивали ароматами ту вонь, которая окружала Подругу.
Я сразу направилась к стеллажам с минеральной водой. Эти ряды пострадали меньше всего. Оставив Подругу на свободном участке зала, я перетащила к ней несколько пятилитровых бутылей.
«Старшая с оружием идет ко мне. Оно не пахнет смертью Других. Это хорошо. Страшно. Старшая может причинить мне боль или убить меня. Не убивает».
- Повернись, - сказав это вслух, я представила, что подопечная стоит ко мне спиной и она, приняв этот сигнал, развернулась.
Я достала нож и, затаив дыхание и борясь с брезгливостью, срезала остатки юбки, пропитанные дерьмом, мочой и кровью.
- Начинаем водные процедуры!
«Я не хочу! Старшая, мне противна вода. Я боюсь ее! Не надо лить на меня! Мне нехорошо! Старшая требует смирения и терпения. Скоро будет еда. Смирение».
Первая порция воды, попавшие на тело, вызвали не только недовольное урчание, но и переданные мне негативные эмоции.
– По-возмущайся мне тут еще. Стой смирно! – слова я дублировала образом, что Подруга стоит, выпрямив спину, а я лью на нее воду.
Такое обмывание убрало с её тела только крупные куски дерьма. Пришлось сбегать в хозяйственный отдел и найти ершик для мытья унитаза. С этим приспособлением помывка пошла быстрее и стала значительно качественнее.
Использовав всю приготовленную воду, мне удалось более-менее избавить тело Подруги от воняющего дерьма, остатков грязи и крови.
Помывку закончила обтиранием тела полотенцами.
- Все! Дело сделано. Вот теперь ты чистенькая и почти не воняешь. Теперь займемся твоими ранами. Пошли на ряды для любителей крепкого алкоголя. Надеюсь, что вандалы что-то нам оставили для дезинфекции.
 Водку для обработки ран я не экономила, поливая из горлышка и старые, причиненные еще мной, и новые раны, надеясь их обеззаразить.
- Ну, вот, теперь ты выглядишь как нормальная, почти цивилизованная людоедка. Знай, что у меня в знакомых замарашек не бывает. Сейчас еще какой-то прикид тебе надо подобрать. Жди.
Оставив Подругу, я отправилась в ту часть магазина, где продавалась одежда. Раньше покупателям, чтобы дойти до продовольственной зоны, надо было пройти мимо нескольких павильонов, где продавались одежда, обувь, мобильные телефоны и ювелирные изделия. Тут беспорядка было меньше, чем в продуктовой части супермаркета. Обойдя несколько рядов, я наконец нашла то, что хотела. Это были две кожаные плиссированные мини-юбки черного цвета. Я специально выбирала короткие модели, которые не будут сковывать движение и выполнять на теле только декоративные функции.
Вернувшись, начали процесс облачения. Одна из юбок заняла привычное место на талии, прикрыв интимную часть тела, но оставляя открытыми коленки. С ней пришлось повозиться, поочередно поднимая ноги Подруги, передавая подробные образы.
Вторая юбка, натянутая через голову, плотно обхватила резинкой туловище под её мышками, закрывая тело до уровня чуть выше пупка.
Отойдя чуть в сторону, я любовалась своим произведением.
- Вот теперь ты вообще красавица! А то, ходила бы, сверкая начавшими отвисать сиськами и другими своими прелестями. И без того, от людоедов, охочих до твоего тела, отбоя нет. А на помытое мясо может набежать куча обжор.
Теперь пошли еду искать. Здоровая и полезная пища, я так догадываюсь, тебе не подходит. Сразу топаем к мясному отделу.
Витрины с колбасой были искорежены и пусты. Очевидно, что голодные зомби выели тут всё, до чего смогли добраться.
Мясным вариантом оставались только консервы.
Ох, и устала моя рука работать ножом, открывая тушёнку банку за банкой. Гора пустых банок росла, а чувства насыщения у подопечной я не ощущала. Другим неприятным для меня сюрпризом оказался тот факт, что процесс поглощения пищи сопровождается и выводом из организма уже переваренной еды. Подруга наглядно демонстрировала принцип: «Жрёт и срёт».
«Еда! Старшая дает мне еду. Хорошая. Не правильная вкусная еда. Энергия. Хорошо. Раны заживут быстро, если будет много такой еды. Но развития не будет. Плохо. Старшая знает, что делает. Смирение и ожидание».
Теперь, чтобы открывать новые банки консервов, мне пришлось увеличить между нами дистанцию.
В конце концов мне это надоело, и я решительно направилась к холодильной камере, под которой уже натекла зловонная лужа.
Открыв дверцу, я тут же бросилась прочь. Запах протухшего за эти дни мяса, заполнил весь зал.
- Если хочешь, иди жри. Тебе не привыкать питаться тухлятинкой. Может, это для тебя деликатес.
«Старшая нашла мне еду. Много. Плохая, мертвая еда, но ее много. Будет развитие, но мало».
Подруга сразу же побежала к большому количеству пищи, а я отправилась на второй этаж супермаркета, где раньше была зона отдыха.
«Старшая ушла. Она рядом. Недалеко. Хорошо. Еды еще много. Мертвая еда. Плохо будет, когда закончится. Старшая найдет мне другую еду или мы пойдем охотится за хорошей».
Ни что так не успокаивает женщину любого возраста, как шопинг! Трудно сказать, в какой период развития цивилизации появился в наших организмах этот ген, но он точно есть. Походам по магазинам лечатся капризы у маленьких девочек, поднимается настроение у девушек, проходят головные боли у женщин. Даже дряхлые старушки, по велению этого гена, вскакивают ни свет не заря, и подхватив сумки, мчатся на другой конец города, заполняя общественный транспорт в часы пик. Нас ублажает даже не то, что мы покупаем, а сама возможность что-то купить, примерить, выбрать.
Теперь мне покупать ничего не надо. Я в мире, который, как говорил отец, пропагандировали коммунисты: «От каждого по возможностям, каждому по потребностям». Простым языком – бери, что тебе нравится.
Второй этаж супермаркета был разделен на три зоны.
Комфортный отдых предлагался в нескольких кофейнях, паре пивных пабов, отличающихся возможностью курения кальяна, и столовой от сети «Серебряная ложка». Эта зона была справа от неработающего эскалатора и параллельно расположенной с ним лестницы. На лестнице валялись останки кого-то давно сожранного, и я поднялась по ступеням эскалатора, хотя там были не совсем удобные для меня ступени. Комфорт я отложила на конец шопинга.
Слева, за стеклянными витринами и высокими прозрачными дверями, была зона магазинов брендовой одежды и обуви.
Прямо - переход в соседнее здание, где был строительный маркет. Вдоль перехода располагались павильоны с детскими и спортивными товарами.
Раньше на брендовую одежду я смотрела только через стекло витрин, стесняясь войти, а потом выйти без покупок, под взглядами недовольных продавцов-консультантов, бесящих своим «Что вам подсказать?». А что мне подсказать, если от ценника даже на ничтожном и совершенно непривлекательном платке, портилось настроение.
Обидно! Раньше не могла себе эту одежду позволить, а теперь она мне совершенно не нужна. Мельком глянув на стойку с вечерними платьями, я направилась в спортивный павильон.
На вывеске: «Всё для спорта и туризма». Коротко, ёмко и то, что мне сейчас надо.
В этом магазинчике царил полный порядок. Справа от прохода – спортивный инвентарь, слева – одежда, обувь и аксессуары.
Пора избавляться от «временной» одежды, подобранной мной в квартире.
Новый рюкзак, который кажется мне вместительным и удобным, отправляется на пол, в ожидании наполнения. Несколько футболок стопочкой кладу рядом с ним, игнорируя одежду с яркой раскраской. Теперь мой гардероб должен не привлекать внимания. Только тёмно-синие, чёрный и зелёные тона. Сбрасываю верхнюю одежду и сразу надеваю чёрную футболку и зелёный спортивный костюм.
Для пеших прогулок выбрала чёрные кроссовки. Примерила. Очень удобно.
Оценила внешний вид в большом зеркале. Супер! Хоть сейчас на пробежку. К такой красапете сразу бы пристроились самцы-бегуны, распуская слюни.
- Руки подними, красавица! – мужской голос звучит за спиной, как гром среди ясного дня. Я вздрагиваю и чувствую, как от испуга шевелятся волосы на голове. Хочу повернуться, чтобы увидеть, того, кто говорит и оценить степень опасности, но резкий окрик требует не поворачиваться.
- Стой, как стоишь! Не поворачивайся! Застрелю!
В полной тишине помещения я чётко слышу щелчок взведенного курка оружия. Неизвестный не блефует, но его голос кажется мне то ли слабым, то ли болезненным. Подчиняюсь и поднимаю руки.
В шею упирается холодная сталь ствола: - Кто такая? Откуда? Как выжила?
Во рту от волнения стало сухо. Сглотнув еле-еле собравшуюся слюну, выдавливаю ответы по очереди: - Зовут Юлией. Жила в доме, напротив супермаркета. Когда твари разошлись, хотела найти еду и одежду.
- Значит, ты мародерка!
- Так теперь никому это не нужно!
- Ошибаешься, милаха! Это теперь всё моё!
Слегка повернув голову и скосив глаза, в зеркале замечаю говорившего. Мужчина на голову выше моего роста. Одет в чёрную униформу. И у него настоящий пистолет, который он немного опустил, уперев мне между лопаток.
Вот и состоялась моя встреча с человеком, который смог пережить первые дни катаклизма. А я в своих мечтах такую встречу представляла совсем иначе, думая, что люди, после пережитых ужасов, будут помогать друг другу.
- Оружие есть? – несильный толчок в спину заставляет меня не медлить с ответом.
- Нет, - отвечаю быстро и вспоминаю, где же я оставила топор, который так мне помогал разбираться с противниками. Вот он, родимый! Замечаю, что рукоять топорика едва выглядывает из-под вороха моей старой одежды.
Рука незнакомца крепко хватает мои волосы и тянет меня назад, заставляя тело прогнуть спину.
Ствол пистолета смещается к моему правому боку и усиливает нажим, а к моей правой щеке прижимается щека мужчины. Многодневная жесткая щетина царапает мне кожу, а зловонное дыхание изо рта, заставляет морщиться. Пытаюсь отвернуть лицо в другую сторону, но хватка за волосы усиливается.
- Не надо так дергаться, красапета! – голос мужчины становится похожим на шипение. Он тоже понимает, что шум представляет большую опасность.
- Я думал, что только мне удалось выжить. Ан, нет! Есть еще людишки! Да еще и такие аппетитные! Мир рухнул. Теперь мы с тобой будем заселять землю по-новой. Как Адам и Ева. Ты готова?
- К чему? – я попыталась дернуться, но от этого движения коже на моей голове только стало еще больнее.
- Как к чему, дурёха? К размножению. Может спаривание с такой самочкой восстановит мои силы и уберет головную боль. Даже если не поможет, попытаться стоит.
Мужчина быстрым движением поставил мне подножку, и не отпуская волосы завали на пол, прямо на кучу моей одежды.
- Становись на коленки, - прошипел он, а я почувствовала, что он стягивает с меня брюки. Но еще я услышала звук стука металла о кафель пола. Насильник, освобождая руку, положил оружие.
- Подожди! – тихо попросила я. – Я сама все сделаю. Только не делай больно. Пожалуйста!
Я максимально старалась придать своему голосу нотки покорности и страха.
- Вот и умница! – хватка на волосах немного ослабла, но вторая его рука уже успела спустить до колен и мои брюки и трусики. – Какая аппетитная попка!
Пока насильник восхищался видами моей фигуры, я, делая вид, что принимаю устойчивую позу, просунула руку под одежду. Кончики пальцев ощутили деревянную накладку на рукояти топора, что мне придало уверенности. Нужно было только дождаться удобного момента, но совершенно не желала, чтобы он овладел мной.
И тут появился мой «червячок».
Красненькая нить завибрировала. От меня пошла волна опасности и тревоги. Где-то на другом конце эта волна была принята.
«Опасность! Старшая в опасности. Она не боится, но волнуется и зовет меня к себе. Надо бежать. Успеть».
Внизу раздался грохот, походивший на разлетающиеся по полу пустые банки из-под тушёнки.
 - Кто там? Ты здесь не сама, сучка? – насильник, уже навалившийся на мою поясницу, выпрямился и повернулся в сторону эскалатора, на котором громом звучали шаги бегущей Подруги.
Это был лучший момент для действий. Позволить, чтобы он успел схватить свое оружие, я не могла.
Пальцы крепко обхватили ручку топора. Завалив туловище на левый бок, я одновременно с этим нанесла по широкой дуге удар, надеясь попасть именно в голову. Удар вышел отменный. Лезвие с хрустом ударило в область левого виска его головы.
Когда Подруга выскочила на второй этаж, ускоряясь по проходу в сторону магазина, я уже вставала на ноги, натягивая одежду на место.
Подруга влетела в магазин, сокрушив одну из створок стеклянной двери. Этаж наполнился звоном падающего стекла, что заставило меня испугаться, представив, что на шум придут твари. Наверное, образы бегущих сюда зомби передался и моей напарнице, потому что в мое сознание назад прилетела картинка с пустыми помещениями магазина. Подруга была уверена, что других мутантов тут нет.
- Подкрепилась? – передаю картинку с мясом в холодильнике, получив изображение пустого агрегата. – Если еще надо – забирай этого. Только, будь добра, вытащи его отсюда. Мне надо с покупками закончить.
«Запах старшей. Она рядом. Запах Еды. Настоящая вкусная правильная еда. Хорошо. Старшая нашла. Она сильная. Она добыла много правильной еды, но сделала ее не вкусной. Зачем? Она для меня. Я сама могла убить, тогда еда будет и вкусной, и правильной».
Подруге было «надо» и она, ухватив труп за форму, потащила его в проход. На спине неудачливого насильника я успела прочесть надпись «Охрана». Через полминуты я услышала чавканье, которое уже не вызывало у меня отвращения. А потом донеслась необычная эмоция Подруги. Мне показалось, что она не очень довольна моим поступком. Ей хотелось убить самой. По мере насыщения, она передавала мне какую-то классификацию пищи, но я ничего толком разобрать не могла в этом калейдоскопе образов.

«Еды много. Энергия. Восстановление и развитие».
Это не страшно. Уверена, что со временем мы научимся понимать друг друга более качественно.
Вещи начинаю перекладывать по-новому. Футболки, запасные носки, перчатки. Опа! Термобелье! Мало ли какие после катаклизма будут температурные изменения. Два комплекта сразу в рюкзак. С одеждой определилась. На первое время ее должно хватить. Теперь оружие.
Бейсбольные биты даже не стала трогать. Этот инвентарь для сильных мужских рук, способных с одного удара, как минимум, вырубить оппонента. Мне придется противника колошматить, что требует времени и затраты сил. При этом не гарантии, что я смогу быстро одержать верх.
Перебрав несколько вариантов туристических топоров, и прикинув вес и удобство, решила оставить свой старый, для разделки мяса. Он доказал, что в умелых руках является хорошим оружием. Шесть зомби и один насильник на его счету. Семь, если считать и безногого задохлика.
Рюкзак, после его наполнения, решила сменить. Столитровый при неполном наполнении плохо сидел на спине. Нашла объемом сорок литров, защитного цвета с удобными лямками, и сложила свой скарб. Совершенно другое дело!
Оставив рюкзак, прошлась к образцам палаток. Тут я задумалась: палатка или спальный мешок? И то, и другое, как заявлено было в описании товара, весило по два килограмма. У каждого есть свои достоинства и недостатки. Палатка просторна и защитит от дождя, но морочится с установкой и сборкой мне не хотелось. Спальный мешок прост в использовании, компактен, но не поможет, когда будет дождливая погода. Все-таки решила взять спальник. Тем более, что на глаза попалась дорогая модель на лебедином пуху. Только потом досмотрелась. Хрен там, а не лебединый пух. Написано мелко-мелко, что его синтетический заменитель. Хотела отказаться еще и из-за того, что вес был на несколько сот грамм больше, чем в других моделях. Передумала и свернула, но выкинула подушку.
Спальник я брала «на всякий случай», если придется спать на природе. А так я рассчитывала пользоваться для ночлега квартирами или домами. Думаю, что с силой Подруги мне будет проще проникать в запертые помещения.
Засунув в боковые карманы налобный и ручной фонарики и запасные комплекты батареек, направилась на выход.
- Твою ж маму, Подруга! Опять в дерьме ноги перепачкала! А ну, пошли снова купаться!
«Старшая не довольна мной. Плохо. Опять вода. Зачем? Это плохо. Старшая показывает, как поедать пищу, чтобы Старшая была довольна. Она вожак. Она учит и правит».
Обмыв ноги и задницу недовольно урчащей подопечной, решила потратить время, чтобы обучить ее элементарным требованиям гигиены. Несколько раз передавала ей образы, как надо ставить ноги во время еды, чтобы выходящее дерьмо не попадало на них.
Для закрепления теоретических знаний на практике, вернулись к обглоданному трупу охранника. Посмотрев, как Подруга старается, поставила мысленно ей «четверку с минусом», и передала положительные эмоции.
- Блин! Я же совсем забыла с тобой о приеме раствора! То-то думаю, голова побаливать начинает.
Вновь вернулась в спортовары и взяла две фляжки в чехлах. Одна под лекарство, вторая под обычную воду.
- Теперь на квартиру. Заберём запас раствора и будем исследовать новый мир.
На выходе из супермаркета мне пришлось остановиться. Какое-то помутнение рассудка на мгновение заставило даже облокотиться о стену. Подняв голову, я увидела, что и Подруга стоит как изваяние, немного сузив глаза. А по змейке в обе стороны мощным потоком переливалась энергия.
Теперь я точно знаю, что без Подруги жить в этом мире не смогу. И она это тоже знает.


(Ознакомительный фрагмент романа. Полный текст на сайте author.today)