Поэт ли
поет о себе и о розе,
девушка ль
в локон вплетает ухо –
вижу тебя,
сошедший с козел
король трактиров,
ёрник и ухарь …
Владимир Маяковский
Мало ли какие березы вы встречали на своем пути, воспетые в картинах, песнях и стихах. Знамениты березы Левитана, Куинджи и Поленова, Есенина и Бунина. А может вы видели березы на месте заброшенных деревень и полей? Речь пойдет о березах из ваших первых школьных учебников, похожих, но других, наяву их вряд ли кто видел из горожан.
Другие березы я увидел на Алтае, на Мультинских озерах. Местные жители уверены, если там появятся хорошие дороги, их семьи лишатся работы. Поэтому на Мультинские озера можно попасть только в специальных «буханках» под визг довольных туристов. Машины то встают на дыбы, то ложатся на бок, но уверенно часами ползут по колеям, более похожим на каньоны, таким глубоким, что давно превратились в горные ручьи с отвесными стенками. Туристы уверены, что приедут они в девственные леса, где не ступала нога человека. Увы. Выгружаются они у пристани, где ждет их моторная лодка, символ цивилизации. Можно идти вдоль нижнего озера пешком по тропе, а можно с комфортом плыть, любуясь окружающими горами. Виды, конечно, уникальные, таких на Алтае больше нет. С одной стороны озера голые осыпи, лишенные кажется всяких растений, уходят к небу, а с другой стороны к самой воде спускается хвойная тайга, а впереди поднимаются вершины, покрытые вечными снегами, где-то там прячутся ледники и начинается Катунь. Чтобы попасть на среднее озеро, нужно пройти водопад, сложенных из огромных глыб. Под глыбами шумит вода, а вокруг теснятся скалы. На этих скалах я и встретил другие березы.
То, что это березы я понял сразу, хотя черно-белой бересты не было и в помине. Есть нечто понятное и притягательное в этом слове "берёза". Даже ботаник дилетант вспоминает подчас картинки из школьного учебника о природе тундры. На картинках была карликовая береза. Тундры на берегах океана лежали на тысячи километров к северу. Оказалось, что на Алтае тоже есть похожие березы, только другие, не карликовые, а круглолистные. В первый раз я увидел берёзу с круглыми листьями. Треугольные листья наших высокорослых берез всегда казались мне слишком тривиальными. Когда то школьный психолог проверял нас по тестам – предлагал на выбор геометрические фигуры – круг треугольник, квадрат и другие. Треугольник выбирали учителя с командирскими навыками, а круги учителя литературы и рисования. Когда папа римский захотел проверить навыки Джотто в живописи, он послал к нему своего помощника. Помощник вернулся с идеальным рисунком круга, исполненным моментально от руки, без всяких приборов. Лист алтайской березы не только круглый, он с плавной резьбой по краю, он блестит на солнце и украшен затейливой сетью жилок. Каждый лист это творение, произведение искусства, искусства природы. Но вот первый путешественник по Алтаю Василий Сапожников называл круглые листья березы копеечными, заросли ее были настоящим мучением и для него и для лошадей. В переплетении ветвей тонули копыта лошадей, пройти было невозможно, приходилось пользоваться тропами, проложенными медведями.
Березы, найденные мною на скалах, были такими низкорослыми, что больше напоминали ковер, чем лес, однако, для этих зарослей нашлось слово, о котором я ранее не слышал, а может просто забыл его истинный смысл, нашел только у Владимира Даля и .. в стихотворении Владимира Маяковского. Ёр, или ерник это заросли низкорослых деревьев или кустарников. Через ерник продирался не только Сапожников, но и все сибирские путешественники по Саянам и Алтаю. Ведь растет круглолистная береза только там. Но и древние поморы хорошо знали это слово. Наверное, слово ёрник было еще в ходу у поэтов сто лет назад и они хорошо представляли себе человека, любящего ёрничать. И уж совсем понятно, зачем нам нужны березы с Алтая. Хорошо, что как использовать их, жителей высоких гор, пока люди не придумали. Эти березы хранители не только гор, они хранители народного языка, который мы может используем редко, но с особым смыслом, вдумываясь в значение слова, и за это им спасибо.
Как ни странно, крестным отцом круглолистной березы был ботаник на Алтае не путешествовавший. Звали его Эдуард Шпах. Он тихо и мирно работал больше ста лет назад с гербариями в замечательном месте, в музее естественной истории в Париже. А вот наш ботаник Малышев его вида не принял и считал круглолистную березу подвидом карликовой. Ботаникам виднее, но мало из них найдется и сегодня желающих различать эти виды, ведь растут они в местах порой малодоступных.
Но когда я смотрю на фото березы, то вспоминаю не Малышева, а великого Александра Гумбольдта. Всю жизнь он стремился на Алтай, но доехал только до Барнаула, на Мультинских озерах не был, но это ему уже не нужно было. Гумбольдт побывал на вершинах гор всех материков и знал, как схожи порой растения, разделенные тысячами верст, хотя они совсем не родственники. Гумбольдт был не просто на Алтае, у его ног лежал весь мир, недаром свой главный труд он назвал «Космосом» . Хорошо, что есть такие ученые, такие другие березы, что объединяют нас со всем миром и с нашим языком.