Глава четвёртая
Гурьев продолжал изучать свою физиономию в зеркале. «Спокойно, Михаил! Спокойно! Не боги горшки обжигают! Разберусь кто такие агенты, кто такие штучники. Пойму всё! Одно мне только непонятно: для чего я четыре месяца учился на курсах при штабе Отдельного корпуса жандармов? Там же о личных делах агентов, делах агентурной разработки, конспиративных квартирах не было прочитано ни одной лекции! Сказали только, что мы поймём суть нашей работы и смысл деятельности Отдельного корпуса жандармов уже на местах».
Нервозное состояние медленно уходило. Гурьев уже начал чувствовать себя спокойно. Только вот начала болеть голова. Он посмотрел на часы. Стрелки показывали 14. 40. «Пора же обедать!»
Михаил вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ. В коридоре стояла тишина. Было душно.
Он тихонько постучал в дверь Кирсанова. Никто не ответил.
- Ваше благородие, никого, кроме вас, нету! Все отбыли на обед! Через час начнут возвращаться, - сообщил дежурный старший унтер-офицер.
- Спасибо, братец! - вздохнул Михаил, - я тогда тоже выйду пообедать.
- Конечно, ваше благородие! Как это можно голодным работать? - пожал плечами дежурный.
Шашлычная «У Саркиса» была забита людьми. За столиками сидели приказчики близлежащих складов, лавок и магазинов. Все очевидно были знакомы, разговаривали, курили. Кто-то громко смеялся... В помещении стоял гул, и вызывающе аппетитно пахло жареным мясом.
Михаил поискал глазами штаб-ротмистра, но его не было. Ни одного знакомого лица вокруг.
- Господин офицер, могу предложить вам столик возле стены. Вас устроит? - подбежал к Гурьеву тот же самый мальчишка половой, который обслуживал его утром.
- Давай! - согласился Михаил и сел на стул. Напротив него, за этим же столом, быстро работал своим челюстями толстый господин в чёрном пиджаке и жилетке. Он кивнул Гурьеву и вновь сосредоточился на еде.
Михаил съел два шампура вкуснейшего бараньего шашлыка. Затем выпил чашечку кофе, который имел запах горелого полена и был очень горьким.
Заплатив 30 копеек за еду и, оставив пятак чаевых, Гурьев вышел на улицу и закурил.
Кирсанов был на месте. Адъютант поднял глаза на Михаила, оторвавшись от писания какого-то документа.
- Вы что-то хотели, Гурьев?
- Да, господин поручик! Господин ротмистр сказал обратиться к вам по вопросу съёма жилья. Вы бы могли мне что-то посоветовать?
- Да, конечно! - Кирсанов встал, открыл сейф, спрятал туда недописанный лист хорошей белой бумаги. Замкнул сейф на замок и выдвинул верхний ящик письменного стола.
- Вот, Гурьев, смотрите! - адъютант вытащил толстую тетрадь в клеёнчатом переплёте. - Здесь у меня адреса домов, где ещё неделю назад были свободные для съёма квартиры. Дома эти находятся в пяти - семи кварталах отсюда. Как правило, все офицеры нашего окружного управления должны жить недалеко от места службы. Хозяева домов проверены на политическую благонадёжность и жильцы, которые квартируют там уже длительное время, тоже. Я вам, Гурьев, выпишу сейчас несколько адресов. В течение завтрашнего дня вы должны решить свой квартирный вопрос. На службу можете явиться в любое время, удобное для вас. Я понятно объяснил? - адъютант внимательно посмотрел в глаза Михаила.
- Да, очень понятно! - ответил Гурьев.
Минут через пять Кирсанов аккуратно положил ручку на письменный прибор, затем на несколько секунд придавил написанное пресс-папье.
- Гурьев, возьмите! Я вам выписал шесть адресов, думаю, что вполне достаточно для выбора, - адъютант протянул Михаилу лист.
- Благодарю, вас, господин поручик! - вежливо сказал тот.
- Да, Гурьев, хочу вам, - неожиданно Кирсанов как-то замялся на несколько мгновений,- хочу вам посоветовать обращаться к своим сослуживцам или по фамилии, или по имени и отчеству. Даже к унтер-офицерам. У нас так принято! Уверен, что вы поняли!
- Да, Дмитрий Ильич, я понял! - ответил Михаил.
В действительности Гурьеву, как пехотному офицеру, понять это было тяжело. Почему люди в погонах должны обращаться к друг другу, как гражданские чиновники?
В коридоре Михаил столкнулся с штаб-ротмистром Грабовским.
- Здравия желаю, господин... - Гурьев осёкся, - добрый день Николай Васильевич.
- Здравствуйте! Здравствуйте! Михаил Иванович, вы бы могли зайти в мой кабинет? - любезным тоном поинтересовался Грабовский.
- Конечно!
« Точно такой же, как и мой! Только у штаб-ротмистра оказывается есть дополнительный маленький письменный столик и ещё два стула. Ах ещё и три керосиновых лампы. Зачем интересно столько ему? Да, письменный прибор у него какой-то необычный! Надо будет рассмотерь позже».
- Михаил Иванович, вы могли бы дать мне взаймы пару папирос? Очень много писанины накопилось, нет времени, чтобы выйти и купить? - Грабовский очень внимательно смотрел на Гурьева.
- Конечно же, Николай Васильевич! - Михаил вынул из кармана свой портсигар и протянул его Грабовскому. - Берите сколько вам необходимо, я же сейчас себе куплю. Мне квартиру нужно для жилья в течение суток снять. Да, только у меня «Дюшесс»!
- Прекрасно! Я, Михаил Иванович, курю всё, что курится. Папиросы «Дюшесс» делают из неплохого табака, но для меня не слишком крепкого. - Грабовский, не стесняясь, вынул все остававшиеся папиросы из портсигара Гурьева и положил их на свой письменный стол. - Завтра верну! - пообещал штаб-ротмистр.
- Вы что! Не вздумайте! - покраснел от стыда Михаил. - Это же такая мелочь!
- Вы так считаете? - Грабовский вновь пристально на него посмотрел.
- Я уверен! - твёрдым тоном заявил Гурьев. - Николай Васильевич, вы не подскажите, где находится улица Канкринская?
- Конечно подскажу! Два квартала вниз к Дону. Сначала идёт улица Воронцовская, а следующей будет Канкринская. Дайте мне бумагу, на которой адъютант выписал адреса домов, в которых можно снять квартиру, - попросил Грабовский.
- Держите, Николай Васильевич! - Гурьев протянул штаб-ротмистру лист бумаги.
- Улица Рождественская дом 48. Доходный дом купца Мыльцына, - прочитал вслух Грабовский. - Этот дом вам, батенька, никак не подойдёт!
- Почему? - удивился Михаил.
- Этот дом находится в очень людном месте, на первом его этаже располагаются магазины. Очень шумно, и вы будете на виду. Сдаётся в наём квартира на втором этаже. Эта квартира имеет только парадный вход, а чёрного нет! Крайне неудобно для нашего стиля жизни! Адъютант вам об объяснил, что лучше снимать квартиру с двумя входами и на первом этаже? - Грабовский поднял свои жёлтые, как у кота, глаза и бросил внимательный взгляд на Гурьева.
- Нет! - признался Михаил.
- Ну значит забыл! Бывает и такое. Смотрим далее: улица Воронцовская дом 58. Доходный дом Китаева. Прекрасное расположение! Согласен! Только, увы, свободную квартиру на первом этаже, которая имеет парадный и чёрный входы сдали на прошлой неделе.
«Откуда у штаб-ротмистра такая осведомлённость?» - поразился про себя Гурьев.
- Идём дальше по представленному списку. Николаевский переулок дом 2. Собственность Карабищер. Является доходным домом. Три этажа. Что можно о нём сказать? Квартиры хорошие, большие, удобные. Все квартиры, расположеные на первом этаже имеют два входа-выхода. Всё очень хорошо! Но Карабищер «дерёт» за сдаваемое в наём жильё «три шкуры». Почти на сорок процентов больше, чем все остальные! Хамло!
Грабовский взял со стола одну папиросу «Дюшесс», чиркнув спичкой, закурил. После двух глубоких затяжек, кашлянул и продожил:
- Московская дом 19. Доходный дом Гавриила и Агриппины Швыдких. Одноэтажный. Квартиры уютные, но очень маленькие. Напоминают скворечники, а некоторые даже не имеют комнаты для прислуги. При сдаче в наём хозяева нещадно торгуются, - Грабовский потушил папиросу, сильно придавив её в массивной гранитной пепельнице.
- Продолжаем! Московская 38. Доходный дом Мешковой. Я лично знаком с Марией Ивановной. Если вы, батенька, пожелаете у неё снять квартиру, смело можете сказать, что я ваш сослуживец. Скидка вам, Михаил Иванович, гарантирована! Да и доброе отношение тоже! Хочу сказать, что дом госпожи Мешковой новый. Был построен год назад. Двухэтажный с обширный подвалом. Квартиры первого этажа имеют два входа-выхода. Вообщем я вам, Михаил Иванович, рекомендую этот дом! Расположение также прекрасное!
Гурьев слушал и не мог поверить тому, что штаб-ротмистр держит в голове столько информации.
- Итак последний адрес в вашем списке, Михаил Иванович! Это доходный дом купца Парамонова Константина Ивановича. Московская 32. Двухэтажное здание имеет Г-образную форму, кирпичное, очень добротное. Квартиры удобные. Решайте сами!
- Николай Васильевич, вы просто гений! Я вам очень благодарен и, конечно же, обязан! - с искренним восхищением произнёс Гурьев.
- Батенька, прекратите! Ничем вы мне не обязаны! Это такой пустяк, о котором и говорить не стоит. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, без лишнего стеснения, обращайтесь! - Грабовский протянул Михаилу руку.
Улица Московская была вымощена булыжником. Широкие тротуары радовали глаз ровно выложенной цветной плиткой. В палисадниках густо цвела сирень. Чистота и порядок! Городовой, спасающийся от жарких солнечных лучей весеннего Ростова на Дону под кроной старой липы, отдал Гурьеву честь.
Слева, справа на фасадах домов висели яркие вывески: «Магазин готового платья. Голдин З.Я», «Мужские костюмы и сорочки от Миндлиной Раисы Абрамовны», «Кацман. Одежда из Парижа», «Флюксман А.А. Готовое платье.»
Над всеми входами в магазины, где продавалась обувь, болтались вырезанные из жести и довольно талантливо раскрашенные огромные ботинки. «Идельсон Я.А. Обувь.», «Модельная обувь от Фурштейна И.Д.», «Котель Б.Я. Обувь на все сезоны» - крикливо сообщали прохожим вывески.
Гурьев зашёл в магазин Кацмана, чтобы выбрать себе готовый костюм. Он, с ранней юности, привыкший носить военный мундир, оторопел, когда увидел перед собой висящие на плечиках шеренги костюмов всех мыслимых фасонов и цветов.
- Вам помочь? - перед Михаилом появился юркий приказчик с головой, на которой красовался идеальный пробор, как у Швачкина.
- Думаю, что да... - неуверенно произнёс Гурьев. - Я хочу купить приличный костюм, наподобие вот этого, - он показал подбородком на самый ближний, который ему приглянулся.
- Господин офицер, думаю, что вам он не подойдёт! - категорично объявил приказчик и хлюпнул своим горбатым носом.
- Почему это? - вытянулось лицо у Гурьева.
- Да потому, что рисунок ткани этого костюма клеточка, что сделает ваш рост гораздо ниже! Вы, господин офицер, желаете этого? - ехидно оскалился пучеглазый приказчик.
- Нет! Не хочу! - уверенно ответил Гурьев.
- Совершенно правильно, господин офицер! Послушайте меня: заходите в примерочную кабину, - приказчик завертелся вокруг Михаила, снимая с вешалок пиджаки и брюки.
Гурьеву было стыдно, когда он стоял в нижнем белье за ширмой, которая постоянно открывалась, и к нему врывался приказчик с ворохом брюк и пиджаков. «Чувствую себя полным дураком!» - вздохнул Михаил.
Прошло не менее часа, пока не был подобран нужный костюм, который Михаилу понравился. Он был из тонкой ткани. Также к костюму была найдена нужная жилетка.
- Сейчас же весна! Потом наступит наше ростовское лето! Вы ещё не знаете нашего ростовского лета, господин офицер! Жара здесь такая, что хочется лечь и умереть! Носить поэтому нужно костюм из тонких и лёгких тканей, вот такой как этот! А ещё лучше у нас же, чуть позже, купить летний белый! У нас есть шикарные летние костюмы, господин офицер! Желаете их увидеть и пощупать? - рот приказчика не закрывался.
- Нет, потом! Потом! - отмахивался от него Гурьев.
Над дверью магазина обуви, который располагался в том же самом доме Кузьмина, где Михаил только что приобрёл неплохой тёмно-синий костюм в тонкую белую полосу и пару белых сорочек, висел ботинок, вырезанный из кровельной жести. Он с ужасом бросил на него взгляд. « Ярко красный! Неужели есть такая мужская обувь? И если есть, то какие идиоты её носят?»
Гурьева попросили снять сапоги и присесть на низкий табурет. Двое мальчишек начали таскать ему коробки с туфлями всевозможных моделей и цветов. Михаилу ничего не подходило: то рыжие, то с бантиком впереди, то носки острые. Те, которые понравились, были ему или малы, или велики. Примерочная мука длилась значительно больше часа. Наконец-то он вышел из магазина с потным лбом. « Уф! Осталась шляпа и галстуки!» - вздохнул Михаил.
Магазин шляп находился в третьем входе в тот же самый дом Кузьмина. «Всё для вашей головы! Померанц Л.Д» - гласила надпись над массивной дубовой дверью.
Выбор шляпы к величайшей радости Гурьева занял минут десять.
В следующем квартале, в доме Мухина, в небольшом магазинчике Рухимовича, Михаилу подобрали галстук и научили вязать на нём самый модный в этом сезоне узел.
Гурьеву, у которого обе руки были заняты пакетами с покупками, пришлось взять извозчика.
- Любезный, давай в «Большую Московскую»! Подождёшь меня там у входа несколько минут, пока я свои вещи отнесу! Потом отвезёшь меня в доходный дом Мешковой! Знаешь, где это? - приказал он тому.
- Знаем! Как не знать? - вздохнул почему-то извозчик, молодой мужик с морщинистым лицом.
Мария Ивановна Мешкова оказалась пожилой, очень хрупкой женщиной. Одета она была как-то странно: коричневое платье и ажурный белый фартук. Точно такие носят гимназистки старших классов. Да Мешкова и сама была очень похожа на гимназистку, если бы не седые волосы, заплетённые в тугую косу да мелкие морщинки, бороздящие её тугие щёчки с лёгким алым румянцем.
- Здравствуйте, Мария Ивановна! Разрешите представиться - поручик Гурьев! - Михаил щёлкнул каблуками своих начищенных до блеска сапог.
- Добрый день! - красиво улыбнулась Мешкова и подала ему для поцелуя свою руку. - Вы по какому вопросу меня решили навестить?
- Мой сослуживец, штаб-ротмистр Грабовский, рекомендовал снять в вашем доме квартиру, - без всяких предисловий сказал Гурьев.
- Николаша! Давно его не видела! Как он? - у Мешковой засветились глаза от упоминания фамилии Грабовский.
- У него всё хорошо! Передавал вам, Мария Ивановна, низкий поклон, - вновь щёлкнул каблуками Гурьев.
- Поручик, а вы сказали, что Николаша ваш сослуживец. Но ведь он жандармский офицер! У него такой красивый синий мундир... А у вас, а у вас ... - Мешкова запнулась, не зная, как выразить свою мысль.
- А на мне, Мария Ивановна, пехотный мундир! Но если вы выразите желание как-нибудь увидить меня в синем, жандармском, я обязательно его надену! - пытаясь быть очень любезным, пообещал Гурьев.
- Пойдёмте смотреть квартиру! Она меблирована и располагается на первом этаже. Вас, Михаил, это устроит?
- Конечно! - изобразил улыбку Гурьев,
Квартира Михаилу сразу понравилась. Он не нашёл в ней никаких изъянов. Прихожая, небольшая столовая, среднего размера зала, кабинет и спальная комната. Разумеется ещё и кухня, да ещё и больших размеров! Комната для прислуги, а самое главное: два входа-выхода. Мебель, конечное, была старенькой, но что уж поделать!
- Михаил, вы семейный человек? Жена? Детки? - спросила Мешкова.
- Нет, нет, Мария Ивановна, я ещё человек холостой! Даже невесты нет ещё. Служба, знаете... Поэтому меня всё устраивает! Если говорить честно, то даже радует! Мебель, постельное бельё, необходимые кухонные принадлежности. Даже скатерти! За сколько вы мне стадите эту квартиру?
- Прежним жильцам я сдавала за двадцать два рубля! Для вас, Михаил, за двадцать! Вы ведь жандармский офицер и сослуживец Николаши.
- Благодарю вас, Мария Ивановна! Завтра утром въеду и сразу же заплачу вам за месяц вперёд! - Гурьев поцеловал Мешковой руку.
-Михаил, вот вам ключи от калитки и дверей квартиры! Самое главное не забудьте передать от меня поклон душечке Николаше! - очаровательно улыбнулась Мария Ивановна.
Прежде чем спуститься в ресторан на ужин, Гурьев облачился в цивильный костюм. Он рассмотрел себя в зеркале. Вроде бы всё выглядело очень прилично: костюм сидел на нём прекрасно. Нигде ничего не топорщилось, не видно было и каких-либо складок. Ну это были только поверхностные впечатления. На самом деле грудь Михаила сдавила жилетка, и ему казалось, что его туго спеленали простынёй. Галстук передавил Гурьеву горло, и он тяжело, с хрипом, дышал. В паху давили брюки, а под мышками остро «резала» сорочка. Но особенно плохо обстояли дела с туфлями. Михаилу казалось, что на него надели кандалы! Каждый шаг ему отдавался острой болью в пальцах ног и ступнях. «Не хватает только «малинового» кандального звона!» - грустно пошутил Гурьев.
Михаил принялся спускаться по широкой мраморной лестнице. Ноги были «чужими» и не слушались его! Он зацепился носком правой туфли за складку красного ковра, который покрывал ступени, и едва не упал.
Гурьев сел за столик в зале ресторана и почувствовал, что по его спине обильно струится пот. Мокрым также были и щёки, и лоб. «А как же я буду ходить в этой идиотской одежде? - подумал он с глубоким отчаянием и вздохнул. - Уф!»
Михаил заказал жаркое из молочного поросёнка, фаршированные помидоры, молодой отварной картофель. На десерт попросил кофе и бисквит с миндалём.
- Любезный, и маленький графинчик водки! - попросил он полового.
«Выпью и может быть буду крепко спать?» - подумал Гурьев.
На сцене стоял пожилой седой мужчина, одетый в чёрный костюм, чёрную сорочку. Он играл на скрипке для всех, кто находился в ресторане. Очень печальная мелодия плыла по залу. «Бог ты мой! Грустно то мне как? - Михаил выпил рюмку водки, затем сразу же и вторую. - Смогу ли я носить этот проклятый костюм? Смогу ли выдержать муки, которые испытываю от этой проклятой цивильной одежды?»
Утром Гурьев надел мундир, а цивильную одежду, включая шляпу и туфли, сложил в небольшой баул. Затем он спустился в ресторан, где очень плотно позавтракал: ветчина, половина дюжины варёных яиц , сыр, кофе...
Потом взял извозчика, экипаж, которого свободным стоял у входа в гостиницу. Юноша из числа гостиничной обслуги загрузил все чемоданы Михаила в пролётку.
- Любезный, дом госпожи Мешковой знаешь где находится? - спросил Гурьев у извозчика.
- Угу! - мрачно кивнул тот, и пролётка покатилась по прекрасной булыжной мостовой улицы Московской.
Тротуар возле дома Мешковой громко скрёб метлой здоровенный бородатый дворник. Он за десять копеек быстро разгрузил все чемоданы Михаила и отнёс их в квартиру.
Затем благодарный дворник остановил на улице пролётку и помог Гурьеву в неё подняться. Через пять минут Михаил уже поднимался по лестнице в Управление.
Дверь ему открыл невысокий худой младший унтер-офицер. Ничего не спросив, отдал честь и пустил в коридор.
Михаил аккуратно вынул из баула костюм, глубоко вздохнул, и проклиная про себя тех «болванов», которые изобрели этот уродский вид одежды, повесил его на вешалку. На её верх водрузил шляпу- котелок, а вниз поставил туфли. «Уже пылью покрылись! Не мешало бы по ним щёткой пройти!» - машинально заметил он.
Гурьев вежливо постучал в дверь кабинета Кирсанова.
- Да! - послышалось изнутри.
- Здравствуйте, Дмитрий Ильич! - поздоровался с адъютантом Михаил.
- Хлоп! - Кирсанов ловким движением захлопнул толстую синюю папку, в которой что-то изучал.
- Хлоп! - мгновенно он перевернул папку задней обложкой вверх.
- Здравствуйте, Михаил Иванович! - поднявшись со стула протянул адъютант свою руку для пожатия.
- Я, Дмитрий Ильич, уже переехал! - стараясь сильно не давить, Михаил пожал маленькую ладошку поручика.
- Уже! Так быстро! Замечательно! Просто прекрасно! - искренне удивился Кирсанов. - Давайте я запишу ваш адрес! - адъютант снял с полки толстую тетрадь в клеёнчатом переплёте.
- Дом Мешковой Марии Ивановны, Московская 38. Квартира 1. Это первый этаж, - пояснил Гурьев.
- Замечательно, Михаил Иванович! Занимайтесь своими делами! - сухо произнёс Кирсанов.
Гурьев постучал в дверь Грабовского.
- Открыто! - послышалось из кабинета.
Михаил вошёл. Грабовский мгновенно положил сверху каких-то бумаг газету и встал из-за стола.
- Рад вас лицезреть этим прекрасным утром! - радостно и громко объявил он, протягивая вошедшему руку
- Здравствуйте, Николай Васильевич! Я снял прекрасную квартиру у Мариии Ивановны! Это благодаря вам! Госпожа Мешкова прекрасный человек! Она, узнав о том, что вы мой сослуживец, скинула мне 2 рубля! Я буду платить за очень неплохое жильё 20 рублей! Спасибо, Николай Васильевич! - с восторгом выпалил Гурьев.
- Так я вам, Михаил Иванович, об этом вчера говорил! Я был прав! - Грабовский весело и очень громко засмеялся.
Его мохнатые брови начали шевелиться. Широкие ноздри закрывались и открывались. Огромный кадык двигался вниз вверх, вниз вверх. Грабовский широко открыл рот, показывая свои жёлтые крепкие зубы.
-Ха-ха-ха! Вы ведь мне не поверили! Я был прав! Ха-ха..
- Как я не поверил? Я сразу же поехал к Мешковой! - попытался убедить штаб-ротмистра Гурьев и вдруг заметил, что глаза у Грабовского остаются холодными и внимательными.
- Михаил Иванович, рад за вас! Искренне рад! Если ещё чем нибудь смогу вам помочь, то сделаю это! Не сомневайтесь! А сейчас прошу прощения, надо работать! Много писанины скопилось, - Грабовский резко перестал смеяться.
- А мне надо вникать в дела! - заторопился Гурьев. - Кстати, Мария Ивановна, передавала вам поклон!
Грабовский ничего не ответил. Он демонстративно сел за стол, показывая таким образом, что действительно очень занят.
Поручик Фёдоров прежде, чем открыть дверь своего кабинета, запертую на ключ, что-то спрятал в сейф. До слуха Гурьева донеслось гулкое: «Бух!»
Затем наконец-то повернулся ключ в двери.
- Вам что-то угодно, Михаил Иванович? - у порога стоял Фёдоров.
Он вытер носовым платком потный лоб, спрятал его в карман гражданского сюртука и с подозрением уставил свои маленькие глазки в Гурьева.
- Нет! Хотел только поздороваться! - смутился Михаил.
- Доброе утро! - сухо буркнул Фёдоров и замолчал.
- Доброе утро! Прошу прощения за беспокойство! - Гурьев повернулся и направился к себе в кабинет.
«Странный человек этот Фёдоров! Очень странный! Скорее всего у него какая-нибудь нервная болезнь? Ну раз он болен, то как тогда попал в Отдельный корпус жандармов?»