Я слышу звук камертона и пытаюсь совпасть с ним, но не попадаю в тон, ведь попасть надо не голосом, а всем, что я есть. Я пытаюсь стать звуком или хотя бы струной, звучащей на нужной высоте, я пою, вытягиваясь, натягиваясь, вибрируя.
Все вещи вокруг меня уже стали этим звуком, утратили свой прежний вид, вытянувшись в колеблющиеся звуковые волокна.
Воздух плотен, как вода, в нем трудно звучать.