Замыслы и контрапункты гитариста и барда Пескарского не желали ложиться на бумагу. То ли бумага была линована не в стиле нотной, то ли бард путал басовый ключ со скрипичным, то ли ему не удавалось приручить музыкальные фразы, чтобы они были убедительны как мат извозчика и чисты как слеза ребёнка.
В поисках нужных гармоний Пескарский ходил подумать–послушать "в люди" на местную толкучку, что располагалась за центральным офисом Сбербанка во дворах. Там его узнавали. Бабы, торгующие семечками, шептались - “переодетай…” и норовили ему всыпать в карман скромную взятку натурой. Кое-кто тоже мечтал ему “всыпать”.
Один не очень интеллигентный мужчина, торгующий из-под полы книгой Мандельштама в издании Большой серии Библиотеки поэта, вышел из-за спин продавцов б. у. сантехники, задрал бороду, снял очки с носа, наклонился со спины к уху Пескарского и прошипел: “Вы – козел”! И тут же скрылся, не оставив интернет-адреса для ответа.
Лишь на реке Пахре, что вбирала городскую канализацию и потому была богата дохлой рыбой, Пескарского принимали за своего. Рыбачки скидывались по гривеннику и посылали его в ближний хозмаг за дубовой морилкой. Тот безропотно добавлял свой рубль и приносил. Морилку очищали речными устрицами, ими же закусывали, ими же красили лодки.
С морилки атональные гармонии и народные либретто легко отлетали с языка рыбаков и сотрясали речные дали. Бабки - крестились, стайки рыб - метались у берегов. А Пескарский восторгался народному фолку, запоминал, записывал - он готовился к успеху на вечернем бенефисе в местном ресторане.
Наутро всё забывалось, голова не подымалась с подушки, а язык отливался радугой красок дерева ценной породы.
Продолжение http://proza.ru/2024/01/08/1180