Как-то я стал свидетелем одного занятного разговора. Сзади меня в маршрутном такси сидели два подростка. Один говорил другому, что вчера надавал тумаков младшему брату прямо во время обеда.
- Он, зная, что я не выношу, когда скрежещут вилкой по тарелке, именно этим занимался. А потом начал назло мне чавкать, хлюпать, причмокивать. На этот раз не стерпел...
Рядом со мной сидели два хиппи-музыканта. Они завели свою беседу. Дескать, в Америке в погоне за звуковыми эффектами додумались до следующего – поймают кого и ножом горло тыкают. Хрипит бедняга от страха, а его записывают на магнитофон...
В тот же вечер я получил мессидж от родственника, который находился на курорте. Он написал: «Всё хорошо. Только плохо спится. С утра голова квадратная. Всю ночь орёт шальной соловей!»
Я к тому, что в тот период сам подвергался аудио-террору по месту работы. К торцу здания парламента, месту моей службы, примыкал жилой корпус. В одно утро я почувствовал, что нечто беспокоящее исходит со стороны корпуса. Некто выл, бесцеремонно безостановочно, громко. «Люди так долго не вопят!» - пришло мне в голову. Я вышел в коридор и направился в мужской туалет, окна которого выходили на корпус. Там уже собрались сотрудники, теснясь, некоторые стояли на цыпочках. Они взволнованно обсуждали происходящее. Слышу: «Ара! Нет, какаду!» Стало ясно, речь о попугае.
На обратной дороге в окне третьего этажа строения я рассмотрел пернатое. Клетка стояла на подоконнике. В ней ёрзал золотого цвета крупный попугай с мощным чёрным клювом, с зелёным хохолком на голове. Он продолжал кричать, исходя пронзительно высоким нотами, но как-то пресно, бессмысленно. Это было не пение, не клёкот, а вульгарное монотонное верещание. Окрестности отвечали ему эхом. Умел ли он говорить?
Этот крик можно было услышать и в зале заседания парламента. Не так явственно, правда. Но из-за него приостановил своё выступление один из ораторов. Он прислушался к нему, потом, вроде как бы оправившись, продолжил витийствовать.
Так продолжалось несколько дней. «Можно так долго испытывать терпение народа?!» - думал я раздраженно. То ли какаду, то ли ара, разорялся и никаких тебе знаков препинания... Как мне сказали, с наступлением темноты неуёмная птица смолкала. В это время я отходил в тиши и уюте семьи.
- Луженная глотка у этого стервеца! - заметил мне сотрудник Яго Н. Он занёс мне бумаги на подпись. Коллега продолжил:
- В мою комсомольскую молодость я работал в городке ЦК комсомола. Там проводились разные пафосные мероприятия, фестивали. После них в этом заповедном местечке воцарялась тишина. Казалось, что городок спал. Только павлин, разгуливавший по территории, нарушал покой, издавал пронзительные звуки. Тогдашний первый секретарь даже вздрагивал. Вой был немотивированный, вдруг сразу прорезал тишину, но потом на некоторое время уже никого не беспокоил. Однажды, объезжая городок, Первый услышал звуки веселья. Молодёжь резвилась. «Галдят как павлины!» - сказал он секретарше и поморщился.
Здесь Яго Н. косо посмотрел в сторону корпуса. Другой сотрудник, с именем другого шекспировского персонажа Лир вспомнил, как в детстве в школе по мере взросления так вопили старшеклассники.
- Бывало выйду из-за угла по дороге в школу и уже слышу дикие крики. Особенно выделялся один парнишка. Голосил особенно истошно. Однажды во время перемены я, младшеклассник, заглянул к ним в класс. Там стоял гвалт, беготня, пыль столбом. Только тот тип сидел и выдавал свою арию.
- Гормоны у него играли, - заметил я.
- Точно, батоно Гурам!
Это мне ответили. Моё имя не претенциозное, хотя персидского происхождения. Но более привычное.
Вот, наконец... Шло совещание. Пернатое уже зарядило своё соло. Вдруг оно замолкло. Наступила необычно глубокая тишина.
- Кто-то принял административные меры, - сказал я.
- Небось, голову свернули? – заметил кто-то из присутствовавших.
- Не думаю. Достаточно шторку задёрнуть на клетке, чтоб попугай прекратил шуметь, - ответил я поспешно.
Совещание возобновилось.
Не знаю, что произошло на самом деле, но этот домашний питомец не подавал признаков жизни. Не было его видно и в окне дома.
Недавно внуку подарили звуковую книгу. Её персонажи, домашние и дикие животные, громко ревели, свистели, мычали, рычали, хрюкали, кукарекали сутки напролёт. Не было среди них жирафа.
- Где Жозе? – спросил разочарованно внук. Ему полюбилась эта мультяшная антилопа с таким именем. В фильмах человеческим голосом она говорила правильные вещи. Ребёнок хотел узнать, как собственно кричит жираф. Я не знал. Скоро перестала быть звуковой книга. Сели батарейки.