«Делать то, что подсказывает тебе внутренний художественный компас, и не подстраиваться под переменчивые вкусы публики» — так бы я описала подход к формированию репертуара в театре “Zero”. Его создатели, Олег Родовильский и Марина Белявцева, изначально, то есть еще в 2003 году, избрали такой путь: не идти на сделку со своим вкусом и играть на русском языке. Держать частный театр непросто в любой стране, особенно если не поддаваться многочисленным соблазнам, чтобы заманить побольше зрителей. И в этом Олег и Марина не прогадали, ведь ничто не удастся тебе лучше, чем то, что ты делаешь с удовольствием, а филологическое образование вдобавок к театральному позволяет им самостоятельно создавать инсценировки, извлекая из текста все необходимые смыслы.
Уже больше 20 лет театр привлекает зрителя не сальными названиями, а качеством постановок, профессиональной игрой, интеллектуальным материалом, творчеством и выдумкой, создав не менее 35 спектаклей, в том числе и для детей. “Zero” знают в Израиле и за его пределами: он находит признание на международных театральных фестивалях, а в 2018 году был отмечен премией «Звезда Театрала» в номинации «Лучший русский театр за рубежом». В 2008 году Олег и Марина создали театральную студию «Верю!», где делятся с людьми разных возрастов секретами актерского мастерства и создают спектакли не менее серьезного толка.
В декабре 2022 года репертуар театра пополнился спектаклем «Калигула» по пьесе Альбера Камю. Интерес к античным сюжетам у французских драматургов достиг апогея в начале 40-х годов в условиях немецкой оккупации. Так появилась «Антигона» Жана Ануя, олицетворяющая сопротивление фашизму и насилию, а впоследствии и пьесы «Эвридика», «Медея», «Эдип, или Нескладный царь». Несмотря на кажущуюся простоту, этот прием ставит перед драматургом сложную задачу: заинтересовать зрителя новыми смыслами, изъятыми из всем давно известного сюжета. Камю выразил сопротивление фашизму в аллегорическом романе «Чума», а помимо «Калигулы» на основе античного сюжета писатель создал свое самое известное эссе «Миф о Сизифе», манифестирующее постулаты философии абсурдизма, родившегося из экзистенциализма.
«Калигула» — одна из ансамблевых работ театра “Zero”: в постановке задействовано семь артистов, тогда как пьеса предполагает более 20 действующих лиц, но эту задачу решают не только режиссура, но и сценография, созданная Леей Шац совместно с Олегом Родовильским. Помимо полотен с дворцовыми интерьерами и городскими экстерьерами, антураж создают расставленные по сцене мусорные ведра с педалью, которые используются как табуретки или подставки под ноги, а также большое количество полиэтилена (создатели спектакля гарантируют, что все эко-френдли). Черный рваный полиэтилен, напоминающий злых духов, развешан по стенам, по декорациям, лежит на полу и путается под ногами артистов.
Патрициев изображают полиэтиленовые пакеты белого цвета, увенчанные античными масками трагедии, или актеры в тогах и тех же масках. Хочется особенно отметить игру Марины Калачинской, исполнившей роль патриция Лепида (Лепидия): ее лицо можно было увидеть даже сквозь маску, а прорези только усиливали ее взгляд, выражающий страх, отвращение, презрение.
Полиэтиленовые пакеты разных цветов используются на протяжении всего спектакля. Их шелест диктует нам: какое мусорное это время! Но какое именно время? Ведь полиэтилен — изобретение совсем не времен Калигулы. Артисты тоже одеты современно: косухи, берцы, рваные джинсовые шорты, классические пиджаки и брюки. А может дело не во времени, а в самом человечестве, засоряющем мир на протяжении тысячелетий не только физически, но и духовно?
Лепид — не единственная мужская роль, сыгранная женщиной. Интересным и оригинальным оказывается выбор исполнителя, а точнее исполнительницы роли самого Калигулы — Марины Белявцевой. Я бы даже сказала, этот выбор символичен и удачен.
В мире, наполненном дикими и абсурдными новостными заголовками, будто сочиненными поклонником Беккета, Ионеско или Мрожека, в мире, переполненном кровью и насилием, Калигула — не пародия и не шарж, а собирательный образ обезумевших от безграничной власти правителей. То, что эту роль исполняет именно женщина — это очень правильно.
Чаще всего во время спектакля мне приходила такая мысль: женщины не начинают войн. Войны могли начаться из-за женщины (опять-таки античные прецеденты), закончиться из-за женщины. Сейчас, когда одновременно полыхает несколько крупных конфликтов, часто звучат разговоры о том, что, если бы за стол переговоров сели женщины, они бы уже договорились о мире. Конечно, это не аксиома, но в том, что женщины скорее предпочтут созидание — разрушению, сложно сомневаться. В этом разрезе вспоминается пьеса «Мать» К. Чапека, современника Камю: «Я в <войне> не виновата, Тони. Ни одна мать в ней не виновата. Мы, матери, никогда никаких войн не вели, сынок. Мы только расплачивались за них своими детьми».
Безумные глаза, грубые движения, диковатый смех в полной мере выражают помешательство, переживаемое Калигулой. Женственность Марины несколько резонирует с этой ролью, приводя к правильному эффекту: мы видим мальчишку, играющего людьми, обиженного, кровожадного, злого, с извращенными представлениями о свободе, счастье, любви, и с одной стороны не можем относиться к нему серьезно, а с другой — все равно приходим в ужас, понимая, что такие самодурствующие тираны, как Калигула, и спустя два тысячелетия существуют, переходят все границы разумного, сокрушая реальность, и на них нет никакой управы.
Саспенс подчеркивается музыкой Альфреда Шнитке и световыми решениями, придуманными Ясминой Родовильской.
Чувственно выглядит взаимодействие Калигулы с его любовницей Цезонией (Анна Кордонская), но особой глубины достигает дуэт Хереи (Олег Родовильский) и Калигулы в сцене откровенного разговора, когда для того, чтобы открыться, они разговаривают с куклами в виде друг друга, неожиданно взятыми из мусорных урн и после выброшенными обратно.
Нельзя не упомянуть и трогательную поэтичность и эмоциональность Сципиона сыгранного Никитой Галкиным, хитрую харизматичность Геликона в исполнении Романа Джуры, мертвецкую загадочность Друзиллы Ясмины Родовильской. Но это не единственные их роли: надевая маски, актеры становились и другими заявленными драматургом действующими лицами и создавали впечатление многолюдности.
Хотелось бы пожелать команде театра более просторной сцены для ансамблевых спектаклей и, конечно, благодарной и заинтересованной публики. Максималистично помечтаем, чтобы Калигула и ему подобные оставались лишь историческими и литературными персонажами и больше никогда не становились нашими современниками…