Под грозовыми облаками
1
В полумраке коридора старинного здания эстетического центра царило характерное для первых дней сентября оживление. Постоянно хлопала входная дверь, родители вели на занятия танцевального ансамбля повзрослевших, загоревших своих чад. Из раздевалки, находящейся в подвале, выпархивали нарядные девочки в танцевальных костюмах. Из зала вышла улыбающаяся красивая женщина, Галина Сергеевна, и её тут же окружила шумная стайка девочек. Ученики прошли в зал; а педагог, подозвав к себе родителей, обратила внимание на невысокую старушку, сквозь седые волосы которой пробивались ярко-чёрные пряди. За её руку держалась смуглая черноволосая девочка.
- Вы извините, конечно, мне надо было раньше прийти.
- Пусть девочка пройдёт, посмотрим. А с Вами мы встретимся в конце занятий.
Девочку звали Машей. Несмотря на робкое поведение новенькой, педагог заметила в ней цыганочку, подумав: «А ведь если способной окажется, с ней яркие номера можно ставить». Влюблённая в свою работу Галина Сергеевна при колоссальной насыщенности занятий и типичном для сентября наплыве детей смогла уделить внимание новенькой. К радости обеих, у девочки обнаружились недюжинные способности. «Что ж, - решила педагог, - придётся поработать. Оно того стоит…»
Вечером пришла бабушка Маши и заговорила дрожащим от волнения голосом:
- Галина Сергеевна! Простите ради бога! Меня зовут Маргарита Михайловна. Девочку-то я привела, а главного не сказала…
Педагог посмотрела на неё ласково:
- Да не переживайте Вы так! Маша очень способная, мы с ней обязательно всё догоним!
- Как же не переживать! Ведь денег на оплату у меня совсем нет! Вот только устраиваюсь на работу на почту, а пенсия у меня совсем маленькая.
- Не волнуйтесь! Какие бы ни были у Вас проблемы, я беру Вашу девочку в ансамбль. Присядьте. Маша пусть подождёт в коридоре. А теперь рассказывайте!
Старушка горестно вздохнула.
- Одна я их воспитываю. У Маши ещё братик есть, Стёпка. Он сейчас в садике. Сын и невестка, непутёвые, в тюрьме сидят. Только Маше об этом говорить нельзя. Ей сказано: на заработки уехали. Сын мой чернявый, вылитый цыган, Маша на него похожа. Но русские мы. Это Рома мой женился на цыганке из табора, она его и околдовала, и сгубила. За наркотики сидят. Рубине пять лет дали, а Роме - восемь. Невестка моя через год выйдет, а сына, может, года на два пораньше отпустят за хорошее поведение.
В бабушке Галина безошибочно почувствовала обрусевшую цыганку, и её удивляло, что та так упорно скрывает свою национальность.
2
Прошло больше года. На дворе стояла зима. Пластичная и музыкальная Маша налету хватала нелёгкую для многих науку. Галина Сергеевна уже заказала ей цыганский костюм для сольного номера в новогоднем концерте. Оставшись после занятий, они репетировали цыганский танец.
Во время занятий не было времени на разговоры, но педагог не раз ловила на себе встревоженный взгляд Маши. Когда им удалось остановиться, девочка дотронулась своей тоненькой ручкой до плеча Галины Сергеевны и тихо произнесла:
- Сегодня мама приедет. Она меня забирать будет…
Маша танцевала под музыку, когда Галина Сергеевна увидела в дверях маленького Стёпку, прижавшегося к молодой цыганке в летнем платье с большим вырезом на груди и наброшенной на плечи норковой шубке, явно с чужого плеча. Галину Сергеевну поразило лицо Рубины. Она много встречала красивых цыганок, но такую видела впервые. Ни болезненная худоба, ни годы, проведённые в тюрьме, не могли испортить ослепительной красоты этой женщины. Черты лица казались более утончёнными, чем у других представителей этого племени. Огромные чёрные глаза заглядывали прямо в душу и выражали тоску и безысходность. Что-то трагическое сквозило в этом образе.
Когда перестала играть музыка, Маша посмотрела на дверь и застыла. Через несколько секунд она стремглав бросилась к матери. Со слезами на глазах наблюдала Галина Сергеевна эту сцену. Мать и дети долго стояли, обняв друг друга. Наконец, оглядев опустевший зал, Рубина тихо произнесла:
- Маша, одевайся, пойдём.
Затем подошла к преподавателю и сообщила:
- Теперь я буду приходить за Машей.
Дни побежали в прежнем ритме. За девочкой обычно приходила её мама, но как-то вечером Галина Сергеевна вновь встретилась с бабушкой, которая тут же принялась рассказывать о своей невестке:
- Явилась, глаза б мои её не видели… и надо ж было сыну с такой связаться!
- Так она ведь красивая, как тут не влюбиться!
- Околдовала она его... Да и что в ней красивого, одни глазищи! Не работает. А куда её возьмут?
- Образование у Рубины есть какое-нибудь? – спросила Галина Сергеевна.
- У них девочки не учатся, а в тюрьме как-то грамоте научили, дали аттестат об окончании девяти классов.
Отношения Рубины со свекровью не ладились. Она всё чаще уходила к родственникам, жившим в бараке. Маргарита Михайловна, как ни старалась, не могла сдержать своей ненависти к невестке.
Галина Сергеевна, поддавшаяся обаянию цыганки, не видела причин для ненависти. Она не могла не заметить, как мать любит своих детей, как те радостно бегут к ней навстречу. Когда Рубина, придя за дочерью, принесла с собой маленького щенка, педагог долго любовалась милой сценой. Дети гладили его, брали на руки, а цыганка смеялась и радовалась, как ребёнок.
3
До освобождения мужа оставалось ждать год. Не выдержав нападок свекрови, Рубина ушла жить в цыганский барак, забрав с собой маленького Стёпку. Маша, познавшая преимущества цивилизации, идти в табор отказалась, но виделась с матерью, когда ей хотелось. Рубина приходила за дочерью, как правило, со своей многочисленной роднёй: то с сёстрами, то с племянницами. Вахтёры всегда с опаской смотрели на этих пёстро одетых гостей, а Галине Сергеевне высказывали: « Какого чёрта ты их привечаешь?»
Маша, скучавшая о матери и братишке, на выходные приходила в барак, иногда ночевала там. Зура, Рузана и Лёлька, её двоюродные сёстры, всегда радовались встрече. Они усаживались на провалившийся местами диван и до поздней ночи рассказывали множество интересных историй, подлинность которых вызывала сомнения. Но Маша с упоением слушала всё, что звучало здесь. На потемневших обоях пестрели журнальные вырезки, разные по размеру. На полу Стёпка катал грузовик, издавая странные звуки, имитирующие урчание двигателя. Ложился спать он не раньше двенадцати ночи и спал едва не до обеда. Рубина обычно сидела напротив и тоскливо смотрела на дочь своими огромными глазами. Лицо было бледным и худым, но красота её не вяла. Когда дети ложились спать, Рубина куда-то исчезала и приходила под утро.
Барак этот был заброшен и обесточен, прежние жильцы давно получили квартиры в многоэтажке неподалёку. Цыгане же, захватив здание, самовольно подключились к электросети. У них случались временами стычки с властями. Приезжали электрики в сопровождении полицейских, обрезали провода, но на следующий же день в окнах барака вновь горел свет. Несколько цыганских семей жили здесь постоянно, исключение составлял Сашка, появившийся в таборе три месяца назад непонятно откуда. Симпатичный кудрявый блондин, неразлучный со своей гитарой, пришёлся цыганам по душе. Говорили, что парень скрывался от полиции из-за какой-то скандальной истории. Вскоре он поселился в комнате Рубины.
4
Пролетел ещё год. Маша стала звездой танцевальной студии. Порой Галина Сергеевна замечала в ней какую-то скрытую тревогу, но это не отражалось на успехах девочки. Вечером за Машей, как всегда, приходили цыгане, иногда с ними был Сашка. Однажды Галина Сергеевна заметила на руках у Сашки спеленатого младенца. Спрашивать было неудобно, но почему-то она почувствовала непонятное беспокойство. На следующий день в студию пришла Маргарита Михайловна.
- Надоела я вам, наверное, со своими проблемами,- начала она.
- Почему Вы так думаете, я всегда Вас внимательно слушаю и готова помочь, чем могу.
- Завтра сын вернётся. А невестка с другим спуталась и ребёнка от него родила. Что же будет теперь? Убьёт её Ромка.
На следующий день Машу забирал из студии высокий худощавый мужчина. Теперь девочка жила с отцом и бабушкой, продолжая встречаться с матерью. Роман работал грузчиком, где компенсацией за низкую зарплату были принесённые домой продукты. Но чувство надвигающейся беды не оставляло Маргариту Михайловну и передавалось Маше. Вскоре Роман оказался в туберкулёзной больнице. Маргариту Михайловну перестали пускать к сыну, когда в больнице объявили карантин – ковид.
Над Рубиной тоже сгустились тучи. Власти приняли решение о сносе барака, в котором обосновались цыгане. Семьям, проживавшим в этом доме, оставалось только уйти в табор, который находился на окраине города, где люди жили в ветхих одноэтажных двухквартирных домах. В этом районе проходила теплотрасса, это «место жительства» в народе называли «под трубами». Условия жизни там были гораздо хуже; и цыгане, не желавшие оставлять насиженное место, молча готовились к стычке с полицией.
5
Рубина сидела на крыльце барака в тяжёлом раздумье. Много лет проживавшая не в самых худших условиях, она вовсе не хотела возвращаться в трущобы. Солнце клонилось к закату. Золотом отливали густые зелёные верхушки тополей. Окинув взглядом двор, Рубина заметила быстро идущую к ней свекровь. По походке заметно было, что та сильно волнуется. Поравнявшись с невесткой, она бросила на неё тяжёлый взгляд.
- Ну что, дождалась? Умер вчера Ромка.
Рубина молчала. Маргарита Михайловна долго думала, стоит ли рассказывать невестке всё, что она пережила, как пыталась прорваться к сыну во время карантина, как добивалась встречи с врачом. Её выгоняли охранники, она снова приходила и однажды услышала, что Роман болен ковидом и находится в реанимации. Домой Маргарита Михайловна тогда ночевать не пришла, а утром медсестра сообщила, что сына у неё больше нет.
Некоторое время невестка и свекровь молча смотрели друг на друга. Первой прервала молчание Маргарита Михайловна:
- Он убить тебя хотел, а я отговаривала, не хотела, чтобы его снова посадили! А надо было… Всё равно ведь умер! Из-за тебя!
Старушку трясло. Она умолкла, слёзы потекли из её глаз.
- Рубина, заклинаю тебя, отдай мне внука! Ведь плохо ему у тебя! Болеет постоянно, ты за ним не следишь. А какое образование ты ему дашь? У нас тут гимназия по прописке.
Глаза Рубины сверкнули. Она придвинулась к свекрови.
-Это у тебя Стёпке хорошо будет? Ты меня со свету сживала. Я, может, и не ушла бы. Ты всем соседкам уши прожужжала, какая у тебя дрянь невестка! Не отдам я тебе Стёпку!!!
У Маргариты Михайловны потемнело в глазах. Несколько секунд она стояла неподвижно и вдруг выкрикнула:
- На тебе его смерть, будь ты проклята-а-а! Не будет тебе прощенья, недолго тебе, бесстыжей, красоваться осталось!
Рубина гордо вскинула голову и рассмеялась:
- Много ли значат проклятья цыганки, оторвавшейся от своих корней?!
Маргарита Михайловна развернулась и тихо побрела со двора.
6
На рассвете по небу побежали грозовые облака. Громыхало то в одном конце, то в другом. Иногда уже накрапывал дождь и тут же стихал.
К девяти часам к бараку подъехал ОМОН. Кто-то говорил в рупор:
- Немедленно покиньте территорию!
Цыгане стояли вдоль стены. Женщины прижимали к себе детей, Мужчины, взяв в руки колья, выдвинулись вперёд. Омоновцы двигались на них безжалостной стеной, выдвинув вперёд щиты.
Вдруг, словно птица, метнулась фигура женщины в яркой одежде. Наблюдавший из кустов за происходящим, Сашка узнал в ней Рубину.
В отчаянии, подняв руки к небу, женщина закричала:
- Вы что делаете, уроды!? Куда мы с дитями пойдём? Убейте, с места не сдвинусь!
В мгновенье ока Рубина, словно кошка, вцепилась в омоновца. Казалось, держаться было не за что на гладком «панцире» стража порядка. Он вертелся во все стороны, ничего перед собой не видя, но цыганка держалась крепко. Неожиданно резким движением вперёд Рубина была отброшена на асфальт. Она упала, ударившись затылком. Когда выскочивший из кустов Сашка подбежал к Рубине, она лежала, раскинув руки. Огромные чёрные глаза неподвижно смотрели в небо, по которому в неизвестном направлении плыли стаи чёрных туч.
7
Вечером, когда бульвар тонул в розовых лучах заката, жители города увидели медленно идущего белокурого парня, ведущего за руку маленького цыганёнка. Мальчик смотрел вокруг не по-детски серьёзными глазами, в которых иногда мелькали слезинки. Дойдя до городского рынка, он потянул парня направо к пятиэтажке.
В это время у окна стояла Маргарита Михайловна, с тоской глядя в багровые небеса. Маша сидела в углу дивана, погрузившись в непонятный бабушке мирок смартфона. На раздавшийся звонок к двери подскочили обе. У порога стоял Стёпка.