Верба сидела, склонившись над мягкой подстилкой, ловкими лапками она поправляла ветки и листья. Верба была уже немолодой и мудрой бобрихой, вместе с Кедром они воспитали много детей.
Верба вздохнула: была осень, впереди такая долгая зима… А весной придётся отправлять своих старших в большую и самостоятельную жизнь. Её сердце сжалось. Материнское сердце никак не могло привыкнуть ежегодно провожать кого-то из своих детей. Но так было нужно, ведь они должны создавать свои дома, свои семьи.
Шустрая Ива будет хорошей хозяйкой. Верба улыбнулась и покачала головой, её большие, торчащие зубы обнажились ещё больше. Верба гордилась своими детьми.
Вся семья жила дружно. Три поколения детей, старшие помогали по хозяйству и с младшими. Верба и Кедр не смогли найти обрывистого берега и соорудили дом прямо на виду из веток и комьев земли. Они не без повода гордились и своим домом, и своей запрудой.
Наступил вечер, и вся семья собралась вместе, расселись кружком, поедая ужин. Рыбы в пруду хватало, все были сыты, и жизнь семьи протекала спокойно. По вечерам Кедр обычно рассказывал разные истории.
- Знаете ли вы, почему мы называем друг друга именами деревьев? Пожилой и мудрый бобр, отец семейства сложил на тучном животе свои лапы.
Молодёжь переглядывалась, старшие хихикали, младшие тянули мордочки, желая слушать дальше.
- Потому что нет для бобра ничего важнее деревьев. Будут деревья – будет и пища… - Он важно замолчал.
Хитрый Вяз переглянулся с Ивой, и оба зажали лапами рты, чтобы не расхохотаться. Они слышали это уже столько раз. Спокойная и серьёзная сестра Ольха недоброжелательно покачала головой, она старалась угождать родителям и не любила, когда другие нарушали порядок.
- Деревья возникли давным-давно, когда бобров ещё не было…
- Как это не было?! - Воскликнул юный Дубок.
- Да, дети, были времена, когда не было бобров, всё в мире когда-то начинается и когда-то заканчивается. Каждой вещи и каждого живого существа, которых мы знаем, когда-то не было вовсе. Да, вот так, - и он развёл своими лапами.
Красавица Осинка, трёхлетняя, на выданье, закатила глаза, потом переглянулась с Ивой. Та расчёсывала шёрстку изящными и длинными ногтями и слушала вполуха то, что знать ей было совершенно неинтересно.
Второгодки были поражены, первогодки совсем ещё ничего не понимали, но сидели смирно как вся семья.
- Откуда же взялись бобры? – снова спросил Дубок.
- Бобры, сынок, - и Кедр сделал большую паузу, наслаждаясь моментом, - бобры пришли из иного мира…
Давным-давно в мире, именуемом Вечность, где никто никогда не умирает, где нет печали и страданий, жили наши пращуры – Великие бобры. А созданы они были Великим Создателем, Творцом – тем, кто создал вообще всё, что существует.
В том золотом краю огромные деревья стремились своими вершинами в живое яркое небо, по ночам осыпаемое неисчислимыми звёздами, и тонкая песнь счастья струилась вокруг.
И любые деревья для их нужд разрешил валить им Создатель.
«Дети мои! – сказал он, — видите, сколько деревьев!» Валите сколько вам нужно для ваших запруд, заводите побольше малышей, живите в счастье. Только одна просьба есть к вам: не троньте священного Кедра, ибо в нём суть Непостижимого. Это моя к вам просьба.
Великие Бобры жили и жили, строили много запруд. Большие деревья с треском ложились на тихие речки, ручьи, в которых плескалась рыба. Но им не давало покоя то, что нельзя свалить самый большой и самый красивый Кедр, и чем дальше, тем больше Кедр манил и манил их. И решили они всё же нарушить запрет: «вот заодно и узнаем, что он в себе таит».
Дело сделано, и вот, тьма опустилась - открылся им страх, какого они никогда и не знали. И новый, мрачный, непонятный мир охватил их жёсткими краями и утянул в свои глубины. Так оказались они здесь, где мы сейчас.
Кедр опять сделал паузу и оглядел детей. Даже старшие притихли, хоть и слышали это много раз. Первогодки же тряслись от страха, сбились в кучку, прижимаясь друг к другу и прятали головы за спины сестёр и братьев.
- И что с ними стало? – выдохнул Дубок.
- Так они оказались вот здесь, под этим солнцем, в мире, где мы все живём, -– Кедр улыбнулся печально и загадочно.
- Но это же совсем не тёмный мир и здесь так хорошо! – Дубок не понимал, он был сбит с толку.
- Да, хорошо, и здесь есть рыба. Но лучше бы тебе сынок не знать пределов счастья и того часа, когда оно приходит - это проклятие мира и стучится в дом, о лучше не узнать тебе об этом.
- Отец, ты застращал совсем детей, - Верба мягко возразила мужу. – Они не понимают ничего. Они ведь полны радостей и сил как молодые, и даже Смерть им кажется каким-то новым и чудесным приключением. Так было и с нами, помнишь те года? Когда мечтали, что когда-нибудь и мы уйдём туда, в тот мир, в ту сияющую Родину наших предков?
- Выходит, молодые, что пришли сюда, особенно, конечно, дети поближе к Солнцу Вечному во тьме? Выходит так, жена?
- Выходит.
Кедр покачал печально головой.
- Но ведь получается тогда, что нет беды, - Дубок не унимался, - Мы же будем в том лучшем мире жить потом, ведь так?
- Так.
- И в чём же дело? Ведь это хорошо, так хорошо!
Все дети облегчённо загалдели. Ива встала, убрала остатки ужина, Осинке захотелось даже спать, она зевнула, сладко потянулась. Она совсем не видела ничего плохого в этом мире, в этой тёплой жизни, и мысль о предстоящем женихе, который ждёт её там, в дальних реках, ещё ей неизвестный, но судьбою суженый уже, кольнула так приятно, прямо в сердце.
- Зачем же нам печалиться, бобры! – Весёлый Вяз горел уже отвагой. Пойдём и завоюем этот мир, и мы преодолеем все невзгоды!
- Они не понимают ничего, - шепнула Верба мужу, спать пора ложиться. Они не понимают ничего, как можно потерять своих родных, и просто даже мыслями томиться о потере. Как много страха в сердце, на душе. Как плачет сердце, когда боль приходит.
- Они не знают, что такое жить в пучинах Времени и Неизвестности, родная. Они так молоды, так счастливы ещё. Подольше б им такими оставаться.
- А может, мы неправы?
- Может, мы.
- Так значит, с возрастом, наоборот, уходит мудрость?
Дубок так и не понял ничего, он сладко потянул четыре лапы, и лапы ему нравились свои, как нравилась земля и мягкая подстилка. Как нравилось тепло семьи, ещё река. И дом его окутывал своим уютным чревом. Так много счастья в жизни на земле, и может, это счастье длится Вечно?