Любовник

   «Теперь у меня есть любовник»
   Осознание этого наполнило её сердце тревожной радостью, а на лице появилась улыбка, которой бы позавидовала Джоконда. То, что прежде казалось сюжетом романов, частью выдуманных историй, киношных приключений, странных рассказов – стало частицей её жизни. Словно в мелодраме новая любовь налетела вихрем, закружила в неистовом танце, обрушила на неё лавину новых чувств и разделила жизнь на эпохи «до» и «после».
   Всё произошло настолько внезапно, что у неё даже не было возможности, да и желания, оглянуться. Её отправили в рутинную командировку в Лахиш, где на дочернем предприятии нужно было перенастроить оптическую аппаратуру. Она уехала с напутствием: «Пускай они сами настраивают, ты должна только контролировать».  Всего три дня – в среду утренним автобусом – туда, в пятницу вечером - назад.
На завод она попала в одиннадцать. Спустя полтора часа отправилась на обед, в заводскую столовую на первом этаже. И там…
   В очереди на раздачу перед ней оказался человек зрелого возраста, показавшийся ей знакомым. Она напряглась, пытаясь вспомнить - кто он, но мужчина опередил её:
  – Я, также как и вы, с SNT. Только вы, работаете на четвёртом этаже, а я на втором.
   Боже! Как она могла не узнать коллегу по работе! Они не работали вместе, но сталкивались десятки раз – в вестибюле, на лестнице, в конференц-зале. Её оправдывало лишь то, что на фирме трудились сотни, разве можно запомнить всех? Просто отмечаешь, когда оказываешься за пределами фирмы – ага, вот этот из «наших», помечая этим обобщением тех, кто работает с ней.
  – Простите, - смутилась она. – Физически я здесь, а мыслями ещё там, поэтому не сразу вспомнила.
   Она не пояснила, что подразумевала под понятиями «здесь» и «там».
  – Вы только приехали? Тогда позвольте обратить ваше внимание на лучшие из блюд здешней кухни, представленные на раздаче…
   Смесь высокого и бытового стилей насмешила её. Было непонятно – то ли он привык к такой манере излагать свои мысли, то ли посмеивается. Но получалось приятно и забавно.
  – Я здесь уже третий день и успел изучить местную кухню. Но не хочу ничего советовать вам анонимно. Чтобы вы знали, на кого потом обрушивать свой гнев по поводу несъедобных блюд – меня зовут Арктур.
  – Думаете, придётся?  У вас красивый пиджак, и мне будет жалко опрокидывать на вас тарелку супа, который вы посоветуете, даже если он окажется несъедобным - включилась в игру Рики.
   С ним было легко и просто. Можно было шутить, показательно сердится и тут же смеяться над собой.
  – Вы ещё не заселились в гостиницу? Тогда встречаемся в пять на проходной. Я покажу, где она, помогу обустроиться, и мы обсудим планы не вечер.
Его решительность совершенно не раздражала и Рики кивнула в знак согласия – постарается закончить к пяти.
   Он уже ждал её у проходной, тут же вырвал из её рук сумку на колёсиках и потянул за собой.
  – Всех, кто приезжает на этот завод, селят в «Салери». Простенькая гостиница, три звёздочки, но уютная и не шумная. Предлагаю пойти пешком, я знаю короткую дорогу, не более четверти часа.
   Они шли гораздо дольше, чем обещанные четверть часа, но Рики не жалела ни об одной из секунд этой прогулки. С Арктуром было не просто легко и свободно, неожиданно выяснилось, что они смотрят на жизнь одинаково, или почти одинаково, не бывает, чтобы мужчина и женщина во всём придерживались схожих взглядов. Мир, в котором она жила прежде, остался где-то далеко, а сейчас возле неё был человек, в котором сочеталось, как ей казалось, несочетаемое: он то серьёзный, то весельчак, то умудрённый жизненным опытом, то юный максималист, то придирчив, а в иные минуты – легкомыслен.
   Арктур помог устроиться в гостинице – их комнаты оказались на одном этаже, и тут же они отправились на прогулку.
  – Нельзя терять ни одной минуты, - говорил он. – Неподалёку есть чудесная пешеходная улица. В шесть часов улицу закрывают для машин и зажигают массу лампочек и гирлянд.
   Они оказались на этой улице в самый замечательный момент – начало смеркаться и огни фонарей и гирлянд, словно поборовшие солнечный свет, придали этой улице волшебный вид.
   Они прошли её из конца в конец, любуюсь выставками самодельных художников и ювелиров, клоунадами бродячих артистов и клоунов, а потом устроились в уютном кафе, столики которого были вынесены прямо на тротуар. Неподалёку играл уличный оркестр, музыка его как нельзя лучше украшала этот вечер.
   Дважды их милую беседу прерывала трель мобильника в сумочке Рики. Она виновато смотрела на Арктура, он тут же одобрительно кивал – эти звонки не могут повлиять на установившуюся между нами духовную близость. В ответ на первый звонок она быстро объяснила дочке, что всё в порядке, пусть лучше займётся уроками. На второй звонок ответила короткой эсэмэской и отключила мобильник. Потом ответит – если будет необходимость.
  – Меня раздражают частые звонки, - она словно оправдывалась перед Арктуром. – Некоторые то молчат месяцами, то начинают названивать в самое неподходящее время. У тебя такое бывает?
  – Нет. Между нами - то есть мной и моим мобильником установились самые приятельские отношения. Он не тревожит меня по пустякам. По одним только ему понятным признакам отделяет важные звонки и сообщения от пустячных. Если я занят, как сейчас, например, он потревожит меня только если что-то очень-очень важное. В прочих случаях просто откажется принимать звонки или сообщения.
  – Тогда я тебе завидую, – засмеялась Рики. – А мне иногда хочется закинуть свой куда подальше.
  – Это нормально. Многие мечтают избавиться от телефона в кармане, но не делают этого потому, что понимают - спустя минуту этот назойливый аппарат им нужен будет как воздух.
   В двенадцатом часу ночи они вернулись в гостиницу, и сразу направились в его номер, она даже не представляла, что может быть иначе. Зашла вслед за Арктуром и тут же утонула в его объятиях.
   А потом была ночь, наполненная всем тем, о чём она прежде могла лишь мечтать.
Теперь она стояла у окна, любовалась бесхитростным городским пейзажем, который вовсе не казался ей скучным, улыбалась своим мыслям, и ждала, когда Арктур будет готов.
   Он тщательно побрился, обрызгал лицо одеколоном, проверил, что одежда в порядке.
  – Можно позавтракать в гостинице, но если местный завтрак тебя не устроит – неподалёку есть кафетерий, который открывается в семь.
   В скромном ресторане на первом этаже постояльцем предлагали подобие французского завтрака – варёные яйца, круассаны, джем и кофе.
  – Чем ты завтракаешь дома? – осторожно спросила Рики. Конечно, её интересовало совсем другое. Пыталась понять – он женат, или свободен? Вчера, словно сговорившись, они не касались этой темы, подобные вопросы были бы не просто неуместными, они представлялись вторжением в то хрупкое и нежное, что вчера происходило между ними. Но теперь ей хотелось знать о нём всё.
  – Ты говоришь об одном, а подразумеваешь другое. Уверен - тебя интересует – кто готовит мне завтраки? Отвечаю – я сам. Хороший ответ?
  – Изумительный! Но я… Временами старомодна. Мне всегда казалось, что есть что-то неестественное, непонятное, когда мужчинам приходится самим готовить себе еду. И в то же время не раз возмущалась – кто сказал, что готовить обязаны женщины? Мужчины разве не могут?
  – Диалектика, - Арктур придал своему лицу задумчивый вид. – По моим наблюдениям, большинству женщин нравится готовить еду. Но только в том случае, когда знают, что это будет оценено по достоинству.
   Рики на секунду задумалась. Пыталась вспомнить, когда в последний раз муж оценил по достоинству приготовленное ею. Не получалось. Зато получалось вспомнить, как он кривит физиономию, когда на столе появлялось что-то, не соответствующее его вкусу.
   Она внимательно посмотрела на Арктура. Нет, он слишком ухожен, чтобы быть одиноким. Такое не скроешь.
  – И давно? – она не договорила, но Арктур понял, что она хотела спросить.
  – Два года.
   С первой минуты она допускала разные варианты, была согласна на любой из них, но теперь не сомневалась – Арктур – вдовец. Была долгая и счастливая любовь, а потом случилось непоправимое. Разведённые переносят свой неудачный опыт на всех женщин, с которыми встречаются, и ведут себя совсем иначе.
  – Дети есть?
  – Непременно, как же без этого. Дочь, сын, зять, внук…
   Рики ликовала. Ей всегда хотелось быть рядом с мужчиной, знающим цену любви. Такой не будет считать, что сделал ей огромное одолжение, взяв её в жёны. Не будет пытаться контролировать её траты. И не будет считать, что свободное время нужно делить между телевизором к компьютером.
  – Почему ты у меня ничего не спрашиваешь?
  – Даю возможность тебе самой рассказать – когда захочешь.
  – Уверен, что захочу?
  – Не сомневаюсь
   Словно шестым чувством Рики поняла, точнее, ощутила, что Арктуру можно рассказывать обо всём. Но зачем? Зачем обрушивать на его голову тот ком пробоем, который накопился? Она расскажет, конечно, но не сразу. Пора отправляться на работу.
   Время тянулось необычайно медленно, она чаще, чем следовало, поглядывала на часы, коллеги заметили это. И, тем не менее, попросили её задержаться. Так что на проходную она попала лишь в половине шестого. Попыталась извиниться, но Арктур отмахнулся:
  – Я сам пришёл лишь пять минут назад. Мы живём в грустную эпоху: раньше любви препятствовали интриги, козни и даже всевозможные колдуны и ведьмы, а теперь – производственные задания. Но я времени зря не терял. Мне удалось выяснить, что сегодня в лахишском оперном театре дают «Жизель». Думаю, будет интересно. Так что два билета у меня уже в кармане. То есть в мобильнике. Я же рассказывал, насколько умён мой телефон. Сам позвонил, сам заказал билеты. Осталось только посмотреть, какие места он выбрал.
  – Ой! – вырвалось у Рики. По её представлениям, в театр нужно идти в соответствующем платье, а она с собой ничего кроме рабочей одежды не захватила. Конечно, в нынешние времена и в театры ходят в чём попало, но ей хотелось выглядеть нарядно.
  – Я знаю, как твое «Ой» переделать во что-то другие. Шестнадцатый номер довезёт нас шикарного торгового центра. Там можно купить всё, включая то, что превращает «Ой!» в восторженное «Ах!»
   Спустя полчаса они оказались в залитом светом здании из стекла, алюминия и меди. У Рики глаза разбежались от обилия магазинов и товаров, Арктур вёл себя спокойнее. Высмотрел подходящий и потащил её туда. Поначалу Рики пыталась сопротивляться, привыкла прежде обходить все магазины в подобных центрах, и лишь затем идти в понравившиеся. Но у мужчин другая логика поведения, к тому же, допускала она, Арктур знает, где что в этом центре. И тут же озадачивала сама себя: если он знает, где можно купить подходящее платье, значит, он уже покупал здесь женскую одежду? 
   В магазине одежды Арктур по-прежнему не выпускал инициативы из рук – обходил ряды выставленных образцов и указывал на те платья, которые казались ему симпатичными. Она отобрали три из них. В конечном итоге выбрала ярко-синее приталенное платье с декольте.
   Рики была уверена, что покупку оплатит он, но – на всякий случай, когда они подходили к кассе, достала из сумочки кошелёк. Арктур тут заметил это.
  – Ты знаешь, как рычит тигр перед броском? Не спрячешь кошелёк – узнаешь.
Из магазина платьев Рики потащила Арктура в магазин белья. К такому платью необходимо нарядное бельё.
  – Ты ждёшь меня здесь, и никуда не уходишь, – это было категорическое предупреждение: тут его консультации излишни.
  – Почему? Я очень любопытен, хочу поучаствовать в…
  – То, что я выберу, увидишь после спектакля, - прервала она. – И то, только в том случае, если этот балет мне понравится.
  – Я скажу артистам, чтобы они старались.
   Порою Арктур вёл себя, как мальчишка, но ей это нравилось!
Казалось, они пробыли в магазине недолго, но выяснилось, что уже опаздывают. Ей непременно нужно было вернуться в гостиницу, чтобы переодеться и накраситься. Арктуру было проще – он ходил на работу в аккуратном костюме, в таком можно и в театр. Пока Рики собиралась, он заказал такси, которое их доставило к театру за считанные минуты до начала. На входе Арктур показал код билетов на смартфоне, и заглянул в него сам – оказалось, что их места в первом ряду бельэтажа.
  – Мой любимый ряд, – зачем-то сказала Рики. На самом деле, в театр она ходила редко. Девочке всего девять лет, её на вечернее представление не возьмёшь, звать маму или папу, чтобы посидели с ней не всегда было удобно.
   Домой, то есть в гостиницу, они отправились пешком. Всезнающий Гугл показал, что идти сорок минут, и Рики с удовольствием согласилась.
  – Красивая легенда, - вспоминал балет Арктур. – Того, кто любит смерть не остановит. Жизель и после перехода в мир теней сохранила любовь к Альберту, и это спасло его. Протянула время и виллисы не успели прикончить его до рассвета.
  – Почему у этих виллис были такие странные наряды?
  –Думаю, это были аллегории худших свойств людей: суеты, наживы, лжи и меланхолии. Взяли за основу картины Беллини. Такое случается часто – ключ к решению наших проблем спрятан в прошлом. Нужно только понять.
  – Ничто ни ново под луной…
  – Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем, - наигранным басом сказал Арктур. И пояснил: – Книга пророка Екклесиаста.
   Рики поражалась его эрудиции. Арктур легко переходил с одной темы на другую, и в каждой демонстрировал обширные знания. Иногда она пыталась спорить с ним, не ради истины, а из желания проверить его реакцию. Иногда он плавно уходил в сторону, а порою в его голосе появлялась железные нотки. Оставшийся дома муж, с которым она прожила уже одиннадцать лет, рядом с ним казался пигмеем.
По дороге – по предложению Рики – они заскочили в магазин и купили бутылку вина и немного еды – поужинать в номере.
   Утро она начала с собирания сумки. Она возьмёт её на работу, чтобы прямо с завода отправиться на автовокзал, иначе не успеет на последний автобус в Дамберг, отправляющейся в шесть часов вечера. Волшебные дни заканчивались. Что дальше? Будет временами тайком встречаться с Арктуром и следить за тем, чтобы Бим ни о чём не догадывался? Бывают же случаи, что мужья годами остаются в неведении. Пока она не решалась спросить Арктура – что он думает об этом? Ей очень хотелось, чтобы он заговорил об этом первым. Но он начал с другого.
  – Ты уверена, что успеешь на шестичасовой автобус?
  – Ну, если у автобуса, на котором я буду добираться до автовокзала, не отвалятся колёса, и если… Но и ты, насколько помню, собираешься ехать этим автобусом.
  – А если всё-таки опоздаешь? – не унимался Арктур.
  – Сяду и буду громко плакать…
Арктур просиял.
  – Я придумал. Ты опоздаешь. Тебе придется вернуться в гостиницу и ещё одну ночь провести в ней. Какая, собственно говоря, разница: приехать сегодня поздно вечером, или завтра утром? В половине седьмого позвонишь – вся в слезах, о которых ты упоминала - домой, и расскажешь, что у автобуса, который вёз тебя на автовокзал, отвалились колёса. Свой номер сдашь, а я свой продлю на сутки. Так уж и быть, разрешу тебе перекочевать у меня. Главное, чтобы вечером никто не поинтересовался, что полуголая женщина разгуливает по моему номеру.
  – Почему «полуголая»? – почти машинально спросила Рики. Высказанная Арктуром идея привела её в восторг. Как это раньше она не догадалась? Даст подробные инструкции Бину – справится. Впрочем, разница столь минимальна, что ему и напрягаться не придётся.
  – Хорошо, не полуголая, а совсем…
   Рики запустила в него маленьким зеркальцем, которое собиралась впихнуть в косметичку.
  – Что за странная реакция? – Удивился Арктур. – Зачем скрывать красоту от того, кто её ценит? Если бы мы жили в Древнем Риме и я был скульптором, то непременно изваял бы статую Венеры, взяв тебя в качестве модели. И твоей красотой люди бы восхищались не то, что века, а тысячелетия…
   Рики оценила витиеватый комплимент Арктура, но виду не подала.
  – Хорошо, что мы не в Древнем Риме. А то…
Что было бы в столь фантастическом случае, она уточнять не стала.
   В половине седьмого вечера она позвонила Бину, и взволнованным голосом рассказала, что опоздала на вечерний автобус. Приедет завтра утром…
Они отправились в Старый город. Когда-то центральным строением Старого города был замок Марты, сейчас от него остались лишь двухэтажное здание, лет сто назад переделанное в краеведческий музей, и башня, превращённая в кафе, которое регулярно меняло названия. Впрочем, горожане всегда называли его «Кафе у Марты», и владельцы в конце концов с этим согласились.
  – Расскажи о себе, – неожиданно попросила Рики. – Для меня ты человек-загадка. Иногда такой же, как и остальные, но временами кажешься гостем из другого мира. Тогда меня окутывает страх, что всё происходящее – это сон. Проснусь – а вместо хрустальных башмачков – дырявые тапочки.
  – У Золушки не было дырявых тапочек. И не бойся проснуться. Сон – это то, что было до нашей встречи. А теперь мы проснулись.
Рики поймала его ладонь и сжала. Мой – никакие возражения не принимаются.
  – Хочешь, я расскажу, как вышла замуж? – она была готова к предельной откровенности. Но он отрицательно покачал головой.
  – Это было в другой жизни. Мне хорошо в этой.
   Рики привстала и поцеловала его. Ну и что, что они в кафе? Сегодня можно всё.
Чтобы не опоздать на утренний автобус им пришлось встать в половине шестого. Можно сказать, что они почти не ложились. Но никакой усталости Рики не чувствовала.
  – Чем ты будешь заниматься дома?
Арктур задумался.
  – Дома всегда найдётся, чем заниматься. Буду ходить из комнаты в комнату и вспоминать те часы, которые мы провели вместе. Возможно, ко мне придут дети и отвлекут от сложных, но приятных размышлений. А в понедельник мы снова встретимся, уже на работе. Я поднимусь на четвёртый этаж и посмотрю, как ты работаешь. В конце рабочего дня мы сядем вместе и что-нибудь придумаем.
Более всего Рики терзали размышления о том, что будет дальше. С одной стороны - ей не хотелось расставаться с Арктуром! С трепещущим сердцем она попыталась представить, как выгоняет Бина, и это не получалось. Одиннадцать лет прожили вместе – не шутка! Вдобавок – девочка так замечательно ладит с отцом. Силой остановила себя – такие мысли – недопустимое забегание вперёд! Арктур ей ничего не предлагал! Распрощаются – и всё, останется лишь воспоминание о приятном приключении! Если повезёт – ещё когда-нибудь их одновременно отправят в командировку.
   Казалось, Арктур её терзаний не замечал.
  – В детстве я не понимал разницу между именами Артур и Арктур, и считал себя – по имени – потомком короля древних бриттов. Но однажды меня страшно разочаровали – объяснили, что короля звали Артур, а Арктур на языке древних греков – это медведь. И вот однажды, когда я с грустью размышлял о странном выборе имени родителями, мне попался человек, знавший астрономию. Он объяснил, что на небе, в созвездии Волопаса есть яркая звезда по имени Арктур. И хотя мы её видим обычной звёздочкой, она в двести раз ярче Солнца. И тогда моё отношение к собственному имени изменилось. Но совсем недавно я узнал, что Арктур – двойная звезда. Но у второй звезды имени нет, только номер.
  – Втора звезда меньше первой?
   Рики не сомневалась, что это так. В жизни всё как и там, среди звёзд. Ей – 35, Арктуру – человеку, а не звезде, 55, всё правильно.
  – Не надо ничего торопить, - вместо ответа сказал Арктур. – Немного терпения.
*
   Выходные у Рики были заняты обычными хлопотами: готовка, уборка, визит к родителям. Делать вид, что ничего не случилось, оказалось совсем не сложно.
В субботу вечером на мобильнике появилось сообщение от Арктура.
Иные записывают своих любимых под смешными прозвищами и кличками: «Моя лапка», «Котёнок», «Пушистик». Увидит кто-то посторонний – и тут же поймёт, что такая милая запись указывает на особые отношения. Нет, у неё Арктур был записан просто по имени, вместо фамилии записала “Department 2”, а в строке «Компания» честно записала: SNT. Коллега по работе.
   Рики спряталась в ванной и открыла сообщение:
«Моя дорогая! Я в странной ситуации: умом понимаю, что вернулся в ту же самую квартиру, из которой уезжал. А чувства говорят об ином: лга изменилась. В ней теперь пусто, словно чего-то не хватает, я даже догадываюсь - чего. Весь день казалось: ты где-то рядом, выскользнула на минутку! Копаюсь в комнате, вдруг слышу шорохи с кухни. И тут же мысль – это ты что-то готовишь! А спустя секунду с сожалением понимаю – это всего лишь иллюзия. И вдруг спасительная мысль: кто сказал, что иллюзии – это плохо?»
   Она тут же написала ответ. Отправила, перечитала сообщения ещё раз и с тяжёлом вздохом удалила. Чтобы даже случайно они не попало под чужой взгляд. Прежде всего – Бина.
   Следующее сообщение пришло в воскресенье, ровно в шесть вечера.
«Звезда Арктур такая яркая, что может освещать другие планеты с расстояния, которые нам кажутся немыслимыми. Если тебе будет скучно или грустно – выгляни в окошко. И ты увидишь лучик, который далёкая звезда, по моей просьбе – мы с неё заодно - отправила тебе.»
   Рики сначала хотела тут же ответить, что не стоит беспокоить звезды по пустякам, но тут же передумала, и в ответном сообщении напомнила, что звезда, с которой он заодно, двойная, и вторая, наверное, тоже посылает лучики. Угадай, кому?
   Она ожидала, что Арктур ответит, но других посланий в воскресный день не было. Удалять послание Арктура Рики не стала. Ещё успеет.
*
   Мало на памяти Рики было понедельников, в которые бы она стремилась на работу с таким рвением. Она ничего не ожидала, ни на что не надеялась. Просто увидеть, переброситься парой слов. А там - посмотрим.
   Прошла мимо вахтёра и подошла к лифтам.  Бросила взгляд налево – там, у доски объявлений стояли несколько человек. Её взгляд почти машинально вернулся в лифту, но что-то подсознательно напрягло её. Она вновь повернулась к доске объявлений.
   Всё вокруг замерло. Она смотрела на фотографию серьёзного, и немного улыбающегося Арктура, отпечатанную на обычном листе бумаги. Фотография плавно теряла резкость, а широкая чёрная рамка, окаймляющая фотографию, становилась всё чётче.
   Ноги стали ватными. Она подошла к доске объявлений.
«На 56-от году жизни скоропостижно скончался…»
   Дальше читать она не стала.
   Как она оказалась на рабочем месте, Рики не помнила.
   Пустота. Мысли в голове перемешались, и, не сумев выстроиться в привычном порядке, трусливо бежали. Нет, плакать не хотелось. Её захватило ощущение потери, к которому примешались жалось и осознание того, что не успела сказать ему самое главное.
   Рики попыталась занять себя работой, силой заставила себя сесть за отчёт по командировке. Он получился предельно лаконичным и кратким. Если начальнику не понравится – переделает. Главное, что не сегодня.
   К обеду она более или менее – так она сама определила своё состояние – пришла в норму. Главное – не сидеть на месте, а что-то делать.
   В час дня раздался писк мобильника. Она открыла его и увидела уведомление о новом сообщении.
   От Арктура.
Некоторое время она непонимающе смотрела на него, затем вздрогнула – словно кто-то дёрнул её -  и открыла сообщение.
   «Чтобы не происходило вокруг тебя – помни об одном: жизнь продолжается. Плохое и грустное всегда оказывается позади, а впереди только хорошее и радостное. Вспомни, в минувшую среду ты пошла в столовую, надеясь просто подкрепиться. А что получилось? Говорят, что в жизни ничего не повторяется. А ты не верь. Иди и проверь. Кто знает, может и во время сегодняшнего обеда тебя ждут сюрпризы. Марш обедать!»
   Рики дважды прочитала сообщение. Потом дрожащими руками набрала номер Арктура и услышала:
   «Абонент не доступен»
   Она набрала номер ещё раз. И ещё. Всё тот же хорошо поставленный женский голос повторял стандартный ответ.
   Кто прислал ей это сообщение? В чьи руки перекочевал его мобильник? Тот, кто прислал это сообщение знал, что они познакомились в столовой завода в Лахише. Арктур рассказал? Тому, в чьих руках сейчас аппарат? Но аппарат сейчас, скорее всего, в руках детей. Он рассказывает о своих любовных похождениях детям? Ответить на его сообщение? Написать что-то вроде «Разве ты не умер?»
Какая чушь. Или, точнее, какой ужас. Дрожащими пальцами она написала:
«Ты где?»
   И тут же поняла, что сморозила глупость. Надо было спокойно выяснить, кто пишет? Написать холодно- официальное: «С кем говорю?»
   На обед она не пошла. Хватит с неё сюрпризов.
   К концу дня чувство гнетущей тревоги ослабло. В конце концов, что она знает о его детях? Может, в его семье такие шутки считаются уместными.
   В тот день она вздрагивала от каждого писка мобильника, означавшего прибытия нового сообщения. Пускай приходят, главное, чтобы не от…
   В семь часов вчера на экране снова высветилось имя Арктура.
«Я сейчас далеко от тебя, но разве это что-то меняет? Выгляни ночью в окошко – ты увидишь, моя что звезда светит также ярко, как и вчера. А я буду ловить твои лучики. Помнишь, я рассказывал, что совсем недавно узнал, что Арктур – звезда двойная? Второй звезде имя ещё не придумали. Как ты насчёт того, чтобы назвать её твоим именем? Представляешь, как это будет здорово звучать: звёзды Арктур и Рики взошли над горизонтом. По астрономическим понятиям мы рядом. Мы всегда будем рядом.
Сознаюсь: я украл твоё зеркальце. То маленькое, которым ты однажды в меня запустила. Прости за эту невинную шалость.»
   Она вспомнила о зеркальце. Она не старалась попасть в Арктура, это была просто игра. Зеркальце упало на кровать, и она о нём напрочь забыла. «Почему полуголая?» Арктур рассказал и об этом? И тот, кому он это рассказал, сейчас терзает её? Зачем?
   Она вспомнила, что Арктур рассказывал о себе очень мало. Уклонился от расспросов о бывшей жене, она только поняла, что её уже нет в живых. Даже о детях упоминал редко, хотя и с удовольствием. И такой человек делился с кем-то подробностями их романтических встреч?
   А вдруг? Рики похолодела. А вдруг то объявление о скоропостижной смерти было ошибкой? Бывает же такое. Два человека попали одновременно в больницу, один из них вскоре умер, персонал перепутал, и послал сообщение семье другого. Нужно будет проверить.
   Эта мысль придала Рики немного бодрости. Иначе бы просто свалилась.
*
   Во вторник она первым делом обратила внимание на доску объявлений. Сообщение о смерти Арктура исчезло, и она решительно направилась во второе отделение, где он работал.
   Дверь в кабинет начальника отделения была открыта, он – судя по тому, с каким напряжением смотрел на экран компьютера– проверял почту.
  – Здравствуйте, - она попыталась придать голосу побольше решительности.
  – Здравствуйте, - почти механически ответил начальник отделения. – Вы из?..
Он сделал паузу в расчёте на то, что Рики представится.
  – Я из оптики. Но я здесь не поэтому. Это правда, что Арктур Реканати умер? Вчера внизу висел некролог…
   Начальник откинулся на стуле и тяжело вздохнул.
  – Увы, это так. Вы его знали?
  – Совсем немного. Мы ехали вместе в автобусе из Лахиша в конце прошлой недели. Он оказался приятным собеседником, шутил, и вдруг…
  – Для всех, кто знал его, это известие стало громом среди ясного неба. Когда в воскресенье вечером мне позвонил его сын и сказал «папа умер», я в первый момент даже не понял, чьего папу он имеет ввиду.
  – Он умер в воскресенье?
  – Да, в воскресенье утром. Я не стал расспрашивать детали, сын рассказал, что произошла остановка сердца. Я с ним ещё раз вчера вечером разговаривал. Понимаете…
   Начальник к удивлению Рики, замялся.
  – Понимаете, у Арктура остался казённый лэптоп. И дело не в самом лэптопе, а в той информации, которая на нём. Она конфиденциальна. Если бы не это – разве мы я просил его вернуть? Мы договорились, что через день-два после похорон мы заедем к нему и заберём этот лэптоп и мобильник.
  – И мобильник? - Рики напряглась.
  – Да, он тоже принадлежит компании, и на него приходит электронная почта. Для меня это будет хороший повод поговорить с юношей о его будущем. Он скоро заканчивает университет и я хочу пригласить его к нам.
   В кабинет заглянул кто-то из сотрудников отделения. И замер, оценивая – начальник свободен, или нет? Рики вскочила.
  – Спасибо!
   Она выскочила из кабинета. Всего три минуты – а сколько важного узнала! Во-первых, подтвердилось, что Арктур умер. Во-вторых, в воскресенье, когда пришло сообщение, Арктур был уже мёртв. В-третьих, Артур пользовался рабочим мобильником. Такие мобильники обязательно защищены.  Он не мог отдать его постороннему, а если кто-то украл, то воспользоваться не сумеет - нужно знать пароль. В четвёртых, сын, ещё не закончивший университет, живёт отдельно от отца. Вряд ли у студента есть достаточно средств, чтобы жить самостоятельно. Скорее всего, он живёт у кого-то, кто очень близок к семье. Арктур не говорил, что его жена умерла. Сказал, что её больше нет, и понимай, как хочешь. А если она…
   Рики остановилась. Нелепица за нелепицей. Даже если она жива, он что, побежал рассказывать ей о Рики? Чушь какая-то.
   Очередное сообщение от Арктура пришло в шесть вечера.
«Моё далёкое солнышко! У звёзд есть замечательное свойство: свет от них продолжает идти ещё много-много лет и после того, как они погаснут. Если мой талисман, звезда Арктур погаснет, мы узнаем об этом только через 36 лет. Это такой большой срок, что о нём можно не думать. Я верю, что мы преодолеем все выпавшие на нашу долю препятствия и невзгоды. Не теряй надежду и не грусти – иначе буду рычать на тебя, как тигр!»
   Рики опять стало не по себе. О тигре она уже слышала, это было его выражение. Его, а не кого-то другого. Но страшнее было то, что Арктур намекал о своей смерти намёками. Это уже не розыгрыш.
*
   Утром следующего дня она не пошла на работу. Попросила по телефону свободный день.
   Сначала пыталась через интернет найти адрес Арктура. Она не успела вовремя попросить, а он не счёл нужным сказать. Поиски оказались неудачными.
Тогда на решила поехать на кладбище. Увидеть его могилу. Убедиться ещё раз, что его нет в живых.
   До городского кладбища она добиралась более часа. Направилась к длинному одноэтажному домику – кладбищенской конторе.
   Служащая почему-то тяжко вздохнула, когда Рики спросила, как отыскать могилу умершего.
  – Фамилия, имя, когда хоронили?
  – Арктур Реканати, а когда хоронили – не знаю, он умер в это воскресенье.
  – В это воскресенье? – служащая наморщила носик. – Вы уверены, что уже похоронили?
  – Не знаю…
   Работница конторы ещё раз тяжко вздохнула – видимо, проклиная непонятливых клиентов, и уткнулась в экран компьютера.
  - Погодите, - сказала другая сотрудница, помоложе. – Мне попадалась эта фамилия.
   Она стала листать бумаги на столе и быстро вытащила необходимый лист.
  – Вот он. Сегодня похороны. В одиннадцать тридцать. Восьмой участок, могила 1418. Поторопитесь, ещё успеете.
   Часы на стене конторы показывали 12:10.
   Рики бросилась туда. Зачем, она не понимала. Она приехала на кладбище убедиться, что смерть такого человека зарегистрирована, не более. Зачем ей на похороны?
   Свежую могилу, утопающую в цветах и венках, она увидела издалека. Около неё стояли двое мужчин – один из, судя по одежде, был могильщиком, другой – одним из тех, кто провожал Арктура в последний путь. Рики побежала к ним и остановилась. Что дальше? Двое мужчин вопросительно смотрели на неё.
  – Это могила Арктура Риканати? - нашлась она. Хотя вопрос был излишен. Центром горки венков и цветов было палка с номерком 1418.
  – Да, - ответил мужчина в костюме. – Вы кто?
  – Я…Мы работали вместе. Мне не сказали…Я узнала, что похороны сегодня только час назад.
   Мужчина кивнул и вдруг крикнул куда-то в сторону:
  – Марта!
   Рики повернулась, из ближайшими деревьями увидела группу – человек пять или шесть, со скорбными лицами. От них отделилась молодая женщина, лет тридцати, в тёмном платье и с траурной вуалью.
   – Это дочь Арктура,- шепнул мужчина.
   Женщина подошла, и Рики тут же выдала весь запас стандартных и банальных сочувствований, которым обладала. Пожала ей руку. Марта поблагодарила и хотела уже вернуться к ожидавшим её, но Рики остановила.
  – Простите, когда он умер?
  – Я думаю, он почувствовал плохо себя ещё в субботу. Я связывалась с ним вечером по скайпу – он забыл свой мобильник в Лахише – и услышала, что он устал и хочет лечь спать пораньше. В воскресенье мы пришли к нему часов в двенадцать – и не могли попасть в квартиру. На звонки он не отвечал, а ключом – у меня есть ключ – я открыть дверь не могла, он не вытащил свой. Там такой замок, что если не вытащишь ключ, вставленный изнутри, то снаружи не открыть. Мы поняли - что-то случилось, муж позвонил соседям и через соседский балкон перелаз на наш балкон, то есть отцовский, и…
Она всхлипнула.
  – Он лежал на полу в коридоре. Видимо, хотел пойти к соседям, чтобы те вызвали «Скорую» и не дошёл…
  – Другого телефона у него не было?
  – Нет. Когда-то был стационарный, но его снял – говорил, что достаточно одного.
  – Его телефон остался на заводе?
  – Нет, в гостинице. Он связывался с ними, ему рассказали, что он в шкафчике для забытых вещей, будет ждать, когда за ним приедут…
  – Какой ужас! Если бы телефон был у него…
Марта кивнула и воспользовалась возникшей паузой, чтобы вернуться к родственникам. А Рики осталась у могилы.
   Аппарат, с которого её посылали сообщения, находится в Лахише. В шкафчике для забытых вещей. И никто им воспользоваться не мог. Никто, кроме…
   Хорошо, что неподалёку оказалась скамейка. Перечень возможных вариантов, хоть как-то объяснявших произошедшее, закрылся.
   Через полчаса она встала и решительно направилась к выходу. А ещё через час она была на автовокзале.
   Автобус мчал её в Лахиш, а она посыла сообщения одно за другим.
«Арктур умер. Я видела его могилу. Кто бы ты не был, учинивший столь жуткий и мерзкий розыгрыш – отзовись. Чего ты хочешь?»
   Мобильник Арктура молчал.
   В шесть часов вечера она была в гостинице. Девушка в лобби её узнала.
  – Опять к нам?
  – Да, наверное. На прошлой недели у вас останавливался Арктур Риканати. Он забыл в номере мобильник. В субботу он звонил сюда, и ему сказали, что аппарат в шкафчике для забытых вещей.
  – Минуточку. Сейчас проверю, - девушка скрылась в служебной комнате. Через минуту вышла с довольным видом, держа в руках аппарат в полиэтиленовом пакете.
  – Совершенно верно. Телефон в полной сохранности. Вы хотите забрать? Где господин Риконати?
  – Он умер. В воскресенье. Сегодня похоронили.
Лицо девушки вытянулось. Но Рики нетерпелось забрать аппарат.
  – Давайте, я напишу расписку, что забрала мобильник. Я работала вместе с ним, аппарат служебный, так что верну прямо по месту.
  – Конечно, - сказала девушка. – Какой ужас.
Рики написала расписку и взглянула на часы. Седьмой час. Последний автобус ушёл.
  – Я могу у вас переночевать? Самый простой номер.
  – Конечно, на четвёртом этаже есть свободные номера.
   Лишь в номере Рики решилась взглянуть на мобильник. Вытащила его из пакета.
Аппарат работал. В центре прямоугольник с цифрами от 0 до 9. Рики попыталась вспомнить, какой код набирал Арктур. Бесполезно, она даже не запомнила, сколько раз он нажимал на кнопки, так что даже длина пароля ей неизвестна. На всякий случай она набрала цифры от 1 до 6. Мобильник тут же пожаловался на ошибку. Но за прямоугольником с цифрами появилась надпись:
«18 непрочи»
   Далее текст закрывал прямоугольник. Но смысл был понятен: мобильник сообщал о 18 непрочитанных сообщениях.
   Рики схватила свой телефон и быстро набрала: «Я здесь»
Через секунду мобильник Арктура мелодично звякнул, и на экране появилось сообщение
«19  непрочи»
   Она опустила на стул.
   Может, её разыгрывал какой-то другой Арктур? И тут же сама себе возразила: «Тот, другой, знал о встрече в столовой? Знал о брошенном зеркальце? И также грозился рычать, как тигр?»
   Неожиданно ей стало жалко себя. Ну почему у неё всё, не как у других? Почему за несколько дней удовольствия ей приходится платить такую непомерную плату?
Из размышлений её вывела треть мобильника. Она привычным движением взяла его со стола.
   Сообщение от Арктура.
   Она смотрела непонимающим взглядом то на свой мобильник, то на мобильник Арктура. Экран на мобильнике Арктура также светился, словно кто-то им только что пользовался.
   Она с величайшей осторожность открыла сообщение.
«Ты рядом! Не представляешь, какое счастье сознавать, что ты возле меня! Я не могу пока обнять тебя, но верю, что это лишь «пока». Я умею ждать, я никогда не отступаю, я всегда надеюсь на лучшее. Верь мне!»
Рики набрала ответный текст:
   «Я была на твоих похоронах. Я разговаривала с твоей дочкой.»
Тишина. Теперь Рики не сомневалась, будет ещё послание.
   Оно пришло ровно в восемь вечера.
«Это банально, но я ещё раз напомню: душа бессмертна. Индусы говорят, что после смерти, их души переселяются в другие живые существа – в людей, в животных или даже в деревья. Так почему же душа не может переселиться в мобильник? Звучит нелепо? Не торопись. Сядь на кресло или диван и расслабься. К этому нужно привыкнуть. Ты сумеешь.»
   Она почувствовала себя неуютно. Перебралась на кровать, но легче не стало.
Какой смысл в существовании души, если больше не будет объятий и поцелуев? Если не будет мелких и больших радостей? Не будет модной одежды, вкусной еды, новых фильмов, интересных путешествий? Если останутся неизвестными успехи девочки? Чем занимаются души умерших в мире теней?
   Она подскочила и схватилась за мобильник.
«Что твоя душа делает в мобильнике?????????»
   Ответа нужно было ждать до девяти вечера. Она уже поняла, что этот несчастный мобильник, уверяющий, что внутри него душа Арктура, отправляет сообщения только в целые часы.
   Душа в мобильнике…
«Что будет, если вовремя не подзарядить?»
«Ты слышишь меня? Если я буду говорить, ты услышишь?
«Пришли мне код твоего аппарата»
«Если симку переставить в другой аппарат, ты тоже переедешь туда?
   Она строчила вопрос за вопросом, не отвлекаясь ни на что, даже на звонки из дома. К моменту следующего сообщения ей нужно знать всё. Она должна была понять, как это – иметь мужа, обычного, из плоти и крови, и любовника, живущего в мобильнике. С мужем она будет жить обычной жизнью, обниматься и ругаться, перегружать на него свои проблемы, и решать его, они вместе будут воспитывать дочку, может она родит от него ещё детей, а другой, который любовник, будет в её сумочке, рядом с её мобильником. Она иногда будет вытаскивать реинкарнировавшего в мобильник любовника, показывать ему красоты того места, где она находится и давать слушать те звуки, которые будут ему приятны. Во время очередных конфликтов с мужем она будет обращаться за советом к любовнику – они ведь не конкурируют, поскольку один из них материален, а другой – нет.
   Она писала очередной вопрос, когда пришло сообщение от Арктура:
«Как трогательно, что хочешь узнать всё и сразу. О чём тогда я буду рассказывать во время прогулок по волшебным садам и паркам? Ты можешь присоединиться ко мне сейчас, а можешь через 36 лет – столько, напоминаю, свет идёт от моей звезды до земли…»
   Сообщение было длинным, она не стала читать до конца. Присоединиться сейчас?
Рики взяла стоявший на столике чайник, наполнила его водой. Затем бросила во внутрь оба мобильника и включила его.
   С каким-то садистским наслаждением она наблюдала, как деформируется пластик, представляла, как плавятся внутренности аппаратов. Она наблюдала за этим до тех пор, пока не выкипела вода. Тогда она выключила чайник и распахнула окно – проветрить комнату.
   За окном была кромешная тьма – словно кто-то выключил все фонари на улице, погасил свет в окнах зданий, отключил светящиеся рекламы и сделал так, чтобы машины – если они ещё есть – не включали бы фар. Тишина была настолько же глубокой, насколько ночь – чёрной.
  Ей это понравилось. Она села на подоконник и начала вдыхать темноту ночи, как пары бальзама, исцеляющего душу. Потом набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула вниз.