Последний день уходящего года. Пасмурный, сырой, неуютный. Сплошная серость. И не опреде-лишь сразу, если вот так вдруг из ниоткуда проснёшься – утро ли, полдень, вечер?
- Ну вот, в этом году опять снега не будет. Природа совсем испортилась. Что такое с ней творится? Прямо кошмар какой-то.
- Ой, и не говори, Назаровна, вот во времена нашей молодости такие снега были – просто любо-дорого вспомнить. А сейчас – то дождь, то снег, то мороз, то теплынь. И не приспособишься никак.
- Да, я вот сегодня всё утро размышляла, что на ноги надеть. И каждый день с этого начинается, прямо замучила эта зима.
- А я-то думаю, что это ты, Назаровна, перестала на улицу выходить, от работы отлыниваешь. А у тебя вон, оказывается, какие проблемы сурьезные: выбрать между калошами и сапогами… Охо-хо, однозначно, мир катится в бездну. Прошлый год как-то пережили, а вот новый – кто его знает.
Старушки впереди меня шли неторопливо, разговаривали о вечном. Я поравнялся с ними, собираясь обогнать.
- Молодой человек, - окликнула меня та, которая Назаровна, - вы не хотели бы с нами побеседовать?
А, понятно, у них, оказывается, с собой целая кипа религиозных журналов.
- О чем беседовать, если мир катится в бездну, и скоро всё закончится? – спросил я.
- Но душу-то свою вы хотите спасти?
- Конечно, но только после Нового года, хорошо? – а потом подумал и добавил: - А снег всё равно будет.
Бабульки что-то недовольно пробормотали мне вслед и нашли себе другую, очевидно, более сго-ворчивую жертву.
А город жил, охваченный предновогодней суетой…
-Ты знаешь, а Вовка мне совсем не нравится. Ну что он – то жвачку, то конфеты…
- Да ты чё…
- Не, ну правда, он какой-то не современный, а вот Юрке родители на Новый год обещали крутую мобилу подарить, вот это класс! От Юрки я балдею. А тебе что, Володька нравится? Ну так бери его себе!..
Школьницы…
Вдруг позади – бабах! – петарда! То ли Юрка, то ли Володька. Пацаны смеются, девчата визжат и матерятся заодно. Эх, молодежжжь, как говаривал один персонажжж.
Спешат мамы с детишками – все в своих праздничных хлопотах: кто – забрать новогодние подарки на работе, кто – побывать на утреннике или на театрализованном представлении, а кто-то недоволь-ный уже возвращается из Дома культуры с новогодней ёлки:
- Миша, я же говорила – учи стишок, учи! Так бы тебе Дед Мороз еще один набор конфет вручил, а так вот одну только шоколадку и заработал. Ну не реви, не реви, в следующий раз умней будешь, научишься.
- Маша, а мы корону принцессы взяли?
- Да, мама.
- А туфельки?
- Да, мама.
- А шарф из перьев? Из прекрасных, нежных, голубеньких пёрышек?!
- Ну мама, мы же с тобой вместе готовили мой маскарадный костюм!
- Да, Маша, и с папой, а он вечно что-то напутает. Ой, хоть бы все получилось, хоть бы все уда-лось…
И рынок в эти дни кипит, бурлит, колобродит. Надо и себе, пока не поздно, прикупить чего-нибудь к праздничному столу. Кокое всё красивое, ко-ко ко-ро-ко-ко: яблоки, мандарины, апельсины, хурма, ну, и конечно же, – бананы – такие родные для всех и каждого фрукты. Правда, наверно, после сала. Да, красивое все и – кусучее. Руку протянешь, а тебя ценой по руке – шлёп! Не тянись за тем, что не по карману! Ну так праздник же, хочется родных порадовать хотя бы чем-нибудь вкусненьким, если на какую-нибудь крутую бытовую вещицу долляров не хватает.
- Бери, дарагой, что смотришь, у меня весь товар харош! Всё сам выращиваль в теплице.
- И ананасы, что ли, и киви?
- Зачем виращиваль, из Африки дедушка прислаль!
- Киви вообще-то в Австралии растут.
- Зачем не веришь, слюшай, киви-шмиви! У меня родственников по всему миру полно. Прысилають, а я продаю. Бери, а не хочешь – проходи мимо, другим не мешай.
- Ну давай вот это, это и то, по столько, по столечко и по вот столечко.
- А, слюшай, што ти как мух берешь! Дедушка зналь бы, што так покупать будешь, не прысилаль бы. Зря он што ли старалься!? Эх…
Рынок кипит, бурлит, колобродит… Горожане, перешедшие в разряд сумчатых, делают запасы, буд-то завтра действительно конец света. Ну что-то похожее – точно. А ну-ка, прикинем, позагинаем пальцы: Новый год, – потом неделя похмелья дома, Рождество, – потом неделя похмелья на работе, а там, – Старый Новый год, и – длииинный период похмелья до 8 Марта. Короче – и так далее.
- Друг, у тебя деньги еще остались?
- Вась, они бы у меня остались, если бы мы «по 20 грамм» в шашлычную не зашли. А мне надо бы-ло еще ёлку купить, а то меня Зинка домой не пустит.
- Вот блин, что же делать?.. Не, подожди, ну что-то же осталось?
- На ёлку все равно не хватит.
- О, смотри, и у меня на ёлку не хватит. Давай сложимся, и как раз еще «на 20 грамм» в шашлычную останется! А для Зинки твоей мы что-нибудь придумаем.
И вот, похоже, уж точно – вечереет. День-то, согласно календарю, прибавился, но пока незаметно. Рынок откипел, отбурлил, отколобродил, постепенно рассасывается.
Зажигается свет в окнах домов. Загораются фонари, улицы освещает разноцветье неоновых реклам. И откуда-то оттуда, сверху, из серого остывшего неба начинают пробиваться сюда, в уставший ждать чуда город, первые снежинки. Они медленно опускаются, тают на вечерних лицах прохожих. И лица добреют. И вот уже большие лохматые хлопья окутывают всё вокруг сплошной белой пеленой. И ти-хое ощущение праздника входит в каждый дом, в каждую душу. И ожидающая конца света На-заровна молча наблюдает за происходящим снегопреставлением из окна своей однокомнатной «хру-щёвки». Думает о том, как обрадуются её внуки загодя приготовленным новогодним гостинцам. И если вы спросите, что же это за гостинцы, я не скажу, пусть это будет для них сюрпризом.
2007; дек. 2008
Лев Златогорский