Шестерёнки 2. Между экономикой и идеологией

Предисловие


На жизнедеятельность любого живого существа влияют в основном только два фактора: чем это существо питается и чем оно напугано. Человек в этом плане ничем не отличается. Но и то, и другое для нас с вами выглядит более сложно. Человеческий разум, умело обработанный кем-то, может приоритеты поменять. Или же человек, оценив сложившуюся вокруг обстановку, придет к выводу, что попытки выжить бессмысленны. Это и есть кардинальное отличие человека от других живых существ.
Чем и как мы питаемся, всегда зависит от экономики страны на территории которой мы проживаем, от нашего места в социальной иерархии, от правил установленных в обществе. Да и страхи наши обусловлены не столько тем, что нас могут съесть хищники настоящие, сколько тем, что нас «съедят» наши же собственные соплеменники. Съедят, в переносном смысле. Но и этим страхи не ограничиваются. Диапазон от страха возможного падения метеорита, до ужаса потерять работу. И да, метеорит для многих не самое страшное.
Есть в обществе те, кто извлекают выгоду из наших страхов. Есть и те, кто пытается нас успокоить и умиротворить, поскольку им именно это выгодно. Способы у них разнообразные. От банальных «страшилок» в СМИ, до целенаправленной пропаганды чего-либо. Разнообразны мотивы и подходы. От спонтанных высказываний в стиле кликуш, лишь бы сограждане такой персонаж заметили, до целенаправленного продвижения какой-либо идеологии, разработанной профессиональными политологами.
Предыдущая книга была посвящена взаимоотношениям разных слоев общества. А так же тому, во что выливаются конфликты порожденные интересами разных социальных групп. Очень актуальная тематика на фоне событий происходящих вокруг нас сегодня.
В этой книге предлагаю рассмотреть методы, которыми стараются заставить обывателя сделать то или иное действие. От разрушительных, таких как участие в революциях и войнах, до созидательных. Ведь всем очень нужно чтобы народонаселение своими руками свергало и возводило на трон, а по завершении процесса что-то производило и добывало прибавочную стоимость для новоиспеченных небожителей. Важнее всего то, что влияет на наше тело и то, что влияет на наши мозги. Остальное — производная. Даже экономика важна не сама по себе, а как средство держать людей под контролем. В данной книге я предлагаю посмотреть на экономику и идеологию именно под этим ракурсом.
Собственно тематика книги: факторы влияющие на поведение людей (настроения, идеологии, работу пропаганды) и механизм принуждения обывателя быть винтиком в экономической машине.
Впрочем, функционирование экономики тоже рассмотреть пришлось (правда, частично, пока без сельского хозяйства). Именно от экономики происходят интересы тех, кто манипулирует обществом.
К сожалению, всё нам рассмотреть не удастся. Но планируется ещё одна книга. Как раз о самом важном и страшном, о добыче пропитания и насилие с ним связанном.
Я не являюсь приверженцем ни одной конкретной идеологии, хотя симпатии и антипатии мне присущи, как и любому живому человеку. Всё описанное ниже — это скорее взгляд со стороны.
Между тем, меня могут обвинить в пропаганде какой-нибудь идеологии. Того же марксизма, например. Что по сегодняшним временам является чуть ли не смертным грехом (к счастью, пока еще за это не убивают, но всё ещё может измениться). В то же самое время сами апологеты марксизма меня обвинят в пропаганде против них. Впрочем, и либералы тоже.
Тематика связанная с идеологиями всегда скандальна. Любая идеология всего лишь система искусственно скомпилированных идей. Но люди привыкли воспринимать идеологию чересчур серьезно. Как можно искусственно созданную субстанцию возводить в абсолют? Хотя, нужно признать, польза для общества от идеологий иногда тоже имеется.
Страшнее не идеология, а то что происходит вокруг нее. То что происходит под видом защиты идеологии. Но самое страшное то, что происходит под видом борьбы с нею!
На сегодняшний день слова антисоветчик, антикоммунист, даже антисталинист стали синонимами слова убийца. Именно под видом борьбы с советским наследием, под флагом защиты от возрождения коммунизма, убивали и убивают наших сограждан, русских в основном, последние десятилетия. Ни в чем не повинных людей! К идеологии отношения не имеющих в принципе! Уже после того, как сама коммунистическая идеология давно мертва и возродиться в принципе не может!
Преступления совершаются под видом борьбы с идеологией. Это очень многое говорит о морали тех, кто с ней борется и боролся ранее. Противники коммунизма давно дискредитированы такими убийствами. Защита либеральных ценностей? Это и есть либеральные ценности в их понимании? Увы, это всё только прикрытие.
Всегда интересна связь экономики и идеологии. Если вы послушаете, что вам вещают апологеты разных идеологий, то вам покажется что именно идеология определяет то, как работает экономика. Увы, это обман. Всё с точностью до наоборот. Идеология призвана сгладить претензии обывателя к несправедливостям, вызванным работой реальной экономики.
Это забавно, когда люди уверены в реальности того, что сами придумали. Еще забавнее, когда этим занимаются те, кто вроде бы должны были видеть всё воочию. Или так проще продвигать новые идеи? Снова мы видим попытку скрыть истинные причины происходящего под видом работы идеологии.
Для меня было сюрпризом, что люди рассказывающие об экономике СССР позднего периода, транслируют рассуждения западных экономистов 30-х годов прошлого века. Хотя даже в 30-е она не соответствовала «перлам» из их учебников. Впрочем, как и не соответствовала теориям отцов основателей марксизма-ленинизма.
А ещё, почему-то они абсолютно уверены в том, что за несколько последующих десятилетий работа экономики СССР вообще не менялась. «Вот на Западе менялась почти каждое десятилетие, а у нас нет.»
Ну и последнее, что нужно сказать перед тем как вы отважитесь прочесть книгу. Я старался писать без теоретизирований и заумств (скорее даже по дилетантски). Поскольку заумные проповедники идей «как нам что-то обустроить» уже успели жутко надоесть. Что называется, до отвращения!
Ничего обустраивать я не предлагаю, и уж тем более разрушать. Наоборот, предлагаю анализировать мотивацию и поведение тех, кто вас призывает бороться за что-либо.




Глава 1. Настроения, нравы, менталитет, личность. Манипуляции настроениями.


Роль личности в истории. А так ли велика эта роль?

Тема, связанная с настроениями самая неоднозначная. Очень много моментов, которые оказываются притянуты друг к другу искусственно. Но, так или иначе, мотивы поведения людей и их настроения — это первопричина всех происходящих в обществе событий.
Собственно, из-за такой неоднозначности стараются рассматривать не настроения разных групп в обществе, а деятельность конкретных личностей. Так проще. Это удобно, но увы, за редким исключением, бесполезно.
Хотя, казалось бы, все исторические события — всегда результат деятельности конкретных людей, результат их поступков. И, естественно, эти люди действовали не просто по своему желанию, а исходя из тех обстоятельств и факторов, которые на них давлели. Во всяком случае, именно такие выводы можно сделать, изучая историю. Именно такой подход позволяет истории как науке считаться объективной. А людям, её изучающим, позволяет оставаться в рамках удобных теорий.
Заметьте, всё что вы так или иначе изучали в рамках предмета «История» крутится вокруг конкретных событий, но, главное, вокруг исторических личностей. Действительно, вот есть конкретный человек или конкретная группа лиц. Они говорили «вот это», делали «вот это». Всё это задокументировано и легко проверяется. Стало быть, на этой основе можно написать что-то научное. Да и для читателя это будет понятно и не будет вызывать отторжения излишней заумностью.
Рассуждения о личности в истории очень популярны у читателей. Это всегда вызывает интерес к материалу. Делает повествование логичным и простым. С другой стороны каждый примеряет на себя те или иные события. «А вот я бы на его месте!»
К тому же, рассказы о личности в истории позволяют людям смотреть на свою жизнь оптимистично. Им кажется, что и они могут подняться над тем болотом, в котором живут, совершить что-то, что поменяет ход истории, как это было у какой-то исторической личности. Вот только большинство максимум могут поучаствовать в убийстве очередного эрцгерцога.
А действительно ли это — самый важный фактор, историческая личность, что-то совершающая? А смог ли он совершить это «что-то» без подходящих условий?
К сожалению, роль личности в истории сильно преувеличена. Вера в «личность в истории» больше связана с нашей культурой, нежели с реальной жизнедеятельностью общества.
Имея спички, вы не разожжете костер, если не имеете дров. Имея дрова, вы костер без спичек разожжете, но сильно постаравшись. Роль личности в истории — это как раз роль вот такой спички.
Достижение конкретной исторической личности заключается лишь в том, что она оказалась в нужное время в нужном месте. То есть одновременно должны сложиться сразу несколько факторов. Кроме самой личности нужны еще подходящие обстоятельства, чтобы она могла действовать. А еще люди, способные с этой личностью взаимодействовать. В противном случае никакой «личности в истории» просто не случится. Каким бы выдающимся не был кандидат на роль этой «личности в истории». Хотя, качества личности, конечно, тоже играют огромную роль.
Поместите любую из известных исторических личностей в другие условия и уже ничего не произойдет. Александр Македонский не стал бы создателем великой империи, если бы родился в семье простолюдина. Даже если обладал бы теми же самыми качествами.
Всегда было огромное количество желающих «порулить». В наше время жаждущих поучаствовать в политической деятельности или управлении чем-либо найти легче, чем хорошего слесаря. Встав на то или иное ключевое место в обществе, эти «руководители» оказываются просто очередными сотрясателями воздуха, не способными чего-либо добиться из обещанного ими же.
Увы, чтобы нужный человек оказался в нужном месте — это уже из области игры в рулетку. И выигрыш выпадает нечасто. Более того, даже для самой личности попадание в историю — это только единичный выигрыш.
Оказавшись инициатором исторического события, человек дальше просто плывет по течению, реагируя на происходящее согласно своих особенностей личности. На происходящее больше влияет окружение такой личности, и то как это окружение воспринимает вышеозначенную личность. Фактически, данная конкретная историческая личность выполняет только роль некой связующей субстанции для окружающих ее людей. Своеобразный цемент — не более.
Гораздо важнее оказывается состояние общества, процессы в нем, факторы на него влияющие. Люди, ставшие вершителями судеб мира, в реальности всего лишь те, кто действует в сложившихся обстоятельствах. Просто реагируют на происходящие вокруг них события исходя из получаемой ими информации. Да и информация, ими используемая, часто недостоверная или даже ложная. Но чаще они подталкиваемы людьми из своего окружения.
Сколько в истории человечества было периодов, про которые мы не можем сказать что-то внятное о личностях, вершивших судьбы общества в этот момент. Кто они? А были ли они в этот момент? Или «рулили» личности помельче? Но Земля не остановилась и история не прервалась. Не было личностей исторического масштаба — без них вполне обошлись. Их место занимали всего лишь другие личности, самые обычные, ничем не выдающиеся. Большинство просто делали свое дело.
А сколько людей с выдающимися способностями, подходящими для «великой личности», остались на социальном дне и ни на что не повлияли? Не оказавшись в нужном месте и в подходящее время, без людей, которые дали бы возможность сыграть важную роль, они так на всю жизнь и остались в состоянии «никто и звать никак»!
Сколько бездарностей находились всю свою жизнь на верхних ступенях социальной пирамиды и вершили судьбы народа? Но были ли они хоть кем-то? Или были просто ширмой для своего окружения?
Почти ничто на появление личности в истории повлиять не могло. Даже они сами! Только стечение обстоятельств и удобство такой личности для круга лиц, находящихся рядом с ними. В какой-то степени — Божественный промысел, если вы верующий человек. Нам с вами пользы нет никакой от веры в «личность в истории».
Увы, люди действуют в рамках той ситуации, которая вокруг них складывается. А если выражаться совсем обобщенно, то в рамках ситуации сложившейся в обществе. Но общество движется в том направлении, которое задается действующими в нем факторами. Результат этого движения хоть и зависит от конкретной личности «у руля», но не кардинально. Без «личности» общество придет примерно к тому же состоянию. Просто с другой скоростью.
Например, мне всю жизнь приходилось слышать, что если бы Ленин не появился, то в России не было бы никакой Октябрьской революции. Это рассказывалось советским школьникам на уроках истории как показатель величия Ленина. С посылом, что не будь его, то граждане России так и остались бы обитателями трущоб и подвалов, нищими работягами с 14-часовым рабочим днем. Сейчас это же высказывается очередной пропагандой как причину трагедии России. Что из-за Ленина были попраны основные демократические свободы граждан, свобода слова, свобода предпринимательства и куча других.
Вот любопытно, многие ли готовы работать на несколько часов дольше ради свободы слова? Я, конечно же, шучу.
Забавно, но этого персонажа все дружно назначили крайним. Ответственным за всё. Как раз пример манипуляций на теме «личности в истории». Очень удобно, знаете ли.
В то же самое время, кроме большевиков, ровно теми же самыми делами занимались эсеры, меньшевики и куча других. И у каждой такой политической группировки были свои руководители. Просто им повезло меньше. Дольше раскачивались. Были бы уже другие «личности в истории» виновные во всех смертных грехах. К слову и «людоедская» идеология называлась бы по другому. А вместо условного Ульянова, исчадием ада был бы назначен некто по фамилии Чернов. После краха Временного Правительства, эсеры власть получили бы автоматически. Это на тот момент самая сильная политическая партия.
Эсеры еще те ребята! С 1902 года занимались террором, взрывая различных государственных чиновников. А уж как они «покуролесили» во время гражданской войны! И тоже под красным флагом! Даже их однопартийцы отметились при расстреле царской семьи.
И да, если большевиков связывают с немецкой разведкой, то эсеры уже креатура английской. И даже кадеты и октябристы. Англичане не любят складывать все яйца в одну корзину.
А вы уверены, что если бы Ленин не оказался удобной фигурой для своих соратников, кто-то другой не смог бы проделать всё то же самое уже без Ленина? Ну да, официальный инициатор — Ленин. Вроде бы роль личности, как она есть.
Но в условиях, когда официальная власть и так готова разбежаться, такой инициатор революции появится неминуемо. В течение месяца появится!
Вы не забыли, что в этот момент немцы были уже под Питером? Эвакуация в Москву идет полным ходом и в городе слухи о сдаче города немцам. Самое время, пока своя власть испарилась, а другая (оккупационная) еще не появилась.
Кстати, понятна мотивация немцев не лезть в Питер. Вместо организованно отошедшей регулярной армии, в городе другая армия. И она вовсе не союзная, как должно было бы быть, если большевики их протеже. Не разрозненные отряды мародеров, как обычно бывает при отступлении. Вполне себе организованные отряды, управляемые централизованно.
Тот же Троцкий, руководивший боевой операцией, вполне самостоятельно мог провести переворот. Крови явно было бы больше. Роль личности Ленина в том, что в подходящий момент заставил Троцкого готовить восстание? Или в том, что он гасил воинственность и беспринципность Троцкого?
Гораздо интереснее, что было бы, если бы Родзянко не участвовал в смещении Николая Второго. История пошла бы по другому пути? То есть царский поезд не заблокировали на станции и не заставили Царя насильно отречься?
Но ещё более интересный вопрос. В 1917 году не произошло бы никаких кровавых событий, если бы всех этих личностей не было? Вы уверены?
Очень вряд ли. Напряженность в обществе была запредельная. Толпы с транспарантами. Перебои снабжения продовольствием и населения, и армии. Дезертиры и даже целые военные части, отказавшиеся подчиняться командованию.
К чему бы это привело? Как минимум к тому, что Николай Второй был бы вынужден оправдать свое прозвище «кровавый». Вынужден подавлять бунт через большую кровь. И ещё вопрос, а позволили бы ему это сделать те, кто хотел извлечь пользу из смуты?
Или если бы Сталин, закончив свою семинарию, пошел по духовному пути. Вы уверены, что без него не было бы чего-то аналогичного коллективизации, раз уж у власти всё равно оказались те же самые люди (его соратники)? Новая элита не захотела бы окончательно очистить общество от неблагонадежных? Вряд ли! Даже ещё хуже, процесс мог быть более растянут во времени, а значит жертв было бы ещё больше.
Есть еще один постоянно звучащий тезис: «Вот если бы Сталин был сейчас у власти, он бы сейчас ...» И дальше идет список того, что именно он бы исправил или улучшил.
Увы, ничего бы он сейчас не поменял! Для его деятельности не было бы условий. Например, людей, которые с ним работали, удобной и знакомой ему обстановки, много чего ещё. Вот если заодно перенести сюда всю политическую и экономическую систему (вместе с правоохранительной), то может быть. Но вы сами не захотите.
Представьте, Ежов или Берия будет сейчас министром внутренних дел, а Будёный или Шапошников станет министром обороны. Ну и другие личности того времени на соответствующих местах. Как вам такая рокировка?
А без этого всего Сталин будет лишь обыкновенным правителем страны. Вряд ли выдающимся. Ровно таким, какой возможен в окружении современной элиты и в условиях современной политической и экономической системы. Не более.
Ну ладно, это «наши» исторические личности. Но ведь все те же закономерности характерны и для других.
Помните с чего началась Первая Мировая Война? С убийства эрцгерцога Фердинанда. Как вы думаете, если бы не было Гаврилы Принципа, то убийство не произошло бы?
Увы, нашелся бы кто-то ещё. Террор был в начале 20-го века в моде по всему миру. Сербское общество очень хотело избавиться от давления Австро-Венгрии и решить территориальные вопросы. Но сама Сербия была не в состоянии это сделать ни мирно, ни военным путем. Посему модный в то время терроризм обязательно во что-то вылился бы.
А если бы не было самого убийства, был бы мир? Нет, война произошла бы в любом случае. Уж очень Европа к ней готовилась. Как минимум Австро-Венгрия имела вялотекущий конфликт с Сербией. Я уже не говорю о других европейских противоречиях. Увы, нашелся бы другой повод. В том числе в виде аналогичной провокации.
А может мировой войны не было бы, если бы на посту Кайзера оказался не Вильгельм, а кто-то другой? Увы, Германия была в плену своих обязательств данных Австро-Венгрии. А значит от Вильгельма мало что зависело. Тем более Германия, вернее ее элита, была заинтересована в войне даже больше, чем австрийцы.
Может войны не было бы, если бы Россия не поддержала Сербию? Увы, то же самое, что и с Вильгельмом. Обязательства, неисполнение которых грозит падением престижа правящей элиты и проблемами с лояльностью других слоев элиты и союзников. Помните, я упоминал о психологии террориста-смертника? Умирать страшно, а быть посмешищем ещё страшнее.
То есть, чтобы Первая Мировая Война не произошла, нужно чтобы не было сразу большинства из вышеназванных личностей! Одновременно! И то совершенно не факт, что не нашлись бы другие исторические личности и не сделали бы то-же самое.
Ну а серьезно, так ли сильно влияет конкретная личность на события в обществе? Или это больше похоже на «эффект бабочки» из известного произведения? Когда маленькое воздействие запускает цепочку событий, которые впрочем могли произойти и без этой «бабочки».
К сожалению, однозначного ответа не существует. Я склоняюсь ко второму варианту. Конкретный человек может стать толчком для запуска механизма и связанных с ним событий. Но причины складываются из других, более глобальных факторов.
К слову, в упомянутом фантастическом произведении читатели не обращают внимание на то, что «эффект бабочки» не произошел бы, если бы героям не пришла бы в голову идея использовать машину времени для сафари. Именно это и есть причина, а не гибель маленькой бабочки. Условие для события. Которое могло иметь разные варианты. Был бы «эффект кузнечика», «эффект тараканчика». Вероятность такого «эффекта» стала почти 100%, пусть и в разных вариантах.



Появление исторической личности.

Невозможно предугадать, появится ли нужный человек на нужном месте в нужный момент, чтобы он стал катализатором того или иного события. Невозможно предугадать сработает ли у этого человека какой-то внутренний порыв, побуждающий к тем или иным действиям, или он будет руководствоваться только холодным прагматизмом. А может другой человек, оказавшийся на этом месте, будет трусом, неспособным выполнить то, что от него требуют обстоятельства и взятые обязательства? Все это из области теории вероятностей.
Мелкие, можно сказать бытовые, факторы постепенно накапливаются в виде настроя общества. Настрой общества оказывается мощным фактором, запускающим как раз процессы, разрушающие статус-кво, сложившийся к определенному моменту. Вот уже эти процессы и определяют те события, которые произойдут в обществе, либо наоборот сделают какие-то грандиозные события маловероятными. А «личности» просто пользуются сложившимися обстоятельствами. В том числе и обстоятельством, что они оказались в нужное время в нужном месте. Точнее в удачное время в удачном месте.
Кто-то может резонно заметить, что раз невозможно спрогнозировать и уж тем более обеспечить появление личности, способной сделать для общества что-то положительное, то можно попытаться само общество запрограммировать так, чтобы оно препятствовало появлению личности, делающей что-то негативное.
Вообще-то, с помощью идеологии, пропаганды и прочих манипуляций, элита пытается именно этого и добиться от общества. Уже не одно столетие! Результат нулевой. Скорее даже отрицательный.
Насаждение идеологий и пропаганда правильных ценностей в лучшем случае просто не работают. А в худшем — формируют в обществе настроения, которыми пользуются личности, с которыми, по идее, и следует бороться.
Борьба каждой итерации элиты, находящейся у власти, с «прошлым», как ни странно, говорит о том, что они не могут решить ровно те же проблемы, как их предшественники. На этом фоне элита современная в глазах обывателя постепенно становится в один ряд с теми, с кем она борется. Неминуемо находится тот, кто их ставит в этот ряд, банально сравнивая успехи и провалы. И, естественно, использует это сравнение для борьбы с ней. Элита совершает глупость педалируя борьбу с предшественниками.
Феномен объясняется довольно просто. Всякие диктаторы, тираны, и просто проходимцы у власти, они порождение самого общества, тех настроений которые в нем циркулируют (а еще менталитета и нравов). Они порождение тех проблем которые заботят большинство членов общества. Они порождение конфликта в обществе. Они проявляются тогда, когда для них появляются подходящие условия.
Эти люди родились в этом обществе, в нем выросли, в нем воспитывались. Они приспособлены в нем жить, адаптированы к нему. Они встроены в это общество. А значит они легко трансформируют свою модель поведения под то, что оказывается востребовано обществом.
Текущие проблемы, волнующие простых сограждан, никуда не деваются и только усугубляются в кризисные моменты. Продвигающие себя во власть силы пользуются удобной обстановкой и позиционируют себя как воплощение нового и прогрессивного, того, что позволяет преодолеть кризис.
Для этих сил оказывается созданной подходящая ниша. На этапе своего продвижения, они не выглядят порождением зла. Наоборот, на их фоне элита, находящаяся у власти, выглядит нарушителем тех идеалов, которые она сама проповедовала ранее. Обществом оказываются востребованы люди, способные всё исправить, вернуть всё к идеалу.
Кроме того, все известные нам тираны и диктаторы оказывались изначально в группировке элиты, которая была рядом с вершиной социальной пирамиды. Либо после краха предыдущей элиты, либо просто по факту своего там нахождения исторически. Впоследствии та или иная, с позволения сказать, историческая личность, имея поддержку своей социальной или национальной группы, легко восходила на эту вершину, просто манипулируя своим окружением. Либо наоборот, окружение их продвигало, воспринимая как удобную фигуру.
То есть эти люди не посторонние. Но самое важное, личности претендующие на историческую роль имеют такое социальное положение, когда никакая насаждаемая в обществе «правильная» идеология уже не мешает их продвижению. И это прошу себе отметить! Это железобетонное правило восхождения таких личностей!



Зачем элите учитывать настроения в обществе?

Ах, да, «демократия», «выборы». Именно такие возражения могут последовать на то, что я написал выше. Действительно, избиратели могут проголосовать против воцарения очередного диктатора и тирана. Вот только Гитлер пришел к власти как раз в результате выборов. Он был для немцев воплощением нового и прогрессивного. Он был надеждой на их светлое будущее. Он воспринимался тем, кто сможет разрешить кризис.
Впрочем, другие личности в других странах пользовались поддержкой своих избирателей. Демократия не помогла. Граждане виноваты?
Выборной системой, как я уже писал в предыдущих главах, очень легко манипулировать. Особенно имея подходящие настроения в обществе. И это снова нас приводит к настроениям.
Даже без манипуляций можно обойтись, когда общество искренне верит, что кандидат является тем человеком, который и нужен обществу. Но будет ли этот человек стараться делать что-то для людей, которые за него голосовали или всех обманет, избиратели узнают постфактум. Масса примеров.
Вот именно по-этому многие граждане (если даже не большинство) предпочитают голосовать за человека уже находящегося в данный момент у власти, нежели за того, который пытается получить власть первый раз. Как раз чтобы к власти не пришли такие «личности».
Подход абсолютно прагматичный. Обычно все предпочитают пользоваться услугами тех людей, с которыми уже имели дело. Граждане знают, чего от них ждать. Это относится к выборным политикам, бизнесменам, продающим товар или услуги (и даже к собственной жене, с которой стараются не расставаться, даже зная её недостатки).
Обычный обыватель, в большинстве, не глупее тех, кто пытается им манипулировать. Срабатывает принцип: «от добра — добра не ищут».
К тому же, жизненный опыт граждан показывает, что новоявленный политик будет ближайшие 3-5 лет проводить «эксперименты» над своими согражданами. В виде очередных реформ. По большей части провальных. Ровно так же как это делал и его предшественник, пока не приобрел понимание той системы, которой пытался управлять.
Но главное, у каждого был опыт, что «благодетель», появившийся из неоткуда, оказывался очередным проходимцем. Есть масса примеров того, как потом честно выбранная гражданами «личность» в последствии была объявлена диктатором или узурпатором. Только уже не понятно, какие могут быть претензии к волеизъявлению народа? Демократия не правильная? А может граждан всё же обманули?
Экспериментировать, вверяя своё будущее неизвестному человеку, склонны люди молодые. Те, у которых возможен ещё один шанс в жизни. Снова мы приходим к контингенту «свергателей» и их настроениям.
Именно поэтому цель пропаганды во время выборов, чтобы старики не пошли, а молодежь наоборот явилась на избирательные участки. Иначе смена власти выборным путем просто не состоится. Как обрабатывает пропаганда и тех и других, мы рассмотрим в другой главе. (Впрочем, самый действенный прием пропаганды — прямые оскорбления старшего поколения.)
Появлению диктатора, с некоторой долей вероятности, могут препятствовать только системы, которые построены на том, что элита назначает своего представителя из узкого круга лиц. Да и то, это не дает серьезных гарантий элите. Вот только такая система власти уже сама по себе диктатура узкого круга лиц, тех, кто управляет такой марионеткой!
Так что в любом случае мы упираемся в единственный фактор, определяющий происходящее в обществе. В настроения. Именно от них, в конечном счете, зависит поведение людей. А значит и то, что в обществе произойдет.
Но то, какие настроения присутствуют в данный момент в обществе уже можно выяснить (хотя бы ориентируясь на всякие опросы и наблюдения). Это уже объективный фактор. А значит можно делать выводы, к чему же приведут те или иные настроения. Как поведет себя общество и отдельные его группы.
К слову, лучше всего настроения в обществе оценивают сами люди, живущие в этом обществе, в том числе и элита, обществом управляющая. На уровне ощущений, понятное дело. Но именно это позволяет элите обществом манипулировать и самой под него подстраиваться.
И да, элита теряет контроль над обществом, как только теряет способность чувствовать его настроения. А это результат социального расслоения. Когда высший слой перестает контактировать с низшим из-за социальных барьеров.
Чем богатые становятся богаче, а бедные — беднее, тем слабее они друг с другом контактируют. Тем меньше они чувствуют настроения друг друга. Тем легче конфликт в обществе перерастает в кровавое противостояние с возможностью прихода к власти тех самых «исторических личностей». Причем тоже кровавых.



Настроения обывателей — самый важный фактор влияющий на жизнедеятельность общества.

Итак. Настроения в обществе — это основной фактор, влияющий на события, в нем происходящие. Общество будет мирным или наоборот склонным к бунту и кровопролитию в зависимости от настроений его социальных групп. Опять же, управляемым для элиты или не терпящим никакого воздействия сверху.
Именно настроения заставляют людей собственноручно начать разрушать выстроенный вокруг них мирок. Какой бы он ни был, плохой или хороший. Но разрушив его, граждане делают свою жизнь еще сложнее. А зачастую, опаснее. Хотя при этом люди абсолютно уверены, что поступают правильно. Все трагедии в обозримой истории были обусловлены настроениями. Увы, это можно считать законом жизнедеятельности общества. Так всегда было, есть и будет. А значит всегда будут те, кто старается манипулировать настроениями в обществе.
Но настроения — фактор, влияющий в краткосрочной перспективе и легко меняющийся в зависимости от текущих условий. Но кроме настроений как таковых, поведение общества определяется ещё и нравами в этом обществе. Они тоже определяют то, как будут вести себя граждане в то или иной ситуации. Но это влияние очень замедленное и работающее в долгосрочной перспективе. Просто нравы в обществе это то, что в нем сформировано его историческим опытом и воспитанием (если последнее вообще применимо к самому обществу).
Опять же, на нравы влияет проповедуемая в обществе идеология. Но для того, чтобы нравы поменялись значительно, нужно чтобы идеология насаждалась несколько поколений подряд. Да ещё при этом нужно, чтобы идеология не менялась за это время.
Собственно, единственная идеология, последние несколько столетий этому условию удовлетворявшая — это религия. Остальные так часто менялись, что породили только нравы «легкоусвояемые». Нажива, потребление, гедонизм. А что-то более «трудозатратное» отошло на второй план, как, например: гуманность, трудолюбие, взаимопомощь, честность. Быстро сменяющимся идеологиям просто не до них.
Увы, страшно наблюдать, во что превращается наше с вами общество. Сборище существ, живущих одним днем, пытающихся за счет соседа построить свое маленькое счастье здесь и сейчас, абсолютно неспособных к самозащите как своего общества, так и себя лично. Так хочется ошибиться в своих оценках!
Нравы общества влияют непосредственно на настроения. Но не сиюминутно, как события и пропаганда, а в долгосрочной перспективе, как постоянный фактор.
Вообще-то, по тематике, связанной с настроениями в обществе написано довольно много исследований. Тем более, это основополагающая часть политологии. Но в основном такие исследования, как и политология в целом, направлены на изучение вопроса управления обществом. Фактически исследуется возможность манипулировать настроениями в обществе для достижения нужных элите результатов.
Я не буду ссылаться на вышеозначенные исследования, дабы не увеличивать объем текста и не уводить в сторону. Нас интересует достаточно узкое направление. Кроме того, я не буду пытаться придерживаться официальной терминологии, поскольку нас интересует всё-таки механика процесса.
Без соответствующих настроений не будет массовых выступлений и участия масс народа в революциях и переворотах. Гражданской войны не произойдет, если не будет достаточно большого количества граждан, обиженных и озлобленных. Но даже если они есть, но при этом нет тех, кого можно назвать их антиподами в достаточном количестве, то гражданской войны тоже не будет. Просто будет акт геноцида по отношению к какой-то социальной или этнической группе. Впрочем, геноцид быстро закончившийся.
Наоборот, если настроения мирные и обыватель доволен или занят выживанием, или испытывает страх за свое будущее, то общество легко управляется. А значит именно эти настроения элите наиболее выгодны. И если сделать обывателя довольным очень сложно, то вот заставить испытывать страх за будущее, наоборот, очень легко. В таких условиях бизнес легко получает свою прибавочную стоимость, а обыватель ее создает и не возмущается. Но такие настроения, в свою очередь, легко трансформируются во всевозможные революции. Фактически элита манипулирует настроениями, пытаясь получить минимум затрат и максимум прибыли от населения. Но одновременно старается не доводить настроения до критической точки.
Именно поэтому каждый день вам будут рассказывать из телевизора об убийствах, кражах, о том, что всё вокруг плохо. Тогда вы не будете возмущаться, что у вас какие-то проблемы. А скорее будете рады своему «оазису». Более того, будете больше тратить. Ведь вам внушают, что перспектив в жизни всё равно нет. Незачем откладывать на потом. «Купи сейчас! Потом будет поздно!»
Так что настроения общества и отдельных социальных групп — это один из основных факторов, приводящих к трагедиям или наоборот ведущий к процветанию. Именно они и будут потом определять происходящее в обществе в дальнейшем. Будет цепная реакция, приводящая к чему-то катастрофическому, или всё затухнет и общество останется в статическом состоянии.
Политики, с их пропагандой и идеологией, элита, как основной выгодопреобретатель процессов в обществе — они уже действуют в рамках тех настроений, которые циркулируют в обществе. Естественно, пытаются корректировать настроения в том направлении, которое им нужно для их целей.
Собственно, когда рассуждают об идеологии и пропаганде, то нужно понимать, что идеология и пропаганда — это то, с помощью чего пытаются нужные настроения в обществе организовать и поддерживать. Декларация всевозможных свобод и прав граждан — это, к сожалению, не более чем способ добиться мирных настроений в обществе.



Что у нас в голове?

Есть четыре составляющих, которые определяют поведение каждого конкретного человека и общества в целом: менталитет, нравы, общий настрой и настроения в конкретный момент.
Менталитет задает поведение глобально, действуя как постоянный фактор в головах людей. До конца так и не понятно, чем менталитет обусловлен: воспитанием или наследственными факторами. Ясно только, что он тоже сложился из тех условий, в которых жил народ в течении многих поколений. В критические периоды он задает модель поведения людей. Логично, что именно эта модель поведения позволила выжить предкам этих людей в прошлом.
Преобладающий в обществе менталитет является той стеной, о которую разбиваются все потуги политиков что-либо изменить. Все мы помним жалобы политиков, что им достался неправильный народ.
Кстати, такой пример, косвенно показывающий, откуда проистекают различия менталитета.
Сильно различается отношение к труду у разных народов. Например, у народов Европы проживающих в средней полосе и севернее, у нас, в частности, труд воспринимается как обуза, как то, что приходится делать вынужденно. За работу, которая заведомо принесет мало пользы, стараются не браться. Особенно, когда речь о работе на кого-то или для кого-то. Тем более, когда требуется изображать раболепие и угодничество хозяину или клиенту.
В то же время, у более южных народов, например с Ближнего Востока (в Западной Европе аналогично, кстати), наличие у человека работы, любой работы, воспринимается им с гордостью. Возможность делать хоть какое-то дело воспринимается положительно. Впрочем, это с трудолюбием не связано и не мешает халтурить такому работнику.
Многие искренне говорят о гордости своим рабочим местом. А уж как рассуждают о том, что они выполняют важную и интересную работу! Ощущение, что сами в это верят. Возможно действительно верят. При этом холуйское поведение выглядит тоже абсолютно искренне. И за любую работу берутся охотнее, даже если она не очень результативна. Редко задумываются о том, что можно было её сделать как-то по-другому, менее затратно или более эффективно.
Вообще-то такое трудолюбие востребовано современным бизнесом. Посему «южане» более востребованы в качестве гастарбайтеров. Бизнесу выгоднее завоз таких работников.
Такие различия сложились не просто так. Это вызвано подсознательным страхом. В каждом случае — разным.
Для густонаселенных регионов возможность делать хоть что-то была синонимом получения пропитания. Все доступные ресурсы, земля, например, были тысячелетиями распределены между владельцами. Человек не мог сам добыть пропитание, если не владел физически тем объектом, где мог что-то производить. Незанятых мест просто не было. Доступ к ресурсам был возможен только с разрешения их хозяев. Работа на хозяина означала возможность добыть хоть какое-то пропитание для себя и своей семьи. Для большинства населения оставалось только два варианта, либо найм к хозяину, либо попытки прожить на подаяния. Тоже изображая лизоблюдство и подобострастие.
Напротив, человек получивший хоть какую-то власть, тут же начинал вести себя нагло и высокомерно по отношению к окружающим. При этом, как только перед ним оказывается человек более высокого ранга или более сильный, то субъект, еще недавно изображавший гордого хозяина, снова переключается на угодничество и подобострастие.
Со временем такая модель поведения стала естественной. Даже соответствующий рефлекс выработался. Они, похоже, даже не замечают собственной трансформации. Это за столетия закрепилось в менталитете этих народов.
Обратите внимание, как ведут себя представители южных народов, переселившиеся в среднюю полосу нашей страны.
У северных народов были ровно противоположные условия. Выживание, можно сказать, на подножном корму. Ресурсов незанятых много, но пользование ими требует много физических усилий. «Видит око — да зуб неймет». Условия тяжелые, но каждодневные усилия позволяли худо-бедно жить. Увеличение усилий для получения дополнительного богатства большой пользы не приносило. Природа быстро нивелировала расслоение, полученное за счет своего горба. Здоровье — ресурс не возобновляемый. Человек, конечно, оказывается сам себе хозяин, но важнее экономить здоровье, чем много работать.
Либо есть вариант попытаться кого-то принудить силой работать на себя. Но такой вариант чреват, в условиях, когда все живут одинаково.
В этом случае любая работа на кого-то постороннего — это обуза. Хоть по найму, хоть по принуждению. То, что мешает добывать пропитание для своей семьи. Даже просто лишняя работа вследствие форс-мажора — вынужденная трудность и повод для огорчения. Тем более, работа на кого-то всегда сопровождалась насилием.
Кто-то постоянно пытался захватить территории с этими народами, а захватив пытался принудить делать что-то для себя. Заметьте, там, где люди до этого обходились без работы на хозяина. Захватчиков было много, от кочевников безродных, до княжеств и государств с их элитой. Все они для крестьян были воплощением насилия. А по сути именно крестьянами и были народы, проживавшие в северных регионах Европы.
Собственно, у нас неприятие всевозможного начальства отсюда и проистекает. В то время как на Юге и в западной Европе отношение к аристократии почти обожательное. Немудрено! Ведь аристократия для них была своеобразным источником жизни. Аристократия и владельцы собственности решали, кто будет питаться и выживет, а кто умрет с голоду.
Нравы изменчивы, но тоже влияют глобально на поведение. Они уж точно результат воспитания, результат влияния сложившейся в обществе обстановки, результат копирования конкретным человеком моделей поведения других людей. Пропаганда, чаще всего чужая, старается повлиять на нравы нужным её заказчикам образом. Впрочем, поскольку для заказчика это довольно длительный процесс, зачастую находящийся за горизонтом планирования, то пропаганда не всегда усердствует.
Но есть направления, в которых пропаганда, скрытая или явная, прилагает титанические усилия. Как будто речь идет о войне. А может это война и есть?
Одним из проявлений нравов общества является коллективизм. Как ни странно, он более характерен для народов Ближнего Востока и Азии. Менее характерен для Европы. И это вполне понятно. Люди живущие внутри изначально закрытого общества, где пришлых людей минимум, всегда настроены на взаимопомощь и поддержание взаимовыгодных отношений друг с другом. Тем более люди эти хорошо знают друг друга всю свою сознательную жизнь. Воспринимают друг друга как своих. В таких условиях очень легко могут быть объединены для решения совместных задач во благо своей группы или общества в целом.
А вот Европа последних столетий является «плавильным котлом» для различного рода мигрантов. Различные войны и эпидемии перемешивали народы в Европе как миксер. Даже Российская Империя и СССР последних двух столетий представляли собой аналогичный «плавильный котел». Отмена крепостного права и последующие революции и войны сильно перемешали население. Коллективизм, характерный сельскому населению, уже в середине 20-го века стал ослабевать. Люди переехавшие в город уже меньше стали доверять друг другу. Не было духовного родства, характерного людям, которые росли вместе и не имели различий в воспитании. Несмотря на коммунистическую пропаганду, продвигавшую идеи коллективизма, люди уже не так охотно жертвовали своими интересами ради окружающего их общества. Они воспринимали окружающих людей чужими.
Но коллективизм — очень выигрышная модель поведения группы (общества, страны, нации). Хотя и не всегда выгодная конкретному индивиду. Коллективизм делает такую группу более живучей, более защищенной. Это конкурентное преимущество над другими группами. Если речь о биологии, то он позволяет группе расширяться, а её членам успешнее увеличивать ареал обитания и распространять свое потомство. Биология в чистом виде!
Но вспомните, как последние десятилетия всевозможная пропаганда борется с коллективизмом. Заказчиков у борьбы за ценности индивидуализма сейчас набирается очень много. От собственной элиты, до стран, выступающих геополитическими соперниками. Хотя, понятно, собственная элита в этом случае совершает глупость, грозящую ей поражением от иностранных претендентов на их же собственность.
Ситуация забавна. Усиленно пропагандируется так называемое гражданское общество. Но гражданское общество подразумевает защиту интересов граждан ими же самими, сообща! Это и есть коллективные действия и коллективные интересы. Это невозможно без коллективизма сформированного в виде нравов общества. Но одновременно, по мнению некоторых идеологов, гражданское общество подразумевает «атомизацию» общества. Разделение его на индивидуалистов. Невозможно быть немножко беременной. Но вас убедят!
Впрочем, было бы красивое название. Всегда найдутся «идеологи» которые придумают как именно его трактовать. Есть другие красивые слова: «свобода», «демократия». Но они уже давно не являются тем, что обозначали изначально.
С точки зрения элиты всё логично. Для элиты это, вроде бы, благо. Индивидуалисты не способны себя защитить. Они не могут организоваться для совместного противодействия чему-либо. Не могут организоваться для совместных действий для достижения каких-то своих целей. Это относится к защите своих прав и собственности от наглых попыток элит перераспределить всё себе. Это относится к давлению на элиту, без которого она просто не в состоянии даже задуматься о нуждах низших слоев. Именно такое «гражданское общество» и нужно элите.
Но без сплоченности и коллективизма народ не может организовать защиту своей страны и своей территории от кого-либо извне. А это уже и для элиты проблема. И если некое подобие армии можно создать палочными методами, то с тылом будет полный провал. Без заложенного в общественных нравах коллективизма народ не способен выживать в условиях войн, внешних блокад и давления извне. Люди не будут защищать друг друга. Сработает известный принцип «моя хата с краю».
Понятно, что борьба с коллективизмом заложена в современную пропаганду не из любви к либеральным свободам. Тем более коллективизм им и не противоречит. Противопоставление коллективизма и либеральной идеологии было искусственным. Коллективизм считается, с одной стороны, чертой славянских народов и России, а с другой — основой коммунистической идеологии. Именно с этим и пытались бороться демонизируя коллективизм. Философские труды второй половины 20-го века — чистая демагогия, если вы вдумчиво почитаете какого-нибудь фон Хайека. Но усилия для «борьбы» прилагаются колоссальные. Впрочем, заказчики такой «борьбы» очевидны. Как всегда — это те, кто претендовал на наш «ареал обитания», а борьба с коллективизмом была ширмой.
Вообще, изначально, всё это насаждалось в рамках продвижения англо-саксонской культуры. Вернее, пару столетий продвигались их культурные ценности, а 20-м веке пошли уже довеском либеральная идеология, борьба с коммунизмом (на самом деле как раз с коллективизмом) и нетрадиционные ценности. Вот только для продвижения именно культурных ценностей, чтобы они стали нравами, нужно высокий уровень держать постоянно. Нужно самим соответствовать эталону. Но на фоне культурной деградации, ставшей заметной всему миру, нести бремя белого человека у них не получается. Пропаганда англо-саксонской системы мира сдулась.
Настрой — это то, что влияет на линию поведения человека. Влияние это локально, оно затрагивает небольшой промежуток времени. Но это общий фактор. Пессимизм, оптимизм, негативизм — это те фильтры, через которые человек воспринимает окружающую действительность. Всё это влияет на реакцию на происходящие события.
Именно нужный настрой в обществе стараются насаждать и поддерживать силы, упомянутые мною выше.
Правильный настрой граждан позволяет добиться нужной реакции общества в целом. А в долгосрочной перспективе манипуляции настроениями граждан позволяют корректировать нравы общества. Для этого стараются добиться, чтобы подходящий настрой поддерживался достаточно долго.
Настроения — это, прежде всего, не столько эмоциональное состояние, когда люди возбуждены или умиротворены, как в предыдущем случае. Это ориентированность отдельных людей и социальных групп на определенное восприятие происходящих вокруг них событий в конкретный момент. Склонность к определенным действиям и реакциям в ответ на такие события. Склонность оценивать события определенным образом. Направленность на тот или иной вариант реагирования на внешние события.
При этом настрой и настроения не статичны. В какой-то момент одни настроения могут преобладать, другие вовсе отойти на задний план. Даже исчезнуть. То есть постоянно меняются вес настроений, если хотите уровень позитивного или негативного отношения к чему-то. Меняется их влияние на поведение людей. Меняется реакция людей на обстановку вокруг них. Предсказать это очень сложно. Почти невозможно. Можно определить только постфактум. А так же влиять уже на имеющиеся, преобладающие настроения.
Для простоты в тексте далее буду употреблять слово «настроения» применительно и к настрою тоже. Нет особого смысла уточнять.



Что же такое настроения общества?

Настроения — это один из мотивов поведения людей, фактор влияющий на мотивацию. В зависимости от настроений одно и то-же событие, как вы понимаете, будет восприниматься как очень важное и требующее ответной реакции, так и неважное. Весь спектр от одобрения до неприятия. С крайними проявлениями в виде радикальных действий. Понятно, что реакция может быть и нулевой.
Реакция будет либо направлена на парирование последствий события, на противодействие тем, кто это событие инициировал. Вплоть до крайних, радикальных вариантов противодействия (с оружием в руках). То есть реакция — отрицательная. Либо наоборот, действия, направленные на поддержку результатов события. То есть положительная реакция.
Причем особенность ещё и в том, что одни и те же люди из одной и той же группы могут иметь разную, даже противоположную реакцию на другое событие аналогичного характера, как минимум, оценивать его по-другому.
Даже отдельный человек может, например, негативно относится к какому-то явлению, социальной группе или конкретной персоналии, но при этом в целом будет не склонен к радикальным действиям и разрушению. Такие настроения уже нельзя считать негативными, поскольку настрой в целом будет позитивным.
А ещё может показаться парадоксальным, что абсолютно противоположные настроения в разных ситуациях могут соответствовать одинаковой модели поведения людей. Страх за свою жизнь и довольство своей жизнью, дают одинаковую видимость умиротворения граждан. И в том и в другом случае граждане будут вести себя мирно. Вот только всегда эта «одинаковость» только видимая.



Фактор неуверенности или что-то еще?

Чаще всего истинные настроения скрыты от наблюдателя. Либо он просто не хочет видеть истинных причин.
К примеру, сейчас считается, что безысходность и неуверенность в завтрашнем дне вызвали демографический провал в нашей стране. В то же время в СССР начиная с 70-х годов тоже был провал, хотя как раз никакой неуверенности не было. Была, наоборот, абсолютная уверенность, что завтра настанет светлое будущее.
Неуверенность — это общепринятые утверждения, но я добавлю кое-какие уточнения от себя.
Есть много объяснений, почему именно такие настроения появились, и в чем именно заключалась неуверенность.
На самом деле слово «настроения» не даром употребляется во множественном числе. На поведение каждого человека влияет сразу множество факторов. Воспринимает человек это всё в совокупности и реагирует сразу на всё. А значит нельзя однозначно говорить, что люди делают что-то от безысходности или, наоборот, из-за уверенности в завтрашнем дне. Влияет не только это.
В данном случае неправильно определяют мотив поведения людей. А, следовательно, и те настроения, которые на поведение повлияли.
Как минимум в упомянутых примерах как раз не неуверенность в завтрашнем дне играет важную роль, а фактор ожидания. И сейчас, и в позднем СССР. Люди ждут, что настанут времена, что у них будет лучше жилищные условия или достаток. Что они заработают больше денег. У детей будет хорошее образование. Но завтра… Люди, как ни странно, поверили пропаганде.
В СССР постоянно внушалось, что завтра будет еще лучше, еще богаче, еще сытнее. Вот-вот дадут квартиру, вот-вот построят школу, вот-вот ты купишь машину.
Сейчас внушается, что вот еще чуть-чуть и ты расплатишься с ипотекой. Еще чуть-чуть и тебе поднимут зарплату. Главное еще чуть-чуть подождать!
Но сейчас еще и второй слой появился. Помните? «Надо брать от жизни лучшее!» «Живем один раз!» Люди ждут, что достаточно «нагуляются», а потом можно будет «стать взрослым» (в 40 лет) и завести детей. Помните, в 90-х активно рекламировалась контрацепция и планирование семьи? Это тоже формирование настроений общества.
В связи с этим глупо смотрятся причитания элиты, что «неблагодарное народонаселение» не хочет размножаться, несмотря на все подачки и программы поддержки семьи. Вы сами внушали это людям!
Это всё — как раз настроения общества.
Но это не только настроения. Это сформированные в обществе нравы. Результат проповедуемого последние 50 лет стиля жизни потребителя (как на Западе). В СССР, в том числе! Согласитесь, звучит убедительно: «Не надо плодить нищету!»
У многих сформировалось в голове нечто, соответствующее басне Эзопа: «Лиса попрекала львицу за то, что та рожает только одного детеныша. Львица ответила: Одного, но льва!» Тем более, такие настроения подпитываются примерами и даже пропагандой. Во всяком случае это было заметно до 2010 года.
В любом случае люди выстраивают у себя в голове пример успешности кого-то. Кого они наблюдают со стороны. Например, по телевизору в рекламе или даже ходя по улице мимо чьего-то особняка. И, естественно, поддаются пропаганде, что им это тоже доступно, если они будут усердно к этому стремиться. Понятно, что дети выступают мешающим фактором.
Это наоборот можно назвать фактором «уверенности». Люди верят, что у них всё наладится. Что «другие живут». «А чем я хуже?!» «Надо только поднажать.» Активнее работать или наоборот побольше украсть.
То есть настроения, оказывается, совпали. Но они не те, какие мы предполагали увидеть. Ожидание лучших времен! Только в СССР уверенность, что они точно настанут, а в наше время, что еще чуть-чуть и можно будет расслабиться и наконец «зажить спокойно».
К тому времени когда люди поймут, что лучшие времена уже в прошлом и надо срочно обзаводиться потомством, появляются другие проблемы и страхи. Здоровье оказывается уже не совсем «детородным». Не говоря уже о том, что люди с возрастом внезапно осознают, что могут не успеть вырастить свое потомство, уже не будет сил. И это уже будет новым мотивом не заводить детей, новыми настроениями.
Как правило, те, кто выяснил, что лучшее «завтра» уже не настанет, легче решаются на рождение детей. Срабатывает принцип, что отступать некуда.



Пример настроя граждан. Что мешает деторождению?

Но есть несколько моментов, которые делают вышеозначенные объяснения только одним из вариантов.
В 19-м веке фактор неуверенности был сильнее. Но дети, раз уж родились, вырастали. Несмотря на трудности и нищету. Можно рассуждать о современной контрацепции и медицине, которая позволяет планировать рождение потомства. Но это вторичный фактор, который всё это только усугублял.
Более того, даже в наше время в регионах, отдаленных от «цивилизации», от столицы, в частности, рождаемость выше. Хотя люди там гораздо беднее, условия жизни хуже, а медицина задержалась в прошлом веке. Я не говорю о Северном Кавказе, где рождаемость всегда традиционно высокая. Но в Архангельской области рождаемость выше чем в среднем по России.
У меня есть одно объяснение, хотя весьма спорное. У людей вдали от мегаполисов меньше раздражающих факторов и жизнь выглядит более размеренной. Банально, нет того информационного мусора в голове, который жителям мегаполисов вытесняет из их мозгов насущные и простые человеческие заботы. Мозг у человека не резиновый.
Сколько всего льется на голову человека из окружающего его мира? И почти без всего этого мусора можно было обойтись. Реклама, новости, СМИ, развлечения, даже простое созерцание толпы в транспорте и многоквартирных малометражных «муравейниках», заменяющих современному человеку жилье. Даже окружающие вас персонажи, которым вечно от вас что-то надо, и которые считают, что вы им что-то должны. Постоянно меняющиеся соседи по лестничной клетке, постоянное меняющиеся сослуживцы на работе. Калейдоскоп лиц, к которому вы привыкнуть не можете. Вечное опасение что-то потерять: работу, деньги (да хоть сотовый телефон).
Как следствие — ответная агрессия, которая абсолютно не совместима со спокойной жизнью. Стресс — естественный ответ организма. Он будет выражаться, в том числе, и в неуверенности в завтрашнем дне. В тех самых настроениях несовместимых с рождением потомства. Впрочем, несовместимых даже с чем-либо созидательным.
При этом стресс не будет восприниматься отрицательно. Люди могут быть абсолютно уверены, что у них всё хорошо. В своём будущем они тоже будут уверены.
Вот просто попробуйте оценить объем информационного потока, который через вас проходит ежедневно.
Именно душевное равновесие и есть одно из условий желания воспроизвести себе подобных. Основное отличие жителей периферии — это жизнь в более спокойной обстановке. Привычные заботы, даже если требуют больших физических усилий. Но они уже не являются для человека стрессом. Привычное окружение, минимум информационного шума. Иногда в эту идиллию врывается интернет и телевизор, но чем реже, тем лучше душевное здоровье. Главное — чтобы ничего не менялось в худшую сторону!
«Не заготовлю дрова — замерзну. Заготовлю — не замерзну.» Никто посторонний на это не повлияет. Это уже не стресс.
Когда у человека вокруг больше людей, которых он знает лично, то меньше ощущение опасности. Более того, человек уверен, что вокруг люди, к которым он может обратиться в случае форс-мажора. И даже с этой позиции ему легче решиться поставить себя в более уязвимое положение, родив детей.
Опять же, меньше раздражения, связанного с социальным расслоением. Ведь вокруг все живут примерно так-же. Делить с ними нечего. Опасаться их не нужно. От них легче защититься! Банально набив физиономию, например.
А «аристократия», в виде современной разбогатевшей и получившей больше власти части населения, вне их поля зрения. Не раздражает своим присутствием. Ведь такой «аристократ», оказавшись поблизости, может с легкостью разрушить мирок простого обывателя. Ему обычно от обывателя что-то нужно. Наличие у него власти не позволяют игнорировать его требования. И дети пострадают гарантированно в случае конфликта.
Тот случай, когда непроизвольно начинаешь задумываться о разумности большевистских лозунгов об уничтожении богатых. Когда у людей не остается перед глазами раздражителя в виде богатого соседа или представителя элиты, то люди перестают выбирать достаток своей жизненной целью. На передний план выходят уже другие идеалы. В том числе и рождение детей. Нравится кому-то или нет, но это и есть цель жизни живого существа. Что бы там они себе не выдумывали или что бы им не внушали через различную пропаганду.
Есть еще один фактор, вызывающий «неуверенность» последнее 100 лет. В нашем обществе, как и на Западе, продвигаются идеи гуманизма. У нас, как ни странно, с подачи большевиков. Ага, большевики виноваты в современных демографических проблемах Российской Федерации. Сарказм.
Идеалы гуманизма подразумевает очень важную вещь — защиту прав детей. То есть предполагается, что родители должны обеспечить своим детям условия для их развития и комфортной жизни. В противном случае родители могут оказаться осуждаемы обществом или даже наказаны государством. Многих останавливает именно невозможность обеспечить детям такой уровень достатка и комфорта, который бы не порицался окружающими людьми.
Это и является сейчас основной демографической ловушкой. Боязнь, что если ребенок будет плохо одет или, не дай Бог, ему придется что-то делать физически, то родителей осудят или накажут. Вплоть до того, что лишат родительских прав. Причем, это усугубляет пропаганда подкрепляющая такие страхи. Гражданам постоянно напоминают, что их могут наказать.
Всё это, конечно, правильно, но есть еще и психология. Знаете, как это воспринимается? Что рожденный вами ребенок вам не принадлежит! Родитель, конечно, понимает, что это не так. Но включается подсознательный уровень: Зачем рожать ребенка, если у вас его отнимут?
В 19-м веке граждане считали, что рожденные ими дети являются только их приобретением. Что у них нет перед детьми обязательств сверх того, что они уже дали или могут дать, просто вырастив детей и передав им наследство.
Новомодная фобия — боязнь ювенальной юстиции. На Западе это очень заметно. У нас пока не актуально. Если, как это всегда случается, представители правоохранительной системы захотят выслужиться или улучшить показатели, то это станет той областью, где террор обывателя будет наиболее активным. Поскольку направление очень удобно. В этом плане фактор современной ювенальной юстиции работает против демографии.
Боязнь, что ребенка отнимут или будет вечное порицание, если ребенок плохо одет. Боязнь, что он будет расти в семье не удовлетворяющей каким-то общественно одобренным критериям. Это тоже укладывается в концепцию ожидания лучших времен. «Вот как стану богаче, так рожу!»
Так что срабатывают три фактора. Во-первых, фактор ожидания более «тучных» времен. Вера в то, что они обязательно будут. Во-вторых, боязнь менять привычный образ жизни, отменять жизнь для своего удовольствия. Боязнь поменять свой уклад и отказаться от части своих свобод. В-третьих, у людей в голове их природные цели вытеснены информационным шумом, страхами и химерами, наведенными извне. Это порождает стресс.
Кстати, у всех живых существ стресс всегда работает как фактор, приводящий к замедлению воспроизводства. Неспроста. Стресс всегда был самой первой реакцией на неблагоприятные условия для жизни и рождения потомства. Инстинкт заставляет отложить деторождение при всех проявлениях стресса. Это всегда было выигрышной стратегией. А сейчас это работает против нас.
Жаль только, что исправить всё это не удастся. Отключить интернет и переселить всех в деревню? Некоторые предлагают.



«В Багдаде всё спокойно».

Вообще для мирных созидательных настроений самое оптимальное, когда человек уверен, что, как в известной сказке, «в Багдаде всё спокойно». Что сегодня всё относительно неплохо в окружающем обществе, что нет тенденции к ухудшению завтра, и что не нужно скорбеть о прошедших временах. В том смысле, что сегодня не хуже, чем раньше, но и раньше было хорошо. Но, главное, завтра будет также. Лучше не будет, но и хуже тоже. Что не нужно ждать отдельного светлого будущего для себя лично. Что нужно работать, как все, и тогда будет всё как у всех. Ждать, что сделает кто-то другой, бессмысленно. Только в таком случае среднестатистический обыватель готов на созидательное поведение и на противостояние, при необходимости, тем, кто хочет разрушить то, что есть.
Вот только одной пропагандой этого не добиться. Нужно чтобы и в реальности было «в Багдаде всё спокойно». То есть нужно, чтобы жизнь обывателя была без резких колебаний и катаклизмов. Не курорт, но и не каторга. Ведь расслабленное ничегонеделание превратит человека в бесплодного паразита, а значит и этого быть не должно.
Люди обычно не видят смысла жить, если не видят перспектив.



Что влияет на настроения в обществе?

Ничего нового я не сказал. Всё это уже столетиями озвучивают различные философы. Я просто повторил своими словами.
В принципе, настроения общества или социальной группы можно считать суммой настроений отдельных людей, ее составляющих. Понятно, у отдельных людей настроения разные, по-разному направлены, но в целом преобладающие настроения и будут настроениями самой социальной группы. Притом и отдельный человек может иметь разный настрой и по разному относиться к разным явлениям и процессам в обществе. И в его случае тоже будет сумма его настроений.
Именно восприятие отдельных людей тех или иных событий определяет суммарную реакцию всей социальной группы. У всех настроения разные, но в сумме это настрой социальной группы. Помните как вам в школе рассказывали о векторном сложении? Фактически это оно и есть.
Впрочем, не будем сильно углубляться. Рассмотрим что влияет на настроения общества, как они формируются.
Вы можете прямо сразу сказать, настроения общества или социальной группы определяются условиями жизни отдельных людей и пропагандой. Сославшись на то, что я написал выше. Вы правы и неправы одновременно.
Вообще на настроения в обществе влияет практически всё! От публично сказанных кем-то слов до лужи у подъезда. И при формировании этих настроений такие факторы складываются. Но хуже всего, что люди склонны «суммировать» в основном те факторы, которые считают отрицательными. Образно говоря, вымытый с шампунем коммунальщиками двор никак не компенсирует падающий забор вокруг этого двора.
Но то, какой настрой будет у человека определяется не только этим. Есть ещё жизненный опыт и те мелкие события, происходящие вокруг, по которым человек будет делать выводы об общей тенденции движения общества. Плюс есть ещё национальные черты и воспитание. В конце концов человек может оценивать события, происходящие вокруг, на основе анализа фактов и исходя из знаний, полученных им когда-то.
Имея опыт уже пережитого «катаклизма» общества (например наших 90-х), человек будет более спокойно реагировать на экономический кризис или на очередное закручивание гаек вышестоящей элитой. Человек, не имеющий этого опыта, будет реагировать более активно (вплоть до паники). Его легче вывести на площадь для очередной революции.
Напротив, человек изучавший историю революций, не слишком активно будет выходить на площадь, и уж точно на баррикады не полезет.
Но вот наиболее бурная реакция и наиболее негативные настроения будут у людей наименее устойчивых. А это, наряду с психически неуравновешенными людьми, ещё и молодежь. Понятное дело, те люди, которые не имеют достаточного жизненного опыта или знаний истории (или если эти знания будут искажены соответствующим изложением материала или пропагандой), любое событие, выбивающееся из привычного течения жизни, воспринимают как предвестник катастрофы, как угрозу для себя, как минимум как показатель какой-то несправедливости.
Впрочем, и наоборот, событие явно катастрофическое, человек может воспринимать как незначительное, если его жизненный опыт или знания не позволяют его правильно оценить. Примером можно считать, что в 90-х люди не вышли защищать СССР. Они, банально, считали, что государство сильно и правоохранительные органы справятся сами.
Опять же, реакция на событие может быть слабой, если человек понимает, что от его реакции ничего не зависит. Апатия и безысходность — это тоже вариант настроений в обществе. Правда от таких настроений до социального взрыва промежуток незначительный, и достаточно небольшого толчка для него.



Влияние пропаганды.

Ещё настроения могут формироваться из-за постепенных микроскопических воздействий. Принцип «вода камень точит». Например, негативно влияет на настроения постоянное и постепенное ухудшение жизни, хамское поведение каких-то социальных или этнических групп, не наказываемых за это элитой и ее государством. Настроения могут формироваться из-за чьих-то непреднамеренных, но постоянно звучащих высказываний, которые, по сути, тоже превращаются в пропаганду.
И, конечно же из-за пропаганды. Если человек постоянно будет слышать, что вокруг него всё плохо, то со временем он именно так и будет воспринимать происходящее вокруг. Человек окажется настроен негативно по отношению к текущему состоянию общества. Достаточно небольшого усилия, чтобы это настроения трансформировались во что-то разрушительное.
А у нас типично, что СМИ в основном только негативную информацию и транслируют, забывая о позитивной. Сложно сказать, случайно или целенаправленно такой перекос происходит, но он есть. Кстати, повод для теории заговора.
Наоборот, если человеку постоянно внушают, что вокруг хорошо, и блокируют негативную информацию, то он как минимум будет верить в то, что проблемы вокруг — это частный случай. Это, конечно, неправильно, поскольку ведет к застою в обществе. Но приносит меньше вреда каждому конкретному человеку. В конце концов, меньше вредит психическому здоровью.
Типичные примеры, как минимум знакомые многим по истории 20-го века. Если внушать, что все вокруг воруют, то человек будет воспринимать окружающих именно так, даже если у него за всю жизнь так ничего и не украдут. Даже очень вероятно, что он сам начнет воровать.
Если человеку с детства внушать, что он живет в самой демократичной стране, то он будет в это верить, даже сидя в тюрьме за неосторожно сказанное слово. Он будет считать себя случайной жертвой обстоятельств.
Кстати, если вы сталкивались с пропагандой США для внутреннего пользования, то должны были обратить внимание, что она именно такая. Примерно: «Ну убили одного негра, подумаешь! Зато мы живем в самой демократичной, в самой богатой стране!»
Это те случаи, когда нужные настроения в обществе формируются целенаправленно. И ещё вопрос, что лучше? Слышать постоянно, что вокруг всё плохо. Что выход напрашивается только один, сразу повеситься, поскольку лучше сделать не удастся. Или всё-таки слышать, что всё хорошо, а отдельные недостатки решаемы. Честно говоря, вариант внушающий, что всё хорошо, хотя бы дает перспективы и грозит меньшим количеством жертв.
Впрочем, последний вариант считается тоталитаризмом и ограничением свободы слова. А посему он считается допустимым только в странах, признанных демократичными в «мировом сообществе». Шутка, как вы понимаете. Но складывается впечатление, что пропаганда о том, что в стране всё хорошо, не осуждается только для США и Западной Европы. Остальным запрещено под страхом объявления страны тоталитарным режимом.
Замечу, что такая пропаганда один из столпов процветания Запада в 20-м веке. Именно там гражданам рассказывают о происходящем в их странах только в положительном ключе. Напротив, делают акцент, что в оставшемся мире деградация и проблемы. Это позволяет сформировать в собственных гражданах позитивные настроения и направить граждан на что-то созидательное. Далеко ходить не нужно, можете просто посмотреть канал EuroNews или BBC. Там всё это наглядно. Кстати, и цензура там, оказывается, тоже имеется. Там затравят того, кто будет рассказывать о проблемах Запада.
В случае попыток ведения такой же положительной пропаганды другими странами на своих граждан, тут же находится огромное количество СМИ, старающихся «исправить» неправильную пропаганду. Понятно, что за такой «тягой к правде» скрываются геополитические интересы противников этих стран.



Гражданское общество или фикция?

Я думаю, многие из моих читателей верят, что «гражданское общество» — это именно то, к чему мы должны стремиться. Что это реально сделает общество счастливым и процветающим. Они готовы будут оспаривать те выводы, которые я сделаю ниже.
Относительно гражданского общества демагогии очень много. Вы можете услышать столько противоречивых трактовок гражданского общества, что однозначно сформулировать, что же это такое, вам просто не удастся. Диапазон от коллективизма, до индивидуализма, как я уже упоминал. Главное во всех формулировках, что граждане должны кому-то противостоять и с кем-то бороться. (С позиции тех, кто это пропагандирует, подозреваю, лучше друг против друга.)
Если кратко, то пропаганда описывает гражданское общество как среду, где: Во-первых, граждане активно отстаивают свои индивидуальные интересы на фоне себе подобных (каждый сам за себя и все против всех). Во-вторых, сообща (!) борются против государства (в едином порыве, ага). В-третьих, полное табу даже разговоров о том, что граждане могут сами совместными коллективными методами решать свои вопросы (во избежание).
«Все против всех» в совокупности с ролью государства делает гражданское общество фикцией, нереализуемой утопией. Гражданское общество маячит где-то вдалеке, как Коммунизм. Как и в случае с Коммунизмом, все к нему стремятся и мечтают в нем жить, но движение в этом направлении подменяется удобной имитацией. Впрочем, действительно, в описании их идеологов есть что-то общее между Коммунизмом и Гражданским обществом.
Пропаганда методы функционирования современного «гражданского общества» описывает весьма своеобразно. Как ни странно всё сводится к функциям государства и давлению на него со стороны «недовольных» граждан. Именно этим активнее всего манипулируют заинтересованные силы.
Считается идеологически правильным, что гражданам нужно постоянно твердить о тех проблемах, которые есть в их обществе, о преступлениях, которые в нем совершаются (наверное, чтобы обыватель застрелился). Предполагается, люди, будучи информированными, будут стараться сделать общество лучше. Идеально, если граждане будут сами выискивать такие нарушения и активно влиять на тех, кто в этом повинен. В простейшем варианте сообщать о них в СМИ и «куда следует». Как минимум, это будет воздействовать на тех, кто совершает что-то неправильное.
Опять же, граждане будут оказывать давление на власть, чтобы она принимала меры по «недопущению и искоренению». Естественно, подразумевается, что власть будет чутко реагировать на запросы граждан. А в том случае, если власть не захочет реагировать, то граждане объединившись эту власть сменят на другую (как правило, на такую же).
Красиво сформулировано, заметьте! Жаль только, психология работает иначе. А такая забота о справедливости оборачивается ловушкой.
Именно это принято называть красивым термином «гражданское общество», а не что-то иное. В современном обществе такое стремление донести правду уже возведено в разряд фетиша.
К сожалению, «гражданское общество» работает так только в теории. Реальность несколько иная. Перенаправление внимания граждан на слежение друг за другом и за мелкими чиновниками, с которыми граждане контактируют, очень выгодно элите. С одной стороны, граждане уже не объединяются для решения своих проблем самостоятельно, а переключаются на написание кляуз. Каждый начинает бояться что-то случайно нарушить. Слежение всех за всеми позволяет легко управлять таким обществом. Граждане сами назначают виновных в своих проблемах на бытовом уровне. Причастность к наведению порядка в обществе позволяет гражданам подняться в собственных глазах.
Список тех недостатков, на которые гражданам рекомендуется реагировать, активно «пиарится» СМИ, в том числе, кстати, и оппозиционными. Граждане заняты и не ищут других виновных в своих проблемах. А власть, в лице своих представителей, занятых самопиаром, «чутко реагирует». Правда в том направлении, которое ей удобно.
Ничего не напоминает? Ну да, борьбу с врагами народа. В 1937 году всё выглядело точно так же. Были ровно те же признаки «гражданского общества». Граждане активно боролись с тем, что считали вредным для себя и своего общества, выискивали недостатки (из того списка, который им предоставляла пропаганда). Активно сообщали «куда следует». Разве это не соответствует признакам современного гражданского общества? К этому нужно стремиться?
Сейчас, конечно, предусмотрено более мягкое наказание и в обвинении не будет фигурировать политических формулировок. Но ничто не мешает подкорректировать современное «гражданское общество» до такого же состояния. Особенно, когда граждане привыкнут. Или даже потребуют, если найдут раздражающие явления в своем обществе.
Впрочем, движение в этом направлении уже идет. Наверное, нет ни одного главы местной администрации, который сейчас в данный момент не находился бы под следствием.
Формулировки для оценки поменять и наказание ужесточить, и всё, можно строить концлагеря за полярным кругом. Шучу, конечно. Но шутка, увы, горькая.
В Европе, увы, такая «корректировка» пройдет легко и быстро. За пару лет Европа справится с такой трансформацией. Гражданам достаточно только показать удобных врагов. Впрочем, в России доносительство после событий 30-х годов стало делом неблагородным, и для такой трансформации потребуется больше усилий чем в Европе, к счастью.
Вообще-то, по-настоящему, в том виде в котором декларируют это сторонники «гражданского общества», это работало бы только с применением суда Линча. Но такое правосудие само по себе преступление. Вот почему в реальности всё сводится к имитации.
Для какой-то серьезной реакции государственных институтов только лишь общественного мнения недостаточно. Власти могут работать только в рамках своего же законодательства и постфактум, когда факт уже произошел и это стало достоянием общественности. Да и сама реакция властей всегда запоздалая, а обывателю нужно «здесь и сейчас». Когда механизмы государства доберутся до наказания виновных, обыватель уже может забыть о конкретном событии. У него только останется настрой, ощущение нерешенной проблемы. К тому же срабатывает «газетный» принцип. О преступлении сообщили на первой странице ярким заголовком, а о наказании виновных через год и на последней в маленькой заметке (это уже никому не интересно).
В любом случае даже с гражданским обществом граждане будут испытывать положительные эмоции, если пропаганда им будет сообщать примеры, что их гражданская активность работает. Что наказаны те, кого граждане хотят видеть наказанными. Без ощущения положительных тенденций в обществе, никакое «гражданское общество» не добьется позитивных настроений и мира. В противном случае настроения будут только негативными. Чем дольше система работает без положительного подкрепления, тем более агрессивными, нервными и озлобленными будут граждане. А это именно то, что создает опасность самому же обществу.
И ещё, в качестве ремарки. Помните персонажа по фамилии Бревик? После того как СМИ подробно и со смаком раструбили о нем и о его преступлении, у него появилось много последователей. Постоянное муссирование проблем общества может сработать, как обоснование действовать так же. Помните, «все несут с завода, значит и я буду», «все берут взятки — и я буду». «Им можно, а почему мне нельзя?» Вот вам уже обратный эффект, от, казалось бы, правильного способа сделать общество честным и справедливым, через осуждение «отдельных недостатков».
К сожалению, у простых граждан практически нет способов воздействия на кого бы то ни было (ну кроме суда Линча, конечно же). Максимум граждане могут высказать только свое мнение или написать кляузу. Не более. Но те, кто действует вопреки этому мнению, обычно им даже не интересуются. А для властей, обязанных «пресекать и устранять», это оказывается удобным фоном для организации шоу под названием «забота о гражданах». Организовав какую-нибудь компанию борьбы с чем-либо мелким.



Кто заинтересован в стрессе обывателя?

Но элита ничего, касающегося непосредственно себя, менять точно не будет. Это из области фантастики, как вы понимаете. А значит никакое гражданское общество их не касается. А вот то, что в самой элите есть те, кто заинтересован разжигать недовольство граждан, это уже железный факт. Внутри элиты всегда идет борьба. Настроения общества — очень хорошее оружие в этой борьбе.
К тому же у самих СМИ есть коммерческий интерес. Больше! Ярче! Громче! Чем больше шума, тем активнее читают издание, тем активнее продается реклама. Посему СМИ заинтересованы распространять ту информацию, которую активнее будет потреблять обыватель, а это, как ни странно, информация о проблемах, недостатках и преступлениях. А уж если такой материал подкрасить и добавить трагизма, то его обязательно прочтут. Владельцам СМИ плевать, что из-за их деятельности кто-то от беспросветности жизни может наложить на себя руки. Самая страшная цензура — это цензура владельцев СМИ.
Чем активнее «ведётся борьба» такими методами с недостатками общества, тем больше накопительный эффект. У обывателя будет складываться ощущение несправедливости и нерешенных проблем. Причем вне зависимости, это реально так или складываться ошибочная картина в сознании. Количество перейдет в качество. Много маленьких проблем станет восприниматься как одна большая. Как неизлечимая болезнь общества, требующая хирургического лечения. Ага, в виде революции, в лучшем случае. А в худшем, в виде актов террора (как сейчас модно, в виде очередного маньяка, расстреливающего детей в школе или детском саду в знак протеста).
Возникает ощущение, что политики, ратующие за «яркое освещение» проблем, специально занимаются созданием напряженности в обществе. Уж слишком однобоко они стараются «освещать» проблемы. И тут же забывают о них, когда теряется их актуальность, переключаясь на другие проблемы.
Мое мнение, что нельзя смаковать недостатки, пытаясь о них рассказать людям, нельзя их использовать в качестве материала для приманки публики. Противно, когда трагедия становится рекламой издания или новостного канала.
В мире происходит много событий и позитивных, и негативных. Если вы отбрасываете первые и выпячиваете вторые, то это уже не средство массовой информации, а та самая пропаганда насилия, ибо ни во что другое негатив не выливается.
Люди много рассуждают о распространении правдивой информации. Но если вы рассказали одну правду и скрыли другую, значит вы солгали. Если что-то приукрасили или расставили акценты, то солгали ещё больше. Любой перекос и дисбаланс в оповещении людей нарушает их право на получение достоверной информации.



Негативная оценка событий как смертный приговор обществу.

Негативизм и чернушность в транслируемой обывателю информации делают жизнь его беспросветной и бесперспективной. Наше общество так постепенно превращается в общество суицидников.
В любом случае любой негатив имеет свойство только накапливаться. Даже если проблемы будут подаваться в виде сатиры. Как это было в СССР, например. Массовость сатириков, делавших на сатире в своих выступлениях кассу, превратила сатиру в пропаганду. «Утром в газете — вечером в куплете». Утром в «Правде», через сутки в «Крокодиле», через неделю на «Голос Америки». Это добавляло негатива, но абсолютно ничего не исправляло. Даже наоборот, служило примером для подражания. Проблема высвеченная такой критикой не решалась.
Но не только оценки текущих событий влияют на настроения, даже оценки уже прошедшей истории возвращаются бумерангом. К сожалению, такие оценки всегда субъективны и правды в них оказывается немного. В преддверии новой революции элита пытается вылепить у обывателя в голове очередную страшилку из прошлой истории. Опять же, для нужных настроений.
Но произошедшие ранее исторические события уже не отменить. А события, которые произойдут позже, произойдут по законам, обусловленным природой общества. И никакими оценками истории вы их не отмените. «Страшилки» о темных страницах не остановят тех, кто будет участвовать в событиях современных. Только разозлят. Увеличат их желание построить что-то иное на костях своих сограждан.
Приход к власти диктатуры можно предотвратить только создав условия, когда в обществе и в экономике не будет кризисов. Но увы, это из области фантастики. Элита не заинтересована в благополучии низших слоев, а значит кризисы неизбежны.
Подача исторического материала с какой-либо искусственной оценкой конкретных персонажей истории только меняет настрой тех, кто воспринимает эту оценку. Если для оценки событий 300-летней или 500-летней давности это не имеет значения, то для истории недавней это уже болезненно.
Эта оценка накладывается на людей, так или иначе связанных с людьми, задействованными в исторических событиях, ещё живых или только что умерших. Причем оценка коснется простых людей, живущих по соседству, неповинных в трагедиях. Потомки, сочувствующие, люди, проживающие в стране образовавшейся в результате исторических событий. И, всего лишь, «невинная» оценка исторических событий оказывается причиной поляризации в обществе.
Слишком много тех кто считает: «Виновные требуют наказания. Если они вину не признают или отрицают, то им нужно обязательно доказать, что они виновны. А потом обязательно наказать»
Как минимум, такой вывод автоматически складывается у тех, кто серьезно воспринимает такие оценки истории. Как вы думаете, куда можно направить тех, чьи настроения характеризуются словом «наказать»?
Хуже всего-то, что это выливается в негативное отношение к своей истории. А дальше — уже в восприятие собственной страны и себя как нечто несостоятельного. Не вами лично — вашими детьми. Они будут людьми без прошлого, без истории, без страны. Удобные кандидаты в рабы для исторически состоятельных наций!
У этого отношения к самим себе есть выгодопреобретатели, которые начинают паразитировать на таких настроениях, пытаясь извлечь геополитические выгоды. Например, организовав революции или добиться таких настроений, когда страна будет разделена на части.
Не важно как создается напряженность: пропагандой, бездарной деятельностью элиты, борьбой с собственной историей, глупыми высказываниями СМИ наживающимися на «чернухе». Главным оказывается то, что напряженность в обществе накапливается.
Любая напряженность в обществе может сама стать основанием для прихода к власти очередного диктатора или организации очередного террора. В реальности ничего пропаганда не предотвратит. Только усложнит жизнь обывателя постоянным страхом за свое будущее. И этот вывод прошу запомнить!
Впрочем, к пропаганде и ее выгодопреобретателям мы вернемся в другой главе.



"Практика — критерий истины".

Я никак не могу отказаться от отсылок к советской истории. Приведу примеры того, как же сработали настроения граждан в те или иные исторические моменты в истории Советского Союза. Хотя, казалось бы, кто в "тоталитарном Совке" учитывал эти настроения?
Стало ли советское государство, вроде бы тоталитарное по современным утверждениям, независимым от настроений общества? Нет, не стало. Это вообще невозможно. Когда настроения превышают некоторую критическую массу, некий критический уровень, то любое событие может привести к социальному взрыву. А если находятся люди, способные направить социальный взрыв в нужном им направлении и, тем более, его правильно организовать, это может привести к разрушению страны. Элите приходится с этим считаться.
Вот несколько примеров, когда советское руководство было вынуждено учитывать настроения в обществе.
Организация НЭПа. Эта реформа опиралась на настроения. Без них НЭПа просто не было бы. Было достаточно много тех, кто готов заняться предпринимательством. Элите было очень выгодно этим воспользоваться, несмотря на идеологию.
Отмена НЭПа тоже опиралась на настроения. Но уже другой части общества. Причем более многочисленной. Настроения, которые начали всё активнее озвучивать граждане.
Расслоение общества, вызванное появлением богатых нэпманов и, чуть позже, сотрудников Торгсина, начинало выливаться в недовольство. Крестьянство, несмотря на НЭП не желавшее увеличивать товарность, вызывало недовольство в городах продовольственным снабжением. Город начинает требовать покарать «зажравшихся крестьян». В какой-то момент недовольство вышло на критический уровень.
Опасные настроения тоже требуют реакции, тем более этим элита могла воспользоваться для реформирования сельского хозяйства, для той самой коллективизации. Да и негативное отношение общества к наметившемуся расслоению очень удобно использовать для борьбы с неблагонадежными гражданами.
Индустриализация, ругаемая ныне, как ни странно, тоже опиралась на запрос населения, желающего видеть промышленный рост страны. Хоть и были обиды на вновь появившееся расслоение, но оптимизм преобладал, а значит граждане были настроены на созидание. Да и видели происходящий вокруг них прогресс. Даже сейчас есть запрос в обществе на индустриализацию, но элита старательно следует заветам рыночной идеологии.
Раскулачивания зажиточных крестьян опирались на недовольство самих крестьян. Недовольство расслоением, сложившимся в постреформенный период и усугублявшимся безнаказанностью некоторых деревенских семейных кланов (тех самых кулаков). Которые к тому же прибрали к рукам реальную власть в деревне. До прихода Советов в деревню, именно они ею руководили.
Такие настроения преобладали в Центральной России. Элита не могла ими не воспользоваться. Впрочем, в юго-западной части страны преобладали несколько иные настроения. Но на фоне провала там хлебозаготовок, элита не обратила на них внимание. И это вызвало проблемы. В виде фактического саботажа.
Сам саботаж коллективизации — это тоже настроения. И их в последствии тоже пришлось учесть. После 1933 года власти смягчили сельскохозяйственную политику, признав свой провал. Тоже фактически ориентируясь на настроения.
Во время раскулачиваний крестьяне небогатые нашли способ поквитаться с представителями таких семей, с теми самыми кулаками. Без подходящих настроений раскулачивания были бы не столь массовыми. Это был всего лишь способ устранения конкурентов. И это, к сожалению, факт.
Правда, за все 30-е годы такие инициаторы раскулачиваний успевали сами разбогатеть (по деревенским меркам), и часто сами оказывались раскулаченными. Это была уже месть по отношению к ним.
Кстати, в 90-е, когда российское село погрузилось в пучину безвластия, реальная власть в деревне была не у сельских Советов, а у таких же зажиточных кланов. Правда, объективно, вокруг их бизнеса жизнь в деревне и крутилась. Люди нанимались к ним на работу, покупали через них товары и продукты, привозимые в их магазины. Люди работали либо на государство (в школе, клубе, сельсовете), либо у таких «фермеров». Повторилось то, что произошло в постреформенный период после отмены крепостного права, что произошло в период гражданской войны и революции. В эти периоды кулачество оказывалось для деревни спасением от безвластия и хаоса. Вот только всегда позже оно превращалось в тормоз и источник конфликта.
Сейчас это уже наблюдается. Расслоение на селе не приводит к заметным конфликтам только потому, что там сократилось само население. Фермеры обходятся гастарбайтерами.
Волны репрессий 1921-1933 и 1937-1938 годов тоже были связаны с настроениями общества.
Проклятье гражданских войн заключается в том, что они не заканчиваются до тех пор, пока не умрет их последний участник. Я бы добавил — последний прямой потомок. В 30-х годах до этого было ещё далеко. Проигравшая сторона, сдавшись официально, всё еще желала отомстить. Победители всё ещё опасались реванша. С обеих сторон еще было достаточно тех, кто продолжал свою гражданскую.
В первой волне было достаточно большое количество тех, кто начал выражать недовольство складывающейся системой. Вплоть до реальной контрреволюционной деятельности, как тогда это называлось. Многие желали реванша. Большинство «политических» периода до 1933 года — это люди, которые вели реальную оппозиционную деятельность.
Как ни странно этой волне репрессий было мало невинно пострадавших. Надо отдать должное большевистским ЧК. Сроки тоже большинство получили не очень большие, 3-5 лет. Да еще и амнистированы были не досидев срок. Вполне адекватно.
Этим противникам новой системы противостояли те, кто боялся потерять то, что получил после революции. И их опасения тоже логичны. Главное — не беспочвенны.
Впрочем, этот период весьма характерен. Невинных овечек с обеих сторон было мало. Показателен пример поэта Гумилева. Он был приговорен к расстрелу за участие в банде. Весьма спорно, но люди, с которыми поэт был близок (даже что-то сочинял по их просьбе), при задержании застрелили несколько сотрудников ЧК. Убийство полицейского даже по современным меркам серьезное преступление. Бесспорное обоснование для привлечения человека как фигуранта, если он просто поддерживал деловые связи с преступником.
Эпизод весьма красноречиво говорит о контингенте и нравах того периода. Наличие оружия и умение им пользоваться показывают, что это явно не простые граждане молодой Советской России.
Но само противостояние вызвано настроениями в обществе. Настроениями в двух противоборствующих группах.
Вторая волна 1937-1938 год, хоть и является порождением советской версии маккартизма, но тоже была обусловлена настроениями самого общества. Непосредственно недовольных было достаточно. Как из тех, кто уже отсидел в 1933-м году, так и из тех, кто просто выражал недовольство тем, что новая власть обещала рай, а строить его не спешила.
Очень важный момент! Обратите внимание.
Во-первых, было достаточно большое количество желающих избавиться от тех, кого считали врагами своего строя.
Во-вторых, репрессии 30-х годов опирались на оптимистичные настроения большинства граждан видевших прогресс в собственной стране. Именно 1937 год — это пик предвоенной экономики СССР! Граждане это видели сами вокруг себя! Они искренне считали, что поступают правильно, избавляясь от тех, кто может мешать этому прогрессу. В принципе, это даже логично с их точки зрения. То есть репрессии соответствовали настроениям общества.
Ну и, в-третьих, недовольство было направлено всё же не на высшую элиту. Это тоже фактор поддержки деятельности властей.
Конечно, вы постоянно слышали фразу о «царившем повсюду ужасе» и настроениях, с этим связанных. Но всё дело в том, что этот «ужас и страх» относился только к очень небольшой части населения. К чиновничеству, интеллигенции (так или иначе задействованных в репрессиях) и бывшим представителям высших слоев ещё Российской Империи (купечество, дворянство и т.п.). Страх не был преобладающим настроением!
Как правило, об испытываемом страхе мы слышим от представителей тогдашней богемы, людей из околовластной тусовки. А это довольно узкий круг. Они сами были частью той системы, которая занималась террором! Самые страшные обличающие сталинизм речи звучат из уст обитателей Садового Кольца, из уст людей, бывших частью партийной верхушки, из уст людей на вершине культурной богемы!
Как обычно, богема выступает от имени всего общества. Увы это характерно не только для современной богемы, но и для сталинской. Сегодня, кто громче всех кричит о страшном режиме в нашей стране? Тот, кто был им обласкан ранее.
Большинство граждан никакого страха не чувствовали. Это их не касалось. А вот у элиты действительно был ужас. Любой донос мог закончиться плачевно. Мы же сейчас больше опираемся именно на их воспоминания, поскольку именно они, как правило, были склонны писать всевозможные дневники и мемуары. Впрочем, как и доносы.
Это очень важный момент! Страх не был преобладающим настроением общества. Основная часть граждан не испытывала негативных настроений, связанных с репрессиями. Скорее наоборот — чувство злорадства. Остальная часть населения, попадая под каток репрессий, страх начинала испытывать уже постфактум. Но это было чуть более 2 процентов населения.
Оптимистов было больше! Их количество снизилось только после 1938 года, когда граждане увидели масштаб репрессий и тех, кто стал возвращаться из лагерей позже, когда Берия занялся пересмотром дел. После этого настроения стали меняться. А высшая элита стала сворачивать репрессии, видя эти настроения. Но по-настоящему это стало сказываться на настроениях общества только после развенчания «культа личности» в 50-е годы. И то, это уже был результат работы пропаганды. В том числе эта пропаганда сработала против самого СССР.
Без одобрения большинства граждан, репрессии были бы гораздо меньших объемов. Они могли остаться даже незамеченными, поскольку элита постаралась бы не провоцировать своими действиями дополнительный негатив в обществе.
Даже сама индустриализация и увеличение количества продовольствия после коллективизации, позитивно настроили общество. Большинство граждан доверяло властям и видело перспективы для себя. Как минимум ощущало, что жизнь улучшилась.
В послевоенный период было тоже много таких знаковых событий.
Новочеркасский бунт в 1962-м году. Даже перекрытия железных дорог с радиоактивными поездами в 1986-м году, которые везли на захоронение радиоактивные материалы из Чернобыля. Это всё результаты настроений в обществе.
Любые реакции граждан от активного бунта, как в Новочеркасске, до мелкого воровства с завода (при нарочитом безразличии руководства к этому) — это тоже результат преобладающих настроений в обществе.
Хотя, раз уж вспомнили о несунах, тоже позволю себе ремарку. Несуны — это характерное явление для конца 60-х и далее. По времени это совпадает с большим притоком молодежи из села, крестьянских детей по сути. И ещё с грандиозной амнистией. Что здесь больше повлияло, сказать трудно, но и бывшие уголовники воровать считали не зазорным, и бывшие колхозники считали не зазорным взять что-то с работы, не считая это воровством в принципе. В последнем случае в послевоенных колхозах это даже не особо пресекалось. Поскольку у крестьян была жива обида на перегибы, связанные с законом «о трех колосках». Да и по факту, колхозники — акционеры. Они фактически распоряжались своим же собственным имуществом. Это, на тот момент, являлось одним из стимулов активнее работать. Посему колхозным начальством не пресекалось.
Правда, после хрущевских реформ колхоз стал превращаться в госпредприятие с работниками, ставшими окончательно наемными. Традиция «нести с работы» превратилась в банальное воровство.
Возможно даже не в Хрущеве дело. Просто сменилось поколение. А для нового поколения воровство с колхозного поля было не компенсацией и способом стимулирования, а просто воровством, одобряемым обществом.
Вот парадокс. С одной стороны слышно возмущения жестокостью на фоне «трех колосков», а с другой — возмущения по поводу бесхозяйственности и несунов в послевоенный период. Закон о «трех колосках» (Постановление от 7 августа 1932 года) как раз с несунами и боролся. И так, и эдак — плохо.
Вот только современное законодательство ближе именно к Указу «7-8». Разве что расстрел не предусматривает. Так правильнее? Впрочем, для наших современников собственность — это святое. Качественная работа пропаганды на лицо. Многие и высшую меру одобрят, когда речь о краже собственности. Именно таковы сегодняшние настроения. Тогда почему возмущаетесь тому, что было 80 лет назад?
А закон от 1947 года, тоже Сталиным принятый, даже мягче сегодняшнего. По нему за некоторые виды кражи даже не наказывали. Максимум порицание на собрании и карикатура в стенгазете. Снова парадокс. Но СССР считается тоталитаризмом.
Впрочем, сама жестокость наказания крестьян определялась настроениями. Уже городских жителей, обиженных на крестьян сокращением продовольствия. Замечу, «Указ 7-8» позволял трактовать всё в широких пределах. Вплоть до полного оправдания. Но обвинение обычно было настроено иначе. Город хотел хлеба!
Но хуже того. Поведение уже нашей современной судебной системы тоже зависит от настроений, уже наших. Видя озлобленность граждан, очередного коррупционера сажают на 5 лет. А в случае безразличия граждан, он же получит условный срок. Зависит от «резонанса».
Настроения — это не только нечто негативное. Есть конечно периоды, когда человек ничего, кроме негатива, не чувствует и находится в состоянии апатии или активного стремления к разрушению. Но каждый человек по отдельности стремится испытывать положительные эмоции. И общество в целом стремится к тому же. Идеалом является, когда общество нацелено на созидание и настроения в нем мирные. В общем случае 20-й век характерен тем, что именно в советском обществе большую часть его существования преобладали настроения позитивные у большинства населения! Та самая направленность на созидание. Людям хотелось жить. Даже в период 30-х годов! Те самые репрессии касались не всех и для многих прошли скрытно, как минимум мимо. Да и вечно обижаемое обществом крестьянство к 40-м годам наконец-то «вздохнуло» (как выразился один мой знакомый). Условия труда стали легче, еды стало больше.
Это сильно контрастирует с суицидальными настроениями наших 90-х (в некоторой степени и современными). А уж тем более контрастирует с настроениями начала 20-го века, когда общество Российской Империи не просто одобряло террор по отношению к самой элите, но и готово было в нем активно участвовать.



Причины провала «белых» — недооценка настроений. Аналогичная глупость нашей современной элиты.

Сегодня в медиапространстве вспомнили о философе Ильине. Том самом, которого называют идеологом белого движения, хотя это не совсем так, и русского фашизма, что тоже не совсем верно. Он просто описал Белое движение как вариацию фашизма. Найдя отличие только в религиозной направленности. То есть уже готовое явление. Он сам ставит равенство, заметьте, рассуждая об отличии Белого движения от фашизма в его религиозной основе.
Он не придумал фашизм. Он пытался обосновать необходимость фашизма в России. Хотя, при этом, не произносил его название. Чем, собственно, пользуются его адепты, продвигая идеи Ильина в современной России. Увы, продвигая идеологию Ильина, есть огромная опасность получить замаскированный благостными речами фашизм.
Если вы его читали, то могли обратить внимание, что через все его труды просматривается некая обида. Обида на народ не поддержавший благородные порывы борцов за Великую Россию! Про Великую Россию я пишу без сарказма. Они действительно верили в свой вариант Великой Страны. Заметьте, так же как и их оппоненты. Только вот с «благородными порывами» есть нюансы.
У самого Ильина в виде подтекста можно увидеть отношение к своим согражданам низших сословий как к чему-то несостоятельному. К некоей субстанции, которую нужно направлять. (Из-за этого его труды активно использовали немцы для подготовки своей пропаганды против народа России) Не даром он ратует за переход власти в руки узкого круга избранных людей.
Если кратко пересказать суть его философии, то он рассуждает о формировании элиты руководствующейся высшими интересами государства. Состоящей из людей специальным образом отобранных и воспитанных. И государства заточенного под интересы элиты. Если убрать его красивые речи о патриотизме и избранности, он напрямую обосновывает фашизм. Впрочем, элита руководствующаяся высшими интересами — это утопия.
Аристократия великодушно повелевающая народом ради достижения великих идеалов. Народ окормленный великими идеалами, в основном религиозными, даровавший право власти над собой лучшим представителям общества. Каждый на своем месте трудится на благо государства. Но, при этом, не претендует на большее. Красиво?!
Как я уже писал ранее, всевозможные диктатуры следствие кризиса, когда элита с их помощью пытается защитить свою власть и богатство. Так что фашизм, это не новшество. Это только вариация того, во что может превратиться общество.
Если вернуться к историческим корням философии Ильина, то специально воспитанная государственная элита — это дворянство! В чистом виде! Это уже было в нашей стране! Но дворянство не справилось со своей функцией. А последующая попытка их реванша не была поддержана теми, кого они считали «чернью». Реванша движимого идеями Ильина, в том числе. Как он сам же объяснил — фашистскими идеями.
Но именно деградация этой элиты привела к трагедии. К революции и последующей гражданской войне. Буквально на глазах самого Ильина. Впрочем, любая элита деградирует со временем. Это закон природы.
Есть один момент, который упустил Ильин и не понимают его последователи, наши современные. Почему в Гражданскую войну граждане неохотно поддержали Белое движение, состоявшее по большей части из представителей старой элиты? А позже поддержка только сокращалась. Или почему низшие слои относятся неприязненно к элите современной?
Ни Ильин, ни наша современная элита не задумываются о причинах. Все они любят рассуждать о зависти, как о причине социального противостояния. Мол «чернь завидует богатым, а потому вредничает». Ильин чуть ли не через слово пишет о зависти и жадности. В качестве меры противодействия рассматривают воспитание сограждан и материальные подачки.
Но причина в другом. И она буквально на поверхности. Настрой на сотрудничество! Его просто нет. С обеих сторон.
Сотрудничество возможно только для людей воспринимающих друг друга равными. Больше никак!
В противном случае взаимоотношения в обществе проходят путь: соперничество, конкуренция, противостояние, кровопролитие.
Если субъект воспринимают себя тем, кто несет великую миссию, то рано или поздно он забывает о морали. Он начинает делать исключения.
Элита неминуемо дистанцируется от других слоев общества. Старается быть обособленной, замкнутой сама на себя. Перестает контактировать с теми, кого считает ниже рангом. Только понукает и помыкает.
Они считают себя теми, кто имеет моральное право буквально на всё. Но отсутствие поддержки вызывает у них обиды. Как следствие, еще большую жестокость. (Что в гражданскую войну вылилось в белый террор, который Ильин оправдывает)
В любом обществе люди объединяются возле того, кого считают своим! Вокруг того, кто себя не противопоставляет остальным членам общества (хотя бы делает вид). А для этого элита должна жить там же, так же, в тех же условиях, как остальные граждане. Находка большевиков именно в том, что они старались свою элиту заставить соблюдать это. Даже репрессивными методами.
Но Царская аристократия и деятели белого движения вели себя как нечто чужеродное. Они себя противопоставляли «черни». Они дистанцировались от неё. Именно по тем же граблям ходит и наша современная элита России.
Кроме имущественного расслоения, есть еще дистанция духовная. Всё сдобрено пренебрежением аристократии! Аристократия желает управлять, а не сотрудничать. Аристократия желает комфорта, а не единства с «чернью».
Вот кстати, Ильин считает народ, на тот момент уже советский, никчемным из-за того, что им якобы помыкают большевики. Но сам разрабатывает философию для тех, кто именно этим и будет заниматься.
Достойные люди во власти — это замечательно. Но чтобы оно работало, желательно, чтобы эти люди были своими по духу для остального общества. Не противопоставляли себя. Жили в соседнем доме и ходили по одним улицам. Именно так настроено большинство сограждан. Именно это залог единства общества. Никакая идеология это не поменяет. Если элита не может опуститься до такого, то она ходит по узкой скользкой дорожке.
Достойные люди во власти — это заманчиво. Но не реализуемо. Чисто из-за биологии. Уже второе поколение элиты будет состоять из негодяев.



Настрой развалить свою страну. А он был?

На сегодня самый популярный вопрос, почему же развалился СССР? Многие пытаются свести всё к тем самым настроениям общества. Что это граждане были настолько обижены на КПСС, что не стали защищать существующую власть. Эти объяснения ссылаются на то, что граждане не вышли в защиту ГКЧП и против толп, митинговавших с лозунгами «Долой КПСС».
Да, настроения в этом сыграли определенную роль. Но несколько иную. Во-первых, большинство граждан просто не видели опасности. Они уже привыкли к толпам с плакатами на площадях, после объявления «Гласности». Большинство граждан воспринимало митингующих как типичных маргиналов или даже имеющих психические отклонения. Тем более, самые активные протестующие таковыми действительно были, что уж скрывать.
Во-вторых, чтобы люди с определенными настроениями «вышли», нужно чтобы кто-то этот выход организовал. А если организовать некому, то сам обыватель это сделать не в силах. Особенно, если его настроения недостаточно агрессивны.
Самоорганизация толпы возможна только, когда люди достаточно возбуждены, изначально организованы в какие-то группы и, при этом, нацелены на агрессию, или, как минимум, на активные действия. Как футбольные фанаты, например. Тогда достаточно подходящей фразы, чтобы толпа собралась и пришла в движение. Но именно организовывать граждан для защиты строя никто не собирался.
В-третьих, сами настроения. Обывателей в большинстве, в принципе, и до Перестройки всё устраивало. Проблемы снабжения конца 80-х казались временными трудностями. Ведь буквально за пару лет до этого продукты и товары были в достаточном количестве (с поправкой на специфику снабжения и дефициты). Граждане считали, что перебои, как и раньше, связаны с сезонными явлениями и нерасторопностью торговли. Или с уже характерным для конца 80-х явлением, со спекулянтами, которые «хотят жить», как говорил один киногерой. Всё было вполне прогнозируемо. Все привыкли. Если бы вы сказали кому-то, что в 1989-м году что СССР развалится через 2 года, то никто не поверил бы.
Главное же, что естественным путем, за пару лет, товары с полок исчезнуть не могут. Чисто физически не могли. Особенно при активно работающей экономике, не останавливающей ни на минуту производство и только его наращивающей. И большинство граждан это прекрасно понимали. Уверенность в завтрашнем дне не позволила людям собраться в агрессивную толпу! Увы, это именно так.
Но товары исчезли. Сделать это можно было только искусственно. Что тоже большинство граждан быстро поняли. И это доверия новой власти не добавило. Но реагировать гражданам было уже поздно. Защищать было уже некого.
Конечно, увеличить напряженность в обществе в конце 80-х пытались активно. Организовав перебои поставок товаров. Те самые кооператоры по сути легализовавшиеся спекулянты 70-х годов. Им было выгодно поставки товаров окончательно замкнуть на себя. Впрочем, это уже отдельная тема, требующая целых исследований и расследований.
Переворот для большинства граждан был неожиданностью. Поддержала его только небольшая часть граждан. Тех, у кого были соответствующие настроения, именно негативные. Небольшое число людей! Толпы с плакатами «Долой КПСС» были не настолько многочисленными, чтобы их кто-то воспринимал всерьез. Что их не много, так же видели лояльные властям граждане.
Впрочем, сам переворот делали не эти люди, а элита возле «трона». И здесь граждане просто бессильны. Они могут только затаить обиду. Толпа нужна только для того, чтобы напугать властную элиту.
Большая масса населения просто не успела ничего понять. В противном случае могло дойти до полноценной гражданской войны уже после самого переворота. Правда опять же, менее кровавой чем в 1917м году. Поскольку население было не озлобленным десятилетиями ощущения социального дна. Сегодняшнее расслоение в этом плане более опасно, чем «время дефицитов» конца 80-х.
Да, конец 70-х и 80-е характерны ропотом и недовольством на начавшееся расслоение. Поскольку новое поколение элиты стало старательно дистанцироваться от тех, кого они считали «чернью». Народ начал это чувствовать.
Да, было недовольство дефицитами товаров, которые хотели видеть граждане, упорно считавшие себя аналогом современного среднего класса (в принципе «Перестройка» и была затеяна для того, чтобы объяснить им, что они чернь). Но на полноценный бунт это не тянуло.
Так что вот ещё пример манипуляции настроениями. Заодно пример неучастия граждан в происходящих в стране событиях из-за апатичных настроений или уверенности, что трудности временны.
Зато сегодня у старшего поколения настрой «порвать» борцов с режимом. Любых, и правых, и левых. Просто из боязни пережить очередную революцию. Вот из-за чего пропаганда призывает к борьбе именно молодежь. У молодежи таких настроений нет.




Глава 2. Работа пропаганды.


Наверное, самая ненавистная мне тематика — это пропаганда. Причем эвфемизмы «ненавистно» и «отрицательно» — это самое мягкое, что я смог подобрать, чтобы текст остался цензурным. В конечном счете, именно пропаганда самое разрушительное оружие. Именно она больше всего убивает людей.
Когда разговор заходит об идеологии, то тема пропаганды всплывает обязательно. Все традиционно считают, что именно идеология является первопричиной пропаганды, что именно идеология обуславливает содержание пропаганды. Увы, это не совсем так. Скорее даже, совсем не так.
И идеология, и пропаганда — это вещи сугубо утилитарные, хотя и связанные друг с другом. Чаще наоборот, идеология выступает обоснованием и базой для проведения пропагандистских акций. Фактически прикрытием истинных целей и задач пропаганды. Но конечная цель любого воздействия на умы обывателей — интересы конкретной политической группы, а если более глобально, то элиты в целом. Пропаганда в реальности не идеологию призвана продвигать, увы. Конечно, кроме очень редкого случая, когда сами заказчики пропаганды верят той идеологии, которую продвигают.
Вы не задавались вопросом, почему в пропаганду политическую, социальную, в литературу, в учебники истории закладывается не стремление что-то созидать или развивать, а рассказы о том, что кто-то хороший, а кто-то плохой? Но даже чаще мы слышим рассказы о том, как было плохо раньше и какие плохие те, кто раньше во всем этом участвовал.
Зато мы почти не слышим «проповедей» на тему, что и как нужно делать чтобы всем было хорошо. Хотя большинство идеологий именно это и подразумевают. Стало быть и их пропаганда должна проповедовать именно это.
Если задавались, то первое, что вам пришло в голову: никто и не ставит задачу строительства светлого будущего изначально.
Это действительно так. Прежде всего пропаганда продвигает интересы тех, кто ее оплатил. Обычно это продвижение себя любимого на более высокую ступеньку социальной пирамиды, или закрепление себя там. А заодно — попытка избавиться от тех, кто этому может помешать. То есть задачи пропаганды уже с созиданием не связаны.
Уровень может быть разный. Внутри собственной страны, внутри этнической или социальной группы. Но может быть и более глобальный уровень. Устранить угрозу для себя любимого и для своей страны от общества страны-соперника.
С пропагандой против чужих всё понятно. Цели ее заказчиков вполне прозрачны. Но как быть с пропагандой, оплаченной собственной элитой?
Как объяснить травлю политических систем, которые уже, по логике, ушли в прошлое и никогда не возродятся? Как объяснить очернение собственной истории? Зачем стравливать собственных сограждан друг с другом? Зачем вообще мешать обывателю спокойно жить?
Попытаться доказать объектам пропаганды (обывателю), что система построенная сейчас, лучше той, на руинах которой она построена? А зачем доказывать, если она лучше? Или она не лучше? Попытка оправдаться в глазах сограждан?
В чем иначе заключается мотив? Оправдать себя, чтобы не выглядеть вандалом, разрушившим Великую Цивилизацию? Как выглядят, например, варвары, когда-то разорившие Римскую Империю и паразитировавшие на ее развалинах.
Неужели элита испытывает чувство собственной неполноценности по отношению к элите прошлой? Другие объяснения подобрать сложно. В таком случае, с точки зрения психологии это становится понятным.
Европейской элите Средневековья хватило ума объявить себя наследниками Римской Империи и перестать себя противопоставлять ей. Но сильно потом. А сначала они активно боролись с прошлым, считая себя более прогрессивными и цивилизованными.
Впрочем, для такой «борьбы»можно ввести термин «египтизация». Помните, цивилизация Древнего Египта строила не только пирамиды из мегалитов, но и крупные города из камня, до нескольких десятков тысяч жителей. Города с очень приличной по тем временам инфраструктурой. Но главное, по строгому рассчитанному градостроительному плану.
А потом города ушли в небытие. Местное население оказалось способным строить только глинобитные сооружения и паразитировать на перепродаже артефактов и мумий. Исчезли те, кто умел всё это! Но зато это самое новое население считало себя более цивилизованным и продвинутым! Ага, у них более правильная религия. Именно так они считают.
Ровно ту же самую египтизацию можно наблюдать, глядя на современное западное общество. Но, что в двойне обидно, на наше собственное. Наше молодое общество считает себя более продвинутым, фактически разучившись делать большинство из того, что могли предшественники. Активно растаскивает «руины и артефакты», как это делали кочевники заселившие территорию Древнего Египта. Впрочем, сейчас растаскивать уже нечего. Но и строить уже некому. Полная аналогия с Египтом. Наше поколение уходит. А новое больше похоже на кочевников.
Ах, да, есть еще одна тематика, весьма актуальная сегодня. Продвижение национализма и ксенофобии под видом заботы о сохранении национальной самобытности. Вот только мотивация заказчиков такой пропаганды настолько проста и незатейлива, что даже становится грустно. Это типичный способ получения полного контроля над местным населением. Самый простой способ, между прочим. Не требующий больших усилий и затрат. А квалификация пропагандистов может быть на уровне студента факультета журналистики, отчисленного за профнепригодность.
Но давайте по порядку. Если копнуть достаточно глубоко, то выяснится что пропаганда нашей собственной элиты — это лишь малая часть того, что приходится воспринимать обывателю как объекту пропаганды. В какой-то степени нашу элиту можно считать даже «белой и пушистой» в этой сфере. Но скорее беззубой, а где-то даже и не умной (мягко говоря).



Пропаганда и идеология. Выгодопреобретатели и жертвы.

«Борьба за светлое будущее» методами обгаживания чего-либо (очернение прошлого собственной страны, демонизация народа страны-соперника) только усиливает напряженность в обществе. Для простого обывателя нет ничего, кроме отрицательных эмоций. И не к какому-то гипотетическому злу, а к собственным согражданам. Если они вдруг окажутся ассоциированы с тем, что осуждает пропаганда «всего хорошего».
Так было всегда. Каждая противоборствующая сторона старательно уничтожает своих противников. Очень часто — физически. Пропаганда призвана обосновать и замотивировать этот процесс.
Сначала монархии старались уничтожить новоиспеченных либералов. Пропаганда была одним из инструментов, наряду с каторгой и виселицей. Потом либералы уже расправлялись с монархиями и монархистами. Ровно теми же методами.
Когда на горизонте замаячили коммунисты, то либералы переключились на них. И тоже теми же методами.
Придя к власти, уже коммунисты повторили очередной цикл истории.
Вернувшиеся позже либералы снова повторили свою часть процесса.
На каждом этапе основным постулатом пропаганды служат рассказы о жестокости предшественников. Вот только всегда забывается, что и почему происходило циклом ранее.
Пропаганда объявляет правыми тех, кто в этой бесконечной цепочке крайний здесь и сейчас. А предшественники всегда будут порождением ада.
Вообще, дело вполне «житейское». Извините за сарказм. Сначала некто занимается расстрелами коммунистов, чтобы не допустить «распространения красной чумы». Потом, придя к власти, коммунисты начинают банально мстить. А потом, когда они уйдут, уже их сменщики начинают мстить коммунистам. Но «святое дело» делают только те, на чьей стороне максимум средств пропаганды в данный момент.
Увы, нагнетание отрицательных эмоций через пропаганду очень легко трансформировать именно в очередной террор или геноцид. Увы, это медицинский факт! Очевидно именно такова цель заказчиков пропаганды «всего хорошего». Именно к таким выводам приходишь анализируя поведение заказчиков.
Впрочем, такое у человечества наблюдается веками, и даже тысячелетиями.
Пропаганда почти всегда выглядит идеологизированной. Она обычно пытается делать вид, что продвигает какие-то свои идеи. Но всегда (!) старается уничтожить идеологии соперников. Абсолютно не важно, речь идет о продвижении либеральных или коммунистических идей. Даже демагогия националистов о культурной и исторической индивидуальности какой-то национальной группы — это тоже идеология. Именно вокруг этих идей строят пропаганду.
Хотя пропаганда призвана решать совсем другие вопросы, для обывателя именно пропаганда заменяет собой идеологию. Именно пропаганду видит и слышит обыватель. Именно пропаганда рассказывает ему об идеологии, которая якобы проповедуется в его стране. Пропаганда и контрпропаганда всегда были, есть и будут неотделимой частью механизма продвижения идеологии.
Но у пропаганды всегда есть заказчик и выгодопреобретатель. А обыватель всего лишь объект пропаганды. Впрочем, у пропаганды всегда есть ещё и жертва. Это те, кого назначают виновным в глазах объекта пропаганды.
К сожалению, будучи объектом пропаганды (заодно пострадавшим), человек не всегда в состоянии оценить, что подвергается целенаправленному воздействию. Зачастую в пропаганду вкладывается даже несколько уровней для маскировки истинных целей. А значит, обычный человек оказывается не в состоянии парировать воздействия на себя пропаганды. Нет ничего страшнее, когда пропаганда заставляет человека совершить что-то разрушительное. Для окружающих его людей непосредственно, либо через разрушение общества или страны.
Элите очень нужно получить от обывателя лояльность. А ее врагам очень нужно заставить обывателя стать наоборот нелояльным. Фактически и тем и другим нужно содействие низших слоев в решении их вопроса о власти.
Но почему применительно к пропаганде всё «крутится» вокруг идеологии?
Обыватель глядя на то, что какая-то элита пытается сместить другую элиту может задаться вопросом: «А мне это зачем?». Обыватель прекрасно понимает, что люди, борющиеся друг с другом за власть и богатство, ничем друг от друга не отличаются по сути. А значит сам обыватель будет только в проигрыше от участия в этом процессе.
Привязка к этой борьбе какой-то идеологии позволяет привлечь простого обывателя как пушечное мясо. Непосредственно группировке, желающей получить место на вершине социальной пирамиды, без помощи «народных масс» сделать это невозможно. А когда речь о внешних силах, то справится обществом чужой страны без участия внутренних сил этого общества они тоже не в состоянии. Им тоже нужны «народные массы».
Об идеологии активно вспоминают, когда речь идет о выборах. Именно в этот момент пропаганда активнее всего начинает вспоминать мантры из идеологий кандидатов. Это выглядит забавно в наше время, когда почти все политические силы проповедуют одну и ту же идеологию.
Как я уже писал ранее, выборной системой легко манипулировать. Избиратель очень хочет верить, что именно он решает судьбу страны. А значит всем выгодно его в этом убедить. (Понятно, кроме тех, кто выборы проиграл.)
Посему, как ни странно, никому из избираемых кандидатов не хочется участвовать именно в подделке результатов. Всем нужно чтобы «избиратель сам». (Ну разве что, кроме чиновников на местах, которые всегда и во все времена очень желают лизнуть поглубже своё начальство в известное место. Которое, как раз и пытается переизбраться. В смысле, начальство. )
Вот только избиратель проголосует за того, кого правильно продвигала пропаганда. Несмотря на сознательность отдельных граждан, большинство всё равно поддаётся пропаганде. Хотя есть нюанс, связанный с жизненным опытом.
Поскольку упор в основном делается на продвижение конкретной личности, то направлений пропаганды мы видим всего три:
Во-первых, привычные избирателю обещания о том, «как нам обустроить Россию». Вернее в каждой стране свои варианты «обустройства» и обещания электорату. Которые потом, как правило, никем не выполняются.
И вот тут огромное поле для пропаганды. Именно правильно построенная пропаганда по этому направлению и позволяет выигрывать выборы. Именно после такой пропаганды к власти пришли Ельцин и Гитлер.
Во-вторых, рассказы о «прекрасной личности» кандидата. Фактически, сказки о моральных качествах и достижениях в предыдущие годы. Если кандидат новый, то это действительно сказки. Особенно если избиратель ещё не знаком с кандидатом. А переизбираемому политику правильные рассказы о достижениях позволяют остаться на своем месте еще на один срок.
Старшее поколение предпочитает оставить у власти тех, чьи «достижения» они наблюдали лично. Тех, чьи недостатки и ошибки они уже успели оценить на собственной шкуре. И это несмотря на то, что другой кандидат обещает едва ли не манну небесную. Просто старшее поколение не хочет проводить эксперименты над самими собой еще в течении одного избирательного срока.
И вот тут вырисовывается третье направление пропаганды. Активный «черный» PR, направленный против соперников, как основной метод продвижения кандидата. Даже предвыборные обещания самих кандидатов на этом фоне меркнут.
Но еще сюда пропадает «черный» PR против самих же избирателей. Оскорбления тех, кто голосует за «неправильного» кандидата. Этим грешат вообще всё политические силы, кого бы они не продвигали. «Если ты голосуешь вон за того кандидата, значит ты …» И вместо многоточия можно вписать любое оскорбление или обвинение.
Как ни странно, именно это направление пропаганды эффективнее всего. Причем наиболее эффективно оно работает на молодом поколении.
На деле идеология оказывается только фоном и ширмой, маскировкой для истинных целей пропаганды. Это срабатывает. Обыватель заинтересован, чтобы общество жило по таким правилам справедливости, которые дадут ему наиболее благоприятную жизнь. Как минимум, он хочет чтобы справедливость, в его понимании, восторжествовала, если считает себя ущемленным. Именно это ему обещает та или иная идеология. Идеология может оказаться для него привлекательной. А пропаганда объясняет ему, чем именно он ущемлен и какая справедливость наступит после принятия им этой идеологии. Под видом продвижения привлекательной идеологии обывателю удобно скармливать то, что нужно заказчику пропаганды.
Но при этом пропаганда «целевой» идеологии подается в минимальных дозах и очень расплывчато. Можно пошутить, что пропаганда дает возможность обывателям заниматься «самопропагандой» идеологии и придумывать идеологию самим себе. Зато активнее всего ведется пропаганда против идеологии соперника. И мы ниже разберем, почему так странно работает пропаганда.
Например, продвижение либеральной идеологии в 90-х было типичной пропагандой каргокульта: «Только демократия позволит купить вам те товары, которые вам мешали покупать коммунисты!» В сочетании с набором красивых лозунгов о гражданских свободах это сработало. Правда людям так и не объяснили, в чем заключаются эти «гражданские свободы» и как они помогут гражданам попасть в «зону комфорта».
Все эти проповеди идеологий и проповеди против идеологии я не могу воспринимать как что-то серьезное. Как раз из-за отношения пропаганды к процессу продвижения. Ощущение, что смотришь на детей играющих во взрослых и представляющих себе, что они заняты чем-то важным, без чего реальная жизнь невозможна. Всё это было бы смешно, но, к сожалению, попытки перевести идеологию в разряд важного приводят к жертвам. А это уже страшно.
Основная часть пропаганды, изливаемой на голову обывателя (объекта пропаганды) — это пропаганда «против», как я уже говорил. Против какой-то идеологии, против какой-то части элиты, против какой-то страны или этнической группы. По объему такая пропаганда занимает до 90 процентов всего, что приходится воспринимать обывателю. Она является самой эффективной и самой разрушительной при этом.
Естественно, пропаганда строится по-разному в зависимости от целевой аудитории и конкретных задач. Пропаганда, направленная на обывателя собственной страны, с тем чтобы он не вздумал кого-то свергать — это один вариант. Пропаганда, направленная на народонаселение страны соперника, чтобы оно вдруг захотело свергнуть свою элиту — это другой вариант. Пропаганда оппозиции, направленная на обывателя своей страны, опять же, для смены элиты и идеологии — это третий вариант. Но, тем не менее, все эти три варианта могут пересекаться и даже быть одной и той же пропагандой из одних и тех же источников и даже сделанной по одним и тем же канонам, если заказчик один единственный. Просто подаваться она будет по-разному. Применяться она будет на разные объекты, то есть на чужое или на свое население.
Я не являюсь специалистом в «промывке» мозга. Какие-то аспекты, естественно, я упущу. Но, тем не менее, постараюсь рассмотреть как оно работает с точки зрения психологического влияния. Ну и постараюсь раскрыть то, что намеренно умалчивают пропагандисты. Это важно. Только на контрасте становится понятно, что представляет собой пропаганда на самом деле.



Национализм и ксенофобия. Или всё же идеология и политика?

Самая актуальная сегодня (как и веками ранее) тематика — эксплуатация национальных противоречий. Вокруг этой тематики сегодня строится большая часть современной пропаганды. Поскольку самая разрушительная, а потому самая эффективная в плане затрат заказчиков.
Но националистическая пропаганда самая скучная для рассмотрения — она самая примитивная. В принципе все её направления можно рассмотреть в двух абзацах. А посему я ей буду касаться только между делом. Тем более методики абсолютно идентичны рассматриваемой ниже политической пропаганде связанной с идеологиями. Впрочем, национализм и ксенофобия — это тоже идеология. А значит при изучении механизмов пропаганды вполне можно совместить.
Вообще есть два направления. Во-первых, пропаганда направленная на создание агрессора. Вернее на тех, чьими руками собираются уничтожить оппонентов. Идеологических соперников или противоборствующую нацию. Для этого некой национальной группе внушается, что их притесняли или даже «геноцидели» по национальному или политическому признаку. Что надо срочно отомстить обидчикам. То есть, им как раз внушается что они жертва. Хотя именно они будут агрессором. Скорее даже палачами.
Во-вторых, пропаганда направленная на жертву. То есть на тех, кого собираются как раз принести в жертву. Им наоборот, постоянно приходится слышать что они виновны во всех смертных грехах. В простейшем случае, если пропаганда не в состоянии вызвать суицидальные настроения у жертвы, то используется варианты рассматриваемые далее, в разрезе политической пропаганды. В простейшем случае, людям пропагандируется их ущербность. Обычно в разрезе национальности.
Националистическая пропаганда, как и политическая, проходит обычно в несколько этапов.
На первом этапе пропаганда муссирует противоречия и произошедшие трагедии. Как правило, без привязки к действиям, ожидаемым от объекта пропаганды. Этот этап может растянуться даже на поколения. Его задача закрепить память о событии. После чего постепенно начинается этап назначения виновных. Жертве пропаганды внушается чувство вины. А тем, кого превращают в агрессора — чувство несправедливо пострадавшего.
Третий этап можно назвать активным. Когда подготовленного агрессора пытаются отправить мстить. А жертву уговаривают не сопротивляться, поскольку это «несправедливо».
Какова мотивация заказчика? Как всегда, решение своих политических вопросов. Желательно наименее затратными методами.
Очень удобно обвинить какой-то народ во всех своих проблемах. Именно народ, людей какой-то национальности. Сказать, что вот они пришли и запретили жить согласно древним традициям. Сказать, что сейчас из-за этого народ находится на задворках цивилизации.
Вы можете сами обратить внимание на риторику политиков в бывших советских республиках. На поведение их сегодняшних элит. Естественно и на их пропаганду.
Они старательно забывают, что именно элита этих национальных образований заключала союзы с Российской Империей. Получала при этом свой гешефт, даже не заботясь о сохранении «национальных корней». А сейчас виноватыми назначают весь народ, якобы их оккупировавший.
Объяснение очень простое. Те люди, которых они могли бы объявить виновными, они уже умерли. Но враг нужен здесь и сейчас! Нужны живые люди, которых можно обвинить во всех проблемах текущего периода. Иначе окажется, что виновными является сама элита.
Неминуемо местные элиты приходят к выводу, что нужно выбрать подходящую этническую группу с выраженными национальными признаками и придумать для них обвинение. Для национальных республик бывшего СССР, русские подходят идеально. Они уже чужие. В республиках являются этническим меньшинством. Железно ассоциируются с современным жупелом в виде социализма, а значит есть много наработок для пропаганды от западных партнеров.
А дальше — стандартный набор обвинений в имперскости, колонизаторстве, уничтожении национальной самобытности. На это удобно накладывается пропаганда страшилок об эпохе сталинизма. С явным переводом стрелок, что это русские виноваты. И в плоть до абсурда. Запретили кочевой образ жизни, переселили в дома и заставили заниматься сельским хозяйством. Или наоборот, отправили на завод или на шахту. И всё это насильно, как они утверждают. Если бы не такое порабощение, то они уже давно построили бы города на Луне. Русские помешали.
Естественно, мы в праве обижаться на клевету и даже на творящийся сегодня геноцид. И даже принимать ответные меры аналогичного характера. Но геноцид русских уже имеет место быть. Это данность. Глупо об этом умалчивать, ведь этот геноцид становится только жестче, а закончится он может только с изгнанием русских из этих стран (скорее с их смертью).
Наши бывшие «братья» по бывшей стране, к сожалению, тоже жертвы (что их вовсе не извиняет). Их пропаганда работает по готовым отработанным методикам. Пропагандисты, задействованные в процессе, оплачены не их элитой. Просто очередная элита пытается извлечь очередной гешефт из своего народа, используя чужие наработки.
Впрочем, работу националистической, скорее даже нацистской, пропаганды рассматривать неинтересно. Как это работает, рассказывают в школе на примере нацистской Германии. Механизм простой и самовоспроизводящийся. В век сегодняшних социальных сетей в процессе участвуют все, кому не лень, включая школьников. Особенно когда за это еще и платят. Для заказчиков это направление самое выгодное, поскольку дешевое. Оно не требует высокой квалификации пропагандистов. Но заказчик и спонсор просматривается один. Это выдает общность методики в разных республиках.
Можно было, конечно, рассмотреть пропаганду современных новолибераных идей. Это, конечно, очень актуальная тематика сегодня! Даже, возможно, для кого-то было бы более интересно и наглядно. Но ничего нового в той пропаганде нет. Посему, специально её разбирать я не буду. Тем более всё это так или иначе будет рассмотрено далее. Технологии всеми используются одни и те же. Всё то же самое, что и с либеральной или коммунистической пропагандой. Впрочем, тоже самое, что и с антисоветской, и антироссийской.
К тому же не очень хочется копать пропаганду неолибералов. Слишком она какая-то грязная. Слишком активно ведется пропаганда против классических ценностей. Ощущение, что неолибералы хотят уничтожить биологический вид Homo Sapiens.
Возможно, я чересчур категоричен по отношению неолиберальной идеологии и со временем она переродится во что-то нормальное. Но очень не скоро. Подозреваю, дальше будет только страшнее. Со временем неолибералы воспользуются традиционным европейским подходом. Тенденция просматривается. Нести «бремя белого человека», не считаясь с жертвами среди «варваров» и «унтерменьшей». Европа легко скатывается к нацизму, объявляя себя великой цивилизацией, а остальные народы переводя в разряд животных, которых не жалко. (Написано было до известных событий 2014 года. Совпало.)
Вот казус. Пока бывшие республики СССР упражняются в ксенофобии, у нас пытаются пропагандировать «общечеловеческие ценности» (вернее пытались). С заказчиками иностранными — понятно. Толерантное существо легче уничтожить. Но что двигает наших заказчиков? Очевидно, за неимением своих ценностей и своей пропаганды, более подходящих нашему обществу. Либо этим заниматься некому, либо те, кто должен заниматься пропагандой, на зарплате не у нашей элиты, а у западной.
Старая добрая пропаганда «против коммуняк», или, наоборот, «за всеобщее равенство» на этом фоне выглядит чем-то высокоморальным и благородным. Хотя является уже бессмысленным занятием, поскольку коммунистическая идеология уже «мертвая». (Это примерно как пугать детей динозаврами. Будут бояться динозавров, но погибнут переходя на красный свет.)
Впрочем, пропаганда против социализма (под видом пропаганды против коммунизма) до сих пор продолжается. Сейчас она переоформлена в пропаганду против России. Легко и непринужденно, методом замены терминов. Несмотря на то, что идеологическая система у нас сменилась ровно на противоположную, либеральную.
Именно из-за этого антисоветская пропаганда у меня лично вызывает такое отторжение. Под её прикрытием убивают людей! Она представляет единое целое с тем, что используется как оружие против нас с вами непосредственно, какими бы вы взглядами не обладали. Вы совершаете акт самоуничтожения, подпевая ей. Будь вы хоть искренним либералом, но антисоветская пропаганда направлена против вас!
Мы вполне можем оценить угрозы для нашего сегодняшнего общества со стороны пропаганды «геополитических» соперников в текущий момент, несмотря на смену содержания пропаганды.



Против чужой идеологии.

Можно даже ввести термин «антиидеология». Искусственно созданное «нечто», цель которого борьба с какой-то конкретной идеологией. Изначально большинство антиидеологий — порождение пропаганды. Антилиберализм, антикоммунизм, антихристианство, антиправославие.
Некоторые в последствии трансформируются в настоящие идеологии. Поскольку основные атрибуты присущие обычной идеологии у них присутствуют. И красивая идея светлого будущего, и теория его построения, и декларируемые права и свободы. Но всё основано на противопоставлении некой конкретной идеологии, объявленной жупелом. Марксизм, либертарианство и даже христианство в момент своего зарождения, изначально были антиидеологиями.
Особенность именно антиидеологий, что упор в них делается на пропаганду именно тех завоеваний и прав, в «попрании», которых обвиняют противника. Зачастую такое обвинение бездоказательно. Но кто это проверит.
Все вполне стандартно. Заявляется, что права и свободы адепты антиидеологии получат после того как поверженный противник не сможет их подавлять. (Хотя он их и так не подавлял.) Светлое «Завтра», но тоже после.
Но хуже всего, когда антиидеологии продолжают бороться несмотря на то, что их противник давно умер. Начинается искусственный поиск врагов и назначение жертв из тех, кто отдаленно напоминает врагов прежних. «Есть у революции начало. Нет у революции конца.»
У нас в стране официальной идеологии нет. Зато есть антиидеология, вполне официальная. За неимением, так сказать. Ситуация очень опасная. Особенно на фоне того, что её противник уже 30 лет как самоликвидировался.
Пропаганда против идеологий конкурентов выглядит всегда и у всех примерно одинаково и построена по одним канонам. Например, традиционно, саму идеологию пропаганда старательно не рассматривает, как это не парадоксально! Разве что в контексте пропаганды, направленной на узкую аудиторию из элиты или работников собственной индустрии пропаганды (работников СМИ и образования).
О самой идеологии пропагандистами говорится только вскользь. Используются только отрицательные ярлыки и негативная коннотация. Но ни в коем случае не анализируется сама идеология! Разве что в переложении и трактовках самих пропагандистов. Рассмотрение самих теорий просто не выгодно с точки зрения пропаганды.
Пропаганде, направленной против идеологии, нужно что-то яркое и обязательно кровавое. Как минимум, направленное против человека. Но в самих идеологиях с этим плохо. Вы не найдете никаких призывов к жестокому обращению с кем-то, именно в постулатах большинства идеологий. В первоисточнике, так сказать. У социалистов, коммунистов, как и у либералов (и даже у неолибералов) этого нет. Даже у нацистов они выглядят не очень впечатляюще. Посему пропаганда ищет и находит какого либо субъекта, утверждавшего, что он, соответственно, социалист, коммунист или даже либерал, громко призывающего уничтожить своих противников. Какого-то политика трактовавшего «первоисточник» как обоснование для целей революции или репрессий. Это и будет кровавостью и античеловечностью идеологии. Собственно и всё. Но для пропаганды этого достаточно.
Всем нужно наличие кровавого маньяка на экране, нацепившего свастику или хотя-бы отдающего приказы о казнях на фоне флага с серпом и молотом. Главное, чтобы были казни и атрибутика на заднем плане. Вот тогда, по мнению пропаганды, это можно трактовать именно как преступление на идеологической почве.
А как насчет звездно-полосатого флага на фюзеляже бомбардировщика, сбросившего бомбу на Хиросиму? У Трумэна на стене в кабинете точно висел звездно-полосатый флаг, когда он подписывал приговор японским городам. Это преступление идеологии или нет? В таком случае под понятие античеловечность попадает весь современный западный истеблишмент.
Заметьте, я просто привел примеры, аналогичные тому, что использовала западная пропаганда против СССР и России. Периодически кто-то на Западе высказывался про уничтожение «русских варваров». Это показатель античеловечной западной идеологии?
То, что идеология абсолютно не имеет значения, можно увидеть на примере поведения современной западной пропаганды. Сейчас, когда в нашей стране проповедуется ровно та же самая либеральная идеология, что и у наших «западных партнеров» (и вечных оппонентов), пропаганда должна была сойти на нет. Ведь исчез главный фактор противостояния. Исчезала база для нее. Исчезла сама идеология! Но нет. Пропаганда со стороны Запада продолжается. Используются те же штампы и то же содержание. Поменялось только обоснование. Фактически всё сводится к банальной ксенофобии. Начали громко заявлять о том, что необходимо всячески препятствовать возрождению России и распространению всего русского, как идеологии, противостоящей прогрессу, культуре и цивилизации. Нас снова записали в разряд угрозы цивилизации, объявив варварами и недочеловеками. Это лишний раз доказывает, что идеология для пропаганды — только прикрытие.
Раскрою самую страшную тайну любой пропаганды. Пропаганды чего угодно. Даже эффективной рекламы. Чтобы обыватель принял безоговорочно то, что вы пропагандируете, нужно посеять у него страх. Страх какого-то события или последствия, которое сильно усложнит его жизнь. Как вариант, нужно создать у него образ врага. Его врага, угрожающего его жизни, выживанию его потомства, хотя-бы комфорту. Тогда он примет как благо то, что вы ему будете представлять как защиту. Какую бы вы белиберду не пропагандировали. Даже вредную для него.
Большинство обывателей на фоне страха уже не будут способны анализировать. И именно так появляются фанатики. Они защищают то, что считают своей защитой.
Именно на этом основана пропаганда почти всех известных нам идеологий. А современные мы еще и наглядно можем наблюдать.



Нет никакой идеологии!

Всегда просматриваются интересы той или иной элиты и подконтрольных ей государств. Это только маскируется под борьбу идеологий. Заодно решаются вопросы геополитические.
На уровне соперничества между странами всё сводится к четырем пунктам:
Во-первых, в основном все пытаются защитить свое население от влияния противника, обеспечить себе безопасность от претензий самого населения, организовать своё продвижение и закрепление на своей социальной ступени. Самое простое, как водится, показав, что у соперника всё плохо.
Во-вторых, если вести пропаганду именно на уровне идеологии, то все рассуждения пропагандистов будут иметь абстрактный характер, что основной аудитории будет неинтересно и непонятно. А значит, эффективность пропаганды будет очень низкая. Да и опасно. Вдруг рассказ о том, что идеология оппонента не предусматривает наличия богатых людей в обществе, действительно привлечет к этой идеологии дополнительных адептов. Отсюда следует, что нужна пропаганда, именно направленная на разрушение имиджа оппонента. Демонизирующая его, демонстрирующая его преступления, но связывающая это с его идеологией.
В-третьих, геополитические преимущества получить тоже нужно. Но напрямую вести пропаганду именно с целью получения таких преимуществ в условиях мирного времени — это прямой путь к обострению именно военному. Замаскировать это под борьбу идеологий очень даже удобно и безопасно.
В-четвертых, желательно построить пропаганду так, чтобы оппоненту ее было сложнее парировать. Чем более бредовое обвинение, тем сложнее жертве «отмыться». Легче всего это сделать, если все преступления оппонента, настоящие и выдуманные, объявить преступлениями на идеологической почве. Или религиозной, что тоже удобно.



Направления пропаганды.

Всегда и во все времена можно увидеть три направления, которыми манипулирует пропаганда.
Первое. Своих оппонентов обвиняют всегда в тех преступлениях, которые сами обвинители до этого совершали, не гнушаясь. Такая пропаганда очень хороша именно для своей аудитории. «Мы этим уже не грешим! В прошлом веке — да, а сейчас — нет! Мы хорошие, а вот они — варвары!». Естественно, свое население свою историю помнит более или менее неплохо. Может оценить. Такая пропаганда воспринимается им правильно. Всегда приятно быть «хорошими».
На население страны соперника это тоже хорошо работает. Но уже с посылом, «мы цивилизованные, равняйтесь на нас, варвары!» Там население, как правило, чужую историю не знает. А значит, всё что будет продвигать такая пропаганда, будет оценивать через призму своей собственной истории. Сработает принцип, что вот «у них там» всегда было хорошо и цивилизованно, там никто не совершал таких преступлений. А вот «у нас» был «ад и мракобесие». А значит надо равняться «на них».
При этом пропаганда всегда подает всё в приукрашенном, преувеличенном виде, добавляя то, что в реальности не было, но могло быть, если бы реальность соответствовала созданной пропагандистами картине.
Например, вот что в своё время меня больше всего зацепило и окончательно убило веру в непредвзятость и честность западных СМИ. Как-то видел фильм английского BBC о Сталинградской Битве. Ведущий без всякой тени сомнений рассказывал о расстреле каждого десятого солдата из тех, что сдали позиции в Сталинграде.
Это бред даже с военной точки зрения. Расстреливать каждого десятого когда для очередной контратаки людей взять негде?! В это время даже пойманный дезертир на счету! В таких случаях расстреливают только откровенных паникеров, которых в строй поставить невозможно из-за их психических расстройств, а в тыл отправить не представляется возможным технически из-за обстановки на фронте. Такова военная правда. Но авторы ссылаются на сталинский приказ «ни шагу назад». Хороший пропагандистский ход, вот только в реальности всё было иначе.
Вообще-то понятно, откуда у британских журналистов такие штампы в голове. Децимация — это стандартная практика для римских легионов, которые набирались из варваров, в том числе и на Британских островах. У англичан генетическая память и традиции, восходящие к Римской Империи. Они сами потом это активно практиковали для войск, набранных в своих колониях. «У короля много...». Значит английская аудитория воспримет такую пропаганду так, как нужно. Очень показательный пример того, что для пропаганды, направленной на свою аудиторию используется то, что своему населению понятно и знакомо. А фильм, повторюсь, был именно для западной аудитории.
Для пропаганды можно сочинить любую конструкцию. А если бы это был не комиссар, а кто-то другой? Повар, например. Он, скажем, бил солдат, пытающихся пролезть к раздаче без очереди. Поварешкой! Не из нагана заметьте. И не до смерти. Всё равно это тоже было бы описано как преступлением режима, вызванного постулатами идеологии. Повар то советский. Было бы описание того, что солдаты очень голодные и их не кормит «режим», и всё это из-за социализма, бесхозяйственности, и … Много чего можно написать. Впрочем, вы поняли принцип.
Но зато мы видим, как не связанная с идеологией выдуманная легенда используется именно как пропаганда против идеологии. Комиссар расстреливал! Но пропаганде даже это не важно. Комиссар просто очень удачно вписывается в известный штамп. К тому же это хорошо сочетается, например, с фактом из жизни Троцкого, который таки децимации проводил. А значит, в целях пропаганды, это легко «натянуть» и на другие периоды существования СССР, хоть до конца 20-го века.
Вот, кстати, любопытно. Считается что Петр Первый и Петр Второй это разные эпохи и государства, а значит, одинаковые оценки их деятельности недопустимы. Но к СССР 20-х, к СССР 30-х и к СССР 70-х и России современной очень даже допустимы. Не важно, что за всю историю СССР было, как минимум, четыре итерации высшей элиты, которые сменяли друг друга путем фактического дворцового переворота в стиле предыдущих монархий. Да и в современной России элит было уже две итерации.
Но самое главное, зачем такие рассказы? Какое отношение это имеет к тому, с чем ведется борьба пропагандистами? Коммунистическая идеология? Вот только какое отношение это имеет к идеологии? В таком случае упоминание об Абу-Грейб и Гуантанамо — это борьба с либеральной идеологией? Факт, указывающий на преступность демократии? Тогда нужно обвинить все страны с демократией (в том числе и нашу) в античеловечности идеологии! Вполне соответствует подходам антисоветской пропаганды.
Всегда можно найти грешки и кучу скелетов в шкафу. У всех! Пропаганде не важно, что «обвиняемый» не полностью соответствует ярлыку, и что сам обвинитель ничем не отличается от его обвиняемого по совокупности деяний. Главное чтобы были подходящие признаки, а дальше в дело вступает набор методов художественной литературы. Пропаганда требует ярких ярлыков для противника.
Второе. Активнее всего упор делается на те проблемы, ошибки и преступления, которые признает сам оппонент. У нас принято «посыпать голову пеплом» по поводу подневольного труда заключенных (с царских времен ещё) или по поводу бесхозяйственности и бедности, воспетыми ещё Салтыковым-Щедриным. И, естественно, пропаганда, направленная против нашего общества старается спекулировать именно на этих темах.
Это такой психологический прием, который используется, например, недобросовестными следователями. Этот прием известен веками. Более того, люди его используют неосознанно по отношению к своим оппонентам. Если человек признается в каком-то некрасивом деянии, то его легче додавить, делая упор именно на это деяние. А затем можно навесить на него что-то ещё, что, возможно, он не совершал. «Ты совершил это деяние, а значит ты преступник! Значит ты совершил все остальные, в которых тебя обвиняют!»
Да и для целевой аудитории это работает. «Смотрите, вот он сам признался в этом преступлении, значит он преступник! Значит он мог совершить и другие преступления в которых мы его обвиняем и будем обвинять!»
Напротив, если обвиняемый наотрез отказывается признать преступления, даже если есть улики, то обвинение выглядит слабым (особенно если суд так и не состоялся). А применительно к пропаганде, ещё и бесполезным. Если какая-либо страна (ее элита) не признает даже факта каких-то преступлений, то обвинения и пропаганда на их основе сходят на нет. Просто потому, что сами обвинители не сильно заинтересованы раскручивать пропаганду сильнее, поскольку могут получить ответный ход со стороны обвиняемого (тем более, всегда есть в чем обвинить оппонента). Пропаганда, опять же, не окупается, поскольку выгодоприобретатель и жертва пропаганды для объекта пропаганды выглядят равнозначно, а значит трудозатраты на пропаганду оказываются выше, чтобы такой баланс нарушить.
Первый пример. Американский дефарминг. Все потуги обвинить США сходят на нет. Просто потому, что там отказываются признать даже наличие факта. Хотя странные аномалии в американской статистике смертности за 1930-1932 года явно указывают на подтасовки статистики.
Второй пример. Запад очень любил обвинять СССР в организации концлагерей или в принудительном труде, абсолютно забывая, что буквально за два десятка лет до ГУЛАГов, они это тоже активно практиковали. Отказались, но официально осудить забыли. Та же Англия в своих колониях использовала это всё повсеместно до Первой Мировой войны, а ее бывшие колонии — и позже. Естественно, западный обыватель начала 20-го века был об этом осведомлен, но не считал это преступлением. А сейчас Запад вообще исключил из учебников истории всякие упоминания о своих преступлениях. А значит, западный обыватель вообще не в курсе о таких темных страницах. Зато всячески муссируется тема ГУЛАГа и, с учетом признания таких фактов российским обществом, это работает беспроигрышно.
Пропаганда, обвиняющая Запад в создании концлагерей, оказывается менее эффективной. Ведь Запад об этом «забыл».
С трудом заключенных у них «там» тоже всё обстояло «нормально». Как у всех. Но никто это не считал из ряда вон выходящим. Во всевозможной литературе, исторической и художественной, о каторжном труде заключенных упоминаний масса (даже в фильмах Бастера Китона и Чарли Чаплина). Судя по тому, как относилось к этому тогдашнее западное общество, для них это было само собой разумеющимся и отторжения не вызывало. Есть ещё современная информация о частных тюрьмах США, где продолжается использование труда заключенных. Это говорит о том, что традиции 19-го века там не забыты.
Сколько буров погибло в английских концлагерях во время англо-бурской войны, я думаю вы осведомлены, но именно это стало началом всех освенцимов, гулагов и гуантанамо. Опять же, десятки тысяч погибших в концлагерях, организованных белофиннами или поляками в 20-е годы, и интервентами в Гражданскую, были для новой советской власти очень показательным примером отношения к людям со стороны стран, «строящих демократию под патронажем цивилизованных свободолюбивых держав». Причем и поляки, и белофинны использовали английский опыт. Это дало очень опасный прецедент и пример для подражания. Как правило, тот, кто испытал на себе какую-то несправедливость или жестокость, прибегает к ней же.
Третий пример. Попытки Запада обвинить СССР в притеснении различных мелких народов и расизме были очень слабые. Сами европейские колонизаторы Африки и Америки выглядят совсем ужасно на фоне России и СССР. Особенно нелепо такие обвинения выглядели бы ввиду выгод, полученных в последствии этими малыми народами сначала от Российской Империи, а потом и от СССР. Даже на фоне того, что во времена расширения Российской Империи им тоже доставалось. Например, от тех же казаков, осваивающих Сибирь. Опять же, никому из российской и советской элиты не пришло в голову признавать это преступлениями, а значит пропаганде не за что зацепиться.
Притом, что сейчас политическая борьба на Западе, использующая обвинения его в расизме, набирает обороты как раз потому, что Запад признает за собой преступления на почве расизма.
Третье. Противники какой-либо идеологии обвиняют ее именно в отступлении от своих же постулатов или принципов.
Противники социалистов, обвиняют их в ограничении на практике социального равенства и социальных гарантий.
Противники либералов, в том, что на практике у либералов отсутствует реальная свобода и равные права для всех. А ведь по канонам либеральной идеологии должны быть равные права! Но у либералов права сильно регламентированы различными условиями.
Любой умный человек понимает, что в реальной жизни невозможно выполнить все обещания, которые дает простым гражданам идеология исповедуемая в их стране. Чисто технически это невозможно. Посему идеология в теории, будет сильно отличаться от ее реализации на практике в «живом» обществе.
Как минимум, есть объективный фактор. Права одних граждан пересекают права других граждан.
Есть ещё и субъективный фактор. Равные права наталкиваются на желание разных социальных групп узурпировать себе больше прав. Тем более, когда есть для этого возможности, например, из-за более высокого социального статуса или наличия финансовых возможностей, за счет которых можно купить привилегии. А значит, в обществе всегда естьте, чьи-то права ограничены, в пользу тех, кто их смог приватизировать для себя.
С социальными правами тоже проблемы. Социальные гарантии наталкиваются на невозможность найти лишние ресурсы для их обеспечения. Страна может оказаться бедной, не иметь доступ к каким-то ресурсам. Или страна может не иметь колоний, за счет ограбления которых элита может обеспечивать социальные гарантии для низших слоев на территории метрополии. А именно таким способом Запад обеспечивал социальные права своих граждан последние полвека.
В результате ни одна идеология не может обеспечить тот набор прав, которые она провозглашает. И это основа для контрпропаганды со стороны соперников и оппозиции.
Более того, часто в реальном обществе культивируется ровно противоположное тому, что озвучивает идеология официальная.
Общество, пропагандирующее либеральные ценности предает остракизму тех, кто делает что-то, не совпадающее с интересами большинства (коллективными интересами). Вплоть до изгнания и физического насилия. И где соблюдение свободы личности? Это же прямой признак «коллективизма»!
А как воспринимать лояльное отношение в «тоталитарном» СССР к проявлениям «мелкобуржуазных» настроений отдельных граждан 60-х? Как всё это нужно воспринимать? Как отступление от социализма?



Борьба с пропагандой невозможна, поскольку незаконна.

Казалось бы, пропаганда по этим трем направлениям не может быть эффективной в современном обществе, состоящим из образованных людей. Человек, знающий как всё это происходило в реальности, просто не может реагировать на пропаганду как на что-то важное. К примеру, человек перестает воспринимать рекламу по телевизору. Привыкает. Да и уверен уже, что хороший товар навязчиво никто рекламировать не будет. Просто незачем. Но с пропагандой это не срабатывает. Она всё равно находит своих жертв.
Как с такой пропагандой борется общество? С пропагандой сложно бороться. Почти невозможно. Но она настолько надоедлива и раздражающая, что можно услышать даже призывы ликвидировать пропагандистов физически. Что, к сожалению, не гуманно. Да и невыполнимо, поскольку они чаще всего находятся в другой стране.
Когда пропаганда начинает досаждать, особенно деструктивная, создающая отрицательный настрой, обычный обыватель начинает радоваться цензуре. Но это вызывает бурю негодования различной оппозиции. Поскольку это ограничение их (!) свободы слова.
Впрочем, когда кого-то из политиков интересовала спокойная жизнь обывателя? Тихая жизнь низших слоев им даже невыгодна. Раздраженный чем-то обыватель легче поддается манипуляциям. А значит, будет не цензура, а контрпропаганда. Чтобы продвигать уже свои интересы. Что опять же не делает жизнь обывателя более мирной и менее взрывоопасной.
Контрпропаганда обычно бывает двух видов. Если формулировать обычным обывательским языком: «вы сами ещё хуже» и «вы всё врете, всё было не так». При этом никакие покаяния и «мы больше не будем» в качестве контрпропаганды не работают. Потому что оппонент, как я уже писал выше, использует это как признание вины для дальнейших обвинений и для дальнейшей пропаганды.



«Цивилизованные» страны нашли способ защиты от чужой пропаганды.

Самый действенный способ защиты от пропаганды, как показывает практика, не признавать своей ответственности как уже за совершенное, так и за происходящее в данный момент. Это идеальная защита от пропаганды своих оппонентов. По той тематике, где элита не взяла на себя ответственность перед обществом, обвинения предъявить невозможно.
Не признавать нарушения прав. Не признавать ошибок. Не признавать факта преступления. Не признавать ответственности. Как минимум, заранее её с себя снять. (Даже замести следы.) Да, это непорядочно, но это работает.
Именно это использует Запад. Цели абсолютно понятны:
Во-первых, скрывая ошибки, провалы и преступления, совершенные элитой в прошлом, элита добивается хорошей репутации себя и своей страны у своего народа. Это нужно чтобы добиться лояльности обывателей власть предержащей элите и государству.
Причем,старается внушить обывателю положительный имидж за всю историю страны. Чтобы в головах обывателя не было негативного восприятия каких-то моментов истории. Иначе обыватель подсознательно будет ждать повторения таких негативных моментов уже в исполнении новой элиты. Это работает. Посмотрите на ЕС и США.
Во-вторых, старается не брать на себя материальную ответственность перед низшими слоями за обеспечение реализации их прав. Чтобы не отвечать за реализацию прав, декларированных гражданам, которые, естественно, в полном объеме реализовать просто невозможно.
Фактически элита старается объяснить, почему граждане не могут воспользоваться всей номенклатурой задекларированных прав. Внушает им, что это они сами неудачники, сами виноваты.
Когда речь о тех, кто не смог воспользоваться всей номенклатурой задекларированных прав, то остальным членам общества прозрачно намекают, что это неудачники, сами виноваты. Мало зарабатывают или не соответствуют нормам, при которых им будет доступно это конкретное право. А так всё можно. Только не всем.
Помните хохму:
- Мне положено мясо!
- Положено — ешьте.
- Но его мне не положено!
- Не положено — не ешьте.
Доступны всем будут только те права, которые элите не нужно оплачивать. И которыми легко манипулировать.
Применительно к либеральным правам это выглядит так:
«Свобода слова? Да пусть болтают! Кто их слушает?! Им никто этого не гарантировал.» Особенно если обыватель говорит не то, что от него ждут.
Но если вдруг услышат что-то невыгодное элите, то обыватель в «демократической» стране может пострадать сильнее чем в «тоталитарной». Вы часто могли слышать истории, о внезапной кончине того или иного гражданина, позволившего себе сказать лишнее. О каком нибудь клерке крупного банка или чиновнике выпавшем из окна. Он поделился своими мыслями о банковской системе со СМИ.
Автокатастрофы, падения из окна, нападения хулиганов на улице, с летальным исходом конечно же. В самом безобидном случае судебное разбирательство, долгое и дорогостоящее. Когда человек сам отрекается от своих слов. Это и есть настоящая свобода слова.
Перечисленное не сильно лучше, чем цензура и ограничения в тоталитарной стране. Причем цензура забюрократизированная до состояния, когда не может адекватно функционировать. Да и соблюдение процессуальных норм «тоталитарным режимом» как то безопаснее падения из окна в «либеральной стране».
Увы, свобода передвижения тоже оказывается фикцией. Можете оценить свои сегодняшние возможности. Европа вас может не принять. Но винить вам предлагают вашу собственную власть.
Впрочем, даже если без санкций и блокады. Вы всё равно далеко не уедете. Даже по собственной стране (хотя при «тоталитаризме» вполне могли).
«Свобода передвижения? Да куда они, нищеброды, поедут?! Максимум групповой туристический маршрут. Им не гарантировано, что у них будут деньги на что-то ещё.»
Но, главное, перемещение ограничено тем, что могут не пустить хозяева той территории, куда граждане хотели бы попасть. Свобода?
И так по всем пунктам. Права гарантированы, но реализация прав не гарантирована, поскольку не гарантированы возможности конкретных граждан. Материальную ответственность элита на себя не взяла.
Ниже такой пример различия идеологий. Очень болезненный пример. Очень показательный.
Социализм обвиняют за голод (когда тот наступал) именно из-за того, что социализм обещает его отсутствие. Социалисты взяли на себя ответственность. Социальные гарантии подразумевают защиту граждан со стороны государства от любых катаклизмов такого рода. Но, как я писал выше, технически это не всегда возможно. Это слабое место в пропаганде социалистов. Больное место, которое пропагандой не парируешь.
Впрочем, обвиняют ещё в дефицитах и очередях. Ведь при либеральной идеологии их не будет, поскольку гражданам не гарантировано, что они вообще смогут что-то покупать на имеющиеся у них средства. Инфляция, однако, как раз и используется, чтобы заставить вас активнее трудиться.
В либеральной идеологии защита от голода не гарантируется, а значит когда голод наступает, то всё происходит в рамках «человеколюбивой» и «демократичной» системы: «Вам декларирована свобода. Не просите ничего. Свободны!»
Какие могут быть претензии? Ага, свобода вместо хлеба.
Зато какими благодетелями будет выглядеть элита, если сподобится оказать хоть какую-то помощь низшим слоям?!
В свободном обществе предполагается, что граждане сами справятся или им помогут другие граждане, проявившие гражданскую сознательность, ставшие благотворителями. Всё на основе системы ценностей и в рамках «гражданского общества»! Сами понимаете, весьма сомнительная гарантия. Тем более когда страну накрывает, например, экономический кризис, то «благотворители» как-то исчезают. Но пропаганда соперников не может использовать эту тематику для борьбы с либеральной идеологией.
В 30-е годы в Европе и Америке (в том числе в США) тоже был голод. Кое-где даже весьма жестокий, судя по демографическим провалам того периода. Но кто предъявит претензии? Не гарантировали же.
Но, главное, официальных жертв нет! А значит ничего страшного не происходило. И не докажете!
Американская «MORTALITY STATISTICS» не показывает высокую смертность. А значит ничего не было.
Там даже наоборот! Количество умерших по всем США в 1930-м году меньше чем в 1929-м; в 1931-м меньше чем в 1930-м; В 1932-м меньше чем 1931-м. Хотя количество населения растет, но процент смертности падает. Странно?!
Населения США увеличилось за 1931 и 1932 год на1,5 миллиона. Хотя до этого на 1,5 миллиона увеличивалось каждый год. За эти два года, по логике, должно было увеличиться на 3 миллиона человек.
Обычно это объясняется тем, официально иммиграция сократилась. Въезд закрыли. Но население всё равно выросло, а количество умерших, по статистике, сократилось. Люди в США умирать приезжали что ли?
Но даже если так, всё равно не стыкуется. Квота на въезд по 355 тысяч человек в год. За два года должно быть 710 тыс. До предполагаемых 1,5 миллионов еще 800 тысяч человек. Где остальные?
Дежурное объяснение, что уехали из США. Куда? Объясняют что в Мексику. Почему не в Канаду или в Старый Свет?
Но даже для выехавших в Мексику точной статистики нет! То ли 700 тысяч, то ли 1,5 миллиона. То ли за год, то ли за все 30-е годы. Странно, на фоне скрупулезной статистики «MORTALITY STATISTICS» за те же самые годы.
Отсутствие статистики в США, стране помешанной на учете иммиграции? Граждане покидали страну мимо КПП на границе? Кто-то нас пытается обмануть. Но, главное, зачем?
А еще есть сведения, что выселяли в Мексику насильно. Даже граждан с паспортами США. Демократия! Не перепутайте!
Вопрос только, зачем? Чтобы не портили статистику смертности умирая в США? Пусть лучше в Мексике приставятся? А может они умерли в США, но их записали в эмигранты? «MORTALITY STATISTICS» не показывает высокую смертность из-за того, что умерших просто не учли?
Мы никогда не узнаем. Власти США с самого начала придерживаются удобной стратегии. Но, главное, их граждане благодаря такой политике уверены, что живут в самой лучшей стране! Собственно, что элите и требовалось.
Зато в России голодомор и репрессии. Именно в этом сами же власти, через свою пропаганду убедили своих граждан. Но, главное, теперь граждане ждут повторения либо того, либо другого постоянно! Достижение гласности, что вам не нравится?
Есть ещё одна важная черта западной контрпропаганды которая перечеркивает вообще всё, чем пыталась обработать западного обывателя чужая пропаганда. Людям аккуратно внушается, что все трагедии и преступления, совершавшиеся в их обществе ранее, не имеют значения сегодня. «Это было давно». «Кто старое помянет… Того лишим гранта.»
Обывателя не касаются ни погромы, ни преступления на расовой почве. Всё, что делалось представителями его страны или от его имени, его не касается. Он не ответственен. Его предки тоже не ответственны. Как и не ответственна элита, сегодняшняя и прошлая. Ведь всё произошедшее дело рук частных лиц прошлого. Заметьте, ни в коем случае не идеологии и не элиты!
А для большего эффекта выделяются гранты на поиск и создание темных страниц в прошлой истории стран-соперников. И вот в России уже 2 миллиона репрессированных, а 100! А в США даже умерших во время Депрессии меньше, чем до и после нее. Но это позволяет своей элите выглядеть «белой и пушистой». Очень выигрышная стратегия!
Все трагедии на Западе, которые мы могли бы попытаться притянуть к преступлениям «либерализма», очень легко нивелируются всего четырьмя способами интерпретации: «Это не являлось государственной политикой, это деяния частных лиц, пусть и обличенных властью». «Это так сложились обстоятельства, рынок, конъюнктура». «Это было в 19-м веке, а тогда это преступлением не считалось». «В других странах ещё страшнее!»
Последнее выглядит особенно забавно. «В 19-м веке мы были нецивилизованные, а как только часы пробили 12 часов ночи 31 декабря 1899 года, так сразу стали цивилизованными (слезли с пальмы и сменили шкуры на смокинг)».
В 19-м веке австралийских аборигенов записывали в справочнике фауны вместе с кенгуру, а в 20-м все сразу прониклись гуманизмом и произвели в «человеки». Впрочем, жителей России кое-кто до сих пор пытается записать в разряд фауны, ничуть не смущаясь, что век очередной раз сменился и нацизм вроде бы закончился в 1945-м году.
Заметили, как это контрастирует с призывами к русским каяться за попытки построить советскую власть в бывших советских республиках и за экспорт социализма в предыдущие годы? Нам навязывают ответственность. Чтобы потом можно было обвинить и наказать.
А может применить ту же систему контрпропаганды, по примеру Запада? «Обывателя и страну это не касается!» Тем более это примерно то же самое, как обвинить человека пытавшегося спасти утопленника за то, что у утопленника потерялась шапочка. Тот, кто пытался спасать, мог ведь и не спасать! Да и Россия в республиках СССР могла ничего не строить. Лишние хлопоты и затраты.
Может наоборот, начать пропагандистскую компанию, что это были бесполезные затраты и их должны нам компенсировать?
Опять же, постоянные обвинения в адрес современного российского общества относительно репрессий произошедших более 70-ти лет назад. Ведь их основной посыл в том, что современное общество должно покаяться, признать свою вину. Даже отказаться от своего права на существование! Вы где-то видели, чтобы США раскаивались за геноцид индейцев?
Тем более непонятна мотивация современных обличителей сталинизма, якобы защищающих современную Россию от возврата кровавого коммунизма. Они действительно верят, что обличая сталинский режим они спасают народ и страну? Ведь их же опусы западная пропаганда перенаправляет против страны сегодняшней! «Вот посмотрите, какая кровавая страна, и какой мерзкий в ней живет народ!»



«Приёмчики» пропаганды.

Чем более бредовое обвинение, тем сложнее жертве «отмыться».
Выше я писал уже о придуманных пропагандой децимациях солдат в Сталинграде. От таких обвинений можно впасть в ступор, ведь вам такое даже в голову не придет.
Чтобы было понятно, как это работает. Пример:
Во время спора на бытовые темы, ваш оппонент начинает утверждать, что вы алкоголик и бьете свою жену. У вас, естественно, появляется шоковая реакция, вы сбиваетесь со своей линии и вместо нормальных аргументов начинаете оправдываться (даже если не женаты и спиртное не употребляете). Или даже готовы перейти к рукоприкладству из-за такого оскорбления. Но именно этого ваш оппонент добивался.
Именно такой прием используют и пропагандисты.
Ещё один прием пропаганды — это имитация беспокойства за будущее оппонента. Игра в человеколюбие и заботу. Пропагандист прикидывается тем, кто искренне обеспокоен какими-то недостатками в вашей стране. Он излучает добросердечность. А всё, что говорит, подает в виде критики или сочувствия к вашим проблемам. Ему жаль, что вы такой неудачник. Ага. Фактически, вас пытаются убедить в вашей неполноценности.
Вот только это не критика. А «униженных и оскорбленных» стараются унизить ещё больше, вызвав у них тот или иной негатив, а лучше — чувство неполноценности. Тогда им можно будет скормить следующую порцию пропаганды, уже с замаскированной инструкцией или моделью поведения.
Можно наблюдать, что это основная часть современной пропаганды, да и большая часть пропаганды полувековой давности.
Но как отличить критику от пропаганды (или рекламы)? Когда речь идет о настоящей критике, то никакие акценты на неправильность «системы» не делаются! Это важное отличие от пропаганды! Критика выглядит очень прямолинейно. «Есть проблема — с ней нужно что-то делать». Собственно всё. Никаких переходов на глобальную несправедливость системы. Критика не назначает виновных, не призывает заменить их на других (таких же), даже не делает это опосредовано изоповым языком. Она призывает самих решить созданную ими же проблему.
Вообще основной механизм пропаганды заключается в том, что любому событию дается нужная пропагандисту оценка и объекту пропаганды внушается именно эта оценка. Сам материал, на котором это делается, уже вторичен. Оценка может даваться в явном виде, так и продвигаться с помощью правильно расставленных акцентов. Как правило, пропагандисты предпочитают именно нужные им акценты в подаче материала использовать. Это эффективнее. Читатель, зритель, слушатель очень не любит когда выводы делают за него. Но если ему кажется, что к какому-то выводу он пришел сам, то это воспринимается без отторжения.
Даже если пропаганда транслирует что-то как положительный пример, всё равно выстраивается логическая цепочка вида: «у них (у нас) хорошо, а у нас (у них) всё плохо, а виноваты вот эти люди, которых нужно убрать!».
Реклама, впрочем, никаких акцентов тоже не ставит. Её содержимое тоже сводится к «купите и заживёте счастливо». Хотя сама реклама может включать пропаганду. Например, образа жизни для молодежи. В общем-то, такую рекламу уже нельзя воспринимать кроме как пропаганду в чистом виде.
И я упустил ещё один важный момент. Пропаганда эффективно работает только тогда, когда она звучит из уст тех, кому доверяет объект пропаганды. То есть, в идеале от друзей и близких. Чуть хуже, из уст тех, кого считают непредвзятыми людьми.
Вот последнее в разные времена было по-разному. В России какое-то время ценилось мнение иностранцев (из-за чего всевозможные «голоса», Голос Америки, ВВС, очень котировались). Сейчас иностранец априори считается предвзятым. Посему вся современная пропаганда тщательно маскируется под высказывания сограждан, независимые местные СМИ, под слухи. А зачастую запускается напрямую в общество, методами социальной инженерии, чтобы граждане ее сами распространяли. Эту пропаганду, как правило, сами граждане отфильтровать уже не могут, а государственная цензура пресечь не в состоянии. Контрпропаганда работает, естественно, плохо.
Пропаганда чаще всего направлена против «режима». То есть действующей в данный момент верхушки элиты. Гораздо реже против каких-то отдельных группировок, социальных или этнических групп.
Власть, в подавляющем большинстве случаев, выступает жертвой пропаганды. Когда она направлена против действующей в данный момент системы в стране, то можно увидеть три распространенных приема работы пропаганды:
Вариант «в лоб». «Этот режим плохой — он угнетает граждан». Далее следуют попытки подобрать факты под озвученный тезис. Как правило, такая пропаганда вызывает отторжение у большинства потенциальных объектов пропаганды. Ее использует в основном доморощенная оппозиция, которая ещё не обзавелась соответствующим штатом специалистов в области пропаганды.
Вариант, изображающий критику режима. Его можно описать следующей формулой: В этой стране наблюдаются такие-то недостатки, а «режим» их покрывает, не замечает или они ему выгодны. Он наживается на них.
Вариант, использующий контрасты. Обычно выглядит как описание какого-либо недостатка или события, характеризующего проблему общества. Следом, в рядом расположенной статье, как бы не связанной с предыдущей, имеется описание того, как какой-либо представитель элиты или верховной власти наслаждается жизнью. Или хотя бы какие усилия предпринимаются страной на поддержание имиджа этого представителя власти. А ещё лучше если будет найден факт использования своего положения в личных целях. Предполагается, что объект пропаганды нужные выводы сделает сам.
Например, сначала опишем, что слесарь Петров проживает в старом бараке, и государство не может решать его жилищный вопрос из-за недостаточного финансирования. Потом в том же издании печатаем статью, как Глава государства дал праздничный обед по случаю приезда Президента дружественной африканской страны. Не забудем, описать чем гостя кормили. А ещё лучше описать, какой дом себе построил представитель власти. Нужные пропаганде выводы гарантированы.
Второй и третий вариант — это сегодня повсеместно использующаяся пропаганда. Они универсальны. Их можно сейчас увидеть в СМИ, как оппозиционных, так и в тех, кто продвигают себя как независимые.
Иногда даже в провластных СМИ можно увидеть нечто похожее. Но это уже инициатива самих журналистов. Всегда есть обиженные на что-то, ассоциирующееся с властью, а значит всегда будут те, кто ей желает слегка навредить исподтишка, даже будучи абсолютно лояльным. К слову, именно такие «обиженные» и есть основная целевая аудитория оппозиционной пропаганды и пропаганды от геополитических соперников.



Использование моральных оснований.

Пропагандистам удалось выявить самые главные свойства пропаганды. То, что делает ее способной разрушить любое общество. Пропаганда должна выглядеть как стремление донести правду, как попытка восстановить справедливость, как попытка защитить обиженных. Должна выглядеть призывом что-то улучшить! Должна выглядеть призывом к чему-то правильному, к чему-то высокоморальному!
Поэтому пропаганда применяет так называемую «теорию моральных оснований». Использование представлений человека о том, что хорошо, что плохо. Чтобы убедить объект пропаганды в чем-либо, важно сформулировать аргумент так, чтобы он попадал именно в его систему ценностей. Разработаны целые методики воздействия на тот или иной контингент. Специалисты-психологи почти непрерывно мониторят среду в том обществе, которое подлежит обработке.
Основания, на которых манипулирует данная система: забота, справедливость, лояльность (обычно в разрезе социальной группы), власть (иногда как уважение моральному лидеру), чистота (иногда говорят о святости или совести). Именно на эту основу нанизываются противопоставления.
«Наша страна должна заботится о стариках и детях, а она клепает танки!» Обратили внимание? Слово «Наша», потому, что слово «ваша» оттолкнет и вызовет недоверие к говорящему это. «Должна заботиться о стариках и детях» — это вообще фраза которая жестко привязана к морали! Святость, забота, справедливость! И дальше противопоставление: «а она клепает танки». Тоже упор на мораль и чистоту.
Или более свежее. Уже даже по официальной методичке пропагандистов.
После известного конфликта в Грузии в 2008-м году, граждане России в ответ на обвинения в агрессии задают резонный вопрос: «Почему когда США бомбят пол мира, им никто не возражает, а Россию осуждают?»
Есть специальные рекомендации прозападным пропагандистам. Нужно отвечать примерно так: «Я тоже осуждаю США за войны, которые они начинали. И разве мы хотим быть как США? Мы — граждане России, поэтому именно мы должны отвечать за свою страну, не за Америку и страны Европы. Кстати, Россия не раз развязывала агрессивные войны. В 1853 году Россия спровоцировала Крымскую войну, в ноябре 1939 года СССР начал войну против Финляндии, в 1979 году советские войска вторглись в Афганистан. А теперь ещё и Грузия (Украина, вписать нужное). И все эти войны, как и любые другие, сопровождаются лишь насилием и смертью. Зачем нам это сейчас нужно? Какая цель у этой войны? Мы должны попытаться это остановить!»
Хорошо построено, заметьте! Говорящий как бы выстраивает мост с объектом пропаганды: «Я тоже осуждаю США, но...».
А дальше упор на нравственность и моральную чистоту: «И разве мы хотим быть как США?».
Потом прямое использование моральных оснований, связанных со справедливостью и моральной чистотой: «Кстати, Россия не раз развязывала агрессивные войны...»
Дальше то, что в этой методике называется «заботой», речь о сожалении к погибшим: «все эти войны, как и любые другие, сопровождаются лишь насилием и смертью».
Ну и в конце, призыв к конкретной деятельности, то, ради чего всё это озвучивалось: «Мы должны попытаться это остановить!».
Именно рассказы о несправедливости и аморальности вызывают у простого обывателя естественное желание справедливость защитить, сделать что-то в противовес. Обязательно что-то высокоморальное. К сожалению, эксплуатация возвышенных чувств всегда стандартна для пропагандистов и мошенников. А эксплуатация темы аморальности поступков — это наиболее подходяще для пропаганды, направленной против тех, кому эти поступки приписывают. Как правило, против поступков, приписываемых государству и его властям.



Может с пропагандой не всё так плохо?

После такого количества негатива с моей стороны о пропаганде и ее роли будет справедливо сказать о ней и что-то положительное. Я постараюсь. Но получится так себе.
Пропаганда не всегда направлена на разрушение. Есть ещё положительный пример пропаганды. Созидающий, можно сказать. Как бы кто не хотел разрушить чужой «режим» или наоборот защитить свой, есть ещё необходимость обеспечения стабильности общества через пропаганду (раз уж через обеспечение реального счастья народонаселения не получается).
Типично всё сводится к следующим постулатам: «Мы живем в самой лучшей и в самой свободной стране, нужно только активно работать». Собственно ничего другого придумать и не получится. От пропаганды именно своей идеологии, своей системы ценностей или хотя бы сложившегося в обществе устройства, отказаться невозможно.
Увы, пропаганду «свою», то есть направленную на укрепление общества, рассматривать даже неинтересно. «Какие мы великие!» «Какую великую страну мы строим!» Без выводов и акцентов, без пропаганды против геополитических соперников она не работала бы вовсе. Но мы уже рассмотрели это выше.
Как пример, пропаганда на Западе их собственной идеологии сводилась именно к воспеванию списка прав, свобод и гипотетических возможностей, имеющихся у граждан. Людям с детства внушалось, что если они активно работают, то смогут накопить достаточно денег, чтобы открыть свой бизнес. А уже потом смогут стать равновеликими первым людям мира. Та самая американская мечта. Немного наивно, но зато стимулирует обывателя. Подавляющее число обывателей в это верит.
Демократия, права, свободы и возможности! Каждое это слово можно патентовать как торговую марку. Правда, потом обывателю стараются разъяснить как именно он должен понимать эти слова, и на кого они распространяются, а на кого нет. Хотя это уже будет не в рамках пропаганды, а во время воспитательного процесса или учебы.
Есть набор слов и терминов, которые человек воспринимает как эталон, просто ориентируясь на их значение из его школьного учебника. Рассказы о наличии «чего-то», названного таким термином, вызывают у человека безусловную веру в то, что там действительно «оно» есть.
Увы, в реальности не всё так радужно, как хотелось бы гражданам, и как им преподносит пропаганда. В большинстве своем все эти благие намерения пропаганды выливаются в примитивные спекуляции и манипуляции общественным сознанием. Это, конечно, несет пользу, но весьма некрасиво. А посему вызывает отторжение у многих. Но хуже всего, провоцирует очередных борцов за правду противодействовать обману. И снова конфликт.



Спекуляция словом «свобода».

Все знают что «свобода» — это хорошо! Но забавность ситуации заключается в том, что каждый для себя имеет свое понимание свободы! И это понимание вообще не связано с тем, что прописано у основоположников идеологии, которую человек якобы исповедует. Политические свободы, гражданские свободы, личные свободы, это оказывается только декларациями. Которые только частично совпадают с тем, что для себя человек сформулировал. Если у обывателя в любой стране спросить, в чём же заключается та свобода, за которую он должен радеть, или в чем заключается свобода, данная ему конституцией его страны, то конкретики вы услышите мало.
Но даже из тех свобод, которые человеку гарантированы, он воспользоваться может не всеми. У него просто нет условий (денег, времени, подходящих обстоятельств). На практике выяснится, что для граждан большинство свобод просто гипотетически возможные. О том, что у обывателя есть другие свободы, он даже возможно не вспомнит. По банальной причине: ему о них не напоминает пропаганда. Да и их использование обставлено таким количеством условий, что можно уже о реализации свобод и не вспоминать. Из всего, что ему задекларировано чаще всего всё сведется к праву участвовать в выборах и свободе слова.
Очень часто в той стране, где произошла революция руками обывателей, наслушавшихся пропаганды, эти слова остаются только словами из лозунгов. А пришедшая к власти элита только спекулирует на этих словах, угрожая репрессиями тем, кто не так понимает идеалы «свободы» в их трактовке.
Кстати, права и свободы человека — это один из идеалов, которые проповедует непосредственно идеология. Но таких идеалов у простого обывателя целый набор своих личных, с официальной идеологией напрямую не связанных. Богатство, справедливость, любовь, здоровье и много чего ещё. Вообще, мало сочитающиеся между собой понятия. В идеологии их нет, зато пропаганда идеологии старается манипулировать ими всеми по мере возможности. Естественно, делая упор на те, которые обыватель ставит в приоритет, или, наоборот, которые легче пропагандировать. Именно в этом основное отличие идеологии как таковой и её пропаганды.
Хотя чаще старательно забывает о каких-то правах, пытаясь чем-то подменить. А то и вообще превратить в фикцию.
Еще оно направление, когда новоиспеченные идеологии и отдельные политики пытаются брать количеством. Если вы внимательно понаблюдаете за спекуляциями политиков на тему прав и свобод, то увидите весьма забавную картину. Каждая очередная группа политиков, пытающихся забраться повыше, старается задекларировать как можно больше прав и свобод. Любых, даже абсурдных. Скорее даже придумать дополнительные права. Именно придумать!
На протяжении всей новейшей истории эти деятели выискивают в обществе то, что обычный человек имел возможность реализовать не задумываясь. Что называется де-факто. Просто в обществе это воспринималось нормально и законом не регламентировалось. Или наоборот, человеку в голову не приходило такое сделать. Например, было неприлично. Политики, озабоченные состряпать очередную законодательную инициативу, придумывают набор законов и подзаконных актов это всё регламентирующих.
Известная всем свобода передвижения. Которой якобы не было во многих странах, в том числе и в нашей. Теперь она прописана. Вот только раньше человек мог перемещаться везде, кроме мест куда его откровенно не пускали. А с принятием законов, человек может перемещаться только там, где разрешено. Да еще и с соблюдением кучи норм и правил.
Или такой факт. Раньше бабушка могла почти в центре города держать козу. Это просто не регламентировалось. А сейчас в законодательстве прописано, что это ей разрешено делать. Но с учетом подзаконных актов, у неё это не получится. Накажут.
(Известная «хохма» с разрешением сбора валежника в лесу, в нашем законодательстве.)
Но ведь свобод у гражданина больше появилось! Не так ли?
А в Европе, на которую нам предполагается ровняться, декларируются на законодательном уровне куча извращений. В прямом смысле. Тамошним политикам просто уже нечего придумывать. Но нужно поддерживать реноме людей расширяющих гражданские свободы.
Список доступных на бумаге прав увеличивается, но по факту, добавляются дополнительные регламенты, которые права ограничивают. Или люди просто не будут новыми правами пользоваться, потому что им это не нужно. Зачастую ограничивают те права, которые были доступны ранее. Зато гражданбудет греть мысль, что прав у них больше чем в тоталитарной стране соседей. А так ли это?
Очень удобно в пропагандистском плане:
- Мы разрешили вам дышать кислородом!
- Но мы и раньше им дышали.
- Раньше вы делали это незаконно!
- Мы разрешили вам полеты на Луну!
- Но мы туда всё равно попасть не сможем!
- Зато теперь имеете на это полное право!
Шутка горькая. Но современная законодательная деятельность выглядит именно так. Причем больше всего преуспели западные законодатели.
Впрочем, наши тоже не отстают. Меня «покоробило», когда я узнал, что в парламенте у депутатов, как у менеджеров по продажам, составляются рейтинги по количеству созданных и принятых законов и поправок. Не знаю, выдают ли им премии за выполнение плана? Получается, они радеют не за интересы избирателей, а за количественные показатели.
В информатике существуют такие понятия как «черный список» правил и «белый список» правил. (Системные администраторы, которые настраивают брандмауэр, знают как такое выглядит.)
Черный список перечисляет то, что явно запрещено. Но то что не запрещено — оно разрешено! И наоборот. Белый список содержит то, что разрешено. Всё остальное запрещено.
Казус в том, что права в современных либеральных обществах являются таким «белым списком». Всё что за пределом этого списка будет похоронено в юридической казуистике.
Те страны, которые западное сообщество считало тоталитаризмами, большинство имели «черный список» запретов. Он хоть и считался более жестким, но не охватывал всё на Свете. Всё что вне этого списка отдавалось на окуп гражданам, которые должны были в теории руководствоваться постулатами идеологии. Её духом. А по факту, местными обычаями и менталитетом граждан.
Какое это отношение имеет к пропаганде? Самое прямое. Такая законодательная деятельность ничто иное, как PR-акция конкретных политиков. Фактически это и есть пропаганда политической системы и политиков с этой системой связанных. Чем больше задекларировано прав, тем «свободнее» граждане. Бред, но многиеверят.
С терминами и лозунгами вообще всё сложно. Термин понимаемый обывателем может совсем не соответствовать его значению в законодательстве. Или даже меняться со временем.
Пример столетней давности из СССР. Словосочетание «высшая мера социальной защиты» в законодательстве означала высшую меру наказания для преступников (смертную казнь). Но сегодня, социальная защита означает предоставление гражданам необходимых для выживания товаров и услуг, а так же медицинской помощи и образования, если сами граждане их не в состоянии получить самостоятельно.
Или словосочетание «контрреволюционная деятельность» обозначало деятельность против государства или вообще экстремизм. Сегодня контрреволюционной деятельностью занимается само государство. Это вменено в его обязанности. Важное направление — борьба с экстремизмом. И это правильно в большинстве ситуаций, поскольку от «революционной деятельности» первыми страдают простые граждане.
Слово «демократия» в понимании западных (и большинства наших) элит, совсем не тождественно тому, что подразумевает большинство граждан. Граждане под демократией понимают ограничения для элит, которые затрагивают, в том числе и бизнес. То, что направлено на защиту прав граждан.
Но демократия официальная, только лишь включает регламент передачи официальной власти через выборную систему. Весь оставшийся набор либеральных прав и свобод — это, увы, остается сопутствующей правовой системой. Элементами построения гражданского общества. То, что регламентируется только вторичными законодательными актами.



Американская и советская мечта.

Приоритетом у обывателя обычно является личный достаток. Вернее, как правило, является. Естественно, в странах где официальной идеологией был социализм, никакая возможность получения личного богатства пропагандой не рассматривалась. Пропагандистам пришлось это заменить рассказами о всеобщем счастье в условиях полного равенства. Что было менее красочно и менее привлекательно. Впрочем, для 30-х годов это было вполне подходящей целью для общества. Если вспомнить, что на закате Российской Империи большая часть населения находилась за чертой бедности. Обещанный большевиками уровень был очень даже существенным ростом для рядовых граждан.
Понятно, что в конце 30-х такой пропаганды было уже недостаточно. Вот только ничего более эффективного придумать не успели по понятным причинам. А в 50-х и далее основной упор делался на своеобразную вариацию «американской мечты». Пропагандировалось, что человек, работая над своим образованием, профессиональным уровнем, как минимум, на благо других людей, может подняться по карьерной лестнице. Но такая пропаганда также не сильно укрепляла веру граждан в «социалистическую мечту».
Как правило, каждый прекрасно представляет свои возможности в плане образования и профессионального роста. А уж тем более хорошо представляет, что благодарности от общества за свою работу на его благо можно вообще не дождаться. Но при этом люди склонны переоценивать свою коммерческую успешность. Да и затраты усилий на «американский» способ разбогатеть кажутся меньшими, чем на «советский» способ роста. Всем известно, как богатеет торговец, особенно имея возможности чем-либо спекулировать. Посему большинство считает, что проще добыть личное счастье, пытаясь накопить больше денег или материальных благ, чем делая что-то на благо общества. И это, к слову, тоже определяло низкую эффективность советской пропаганды.
Ещё пример. Советским школьникам пропаганда давалась в гомеопатических дозах. Рассуждения о том, какая у нас «правильная экономическая модель» и «какие мы свободные и демократичные» детьми воспринимаются слабо. Им нужно что-то конкретное. Они формулируют проще: «кто кого победил, и кто сильнее». Понятно, что западная пропаганда в стиле «глянь, какая у них крутая тачка», гораздо эффективнее. Поэтому пропаганда своей системы в СССР включалась позже, когда человек становился достаточно взрослым и успевал столкнуться уже с контрпропагандой (в том числе и из уст своих родителей). Предполагалось, что человек, разобравшись в механизмах работы, экономики будет сознательно поддерживать «правильную» идеологическую модель. Но именно по-этому советская идеологическая система была легко побеждена примитивной пропагандой каргокульта.
Собственно, пропаганде своей системы западный обыватель подвергался более жестко. Заодно мои современники могут увидеть насколько жестко внушается превосходство Запада их собственным детям.
Сейчас с позиции современного человека, «закаленного телевидением», советскую пропаганду пропагандой можно назвать с натяжкой. Она на современный взгляд в какой-то степени — наивная. Особенно когда речь о советской пропаганде начиная с 50-х годов. Из-за чего люди рассуждающие о «страшной советской пропаганде» выглядят, мягко говоря, неадекватными. Но они искренне верят в её существование.



Пропаганда, направленная на подрастающее поколение.

Раз уж мы вспомнили пропаганду для подрастающего поколения, тогда нужно отметить и то, какие усилия предпринимаются пропагандистами, чтобы иметь возможность вести такую пропаганду. Они предпринимают просто неимоверные усилия, чтобы получить доступ к подрастающему поколению страны соперника. Это неспроста, как вы понимаете. Дело в том, что личность человека, его взгляды, пристрастия, антипатии и симпатии формируются в детстве и подростковом возрасте. То самое, «что такое хорошо и что такое плохо». Кроме того, ребенок очень восприимчив. В младшем возрасте всё что он видит и слышит от взрослых, он воспринимает как непреложную истину. Получив возможность подавать детям информацию нужным образом, пропаганда имеет возможность сформировать взгляды ставшего впоследствии взрослым человека так, как ей нужно. Причем очень легко. Человек будет иметь нужный набор взглядов и нужное мировоззрение.
Взрослый, напротив, не настолько доверчив. Большую часть пропаганды он не будет воспринимать совсем. Он ее пропускает через фильтр своего мировоззрения, которое сложилось у него в детстве. У ребенка ещё нет такого фильтра.
Взрослый, начавший свое воспитание в рядах Гитлерюгенда останется в душе нацистом, даже если потом всю жизнь рассуждает о демократии и человеческих ценностях.
Взрослый, которому все школьные годы рассказывали о преступлениях коммунистов вряд ли захочет совершать подвиги ради своих сограждан или блюсти коллективные интересы, считая это проявлением коммунистической идеологии.
Взрослый, которому в детстве проповедовали толерантность к сексуальным отклонениям, будет считать их нормальными.
Напротив, человек, у которого сформировано научное мышление, будет пытаться анализировать всё происходящее вокруг и уже действовать, исходя из результатов этого анализа. Став взрослым, такой человек потерян как объект для политиков, скорее он сам станет политиком. Так что тоже понятна причина девальвации современного образования.
Я, возможно, забываю упомянуть, что пропаганда может быть направлена на создание человеческой массы, готовой добывать прибавочную стоимость любой ценой. Когда люди будут уверенны, что им не нужно каких-либо гарантий, кроме этой возможности (либертарианство в чистом виде). Это удобно для элиты, заточенной на бизнес.
Тогда вообще не нужно никакой пропаганды идеологии, достаточно пропаганды свободных нравов и стремления к успеху. Но самим обывателям может нравиться такая простая система, выстроенная вокруг них. Дети, став взрослыми, будут воспринимать её естественным состоянием. Будут выкладываться полностью, чтобы купить очередную «нужную» им вещь, попутно давая прибыль сначала своему работодателю, потом продавцу. (А потом похоронному бюро). В любом случае — прибыль экономической системе, выстроенной вокруг них. Очень современно, заметьте.
Но если пропаганда не может получить доступ к детям напрямую, через стандартные институты общества, то она постарается сделать это скрытно. Через кино, музыку, литературу или, как это сейчас работает, через интернет.
Цели детской пропаганды остаются неизменными: получение доходов, защита своей системы и разрушение чужой. Понятное дело, руками тех, кто вырастит из этих детей.
Реализация такой пропаганды легка и непринужденна. Используются особенности подростковой психологии.
Во-первых, молодежь изначально настроена на соперничество. Это тоже чистая биология. Каждый подсознательно пытается занять более высокое положение в коллективе. В ход идет всё: от дворовых драк до модных тряпок. Видя, что у кого-то вещей больше, они моднее или новее, молодые люди чувствуют себя ущемленными.
Во-вторых, от детства до взрослого состояния проходит очень малый период времени, за который в обществе и стране не успевает измениться почти ничего. А значит молодежь видит не процесс, а только некий срез, текущее состояние. Сравнивать это текущее состояние для молодежи просто не с чем. Только с чем-то, бросающемся в глаза. Очень легко взять что-то конкретное в качестве демонстрации проблем общества. Можно объявить, что так было всегда или так было сделано специально кем-то нехорошим. Взрослый эту проблему даже не будет считать таковой. Он будет считать это временным явлением.
Вот на этом этапе в дело вступает пропаганда, с присущими ей манипуляциями. «Люди в вашей (в нашей) стране живут в бараках, а за границей в светлых и просторных домах». «За забором твоего дома нет асфальта, а твой сверстник живет в красивом доме с видом на набережную».
Вот как раз молодежь и есть основной объект пропаганды, манипулирующей восприятием бедности. Собственно именно молодежь и является основным контингентом свергателей. Так что, если вы обратите внимание, именно в те источники информации которые использует молодежь, больше всего встроено пропаганды с одной стороны богатого образа жизни, а с другой — противопоставления этих идеалов богатства и того, что молодой человек видит вокруг себя. К тому же именно этот вид пропаганды легче всего обходит любую цензуру и табу. Мечтать быть богатым не запретишь.
Неважно, что внешняя красота городов зависит от наличия рабочих мотивированных добычей средств к существованию, которыми позже предстоит стать большинству из вышеозначенной молодежи. Не важно, что красоты городов без домовладельцев, опасающихся штрафов за неухоженный фасад и неубранный подъезд, не бывает. Но молодежи будет проповедоваться только, что они бедны и что для счастья они должны быть готовы на решительные действия. Построить новый мир! Разрушить старый! С намеком, что кого-то свергнуть.
После того как молодых людей достаточно обработает такая «мягкая» пропаганда, они услышат прямой, как шпала, тезис: «Ты не можешь это себе позволить потому, что тебе это не дает приобрести правящий режим! Они всё захватили себе, а ты получаешь только крохи!»
Я долго вспоминал, как называется идеология основанная на поклонении вещам, вернее товарам. Это идеология — каргокульт. Именно в каргокульт превращает западная пропаганда ту идеологию, которую забивает в головы молодого поколения.
Но и это еще не все воздействия, которым подвергается молодой мозг. Еще одно направление пропаганды для молодежи — космополитизм. Это было бы нормально, но в пропаганде он весьма извращенного вида. Это, фактически, патриотическая пропаганда Западной Европы и США, а не космополитизм. Увы, наши молодые люди окажутся не нужными тем обществам, патриотами которых их делает такая пропаганда.
Между тем они верят, что являются гражданами Мира. Что весь мир такой, и они где-то будут нужны, если будут соответствовать. Но Мир им оставляет только «паспорт неграждан». В лучшем случае гринкарту со статусом гастарбайтера. Казус в том, что их уже заранее объявили врагами в тех странах, куда они мечтают попасть.
Пропаганда не защищает справедливость, она продвигает интересы ее заказчиков. Которым всё-таки ближе интересы своего общества и своих граждан, чем интересы иммигрантов из другого. Заказчикам нужны лояльные их бизнесу работники как в виде гастарбайтеров, так и в виде рабочих-туземцев. Впрочем, я повторяюсь.



Пропаганда внутренняя для воспитания молодой элиты.

Вообще-то, есть ещё один уровень пропаганды. Всё что рассмотрено выше — это пропаганда массовая, рассчитанная на обрабатывание мозга простого обывателя. Людей, которые не будут глубоко копать, даже будучи людьми умными и образованными. Просто в силу того, что у них хватает забот и без этого, и вся идеологическая чушь для них проходит фоном.
Хотя, действительно, элите нужно создать массу людей, которые будут верить, что современная модель общества это идеал. Что предшественники были троглодитами. Не важно, что это ложь. Но закон защиты существующего статус-кво в обществе работает именно так.
Именно те, кто будут в это верить, но главное, активно транслировать окружающим и будут использованы элитой для дальнейшей пропаганды. Именно самых активных проповедников существующей системы будет поддерживать элита. Они, в свою очередь, будут ради этой поддержки готовы на всё. Это, так сказать, нижний уровень работников индустрии пропаганды.
Но есть ещё и сама элита. Для высшего звена элиты важно, чтобы вся эта прослойка была устойчивой. Вернее даже, это важно для элиты в целом. А значит нужна целая система, которая призвана заниматься пропагандой внутри элиты. Я бы даже сказал, заниматься воспитанием элиты. Её молодого поколения как минимум.
Пропаганда в стиле: «мы хорошие, а они плохие» —для элиты работает слабо. Нужна система взглядов со стройными теориями, выверенными трактовками и отсылками к историческим фактам. Даже система морали, если, конечно, применительно к элите вообще можно говорить о морали. Но элита целенаправленно занимается воспитанием своего «кадрового резерва» (наша тоже).
У этой пропаганды для узкого круга есть два уровня. Неофициальный, когда рассматриваются интересы именно своей социальной группы. В основном, коммерческие. Это уровень родители-дети. Понятно, что никто лишний раз такие целеуказания не афиширует.
Когда-то давно была ещё «романтическая составляющая». Для молодых представителей элиты. Внутренняя пропаганда великой миссии по продвижению своей системы мира.
Но есть ещё и официальный уровень. Вполне наблюдаемый нами, обывателями. То, чем занимаются всевозможные «академии управления», готовящие кадровый резерв. Из которого, теоретически, элита может выбрать подходящие кадры для своего обновления. Но по факту все эти «академии управления» создают прослойку менеджмента низшего звена, всю оставшуюся жизнь обреченную ждать своего шанса для карьерного роста. На самом деле выпускники таких «академий» выполняют лишь роль лояльных элите пастырей для «черни»
Различные теории и научные исследования, которыми загружают мозг тем, кто должен обеспечивать устойчивую работу системы, работу механизмов продвижения идеологии, работу той самой пропаганды для низших слоев. Для этих людей стимулом качественно делать свою работу может быть только личная убежденность в правильности своих действий. Что враг есть враг, что он действительно опасен, и что его надо уничтожить, хотя бы в мозгах обывателя. Что сами эти люди, прежде всего, защищают интересы своей социальной группы, ведут войну, а методы ведения войны уже не важны.
И понято, что для работы пропаганды на таком уровне нужны наукообразные выверенные теории лежащей в основе «своей» идеологии. Нужна научно обоснованная критика идеологии оппонента. А ещё нужны настоящие, не выдуманные истории о преступлениях и ошибках противника, обоснованные и документально подтвержденные.
Без этого всего, стройной и эффективной пропаганды просто не будет, а группировки элиты будут с легкостью перекупаться геополитическими соперниками (как это произошло в СССР с элитой 80-х).



Исторические истоки современной антироссйской пропаганды.

Это дико звучит, но почти вся современная антироссийская пропаганда на Западе проистекает из антисоветской пропаганды 30-х годов. Они ничего не поменяли! Этот феномен объясняется просто. За время существования СССР наработки, рассчитанные на противодействие Российской Империи, успели подзабыться. А после «неожиданного» развала СССР, специалисты на Западе преобладали именно в формате специалистов по СССР.
Но, главное — тезисы этой пропаганды до сих пор используются против нашей страны! На Западе не заморачиваются и используют всё те же штампы и тезисы, которые использовали ещё до Второй Мировой Войны во время борьбы с их пониманием большевизма.
Вообще говоря, «растягивание» происходившего в конце 20-х и начале 30-х годов на весь период существования СССР — это примерно то же самое, как рассуждать о современной Российской Федерации на основе своего опыта жизни в России в период с 1989-го по 1998-й год!
У меня лично очень неприятные воспоминания о 90-х. Можно сказать, волосы шевелятся. Если бы я в те годы эмигрировал, то я до сих пор был бы уверен, что в России ад кромешный. Для меня это стало бы мотивацией для ненависти к России современной. Но я здесь жил, а значит видел всю динамику. Но пропаганда формирует ощущения, что у нас в стране ничего не поменялось. Им так удобнее.
Впрочем, пропаганда следующего поколения элиты (элиты следующей итерации) будет использовать 90-е уже для борьбы с современной либеральной Российской Федерацией. Методика не изменится.
Для мотивации качественной работы людей, задействованных в антисоветской пропаганде, использовались воспоминания людей, посещавших СССР именно в 1919-1933 годах. Самых страшных в плане безнаказанности местных царьков, только что получивших власть, и бесконтрольности органов, призванных защищать правопорядок. Период очень страшный и люди, писавшие воспоминания об этом периоде делали это на основе своих ярких эмоций. А так же рассказы различных эмигрантов более позднего периода, чаще всего, конъюнктурные рассказы. Естественно, и сами эти воспоминания, и вторичный продукт на их основе очень продуктивно использовались пропагандой.
Родоначальниками антисоветской пропаганды были немцы. Почти вся немецкая пропаганда Второй Мировой и более поздняя западная берет начало в книге Карла Альбрехта, работавшего в СССР в тот период. То, что он пишет, в основном соответствует реально происходившему в тот период (с поправкой на менталитет обиженного немца), но вот выводы у него иногда наивны, иногда не соответствуют реальным причинам происходившего.
Впрочем, не только Альбрехт. В тот период в Германии осело очень много противников большевиков. Например, тех самых пассажиров «философского парохода». И они тоже активно участвовали в составлении тезисов антисоветской, а позднее антирусской пропаганды. Самым неприятным является то, что труды этих деятелей сегодня пытаются нам навязать в качестве государствообразющей идеологии. Сегодня! Спустя почти столетие! Оскудела земля русская достойными философами. «Пророков нет в отечестве своём!»
Я буквально вчера с изумлением узнал, что оказывается в качестве национальной идеи нам пытаются продвигать воззрения Ивана Ильина. Помните такого? Вот я тоже напрочь о нем забыл. До вчерашнего дня. Напомнил Спикер Госдумы: «Не время затевать подобные споры и ставить свои политические взгляды, а зачастую — заблуждения, выше интересов страны». Мне это остро напомнило то, как властями прожималась пенсионная реформа. Тезисы были ровно те-же: о неуместности споров в ответственный для страны период. Боюсь, вспомнил не только я.
История повторяется? Попытка показать «черни» её место? Или глупость? А то и вообще намеренная дискредитация собственного государства.
Ильину приписывают сотрудничество с немецкой системой пропаганды и даже то, что приветствовал поход нацистов на СССР. Уже этого достаточно, чтобы не дразнить сограждан фамилией этого философа.
С немецкой пропагандой он действительно сотрудничал. И хотя они его в конце концов выгнали, но плоды этого сотрудничества использовали. Образ русского унтерменьша сформирован у немцев, в том числе, и благодаря Ильину. На Западе сложился образ русских, как забитого и темного народа. Темной крестьянской массы прибывающей в невежестве и понукаемой кем-то. Массы не способной на что-либо без принуждения. Увы, но это образ раба.
Естественно Ильин подает это как необходимость крепкой руки. Что должны быть те, кто нацию объединяют и ею управляют.
Это он о нас с вами так высказывался. Вернее о наших родителях. Вы тоже так думаете? Тоже мечтаете, чтобы вами понукал кто-то избранный?
Вот только именно эта часть его политических текстов и была нужна германской, а потом западной пропаганде. Искренний борец повествующий о преступлениях большевизма и ратующий за уничтожение «красной чумы»! Да еще и убеждающий своего читателя, что «глупый народ» был обманут богопротивными идеями большевизма. Он, конечно, писал более витиевато. Но выводы о народной глупости читатель сделает.
Конечно, взгляды Ильина менялись со временем, но в чем он был абсолютно последователен, так это в ненависти к большевикам. Приписывая им ровно те-же прегрешения, что они сами приписывали белому движению.Идеологом которого был Ильин.
Мотивация Ильина абсолютно простая. Большевики лишили его социального статуса. Из аристократов, чьи предки были вхожи к Великим Князьям, низвергли до уровня «черни». Кто такое может простить?
Я когда-то давно читал его труды. Признаюсь, не слишком упорно. Меня они не зацепили. Слишком много демагогии. Здравые мысли у него есть конечно. Даже такие, под которыми можно подписаться. Но такого уровня философствования можно найти у большинства публицистов. Я бы сказал, у каждого второго.
Основная мысль, которая у него просматривается на протяжении всей его жизни — формирование государствообразующей элиты. И имеется куча рассуждений на тему, «как хорошо было бы, если...». Если это сработало бы. Наивность зачастую у Ильина просто зашкаливает. Но он забывает о психологии.
Естественно в его трудах огромное количество размышлений о том, каких принципов нужно придерживаться, чтобы такая утопия воплотилась. Именно эти размышления, возможно, и импонируют нашей высшей элите.
Ещё один забавный момент, когда читаешь Ильина, то в какой-то момент ловишь себя на мысли, что нечто аналогичное написано у теоретиков Марксизма-Ленинизма. Да, это очередной аргумент подтверждающий, что идеологии друг от друга в большинстве отличаются только объявленными ими же врагами.
Все философы эксплуатируют одни и те-же модные в данный момент в обществе темы. Реагируют на них они похожим образом. В какие бы обертки они не упаковывали потом свои выводы и постулаты. Это снова психология. А значит появившиеся одновременно философские изыскания и идеологии будут похожи. Даже если прикрывают совершенно противоположные мотивы их авторов.
На первый взгляд красиво. Речь о воспитании аристократии, которая возьмет на себя ответственность за судьбы народа. Прямо сказочно! Но человек, произошедший из аристократии, не видит её пороков. Ильин так и не смог понять, почему «глупый народ» не захотел поддержать «справедливую» борьбу Белого движения.
Увы, граждане просто насмотрелись на поведение аристократии за предшествовавшие революции годы. Именно это причина жестокости «черни» к аристократии в гражданской войне. Впрочем, как и Белого движения к своему народу. Ведь для аристократии все кто ниже их — должны подчиняться, а бунт должен быть подавлен.
Мне даже не могло прийти в голову, что кто-то захочет превращать философию Ильина в идеологию государства! Если бы мне о таком сказали несколько лет назад, я бы посчитал бредом. Но факт на лицо. Его готовят в отцы основатели. Есть подозрение, что единственным обоснованием такого выбора являются его удобные взгляды на формирование государственной элиты.
Ну да, речь об избранности элиты. О предрасположенности одних править, а других быть холопами. О передаче своего места по наследству. Очень востребовано!
Вернемся к Альбрехту. В главе, посвященной революции, я подробно описываю контингент, принимавший активное участие в революции и последующем терроре. События уже наших 90-х — это дело рук ровно таких же людей. Механика не меняется никогда. И контингент, попавший «во власть» из криминала ведет себя примерно одинаково. Криминал, действующий от имени государственной власти. Впрочем, даже добропорядочные граждане, столкнувшиеся с правилами, установленными криминалом, начинают следовать им. Но граждане искренне считают, что всё происходящее — дело рук новой власти. Её осознанные и запланированный действия. Вы ведь тоже так считаете?
Понятно, какие впечатления у Альбрехта, пережившего на своей шкуре период 1924-1933 годов! Переходный период, когда ВЧК из разрозненных ячеек, вообще независимых от кого-либо, стали оформляться в единую организацию со своей системой управления. Правда, по-прежнему ни от кого не зависящую. Когда каждый мелкий чиновник, получивший партбилет просто за участие в революционной деятельности на стороне большевиков, мнил себя местным царем, обличённым правом казнить и миловать. Когда половина населения считала себя победителями, которым все должны и обязаны, а другая половина считала себя ограбленными и хотела мести. Даже если гражданская война закончена официально, то в головах людей она продолжается вплоть до их смерти. В 1924-1933 годах до её окончания было очень далеко.
В то же время любопытны рассуждения о том, что индустриализация требовалась СССР только для дальнейшей мировой революции. Альбрехт это часто слышал, поскольку находился в кругах тогдашней политической элиты. Нет ничего удивительного в том, что Альбрехт верит в стремление большевиков к мировой революции. До окончательного воцарения Сталина идеи Троцкого были на слуху. Об этом говорили все. Это хорошо согласовалось с тезисом о мобилизации пролетариата для великой цели мировой революции. Всем тем, кто находился в стане советской элиты тех лет, так или иначе было удобно это озвучивать. Великая цель всё-таки! Это и есть та самая пропаганда большевиков! Иначе пролетариат стал бы задавать вопросы в стиле: «раз уж мы не делаем мировую революцию, может уже поживем спокойно?» Но это грозило замедлением восстановления экономики, а допустить такое новые власти просто не могли. Вот только это совершенно не значит, что публичные лозунги соответствуют реальным действиям руководства страны, и что их и вправду интересовала мировая революция.
Ссылка на Альбрехта западной пропаганды по поводу мировой революции — как раз тот случай, когда пропаганда воспроизводит тезисы чужой пропаганды, выдавая это за реальные факты. Но Альбрехт выступает заслуживающим доверия источником информации для Запада.
Восприятие бесхозяйственности у него тоже странное. Например, его рассказ о том, что железнодорожные шпалы вырубают топорами из кругляка, в то время как можно было выпилить из того же кругляка сразу две шпалы, распустив вдоль бревно пилой.
Как-то странно, что человек, занимающийся организацией производства, не понимает происходящего на его предприятии. Для распиловки бревен нужно по одной пиле, причем специальной, на каждое рабочее место, то есть на двух рабочих. Значит на всё предприятие нужно несколько сотен пил. Их нужно где-то взять. А для этого нужно промышленное производство. Производство листового металла, причем легированного. Прокат металла, термообработка опять же. Штамповка или вырубка полотна пилы с соответствующим станочным парком нужна. Это уже большое предприятие, коих в СССР того периода можно посчитать по пальцам. Они загружены работой под завязку. А это уже и есть потребность в той самой индустриализации.
И только топор можно выковать в кустарной мастерской. С этим вполне справляются как раз те самые нэпманы на своих мелких предприятиях. Даже заточка пилы требует инструмента. А топор можно точить на абразивном камне.
К тому же, вырубка шпал топором происходит гораздо быстрее распиловки. Когда нужен результат быстрее, а лес не жалко, то такой подход даже эффективнее. Это и есть эффективность, просто в разных условиях она по-разному выглядит.
Возможно, немец смотрит с позиции своей Германии, где как раз с промышленным производством проблем нет. Индустриализация завершена ещё в 19-м веке и та самая пила — вовсе не проблема. Очень показательно, кстати, в плане реальных возможностей советской экономики конца 20-х годов. Уровень НЭПа на фоне необходимости проталкиваемой большевиками индустриализации.
И в его книге много моментов, которые легко объясняются, если представляешь, как это устроено. Даже то, как работала репрессивная машина большевиков. Впрочем, мы не Альбрехта разбираем, его можно долго анализировать.
Но главное то, что делает его книгу удобной основой пропаганды. Поскольку это писал не эмигрант, вечно обиженный на свою страну, а лицо постороннее, как минимум, непредвзятое. С точки зрения пропаганды это отличный материал. Им можно убедить собственных работников, создающих пропаганду, что они делают правильное дело. Что распространяемое ими соответствует действительности. Что даже если не соответствует, то с врагом нужно бороться любыми методами. Материал, обеспечивающий мотивацию тех, кто занят пропагандой.



Философ с мировым именем может обосновать всё что угодно!

Как я уже сказал выше, должна быть теоретическая основа, которая бы показывала преступность идеологии соперника. Но, главное, правильность своей. Чтобы за этой теорией стояли фамилии людей уважаемых, с учеными степенями и научными званиями.
В частности, наши младореформаторы поголовно прошли курсы Йельском университете и Гарварде. «Курсы по организации рынка для туземцев, только что слезших с пальмы». Я так ёрничаю из-за того, что коротких курсов для изучения такой тематики в принципе недостаточно. На коротких курсах может быть либо реклама чего-то, либо пропаганда, либо повышение квалификации, если человек изучал что-то ранее.
Но уверенность наших реформаторов во всемогуществе рынка просто зашкаливает. Это говорит только об их поверхностном понимании предмета (либо о личной материальной заинтересованности разрушить страну).
Знания порождают сомнения, ибо человек начинает анализировать. Как минимум сомнения в том, какой вариант выбрать. Отсутствие сомнений говорит о слабых знаниях.
Реформаторы не сомневаются! Весьма показательно.
Например, они уверены, что если отдать бизнес в чьи-то частные руки, то уже ничего делать не надо. Всё заработает само. Вот только само не работает. Не заработало за 30 лет. Приходится ручные методы применять.
Этим выпускникам ускоренных курсов либеральной экономки, о психологии, очевидно, не рассказывали. Например, о том, что сделают новые собственники с приватизированными бесплатно предприятиями.
Или о том, что частный бизнес и отдельные граждане, по возможности, выбирают те виды деятельности, которые наименее затратны физически и материально. Другие сферы, только если уже совсем ситуация плохая. Как не трудно догадаться, основной выбор — торговля и сфера услуг.
Вот только жизнедеятельность страны основывается не на оборотах финансовых средств на счетах банка, а на ТМЦ (товарно-материальных ценностях), которые граждане потребляют. Перепродажа и услуги не создают ТМЦ. Недостающие для баланса в экономике товары нужно где-то взять. Например, купить заграничные. Но их обменять можно только на нужные заграничному покупателю ТМЦ. А их тоже нужно произвести. Замкнутый круг.
Но чем больше работников ушло из реального производства, тем меньше будет произведено товаров. (Ага, выход — торговать нефтью. Другое в нашем климате менее рентабельно, чем где-то ещё, а значит неконкурентоспособно.)
Выпускникам Йеля не рассказывают очевидно, что сфера производства начинает развиваться, когда другие области, где можно получать доход, оказываются плотно заняты. Либо, когда кризисные явления обрубают другие возможности получения ни то что дохода, даже средств к существованию. А для элиты в это время остаются только два варианта: Ждать пока «рыночек порешит» и всё отрегулирует и надеяться, что граждане не «порешат» их самих. (А рынок действительно со временем отрегулирует, но о-о-очень медленно.) Либо придется заняться ручным управлением, чтобы остаться в живых.
Но, главное, никому больше в мире не пришло в голову раздавать бизнесы направо и налево. Только у нас! Они ссылались на опыт Запада. Забавно, но Запад таких опытов со своей экономикой никогда не проводил! Всю свою историю западная экономика работала по принципу: «так исторически сложилось». Так кто же идиот? Наверное, тот, кто добровольно захотел стать подопытным кроликом.
Красивый лозунг: «Рынок превыше всего!» Вот только побеждает тот, кто рынком управляет, а когда нужно — отключает. Но кто об этом будет рассказывать туземцам?!
Есть куча теорий о преступности социализма, коммунизма, русской системы мировоззрения, да много чего, вплоть до преступности классической морали. Всё это красиво написано, логически выверено, наукообразно и исторично. Именно этот уровень пропаганды используется для воспитания подрастающего поколения в учебных заведениях. Для воспитания кадрового резерва элиты, говоря по-современному.
В России всё это позаимствовано из систем обработки мозга иностранных студентов в различных оксфордах, йелях и гарвардах. Там это отработанная система. И тоже методами пропаганды.
Как то стыдно за наших доморощенных светочей философской мысли. Не буду называть фамилии. Толи глупость, толи бездарность. Даже не понимают, что западные системы были специально созданы для работы против нас. Если бы за такой подход давали премию Дарвина, то наша элита, ответственная за пропаганду, попала бы в номенанты.
Западные философы написали целые научные трактаты для обоснования античеловечности социализма и его тождественности нацизму и фашизму. Фридрих фон Хайек преуспел в этом, например. Как там: «все виды социализма, коллективизма и системы плановой экономики противоречат принципам правового государства и личному праву». Понятно, что любые административные методы управления — это святотатство (если используются не в демократических странах).
Хорошо рассуждать о личных правах, когда твои обязанности ограничены приставкой «фон» к фамилии, а права определяются принадлежностью к аристократии (пусть даже и разорившейся). Фактически когда для реализации тобой твоих прав, кто-то лишен на практике прав вовсе, имея их только в декларациях.
Рассуждения некоторых философов и политологов о преступности превалирования общественных интересов, выглядят как-то не серьезно. Аргументы в стиле: «все и так знают» и «раз это провозглашал сталинский режим, то это преступно».
Вот последнее наиболее забавно! Или в философских изысканиях такой уровень доказательств допускается? При всём уважении к ученому званию таких теоретиков — это смешно.
Я писал работы в другой научной области. Там такой уровень доказательств был неприемлем. Как минимум — засмеяли бы.
Тогда можно по аналогии объявить неолиберализм и либертарианство преступными. Действительно, эти идеологии продвигаются под патронажем американского Госдепа и при спонсорстве фондов Сороса. А именно эти организации принимали активное участие в организации большинства «цветных» революций и переворотов. После чего хаос в странах победивших «демократических ценностей» унес жизни миллионов людей.
Вот только нужно быть объективными. Сами идеологии абсолютно не причем. Преступления совершают их адепты. Вернее, люди продвигающие свои личные интересы и интересы своих спонсоров, под видом распространения идеологии. Ага, в последних примерах люди нанятые Соросом. Всегда основным фактором является вопрос получения личных выгод. И даже фон Хайек тому пример. Впрочем, люди прикрывавшиеся христианством, исламом, классическим либерализмом, марксизмом и многими другими, были не лучше.
Но вернемся к Хайеку. «Противопоставление общественных или коллективных интересов личным интересам гражданина является признаком тоталитаризма, примером подавления личной свободы.» С чего бы?
Это было бы ограничением свободы, если бы противопоставление существовало в действительности, в не на страницах книг. Такие теории происходят из пропаганды самих коммунистов столетней давности. Но даже у коммунистов пропаганда не соответствовала их же реальной деятельности, когда они пришли к власти.
Я не хотел углубляться в идеологические дебри, но пару слов сказать придется. Начать с того, что общественные интересы — это абсолютно те же самые личные интересы граждан, просто по стечению обстоятельств совпадающие своим вектором у большинства граждан.
Хотите демагогии в стиле фон Хайека? Позволю себе уподобиться «великому» философу.
Типичный пример, знакомый многим по студенческой жизни в общежитии. Десять человек хотят спать, а один хочет петь. Желание спать всего коллектива для него является ограничением свободы. При попытке реализовать свою свободу, певца побьют. Смешная аллегория? Но именно так в большинстве случаев в реальном обществе формулируются общественные и коллективные интересы. Просто в обществе это что-то более глобальное.
Желание граждан получить хорошее образование или безопасность от агрессии извне может не совпадать с нежеланием конкретного гражданина в этом участвовать.
Конкретному гражданину может быть, например, невыгодно, чтобы на его предприятии работали образованные люди. Необразованным можно меньше платить зарплату. А значит, он постарается не дать повышать квалификацию своим работникам. Он имеет на это право? С точки зрения либеральной идеологии не имеет. Право на образование, ага. Но одновременно — имеет. Ведь это его личное право. Вот только либеральное право на образование не имеет значения. На правах владельца он легко может легко реализовать любое своё право. Поборники «прав» возразить не смогут.
Или пример, опять же, с образованием. Коллективное желание граждан, чтобы их окружали образованные граждане. Вот абсолютно все хотят, чтобы врачи были образованными, а не шарлатанами. Чтобы грамотные инженеры проектировали здания, в которых граждане живут, и дороги, по которым они ездят. Чтобы, каждый чиновник, с которым приходится иметь дело, реально понимал то, чем управляет.
Но это противоречит понятию личной свободы. Кто-то может не захотеть учиться, но очень хотеть при этом изображать доктора или инженера, тем более крупного чиновника, особенно за деньги.
Вообще, право на образование и здравоохранение легко отменяются правом частной собственности и правом предпринимательства. Для вас конкретно, дорогие мои читатели, ценой на образовательные и медицинские услуги.
Даже банальное соблюдения морально-этических норм конкретным человеком, чтобы всем окружающим было тоже комфортно жить — тоже противоречит понятию индивидуальной свободы, поскольку речь идет о соблюдении общественных интересов.
Я уже не вспоминаю о каких-то общественно полезных деяниях. Хоть даже участие в благоустройстве города. Это ведь тоже общественные интересы.
Кто здесь прав? Чьи права важнее? Заметьте, плодотворная тема для демагогии и даже для сочинения философских трудов.
Кстати, вы заметили тенденцию последних лет? У нас и на Западе усиленно пропагандируются волонтерские движения. А это и есть одна из форм деятельности на благо общества! А как быть с либеральными идеалами индивидуализма? Или это не считается? Ну да, либералы придумали подмену названия — гражданское общество.
На практике, в живом обществе, чьи-либо права по отношению к обществу имеют тот же уровень, что и права остального общества по отношению к гражданину. Просто большее число заинтересованных людей увеличивает вес права и возможность добиться его реализации в случае конфликтов интересов. Те же самые либералы озвучивают формулу, что права гражданина ограничены правами других граждан.
Но теоретики либеральной идеологии стараются не педалировать этот вопрос. Не рассматривают, потому, что рушится их идеологическая система.
Допустим гражданин не хочет защищать общество через службу в армии, которая защищает не только само общество, но, в том числе, защищает его имущество. Справедливо, что и общество через свои институты государства, армию и полицию, тоже не обязано защищать гражданина и его имущество. Но вы точно не захотите, чтобы ваше общество было именно таким.
Вы у теоретиков либеральной идеологии не найдете ничего о таком равноправии между гражданином и обществом. Это будет описано как роль государства в обеспечении безопасности, прав и свобод. И будет подведено теоретически, что гражданин всё-таки обязан участвовать (лично или платя налоги). Как раз то самое превалирование коллективных интересов над личными. Вот только теоретики этого не заметят. Это будет мешать пропаганде идеологии.
И можно много примеров привести, очевидных и не очевидных, когда общественные интересы формулируются гражданами напрямую или только подразумеваются, но которые невозможно соблюсти, если граждане не будут участвовать в этом. Пусть даже пожертвовав своими правами. Интересы общества — это интересы большинства отдельных граждан, его составляющих. Коллективными они становятся, когда совпадают по своему направлению. Только и всего.
Рассуждения о коллективных интересах только в разрезе бизнеса — это либо глупость, либо сознательное искажение реальности авторами этих философских изысканий. Бизнес, даже в лице государственного предприятия, работающего на основе плановой системы — это всё равно предприятие не (!) в коллективной собственности. Нет никакой коллективной собственности! Уже с 20-х годов 20 века нет. Зато есть коллективные интересы работников. Применительно к такому предприятию они заключаются в защите прав работников. Признав ничтожными их коллективные интересы, вы переводите их разряд рабов. Или, к примеру, коллективизм присутствует в объединении усилий работников для решения производственных вопросов. Чтобы выпустить больше продукции и получить в последствии больше зарплату. Или отстоять свои интересы перед работодателем.
Но либеральные философы очень серьезно и без тени сомнений рассуждают о преступности коллективизма. Вот уж, воистину, создание ученых трудов только на основе изучения научных трудов основоположников и конкурентов. Почти как философы-богословы древности. Где они видели такой сказочный социализм который они обсуждают и осуждают?
Все эти теории как раз и нужны для построения правильной пропаганды. Больше ни для чего.
Более того, личное право в реальном обществе тоже оказывается фикцией. Свобода выбора места жительства, достоинство личности, свобода собраний и союзов, в конце концов право участвовать в управлении страной. Какое право выбора места жительства, если выбор места жительства определяется возможностью найти работу? Какое достоинство личности, если тебя продает и покупает бизнес? Простой гражданин об этих правах может даже не вспоминать. Ему часто не до них, ибо есть у него задачи поважнее! Например, заработать на еду. Большинство граждан находятся на такой ступени в обществе, что об их права просто вытрут ноги.
В теории всё прекрасно! Но простой обыватель может свое «личное право», а уж тем более «политическое» реализовать только, пока у него есть на это время между попытками достать еду. Среднестатистический обыватель оказывается не в состоянии реализовать большинство своих прав, задекларированных идеологией. Именно проблема добычи пропитания перечеркивает его права. Политикой начинают активно заниматься те, кому больше заняться нечем и есть свободное время и деньги.
Даже право на образование и охрану здоровья среднестатистический обыватель сможет реализовать только, если у него есть на это средства, или если это оплачивает работодатель. Но, зачастую, более образованный и квалифицированный работник работодателю просто не нужен. Такому работнику нужно больше платить, а если не платить, то есть опасность, что работник уйдет. А значит, давать возможность повышать квалификацию просто не выгодно. Но сам работник ничего с этим сделать не может из-за отсутствия средств, времени или из-за конъюнктуры на рынке труда.



Спекуляция на ощущении личного достатка.

Но вернемся к пропаганде. К её практической стороне.
Вот два реальных направления пропаганды, работающих всегда на разрушение общества: манипулирование восприятием бедности обывателем и внушение, что в обществе есть проблемы со свободой слова. Вне зависимости есть ли эти проблемы или нет граждане поддадутся на пропаганду о том, что они бедны или ограничены в плане свободы слова. Эти направления самые эффективные и, можно сказать, беспроигрышные.
Ощущение достатка или бедности задевает обывателя сильнее всего. Рассказы о равенстве, свободе, справедливости среднестатистический обыватель пропускает мимо ушей. Если что-либо происходящее или наоборот непроисходящее в обществе не касается его лично и не меняет его образ жизни, то это для большинства не более чем повод для разговоров. Но, собственный достаток обыватель всегда оценивает. Это для него — критически важный момент.
Мне сейчас предстоит почти невыполнимая задача: объяснить, что восприятие человеком своего достатка — это вопрос, связанный с самовнушением. Нам даже объективно оценить достаток или бедность сложно. Мы будем всё равно оценивать достаток через призму того, что имеем сами, и того, что нам внушено в качестве эталона оценки достатка. Почваочень благодатная для пропаганды.
Как ни странно этот вопрос тоже привязан к биологии. Человек хоть и далеко ушел от своих предков — животных, но инстинкты срабатывают и у него. Наблюдая за теми или иными биологическими видами, мы почти всегда видим такую картину. Самец пытается продемонстрировать, какой он сильный и успешный. В простейшем случае, за счет красивого оперения, размера своего тела. В более сложном случае демонстрируя, что он смог натащить в логово, или демонстрируя, какую он смог захватить территорию. От этого зависело сможет ли он привлечь самок и продолжить свой род.
В свою очередь, самки выбирают более «обеспеченного» самца, справедливо полагая, что это показатель того, что их потомство получит больше шансов на выживание.
Современный человек остался таким же животным, как и миллионы лет назад. И у него срабатывают такие же инстинкты, даже если он сознательно отрицает их влияние на свое поведение. Всегда будет работать принцип, «если у кого-то больше вещей чем у меня, значит я беден». Человек неосознанно будет стремиться получить больше и больше. Если уровень интеллекта не позволит оценить заранее затраченные усилия, то остановить человека может только его физическое состояние. Чаще усталость или болезнь. Когда увеличение физических нагрузок будет уже невыгодным.
Кстати, объяснение, почему люди имеющие более высокий интеллект, как правило беднее. Просто они заранее просчитали свои силы.
Имея такой багаж инстинктов, человек неминуемо будет подвластен пропаганде и манипуляциям, использующими его подсознательные рефлексы. И это несмотря на то, что во многих случаях дополнительно полученное богатство или даже просто лишние вещи всего лишь добавляют количество хлама, находящегося во владении человека. И уж точно не влияют на воспроизводство и выживания потомства.
И даже более того, гонка за этим достатком как раз и препятствует для многих созданию семьи и рождению потомства. Зачастую, рождение детей откладывается из-за того, что человек считает, что не имеет достаточно материальных средств для этого. Хотя, по большему счету, для выращивания потомства всегда во все времена, нужно было только то, чем его, потомство, можно прокормить.
А в наше время добавилось только необходимость его одеть во что-то. А ещё стандартные, декларируемые всеми нормальными идеологиями, права на получение образования и здравоохранение. Впрочем, как раз это те самые социальные гарантии, которые появились у граждан в 20-м веке, которые в 21-м веке почему-то становятся всё менее и менее доступны. Вот только как раз их то не особо используют как показатели достатка или, наоборот, бедности. Но отсутствие доступа к образованию и здравоохранению и есть показатель бедности! Самый точный показатель!
Обычно бедность любят путать с нищетой. Но это разные вещи. Есть показатель нищеты, когда человек не может получить одежду, кров и пропитание. Чтобы было понятно: нищий — это, строго говоря, человек имеющий из одежды только то, что надето на нем и уложено в его котомке, живущий в неприспособленном помещении и питающийся чем придется. Последние сто лет, даже в самые ужасные годы, люди живущие в нашей стране не скатывались к такому уровню (если конечно не было войн и революций). Даже вечно нищее крестьянство к 40-м годам наконец-то переобулось из лаптей в сапоги. Нищету, всё же удалось победить в нашей стране (долго ли эта идиллия продолжится?).
Так что самый первый признак, что вами манипулируют, это утверждение, что вы нищий. Хотя вы очень охотно в это поверите. Главное — искренне!
Бедностью официально считается невозможность обеспечить себя необходимыми для жизни товарами согласно списка, который принят в качестве официального эталона в конкретной стране. Но чаще всего, бедность оценивается по уровню дохода и соответствию его прожиточного минимума. И здесь огромное поле для манипуляций, как у властей, так и у их противников.
Пропаганда старается использовать слово «бедность» как красную тряпку для обывателя. Поскольку каждый для себя эталон бедности и богатства создает сам. Официальный эталон, чаще всего, сильно не соответствует желаемому (а часто и необходимому) списку вещей для обывателя. А значит, если человеку «помочь» сформировать для себя свой собственный эталон, то можно его сподвигнуть на те или иные действия, нужные пропагандисту. От вполне невинного желания гражданина производить как можно больше продукта, организовав бизнес или активно работая. До очень даже опасного желания выйти на баррикады, чтобы свергнуть власть. Всё зависит от заказчика пропаганды и формулировок, использующихся в ней.
Вопрос: А объект пропаганды правда беден или его использует кто-то для своих целей?
Чтобы понять, что этот вопрос не так прост, приведу два примера которые нам известны ещё со школы, по детским книжкам. Но которые мы даже не рассматривали с такой позиций.
Помните книгу «Остров сокровищ» Стивенсона? Я думаю, читали многие. Как минимум, смотрели фильмы. Был там такой персонаж — Бен Ганн. Оставшись в одиночестве на необитаемом острове, он выкопал сокровища и стал одним из самых богатых людей на Земле! Ага, в принятой сейчас трактовке определения богатства.
А как в реальности? У нищего человека, не имеющего ничего кроме хижины и ножа, появился сундук с блестящими кругляшками, которые он всё равно использовать не может. При этом он прячется от тех, кто считает себя хозяевами острова.
Другой пример: «Робинзон Крузо» Дефо. Вроде бы тоже бедолага на необитаемом острове. И денег он в таком количестве не нашел на острове. Но у него есть припасы с корабля и хозяйство. И даже остров фактически является его собственностью. Так он беден или нет? Формально беден. А в реальности?
А в реальности он богаче Бена Ганна. Если откровенно, то он богаче даже, чем многие из нас, имеющие квартиру и машину. У него есть целый остров и даже слуга в лице Пятницы.
При этом богатство и бедность — это только результат сравнения из которого человек делает выводы, беден он или нет. Естественно, для оценки нужен объект сравнения. Видя кого-то, кто выглядит богаче, человек считает себя бедным. Опять же, человек может сравнивать себя сегодняшнего с собой же, но несколькими годами ранее. Но если сравнивать ему себя не с кем, то вопрос о собственной бедности не стоит.
Какой-нибудь обитатель глухой африканской деревни в начале 20-го века считал себя богатым, имея трех свиней. Наоборот, бедным — не имея ни одной. Но к середине столетия, увидев белого человека с ружьем и на автомобиле, бедными стали себя считать все обитатели деревни. И не важно, что этот белый человек сбежал из своей Англии, не имея возможности расплатиться с кредиторами и потратив все свои припасы для организации бегства. Фактически, этот «белый» беднее этих обитателей африканской деревни, которые ничего никому не должны. Более того, когда кончатся патроны и бензин, этот белый джентльмен превратится в откровенного нищеброда даже по меркам Африки. Причем, по объективным оценкам. Но вот эффект сравнения работает в другую сторону. Этот эффект основан на видимых атрибутах достатка.
К чему я привел все эти примеры? Чтобы кроме двух критериев сравнения, лежащих на поверхности, таких как внешняя атрибутика богатства и навязанные обществом критерии оценки богатства, ввести ещё третий критерий. Наличие во владении вещей, способствующих беспроблемной жизни в данных конкретных условиях. Без которых человек начинает испытывать объективные трудности или ограничения.
Для Робинзона Крузо это те вещи, которые он смог спасти с корабля, сделать своими руками и сам остров, доставшийся в пользование. Для аборигенов Африки из примера выше, это те самые свиньи, их дома и доступная для использования земля со всем что на ней находится. Но это как раз те вещи, которые считаются само собой разумеющимися и атрибутами достатка не воспринимаются. Как минимум, до тех пор, пока люди их не потеряют.
Давайте посмотрим, как пропаганда манипулировала пониманием бедности тех, кто радовался развалу СССР.
Сначала постараемся понять, что за 20 лет уровень достатка растет у всех одновременно вне зависимости от социального слоя, хотя и по-разному. А значит нет ничего глупее сравнивать уровень жизни сейчас и уровень жизни в СССР сорокалетней давности.
Сравните 1910-й и 1930-й. Как минимум, все переобулись из лаптей в более приличную обувь. Сравните 1940-й и 1960-й. Даже проклятый 1990-й и счастливый 1970-й. В 1970-м черно-белый телевизор был не у всех, а к 1990-му уже цветные у многих. И это во время коллапса экономики! К примеру, у меня большинство вещей «родом из СССР» датированы «бедными» 1983-1989-ми годам.
Но нам сегодня активно пытаются внушить, что СССР был бедной страной, ничего не производящей. Как же так? А откуда у людей даже сейчас столько вещей произведенных еще в СССР? 30 лет прошло. Современные сборщики цветмета не в состоянии переварить то, что сделано в «стране сплошного дефицита» за последние 20 лет существования СССР. Весьма забавно. И показательно в плане реальности и пропаганды.
Так что конкретно нам лучше вообще не сравнивать нашу с вами жизнь и жизнь в СССР по уровню достатка. Это как прелести возраста сравнивать по накопившемуся барахлу в кладовке. По накопившимся с возрастом хроническим заболеваниям не желаете сравнить? «Хронических заболеваний» в нашем обществе накопилось тоже порядочно. Как бы не больше чем в СССР!
Обшарпанный дом перестает быть таковым, если отделать его сайдингом. Но богаче он не станет. Он будет выглядеть богаче. Зато это можно уже использовать для пропаганды, что жить граждане стали лучше. И так по всем позициям.
Обыватель позднего СССР в качестве эталона использовал картинку, которую видел с экрана или со страниц журналов. Рассказы туристов или командировочных, оказавшихся в оазисе демократии. В тех местах, где была «цивилизация». А еще рассказы эмигрантов, которые всегда, во все времена, вынуждены петь дифирамбы своей новой родине (в противном случае получат много проблем). Да, как потом выяснялось, признаваться в совершенной ошибке никто из них не хочет (это, к слову, приходилось наблюдать).
Использование фильмов в качестве пропаганды — тема известная. Надо понимать, что очень мало фильмов с Запада того периода описывали жизнь низших слоев (только в каких-то маргинальных кинолентах для кинофестивалей). А значит, советский зритель видел в иностранных фильмах только людей с достатком. Это тоже эталон уровня жизни. Тот же «Фантомас» совсем не про низшие слои, да и средний класс там мало представлен. А именно его крутили в СССР. «Укрощение строптивого», «Ангар-18». Вот то, что видел массовый советский зритель. Даже советские фильмы 70-х и 80-х показывали западную аристократию или средний класс. «Десять негритят» или «Мэри Поппинс».
Кстати, записывая эти строки, я понял одну вещь. Ни один среднестатистический житель СССР не считал себя представителем низшего слоя общества. А значит, советский обыватель ориентировался на сравнение себя с европейским средним классом. Вот только в большинстве средним классом он не был. И это раздражало. Сравнение срабатывало не в пользу СССР.
На Западе (и сегодня у нас) человек относит себя к тому или иному слою, просто заглянув в свой кошелек. Это и есть объективный критерий оценки социального статуса. В отсутствии денег при капитализме обижаются не на систему, а на конкретного капиталиста, который мало платит. Система как бы не причем.
Хотя, объективно, условия даже на Западе, с которыми мы сравнивали нашу жизнь, сильно различались для разных территорий и разных слоев общества. В Испании, Италии и даже во Франции хватало мест, где уровень жизни и достаток граждан не дотягивал до советского. Но никто этого нам не показывал.
Даже в СССР условия жизни сильно различались в разных местах страны. Причем даже не по принципу столица-провинция или РСФСР-республики, а даже между разными регионами в Европейской части страны.
Начать с того, что «серость» и отсутствие асфальта сильно различались по регионам. Например, в Поволжье в деревнях асфальта действительно не было, а в Краснодарском или Ставропольском краях, с асфальтом в деревнях было очень прилично, даже по меркам тогдашней Европы, где асфальтом в сельской местности в те годы могли похвастать далеко не все страны.
В СССР южные сельскохозяйственные регионы получали приличную прибыль от сельского хозяйства. То есть, на селе хозяйства могли себе позволить строительство дорог и прочие атрибуты богатого региона. А в том же Поволжье более низкая урожайность еле позволяла колхозам сводить концы с концами (даже сейчас). А значит асфальт в селе мог появиться только за государственный счет, где ресурсы тоже не бездонные.
И, естественно, вопрос: А какое отношение имеет асфальт на улице к вашему личному достатку? Его же не за ваш счет прокладывали. Вот если бы вы оплатили, но асфальт не проложили, тогда это уже был бы удар по вашему достатку. Но удобно для пропаганды: «Вы живете в нищей стране». Тем более при социализме «обязаны были обеспечить». «Ведь в западных странах асфальт есть!» Хорошо ещё не сказано, что «везде».
Манипуляция с отсутствием асфальта беспроигрышная. На момент ее активного использования в городах СССР преобладал частный сектор. Большая часть городских жителей проживали в частных домах (для 21-го века звучит круто!). Но там действительно было мало асфальта.
Но манипуляция заключалась в другом. Объекту пропаганды внушалось, что такой же гражданин на той стороне живет в хоромах. Но в реальности в среднем было наоборот. Большая часть городских жителей Европы того периода жили в квартирах, напоминающих, в лучшем случае малосемейные общежития СССР по площади (чердак с видом на Монмартр). Я уже не говорю о том, что большую жилплощадь многие из них смогли себе позволить только в 90-х (фактически, это совпало по времени с концом СССР). Когда Европу приехали отстраивать гастарбайтеры из Турции на деньги, которые освободились после отмены гонки вооружений. Более того, такие европейские квартиры и были образцом для жилищного строительства в СССР, ведь граждане хотели как на Западе. Это для властей дешевле, чем строить одноэтажные дома по примеру Англии и США, выгодопреобретателей от Второй Мировой Войны.
Но самое главное, дом площадью 30-60 кв. метров с участком 6-12 соток в городе, пусть и с печным отоплением — это по европейским меркам очень богато даже сегодня. Да и «удобства» на улице в 60-х и 70-х годах были у 35% европейцев. Для 60-х и начала 70-х, такие жилищные условия для частного сектора СССР — это вполне обычно.
Но граждане СССР, да и современные россияне, об этом не в курсе.
Но всё это удобно для пропаганды, «вы живете в нищей стране». Заметьте, в обе стороны. Западные граждане тоже думали, что граждане СССР живут богаче их.
Снова мы видим, что в жизни всё не так просто. И вроде бы такая «тоталитарная» страна, как СССР, на практике имеет существенные различия в разных регионах, несмотря на кажущееся единообразие и командно-административную систему управления.
Вопрос правильно созданной пропаганды — что представить в качестве положительного примера, а что в качестве отрицательного. Плюс к этому противопоставлению, указать виновного. Только и всего.
К слову, та же самая молодежь, активно возмущавшаяся «нищим Совком» в 80-х, уже в 2000-х, став зрелыми людьми, стала его защитниками. Поскольку увидели и что прогресс, оказывается, был, и что могло быть хуже. Что рынок не сделал людей богаче, зато сделал их уязвимее. А это уже объективно не рост, а спад, ухудшение качества жизни. Увидели, что за счет их горба достигается внешний лоск городов и красивая упаковка покупаемых товаров. Почувствовали, что потратив молодость на борьбу за богатство, они не получили ничего! Что, то «богатство», которое у них есть, по факту такое же, как у остальных представителей «дна». Но самое главное, они могут очень легко лишиться даже этого, и никто их защищать не будет.



Вы намерены сравнивать то что было 40 лет назад с тем, как вы живете сейчас?

Увы, бесполезно сравнивать современность с тем, что было несколько десятилетий назад.
Во-первых, даже если бы в стране ничего не менялось, то время всё равно меняет страну и людей. Что-то становится ветхим и взамен приходится строить новое. Но оно в любом случае будет новым и более современным.
В 18-м веке люди стали жить лучше, чем в 17-м. В 19-м лучше, чем в 18-м. Чисто за счет прогресса. И уж точно это не зависело от идеологии и экономических систем. Что уж говорить про 20-й век.
Когда кто-то сравнивает жизнь в царской России и в СССР 30-х. Это глупость. Типичная манипуляция. Ровно такая же манипуляция сравнивать СССР и Россию в 21-м веке. Вас просто пытаются обмануть. Если вы верите таким сравнениям, мне вас жаль.
Во-вторых, и самое главное, вы всё равно будете сравнивать не объективные вещи, а то, что считаете таковыми. Увы, количество вещей, доступные услуги — не показатель богатства. Это показатель прогресса.
Объективно, повторюсь, богатством человека является возможность вести не слишком напряженный образ жизни, возможность сталкиваться с минимумом ограничений для своей повседневной жизни.
И вот здесь не всё так радужно для живущих сейчас. Иногда даже наоборот. Можно огромное количество примеров привести. Я уже ранее приводил несколько. Повторю один из них.
Свобода перемещения задекларирована. Но стали частной собственностью водоемы и территории, на которые раньше был доступ абсолютно у всех граждан. Сейчас вас могут не допустить в лес или к водоему. Едва ли не с окриком: «Стой! Стрелять буду!». Свобода ограничена правом собственности. Всё вполне по-либеральному.
Но это у вас отняли доступ к ресурсу! Фактически ограничили вам использование собственности. Отняли её. Впрочем, с моей стороны это тоже похоже на манипуляцию.
Но вы можете заплатить (если сможете, конечно). И тогда хоть на Северный полюс.
Доступ к медицине, доступ к образованию? За время, которое прошло с момента написания первых записей и до момента когда мне пришла в голову мысль собрать всё это в книгу (12 лет), всё это становится только дороже и менее качественным. Это как бы ухудшает доступность. В то же время стало проще технически.
Вроде бы тоже хорошо. Но если вы не врач и не учитель. Им, получаются малодоступны те свободы, которые они обеспечивают другим.
И я могу составить огромный список таких сравнений, по которым окажется, что современные граждане больше потеряли, чем приобрели. Могу так же составить список, не меньший, что граждане приобрели, по сравнению с тем, что имели ранее.
Как видите, вопрос доступности или недоступности чего-либо очень субъективен. Хотя доступность чего-либо — это и есть одно из слагаемых достатка. Помните пример с Беном Ганном? Имея 700 тысяч (точно не помню, если честно), ему по факту не было доступно ничего.
Или, например, дешевая комуналка в СССР не делала людей богаче. Зато дорогие услуги сейчас, делают людей бедными. Зачастую, еле сводящими концы с концами.
Так что, с объективностью в восприятии бедности большие проблемы. И с субъективным восприятием тоже не всё однозначно.
Я может быть неправильно употреблю слово «жадность», но именно жадность всегда была движущей силой для человеческого общества. Именно она заставляла людей что-то завоевывать, изобретать, а в большинстве случаев просто грабить. Это фактически один из инстинктов человека, пусть и один из самых низменных. А значит, используя его, можно эффективно манипулировать человеком. Но главное, легко манипулировать! «На жадину не нужен нож! Ему покажешь медный грош и делай с ним что хошь!»
Ощущение бедности толкает человека на те или иные поступки. От простых и полезных для общества попыток активнее работать, или даже создать свой бизнес, чтобы заработать побольше, до преступлений. Украсть или ограбить это тоже производная от ощущения бедности.
В любом случае человеку очень легко внушается, что кто-то другой богаче, и что это не справедливо. Он может быть реально бедным или вполне обеспеченным, но одинаково поддастся. Лишь бы были правильно подобраны аргументы и примеры для сравнения. А человека, считающего себя бедным довольно просто убедить, что в его бедности виноват кто-то конкретный, масоны, коммунисты, либералы, евреи, кавказцы или, что наиболее востребовано заказчиками пропаганды, правительство или властьпредержащая элита страны. Всё это легко замаскировать под борьбу с идеологией. Это позволяет направить недовольного обывателя на нужные пропагандисту действия. И всё это одинаково работало 200 лет назад, 100 лет назад, 30 лет назад. Так же это работает и сейчас. И абсолютно так же это будет работать и через 100 лет.



Свобода слова — это самая удобная тематика для пропаганды против режима.

Вторая по популярности после манипуляций с ощущением достатка — это манипуляция по теме свободы слова. Все мы помним, что свобода слова является одной из основ именно либеральной идеологии. Никому не придет в голову оспаривать эту свободу. И, естественно, ограничение этой свободы считается тяжким преступлением для власти и государства. Именно отсутствие такой свободы является официальным признаком тоталитарного государства.
Обыватель понимает свободу слова не только как право безнаказанно выражать свое мнение по тому или иному поводу, но еще и как обязанность окружающих, в том числе элиты, слышать это мнение. Но современное общество построено так, что никого не интересует мнение простого обывателя. (Пока оно не совпадает с нужным для кого-то из элиты.) Но именно это обыватель воспринимает как нарушение своей свободы слова. Болезненно реагирует, если его мнение осталось не услышано.
Только вот на уровне идеологии никто не гарантирует, что сказанное будет услышано. Фактически, с точки зрения идеологии свободой слова является только лишь право безнаказанно говорить. Не более!
Увы, согласно всем постулатам либеральной идеологии, гражданин свое мнение может высказывать только через участие в политической деятельности, либо делегировав это право избираемым политикам. Больше никак.
Вот любопытный нюанс. Все потерявшие власть режимы последнего столетия тоже заканчивали свое правление именно с обеспечения свободы слова.
В чем подвох? Почему на первое место ставится именно свобода слова? Вплоть до того, что всевозможные оппозиционеры готовы оставить борьбу за остальные права, променяв их именно на эту свободу? Почему западные правозащитники всею свою борьбу за демократию, где бы то ни было, сводят, в основном, к борьбе за свободу слова, забывая о других свободах? Почему, например, не педалируют свободу от чрезмерной эксплуатации, право на образование или равенство возможностей?
А объяснения очень простые! Такая свобода является самой простой в плане организации борьбы, с точки зрения борцов. А с точки зрения властей самой простой в реализации. Недаром все пришедшие к власти элиты начинают именно с декларирования гражданам свободы слова (а потом тихо закручивают гайки).
Понятно, что если в обществе действительно есть реальный тоталитаризм, то как бы доказывать ничего не требуется. Но! Если тоталитаризма нет, то легче всего обвинить какую нибудь власть в ущемлении именно свободы слова! Другие обвинения очень сложны, да и с властью они могут быть не связаны. Самая удобная тематика для пропаганды!
Удобно использовать для борьбы! Свободу слова невозможно измерить! Что-то другое притянуть за уши в качестве обвинения на порядок сложнее.
Даже отсутствие доказательств преступлений власти можно объяснить ущемлением свободы слова. Яко-бы из-за ограничений в свободе слова граждане не могут узнать о преступлениях власти.
Если граждане не склонны ругать власть, то невозможно выяснить почему конкретно. Реально ли власти ограничивают свободу слова, или граждане просто боятся что-то лишнее говорить из-за своих национальных особенностей, религии или запугивания страшилками о власти со стороны оппозиции (как в нашем случае).
Более того, если граждане будут власть хвалить, то это тоже можно трактовать как результат ограничения свободы слова. Как обычно: тоталитаризм насаждает.
Если власть ругают, а ругают любую власть, то тоже можно говорить об ограничении свободы слова. Ведь всегда найдется представитель власти, который постарается «заткнуть» своих обидчиков (чисто человеческая реакция на раздражитель). Его легко можно на этом поймать.
Опять же, в обществе есть писаные и неписаные табу. Степень всего этого невозможно проверить без специальных исследований. В любом случае никто ничего исследовать не будет.
Можно лишь оценить свободу СМИ, но и здесь есть подвох. СМИ с одной стороны управляются законодательством, а с другой — людьми, их финансирующими.
А еще, в любом нормальном обществе государство предусматривает ограничения на распространение информации, направленной на свержение власти или разжигание какой-либо розни. Есть ответственность за распространение недостоверной информации. Это очень легко выдать за ограничения свободы слова.
Кстати, несколько слов о цензуре. В той или иной степени она есть везде. Как государственная, упомянутая выше в виде ограничений на распространение информации, направленной на «разжигание» и «свержение», так и, можно сказать, «частная» в виде ограничений, связанных с политикой самих СМИ. В последнем случае хозяева СМИ сами решают, какую именно информацию они оплачивают своим авторам. И это самая мощная цензура, поскольку она никем и никак не регламентируется, только личной властью хозяев СМИ. А те уже руководствуются своими личными интересами или интересами людей, с ними связанных, как минимум, интересами своей социальной группы. И это самое сильное ограничение свободы слова, что бы там не говорила пропаганда. Поскольку никакие задекларированные в обществе права не перекрывают самого главного права в современном мире — права собственности.
С государственной цензурой тоже не всё просто. Принято считать, что государственная цензура руководствуется теми правилами и регламентами, которые ей «спущены» свыше. Это конечно так, но только при поверхностном взгляде. Практически никакими формальными методами невозможно описать то, что вынесет слушатель или читатель из полученной им информации. А значит, никакими регламентами и правилами невозможно описать точно, что именно должна цензура отсекать или наоборот поощрять. Посему работа даже государственной цензуры основана на человеческом факторе, на предпочтениях и антипатиях конкретных людей, ею занятых. Так что во многих случаях государственная цензура — фикция. В лучшем случае, изображение деятельности со стороны соответствующих чиновников. В отличие от цензуры частной, которая будет гарантированно отсекать то, что не нравится хозяевам СМИ.
Советую понаблюдать за поведением государственных и частных СМИ, наших и зарубежных. Вы всё это увидите воочию.
На этом конечно можно было закрыть тему СМИ, «свободы слова» и цензуры в них.
Впрочем, продолжим о свободе слова. Самим обывателям очень легко внушить, что как раз у них то свобода слова ограничена. Опять же, сами простые граждане точно это проверять не будут. Им просто незачем. Они склонны верить рассказам, что вот сосед рассказал, что у его шурина на работе кого-то там посадили за высказывания о ком-то из власти. И это всё непроверяемо, но будет обязательно принято на веру.
Факт нарушения других прав и свобод легче проверить. Всегда можно найти документальные свидетельства. Но это означает, что об их нарушении пропагандисты будут говорить на порядок меньше. Мало кто будет фабриковать факты их нарушения. Но то, что сложно проверить можно приукрасить или наоборот — очернить. Язык он без костей, на то она и свобода слова.
Можно всё описанное увидеть даже на примере нашей доморощенной современной оппозиции. Попутно удивиться абсурдности происходящего. Поток пропаганды со стороны оппозиции сопоставим с пропагандой официальной. Причем распространяется через СМИ, оплачиваемые из государственного бюджета. Но всё равно оппозиция обвиняет власть в нарушении свободы слова.
Помните выше я писал, что в любом нормальном обществе государство предусматривает ограничения на распространение информации, направленной на свержение власти или разжигание какой-либо розни? Свобода для оппозиции — это именно распространение такой информации. Задача любой оппозиции заменить собою действующую высшую элиту. Но делать это нужно руками простых граждан, иначе новая власть будут нелегитимной. А граждан сподвигнуть на переворот можно только пропагандой. Специальной. С призывами на баррикады и с живоописаниями страшных деяний власти. А рассказы о том, какие честные люди в оппозиции и как они борются, через даже государственные СМИ, людей на баррикады не заманят. Для того чтобы распространять именно такие призывы, нужно, чтобы были сняты все ограничения. Тогда можно будет рассказывать не только правду, но и любые сказки, лишь бы аудитория их правильно воспринимала.
Как правило, у оппозиции с доказательствами «преступности режима» есть проблемы. Не из-за того, что режим «белый и пушистый», а из-за того, что никто свои дела на показ не выставляет. Реальных задокументированных доказательств у оппозиции, как правило, очень мало и на свержение власти не тянет. Оппозиция вынуждена довольствоваться домыслами. Значит все «доказательства» оппозиции могут пройти по разряду недостоверной информации, клеветы и уж конечно как призывы свержения власти.
И здесь мы наблюдаем весьма показательные примеры. Все поголовно цветные революции последних 30-ти лет начинались с того, что власть в каком-либо государстве объявляла о снятии всех ограничений на свободу слова. И буквально в течении года-двух после этого в стране происходила революция.
В том числе показательный пример последних лет существования СССР. Помните, с чего начиналась «Перестройка»? С «Гластности»! После чего обыватель утонул в информационном мусоре, льющемся из каждого утюга. Что только не изливалось в уши обывателя, от порнографии до сообщений о посещении марсиан! Все это венчала стандартная антисоветская пропаганда, которую мы рассматривали выше. Притом что контрпропаганды было не слышно или она не воспринималась. СМИ начали контролироваться теми, кто продвигал именно нужную пропаганду. Их туда допустили именно в рамках «свободы слова», как лиц, ранее «гонимых».
Собственно, на те же самые грабли наступали все страны, где происходили революции.
Почему свобода слова является самой первой уступкой, которую делает властная элита для оппозиции? Её легче всего обеспечить. Не нужно никаких затрат. На какие-нибудь дополнительные выборы или создание дополнительных государственных институтов нужны дополнительные деньги. Это бюджет, время, хлопоты. А для свободы слова в нужной оппозиции форме, достаточно команды чиновниками, контролирующим законность в сфере распространения информации. Просто команда. После этого «цензоры» самоустранются. Им так даже проще. Меньше хлопот.
А то и этого не нужно. Просто достаточно объявить, что с «завтрашнего дня у нас гласность». Всё произойдет само. Болтать начнут даже те, кому сказать нечего. Цензура утонет в информационном мусоре. Знакомая системным администраторам ситуация — DDoS-атака.
В это время даже мода появляется на оппозиционность (это наблюдалось в 90-х). Если ты не против (неважно против чего именно), значит ты ущербный. Неважно против чего, главное, что против. Против как все. Чтобы не отличаться от других, которые тоже против.
Результат резко воцарившейся «свободы слова» — выход недовольного обывателя на баррикады. Ему объяснили, что душителей свободы, находящихся у власти, нужно сместить. И способ у него только один — революция.
На фоне «белого шума», создаваемого различными правдорубами и вещателями истины, только эта пропаганда всегда остается цельной и точно воспринимаемой. Особенно на фоне кризиса в экономике, который, как правило, в такие моменты тоже присутствует и даже является причиной уступок со стороны властной элиты.
Что же до свободы слова, декларируемой только что получившей власть элитой, то тут тоже просто. После всех переворотов и революций в обществе всегда присутствует хаос. Естественно, он сопровождается огромным количеством информационного мусора, который в принципе не подконтролен никому. То, что нельзя контролировать, оказывается лучше объявить как достижение. Заодно, выгодно представить это как завоевание новой власти на пути общества к «Свободе».



Немного о цензуре в СССР.

Что называется, постскриптум. Очень надоели, знаете ли, «специалисты» по цензуре в СССР. Хотя-бы посмотрели фильмы доперестроечные или почитали художественную литературу того периода. Вот как раз попытались бы оценить с точки зрения цензуры.
Там вообще нонсенс. То что должна была идеологическая цензура запретить, то выходило. И наоборот. То что не вызывает вопросов с точки зрения советской идеологии, оказывалось «запрещено». Цензурой ли?
Ах, да, Солженицина запрещали. Ну так и «Майн Кампф» тоже под запретом. Показательнее когда запрещают Марка Твена (в США).
Если посмотреть объективно, то запрещали уж самое одиозное. Но чаще просто не печатали или не снимали. Вот только объяснения куда прозаичнее. Деньги! И бюрократия, которая тоже про деньги. Но уже из бюджета. На печать или съемку нужны деньги. Если фильм или книга провалятся, спросят с кого? С чиновника.
Как работала цензура можно увидеть на примере советского кинопроизводства. Выяснил любопытные вещи.
Сейчас можно часто слышать, как кинематографисты ругают Госкино и Минкульт за фильмы отправленные на полку и за вырезанные сцены. Эти люди кое-что не договаривают. Деньги. Снова деньги.
Забавны претензии режиссеров к цензуре, отправившей фильм на полку, когда в это же самое время в прокат шли импортные фильмы или отечественные комедии, где та-же цензура могла много чего запретить. В то время как сами «полочные» фильмы, выйдя в прокат «во времена свобод», оказались не интересны зрителю.
Если дело именно в цензуре, то такое состояние дел не поддается логике. Зато вполне логично, если допустить, что «полочные» режиссеры пытаются скрыть свои творческие провалы происками цензуры.
Но по порядку.
Во-первых, Госкино (и Минкульт в более поздние времена) выступали в роли продюсера, выделяя деньги на кинопроизводство. Тот кто платит, тот и «заказывает музыку». Сегодня не придет никому в голову обвинять продюсеров, что они занимаются диктатом. А между прочим, выглядит это абсолютно так же. Вплоть до созыва худсоветов и утверждения сценариев и актеров.
Но и в СССР бюджет тоже не резиновый. Если дать денег «этому», то не хватит «вон тому». Впрочем, занимались распределением денег живые люди. Со своими симпатиями и антипатиями. И даже взяток были не чужды. Причиной отказа мог быть конфликт между конкретным чиновником и конкретным режиссером.
Если чиновники видели, что в прокате фильм не соберет кассу, то старались его «зарубить». Или на этапе производства, или после, положив его «на полку». Провал в прокате мог обернуться для чиновника лишением премии.
Впрочем, некоторые «полочные» картины выходили позже, когда находилось финансирование. Ведь тиражирование копий и подготовка проката требовала денег.
Иногда сам режиссер бегал по чиновникам «пробивал» на это фонды. А мог с гордым видом изобразить обиженного художника и фильм оставался на полке навсегда.
Но, главное фильмы занимали место в прокатной сетке. Зачем там провальный фильм? Вместо него другой фильм гарантировал кассу. А значит менее кассовый фильм откладывали до лучших времен.
Но для отказа в прокате бюрократия требует формального повода. Все должно быть оформлено в виде соответствующего документа. Чиновник из Госкино должен был обосновать причину. Самое простое — это сослаться на цензурные соображения. Другие причины отказа сложнее оформить. Отсюда и растут ноги у «страшной советской цензуры».
Современный продюсер может не дать денег без объяснения причин. Просто по принципу — «мне не нравится». Но современному режиссеру гораздо проще делать халтуру. Он заранее знает как угодить продюсеру. А если продюсеры деньги дают, то уже не отнимут. Да и халтуру, после того как она уже произведена, продюсер заинтересован «отбить» в прокате. На полку не положит, скорее всего оплатит досъёмку и рекламу.
Почти то же самое было и по отношению к чиновникам Госкино. Тоже срабатывали принципы симпатий и антипатий.
Но есть и положительный момент. В Госкино чиновников был не один, а всем угодить сложно. Это создавало объективные трудности для режиссера. Угодишь одному — не угодишь другому. Но это работало на пользу зрителя!
Авторам приходилось очень стараться сделать сам продукт качественно, чтобы сложно было придраться. Да и сами чиновники себе не враги. Многие тоже побывали в режиссерской шкуре. А значит часто срабатывал принцип коллективного творчества.
Увы, именно единоличной «свободой творчества» объясняется такое количество халтуры в современном кино. Правда речь о свободе продюсеров, а не режиссеров им угождающих.
Во-вторых, самое главное во всём этом — сами деятели кино и были цензорами! Именно они участвовали в работе худсоветов, в составлении формулировок для протоколов этих худсоветов. Даже просто в кулуарах нашёптывали что-то чиновникам. Именно на основании этих формулировок фильмы клали на полку! Но сейчас эти деятели старательно изображают невинных жертв режима. (Работницы борделя в старости становится религиознее добропорядочных женщин).
А мотивом этих людей были, как ни странно — деньги. Банальная конкуренция за них. Добиться, чтобы в прокат не вышел фильм конкурента.
Как проговорился один из режиссеров того времени, после выхода фильма три месяца группа получала проценты с проката. (Я не запомнил конкретную цифру, но она очень большая по тем временам.) Режиссер потом на эти деньги жил до выхода его следующей картины.
Но если картина не выходила, то зарплату платили еще только пару месяцев. Обычную, как всем. Потом договор со студией заканчивался, а зарплата режиссера заканчивалась вместе с ним. Режиссер мог потом годами жить случайными подработками. И на оклад, самый обычный, около 100 рублей. Для небожителя такое невыносимо!
А часто, когда фильм попадал на полку, например когда проваливался в прокате, режиссеру несколько лет больше не давали снимать. Отдавая финансирование другим режиссером. Вот уж где признак тоталитаризма. Интересно, когда в Голливуде продюсеры провальному режиссеру больше не дают денег, это тоже тоталитаризм?
Но именно это является основной причиной ненависти тех творческих личностей к режиму. Извините, на фоне того, во что превратился наш современный кино и шоубизнес, возможно советские подходы не так уж и плохи? Может так и надо?
Побеждал тот, к кому не было претензий ни по цензурной линии, ни по коммерческой. А это, как вы понимаете, возможно было только в двух случаях. Во-первых, если фильм был действительно хорошим. Во-вторых, если у чиновников были симпатии к конкретным персонам задействованным в кинопроизводстве. Так что битвы шли нешуточные, а формальным инструментом была цензура. Фактически она была оружием подковерных войн.
Обратите внимание на многие советские фильмы. Некоторые фильмы могли быть запрещены цензурой гарантированно, но они вышли в прокат. А некоторые отправились на полку, но ничего, что могла бы в них обнаружить цензура, там просто нет. (Кроме того, что они скучные.)
«Проверка на дорогах» ушла на полку, но ничего нецензурного там просто нет. Фильм просто жутко скучный. А «Кавказская пленница» пошла в прокат почти сразу. Но даже сейчас фильм воспринимается откровенно антисоветским.
Повторюсь, объяснения очень простые. В те годы поход в кино для граждан был целым событием. Раз или два в неделю. Билет 25 копеек, как поход в столовую. Галстуки, брюки со стрелками, ботинки «с отливом». Всей семьей. Именно так тогда было. И кто пойдет на «тягомотину» Германа? Признайтесь, вы бы пошли? Ага, на фоне «Анжелики» или «Фантомаса». Очень вряд-ли.
Или пример конкретный. Фильмы Марка Захарова. Фильмы хорошие, с хорошими актерами. Слегка однообразные, правда. И актеры во всех одни и те же. Но, главное, там есть за что зацепиться цензуре. А она почему-то этого не сделала. А ещё приходится слышать о больших деньгах потраченных на кинопроизводство именно его фильмов. Но в кадре этих денег не видно. Куда делись деньги? Никаких мыслей у вас не возникает? Предположу, что самим актерам (мимо кассы) и на решение вопросов с чиновниками.
Много ли изменилось за 40 лет? Сейчас мы узнаем как работает цензура в Голливуде. Оказывается там могут фильм запретить тоже по цензурным соображениям. Если он не демонстрирует нужную «повестку» или дискредитирует «демократию». И что изменилось?




Глава 3. Идеология всемогущая! Вы в это верите?


В предыдущей книге мы рассмотрели интересы различных частей общества, конфликты между ними. В общем-то рассмотрели почти всё, что приводит к трагедиям внутри общества. Но ведь большую часть времени в обществе ничего страшного не происходит? Среднестатистическая страна живет мирно. Её граждане просто живут, строят дома, растят детей, делают какие-то товары, которыми обмениваются.
Всё верно. Даже период между Гражданской Войной и Великой Отечественной в нашей стране можно назвать мирным временем. Так же, как и период после Великой Отечественной до переворота 1991 года. Собственно, период после 2000 года тоже можно отнести к мирному времени. Большая часть трагических событий, в эти периоды происходящих, не касалась основной части населения нашего общества. Настроения, в обществе циркулирующие, кризисные явления в нем, не набрали критической массы. А значит, в это время простой обыватель был занят обычным выживанием или, в самые удачные периоды, чем-то созидательным. В это время в обществе преобладают процессы несколько иные, нежели рассмотрены в предыдущей книге.
Хотя, увы, нужно всегда помнить, что в обществе, как в любой сложной системе, все процессы протекают одновременно и параллельно. А значит, вместе со строительством «светлого Завтра» одновременно само общество копает себе большую яму.
Так что же в обществе есть еще, что позволяет ему выживать и даже процветать? Если, конечно, разговоры о процветании не являются обычным самообманом.
Как и следовало догадаться — это сами люди с их особенностями и интересами, настроения этих людей, но, главное, то, что обеспечивает их жизнедеятельность. И это не декларируемые кем-то права и свободы. Это еда и вещи, которые способна производить экономика той страны, где живут люди. То есть экономика, принадлежащая тому самому обществу.
Правда, интересы обывателей, их настроения, права и свободы тоже важны. А значит и об идеологии придется вспомнить.



Что есть идеология?

Идеология — странная штука. Она вроде бы есть, меж тем, ее как бы и нет на практике. Из всего, что нами здесь рассматривается, это самая маловлияющая на жизнь общества вещь. Но, при этом, рассуждать на тему идеологии приходится больше всего, поскольку и политики, и простые обыватели верят, что идеология и есть то, что повинно в трагедиях общества или наоборот ведет к его процветанию.
Считается, что идеология — это набор правил, по которым предписывается жить обществу. Что все граждане по отдельности и социальные слои в целом, сообразуются с идеологией в своей жизнедеятельности. Посему, если идеологию вбить в головы граждан, то взаимоотношения в нем будут упорядочены согласно тех правил, которые в идеологии прописаны.
Увы, это наивно. Люди живут сообразуясь с теми правилами и нормами, которые выстраиваются на основе менталитета и нравов большинства граждан. А что-то внушенное извне быстро улетучивается, как только исчезает сила это насаждавшая, если оно не соответствует исторически сложившимся нравам и изначальному менталитету.
Нужно сделать важное замечание. Идеология выступает в двух ипостасях. С одной стороны, это те идеи и правила, которые кто-то желает сделать для общества его законами жизнедеятельности. Через пропаганду, изменения законодательства или даже насильственное насаждение путем прямого террора. А с другой — это понимание добра, зла и справедливости в обществе. В общем случае — набор правил поведения которые сложились в головах граждан. Можно даже нравы в обществе записать в этот ряд. И как раз именно эта идеология и влияет на жизнедеятельность общества больше всего. Именно эта разновидность идеологии и есть связующая, делающая общество жизнеспособным.
Африканские и латиноамериканские диктаторы, разной степени кровожадности, пытались внедрять кто демократию, кто социализм. Но видимость успехов была только до тех пор, пока они силовыми методами контролировали выполнение «обрядов». Как только очередной диктатор уходил или разочаровывался, их страна тут же проваливалась в очередную родо-племенную систему.
В нашей стране больше 30 лет рассуждают о демократии и гражданском обществе, но смогли сделать только самый первый шаг на пути к вожделенному «либеральному будущему» (или к краху общества). Добились атомизации общества. Вот только лучше бы этот шаг вовсе не делался или был самым последним. Но, как всегда, элита начинает внедрение идеологии с того, что ей проще в реализации (и так, как легче). По пути наименьшего сопротивления.
Вот только выясняется, что остальное из продвигаемой идеологии или не работает совсем, или из-под палки. «Народ не правильный попался». И это несмотря на то, что граждане уже сами верят, что либеральная идеология — это благо и нужно ей следовать.
Увы, идеология, которую нам пытались навязывать последние десятилетия, сочинялась для людей с другим менталитетом. Но её даже не пытались адаптировать.
Чужая идеология — всегда ловушка. Попытки каких-то политиков внедрять чужую идеологию как она есть один в один, говорят либо об их глупости, либо об их аффилированности с внешними силами.
Часы «тикают» и процесс преобразования мозгов может не успеть за экономикой, природными катаклизмами и желанием других обществ прибрать к рукам то, что местные «лузеры» в погоне за демократией активно разбазаривают.
Вот опять вспоминаю Ленина. Он сразу пытался марксизм адаптировать под местные особенности. Методом проб и ошибок, в диапазоне от глупостей до преступлений. Но всё же! У него явно получилось лучше нынешних недодемократов. Почему «демократы» ельцинского розлива показали свою полную профнепригодность? Или им платили именно за провал?
Всё проще. У элиты другие цели. В предыдущей книге я описал интересы элиты. Они заключаются абсолютно не в том, чтобы граждане хорошо жили. Элита старается иметь комфортное безбедное существование только для себя любимых. Защитить своё место под солнцем от притязаний нижестоящих. Иметь возможность передать все свои привилегии и богатства по наследству своим потомкам. Если вы внимательно присмотритесь к современным идеологиям, то увидите, что все они заточены именно на это. «Демократам» 90-х незачем было напрягаться. Им всё дали в исходнике их идеологии.
Защита элиты может по-разному быть обоснована: богоизбранность власти; необходимость иметь профессионалов управляющих страной, в противовес «кухаркам»; неприкосновенность частной собственности.
Если рассуждения о богоизбранности уже не проходят, немодны, то другие обоснования очень даже актуальны. Их активно стараются вбить в головы обывателя. Заметьте, отторжения они не вызывают, даже наоборот, если не знать что под ними скрыто.
Неприкосновенность частной собственности направлена не только на её защиту, но и на возможность передачи её по наследству. В этом уже состоит нечестность подхода. Передача чего-либо в руки того, кто не доказал свою состоятельность. Именно это основа безопасности элиты, основа неприкосновенности. И это соответствует биологии.
В современном мире именно объемом богатств определяется уровень власти того или иного субъекта. Поскольку богатство трансформируется непосредственново власть (напрямую или через назначение чиновников и политиков).
Наследование собственности означает и наследование власти. Эта власть потом передается наследникам. Которые, в большинстве, оказываются людьми никчемными.
Монопольное положение элиты при этом позволяет легко отсеивать тех претендентов, которые хотели бы забраться выше и потеснить элиту. Достаточно не давать возможности «черни» слишком богатеть. Легко решается через управление рынком и инфляцию. Но, при этом, отсеивать тех, кто возможно достойнее их быть элитой.
Простое прикрытие для клановых систем: «Сын пошел по стопам отца! Он закончил высшую школу управления и стал топменеджером крупной компании!»
Никто, правда, не признается, что сын на фоне отца полная бездарность. Да и не о деле радеет, а о собственных удовольствиях.
Но более достойных в «высшую школу» не взяли. А даже если взяли, то по окончании не взяли на работу в «крупную компанию». Вы ведь это постоянно наблюдаете?
Любые претензии к их положению легко парируются разговорами о зависти и жадности: «Вы неудачники, не завидуйте успешным! Это грех!»
Очень удобно для «небожителей». Главное легко можно отсеять «кухаркиных детей». Банально не дав получить образование.
Необходимость иметь у власти профессионалов, отторжения ни у кого не вызывает. Это соответствует официальной риторике. Вот только это остается риторикой.
С точки зрения разговоров о равенстве — безупречно. Но на практике сводится к формуле: Аристократия правит — чернь работает.
Наибольшая эффективность у такой системы получается, если все подать под соусом высших идеалов. Именно по этой причине всегда были востребованы идеологии тоталитарного характера. Разновидности нацизма, фашизма или ортодоксальные религии. Они наиболее выгодны элите для защиты её интересов, её самых низменных. Защищают избранность одних, и требуют самопожертвования от других.
Нескончаемые попытки построить государство по всем параметрам соответствующее фашизму, можно увидеть почти в каждой стране. В любой! В какую не ткни пальцем. Но это обычно тщательно маскируется удобной и не вызывающей отторжения у граждан личиной.
А вот марксизм (с всевозможными социализмами) и чистая настоящая либеральная демократия элите не выгодны. Хотя и терпимы до определенного предела. Посему всегда наблюдалась их ползучая трансформация в нечто более удобное элите.
И уж тем более невыгоден коммунизм или его производные. Даже вреден. Коммунизм элиту не защищает. Там этого не прописано, даже наоборот. Но вам об этом не расскажут. Зато расскажут о его рабской сущности и античеловечности.
Названия будут меняться, риторика тоже, но ничего не изменится в содержании идеологий: Защита элиты и её интересов, подачки «черни» дабы обеспечить управляемость и лояльность.
И еще замечу одну важную вещь. У любой идеологии есть «срок годности». Со временем все идеологии выходят из моды, становятся не интересными, кажутся устаревшими. Выигрывают те, которые адаптируются. Одинаково относится к светским идеологиям и к религиям.
Смена идеологии в большинстве случаев только смена её личины. Её ребрендинг. Старая забывается, отбрасывается, провозглашается дискредитировавшей себя. Но появляется новая, вроде-бы совершенно другая. Она даже не будет прямым потомком. Поскольку сочинять её будут другие люди. Она будет полностью на словах отметать старую. Будет подаваться как альтернатива, более правильная и продвинутая. Даже будет оппозиционной предшественнику-конкуренту, чтобы ничто не связывало с дискредитировавшей себя ранее.
Несмотря на различия названий, терминологии и лозунги, суть будет похожей, продвигать она будет почти то же самое. Очевидно потому, что создавалась она с оглядкой на первоисточник и ориентирована на популярность у того же самого электората. Оно просто будет лучше адаптировано к современным реалиям.
Протестантизм — альтернатива католицизму. Но это только с виду.
Либерал-социализм по сути неразличим с тем, что проповедовалось в экономической части под видом Марксизма-Ленинизма. Хотя либералы вас могут побить за такое сравнение.
Либертарианство точная копия Анархизма начала 20-го века. Просто терминология изменилась и акценты сдвинулись.
И можно найти другие аналоги, модернизации и «ребрендинги».



Внушить идеологию? Да, да, конечно...

Вне зависимости "хорашая" идеология или "плохая", религия это или светская идеология, механизм её закрепления в головах адептов одинаков абсолютно.
Самыми первыми, кто принимает искренне пропагандируемую кем-то идеологию — это самые психологически слабые и наиболее внушаемые люди. Таких обычно набирается много. Остальные вынуждены имитировать приверженность идеологии, чтобы избежать конфликтов. А принимают идеологию под «психологическим давлением со стороны социальной группы», как это описывают её противники, уже дети и молодежь. Для них идеология — естественный окружающий фон. Вот уже они, возможно, будут искренними её приверженцами. Если… (очень много если)
Обычно люди склонны свое поведение подстраивать под принятые модели поведения в их окружении. Действия и риторика будут соответствовать принятым нормам в той части общества, где человек находится. Вот только это не относится к тому, во что человек на самом деле верит.
Самое важное при этом: Принятые в обществе нормы поведения, якобы вызванные желанием следовать идеологии, к самой идеологии отношения не имеют. Общество пытается подражать неким образцам, сложившимся у людей «под впечатлением». Под впечатлением чего угодно: от поведения лидера, под действием пропаганды, от идеологии. Даже под впечатлением от поведения активных членов самого общества, у которых это поведение вызвано просто «тараканами» в голове.
В любом случае модель поведения каждого члена общества будет выстроена на подражании этим образцам.
Первый пример связан с религией (которая, напомню, тоже идеология). Человек, живущий там, где все вокруг ходят в церковь или мечеть, будет делать вид, что он тоже религиозен. Будет носить соответствующую одежду и атрибутику. Будет выполнять обряды. Будет стараться вести себя по соответствующим канонам. Будет имитировать благочестие и скромность. И это всё даже в том случае, если сам он будет не религиозен, и даже не верующим. Он просто будет бояться осуждения и отторжения окружающего общества. Но со стороны это именно следование идеологии.
Самое любопытное, так вести себя будет большинство. И каждый будет считать, что если сам он не искренен, то окружающие абсолютно честны в своей религиозности.
Но в сумме, для этой части общества будет наблюдаться как раз благочестие и соответствие канонам религии. Даже например, богатые люди будут делать всевозможные подаяния или заниматься благотворительностью. Хотя в обычном состоянии они к такому не склонны в принципе. Просто будут пытаться соответствовать принятым канонам.
Второй пример. Поведение современной молодежи. То, что существует множество идеологических течений, маргинальных и не очень, направленных на молодежь, вы, наверное, в курсе. В большинстве молодежных тусовок оказывается некий «фрик» (использую молодежный термин), активно проповедующий некую модель поведения (одежду, прически, татуировки, пирсинги и т. п.), в соответствии с такими идеологиями. Сначала самые психологически слабые члены такой тусовки начнут ему подражать. Со временем и другие члены группы буду пытаться соответствовать внешнему виду и форме поведения самых активных представителей. Тоже чтобы не быть осуждаемыми, не быть белой вороной. Даже если сами не сильно принимают все эти способы самовыражения. Они, в конечном счете, готовы на любое членовредительство, лишь бы окружение их не отвергло. Это тоже, фактически, следование канонам идеологии целой группы в обществе.
Заметьте, не внушение или насилие, а подражание! И основной мотив — быть как все.
Собственно, все механизмы закрепления идеологии в любом обществе основаны на таком подражании примеру большинства и следованию канонам, якобы им проповедуемым. Не важно, какая идеология будет продвигаться, но по прошествии длительного времени она может закрепиться в обществе или в какой-то его части. Понятно, что для следующих поколений такие приобретенные нормы поведения станут уже их естественными нравами. Как минимум, правильным образцом, которому хоть и не все следуют, но к которому требуется стремиться.
Это те же самые психологические механизмы, что работают просто в коллективе на любом предприятии. Если все вокруг работают и что-то производят, то любой человек в таком коллективе тоже будет работать. Просто, чтобы быть как все. Если он не полный маргинал, конечно. И наоборот, если вокруг все бездельничают, то и каждый отдельный работник, каким бы трудоголиком он не был, будет поступать так же.
Именно такие попытки соответствовать образцу и продвигают идеологию. Но, главное, люди выполняя, вроде бы, ритуальные действия создают тот порядок, который и соответствует идеологии.
Вот отсюда видимость почти религиозной веры в какую-нибудь демократию. Отсюда же видимость веры в коммунистические идеалы в первые десятилетия СССР. Именно видимость! Каждый уверен, что если он сам не до конца соответствует канонам принятой в обществе идеологии, то другие-то вокруг верят искренне и стараются соответствовать. А значит нужно стараться не выглядеть белой вороной.
Например, элита среднего звена в начальный период существования СССР, стараясь соответствовать модели поведения, направленной на созидание чего-то общественно полезного, создавала условия для жизни низших слоев. Пусть делала она это из соображений необходимости соответствовать пропагандируемым вокруг них догматам, но всё же делала. Многие просто боялись, что на фоне более активных представителей элиты, они будут выделяться и осуждаться, а то и будут наказаны. Имитация деятельности не проходит, когда в твоем окружении принято бравировать тоннами и кубометрами. Приходится тоже давать километры и штуки.
Впрочем, применительно к 1930-м годам в элите работал еще и искусственный отбор в виде сталинской борьбы с вредительством. Люди, занимавшиеся только лишь карьерой, а следовательно, имитацией бурной деятельности (чаще идеологической за неимением других компетенций), в какой-то момент проваливали свою работу и попадали в разряд вредителей. А потом репрессировались. Это тоже работало на продвижение идеологии. В следующей книге я планирую подробнее рассмотреть этот процесс.
Приходится признать, что развитию страны больше способствует жестокий отбор персоналий в элите, нежели идеология. На элиту другие методы приведения их к образцу действуют плохо. Естественно, такой отбор лица управляющие государством, прикрывают постулатами идеологии.
Но именно идеологиейэлита старается прикрыться от такого отбора со стороны кого либо. С одной стороны изображает соответствие, а с другой вносит изменения в идеологию, прописывая в ней свою неприкосновенность и возможность передачи статуса по наследству. Заодно выстраивает взаимоотношения в обществе так, чтобы не допустить на свое место тех, кто в иерархии общества находится ниже.
Несколько слов требуется сказать о «негуманных» методах продвижения идеологии. Хотя, возможно, правильнее было рассмотреть это в разрезе работы пропаганды. Но тут речь скорее о физическом воздействии, нежели о специально обученных людях "правильно" произносящих "красивые речи".
Тем кто пытается свою идеологию продвигать очень хочется абсолютной веры в неё со стороны граждан. Идеал, если люди будут воспринимать идеологию как нечто абсолютное. Желательно чтобы неоконы идеологии приняли её на подсознательном уровне. В какой-то степенистали как зомби. Естественно и воздействовать пытаются именно на этом уровне. И для этого проповедники идеологий готовы пойти на всё.
Заметьте, это совсем не имеет отношения к самим идеологиям, к их содержанию! Это только мотивы и методы тех, кто идеологии пытается проповедовать! Любые идеологии, и светские, и религии! Более того, почти все религии используют такие методы. Вот только используемые в церкви средневековые методы внушения, совершенно не говорит о религии плохо. Главное чтобы религия была не разрушительной для людей.
Из светских идеологий дальше всех в этом продвинулись нацисты (а заодно и фашисты). Факельные шествия, флаги и антураж. Но именно многочасовые массовые действия, когда толпа громко скандирует кричалки и ходит строем, способствуют зомбированию адептов идеологии. Особенно малолеток. Важная роль, при этом, отведена громким и ярким речам лидера.
Кстати, большевики, получив власть и пытаясь внушить свою идеологию «массам», провалились именно по этим пунктам. Слабое участие молодежи в «ритуальных» действах. Само действо было очень «сонным» и скоротечным. Пара часов и все разбежались. После Ленина у них не было того, кто умел произносить яркие, заводящие публику, речи. Все действа скорее были призваны показать сплоченность и силу посторонним, нежели обработать самих участников. Так что даже по этим параметрам большевиков глупо сравнивать с фашистами. Они откровенные неудачники даже на фоне современных проповедников либеральных идеологий.
Современные борцы стараются вести себя более продуманно. Антураж, громкие речи. Но не только это. Само действо стараются растянуть на «подольше». Тогда уставшая от многочасового стояния публика становится более восприимчива к обработке. Главное громко и ярко повторять правильно сформулированные тезисы. Методы НЛП в действии. Зачастую не гнушаются распространять наркотики. Часто под видом напитков.
В этом механизме самая важная роль отведена усталости тех людей, которые участвуют в действе. Вернее, усталости их мозга. Ослабленный чем либо мозг перестает критически воспринимать окружающую обстановку. Человек становится внушаем.
Главное, когда люди приведены в нужное состояние, должен выступить проповедник с правильно сформулированными речами. Сама идеология уже не важна.
Причем, вызвать претупление мозга можно по-разному. В совокупности действуют три фактора: монотонность звука (тихая молитва в замкнутом помещении или громкая музыка на площади), многочасовое действо (очень часто проходящее стоя) и использование чего-то одурманивающего (от наркотиков, до выжигания кислорода сжиганием благовоний в закрытом помещении).
А наибольший эффект достигается, если люди до этого скудно питались. Именно по этому наиболее активно идеологии заходили в головы низших слоев в 19-м и начале 20-го века.
В случае религий, речь о голодании во время поста (иногда с отказом от воды, как это практикуется у мусульман). Естественные причины голодания в наше время возможны только в странах третьего мира, где проблемы с добычей пропитания. И, заметьте, всевозможных фанатиков больше всего именно там.
Кстати, возможно из-за этого сегодня в повседневной обстановке наиболее внушаемы всевозможные вегетарианцы и люди помешанные на диетах.
В общем-то, отработанная за тысячелетия методика воздействия на людей, собранных в толпу. Этим занимались религиозные организации с древности и до наших дней. Отличие от современных светских проповедей "борьбы за всё хорошее" только в том, что в древности не было громкоговорящей аппаратуры. Посему религиозные мероприятия старались проводить в закрытых помещениях. Для лучшего эффекта.
Повторюсь. Универсальная система как для тоталитарных методов продвижения идеологии (в том числе и либеральных), так и для религий. Можете сами увидеть, например, записи митингов каких нибудь "зеленых" или "ультраправых". Ничем не отличается. Опять же, наши доморощенные оппозиционеры. На Болотной например.
Всё что пытаются использовать современные религии, это отголосок методов отработанных за столетия. Христианство (со всеми его течениями), ислам (во всех разновидностях), иудаизм, буддизм. Именно так они укрепляют веру. Постом и молитвами.
Какие могут быть претензии к исламу или христианству? Ничего разрушительного в них самих уже давно нет. Да и проповедники их в большинстве не преследуют целей получения тотального контроля над людьми. Они лишь используют традиционные методы отработанные их предшественниками. Зачастую даже не понимая их назначение. Ритуал.
А вот когда такими вещами занимаются какие-нибудь политические силы или бизнесструктуры, это уже страшно! По-настоящему страшно!
(Вам приходилось бывать на тренингах различных сетевых бизнесов? Типичная секта. Любая церковь просто дети на фоне сетевых торговцев косметикой! И идеология, что характерно, еще активнее продвигается. «Торгуя НАШЕЙ косметикой — ты работаешь на себя!» Вас ничего не смутило в этом лозунге?)
Увы, чем крепче вера человека в какую-то идеологию или религию, тем больше вопросов к тем, кто ему её проповедовал. Сама идеология снова не причем. Как всегда, проблема идеологии — те люди, которые ей прикрывают свои интересы.
Нужно сказать несколько слов о фанатиках идеологий. Обычному человеку трудно понять психологию этих людей. Большинство из нас воспитаны на формуле «не сотвори себе кумира». Особенно те, кто воспитывался в СССР последних десятилетий. Но есть те, кто фанатично верит в непогрешимость своей идеологии. Но хуже всего, готов силовыми методами её защищать.
И речь здесь не о религиях. В каждый исторический период идеологии разные, и фанатики их каждый раз разные. Потом у других религии, уже свои.  В период европейской Инквизиции были свои фанатики. Нам рассказывают о фанатиках-коммунистах в СССР 20-х годов прошлого века. Но мы их уже не застали. Зато у нас перед глазами фанатики религиозные, уже исламского толка. И нацисты появились снова. Тоже готовы силовыми методами отстаивать свою «веру». Некоторые, правда, считают себя либералами. Им так сказали.
Но, удивительно, сейчас появилось полно фанатиков новой либеральной волны! Тоже агрессивных и склонных к насилию. Они то откуда взялись? Их, надо полагать, напугали возвратом коммунизма.
Увы, все фанатики выглядят одинаково. Мотивированы схожим образом. У их веры две составляющие: Страх и слабые способности к критическому мышлению.
С критическим мышлением всё просто, люди эти не склонны анализировать то, что им загружают в голову. Не склонны анализировать мотивы тех, кто их обрабатывает, анализировать получаемую информацию. А тем более не склонны искать другие источники информации. Их проповедники для них авторитет, слова проповеди сомнению не подлежат.
Со страхом куда сложнее. Его источников много. Но чаще это уже готовый страх, сформированный жизненным опытом: Страх остаться голодным, страх насилия, страх остаться на нижней социальной ступени в обществе. Но фанатики отличаются тем, что у них уже сложился в голове виновник этого страха. А сложиться он может по-разному. Его может ненавязчиво указать пропаганда. Его могут воспитать окружающие люди, просто транслируя свои страхи. Его могут внушить! Именно так, как я описывал выше, проповедями и воздействием на подсознание.
Наиболее «качественные» фанатики получаются именно последним способом. И не приходится удивляться, что это религиозные фанатики, нацисты и завсегдатаи всяких «майданов». Именно там обрабатывают наиболее качественно.



Кто занимается продвижением, как и зачем?

Конечно, обе разновидности идеологии, официальная и то, что можно считать нравами, со временем сходятся. Но происходит это не сразу. И есть ряд условий. Во-первых, идеология, которую внушают обществу, должна им не отторгаться. А еще лучше, заранее быть адаптированной под нравы и условия в обществе. А во-вторых, те люди, которые продвигают идеологию, должны это делать последовательно.
Как показывает практика, те люди из элиты, которые берут на себя эту функцию, ведут себя как откровенные идиоты. Они начинают бросаться из крайности в крайность, меняя свои доктрины и принципы на противоположные, буквально в одночасье. Хотя, для того чтобы идеология сработала, нужно чтобы она не менялась, как минимум, поколение.
Но самое главное — декларации элиты часто не соответствуют их же собственному поведению! Обыватель видит, что ему пытаются внушить какую-то модель поведения, пусть даже правильную и высоконравственную, а элита этой модели поведения не придерживается. А это вызывает отторжение всего, что элита проповедует.
Для политиков и историков очень удобно выпячивание роли идеологии. Это позволяет оставаться в рамках красивой теории, не углубляясь в дебри, связанные с психологией и влиянием различных природных и экономических факторов. Опять же, если теория вдруг не сработала, то для них оказывается удобным сослаться на неучтенный фактор. Ту самую психологию общества. Но ровно до тех пор, пока фактор действовать перестанет и можно снова будет придаваться изучению основоположников.
Политики всегда впадают в ступор, когда общество, спокойно управляемое с помощью нехитрых манипуляций общественным мнением и мелкими подачками, вдруг неожиданно «взбрыкивает» и перестает подчиняться. Переходит в режим саботажа или, как минимум, начинает игнорировать воздействия, которые до этого прекрасно работали. А это и есть свобода воли обычного обывателя. Можете назвать коллективным разумом общества, если хотите. С ним заигрывания не работают. Общество не любит манипуляций. Ему нужно согласованные действия всех его частей на взаимной основе (в том числе и элиты). Манипуляторы могут стать для него чужеродными, и тогда оно начнет их изолировать. Возможно даже попытается уничтожить. В простейшем случае отдаст предпочтение другим манипуляторам, обещавшим уничтожить предыдущих.
Вот только идеологии сами по себе и служат обоснованием для использования различных манипуляций со стороны элиты. (То, что я писал про пропаганду). Элита пытается объяснить, что их деятельность не прихоть, а действия, проистекающие из официально возложенных на них идеологией обязательств.
Нравы и настроения в обществе, и как они работают, мы уже рассматривали. Хотя и достаточно поверхностно. В любом случае без внешнего толчка они не приведут к чему-то опасному. Если, конечно, не сработает принцип накопления негатива. А вот продвижение идеологии в обществе могут стать таким детонатором, который подтолкнет настроенных соответствующим образом людей к социальному взрыву.



Адаптация под конкретное общество.

Идеологии появляются как результат переработки и адаптации научных трудов различных философов. Философы — это, в основном, наивные люди (такое складывается впечатление), которые уверены, что если разработать правильную теорию и заставить общество придерживаться стратегии, созданной на основе этой теории, то общество будет неминуемо процветать.
Теории эти обычно очень стройные и красивые, непротиворечивые. Реальный мир всегда сложнее. Стопроцентно «попасть» в реальное общество не удалось ещё ни одному философу. О какой бы идеологии мы не говорили, в реальном обществе вместо нее мы увидим продукт, адаптированный применительно к этому конкретному обществу.
Меня всегда удивляло и раздражало пренебрежительное отношение вот этих философов и сочинителей идеологий к простому человеку. По их теориям, это не люди, а животные, обязанные следовать инстинктам и рефлексам, и действовать только в рамках их красивых теорий. Иликак будто речь ведется не о жизни живых людей, а о существах, которым авторы таких теорий отказывают в наличии собственной воли и интеллекта. Как юниты в компьютерной игре. Более того, если вдруг люди не желают жить по их теории, то считается допустимым заставить. «Это же для их блага!»
Забавно, но даже простые граждане, когда речь идет об идеологии или экономике, рассуждают так, будто они являются представителями власти или крупного бизнеса, той самой элитой. Ощущение, что им даже не приходит в голову, что они всего лишь объект экономики и идеологии. Что их интересы находятся там, где у элиты затраты. А значит элита в рамках минимизации затрат забудет, мягко говоря, об интересах обывателя.
Неизменным атрибутом идеологии является набор красивых лозунгов и пропаганда, которые фактически подменяют постулаты идеологии и призваны сподвигнуть адептов идеологии на действия, нужные тем, кто их продвигает: «Вся власть советам!», «Свобода бизнесу!», «Нация превыше всего!», «Не конфликтуй — стремись к успеху!», «Если твои родственники мешают просветлению — откажись от них!»
Последние два лозунга это вообще Саентология и Аум Синрикё. Но они тоже претендовали на роль идеологий.
Кстати, у саентологии и неолиберализма есть что-то общее. Да и по времени появления и расцвета они близки. Ощущение, что к их созданию причастны одни и те же люди. Одно является продолжением другого. Одно для господ, другое для черни.
Без лозунгов и пропаганды идеология просто не существует. Это то, что позволяет ее «продать» электорату. При этом реальная идеология изнутри имеет несколько иное содержание, нежели можно представить по ее лозунгам. И вот это самое сложное и страшное.
На практике та часть элиты, которая пытается применить выбранную ими идеологию в реальном обществе, всегда сообразуется со своими интересами и трансформирует под них выбранную идеологию. Отбрасывая при этом то, что им неудобно или невыгодно. Некоторые постулаты новой официальной идеологии элита трансформирует в обоснование карательных мер против своих оппонентов.
Как правило, от исходной теории в реальной идеологии, проповедуемой обществу, остается очень мало. (Если конечно у элиты хватает ума не ломать общество через колено и не проталкивать чужую идеологию как есть)
А обыватель видит только лозунги и ориентируется только на них, оказываясь в роли субъекта, которого используют втемную. Хотя надо сделать ремарку: иногда эта же идеология выгодна и самому обывателю.
Сама идеология, в лучшем случае — это обязательства для разных частей общества. Своеобразный договор. Этот договор будет или приемлемым для всех, или будет отторгаться. Посему, какая бы не предлагалась идеология, она всё равно должна быть адаптирована к запросам конкретного общества и условиям в нем.
При этом, общество всё равно живет по своим внутренним законам. Идеология — это тот фактор, который меньше всего влияет на жизнь общества. Она корректирует поведение людей незначительно (если конечно кому-то не взбредет в голову насаждать идеологию силой). Оно и понятно, заставить жить людей по каким-то правилам можно только силой или под давлением, поставив в безвыходное положение. Например, когда человеку будет сложно обойти правила, установленные в обществе, не получив каких-то проблем для себя. Когда (и если) политики получают реальную власть, то реальная система устройства государства уже имеет мало общего с постулатами их идеологической системы. Политики и даже историки и политологи, это признают неохотно.
Собственно, до тех пор пока, элита не сможет выработать адаптированный вариант идеологии, она её пыталась внедрять силой, либо тотальной пропагандой (путем «сдвигания» окон Овертона). В реальности, в силовых методах не преуспел никто. Но обществу всегда приходится переживать этот переходный этап, пока реальная идеология не примет для него оптимальной вариант. И всегда такой переходный этап бывает болезненным. Часто со множеством жертв.
Впоследствии всё обычно сводится к варианту, когда идеология просто описывает уже сложившиеся в обществе отношения (естественно, приукрашивая), добавляя красивые формулировки от исходной теории, а также те постулаты теории, которые общество принимает без отторжения. Элите всегда удобнее законсервировать сложившуюся в обществе систему как можно дольше. Более того, элита вынуждена это делать. Это позволяет обществу существовать длительный период без опасений быть разрушенным внутренними конфликтами.



Касты и закон джунглей.

Хотя надо заранее всё же сказать, что если в обществе укоренился «закон джунглей» (то самое — выживает сильнейший), то консервация таких принципов, в том числе и с помощью идеологии, ни к чему хорошему не приведет.
Я не могу не упомянуть, что большинство течений неолиберальных идеологий фактически проповедуют одну из разновидностей того самого закона джунглей. Каждый сам за себя! Та самая атомизация общества, легко приводящая к его разрушению. Но зато всё как они любят. Идеология соответствующая человеческой природе. Если конечно человека записать в разряд животных.
«Закон джунглей» в начале порождает поведение «каждый сам за себя», с соответствующей борьбой за личный успех. Как бы всё замечательно, общество движется вперед. Но впоследствии это форсирует создание кланово-кастовой системы (хотя касты часто образуются и без этого). Это следующий этап. Тоже всё «в согласии с природой», как любят выражаться некоторые идеологи.
Сильные создают закрытые сообщества (кланы, касты, да хоть стаи) для защиты своих владений. При этом сильные всегда порабощают слабых. Хотите парировать биологию разговорами о либеральных правах человека? Если вы до этого говорили, о конкурентной борьбе и индивидуализме, то победитель будет всегда прав. А побежденный отдан на милость победителя. Та самая биология. Может лучше не создавать условий, не порождать разобщение (атомизацию)?
Но, хуже всего, вы уже всё это можете лицезреть вокруг себя! Прямо сейчас. И всё соответствует либеральной идеологии.
Так общество движется к новому средневековью. Общество этот путь может пройти легко. За 2-3 поколения. Всё будет в «согласии с природой».
Что получится в крайнем воплощении можете понаблюдать на примере Индии. Промежуточные варианты имеются на Ближнем Востоке. Хотя везде власти прилагают титанические усилия, чтобы выйти из тупика. Там, в отличии от нас, европейцев, давно поняли, что из сословно-кастового тупика нужно выбираться.
Клановые системы затрудняют, в кастовые стопорят всё то, что всегда было движущей силой развития общества. Образование, работа социального лифта, наука — всё это будет неминуемо приватизировано или заблокировано представителями различных каст и кланов. Это болото!
Существовать такие системы могут долго. Средневековье очень устойчиво.
Соперничество между кастами и кланами ставит крест на механизме самозащиты общества. Сами эти касты оказываются врагами для низших слоев, у которых не будет желания их защищать. Худо-бедно вся система будет функционировать ровно до тех пор, пока никто на неё не покусится. Опять же, вспомните период британского владычества в Индокитае. Этому как раз помогали кастовые системы в тамошних обществах. Все эти касты оказались беззащитны перед британскими "пришельцами". У них просто не было шансов объединиться. А каждая по отдельности была очень слаба. "Разделяй и властвуй" — это именно оттуда.
Увы, попытки трансформации более развитого общества по принципу «закона джунглей» или системы каст — разрушительны. Отсроченный вариант самоубийства. Если вы вдруг увидите вокруг себя трансформацию вашей страны именно в этом направлении, то ваше общество обречено. Оно неминуемо погибнет. Как следствие, ваша страна будет неминуемо поделена между соседями, поскольку касты не дадут обществу объединится для самозащиты.



Мотивы продвижения и принятия идеологии. Наличие реальной пользы от идеологии.

Всё, что сказано выше, в одинаковой степени относится и к светским идеологиям, и к религиям. Технически они ничем друг от друга не отличаются. Только разве что тем, что религия подразумевает участие сверхъестественных сил в обеспечении выполнения положений идеологии. В идеологиях светских подразумевается участие репрессивных функций самого общества к нарушителям порядка.
Любая идеология предлагает очень красивую модель построения общества, идеального общества (по мнению авторов модели). Идеал, которому предлагается следовать.
Понятно, что всем хочется жить в идеальном обществе. Хотя бы в безопасном и гарантирующем будущее для потомства. Именно поэтому всегда находятся те, кто готов следовать такой идеологии и продвигать ее, из элиты, политиков и простых обывателей. Естественно, каждый находит для своей социальной группы и для себя лично какую-то полезную сторону в выбранной идеологии, упор делает именно на нее.
Каждый продвигает свои убеждения на своем уровне. Например, простой обыватель может бунты устраивать, если ему что-то не нравится или, наоборот, помалкивать, если всё устраивает. Политики — произнося красивые речи и придумывая подходящие лозунги. Заодно продвигая себя любимого и используя приглянувшуюся электорату идеологию как рекламу (или ширму, чтобы прятать истинные цели). Как и с рекламой товаров очень редко бывает, что свойства товара соответствуют тому, что показано в рекламе. Хоть либерализм, хоть коммунизм, хоть вообще каргокульт — политикам неважно содержимое идеи. Важно, что на нее покупается электорат, который может быть очень падким на красивую сказку.
В свою очередь, элита организует для обывателя подходящие ритуалы, призванные показать, что общество живет по той идеологии, которую они провозглашают. В идеале она оплачивает для простых обывателей доступ к их правам и свободам. Наиболее активно элита занимается ритуалами, когда она только-только пришла к власти. Ей во что бы то ни стало нужно доказать низшим слоям, что они — именно те, кого обыватель хотел. Иначе есть опасность, что в результате какого-то переворота они в свою очередь тоже будут заменены другой элитой.
Одним из мотивов для элиты продвигать ту или иную идеологию и сопутствующий набор прав и свобод является надежда, что это им поможет более комфортно себя чувствовать в обществе. Общество к ним будет более лояльным. Это кроме обычного человеческого честолюбия.
Идя к власти, эти люди обычно верят, что если эти свободы они принесут в общество, то станут для него истинными благодетелями. Надеясь получить и закрепить свой высокий статус не как узурпаторы или по праву сильного, а как проявление благодарности от общества. Но как это водится, получив власть, они видят, что благодетелями они не стали, хотя обеспечивать эти свободы приходится реально, а это хлопотно, создает трудности, требует финансирования.
Да и сам обыватель, получив вышеозначенные свободы, быстро к ним привыкает и элиту благодетелями воспринимать быстро перестает. Зато также быстро выясняет, что эти свободы счастливым его не делают, поскольку этого, во-первых, не достаточно, а во-вторых, эти свободы реализуются на практике не всегда (или с кучей условий).
Сначала идеологию пестуют и продвигают романтики, считающие, что если они ее внедрят в общество, то общество станет справедливым и процветающим. Те, кто хочет стать реальным героем, давшим будущее людям и приведшим их к этому будущему. Но таких меньшинство.
А когда эти романтики собирают вокруг себя достаточное количество таких же, как они, появляются те, кто старается оседлать незадачливых романтиков и построить на них свою карьеру или хотя бы бизнес. Нередко и сами адепты идеологии проходят путь от романтика до прагматика-карьериста.
Чаще у борцов за светлое будущее основным мотивом является психология лидера. Стать во главе чего-то (часто не важно, во главе чего). Повести за собой толпу.
Но та самая толпа, которая может поднять вверх того, кто ее смог повести за собой, с лидером играет злую шутку. Если за тобой всё же пошли, приходится выполнять обещания. Иначе есть риск стать жертвой собственной паствы. Но обычно такой лидер это понимает уже постфактум, когда ему отступать некуда. К тому же человек с замашками лидера — заведомо жертва своей гордыни и честолюбия. Для этих людей отступление является сильным ударом по самолюбию. Впрочем, это мы уже касались этого нюанса.
Собственно, именно отсюда проистекают упорные попытки политиков перекроить общество согласно канонам той идеологии, которая ими проповедуется, во что бы то ни стало. Часто даже насильно. Просто в какой-то момент им оказывается уже некуда отступать.
Но не важно, что чувствует элита или простые обыватели после таких благодеяний элиты. Общество получает социальные и политические уступки. Всегда. Даже если через какое-то время новая элита включает задний ход и начинает постепенно закручивать гайки. Именно в этом и заключается основная польза от идеологии. Дополнительный набор прав и механизмы защиты этих прав. А так же обязательства со стороны элиты, которые те вынуждены выполнять.
Например, несколько столетий назад, пришедшие к власти либералы были вынуждены создать механизм, имитирующий всеобщее избирательное право, неприкосновенность собственности и личности. Но дабы это уже не совсем выглядело как фарс, некоторые демократические свободы им пришлось реализовывать и по-настоящему, хотя бы в узких рамках на низовом уровне.
А социалисты позже, вдобавок к либеральным правам, были вынуждены обеспечить рабочим 8-ми часовой рабочий день и уравнительные условия оплаты труда, гарантировать наличие работы, жилья, образования и обещать отсутствие голода. Следом, чрез несколько десятилетий, на это пришлось пойти и либералам (заодно готовя крестовый поход против социалистов).
То есть польза для простого обывателя несомненная. И всё из-за того, что элита вынуждена выполнять обещанное их собственной идеологией.
Под термином «социализм» можно понимать все течения, проповедующие социальные гарантии для низших слоев. От прямых производных от марксизма до течений либеральных идеологий, тоже делающих уклон в сторону социальных гарантий. Правильнее, наверное, использовать термин «социализм» во множественном числе. «Социализмы». Было много стран, объявивших у себя социализм, но реальных разновидностей социализма было ещё больше.
Вторая половина 20-го века — яркий пример такой трансформации западных идеологий из-за давления на элиту. Элиты стран «первого мира» разродились набором законодательно закрепленных социальных прав для своих граждан, чтобы граждане не вздумали нарушить шаткий «консенсус» в обществе. Собственно, либеральная идеология, как ей и положено по заветам классиков, превратилась в социализм, но на непродолжительное время. Пока для элиты это не оказалось слишком накладным.
Недаром есть утверждения о наличии сейчас французской или шведской модели социализма. Собственно так оно и есть. Только без вывески и документов, где используется слово «социализм».
Естественно, реально полученные обществом права и свободы тут же начали пропагандироваться как великое достижение используемой в обществе идеологии (конкретно своей в каждой стране). И, естественно, появилась подходящая риторика, позволяющая заявить, что никакого дрейфа в сторону социализма не происходит.
Вот тут нужно сделать одну ремарку. В предыдущей книге я отметил, что расизм и ксенофобия нивелируется в обществе, где люди разных рас и национальностей имеют общую культуру и менталитет. Впрочем, цель насаждения единой культуры может быть и менее возвышенной. Обеспечить толерантность чужих народов пришлой элите. Одно другому совершенно не мешает. Вне зависимости от конкретной цели заказчика — это приводит к уменьшению межэтнических конфликтов.
В любом случае силовое насаждение единой идеологии (включая образование, культуру и даже религию) это как раз способ такого выравнивания. Естественно, элиты во все времена это прекрасно понимали. Римская Империя на завоёванных землях насаждала свою культуру и религию огнем и мечом. Позже христиане-католики делали это по всей Европе. Позже тем же начала заниматься Османская Империя. Еще позже иезуиты на плечах Ост-Индской везде, куда могли добраться. Сейчас этим занимаются глобалисты под видом насаждения либеральных свобод.
Опять же тотальное продвижение ислама по всему миру ведется теми же методами и мотивы просматриваются ровно те же. Кстати, большевики тоже руководствовались теми-же мотивами. Ну да, между римлянами, католиками, исламистами, большевиками, глобалистами-либералами по сути различий особых нет. Выбирайте сами, кто вам больше симпатичен.
Везде мотив прослеживается ровно тот же самый: Получить единую идеологически и культурно общность народов. Или в примитивном случае общность народов не противоречащих культурной среде выгодобреобреталеоей такого «единства». Снова конкретная идеология оказывается самым неважным элементом во всём процессе. Она может быть вообще любая. Все вышеозначенные силы пытались заменить существующие у того или иного народа культуру и верования, на свои.
С одной стороны, такая деятельность — преступление, форма геноцида. А с другой — способ избежать насилия вызванного проявлениями ксенофобии. Увы, оценка праведности и преступности такого подхода повисает в воздухе.



Непротиворечивость человеческой природе. Идеология, как способ проиграть естественный отбор.

Но, тем не менее, это наверное самый правильный и даже идеальный вариант: законсервировать ту систему взаимоотношений в обществе, которая в нем сложилась, добавляя к ней новые права и свободы. Заодно придав этому всему статус идеологии.
Как правило, сложившийся статус-кво в обществе является наиболее устойчивым его состоянием из всех возможных на данный момент. Если какие-то свободы смогли быть реализованы в обществе, не сильно разрушая его, то они закрепляются уже на уровне подсознания людей и становятся само собой разумеющимся. Такая система воспринимается гражданами непротиворечиво, не вызывает отторжения и, как следствие, желания такую систему уничтожить.
Система, не вызывающая отторжения общества — это самое важное. Идеалов, конечно, не существует, но так или иначе общество желает найти какой-то оптимум. И, естественно, требует от элиты такой оптимум создавать и поддерживать.
Если в какой-то момент общество видит, что нарушаются принципы справедливости в выстроенной системе, то начинает накапливаться отторжение. А это уже напряженности и конфликты между разными его слоями и сопутствующие трагедии.
Я, возможно, повторюсь, но основной пример несправедливости — это поведение элиты (чаще хамское), перераспределяющей себе блага. Объективно, это уменьшает количество благ у низших слоев. Какой бы при этом идеологией элита не прикрывалась, общество будет воспринимать и эту идеологию и сложившуюся систему взаимоотношений как вредную для себя. И это противоречие будет тем сильнее, чем наглее ведет себя элита. Как видите, идеология оказывается вообще не причем.
В свою очередь, те идеологии, которые начинают насаждать что-то, что в обществе не закрепилось до этого, вызывают отторжение. Они остаются в обществе только до тех пор, пока работает пропаганда и аппарат принуждения в лице государства (ну или сменятся несколько поколений и вымрет то, которое помнило как было изначально). К слову, аппарат принуждения со своими функциями тоже может быть для обывателя естественным. Если обыватель убежден, что без этого не обойтись. Здесь мы можем далеко углубиться в тематику произведений Оруэла.
Общество выживает, только пока живет в согласии с биологией Хомо Сапиенс.  За тысячелетия человечество выработало эффективную стратегию выживания. Биологии, мягко говоря, плевать на современные политические течения. Она подразумевает от каждого члена общества выполнение определенных правильных действий для выживания всего общества в целом и каждого его члена в отдельности.
Снова я вспомнил про биологию. Никуда не деться. Биология — это набор стратегий выживания. Есть выигрышные, есть рискованные, есть оптимальные, есть провальные. Стратегия конкурентной борьбы внутри общества может казаться выигрышной на краткосрочной перспективе, но провальна в долгосрочной для общества в целом и отдельных его членов.
Под словом «общество» в данном контексте мы можем понимать то, что можно назвать биологической популяцией. Именно сообщество, объединенное социально, территориально, организационно, в конце концов биологически. «Народонаселение» отдельной страны. Племя, разросшееся до состояния государства. Именно на таком уровне различные общества соперничают друг с другом. И именно на таком уровне им приходится защищаться от внешних и внутренних угроз. Выживают они тоже именно в таком качестве. Хотим мы того или нет, общество является нашей средой обитания, без которой мы не выживем.
Борьба между биологическими популяциями продолжается несмотря ни на что! Просто она еще и перешла в сферу идеологическую. Там конкуренцию нельзя отменить никакими идеологиями. Снижать свои шансы еще и конкуренцией внутри общества — глупость граничащая с самоубийством.
В эпоху глобализма ничего не поменялось по сути, несмотря на риторику политиков. Так же, как и сотни лет до этого, более сильные страны (и их общества) выживают за счет более слабых. А во время кризисов, ведут себя по отношению к слабым в стиле хищников. Но именно общество конкретной страны выступает единым субъектом в таких взаимоотношениях. Субъектом, чьи интересы защищают несмотря ни на что. Политическая риторика и проповеди идеологии всё это только маскируют.
Мы всегда наблюдаем попытки проталкивания чьей-то чужой идеологии. Вернее даже не самой идеологии, а её химеры, похожей внешне и названием на оригинал. Такая «внедряемая» идеология будет иметь только тот набор свойств, который нужен заказчику, а не стране, где это будет внедряться.
Либо через пропаганду, либо напрямую через подкупленных политиков. И это тоже неспроста. Для элиты страны-соперника это способ подчинить себе чужое общество, заставить его играть по нужным правилам. В самом простом варианте — разрушить. Принцип: «разделяй и властвуй».
Пример: неолиберальная идеология. Внедряемая в обществе геополитического соперника способна очень сильно ослабить его общество, то есть дает геополитические преференции и является аналогом военной пропаганды (или даже видом оружия). Впрочем, это отдельная тема.
Но этим занимаются не только геополитические соперники! Сейчас почти во всех странах их собственные элиты проповедуют своим гражданам нечто разрушительное. Им то зачем? Суицид или глупость?
Очень велик соблазн обмануть общество, подсунув ему набор химер вместо идеологии. Так легче управлять.
Вы можете подменить для общества его задачи имитацией, заменить то, что полезно обществу в целом, на то, что обывателю будет казаться выгодной стратегией для него лично. Но ничем хорошим это не кончится. Это окажется даже смертельно опасно для общества и его граждан.
Вы можете сотрудничество и самопожертвование заменить формулой: «живешь сам, не мешай жить другим». Можете защиту общества заменить идиомой: «я никому ничего не должен, не мешайте мне жить». Заботу о потомстве на современное: «нечего плодить нищету» (самый распространенный лозунг у молодежи 90-х). Или наоборот: «я же мать» (у матерей-одиночек современности, считающих себя феминистками). Лет через 30 такое общество и его граждане, так упивавшиеся своей прогрессивностью, «пожнут плоды» в виде упадка, а ещё хуже — разрушения после экспансии кого-то пришлого (например с Ближнего Востока, где люди не страдают тягой осовремнить свое общество).
Увы, всё это самоубийство для общества (и вас, как его части)! Если вы пытаетесь перекроить биологию своего биологического вида вообще или хотя бы своей биологической популяции (того общества в той стране, где вы живете), то будьте готовы уступить место более приспособленным в биологическом смысле. Можно безнаказанно нарушить, к примеру, уголовный кодекс, а законы природы безнаказанно нарушить не получится.
Не забывайте, что ваше общество (фактически, ваша страна) не одиноко на планете. И найдутся другие племена и национальные группы, которые со своей биологией дружат. Они организуют качественную замену вам и вашему «современному и прогрессивному» обществу. О том, как вы не верите Дарвину, будете потом рассказывать вымершим неандертальцам.
Но современные течения идеологий, большей частью, эксплуатируют человеческие страхи и его меркантильность. Складывается впечатление, что они изобретение маркетологов от политики. К примеру модные ныне неолибералы, судя по их риторике и поведению, заняты вопросом отъема денег у своего электората.
Вам не кажется, что кроме видимой части идеологии, изливающейся на наши головы из каждого утюга, там есть еще что-то, что нам не озвучивают? А ведь так и есть. Часть идеологии предназначенная для их элиты остаётся не раскрытой.
Любая «нормальная» идеология вынуждена учитывать именно такую биологическую составляющую. Понимать общество именно в таком разрезе. В противном случае идеология останется химерой, пусть даже и очень привлекательной для своих адептов.
Все старые религии и идеологии, так или иначе, но были согласованы с функцией выживания общества. Христианство, Иудаизм, Ислам, Буддизм, у всех так или иначе говорится о выстраивании мирных отношений внутри общества, о сотрудничестве, о заботе друг о друге, даже о равенстве между братьями по вере. Всё это как раз и есть основные биологические модели поведения, делающими выживание конкретного человеческого сообщества более успешным.
Последними (по времени создания идеологии) кто пытался хоть как-то ужиться с задачей выживания человечества в целом, были марксисты, как это не парадоксально в свете сегодняшнего отношения к ним. Но они фактические продолжатели классической либеральной идеологии. Можно сказать — самые последние её приверженцы. Остальные её фактически предали. Но всё это было больше ста лет назад и марксизм сегодня уже мертв, как и классический либерализм.
После них как-то уже ни у кого в принципе не наблюдается даже попыток сподвинуть людей в направлении выживания. Всё сводится к коммерциализации межличностных отношений. Что не так с современными идеологиями и идеологами? Не ведают, что творят?
Мне, конечно, возразят, что нацисты ещё больше зациклены на выживании своего общества. Для начала, сам по себе нацизм — это тоже достаточно древняя идеология. Древнее либерализма и марксизма вместе взятых. В 20-м веке у этой идеологии только лишь название появилось (национал-социализм), и она обзавелась теоретическими обоснованиями. В том числе и в трудах известного «художника».
Так или иначе, но нацизм культивируется странами Европы, как минимум, со времен крестовых походов. При своих экспансиях западные завоеватели придерживались абсолютно тех же принципов, что и современные нацисты.
Но самое неприятное, нацизм легко встраивается в любую удобную идеологию в скрытой или явной форме. В либеральную например. Достаточно вывести из-под принципов гуманности удобную группу людей, записав их в разряд неполноценных. Именно этим традиционно веками занимаются европейцы.
У нацизма подход к выживанию другой, нежели у классических идеологий гуманизма. Выживание за счет тотального уничтожения своих оппонентов и конкурентов, даже когда те ещё не подозревают о том, что они конкуренты. За счет опережающего уничтожения! Причем водораздел между своими и чужими на уровне, если так можно выразится, генетического родства. То есть даже внутри собственного общества.
Среднестатистическое общество состоит из людей разных национальностей, объединенных единой культурой и общим менталитетом. А значит нацисты предрасположены уничтожать даже собственных сограждан, даже тех, кто культурно им близок.
Как я уже отметил выше, проблемы в обществе начинаются не из-за многонационального состава, а из-за культурных различий. Нивелировав культурные и ментальные различия, вы сделаете общество монолитным. Заметьте, с помощью пресловутых пропаганды и воспитания. Самое главное, убивать при этом никого не придется.
Вот только нацисты, увы, помешаны на уничтожении тех, кого назначили генетически неправильными!
Впрочем, нацисты хотя-бы старались не разрушать своё собственное общество изнутри. Старались избежать атомизации оставшихся сограждан. Более того, нацизм объединяет тех, кто ему превержен. Как раз на почве ксенофобии.
Заметьте, я везде пишу «нацизм», а не «национал-социализм». На самом деле нацизм это целое течение, а не конкретная идеология. Да и, как обычно, название не важно. «Национал-социалисты», «социалисты-революционеры», «народная воля». Да хоть «партия любителей пива». Нам достаточно, что для понимания о ком именно идет речь, можно использовать слова «нацист», «эсер» и т. п.
Самоназвание «национал-социалисты» соратниками Гитлера было выбрано только для того, чтобы «окучить» электорат левой направленности. Не более чем рекламный ход, использовавшийся в удобный момент. Они были больше «национал», и совсем мало «социалисты». Ни о какой социальной справедливости и социальном равенстве речи не шло. Неприкосновенность частной собственности и наличие элиты с наследованием социального статуса, остались незыблемыми в их идеологии. Меры социальной поддержки в виде подачек низшим слоям — это совсем социализм. Теми же вещами занимались и либералы.
Когда дело касается политики, то подмена значения терминов происходит постоянно.Можно посмотреть даже на наши отечественные политические партии и увидеть примеры того, как их названия малосоотносятся с их жеполитической деятельностью. Как пример, КПРФ ну вот совершенно не коммунисты, а ЛДПР абсолютно не либералы. Это видно по их законотворческой деятельности, как минимум.
Идеологически ближе к смысловому содержанию словосочетания «национал-социализм», как ни странно, итальянские фашисты. Но только сами они этот термин для самоназвания не использовали.
Ну еще, после поражения в гражданской войне, о социальной справедливости и интересах всех слоев, заговорили идеологи Белого движения. Тоже сталисоответствовать термину национал-социализм. Но произошло это на фоне их провала. Произошел дрейф от либеральной демократии и монархизма к риторике похожей даже на большевистскую. «Нечто» напоминающее национал-социализм стало для них объединительной идеологией. И «социализма» у идеологов Белого движения было гораздо больше.
Так что термин «национал-социализм» для описания сути идеологии применятьнеправильно. Иначе под этот термин попадают вполне рукопожатые идеологии. То же самое Белое движение, например. Нам такое не простят, извините за сарказм.
Именно по этой причине в книге я умышленно не использую полные названия идеологий, памятуя о том, что их содержания слабо соответствуют их названиям.
Впрочем, продолжим. Неолибералы сейчас даже нацистов переплюнули во вредоносности для своих собственных сограждан. Впрочем, разрушают общество они менее навязчиво, в частном порядке и без убийств.
У них каждый сам себе предприниматель. Вся его жизнь — перманентная борьба с конкурентами. Фактически с теми, с кем человек живет бок о бок. Не с конкретными противниками, как у нацистов, а сразу со всеми! Это и есть уничтожение общества как единого организма. Люди, направленные на конкуренцию друг с другом, став разобщенными, не могут выстроить жизнеспособное общество. То общество, которое сможет защитить уже их самих.
Но проблема нацизма еще и в том, что это прямой путь к конфликту между отдельными странами. Вообще, официальная идеология такая вещь, которая может создать проблемы даже косвенно. Соседей лучше не провоцировать еще и своей идеологией. Какой вы агрессивный, они для себя придумают и без вас. Идеология будет лишним поводом для этого.
Даже Османы, не говоря уже о Римской Империи или Древнем Китае, предпочитали своих конкурентов не уничтожать, а ассимилировать. Но это не европейская традиция. А нацизм — чисто европейская идеология. Подозреваю, что это следствие большой плотности населения в Европе последние несколько сотен лет. Фактически перенаселения средневекового образца, когда количество нищей аристократии в Европе просто зашкаливало, а крестьянство с ее прокормом не справлялось. В таком случае экспансия куда-либо и истребление тамошнего «лишнего» «нецивилизованного» населения может стать идеей-фикс.
С учетом того, что экспансия европейцев на Восток была ограничена упорным сопротивлением народов, проживающих на территориях современной России, то все попытки продвижения Европы в этом направлении были успешными только при тотальном уничтожении всех, кто был способен оказать сопротивление. Но нередко сопровождалось «ответными визитами» с Востока. Это не могло не отразится в менталитете европейцев как в виде желания уничтожить «варваров с востока» (то есть нас с вами), так и страха перед ними (перед нами).
Естественно, это отразилось на поведении западных колонизаторов при освоении Африки и Америки. Где колонизаторы старались вырезать местное население заранее, не дожидаясь ответной реакции. Понятно, что такой менталитет общества отразился и в идеологии. Породил нацизм. Впрочем, я отвлекся.
Как я многократно уже говорил (и ещё не раз повторюсь), общество выживает только тогда, когда оно нацелено на создание монолитной непротиворечивой системы, готовой в любой момент переключится в режим самозащиты от внешних факторов. Если в обществе уже культивируются такие настроения, то одно из условий построения на этой основе правильной идеологии уже соблюдается. Хотя, к слову, если для создания идеологии эксплуатировать только одну идею самозащиты общества вне комплекса других, то идеология будет представлять собой не более чем обыкновенный фашизм. Если дополнить рассуждениями о своем превосходстве над оппонентами легко дойдет до нацизма.
Реальное общество ходит по очень узкой грани. Оно может довольно легко свалиться в любую сторону. В сторону фашизма или нацизма, в сторону анархии или социал-дарвинизма, когда в обществе все против всех. И даже феодально-рабовладельческие системы могут оказаться возможными. Очень сложная задача удержать общество от такого падения. Но, к сожалению, никто и не старается его удержать.



Выживание общества.

В целом, стратегия выживания общества как биологической популяции, выглядит довольно просто, но вот с реализацией бывают проблемы.
Принципы выживания выглядят одинаково во все времена. В каменном веке и в современности.
Все члены общества выстраивают взаимовыгодные отношения друг с другом. Каждый член общества защищает общество в целом и других членов общества. Более того, иногда для этого требуется принести себя в жертву, отдав собственную жизнь. Основная задача — это выращивание сильного и приспособленного к выживанию потомства. Причем коллективного потомства всего общества (биологической популяции).
Всё это проистекает из чистой биологии. Ровно те же принципы работают для любого биологического вида и для любой биологической популяции (стаи, стада). Защищая свою популяцию и ареал обитания, каждая конкретная особь защищает свою генетическую линию, давая шансы на выживание именно ей.
Выживание общества во время всевозможных катаклизмов всегда определялось возможностью его дать отпор. Фактически его агрессивностью против чужаков и его внутренней сплоченностью. Коллективизмом, если это применимо в данном контексте. Сплоченностью против внешней угрозы, когда каждый человек готов собой жертвовать для выживания общества!
Современные течения либеральных идеологий активно отвергают такой подход, поскольку он противоречит основным постулатам идеологии. Вот только мы сегодня видим, что западное общество популяционно проигрывает экспансии тех народов, которые придерживаются консервативных взглядов на выживание. Увы, в природе в выигрыше оказывается не тот кто прогрессивнее, а тот кто оптимальнее приспособлен к среде обитания. Это распространяется и на конкуренцию между популяциями.
Тут есть забавный казус. Либералы стали педалировать тему индивидуализма как противовес марксистскому течению идеологии. Но это сработало против них самих. Их собственная пропаганда ударила по их собственному обществу.



Немного о патриотизме.

Тот самый ненавидимый космополитичными и прогрессивными неолибералами патриотизм — это, фактически, модель поведения выработанная веками эволюции. То, что порождено рефлексом защиты своей биологической популяции, частью которой человек является, частью которой он сам себя считает.
Это часть той стратегии выживания, о которой я говорил выше. Между прочим, выигрышной стратегии! В подтверждение можете просто посмотреть в зеркало. Вы живы только потому, что кто-то из ваших сородичей защищал сначала племя, потом общину, потом страну, где жили ваши предки. Делал это веками. И кто-то даже при этом погиб. Но он дал шанс вашей биологической линии.
Патриотизм, кстати, привязан к коллективизму общими психологическими принципами. Именно из-за этого он, в том числе, так нелюбим либералами. Вот только в том виде, как его описывают либералы, патриотизм не существует. Они его сами себе придумали.
Всегда есть общество, патриотом которого человек является. Именно в разрезе ощущений самого человека. Даже если человек это не понимает. И неважно, в чем люди сами себя смогли убедить. Это зашито в мозг человека на уровне подсознания. Человек — существо коллективное, можно сказать, стадное. А значит, он не может без общества чисто психологически.
Политики и прочие заинтересованные лица стараются придать патриотизму именно политический окрас. Рассуждая о любви к Родине, рассуждают о стране и государстве. Хотя это вещи, в общем-то, параллельные. Защищая одно, автоматически попадает под защиту и другое.
Вы не сможете защищая дом, например, от пожара и оставить без защиты его содержимое. Но вот лица, которым выгодно, чтобы вы не защищали условный дом, расскажут вам, что жильцы этого дома защиты не достойны. Но на поверку окажется, что они просто хотели на месте вашего дома построить свой, когда ваш сгорит. Такая аллегория.
Но всё это не так работает. Патриотизм — это больше из области симпатий и антипатий. Как то я услышал высказывание одного человека. Самого обычного, не наделенного ни властью, ни богатством. «Патриотизм — это когда тебя тянет защитить своих. И тебе нет дела, хорошие они или плохие, правы они или нет.»
Вот оно — как есть! Сумбурно, но просто и прямолинейно. Ощущение своих и потребность их защитить.
Ключевым является то, как ощущает свое отношение к своему обществу каждый конкретный человек. А точнее, какова будет его модель поведения в случае угрозы для его общества.
Патриотизм мог иметь разные формы, по-разному формулироваться, но на уровне подсознания у человека он воспринимается одинаково. Это уровень подсознания. Я бы даже рискнул назвать это инстинктом. Всеми силами защищать свое общество (племя, деревню, страну в конце концов).
В свою очередь, человек априори уверен, что и общество тоже его должно поддержать и также защитить, как минимум, помочь выжить его потомкам. Так и происходит, если общество не разрушено изнутри какой-нибудь идеей космополитизма или внутренним конфликтом.
Всегда будет какое-то общество, которое человек воспринимает как свое. А это и есть основа патриотизма — защищать то общество которое, человек считает своим. Ослабив самоощущение принадлежности человека к обществу, вы автоматически разрушаете общество.
Патриотизм - чувство взаимное. Любой из вас, видя, что человек что-то пытается делать ради общества, в котором вы живете, будете его поддерживать и помогать ему. И наоборот, видя, что человек не стремится защищать ваше общество, вы будете подвергать такого человека остракизму, просто из-за того, что он не способствует вашему личному выживанию. Это тоже уже на уровне рефлекса работает.



Космополитизм и патриотизм.

Всю историю человечества космополитизм (а вернее то, что было его основой) всегда был биологически менее выигрышной стратегией. Примкнуть к тем, кто претендует на ваш собственный ареал обитания — глупость! К тому же у вас может не получится. Убить могут раньше. Им нужны не вы, а ваше место под Солнцем. Если вас примут, то только в том случае, если посчитают вас полезным. (Кстати, относится к взаимоотношениям между низшими слоями и элитой. Элита примет представителя низшего слоя только если он полезен.)
Женщинам здесь проще. Для них в какой-то степени даже выигрышно. Женщина может оказаться полезной для рождения потомства. Патриотизм, по моему мнению, не является безусловным рефлексом, скорее всего, из-за женщин. Для них космополитичная модель поведения выглядит обоснованной. Чисто биологически. Лучше стать наложницей и дать потомство, чем быть убитой в случае сопротивления.
Мужчина в лучшем случае если и будет принят врагом, то только в качестве раба (но чаще — трупа). А значит более выигрышно — попытаться защитить свой ареал обитания и своё племя. Зачастую ценой жизни.
В любом случае, если чужаки вас примут, вне зависимости от половой принадлежности, вам отведут роль низшего существа. И избавятся от вас, как только ваша полезность начнет вызывать сомнения.
Конечно, в наши времена это работает менее жестко. Но чужак остается чужаком, как бы он не пытался лизать известное место тем, к кому он хочет примкнуть. В лучшем случае о нем забудут, в худшем — избавятся как от представителя конкурентной биологической группы. Но это тоже основано на ощущении «своих» и «не своих».
Люди, считающие себя космополитами, характерны в наше время тем, что проживают в некой нише внутри общества, где им удается контактировать только с узким кругом лиц. Все остальное общество от них как-бы отделено. Им не нужно ни с кем взаимодействовать, чтобы получить кров, еду, удовольствия. Это их среда обитания, которую они и стараются защищать.
Своими они будут считать тех, кого нафантазируют таковыми. Тех, кого видят по телевизору, через интернет или о ком читают в книгах. За одно и тех, кто живет точно также, как они сами, из их круга общения. В разряд «своих» могут попасть те, к кому они периодически ездят в гости заграницу. То есть для них своими будут именно те, кем эта местечковая аристократия обычно интересуется в своем маленьком мирке!
Люди за пределами их мирка, в лучшем случае, чужие, в худшем — люди второго сорта. В разряд «чужих», в свою очередь, попадет окружающее «быдло», которое они наблюдают из окна, что-то требующее и на что-то претендующие. Не позволяющее им хорошо жить, как минимум, так, как они себе запланировали в своем «правильном» обществе.
Именно поэтому основная часть всевозможной аристократии оказывается носителями космополитичных взглядов. Просто у них «своё» общество, не пересекающееся с вашим. В современном мире оно еще и виртуальное.
К слову, очень любопытно, как объясняют патриотизм его противники, с точки зрения психологии. Якобы это вынужденное поведение индивида, вызванное психологическим давлением со стороны той социальной группы, где он находится. А ещё считается, что сама социальная группа находится под давлением пропаганды извне. Но под это определение подходит почти всё! Космополитизм и индивидуализм, в том числе. Наукообразный обман.
Вот только история, например, Великой Отечественной Войны показывает, что наибольшими патриотами оказывались те, чей мозг был вообще «девственен» от пропаганды. Какой-нибудь крестьянин из дальней деревни, три раза раскулаченный, отсидевший за убийство председателя и имевший зуб на власть. А космополитами оказывались воспитанные в духе постоянной коммунистической пропаганды представители интеллигенции.
Увы, деление «свои — не свои» работает железно. Для крестьянина люди, его окружающие — они свои. А интеллигент и, тем более, представитель элиты, чувствует больше родства с аристократией «цивилизованной» Европы. Ведь именно на их культуре он воспитан. На практике он оказывается патриотом Европы.
Вообще-то, ровно теми же словами о вынужденном поведении индивида можно объяснить и космополитизм граждан, и даже оппозиционные настроения. Ровно тоже самое — давление своего окружения, которое тоже находится под действием пропаганды. Именно так ведут себя люди, считающие себя прогрессивной частью общества. Они банально боятся осуждения со стороны своей тусовки, если покажутся им недостаточно «свободными» в своих взглядах, недостаточно «прогрессивными».
«Свобода взглядов» в такой среде определяется степенью оппозиционности и полярностью по сравнению с официальной идеологией. Фактически, соответствием определенному шаблону, принятому в этой части общества. Если человек в такой среде не будет удовлетворять этим условиям, то он неминуемо будет подвергнут остракизму. Это и есть давление среды.
Но даже не это главное. Человек, сбросивший с себя «узы патриотизма» и порвавший с тем обществом, которое его «угнетало» вдруг выясняет одну печальную истину. Попав в другое общество, он оказывается изгоем. И длится это будет до тех пор, пока он не начнет подстраиваться под новое общество. То есть пока не поддастся его давлению и не примет его условия. Фактически, уже добровольно поддастся «угнетению».
Современные «космополиты», не считающие себя патриотами «этой страны», по факту являются всего лишь патриотами какой-то другой, которую считают своей (зачастую даже там ни разу не побывав). Они этого могут даже не осознавать. Это уровень подсознания. Часто — результат пропаганды.
Являются ли «космополиты» своими в чужом обществе, отказавшись от своего? Практика показывает, что «там» они — чужаки для общества, от которых при случае избавятся. Просто в силу того, что «там» не видят никаких попыток самопожертвования от таких «новоприбывших» патриотов. При этом человек местный априори признается своим. Ему не требуется никому ничего доказывать.
Всевозможные оппозиционеры патриотизм внутри общества считают фактором, мешающим достижению их целей. Стремление человека защитить общество автоматически распространяется и на стремление защитить, в том числе, социальное устройство общества, а значит и существующую элиту. В то время как оппозиция стремится заменить элиту на себя любимых. Посему мы наблюдаем со стороны оппозиции поток пропаганды, направленный на разрушение патриотических чувств граждан, либо, наоборот, на перенаправленные этих чувств на борьбу с элитой, как представляющих собой угрозу обществу (понятно что в пропаганде вместо «общество» используется «Родина»).
Впрочем, элита тоже занимается пропагандой патриотизма. Для них это шанс защитить и себя, в том числе. Но вектор их пропаганды в данном случае совпадает с интересами большинства граждан.
Хотя, при определенных условиях, та же пропаганда, направленная на укрепление патриотических настроений в обществе, может подпитывать и национализм. Грань между патриотизмом и национализмом очень тонкая.



Паразитирование на идеологии. Паразитирование как идеология. Индивидуализм возможен?

Каких только способов паразитирования на идеологии не приходилось наблюдать! Борцы за наполнение кошелька, изображающие либералов. Борцы против личных врагов, прикрывающиеся заботой о социальном равенстве. Это самые яркие и известные всем направления. А если попытаться перечислить что-то помельче, то выйдет вообще нечто похожее на справочник.
Но чаще нам попадаются те, кто активно паразитируют на патриотизме. Очень громко заявляют о своем патриотизме и желании пожертвовать собой, активно призывает «единым фронтом и в едином порыве». Получают на этом фоне какие-то преференции для себя от общества и сограждан, как минимум признание и популярность. Но на деле выясняется, что о реальной деятельности на пользу обществу речи не идет. Это всё типичные жулики, самые обычные.
Но кроме просто жуликов, которые сами по себе, есть целые идеологические доктрины, подразумевающие паразитический образ жизни для своих адептов. Жизнь за счет остальных членов общества.
Мне, конечно, возразят, что эти люди поступают правильно. Идея индивидуального успеха каждой конкретной личности более эффективна. Человек, не жертвующий собой ради общества, живет более счастливой жизнью, ведь он занят только тем, что удовлетворяет свое Эго и не подстраивается ни под кого. Увы, это только красивая теория, одна из множества таких же. Хотя и самая модная сегодня.
Удовлетворить свои потребности вы сможете только тогда, когда остальное общество не препятствует этому. А это бывает только тогда, когда вы не затрагиваете ничьи интересы и предоставляете обществу что-то взамен. А последнее является уже ограничением свободы. То, с чем якобы борются индивидуалисты.
Тот, кто озабочен только личным счастьем, всегда его выстраивает за счет кого-то. Даже если он этого не замечает. Это своеобразный закон природы. Увы, жизнедеятельность живого существа — это процесс взаимодействия с кем либо.
Вариантов только два: взаимовыгодное сотрудничество или использование кого-то во благо себе. Других вариантов просто не существует. Если всё происходит за счет кого-то, то этот кто-то оказывается ущемленным, как результат — раздраженным и даже озлобленным. С возможными последствиями для обидчика. Иногда фатальными.
В природе паразитизм возможен только тогда, когда жертва толерантна к тем, кто на ней паразитирует, не борется с ними. Но жертвы паразитов рано или поздно начинают с ними бороться или умирают, вместе с паразитами, которые не смогли найти другую жертву. Но это в природе.
Борьба общества с теми, что выглядит паразитами, обычно максимально жестока. Крайняя степень конфликта, как всегда, убийство. В минимальном варианте — изгнание. Но происходит всё спонтанно. Без какого либо постороннего влияния. Обиженные граждане объединяются самостоятельно, чтобы наказать «паразита». Очень сомнительная цена личного успеха и жизни для себя.
Так что, чтобы реально ни от кого не зависеть и ни с кем не конфликтовать, можно стать бомжом. Тоже в чем-то счастье. Извините за сарказм.
Взаимоотношения с другими людьми — это уже сложный процесс взаимодействия с конфликтами интересов и противостояниями. А значит, без компромиссов и взаимных уступок, без взимоподдержки вам этих конфликтов не избежать. Всегда приходится у кого-то что-то просить, отдавая что-то свое. А значит, уже можно забыть о термине «индивидуальное счастье».
Личное счастье возможно только тогда, когда человек живет в безопасном обществе, не имеющем внутренних проблем и не имеющем конфликтов вовне. Вне общества человек жить не может. Более того, это работает до тех пор, пока самому обществу этот человек не противоречит, то есть не противопоставляет себя тем людям, которые с этим человеком взаимодействуют. Эти люди и есть общество как таковое. И этот индивид, так принципиально защищающий свои индивидуальные права всё равно вынужден подстраиваться, что бы там он себе не воображал.
В случае, если его эгоизм окажется обществу не выгоден, то о его правах уже никто не вспомнит. В какой-то момент другие граждане обидятся на «халявщика» и предъявят свои претензии. В случае какого-то форс-мажора для общества, даже радикальным способом. В случае войны, например, путем физического устранения балласта в виде таких свободолюбивых индивидуалистов, не желающих защищать общество. Увы, это всегда работает именно так.
Большое количество индивидуалистов в обществе самоубийственно как для всего общества в целом, так и для них самих. Во-первых, индивидуалисты начинают воевать между собой. Во-вторых, само общество, где индивид живет, не единственное на планете, а значит рано или поздно начнется столкновение интересов с другими такими же обществами (странами), а там работают уже другие биологические механизмы. При столкновении выживет то, которое лучше организовано и сплочено, которое будет защищаться людьми, его составляющими. Не индивидуалистами.
Есть, правда, такое наблюдение. Сограждане, активно рассуждающие об индивидуализме и индивидуальном успехе, в реальности выстраивают свою модель поведения по принципу «как все». О том, что они стремятся к индивидуальному успеху, быстро забывается, когда окружающие люди им выставляют счет за их эгоизм. Да и коллективные инстинкты включаются мгновенно, когда появляется внешняя опасность.
Классический пример паразитического поведения, весьма распространенный сегодня — это то как ведут себя различные медийные личности: артисты, журналисты, спортсмены, депутаты и тому подобное. После известных событий связанных с санкциями Запада по отношению к России, это стало прямо мейнстримом!
Например, типичный спортсмен ездил на всевозможные соревнования от имени страны, получал награды от государства, финансирование и прочие «плюшки». При этом занимался активной PR-компанией в поддержку тех или иных государственных начинаний.
Западные «партнеры» недавно заявили, что не допустят на соревнования спортсменов под российским флагом (а сейчас вообще любого ассоциированного с Россией и всем русским). Большинство из этих бывших патриотов резко стали космополитами. Заявили, что они граждане мира, что они «долго готовились и посвятили жизнь великому спорту».
Причина банальна. Человека интересовали только личные блага. Пока за госсчет оплачивалась спортивная карьера и блага, человек изображал себя государственником или даже патриотом. Заодно имел спонсорские контракты, дом в Италии, возможность красиво отдохнуть в Дубае. Но потом его ударили по самому больному месту — по кошельку.
"Плюшки" от власти можно получить только ей подпевая, а значит проповедуя то, что она озвучивает в качестве идеологии. Двуличность «любимцев публики» вполне обыденное явление во все времена.
Вы можете вспомнить множество персон, которые на публику были крайними апологетами марксизма-ленинизма, а дожив до наших дней активно поливают грязью то, что сами проповедовали. И это не смена взглядов с возрастом. Они сами признаются, что только изображали идейность. Типичный паразитизм. Это не ругательство, а форма мировоззрения.
Просто представьте вашу реакцию на таких людей. Вот сами ответьте на вопрос: Человек рвется на верх в системе, которую ненавидит, не для того ли, чтобы навредить ей? Как вы поступите с таким человеком, если вы, в отличие от него, возлагаете определенные надежды на систему? Позволите разрушить ваши надежды?
Самые первые кандидаты в «шпионы», по версии обывателей, люди изображающие идейность и одновременно уличенные в неприязни к идеологии. Чистая психология.
Но будем считать, что виноват людоедский режим. Так удобнее. Хотя, это тоже способ паразитирования на идеологии, признать неудобные поступки людей деяниями режима и проявлениями исповедуемой им идеологии.



Атрибуты идеальной идеологии (если таковая возможна). Есть ли отличия между реальными идеологиями.

Если удастся создать механизмы обеспечения безопасности и справедливости, то общество сможет стать стабильным и долгоживущим (почти идеальным). Так что вот два обязательных слагаемых правильной идеологии. Два условия её работоспособности.
Во-первых, направленность на защиту общества от внешних факторов.
Во-вторых, защита правил справедливости, сложившихся в обществе, или принимаемых обществом безоговорочно.
Есть еще и третья составляющая. Отсутствие крайностей. Умеренность, отсутствие радикализма. Как угодно можно сформулировать.
Всегда в обществе находятся сторонники радикальных методов и крайних решений. Как минимум склонные следовать заветам идеологии как военному уставу. Но именно такие методы приводят общество к конфликтам и разрушению. А если радикальность прописана в идеологии? (Как у нацистов, например.)
Понятно, что идеалом будет идеология не предусматривающая жестких способов продвижения своего «Светлого Завтра». Пример той же либеральной идеологии. Она только набор благих пожеланий и рассуждений о ценностях.
Крайности всегда вредны. Можно даже сослаться на примеры биологии. Наиболее успешные и распространенные по планете биологические виды — абсолютно средние по своим свойствам (даже мы с вами).
Даже религии, наиболее успешные сейчас — абсолютно средние. В чем заключается это «среднее»? Не впадают в радикализм, требующий от своих адептов запредельных подвигов веры.
Да у них есть свои течения крайнего толка. Но об их популярности говорить неправильно.После всплеска популярности, начинался отток их адептов в другие религии (или в загробный мир).
Все это абсолютно так же свойственно светским идеологиям. Чрезмерный радикализм пугает, как минимум утомляет. Но чаще — порождает жертвы.
Нет ничего страшнее фанатиков и радикалов. Тем более порожденных соответствующим образом построенной идеологией.
Больше всего копий сломано по поводу справедливости. Все её понимают по-разному. Даже в самих идеологиях она выглядит по-разному. Но она — самое востребованное свойство идеологии. То, что хорошо её «продает».
Какие из современных идеологий удовлетворяют этим двум условиям? В готовом виде никакие. Всегда требуется адаптация. Все идеологии, проработавшие в обществе хоть сколь нибудь продолжительное время, были именно адаптированными под конкретное общество. Религии, либеральные демократии, социализмы. Это всегда были результаты «доработки напильником по месту».
Заранее можно сказать, что идеально подходящих для конкретного общества идеологий просто не существует!
Например, социализмы, сложившиеся к 60-м и 70-м годам в разных странах — это явно адаптированные варианты идеологии. Доработанные напильником «по месту», как говорят конструкторы. То есть не только в СССР, но и, как это ни странно звучит, в Европе и США. Именно идеологии, учитывающие социальные интересы граждан.
Собственно, название неважно. Использую«социализм», для простоты описания. Это единственное, что подходило втот момент под условие оптимальности для простого обывателя из всего придуманного сочинителями идеологий за прошедшие перед этим 200 лет. Но ненадолго. К концу 70-х на Западе, и к 80-м в СССР всё это начало «сдуваться». Элиты стран начали понимать, что ресурсов для дальнейшего увеличения своего благосостояния им взять негде, кроме как уменьшив реальный уровень жизни низших слоев.
Как уже я говорил, реальная идеология отличается от того, что написано основоположниками. Тогдашнее общество СССР культивировало только ту часть идеологической модели, которая ему была удобна. Оставив пропаганде разговоры о построении светлого будущего, к которому нужно стремиться. При этом пропаганда тоже особо не усердствовала.
Вот только в отличие от Запада, где быстро была подогнана под это всё подходящая новая адаптированная теория, в СССР теорией никто не озаботился. Отсюда потуги некоторых советских идеологов тех лет вернуть всё в рамки классической теории социализма (марксизма-ленинизма). Что вызывало, в том числе, неприятие и противодействие части общества. Собственно, это и сломало оптимальную и комфортную для обывателя систему.
Не захотели оптимизировать «дизайн» идеологии «по месту» — получили проблемы. Перестройка была попыткой. Но кое-кто захотел попробовать «с нуля» уже готовое «импортное». Вот только не учел, что всё равно придется «допиливать».
Жизнь реального общества сильно отличается от постулатов идеологии. Можно сказать, что сама идеология на общество почти не влияет, оставаясь только ширмой и набором ритуалов.
Но самое главное, если наблюдать за обществом какой-то страны и перестать слушать политиков, то можно забыть, какая именно идеология в этом обществе проповедуется. Вы можете не увидеть кардинальных различий с любым другим обществом в другой стране. Различия будут на уровне национальных черт людей и принятой в обществе морали.
Особых различий будет мало даже в экономике. Между «социалистической» экономикой СССР середины 20-го века (позже НЭПа) и «капиталистической» экономикой Запада того же периода, отличия чисто «косметические», на уровне риторики и названий. Хотя мне с пеной у рта будут пытаться доказать обратное.
Крупный бизнес, управляемый олигархами, мало отличается своей сутью от бизнеса, управляемого государством (особенно с позиции простого обывателя). А «средний» бизнес и там, и там — по большей части, имитация. Поскольку он либо подчинен какой-либо олигархической структуре (фактически контролирующей заодно всё государство), либо его напрямую контролирует государство (фактически контролируется элитой, являющейся по сути олигархатом).
Мелкий бизнес, которого, казалось бы, в СССР просто не было? Мелкий бизнес — он сам по себе. Всегда и везде. Даже в СССР различные артели 30-х или «государственные» КБО 70-х были связаны с государством только на бумаге. Для последних разве что учредителем было государство. Но все старательно закрывали глаза на работу «мимо кассы».
Всё же отличия в ведении гражданами мелкого бизнеса в разных странах — это тоже больше национальные особенности. Даже сейчас, после нескольких десятков лет капитализма, мелкий бизнес разительно отличается на Западе и у нас (вместо американского, становится похож на пакистанский).
Идеология, раз уж зашла речь, только определяла и определяет, будет ли мелкий частный бизнес работать легально или все граждане будут делать вид, что его не существует.
Единственное настоящее отличие экономик — это работа финансовой системы. Вот в ней различия на Западе и в СССР были кардинальные. Впрочем, даже на самом Западе были различия финансовых систем в разных странах в разные периоды того же 20-го века. И это при одной и той же официальной идеологии.
Борьба идеологий, по сути, очень похожа на борьбу остроконечников и тупоконечников в произведении Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера». Такое же бессмысленное, но кровопролитное мероприятие.



Идеология — это красивая сказка!

Что же такого особенного имеется в идеологиях, что ради внедрения их в жизнь общества некоторые люди готовы идти на баррикады и пожертвовать своей жизнью?
Идеология, любая, как я уже говорил — это красивая сказка. Особенно для молодежи, априори падкой на красивые сказки. Именно желание жить в этой сказке и сподвигает адептов идеологии бороться за ее внедрение.
Либеральная идеология, например, пропагандирует выигрыш в виде сладкой жизни за счет других неудачников. Пропагандируется, что в условиях главенства прав и свобод, только лузеры и лентяи не могут создать себе достойный социальный уровень. А значит, если настойчиво и постоянно стремиться к успеху, то вас неминуемо ждет богатство. Правда, по такой схеме вам некогда будет пользоваться богатством, ведь вы всегда будете заняты стремлением к успеху. Впрочем, каждый считает себя исключительным и неповторимым. Он абсолютно уверен, что неудачник кто угодно, но только не он. И пока человек не осознает границы своих реальных возможностей (поймет, что он может и не лузер, но уж точно не пуп земли), он очень верит, что у него есть шанс на личный успех. Молодому поколению такая идеология заходит лучше всего.
Социалистические идеологии обычно защищают те, кто осознал, что реальное общество в отсутствии внешнего форс-мажора, его сплачивающего — это весьма агрессивная и враждебная среда. Где каждый, прежде всего, занимается защитой своих интересов. Что, как не карабкайся выше, вокруг будет всё то же дно. А места выше заняты более удачливыми согражданами, которые подвинуться точно не захотят. К тому же объединены именно для защиты своего «места под Солнцем» (конкретно от вас — неудачника). Более того, будут больно бить тех, кто захочет попасть на их место.
Как говориться, обнищавший бизнесмен неминуемо становится социалистом, разбогатевший коммунист моментально перекрашивается в либерала.
Нацизм (и аналогичные идеологии, заточенные на национализм) эксплуатирует опасения человека за будущее своего потомства. Всем живым существам, и человеку в частности, свойственно бояться всевозможных чужаков. Нацизм обещает защиту от них. Естественно, выставляя их существами низшего порядка. А значит самого обывателя ставя в центр вселенной. Повышение своего социального статуса в собственных глазах за счет тех, кого объявили людьми второго сорта, очень привлекательно. А значит адептов идеологии для нацизма найти очень легко. Собственно, эта идеология мало отличается от того, что исповедовало западное общество в эпоху работорговли как на бытовом, так и на официальном уровне, хотя и неформально. Получается, что нацизм — одна из самых древних и одна из самых отлаженных сегодняшних идеологий.
Ах да, есть еще и фашизм как таковой. Неважно подо что он замаскирован. Он тоже эксплуатирует опасения человека за его будущее. От предыдущей отличается только расставленными акцентами. Его особенность в том, что соперники не объявляются существами второго сорта. Наоборот, их всячески демонизируют, используя как мотивацию для сплочения общества вокруг элиты. Тоже за счет страха перед внешней угрозой. Угроза, как правило, настоящая. Впрочем, иначе элите не потребовалось так трансформировать общество. Вот только, в любом случае, элита, вернее её группировка имеющая высшую власть, преследует цель эту власть укрепить.
Благородная цель или шкурная, для обывателя уже не важно. Обыватель только теряет. Поскольку следом будет идти затягивание поясов во имя объявленной элитой великой цели. Социальный рост тоже оказывается ограничен. Это было бы не страшно, если речь идет о защите страны, например. Но проблема усугубляется тем, что по завершении великой миссии, ничего не меняется. Элита привыкает и ничего менять уже не хочет. Не хочет добровольно отказываться от полученной власти.
Кстати, именно движение в этом направлении наблюдается в нашем обществе последние несколько лет. Да еще и на фоне активного увековечивания памяти идеологов русской версии фашизма. Или это просто совпадение? Не думаю.
И тоже всё обосновывается внешней угрозой. Вот только версия объединяющей идеологии вызывает отторжение и страх. Страх за будущее собственных детей. Не могли придумать что-то менее одиозное?
Впрочем, эксплуатация страхов обывателей — это самый распространенный прием пропагандистов и идеологов. В основном страха за будущее. Выбор версии идеологии может быть и провокацией против самой же элиты. Тоже не из области фантастики. Но имеем то, что имеем. Имеем движение к фашизму.
Страх позволяет создать тоталитарное государство. Страх используется для противодействия его созданию различными борцами. Обыватель, как всегда, объект и жертва. Конца этому не предвидится.
Религия — это такая же идеология, как любая другая, мало отличающаяся технически от современных светских идеологий. Точно так же их основой является утверждение, что соблюдение в обществе определенных правил гарантирует этому обществу, как минимум, беспроблемное существование.
И действительно, морально-этические нормы, продвигаемые большинством религий, устанавливают в обществе непротиворечивые взаимоотношения между отдельными людьми и разными социальными слоями. Отличие от светских идеологий только в том, что гарантом стабильности общества являются сверхъестественные силы. В то время как светские идеологии подразумевают, что граждане сами решают конфликтные вопросы. Например, через своих представителей, в большинстве идеологий, выборных. Естественно, элите удобнее и проще контролировать «выборные» органы, нежели закрытые религиозные организации, позиционирующие себя как проводник Божьей воли. Светские идеологии, таким образом, оптимальнее для элиты.
Мне могут возразить, что религия, в отличие от светских идеологий, не предусматривает прав и свобод. Что большинство религий оперируют понятием «раб Божий» или чем-то аналогичным. Это ошибочное утверждение. Религии выстраивают защиту людей (своей паствы), и самого общества, от обратного. Те самые Десять Заповедей, например, прочие табу и ограничения, при их выполнении гарантируют, как раз, защиту прав и свобод других граждан. Предполагается, что если человек ведет себя подобающим образом, то ни он сам, ни другие члены общества не будут ущемлены в своих правах.
А что касается термина «раб Божий», то какая разница, как будет именоваться человек в терминах идеологии: гражданин, товарищ, патриций, человек (да хоть чувак)? «Скажите мне как Хомо Сапиенс — Хоме Сапиенсу, какая Вам разница?» Как в известной поговорке, «хоть горшком назови, только в печь не ставь». Главное, как сам человек это воспринимает. Притом, как раз классические религии этой терминологией уравнивали всех граждан, вне зависимости от их социального статуса, хоть в данном случае и перед высшими силами.
Борьба в защиту той или иной идеологии — это не более чем защита возможностей для процветания себя и своих потомков в понимании адепта идеологии. Собственно, в этом заключается вся суть всех идеологических войн и революций за построение светлого будущего.
Идеологии впоследствии дополняют ещё и контрпропагандой против конкурентов.
При этом у пропагандистов наблюдаются рассуждения, что одна идеология более естественная для какого-то общества, а какая-то менее естественная. Чушь! У человечества тысячелетиями основной идеологией была Религия. Она что, более естественна? Нацизм вообще эксплуатирует инстинкты, он что ещё более естественен, чем Религия?
Ну так-то да, социальное разделение общества обусловлено его природой и искоренить это вряд ли возможно. А значит, это против природы человека. Хищники травоядными сразу не становятся, как утверждает теория эволюции, нужны миллионы лет. Посему идеологии, подразумевающие социальное расслоение будут считаться более естественными. Так проще. Особенно для их пропаганды. Оправдание расслоения тем, что кто-то хочет жить лучше, чем его соплеменники. Как в известной басне: «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать»
Вот только расслоение общества с первобытных времен сопровождалось естественными попытками представителей низших слоев сместить или даже уничтожить физически представителей высших. Можете у антропологов поинтересоваться. Они расскажут как происходила смена элиты в обществе неандертальцев или кроманьонцев. Не желаете такой «естественности» в идеологии? Вот сами сторонники «естественных» идеологий этого уж точно не хотят. И уж тем более, этого не хочет элита, продвигающая новые идеологии.




Глава 4. Идеологии: живые и вымершие.


Идеология — это только теория, которую общество приемлет в данный момент как образец для построения своего будущего. Не более того. Меняются настроения общества или условия, меняется и теория. Идеология нужна только для консолидации общества, больше ни для чего. А ещё удобна элите для управления обществом.
Даже если общество удалось уговорить отвергнуть какую-то идеологию, то у него автоматически появляется другая. Возможно даже без названия. В самом крайнем варианте общества «без идеологии» сваливаются к банальному «выживает сильнейший». Дежурный социал-дарвинизм. Так что, увы, у идеологии всё же есть полезная функция даже с позиции обычного обывателя. Лучше любая идеология, чем совсем никакой. Закон джунглей — малоприятная вещь. Антропологи вам подтвердят.
Понятно, что всё, что напридумывало человечество, мы рассмотреть всё же не сможем. Посему ограничимся только тремя основными направлениями: классическим либеральным, неолиберальным и социализмом. То есть теми, между которыми официально считается, что существует борьба в умах обывателей. (Хотя это уже не так.) Заодно вспомним и нацизм, который, в отличие от предыдущих двух, оказывается практически бессмертным.
Можно ещё вспомнить и коммунизм как таковой, но его никогда не было на практике. Был только социализм, который проповедовался как путь движения к коммунизму. Все социализмы, на нем основанные, сильно отличаются от первоисточника. По моему мнению, классический либерализм ближе к коммунизму, чем социализмы, существовавшие на практике. Так что обсуждать то, чего никогда не было, смысла не вижу никакого. Тем более часть практических социализмов в западных странах была реализована в рамках их либерально-демократических идеологий, не марксистских.
А на сегодняшний день, если внимательно посмотреть, то ни социализма (марксистского варианта), ни классической либеральной идеологии уже нет. Эти идеологии сейчас — «трупы». Неважно, что Китай и Северная Корея официально считаются социалистическими государствами под управлением коммунистической партии. Неважно, что большинство стран мира официально считаются либеральными демократиями. В лучшем случае у них у всех (включая Китай) гибрид между либеральной демократией, социализмом и местными идеологическими системами, являющимися переработкой традиций и устоев, восходящих ещё к феодальному прошлому.
Фактически, сейчас борьба ведется между неолиберализмом и классическим пониманием справедливости, укоренившимися в разных странах в качестве их «доморощенной» идеологии. То есть тем, что складывается в обществе в качестве его культурного кода, не давая ему распасться окончательно, потеряв связующую его официальную идеологию. Хотя именно такое классическое «доморощенное» понимание справедливости обыватель считает и демократией, и классическим либерализмом. Вот только к либеральной идеологии, описанной в учебниках, это отношения не имеет, поскольку у каждого общества понимание справедливости свое.
То есть неолиберализм ведет борьбу даже не со старыми классическими идеологиями. Борьба с моральными устоями самого общества!
Возможно с чьей-то точки зрения мои обобщения будут неправильными. Ниже я ставлю равенство между неолиберализмом и либертарианством, а социализм рассматриваю отдельно от марксистской философии и идей коммунизма. Если копаться в постулатах этих идеологий, то это будет выглядеть святотатством. Особенно с позиции адептов этих идеологий. Вот только, по факту, либертарианцы в большинстве своём оказываются недостаточно анархистами чтобы их можно было отличить от неолибералов, а неолибералы часто рассуждают о такой степени личной свободы, которая нереализуема с позиции их же собственной идеологии. Различия между ними оказываются только на уровне их веры и ритуальных речей. Полная аналогия с религиозными течениями.
Мы с вами не видим разницы между суннитами и шиитами, мы просто знаем, что и те и другие исповедуют ислам. Хотя и те, и другие непримиримы друг к другу, очень обижаются когда их сравнивают. Мы знаем о противостоянии православия и католицизма, или католицизма и протестантизма, но это тоже всего лишь течения христианства. Течения неолибералов в этом плане тоже не сильно различаются.
Социализм (как и Марксизм, впрочем) он тоже порожден либеральной идеологией. Он просто предоставляет права тем, кому элита в рамках классической либеральной идеологии хотела бы отказать в этих правах. Но заигрывать с предоставлением таких прав приходится даже либертарианцам. Их инстинкт самосохранения заставляет. А значит и социализм неправомерно описывать как антипода либеральной идеологии.



Откуда всё это появилось?

Люди, которые сочиняли классические идеологии, изначально мечтали о всеобщем благе. Философы всё-таки! Это уже потом «так получилось», когда их трудами решили воспользоваться более приземленные люди.
Первоначально хватало идеологических доктрин, заложенных в различных религиях. «Не укради», «не убей», «власть от Бога», вполне достаточно для спокойного управления народонаселением и спокойной жизни самого народонаселения. Но в обществе со временем товарно-денежные отношения вышли на такой уровень, когда главенствующую роль стала играть та часть элиты, которая занималась именно коммерцией. Та, которая накопила капиталы на перепродаже товаров, а также обеспечении денежной массы и логистики для производства и торговли. То есть бизнесэлита.
Фактически, новая элита перехватила управление обществом у старой, религиозно-феодальной. Но вот само общество считало представителей такой элиты людьми второго сорта, жуликами и мошенниками. Естественно, такое отношение общества сильно бьет по самолюбию, а многие религиозные табу мешают насладиться плодами своих богатств. Понятно, что новая элита стремилась «узаконить» в головах обывателя свое новообретенное высокое положение.
Для создания красивой идеологической модели и ее последующей пропаганды в обществе как нельзя кстати пришлись труды теоретиков, таких как Адам Смит. Хотя Смит всего лишь пытался подвести теоретическую базу под существующую в обществе систему.
Но элите нужно, в конечном счете, не просто легитимизироваться, но ещё и сподвигнуть «чернь» на создание прибавочной стоимости. И не только низшие слои, но и тот самый средний класс. А заодно оградить «чернь» какими-то моральными принципами от желания бунтовать. Заодно и самим выйти из-под нравственных табу, как например «не укради», «не пожелай жены ближнего».
Без красивой теории не обойтись. Всему должен быть придан благообразный вид. Людям ведь нужно чтобы впереди маячило «светлое будущее»? А как без теоретических обоснований в пересказе красиво говорящих людей они поймут, что оно есть? Если до этого хорошо работали проповеди религиозных деятелей, то к моменту появления либеральной идеологии, они стали выходить из моды. Так или иначе идеология подстраивалась под уже существующую к тому моменту структуру общества.
Либеральный рынок (подконтрольный сами знаете кому), позволяет легко и непринужденно перекладывать богатства из карманов одних в карманы других, чуть более правильно организованных. Зато не нарушая принцип «невидимой руки» и во имя свободы предпринимательства.
Как вишенка на торте проповеди на тему, что обществом должны управлять те, кто проявил себя наиболее активно в своем социальном росте. Остальные должны пойти за ними. Вариация на тему «власть от Бога» и оправдание существования элиты и оставшейся «черни».
Вот только простой обыватель не очень заинтересован идти за кем-то. Он бы предпочел, чтобы его оставили в покое и не мешали жить. Но такое простое желание разрушает стройную и красивую теорию, да и нереализуемо на практике. Хотя бы по той причине, что обывателя никто в покое не оставит. Вы не забыли о необходимости получения прибавочной стоимости для элиты? А кто этим должен заниматься? Обыватель, представитель «черни»!
Но не только для элиты. Объективно, самому обществу требуется тот, кто будет для него производить продукт, фактически, блага для всех граждан. И это, как можно догадаться, опять сами же граждане. Не имея возможности конвертировать производимые гражданами блага в свое процветание, общество становится слабым для внешних и внутренних факторов, стремящихся его разрушить. Здесь элита уже не причём, на ней просто лежит функция аккумулировать и распределять эти блага.
К тому же общество, не организованное во что-то единое, оказывается слабым по отношению к внешним угрозам. Я уже писал выше. И к этому объединению тоже фактически принуждают простого обывателя элита и продвигаемая ей идеология.
Это объективные вещи, которые вынуждена учитывать любая нормальная идеология.



Классическая либеральная идеология.

Можно обратить внимание на набор прав и свобод, которые либералы считают основополагающими. Самое главное — право на жизнь (которое означает лишь, что тебя не имеют права убить). Это абсолютно правильно и незыблемо. «Не убий» — это одна из заповедей религий. От этой заповеди даже нацисты отказаться не могут. Хотя с легкостью своих противников выводят из под ее действия.
Но есть и те декларации, которые больше напоминают рекламный плакат для привлечения покупателей. Но для «покупателя» это оказывается как люксовая комплектация товара, которую он купить вряд ли сможет, а по-этому вынужден пользоваться дешевой версией.
Право избираться, неприкосновенность личности и свобода слова. Бесспорно, это очень красиво и правильно. И даже, в какой-то степени, доступно простому обывателю. Но ровно до тех пор, пока не затрагивает интересы более высокого социального слоя. Но есть остальные декларации либералов, которые вызывают вопросы к тем, кто составлял их список. Они точно для простого обывателя?
Красивый список: свобода средств массовой информации, право на объединения, свобода собраний и открытой общественной дискуссии, политическая свобода и политический плюрализм, экономическая свобода, свободная торговля и конкуренция, право на владение собственностью и на частное предпринимательство, свобода передвижения и выбора места работы, право на образование и здравоохранение, право на свободный труд и свободу от чрезмерной экономической эксплуатации, равноправие и равенство возможностей.
Но увы, большинство этих свобод вас лично не касаются. Реализация большинства этих свобод возможна для вас лично, только если вы в состоянии их оплатить, если вам это по карману. В противном случае вы будете просто работать, пытаясь добыть средства сначала на еду, а потом на «объединения», «плюрализм», «предпринимательство», «передвижение», а более вероятно, на «образование и здравоохранение», а уж про «право на свободный труд и свободу от чрезмерной экономической эксплуатации» вы можете даже не вспоминать. Это ваше право будет ограничено конъюнктурой рынка труда, а фактически, жадностью тех, кто готов вас нанять на работу. Вам остается надеяться, что тот, кто воспользовался для себя остальными свободами из этого списка, о вас не забудет, хотя бы пока вы работаете на него. Вы окажетесь ограничены в правах, чтобы он реализовал свое право на «предпринимательство» или «передвижение».
Обывателя интересует жизнь его семьи и ее выживание. Точнее, среднестатистического человека интересует только следующее: не умереть по какой-то причине; не быть голодным; иметь крышу над головой; воспитать свое потомство по образу и подобию своему; обеспечить своему потомству, как минимум, те же условия.
Пересекается этот список с личными и политическими правами, изначально декларированными либералами? Нет, не пересекается. Разве что, по первому пункту — право на жизнь.
Изначально даже никто и не задумывался об этих простых желаниях обычного гражданина. Посему свежеобразовавшиеся демократические государства прошлого и позапрошлого веков их даже не декларировали хоть в каком-то виде. «Права! Свободы! Вы должны быть достаточно сильными, чтобы отстоять свое право в конкурентной борьбе с другими! Но если что случается, то вы сами виноваты! Не вписались в рынок.»
Видно, что изначально идеологические нормы продвигались только те, которые не мешают получению богатства элитой, то есть не мешают ведению бизнеса. Оно и понятно, реальные права всегда определяются размером кошелька или местом на социальной пирамиде.
От низших слоев требуется только производство благ для высших. Больше ничего. Посему всё, что говорится и делается высшими слоями общества, подчинено именно решению этой задачи. Задачи, как принудить к труду низшие слои!
Наиболее эффективное принуждение к труду, когда используется одновременно и кнут, и пряник. Но реализация социальных прав низших слоев в современном обществе ставят использование классического кнута под большой вопрос. Но это не важно. Самый эффективный «кнут» — это не кнут надсмотрщика. Угроза голода для детей, если родители не смогут заработать им на пропитание. Заметьте, никакого насилия. Такой «кнут» работает очень эффективно. Работник, конечно, понимает, что его использовали, но вот предъявить что-то он не может.
Тебе придется самому найти того, кто позволит тебе производить для него прибавочную стоимость. И делать ты это будешь с радостью! Право на труд, оно священно! Или кто-то не согласен?
А самый эффективный пряник, разумеется, обещание работнику занять место рядом с боссом или самому стать боссом. На худой конец, купить такую же красивую и дорогую «игрушку», как у босса. Пусть и в кредит. Правда, работник со временем поймет, что босс такие игрушки покупает, не особо напрягаясь, ибо доходы позволяют. Но работнику приходится затрачивать много сил и здоровья. Такое понимание придет с возрастом, но наготове будет уже другой работник, более молодой и идеалистичный. Либеральная идеология здесь вне конкуренции. Пряник гонит вперед к «трудовым успехам» тех, кто помоложе, с возрастом их начнет подгонять кнут.
Хочешь работать на себя? Да, пожалуйста! Но только не забудь заплатить «вон тому», «этому» и «вон тем» (за сырье, помещение, товар). Согласовать цену не забудь с другими «участниками рынка», которые тоже работают на себя. Которые заняли подходящее место на социальной пирамиде, такое чтобы ты, «весь такой свободный», не смог мимо них проскочить. У них же тоже свобода, но побольше твоей! Свобода пропорциональна сумме на банковском счету. Ты же внутри рыночных отношений, не так ли? Подстраивайся под тех, кто рынок контролирует. И про клиента не забудь (главное кланяйся пониже).
Удобная система принуждения к труду! Эффективная! Согласитесь? Один шаг до неолиберализма, который возвел рыночные отношения в абсолют.
Нужно понять самое главное! На себя работает только тот, на кого работает кто-то другой. Начинающие работники «на себя» это не сразу осознают. Некоторые успевают сломать себе хребет.
Вся эта экономическая система сложилась несколько веков назад, еще до того, как идеология оформилась в виде соответствующих философских теорий. Либеральная идеология внесла благообразие в уже сформировавшиеся в обществе отношения. Заодно добавив необходимые правила игры для бизнеса, дабы удовлетворить запрос на справедливость.



Производные от марксизма и от либеральной идеологии.

Но к концу 19-го века и классическая либеральная идеология стала выходить из моды. «Чернь» оказалась всё равно недовольна. А что вы хотели? Они же тоже не дураки, свои шансы на светлое будущее просчитать умеют. Им такой социал-дарвинизм как-то не очень нравится.
Со временем, по мере усложнения экономики стало понятно, что обещанный либералами пряник переходит в разряд фантастики, поскольку все боссами стать не смогут, мест не хватит, особенно по мере роста народонаселения. И никто свое место не освободит. А новокупленная игрушка, оказывается всего лишь игрушкой. Но вот платить за нее приходится реальные деньги, которые почему-то сокращают содержимое кастрюли у твоих детей. В результате жизнь превращается в казино без выигрыша. А либеральный «кнут» становится больше похож на дамоклов меч, и вызывает у электората чувство беспросветности, переходящей в агрессию.
Появился запрос на более гуманную идеологию. И вот уже труды Карла Маркса являются хорошей основой для более продвинутой и человеколюбивой идеологии. Заметьте, Маркс тоже ничего особо не изобретал. Его «Капитал» — всего лишь более точное описание экономики, сложившейся в конце 19-го века, и тех механизмов которые в ней работают. Фактически «Капитал» — ещё одно описание либеральной экономической модели. Просто более свежее на тот момент. Только и всего. Заметьте, либеральной экономики!
Это уже потом, на изначальную теорию Маркса навешиваются идеи преобразования общества (Энгельс, например, поучаствовал), которые высшими элитами трактуются (небезосновательно) как преступление против них. Ещё бы, теория «светлого будущего для всех», не предусматривает наличие в обществе богатой элиты!
С марксизмом наблюдалось нечто похожее на то, что происходило с зарождением и продвижением христианства. Я не специалист по истории религий, но всё же позволю себе замечание на сей счет.
Изначально христианство возникло как религия для бедных. Оно было призвано дать надежду, придать созидательную направленность. Хотя бы нивелировать беспросветность, царившую в душах обитателей социального дна. Это уже позже христианство было принято и элитой, поскольку противоречия с низшими слоями угрожали их власти. Но это позволило власть укрепить.
Но, главное, как и в случае с марксизмом, сподвигло элиту стать более демократичной по отношению к низшим слоям. Хоть слово «демократично» звучит странно в контексте религии. Фактически, христианство заставляло элиту гуманнее относиться к низшим слоям. В какой-то степени христианство занимается диктатом по отношению к элите, ограничивает их власть. Как минимум, элите приходится маскировать свою жадность, беспринципность и пренебрежение.
Марксизм появился тоже как идеология для бедных. И его задачей было сделать общество справедливым, а элиту заставить учитывать интересы низших слоев. В идеале (утопично) вовсе уравнять элиту с низшими слоями.
Более того, марксизм сочинялся с оглядкой на христианство. У них много общих принципов, если копнуть глубже. Идея практически та же — директивное соблюдение обществом определенных норм и ограничений, которые призваны обеспечить гражданам защиту и процветание. Практически, отличие в том, что марксизм напрямую требует от элиты обеспечить для остальных граждан оптимальные условия жизни. А христианство ограничивалось требованием соблюдения норм морали и скромности, что должно было выливаться в уважительное отношение и поддержку представителей низших слоев.
Недаром идеологии, созданные на основе марксизма, конкурировали именно с религией. Просто они претендовали на одно и то же место. В отличие от классического либерализма, который религию использовал как костыль для своего закрепления в головах обывателей.
И да, классический либерализм — это идеология для богатых. Впрочем, это видно по его списку прав и свобод.
Но повторюсь, марксизм и основанные на нем социалистические идеологии (и коммунизм, в частности) — это разновидность либеральной идеологии. Ее дальнейшее развитие или, как говорят, течение. Как бы кому-то не хотелось их противопоставить, нет в них противоречия, есть только разные взгляды на некоторые вопросы построения общества. Фактически социалисты только вписали в свою теорию социально-экономические права граждан, то что является запросом именно их. Остальное у марксистов всё та же либеральная идеология.
Но идеологии, основанные на марксизме, более привлекательны для низших слоев общества. Которые видят, что слои общества, находящиеся выше в иерархии, живут не сильно напрягаясь, а им приходится каждый день беспокоиться о том, как выживать завтра. Естественно, они осознают, что расслоение само не исчезнет, а переход в более высокий социальный слой каждого индивидуально, из разряда выигрыша в казино.
При этом социалистические идеологии обещают именно гарантии выживания для всех членов общества. Реализация социальных прав граждан это именно то, что предусматривает социализм во всех ипостасях. Что, впрочем, не всегда реализуемо на практике. Не даром социалистическую идеологию иногда считают популизмом. Ещё бы, жить, не перетруждаясь, добывая хлеб свой насущный, очень заманчиво. Это с одной стороны. А с другой стороны всегда встает вопрос, а за чей счет?



Взгляд на экономику. Теории, которые не работают.

Ах, да, с точки зрения либералов, социалисты пытаются построить общество на основе коллективной собственности на средства производства и планирования производства. Естественно, либералы коллективную и общественную собственность считают преступной. Но это пропагандистский штамп. Мы его еще коснемся, когда речь пойдет об экономике.
Очень умиляет обвинение либералов, что все производные от коммунистической идеологии — это людоедские идеологии. Звучит примерно, как если бы гиены на каждом углу кричали, что зайцы — это хищники. Впрочем, когда долго и громко о чем-то кричат, то в это начинают верить и даже бояться (зайцев, извините за аллегорию).
В реальности, коллективной собственности в том виде, в котором ее описывают либералы, просто не существует и никогда не существовало!
Очень удобно считать, что твой оппонент действует строго по тем теориям, которые провозгласил, и которые прописаны у него в трудах основоположников. Но, в реальности, это примерно из разряда уверенности, что эскимосы не мерзнут.
На практике, все выстраивают экономические отношения по обстоятельствам. И социалисты тоже! Как правило, когда молодые политики и экономисты пытаются внедрять в жизнь то, что им вдолбили в головы во время их учебы, то у реальной экономики появляются большие проблемы. Далеко ходить не нужно. Достаточно вспомнить, что делали наши реформаторы, получившие образование в западных ВУЗах. Да и падение западной экономики последние десятилетия происходит, в том числе, из-за того, что их пришедшие к власти политики держатся за те теории, которые загружены в их мозги в Йелях и Сарбонах, как пьяница за забор.
Увы, главное не работа по готовой методичке, а понимание как работает механизм, которым пытаешься управлять. Человеческое общество — это не токарный станок. Впрочем, даже при работе с ним успешнее будет тот токарь, который разбирается в материаловедении.
Все уверены, в том числе и социалисты, что коллективная, в крайнем случае государственная собственность на средства производства позволит сознательным гражданам производить блага для себя в нужных количествах. Очередная попытка всё упростить. Феномен школьника прочитавшего заголовок в учебнике и решившего, что он всё знает.
Те, кто пытался строить реальный социализм, прекрасно понимали, что идея коллективной собственности работает только для небольших групп людей. Коллективная собственность подразумевает сознательность самих собственников, их заинтересованное отношение к использованию собственности. Но, как правило, с сознательностью наблюдаются проблемы. Да и обиженных, чьи интересы не учли, всегда много.
Посему, в реальности, собственность была не коллективной. Скорее ее можно назвать, на современный лад, акционерной. Собственность общественной или коллективной считалась лишь номинально, а была закреплена за различными организациями или государством. Гражданам, фактически, предоставлялась возможность пользоваться этой собственностью через социальные институты государства. Работал один из стандартных механизмов владения собственностью, характерных для либеральной модели экономики.
Классические либералы считают тоталитаризмом приоритет общественных интересов над личными (как будто сами они не тоталитаризм), а значит это считается преступным. Собственно, логическая цепочка у них простая. Если общество давлеет над индивидом, значит это диктат. А диктат — это однозначно преступление.
Впрочем, общество навязывающее даже идеи индивидуального выживания за счет других — это тоже диктат. И по логике самих же либералов, такое навязывание — преступление.
Классический либерализм — самая стройная идеология в плане теоретических основ. Все другие идеологии выглядят на ее фоне довольно блекло и притянуто. Немудрено! Эта идеология имеет возраст несколько столетий. Армия теоретиков-либералов за всю ее историю превышает даже армию ученых-богословов. Естественно, трактовки и тезисы либеральной идеологии отточены и выверены едва ли не лучше религиозных догм. Кроме того, сама идеология слабо привязана к реальной экономике, предпочитая ограничиваться на сей счет только общими тезисами. А значит изменения экономики теорию почти не затрагивают.
К тому же, либеральная идеология изначально описывала уже существующую в обществе экономическую систему, стараясь на нее не влиять. Но самое главное, далеко в нее не углубляться. «Свобода рынка, свобода предпринимательства, и экономика как-нибудь сама...». Это приводит к отсутствию видимых противоречий теории и реальной экономики.
Всякие школы экономики, чьи выпускники «продвигают рынок», изучают уже конкретные методики, причем в рамках уже существующей экономической системы (в данный момент глобальной). Их база знаний на либеральную идеологию только ссылается как на первоисточник. И то, только как на источник цитат. Можно сказать, с идеологией не связана совсем.
Реальная экономика — это гибрид всего на свете, с доработками «напильником» по месту. Те, кто занимается реальной экономикой, теории отбрасывают, когда их припирает к стенке объективная реальность. Не важно, частью какой идеологической системы они себя считают. Заметьте, и социалисты, и либералы!
Огромное количество теоретических выкладок идеологов социализма тоже оказались теориями, не заработавшими на практике. Всё, что работало в реальной экономике — это, как и у либералов, системы, построенные исходя из сложившейся в данное конкретное время и в данном месте экономической ситуации.
Красивые теории, как показывает практика, пишутся именно для того, чтобы быть красивыми. Но чаще, чтобы победить в споре с оппонентами.
Обратите внимание, какие теории о важности общественных интересов в условиях «современных угроз» задвигают сами же современные западные либералы! Общественные интересы продвигают либералы?! Коммунисты прошлого века аплодируют стоя, как говорится.
Любые теории придумываются по мере их нужности в текущий момент. В 50-х нужна была теория об античеловечности коммунизма. Ее сочинили. Сейчас нужны лозунги для консолидации западного общества. Их озвучивает пропаганда. Новые либералы практически повторяют лозунги коммунистов. Увы, такова жизнь!



Экономические интересы элиты.

На самом деле конфликт между социализмами и либеральной идеологией лежит в другой плоскости. Которая, естественно, не озвучивается, поскольку затрагивает вопросы аморальности элиты. Перестройка общества по канонам классического социализма вызывает в обществе неизбежный конфликт. Он заключается в том, что реализация социальных прав противоречит интересам элиты, поскольку ограничивает уже их права (не декларируемые, а реальные). Ограничивает право элиты богатеть, перераспределить себе блага. Именно это является истинной причиной борьбы с социалистическими идеологиями. Но все хотят выглядеть высокоморальными: Алчность — один из грехов.
Зато очень красиво выглядит представитель элиты, раздающий подачки «черни». Заплатил налоги — государство построило школу или детский сад! Благодетель! Организовал бизнес и создал рабочие места? Спас «чернь» от нищенского прозябания! Однозначно благодетель! А уж если оплатил что-то как меценат, то можно приписывать к лику святых!
И если либеральные идеологии предусматривают набор инструментов для реализации элитой своих потребностей, то у идеологий, производных от коммунизма, это не предусмотрено. Элита при социалистических системах не имеет возможности перераспределить ресурсы страны себе лично. Она может использовать их только коллегиально. Это неминуемо ставит элиту перед выбором, оставаться бедной или противостоять внедрению социализма. Причем даже тогда, когда элементы социализма встраивают в общественное устройство страны, живущей согласно либеральной идеологии.
И в качестве ремарки, Советский Союз убило банальное желание элит демонтировать систему, ставящую ограничения на получение личных богатств. Что характерно, в этом случае элиты СССР и Запада были солидарны, хотя и оставались врагами. Война идеологий здесь — самая невинная часть противостояния.
Элита всегда против таких экономических систем. Вы можете сами увидеть отголоски такой борьбы элиты против социалистических идеологий. Как в виде современной пропаганды, так и в виде многочисленных войн, сопровождавших государства объявлявшие о принятии социалистических идеологий. Такие государства их геополитические соперники (а точнее хозяева стран-соперников) всегда пытаются уничтожить. Максимально жестко уничтожить, не гнушаясь ни чем. От применения ядерного оружия их останавливала только возможность аналогичного ответа.
Кому мешал, например, Вьетнам, Северная Корея или Куба? Не считать же причиной попыток сменить социалистический строй на Кубе то, что жизнь там простого обывателя, выглядит даже сейчас, в условиях блокады, гораздо лучше, чем жизнь такого же обывателя на вполне свободном капиталистическом Мадагаскаре.



Забраться повыше и урвать побольше.

Когда появились социалистические (коммунистические) идеологии в конце 19-го века, реализация социальных прав в озвученном ими виде была ещё невозможна технически. Фактически, социалисты на тот момент продвигали утопию. Адекватный социализм стало возможно построить только на индустриальной основе 20-го века. И то здесь есть несколько нюансов.
Вообще-то одновременно и социальные гарантии, и высокий уровень жизни для всего населения страны возможны только, если блага для этой страны производятся где-то за ее пределами. Чем похвастать могли очень не многие страны в 20-м веке. Некоторые страны Европы, США. Именно к концу 20-го века там были достаточно высокий уровень жизни и законодательно введены (наконец-то) социальные гарантии. При этом на обеспечение этих гарантий работала выстроенная после Второй Мировой Войны неоколониальная система.
В остальных странах возможно было обеспечить только что-то одно. Или социальные гарантии для всех или высокий уровень жизни для некоторых. Законы сохранения, известные нам со школы, относятся и к материальным благам. И эти законы незыблемы. Чтобы где-то прибыло, нужно чтобы где-то убыло.
Обеспечение социальных гарантий сильно затрагивает элиту. Поскольку и их блага в итоге перераспределяются на остальных членов общества. Общество состоит не только из тех, кто хочет кушать, работая, при этом не надрываясь (что пытается гарантировать социализм). Оно ещё состоит из тех, кто хочет кушать в три горла. Но есть «в три горла» в обществе социальных гарантий уже не получится.
Даже самим обывателям такое не очень нравится. Поскольку ограничивает возможность накопления богатств и отменяет привычный способ повышения социального статуса в глазах окружающих. (Хочется жить богато, «как они там, а не как эти тут».)
Это психологический казус, который делает все вариации социализма и коммунизм плохо реализуемыми сами по себе. Люди вечно заняты борьбой за имитацию своего богатства. Понятно, что если отнять у них возможность такой имитации, они начнут бунтовать. На фоне соответствующей пропаганды противников для построения общества социальной справедливости шансов практически нет.
Последнее очень заметно, особенно на примере современной молодежи. У них успел воспитаться «потребительский» менталитет (по сути типичный каргокульт). Уровень своей успешности, а значит свой социальный статус, они оценивают по наличию в своем владении вещей, принятых в их среде показателем достатка. Всем понятно, что такой «достаток» является только имитацией успеха. Но неприятный казус заключается в том, что они не смогут променять эту имитацию успеха на что-то ещё, например на безопасное существование для себя и своих детей в будущем.
Как говорил один из государственных функционеров нашего правительства по фамилии Фурсенко, «наша задача — воспитать потребителя, созидатели нам не нужны». Похоже наконец-то это получилось. Созидать скоро будет некому. Это очень опасно для общества, знаете ли. Тем более, созидатели нужны и при капитализме не меньше, чем при социализме.
Впрочем, советский обыватель образца 60-х тоже хотел жить богаче, а не «как все», что и стало, фактически, основной причиной крушения СССР.
Как вы понимаете, для многих наличие атрибутов роскоши является признаком социального статуса. У нас часто можно заметить людей изображающих аристократию. Выглядит это иногда забавно. Образно говоря: Без штанов, но в золоте. У человека дорогой автомобиль премиум класса модной марки, а живет он в однокомнатной хрущевке полуразвалившегося дома. Именно такие люди готовы почти на любые действия, чтобы получить эти атрибуты роскоши. Именно они, даже рискуя всю жизнь так и остаться нищим, будут противниками «уравниловки», понятно и социалистических систем тоже.
Ещё одной психологической особенностью таких людей является манера поведения. Пытаясь вести себя как аристократ, дабы в собственных глазах стать им, они пытаются унизить окружающих, особенно тех, чей социальный статус кажется им ниже. Покупатель унижает кассира супермаркета, водитель дорогой иномарки унижает водителя «жигулей», начальник унижает уборщицу. Посыл всегда один. «Я господин и ты должен предо мной пресмыкаться! Ты неудачник и плебей, а я могу с тобой сделать всё, что хочу!». В простейшем случае, «я заплатил деньги и ты обязан...». Поскольку это происходит в реальном мире, то неизбежно будут обиженные от таких действий. А это уже конфликт. Чем такие конфликты кончаются, нам наглядно продемонстрировала история 100 лет назад.
Но именно этот конфликт и был основной причиной продвижения социалистических идеологий. Именно этот конфликт сейчас является причиной неприятия большой частью населения нашей страны той версии либерализма, что у нас построена взамен недосоциализма образца 80-х. Люди не о прошлом настольгируют, им просто не нравится, что их стали больше унижать. Психологический комфорт на практике оказывается важнее комфорта материального.



Идеологии после доработки «напильником» по месту. И место это — реальное общество.

Созидатели и потребители — это всё-таки больше запрос элиты на доминирующие в обществе нравы. Но вернемся к самим идеологиям.
В одной идеологии: Ты обязан за всё платить, иначе за твой долг у тебя отнимут твое имущество. Ты должен работать, чтобы иметь возможность платить.
Никаких вопросов. Всё это работает безотказно!
В другой идеологии: Ты должен делиться с обществом — это твой долг (иначе отнимут). Ты обязан работать, чтобы иметь возможность делиться.
Вопрос: как заставить работать? Второй вопрос: как заставить делиться? Только пропагандой?
Я, конечно, шучу и сильно упрощаю. В этих идеологиях всё намного сложнее. Но это вы сами можете почитать у какого-нибудь Маркса, Смита, Милля и ещё кучи других. И про «отнять» там напрямую ни у тех, ни у других ничего не сказано. У тех и у других много красивого и возвышенного. Вот это «красивое и возвышенное» политики адаптировали для удобного усвоения обывателем.
Со временем элите стран, позиционирующих себя как социалистические, всё равно пришлось использовать стандартные рыночные системы принуждения. Фактически, тот же СССР был вполне капиталистической страной, со вполне стандартным госкапитализмом. Я бы сказал, капитализм с «человеческим лицом», особенно во второй половине отпущенного ему срока. Что, как бы, не соответствует социалистической идеологии, продвигаемой основоположниками в 19-м веке.
А уж взаимоотношения с крестьянством в самом начале советские власти хоть и пытались подогнать под идеологию, но по факту в конце концов выстроили по тем канонам, которые были ещё до революции. Колхозы — это те же кооперативы образца 1910-х годов. Разве что земля де-факто стала государственной. Причем фермерские кооперативы пыталось внедрять даже правительство Гувера в США в те годы.
В то же время в странах, позиционирующих себя как либеральные экономики, были вынуждены ещё и социальные права граждан обеспечивать. Пугало в виде СССР сработало (хотя породило конфликт уже между странами, длившийся большую часть 20-го века).
А вообще понятно, что декларации политиков это одно, а на практике, если нельзя использовать «невидимую руку», используют «видимую». Либеральные экономики — в виде прямых налогов на граждан, если те что-то делают или, наоборот, отказываются делать для общества. И репрессий к тем, кто платить налоги не хочет. Ах, да, ещё стандартное, в виде спекуляций, сговора, административного давления подконтрольного госаппарата, рэкета и рейдерства.
Социалисты, вы будете смеяться, тоже используют «видимую руку». Ага, в виде прямых налогов на граждан, если те что-то делают или, наоборот, отказываются делать для общества. И репрессий к тем, кто платить налоги не хочет. Разве что рейдерства с рэкетом нет. Но зато есть наказание за тунеядство.
В реальности не важно какая идеология и что написано основоположниками, важно как ее трактовали и использовали на практике.
Тот же Пиночет был вполне либералом. Кто-то может его упрекнуть в отступлении от идеологии? А как у него с политическими свободами? Или он, на ваш взгляд, просто боролся с врагами демократии?
Или Робеспьер? Он вообще-то тоже либерал. Более того, один из основоположников либеральной идеологии, исповедуемой западным обществом (да и советским тоже) до конца 20-го века.
Книга «Майн Кампф» Гитлера вполне могла остаться только букинистическим изданием, если бы его соратники не решили под это дело «расширить жизненное пространство нации» и это не нашло благодатную почву в головах бюргеров.
Но у трудов «австрийского художника» основа всё таже — рыночная система Адама Смита. То есть вполне себе либеральная идеология, но только «для своих, избранных». Несмотря на название «национал-социализм», никакого социального равенства там не предусматривалось. Слово «социализм» в сочетании с «национал» имеет примерно то же значение, что и слово «демократическая» в названии некоторых стран. «Невидимая рука» в идеологии нацизма тоже незыблема, добавилась только национальная составляющая и разговоры о великой цели великой нации. А социальные гарантии для граждан только за счет работников из второсортных наций. Такой он, нацизм, в чистом виде. Тоже «бизнес и ничего личного», вернее я бы сказал, «биология и никого лишнего».
Весьма показательно! Как же мало нужно для появления идеологии! Всего лишь достаточно толкователей умеющих всё это красиво подать электорату.
Ну ещё-бы, кому не хочется стать представителем богоизбранной нации!? Заодно это решает вопрос с опасениями бюргера за место под солнцем для своего потомства. Ему обещано было чужаков истребить. Чистая биология! Профит. Электорат купился. Зато теперь «оно» считается идеологией.
Вообще, как показывает практика, нацизм легче всего «заходит» электорату. Поскольку напрямую эксплуатирует его страхи за свое место и место для потомства. Плюс, нацизм обещает доминирование конкретной биологической популяции. Это ближе некуда к естественным желаниям живого существа.
Впрочем, чем это отличается от поведения современной западной цивилизации? Только наличием письменно оформленной теории? Ну да, Гитлер был первым, кто переложил на бумагу в сжатом виде идеалы западного общества, что исповедовались в Европе веками. Его предшественники рассуждали по данной тематике более пространно. Хотели, очевидно, выглядеть гуманистами.
Крестовые походы, освоение обеих Америк, захват Индии и Ближнего Востока — всё это проходило по тем же лекалам и с теми же моральными принципами, что были переложены Гитлером на бумагу. Не даром эта теория была воспринята без отторжения как в самой Европе, так и в странах, где жители были изначально воспитаны на тогдашних европейских ценностях.
У нацистов в их идеологии напрямую прописано истребление «неправильных» народов. Возможно, это единственная идеология, которую мы здесь рассмотрели, где трагедии общества связаны напрямую с самой идеологией, а не только с действиями и интересами элиты, прикрывающейся идеологией.
Пока нацисты в своей резне не перешли всякие границы, западные элиты их воспринимали более лояльно, чем всевозможных социалистов. Как минимум из-за того, что идеология нацизма была лишь трактовкой их собственной. Они же не покушались на «святые» основы построения общества, а именно на право собственности.
Впрочем, по факту, как потом показала история, коммунисты тоже не особо покушались. На практике право собственности они тоже отменять не стали.
Нацизм, как любая другая идеология, не более, чем реклама политиков, рвущихся попасть во власть. А позже, когда власть получена и новая элита заняла желаемую ступеньку, это уже удобные аргументы для чистки общества от противников и конкурентов. Так что с этой точки зрения, нацизм для элиты ничем не отличается от любых других идеологий. Просто на момент его использования элитой он оказался самым привлекательным для целевой аудитории, то есть для электората.



МММ глобального масштаба.

Итак, самая модная на сегодня идеология — это неолиберализм. Фактически производная от либертарианства, хотя считается, что это разные течения. В свою очередь и тем, и другим не удается откреститься от роли государства в экономике и жизни общества, что не дает им отделиться ещё от одного течения — от социал-либерализма.
Посему предлагаю не делить эти три направления. Тем более против своих оппонентов они выступают единым фронтом. Пусть это всё в сумме так и называется — неолиберализм. Современная редакция либеральной идеологии. Сегодня за эти идеи молодежь готова идти на баррикады. Что же в них такого привлекающего?
Вообще-то неолиберализм не похож на идеологии привычные нам. Мы привыкли, что идеология продвигает что-то возвышенное. Светлое будущее, которое должно наступить для адептов идеологии. Причем для всех, а не только для «вписавшихся в рынок»
В неолиберализме всё сведено к примитивным механизмам взаимодействия между людьми. Рыночная интерпретация межличностных взаимоотношений в обществе (так себе философия). «Неограниченная конкуренция и рыночные отношения как средство обеспечения социальной справедливости в обществе». Звучит очень парадоксально!
Конкуренция? Конкуренция плодит проигравших. Рынок их превращает в товар или в отходы, когда товар не имеет спроса.
Авторы этой идеологической доктрины говорят, что социальная справедливость должна быть достигнута через постоянный рост и прогресс, которые в свою очередь и будут результатом рыночных отношений. Утверждается, что чем больше производится товаров, тем они доступнее гражданам. Чем больше работает производств, тем больше рабочих мест, и т. п.
Красиво, но утопично. Увы, всегда имеются пределы роста. Как в рамках конкретной страны, так и в глобальном масштабе. Значит за счет роста экономики «социальной справедливости», в понимании неолибералов, не достичь. Даже в рамках конкретной страны. Экономика упрется либо в нехватку ресурсов, либо в нехватку людей, способных производить товар, либо в предел снижения себестоимости товара, когда товар всё равно окажется не по-карману части населения.
А социальная справедливость окончится обычным стандартным социальным расслоением, вызванным, с одной стороны, рыночным ограничением на рост оплаты труда. А с другой — ценой товаров, которая будет определяться конъюнктурой.
Но неоконы этой идеологии, особенно из развивающихся стран, разбираться не хотят. Уровень их рассуждений примерно как в анекдоте про блондинку, которая уверена, что когда она выключает свет в комнате, то он прячется в холодильник.
У неолибералов подразумевается, что рыночные отношения должны распространятся абсолютно на всё. Что называется, вширь и вглубь! Как на межличностные отношения, так и на отношения между странами и народами. Это, в свою очередь, подразумевает и глобализацию, в том числе, как двигатель роста.
Правда, есть нюанс, связанный с оплатой труда, выраженный в перекосе покупательной способности в условиях глобализации в разных странах. Покупательная способность в странах, являющихся эмитентами валюты, выше, чем в странах, производящих товар. А это значит, что граждане некоторых стран, производящих товар, всё равно не могут купить свои товары, даже имея работу. Кроме того, граждане некоторых стран не могут найти работу. Потому, что бизнесу не выгодно что-то производить в их странах из-за географии и себестоимости энергии. То есть глобализация, оказывается, не является панацеей и гарантией социальной справедливости.
Рост экономики через ее расширение в режиме глобализации — это аналог финансовой пирамиды. Финансовая пирамида растет, пока есть приток новых акционеров, и рушится, когда приток заканчивается. Понятно, чтобы рост экономики происходил, нужно задействовать всё больше ресурсов и работников во всевозрастающем количестве, экспоненциально можно сказать. Интересно, как они это себе представляют? Или руководствуются принципом «на наш век роста экономики хватит»? Увы, бесконечного количества чего-либо в природе не существует, в том числе и работников, и природных ресурсов.
Прекращение роста и есть предел процветания неолиберальной экономики. Бесконечный рост невозможен физически.
Возможно теоретики неолиберализма забывают (а может и не забывают), что количество доступных ресурсов у человечества в целом конечно. Глобализация не может проходить вечно. Банально в какой-то момент всё окажется занято и поделено, а значит рост прекратится. Конкуренция в понимании бизнеса превратится в обычное и традиционное военное противостояние отдельных стран и разных группировок, пытающихся защитить свои ресурсы.
Люди, занимающиеся крупным бизнесом, о конечности ресурсов не могут не знать. И здесь следует первый логичный вывод. Очевидное действие для какой-то группировки крупного бизнеса, «оседлать» основную часть источников ресурсов, продовольствия, энергоносителей и полезных ископаемых, прикрываясь лозунгами глобализации, пока глобальная экономика на пике роста. Где-то рейдерскими методами, а где-то силой. Но это означает, что активное проталкивание глобализации и неолиберальной идеологии по всему миру и есть прикрытие приватизации ресурсов этими группировками. Именно у них будет конкурентное преимущество для «выкупа» (а вернее отжима), природных ресурсов у слабых «в рыночном смысле» стран третьего мира, когда рост прекратится из-за очередного кризиса. Не забываем, что можно искусственно, с помощью махинаций, сдерживать бизнес конкурента, делая его неконкурентоспособным. Именно это и наблюдается повсеместно.
Кстати, весьма любопытно выглядит в связи с этим госдолг США. Фактически эмиссия долларов перетекает в скупку прав собственности на ресурсы за рубежом США. Компании США, кроме всего прочего, получают кредиты от своей финансовой системы. В качестве обеспечения кредитов показывая стоимость своих активов. На эти кредиты компании скупают активы за рубежом. И этот процесс идет по кругу. В результате собственность юридически, в виде активов национальных компаний по всему миру, перекочевывает во владение небольшого количества корпораций. Даже если в США произойдет дефолт, то права владения иностранными активами никуда не денутся. Разве что правительства стран, где они территориально расположены, решатся на национализацию. А они не решатся. Ибо побоятся военной мощи США.



Сколько вы готовы заплатить за реализацию своих прав?

Второй слой проблемы неолиберализма — это перевод межличностных отношений в формат рыночных взаимоотношений. Когда каждый человек с позиции этой идеологии — некий предприниматель, выстраивающий свою жизнь в рамках рыночной концепции. Когда все его действия и взаимоотношения внутри социума с другими людьми — это заключение своеобразных контрактов (договоров купли-продажи или предоставления услуг) на реализацию своих прав и свобод.
Вы конечно в курсе, что реализация прав и свобод одного гражданина может затрагивать (и даже ограничивать) права и свободы другого. Если нет согласия в вопросе, чьи права должны быть соблюдены, а чьи будут ограничены, то всегда проявляется конфликт. Вне зависимости от идеологии, кстати. Посему все нормальные идеологии оговаривают процедуры согласования того, что и кому можно, а что нет. Но неолиберализм подразумевает рыночные отношения, а рынок — это конкуренция.
Конкуренция за возможность реализовать свои права?! Один шаг до классического «выживает сильнейший». Обычно этот шаг делается незаметно, при самом пустяковом кризисе в обществе. Каждый неминуемо начнет спасать только себя, за счет тех, кто рядом. Что называется, добро пожаловать в очередной кровавый катаклизм!
Но, вы не забыли, что рынок и предпринимательство подразумевают торг между продавцом и покупателем? То есть вам фактически предлагается определить цену какого либо своего права, и когда вы попытаетесь его реализовать (купить), но ещё и оценить «цену» прав тех, кого затронет реализация вашего права. Или же вам выставят «цену» на реализацию вашего права кто-то другой, конкурент, например. Вот только конкуренция может быть не только между продавцами, но и между покупателями. В условиях ограниченного предложения, товар покупает тот, кто предложил большую цену. Рынок может выставить такую цену, которая вам «не по-карману». То есть может оказаться, что ваше право на что-либо будет ничтожным, по сравнению с правом кого-либо другого на то же самое.
Впрочем, общество с социальным расслоением так и построено. Прав больше у того, кто имеет более высокий социальный статус. Неолиберальная идеология только всё это научно обосновывает.
А дальше вам предполагается решать, будете вы торговаться или нет, и что вы предоставите другим гражданам в обмен за реализацию своих прав. Или ограничитесь только теми правами, которые вам обойдутся «бесплатно»?
Напрашивается не очень большой список таких «бесплатных» прав. Что-то на уровне права самовыражения. Самовыражение вместо, например, равных избирательных прав? Пока, к счастью, до этого не дошло.
А как вам право самовыражения, вместо права воспитывать собственных детей? Вот это уже превращается в реальность на Западе. Там уже социальные службы следят, чтобы ребенок соответствовал их пониманиям культуры и нравственности (включая половую принадлежность). Постепенно перейдет и к нам. У нас всегдаработало такое заимствование. Сначала какая-то общественно-политическая глупость появлялась на западе, а потом, лет через 10-15, активно начинала внедряться у нас..
Человечество давно уже придумало, в чем измерять стоимость. Это деньги. О чем бы не рассказывала пропаганда неолибералов, но общество будет двигаться по пути наименьшего сопротивления. Оценка доступных индивиду прав и свобод через его богатство — самое простое и логичное. В результате, ваши права неминуемо будут оцениваться в денежном эквиваленте. Реализация ваших прав будет определяться тем, какими деньгами вы владеете. Это однозначно определяет, у кого больше прав.
Расслоение последнее столетие считается неизбежным пережитком, от которого общество старается уйти. Как минимум официально считается. Классические либералы и социалисты старались в своих теориях его смягчить или даже устранить, рассуждая о далеком светлом будущем.
Но неолибералы рассуждают о правах граждан вести бизнес и богатеть. Чтобы подсластить пилюлю, последние пару десятилетий ими проповедуются некие социальные гарантии для поддержания минимального уровня. Как бы, пытаются выдавить социалистов с их поля. Из-за чего неолиберализм иногда называют левой идеологией. Вот только отличие неолибералов от социалистов, всё же, в том, что социалисты предлагают не бомжей подкармливать, давая им минимальный уровень поддержки, а декларируют обеспечение равных социальных условий.
Но неолибералы выглядят более привлекательно для обывателей. Как всегда, обыватели, прежде всего, желают получить больше достатка. А у социалистов с этим проблема.



Кто заказчик?

А хотите предсказание? Я не люблю быть предсказателем, но в данном случае выводы напрашиваются очевидные и довольно страшные.
Неолиберализм нужен элите как переходный этап к закреплению социального расслоения общества. Всё очевиднее становится, что ресурсов на планете на всех не хватит, а значит неизбежно сложатся группировки тех, кто узурпирует доступ к ресурсам. Та самая Элита! С большой буквы! В случае однополярного мира, который сейчас образовался, возможно даже одна единственная группировка на всей планете. И оставшаяся "чернь", которой уже никто ничего гарантировать не будет (кроме права заключать «контракты» с хозяевами).
Тот, кто не имеет конкурентных преимуществ обязан будет вести себя тихо. Согласно своего места.
Неолиберализм очень хорошо подходит на роль идеологии, призванной заранее подготовить низшие слои к такой структуре общества. На данном этапе низшим слоям пытаются внушить, что они не могут реализовать какие-то права из-за отсутствия конкурентного преимущества над теми, кто эти права реализовать в праве. Например, среднестатистическому гражданину старательно внушается, что он ограничен в правах из-за того, что он менее «успешен». Или из-за того, что он обычный гражданин, а не является представителем каких-то «привилегированных» меньшинств. У тех, в свою очередь, есть преимущества. Они же были угнетаемы (в прошлом поколении)!
В любом случае человек быстро понимает пределы своих возможностей и уже перестает претендовать на что-то большее. Для элиты очень важно показать «место» именно основной массе народонаселения, обычным гражданам. Тем, кто может начать сопротивляться новому порядку. Причем успешно, из-за своей многочисленности. Таких «обычных» большинство, они составляют основу общества. Для элиты важно, чтобы основа общества была послушной. Тот самый тоталитаризм в чистом виде.
Это, в равной степени, относится и к целым странам и к отдельным гражданам. Внимательно посмотрите на поведение разных стран исповедующих эту идеологию. Вы это увидите.
Железное, как лом, правило, проистекающее из этой идеологии, «имей конкурентное преимущество или не отсвечивай», очень легко ставит «на место» большую часть простых обывателей, которые могли задуматься о реализации своих прав в рамках других идеологий. Грустно!
Когда процесс формирования «нужного» общества будет закончен и окна Овертона «сдвинутся» в нужное положение, то основная масса окажется послушной. От привилегированных сограждан, представляющих меньшинства, будет легко избавиться, жестко поставив на место. Остальные сограждане это однозначно одобрят. У них накопится достаточно обид и неприязни. А элите можно сослаться, что они мешают выживанию в условиях очередного кризиса.
Всё это для элиты менее хлопотно и затратно, чем пытаться умиротворить всё население в условиях наступающего мирового кризиса. Неизбежного кризиса.
Очевидно, именно это и подразумевается теми, кто продвигает неолиберализм пропагандой и через подкуп политиков во всех наблюдаемых странах. Будет "чернь" бесправная и элита, которая будет владеть всем и иметь полный набор прав, при полном понимании своего места со стороны «низов».
Именно к этому идет западное общество, частью которого сейчас является и наша страна. Будем надеяться, что общество достаточно инертно и реакционно, а движение в новое средневековье займет времени не меньше, чем прошло от средневековья старого.
Когда расслоение закрепляется в обществе идеологически и на уровне устоявшихся взаимоотношений, то со временем само общество будет уже по внешним атрибутам достатка определять, что и кому можно. Что называется «дифференциация общества по цвету штанов». Оно просто вернется к тем канонам, что были в средневековье, где аристократию выделяли по красоте и богатству одежд. Низшим слоям было достаточно такого внешнего атрибута, чтобы даже в быту не перечить аристократии.
Впрочем, это всё работает и без неолиберальной идеологии. В условиях, когда общество переходит к внутренней борьбе за ресурсы, то социальное расслоение усугубляется. Для граждан это становится реальностью, которой противостоять невозможно. Так что неолиберальная идеология может оказаться своеобразным наркозом, чтобы переход оказался не таким болезненным. Неолиберализм всего лишь ненавязчиво подводит непротиворечивую идеологическую основу чтобы было меньше возмущений со стороны «черни».



Может всё не так страшно?

По уровню привлекательности, благодаря популистским лозунгам, неолиберализм переплюнул даже нацизм. На чем построена такая популярность? На красивой сказочной теории, конечно же.
Теории можно придумать любые. Важно то, как их будут реализовывать на практике в живом обществе. Ещё важнее то, что за ними скрывается, что находится за вторым слоем и кому это окажется выгодным.
Вы можете подумать, что я пытаюсь притянуть за уши проблемы общества к идеологии, руководствуясь своей неприязнью неолиберализма. Нет. Одной идеологией больше, одной меньше. Неолиберлизм не первая и не последняя идеология, которую будут проталкивать в мозг электората. Она не лучше и не хуже других.
В любой идеологии обывателю важнее не то, что он может выиграть теоретически (в виде красивых слов в новой конституции), а то, что он проиграет на практике! А на кон ставится много.
Я не являюсь коммунистом (да и либералом тоже), но уже успел стать противником бесконтрольной свободы бизнеса. Жизненный опыт показывает, во что превращается общество, когда во главу угла ставится торговля и бизнес. Чем больше бизнес получает свободы, тем безжалостнее он превращает человека в товар. Простой человек оказывается беззащитен. Бизнес, руководствуясь своими целями, фактически его продает и покупает (пока человек имеет для него цену как товар).
Рынок, как он есть: Покупка работника во временное рабство. Разные виды вымогательства денег у обывателя. От простых видов мошенничества, до рэкета (как у гопников 90-х, которые продавали своей жертве кирпич, при отказе покупки могли разбить его о голову жертве).
Конечно, в идеальном либеральном обществе должно было бы быть по другому: Бизнес — это только функция. Бизнес предназначен для обеспечения жизнедеятельности общества. Его задача — переработка доступных ресурсов для превращения их в вещи и услуги необходимые людям. В свою очередь, бизнес пользуется услугами отдельных граждан, выполняющих те или иные работы для него. На взаимовыгодной основе. Получение прибыли для кого бы то ни было — это сопутствующий эффект от выполнения основной функции. Естественно, всё это в идеале.
Так что у бизнеса не должно быть свободы. Она должна быть ограничена нуждами граждан, их интересами, условиями их выживания и процветания. Если бизнес не выполняет свои основные задачи, то зачем он нужен окружающим людям? Собственно, зачем людям бизнесмен, который нацелен использовать их жизни и здоровье только лишь для получения своих личных богатств?
Бизнес не должен быть свободным. Он должен быть полезным для общества. Хотя бы ему не вредить.
Общество, фактически, терпит бизнес пока от него есть польза. Общество позволяет получать прибыль в обмен на выполнение возложенных функций. Если это не так, то дальнейшие процессы будут плачены для общества.
Увы,это всё в идеале. Это утопия. Уже давно бизнес существует сам по себе. Общество и живые люди для него являются придатком, балластом, который уже сам бизнес терпит, поскольку не может избавиться. Ведь, с одной стороны, нужны потребители, а с другой работники.
Если современный бизнес оказывается не в состоянии получить прибыль, то он пытается воздействовать на общество. Так, чтобы сформировать в нем подходящие условия для получения прибыли. Диапазон от рекламы и пропаганды, до смены законодательства и насильственны методов. Фактически современный бизнес ломает общество через колено.
Я не совсем точен, конечно же. Я одушевил бизнес. Нет, бизнес не живое существо. Речь об элите им владеющей. То, что испытывают они к своим согражданам, то и трансформируется в поведение бизнеса. Поскольку элите важны только их личные блага, то именно на это заточен их бизнес.
Неолиберальная идеология как-раз самой главной ставит свободу предпринимательства и торговли. Эта идеология, фактически, такое отношение узаконивает. Она уже изначально описывает человека как товар, рассуждая о его конкурентных преимуществах! Речь идет о продаже человеком самого себя. Это ее основа. Но в риторике политиков всё звучит красиво. О деньгах там, естественно, никто не говорит.
Впрочем, дело не только в бизнесе. Пропаганда новых либералов старается не вспоминать или даже отменить те свободы, ради реализации которых одному индивиду придется подстраиваться под других. Иначе это противоречит формулировке «никаких ограничений», привлекающей основную массу молодежи. Чем дальше, тем активнее. Это страшно.
В реальности свободы невозможно реализовать, не ущемляя кого либо. Старая как мир аксиома, что твоя свобода ограничена свободой других. Новые либералы это тоже прекрасно понимают. Но это создает проблемы с привлечением электората.
Классические лозунги тоже кое-какие остались. Иначе «паства» не поймет таких политиков. «Выборы», «права человека» куда без них. Но акценты расставлены иначе. «Свобода слова! Свобода предпринимательства! Свобода торговли!» Но при этом, «Семья — это тоже бизнес (рыночные отношения в семье)! Свобода сексуальная!» А ещё, одновременно, социальные гарантии и отсутствие ограничений! А вот другие права как-то выпадают из риторики. Экономические и социальные перекрываются «свободой бизнеса» и «контрактом между личностью и обществом».
Если бы не «роль государства» в обеспечении такого «всеобщего счастья», то судя по лозунгам неолиберализму остается незначительный шаг до классического анархизма.
Особенно забавно (и грустно) выглядит притягивание рыночных отношений к семейным взаимоотношениям. Будучи древним динозавром по отношению к «современным ценностям», я не могу отказать себе в едких высказываниях и шутках.
Как выглядят взаимоотношения между супругами в семье, в рамках неолиберальных ценностей? Супруги оплачивают друг другу выполнение супружеского долга деньгами? А по каким правилам? Как это принято в квартале красных фонарей? Или взаиморасчеты используют?
Если жена приготовила ужин, то муж оплачивает свою порцию по прейскуранту? А после того, как муж заменил лампочку или повесил полочку, так же оплачивает его услуги жена? Тарифы прописаны в брачном контракте? А как они пересматриваются с учетом инфляции? Супруги подписывают дополнительное соглашение и заверяют у нотариуса?
Это было бы смешно. Вот только современное поколение не стремится создавать семьи, в том числе, мотивируя это тем, что это не рентабельно. Ага, только бизнес — ничего личного. Фактически, объясняет это нежелание финансовой стороной вопроса. Неолиберальная идеология побеждает?
Можем ещё пошутить по поводу выращивания детей в таких семьях. Грустно пошутить.
Скажем, родители все траты на ребенка, игрушки, одежду, детское питание, обучение, специальным образом учитывают и записывают на его счет. По достижении совершеннолетия ребенок обязуется компенсировать траты родителям. Ага, по курсу и с учетом инфляции. Как вы думаете, не придет ли в голову должнику избавиться от кредиторов (через убийство например)? Это же логично! Бизнес!
Впрочем, современные семьи рождение детей тоже считают нерентабельным, более того — ограничением свободы. Вместо ребенка заводят собачку или кошечку. Лишь бы было на кого потратить материнский инстинкт. Но зато необременительно, менее хлопотно и менее опасно. Особенно в свете новомодной ныне ювенальной юстиции.
А может углубиться в теорию заговора и предположить, что такие постулаты эта идеология продвигает для разрушения института семьи, для последующего сокращения народонаселения? Вполне логично. Сюда, например, хорошо укладывается набирающая популярность мода на смену пола. Люди, сменившие пол, не способны иметь детей. Фактически, они себя добровольно кастрируют.
И здесь на память приходит активное обсуждение в 90-х как раз демографических проблем в мире. Делались различные попытки создать подходящую методику сокращения рождаемости. Применительно к нашей стране упор делался на сексуальном просвещении детей и молодежи. В школе вводились соответствующие программы, даже. И делалось это через иностранные гранты. Тот самый фонд Сороса оплачивал.
От таких обсуждений до пропаганды добровольной кастрации народонаселения недалеко. Пропаганда однополой любви и операций по смене пола вполне укладывается в такую методику самокастрации.
Вот только мне непонятно такое самоуничтожение именно западного общества. Эта метода работает только у них (и у нас заодно, поскольку мы тоже Запад, как ни странно). В то время как население стран третьего мира «плевало» на западные ценности и продолжает спокойно размножаться. Идеологи современного Запада совсем не изучали биологию? Не догадываются, чем это кончится? А может продвижение этих ценностей оплачивают индусы, пакистанцы и китайцы в складчину (шутка как вы понимаете)?
А ещё у неолибералов со всем этим диссонансом выглядит положение о социальных гарантиях и роли государства. И это при одновременном декларировании рыночных отношений «в каждой дыре», извините. Объяснение достаточно простое. Это попытка усидеть на двух стульях.
Чтобы всё общество функционировало по правилам, которые вы озвучиваете, просто декларации этих правил недостаточно. Вот вам и довод в пользу государства. Это же его функции? Насаждение и нивелирование.
Как вообще устанавливать какие-либо правила в обществе, пусть и рыночные, если нет механизма, принуждающего к выполнению этих правил? Народонаселение требует справедливости, хоть какой-то. Как без инструмента контроля обеспечить справедливость? Кнут без пряника работает плохо. Как обеспечить «наличие» этих самых «пряников», чтобы ими обеспечить лояльность народонаселения? Ответ — через механизмы государства.



Откуда эта идеология появилась?

Действительно, в 70-е годы, когда эта идеология начала активно продвигаться в «массы», никаких разговоров о социальных гарантиях не было. Более того, не было разговоров даже о роли государства. Молодежь 70-х считала неприемлемым какое-либо вмешательство государства. Вплоть до анархии. Это тот период, когда либертарианство начало свое триумфальное шествие по миру.
Взрослеющие «дети цветов» отвергали всё, что хоть как-то могло давлеть на личность, в их понимании. Как водится, молодежь впадает в нигилизм. Такой же, как и у предыдущих поколений. Так же как молодежь целыми столетиями до этого. Вроде как отрицание старого и отжившего. Это, в их понимании, и есть борьба!
Увы, в мозгах оболваниваемых политиками молодых обывателей ничего не меняется. Легко поддаются на разговоры о необходимости отрицания «старого» и движению к «прогрессивному». Из поколения в поколение молодежь с радостью принимают участие в очередном раунде борьбы против себя самих. Ничего не поменялось со времен Достоевского.
Для политиков 70-хлибертарианство было возможностью привлечь эту публику чем-то новым, причем на правильной стороне. То есть, на стороне бизнеса. Очень легко, знаете ли, заставить человека участвовать в получении вами прибавочной стоимости, если он будет заранее убежден, что всё вокруг происходящее — это такой же бизнес. А значит, он просто обязан заключать с кем-то какие-то сделки и заниматься куплей и продажей. Либертарианство стало своеобразной наживкой молодежи.
В 80-е и 90-е, эта бывшая молодежь, «чуть повзрослев», стала основной движущей силой проталкивающей идеологию нового либерализма в ширь и вглубь. Они выдвигали политиков, голосовали на выборах. Иногда устраивали манифестации в их поддержку.
Но когда на волне неолиберального популизма политики пришли к власти, они, как и их предшественники, выяснили, что кроме красивых лозунгов есть не слишком красивая реальность. В реальном обществе есть большое количество тех, кто может и не выступает открыто против, но, как минимум, не разделяет и будет противодействовать. И додавить их может только какой-то репрессивный аппарат. В данном случае репрессивный аппарат государства вместе с его механизмом пропаганды. Отсюда добавление в риторику постулатов о роли государства, как гаранта равенства и свобод. Да и получив доступ к государственной системе, как не включить её в свою деятельность? Вся эта идеологическая система стала "съезжать" из либертаринства в сторону неолиберализма, перетягивая туда и тех, кого использовали в качестве массовки.
Социальные гарантии — это тоже апгрейд неолиберальной идеологии, вызванный необходимостью адаптации под реальное общество. Ещё недавно дружно поддерживавшие политика взрослеющие «дети цветов» вошли в период зрелости и начали задумываться, что молодость уже позади, а жить как-то дальше нужно. А без поддержки государства — это сложно. Помимо свободы им теперь нужно что-то материальное. В риторику неолибералов добавились рассуждения о социальных гарантиях со стороны общества для отдельных граждан.
Политическая элита, исповедовавшая неолиберальную идеологию поняла, что будущее, основанное на рыночных отношениях во всех сферах, откладывается. Как минимум общество нужно к этому приучить. Собственно, это то, к чему приходят со временем все политики. Они вынуждены идти на уступки обществу, заменив быстрое построение «всеобщего счастья» постепенным додавливанием несогласных с новой концепцией этого счастья. Через это прошли классические либералы, через это прошли социалисты. Неолибералы были не исключением. Можете посмотреть как менялась риторика, например, Анатолия Чубайса. Вначале он тоже грезил рынком во всех сферах. Потом стал более осторожным. К слову неизменной у него осталась только ненависть к проклятым «совкам», не дающим строить его вариант «счастливого завтра».
В конце концов, реальное общество дошлифует любую идеологию, даже самую бредовую, до состояния «так исторически сложилось». Нужно только время. Если конечно общество выживет за время идеологического эксперимента и приведения идеологии в рабочее состояние.
Вот только все смены идеологии происходят в кризисные моменты и времени на допиливание обычно нет. Внедрение неолиберальной идеологии — здесь не исключение.
В нашей стране это как раз и пришлось на самый кризисный момент. Да и в Европе, где неолиберализм насаждается не первое десятилетие, кризис тоже ожидается. Европе не хватило каких-то двух поколений (да-да, лет 40) до завершения процесса перестройки общества под неолиберальную идеологию. Мигранты их ассимилируют раньше. Извините за сарказм.
Но на фоне экспериментов неолиберальной идеологии над семьей и очередного кризиса Европа точно станет «свободной», правда от европейцев. Поскольку остальной мир никуда не делся и идеология у него своя, простая, как шпала. Выжить любой ценой (себе и своим потомкам)!
Агрессивность лиц, продвигающих такие идеологии порождает конфликты, разрушающие общество. Это было характерно для всех идеологий, это характерно и для неолиберализма.
Но и это ещё не всё. Неолиберализм своей формулировкой «никаких ограничений» запустил в обществе борьбу за иллюзии ценностей. То, что считалось всегда аморальным и вредоносным, считается достижением свободы. Это пропагандируется адептами неолиберализма как несомненный показатель прогрессивности и демократичности идеологии. Ведь такие достижения как бы расширяют свободу некоторых категорий граждан. Дают им то, что до этого не разрешала ни одна другая идеология. Как вы поняли, я речь веду о нетрадиционных ценностях, ставших для неолибералов священной коровой и орудием уничтожения оппонентов.



Идеология — это товар. Товар хотят прибыльно продать.

Откуда же неолиберальная идеология появилась? Так сложилось. Просто люди, её продвигающие, решили подходить к процессу проще. Для политика идеология которую он проповедует — это товар.
Любой товар тем лучше продается, чем более броский у него «дизайн», чем ярче упаковка, чем более простым в использовании товар выглядит для покупателя. При покупке любого товара мало кто из покупателей задумывается о «цене владения». Что товар дорог во владении и требует дополнительных затрат, человек понимает уже потом. Продавец старается о таком не рассказывать. Он надеется еще и получить прибыль при «сопровождении» товара.
Понятно, что чем лучше продается «товар» тем больше прибыль получает продавец (в данном случае от спонсоров, от занятой должности). Всё как раз в рамках рыночной идеологии.
На её фоне традиционные ценности и классические идеологии являются плохим товаром, поскольку они «есть» у всех и возможный «покупатель» в курсе их свойств. Зачем ему то, что он уже имеет?
Политик, как и продавец, использует те же методы продвижения и такие же методы обработки мозгов. Всем знакомо: «купи вот эту вещь и ощути свободу!» или «вот этот товар только для умных и свободных!». Продавец как бы намекает: «вот этого товара не имеют только неудачники».
Действительно, большинство обывателей «покупаются» на извечное: «Почему ты сидишь? Ты что, не видишь, что тебя угнетают? Ты что, раб?! Ты раб! Тебе слабо выйти и заявить о своих правах!? Смотри как люди борются! А ты тряпка! Народ борется! Ты против народа?!» Или совсем современное: «Да вы, русские, вообще восстать не в состоянии! Вас все имеют как хотят! Рабы!» И при этом совсем не важно, за что конкретно призывают бороться. Главное, чтобы ты встал и пошёл (а точнее побежал).
«Ты против равенства мужчин и женщин!? Ты против однополой любви!? Ты белый расист! Ты поддерживаешь тиранию! Получается, что ты против свободы! Как ты смеешь быть против свободы — это преступление!» Можно много чего найти подходящего и сюда написать, то что будет работать как раздражитель для обывателя. Понятно, что простой обыватель задумывается и начинает сомневаться. «Как же так? Как же я могу быть против свободы? Свобода — это святое!»
Собственно, похожие методы 200 лет назад использовали классические либералы, а 100 лет назад — социалисты. Агрессивная политическая пропаганда, больше ничего.
Неолиберализм сейчас — это не просто борьба за свободу от «всего», это ещё и сопутствующие политические течения и идеологии, не противоречащие такой борьбе. Неолиберализм взял под свое крыло всё самое модное. Защиту экологии, защиту сексменьшинств, борьбу за равноправие женщин, борьбу за равноправие расовое. Все политические течения, предусматривающие хоть какую-то борьбу за какие-то права, автоматически вписываются в политическую систему и оказываются союзниками неолиберализма. Причем у них даже никто не спрашивает согласия. Политики-неолибералы стараются задавить конкурентов количеством и весом. Даже если то, что они используют в качестве «попутчиков», противоречит постулатам их идеологии.
Впрочем, привлечение всевозможных «попутчиков», недовольных жизнью, говорит о «молодости» идеологии, о том, что она в самом начале пути в борьбе за умы электората (либералы, коммунисты и нацисты в свое время тоже «попутчиков» использовали).
Поскольку их пропаганда выделяет из общества тех, кто до этого вполне удовлетворялся своим местом в нем и, при этом, не видел в этом противоречия, то в обществе увеличивается количество конфликтных точек. Общество, раздробленное очередным непримиримым конфликтом и внутренней борьбой, становится нестабильным.
Хотя для некоторых групп общества от таких конфликтов, очевидно, есть польза. Таким образом, например, отвлекается самая активная часть общества от конкретных социальных вопросов в западных странах. Их перенаправляют на борьбу за что-то абстрактное. Остальная часть общества наоборот, направляется на противостояние с очередными борцами. Конфликт между разными группами общества элите выгодней, чем конфликт низших слоев с элитой.
Мы можем увидеть, что на Западе вопросы нетрадиционных ценностей поддержаны государственной политикой. Это как раз пример такого сталкивания лбами разных частей общества.
Напротив, в традиционных обществах, выступающих антиподом Западу и являющимися его геополитическими соперниками, борьба за нетрадиционные ценности автоматически превратилась в борьбу против государства и эффективный разрушитель классического общества. В качестве пропаганды против геополитических соперников такая тематика тоже вполне выгодна.
Для политиков тема весьма «плодородная». Во-первых, для конкретного политика — это возможность выделиться на фоне десятков других таких же за счет иного контента. Во-вторых, легче найти спонсора, готового расстаться с дензнаками. В-третьих, сам электорат гораздо активнее. Когда-то угнетаемые негры, феминистки и представители сексменьшинств обычно ведут себя более агрессивно, чем другие граждане. Они активнее политически. Легче расстаются с деньгами «за свободу». И если каких-то других обиженных ещё надо найти (и объяснить им, чем же они конкретно обижены), то «эти» всегда на виду. Что для политика дает широкие возможности конвертировать их активность в свой доход и политическое продвижение свой персоны. Опять же, политический тренд. Политики с такой тематикой на гребне волны. В свою очередь их активность подпитывает эту волну.
Понятно, что обыватель, который до этого тихо и мирно жил и ему вроде бы всего хватало, записанный политиками в разряд обиженных, начинает сомневаться относительно своего положения. И да, негр, женщина, и даже, извините, гомосексуалист — это всё тот же обыватель. Самый обыкновенный, кто-то как все, кто-то со своими тараканами в голове, а кто-то даже с психическими отклонениями. Я уже не упоминаю о нацменшинствах или наоборот, представителях титульной нации, чувствующих поражение в своих правах. У них у всех срабатывает извечное «тварь я дрожащая или право имею». Такие «обиженные» начинают объединяться. А это уже гешефт для политика.
Фактически, пропаганда вбивает в мозг человека вместо его сомнений относительно своего места в обществе, в котором он вполне комфортно жил, идеи, как это общество разрушить. Правда, идеи эти подаются под видом преобразования общества во что-то более идеальное. Закон жанра, характерный для многих идеологий на начальном этапе. Но в результате, человек вместо уютного места в существующем обществе или постройки общества мечты, просто противопоставляет себя большинству. При этом, пытаясь заставить это большинство ещё и подстраиваться, меняя уже свою жизнь. Как крайний случай, пытается это общество разрушить.
Общество человеческое существует уже не одну сотню лет и не одно поколение. Противоречия, которые не существенны для его выживания уже успели сгладиться. Даже пресловутые расовые противоречия в странах, где они ещё 100 лет назад имели самые страшные формы, сейчас уже не имели бы значения, если бы их не использовали политики для своих целей.
Агрессивность пропаганды играет с использующими ее политиками злую шутку. Понятно, что находится достаточное количество тех, кто на нее ведется, вставая в ряды «борцов». Но ещё больше тех кто начинает активно ее отвергать, какие бы «правильные» ценности она не продвигала. Особенность психологии: человек активнее всего отвергает то, что ему сильнее всего навязывают.
В результате для «нетрадиционных ценностей» и «прав чернокожих» такая пропаганда выступает вариантом самоубийства. С учетом особенностей поведения самих «цветных», сексменшинств и феминисток это может привести к тому, что их «свободы» в головах обывателей станут в один ряд с фашизмом. Тем более, обыватель прекрасно осознает, что на эти свободы никто сейчас не покушается, а их «защита прав» — не более, чем перетягивание одеяла на себя. Зато есть уже покушение на свободы самих граждан, имеющих несчастье не входить в разряд «лишенцев». Да-да, обиженными оказываются те самые простые гетеросексуальные граждане, предпочитающие классические семейные ценности с разделением ролей по половому признаку. Этих граждан так же угнетает тотальное насаждение толерантного отношения к инвазии чужаков на их собственное место под солнцем. Необходимые условия для очередного конфликта в обществе с тысячами жертв созданы. Осталось смазать и запустить механизм.
Нравится вам или нет, но какая-либо борьба внутри общества это самое общество разрушает. Неважно, это распри в элите, недовольство низших слоев низким уровнем жизни, борьба за равноправие женщин или борьба за права сексменьшинств. Чем слабее и незащищеннее чувствует себя основная масса народа, тем слабее и незащищеннее общество, тем незащищеннее страна, в которой оно живет. Незащищенными чувствуют себя даже те, кто не попадает в список «обиженных» и в такой борьбе не участвует. Они оказываются теми, на чьи права покушаются «борцы».
Честно говоря, копаться глубоко в такой «субстанции», как неолиберальная идеология не хочется. Уж слишком много грязи она в общество привнесла. Слишком она разрушительна для общества. Борьба за справедливость оказывается страшнее, чем та несправедливость против которой идет борьба. «Мы устроим такую борьбу за мир, что камня на камне не останется». До тех пор, пока не закончится жизненный цикл этой идеологии (как и любой другой), в обществе произойдет ещё много катаклизмов.
Можно рассмотреть каждое направление, по которому происходит борьба за идеологию (любую, не только неолиберализм) и при этом мы будем находить элементы фарса, манипулирование чувствами и страхами граждан. Частое явление — откровенная ложь, призванная направить недовольство людей в русло нужное политикам.
Почему это ярче всего выражено именно у неолибералов? Я не знаю. Возможно изначально идеология построена на использовании методов, характерных для торгового бизнеса.
Например, на это указывают активные попытки сочинить как можно больший список декларируемых прав и свобод. Чтобы взять, так сказать, количеством. А еще на это указывают методы социальной инженерии, характерные для рекламы продуктов и услуг, используются и в политической пропаганде неолиберальной идеологии (заодно и характерные для бизнеса методы борьбы с конкурентами и оппонентами).



Попутчики неолиберализма.

Впрочем, сами политические движения, сопутствующие неолиберальной идеологии тоже весьма показательны в плане своих целей и методов их достижения. Не буду углубляться в борьбу против расизма (хотя сейчас это больше похоже уже на черный расизм). Тему «ниже пояса» тоже касаться не буду.
Использование «зеленой» повестки в политической борьбе очень показательно. Это было бы настоящим цирком, если бы под прикрытием этой тематики не пытались решать судьбу целых стран. Лжи и манипуляций у «зеленых» колоссальный объем! Наверное, даже больше чем непосредственно у самих неолибералов.
Чего только стоит проталкивание зеленой энергетики и ограничений выбросов углекислого газа.
Вдумайтесь! На производство солнечных панелей расходуется энергии сопоставимо с тем, что они смогут выработать за весь срок службы. Их производство и утилизация вредят экологии.
Электроавтомобили, которые наносят экологический ущерб на этапе производства и утилизации самих батарей, больший, чем от производства автомобилей с ДВС. А электроэнергия производится для них на тепловых электростанциях. С учетом КПД сетей передачи электроэнергии, экологический ущерб получается больше, чем у автомобиля той же массы с ДВС, из расчета на километр пути электромобиля.
Разве что экологический ущерб в другой части планеты, не там где живут «зеленые»? Вот только планета одна и та же, а значит в любом случае грязи хватит всем.



Феминизм. Идеология — вечный попутчик.

Но приведу менее одиозный пример «попутчиков» неолиберальной идеологии. Феминизм, появившийся когда-то сам по себе, сейчас выступает как часть этой новой «прогрессивной» идеологии рассмотренной выше.
Почти всю свою историю феминизм был попутчиком какой-либо модной, на данном историческом этапе, идеологии. Даже еще не сформировавшись как самостоятельная идеология, движение за равноправие женщин было одним из направлений либеральной идеологии середины 19-го века.
Чуть позже феминизм, уже оформившись в нечто цельное, стал частью идеологий производных от классического либерализма. Частью марксистской идеологии и её продолжателй. Так уже в последних десятилетиях 19-го века феминизм «сожительствует» с социал-демократией, а потом с коммунистическими идеологиям. В частности в России начала 20-го века феминистки имели поддержку как большевиков, так и эсеров.
Получившие власть большевики, в том числе, занимались активным продвижением феминизма. В том числе и за рубежом.
После того как коммунизм вышел из моды у западных борцов «за всё хорошее» и даже был записан в порождение тьмы, феминистки снова сменили партнеров. Феминизм стал частью активно развивающегося либертарианства. Откуда, можно сказать, по наследству перешел неолиберальному течению в целом.
Такая смена попутчиков вполне понятна. Борьбу за равноправие закончить в принципе невозможно. Всегда есть обиженные чем либо. Всегда есть те, кто считает, что их притесняют. А значит борцы за равноправие вынуждены объединяться с теми, кто в данный момент на переднем крае какой-то борьбы. Но хуже того, сейчас это направление бизнеса для политиков. А значит слишком много тех, кто заинтересован в вечной борьбе.
Что же не так с феминизмом, что он настолько изменчив? У этой идеологии есть специфика, которой просто нет у других. Впрочем, сегодня у феминизма появились подражатели в виде борцов за права всевозможных меньшинств. Заодно эти подражатели ухитрились дискредитировать и первоисточник.
Изначально феминизм был призван обеспечить равноправие полов и доступ женщин к более высокому положению в обществе. Для 19-го и начала 20-го веков, это действительно было проблемной тематикой.
До 20-го века мужчины в условиях, когда для выживания требовались физические кондиции, имели ведущую роль в обществе. Они являлись силой, обеспечивающей выживание семьи, фактически той же женщины и её детей. Понятно, что в таких условиях женщина вынуждена была принять такую защиту и доминирование. Либо стать равной мужчине физически, поскольку приходилось соперничать с мужчинами на их же «поле».
Естественно, роль женщин в обеспечении достатка семьи оказывалась ниже. Это даже закрепилось на уровне выстроенной в обществе системы. В Европе это даже было закреплено законодательно.
Вот только всё это стало постепенно выравниваться по мере технического прогресса, когда женщинам уже физически стало под силу выполнять многие работы. К тому же, принятые в большинстве стран в 20-м веке идеологии уравняли людей по половому признаку автоматически. Так что хоть и феминизм 19-го века ускорил введение равенства, но оно и без этого выстроилось само по себе.
А уже о 20-м и 21-м веке, где требования к личным качествам и физическим кондициям людей для тех или иных мест в обществе значительно снизились. Благодаря техническому прогрессу, это стало обычным делом. Всё это поддержано идеологиями и оплачено бизнесом. Бизнес заинтересован привлечь в качестве работников еще и женщин.
На практике, их равноправию по данным позициям уже ничто не угрожает последние лет 100. Но, тем не менее, «есть у революции начало — нет у революции конца». Единожды начатая борьба не может быть остановлена до тех пор, пока есть те, кому она выгодна. Или пока не дискредитируют себя те, кто ведет эту борьбу.
Половые различия и всё что с ними связано — это производная от биологии. Но любая борьба подразумевает победителя и проигравшего. Вот только когда речь идет о том, что связано с биологией, то проигравшими оказываются все. Поскольку на кону выживание биологической популяции. Так что борьба за равноправие, когда этому равноправию никто не угрожает, очень опасна. Борцы ходят по лезвию бритвы.
Кстати, больше всего у феминисток вызывает раздражение, что когда они объявляют о претензиях на равноправие с мужчинами, то тут же получают противодействие с их стороны. Феминистки даже не осознают, что претендуя на место мужчины, они автоматически получают и те же самые правила игры.
Всего два основных правила. Или сотрудничество во имя достижения совместной цели. Тот самый пресловутый мужской коллективизм основанный на древних инстинктах (охота, строительство, война). Или жесткая конкуренция за место в иерархии. Опять же — инстинкт. Но феминистки сразу объявляют о конкуренции. Они её и получают.
Чисто из-за биологии мужчины и женщины разные физически. Половой диморфизм, однако. С биологической точки зрения это выгодно. Эффективнее выполняются задачи, связанные с выживанием. Семья, созданная двумя индивидами противоположного пола, имеет больше шансов обеспечить выживание себе и своему потомству. Банально из-за разделения функций и, тем самым, уменьшением нагрузки на каждого члена семьи.
Но когда один физически сильнее, другой слабее, всегда кто-то будет ведомым. А значит, всегда есть повод обвинить более сильного в каких-то притеснениях. Впрочем, обвинить более сильного это то, что всегда используется политиками для сталкивания кого-то лбами и разжигания конфликта. К слову, даже националисты используют «сильный автоматически виновен», когда борются за свою «национальную самобытность». Так что борьба за «равноправие» может длиться бесконечно.
Когда рынок труда позволяет бизнесу выбирать работника, то бизнесу абсолютно наплевать на гендерную справедливость. Он возьмет того, чьи кондиции и цена ему больше подходят. Для работ, требующих усидчивости и мелкой моторики, он возьмет женщину. Там где больше физические нагрузки — более крепкого физически мужчину. Но более вероятно, что для работ не требующих больших физических усилий, а потому не предполагающих больших зарплат, тоже будут набираться, в основном, женщины. И это потому, что мужчина предпочтет работу где хоть и большие физические нагрузки, но и платят больше. Женщина туда не сможет пойти. Она слабее физически. Основная масса женщин будет иметь меньшие зарплаты. Они просто окажутся дешевле бизнесу. А это и есть гендерное неравенство.
Или пример сегодняшний, европейский. Женщин принимают на ту же работу, что и мужчин, но зарплату назначают на 20 процентов ниже. Казалось бы, тоже дискриминация. Но это тоже из разряда, «ничего личного — только бизнес». Вакансий, одинаково пригодных как для мужчин, так и для женщин, не так уж и много. А уж тем более вакансий, предполагающих высокий социальный статус работника. Значит претендентов женского пола на них больше. А это значит, конкуренция среди женщин на них выше. А это дает возможность работодателю назначить им зарплату ниже. Работодатель, наоборот, скорее возьмет женщину, чем мужчину. Ему она окажется дешевле.
Есть и еще один момент. Среднестатистическая женщина более склонна к склокам и интригам, чем среднестатистический мужчина. Люди, конечно, все разные, но конфликтов в коллективе у женщин заметно больше. Работодатель, зная об этом, предпочитает нанимать более комфортных для него мужчин. И это, конечно, дискриминация по половому признаку. Вот только обвинить кого бы то ни было в этом не выйдет.
Может показаться, что я пытаюсь утверждать, что проблем нет и дискриминация по половому признаку отсутствует. Проблемы, к сожалению, есть. Причем сразу две в одной.
Работодатель на ответственные (а значит высокооплачиваемые) должности предпочитает не брать молодых женщин. Он исходит из опасений, что молодая женщина будет отвлекаться на рождение и воспитание детей. А значит, его бизнес может в такие моменты страдать.
Но есть и вторая составляющая проблемы. Сами женщины, боясь потерять престижную и высокооплачиваемую должность, склонны откладывать рождение детей. Но со временем у них, как правило, проявляются проблемы со здоровьем. Рождение детей, для многих, оказывается просто невозможным.
Вот это — самая страшная проблема. Женщины, помешанные на своем равноправии и успешности, откладывают рождение детей или отказываются от них вовсе! Обрекая и себя, и своё общество фактически на вымирание. Вообще, это долг любого живого существа — оставить потомство! Долг, хотя бы перед своими родителями. Мы обязаны продолжить их генетическую линию. Впрочем, я опять отвлёкся.
В любом случае бизнес руководствуется своими бизнес интересами, а не справедливостью. А значит, претензии феминисток в этом вопросе противоречат основе неолиберализма.
Тем не менее, феминизм — часть современной неолиберальной идеологии. Противоречие? Если исходить из того, что неолиберализм идеология не для общества, а для политиков и обслуживаемой ими элиты, то противоречие снимается. Но я опять отвлекся.



За что все они борются на самом деле?

Естественно, свою «борьбу» все политики, и феминистки в частности, воспринимают в таком виде, в каком им наиболее выгодно. Например, эффективнее с точки зрения получения преференций или оптимальней в плане сложности ведения борьбы.
Весь современный феминизм можно разделить на два направления. Борьба отдельных представительниц движения за высокие посты. И для всех остальных — борьба с сексизмом (или даже за доминирование над мужчинами). Оно и понятно, высоких постов на всех не хватит, а занять «борцов» чем-то нужно. Стандартная военная метода ещё со времен Римской Империи. В мирное время солдат нужно чем-то занять, иначе они будут разлагаться морально или разбегутся. Притом, что без массовости политического движения не будет и высоких постов для вождей движения. А значит адептов привлекать чем-то нужно.
Опять же, борьба ведется против своих мужчин, которые и так готовы уступить. Такая борьба для феминисток не опасна.
Когда в Европу хлынул поток мужчин, под видом беженцев с Ближнего Востока, как-то быстро европейские феминистки перестали «отсвечивать». Ибо опасно. Восточные «мужланы» попросту такую борьбу не понимают, и она может плохо кончиться для искательниц гендерной справедливости. Хотя, как раз, они бы и должны активизировать борьбу, по их же логике. Но нет. Легко бороться с теми, кто тебе изначально готов уступить.
Мотивы любых политиков всегда типичны. Для одних политика — просто интересная профессия. Другие пытаются таким образом повысить свой социальный статус. Третьи стараются как-то отомстить за свои обиды, выместив свою злобу на какую-то часть общества. Причем одно другому не мешает.
Феминистки здесь не исключение. Разве что их рассуждения о равноправии распространяются на бытовой уровень и профессиональную деятельность, не связанную напрямую с политикой. Здесь для большинства имитация борьбы за равноправие позволяет добиться преференций при карьерном росте. Особенно если недостаточно именно профессиональных компетенций для такого роста. Понятно, что мужчина оказавшийся соперником феминистки на ту же должность, но обладавший более подходящими профессиональным уровнем, будет фактически подвергнут притеснению по половому признаку. Опять же, сильный «априори виновен» с точки зрения «борца за справедливость».
И уж тем более, несмотря на риторику о равных возможностях, феминистки не идут туда, где требуются физические кондиции или работа не престижна. Это только подтверждает, что речь идет о социальном статусе, а не о равноправии.
Ну а борьба с сексизмом, это только способ сублимации своих личных проблем и обид. Возможность той самой мести. У этой категории «борцов» (женского пола) почти всегда наблюдается либо наличие каких-то семейных проблем, либо какой-то перекос в психической сфере на сексуальной почве.
Собственно, в беседах с представительницами этого политического течения, как бы тщательно они не скрывали, всегда просматриваются именно эти два мотива, сделать карьеру и отомстить за обиды. Извечное женское «все мужики — козлы».
По наблюдениям, женщины обладающие хорошими профессиональными компетенциями, как правило, в феминизм не впадают. Более того, среди таких женщин даже попадаются антифеминистки. Они наоборот жалуются, что занимались бы лучше семьей, имея не слишком обременительную работу. Но компромисс не получается. Приходится выбирать: либо соглашаться подняться на очередную карьерную ступень, что увеличивает нагрузку, либо потерять работу совсем. Оно и понятно, квалифицированные работники всегда в цене, но в условиях существующего рынка труда, с дефицитом приемлемых вакансий, потом работу можно не найти. А на среднестатистическую зарплату одного супруга, сегодня семью прокормить сложно. (Как минимум сложнее чем это было у предыдущих поколений.)
Борьба с сексизмом, свою очередь, понимается как требование к мужчинам стать менее агрессивными и, даже, женоподобными, чтобы те не противопоставлялись женщинам. В реальности, это опасная глупость, но они верят, что общество станет лучше (если выживет).
Понятно, что нужную феминисткам модель поведения мужчина может выработать, только если его так воспитывать с детства. На данный момент уже выросло несколько поколений таких женоподобных мужчин. Но в это — катастрофа! Инфантильные мужчины делают общество уязвимым от внешних угроз.
Иногда феминистки рассуждают о необходимости матриархата. Утверждается , что это путь к процветанию общества. Вот только всепланетарный матриархат не получится, ввиду больших различий в способах выживания на разных территориях. А матриархат в отдельно взятой стране быстро кончится. К сожалению, вместе со страной.
Антропологи утверждают, что племен с матриархатом не существовало. Не берусь утверждать обратное, но даже если они существовали, то продолжалось это очень короткий период. Поскольку материальных археологических свидетельств не осталось.
Да и понятно, в древности среднестатистическая женщина была либо беременной, либо кормящей. Почти всю свою сознательную жизнь. Более или менее свободной она становилась только в старости. Но мало кто до старости доживал. Тут уж не до матриархата.
Матриархат мог бы существовать в тех регионах, где основной рацион состоял из растительной пищи и того, что можно добыть собирательством или примитивным сельским хозяйством. При этом внешних угроз в виде хищников и агрессивных соседей должно быть минимум. На изолированных островах Индонезии, например. То есть тот случай, когда не требовались большие физические кондиции, не требовалось выполнение каких-то активных действий, для которых женская физиология или грудной ребенок, ею переносимый, могли помешать. Когда, наоборот, именно характерные для женщин свойства были бы более полезны в добыче пропитания (хорошая координация, мелкая моторика, способность к кропотливому труду). Понятно, что в семье (и, как следствие, в племени) ведущая роль будет у того, кто добывает пропитание. Это закон выживания. Такие племена в этих условиях могли неплохо процветать.
Но такая идиллия не может существовать долго. Как только появляется соседнее племя, достаточно агрессивное, то племя с матриархатом не в силах себя защитить. Мужчины там окажутся слабее (очевидно после борьбы с сексизмом), чем в племени агрессивных соседей. Вот тут вопрос, слабее они окажутся из-за диктата женщин или из-за отсутствия необходимости быть сильными? Подозреваю, что второе. При этом женщины и так физически слабее мужчин (это уже из-за биологии). Уж тем более, слабее мужчин соседнего агрессивного племени.
Племя выживает тогда, когда оно заранее настроено на борьбу с внешним миром за выживание. Собственно, отсюда запрограммирована воинственность всех племен, которые остались в истории и дали начала существующим сейчас народам. В современную эпоху пацифизма это не соответствует идеям гуманизма, но мы от этого уйти не сможем. Фактически, племя с матриархатом обречено.
Этот же финал будет и у современного государства с матриархатом. Его просто «сожрут» более агрессивные соседи. Либо женщинам придется самим стать еще более агрессивными. Это в принципе возможно.
Матриархата не существовало, зато имеется много исторических фактов, что на руководящих ролях в разных племенах и даже странах в какой-то момент была женщина. Даже в насквозь патриархальных обществах. Это подтверждает простую истину, что когда у человека имеются подходящие качества, то он может занять высокое положение в обществе несмотря на свою половую принадлежность.
У меня иногда проскакивает крамольная мысль. Может феминистки инстинктивно именно к такому финалу свое общество и подводят? Этакий извращенный способ улучшить генофонд, избавившись от своих мужчин, заменив их на чужих, более сильных физически и более агрессивных. В современном мире, с экспансией мигрантов с юга, это может произойти запросто, причем очень быстро.
Увы, конкуренция между различными популяциями — это закон природы. Для человечества это выливается в соперничество между различными странами и отдельными национальными группами. При этом природа сделала мужчин воплощением такой конкуренции. Чистая биология.
Эффективнее всего оказывается разделение функций (как в природе, так и в бизнесе, между прочим). Оно всегда так было. В племени между его членами было разделение труда. В семье между членами семьи разделение функций. Одни защищают «место под солнцем» или расчищают его от чужих для своих сородичей. Другие рождают и растят потомство.
Вся история человеческой эволюции была непрерывной войной. Как только мужчины теряют способность к конкуренции с себе подобными, они теряют возможность защитить свою биологическую популяцию. Популяция гибнет. Так что борьба за равноправие, в виде попыток понижения чьих-то кондиций в обществе, всегда вредит своему обществу. Чисто с биологической точки зрения. Понятно, что в выигрыше окажутся ваши конкуренты.
Равноправие должно создаваться путем роста кондиций тех, кто равноправия требует. Если равноправие пытаются достичь с помощью дискриминации кого-то, то о какой справедливости можно говорить? Это путь к деградации. А значит к гибели общества!
Проблема не только в этом. Хотим мы этого или нет, но человек должен создать семью. Прежде всего, биологическая популяция структурно состоит из семей. Помните «семья — ячейка общества». Это было сказано не просто так. Наиболее сильное потомство рождается и воспитывается в рамках семьи. Задача общества — тоже защита семьи, в конечном счете. Какими бы химерами не пытались подменить это политики.
Но и семья — она не просто так появляется. Каждый человек (вне зависимости от пола) неосознанно ищет того, кто станет его соратником. То есть тем, кому он может доверять, на кого он может опереться. За неимением такого человека, он, конечно, может воспользоваться кем-то противоположного пола для удовлетворения интимных потребностей. Но неосознанно он ищет того с кем можно жить бок о бок максимально долго. Это инстинкт.
Соответственно, мужчина, глядя на борьбу феминисток, не воспринимает таких женщин как потенциальных кандидаток в жены. Он сразу прокручивает в голове тот набор претензий, которые они ему будут озвучивать. Естественный вопрос, который у него появится: «Мне это зачем?!»
Причем эта конкретная женщина может в реальности оказаться вполне бесконфликтным человеком и в последствии может стать хорошей женой и хорошей матерью. Но имидж созданный феминизмом сокращает ее возможности в выборе спутника жизни.
Максимум, мужчины такую женщину рассматривают в кандидатки для недолгих интимных отношений. Естественно, для феминистки очередной раз подтверждается тезис «все мужики — козлы». Круг, можно сказать, замкнулся.
Притом, что сами мужчины не пытаются найти покорную серую мышку себе в жены. Просто они очень быстро просчитывают, чем закончится «борьба с сексизмом». Повторюсь, человеку нужен соратник, и мужчине, и женщине. Человеку нужно чтобы дома был дом, а не продолжение борьбы за выживание, когда противниками выступают члены собственной семьи.
В семье неважно, кто главный. Важно, что роли распределены и все помогают выполнить основную функцию семьи. Выживание (да-да, тоже, что и для общества, только в более мелком масштабе), противостояние внешним факторам. Даже в средневековье, в эпоху того самого ругаемого сейчас Домостроя, в семье главной могла быть и женщина. В тех местах, где основным добытчиком являлась она, например изготавливая ткань на продажу. И тогда мужчина шел выполнять традиционно «женские» дела, варить еду, доить корову, ухаживать за детьми. И никакой Домострой не был для семьи указом. Как и не было никакой борьбы за равноправие. Было выполнение совместной задачи — выживание семьи.
Есть версия, что западное засилье гомосексуализма среди мужчин, это обратная сторона женской борьбы против этого самого «сексизма». Боясь нарваться на какие-то судебные преследования за нарушения принципов равноправия, у некоторых мужчин вырабатывается фобия по отношению к представительницам противоположного пола.
Тем более, новости о том, что того или иного мужчину засудили за какое-нибудь домогательство, можно услышать из каждого утюга. Или, к примеру, есть известная тенденция (пока еще тоже только на Западе), когда женщины используют отработанный сценарий фактического вымогательства у мужчин. Родив ребенка, они тут же подают на развод и на выплату алиментов своему бывшему супругу. Фактически мужчина оказывается вынужден содержать свою бывшую супругу не имея доступа к своим детям. И это вместо совместного выращивания потомства. Понятно, что всё меньше мужчин желающих заключать брак и заводить детей. Постепенно эта проблема может перекочевать и к нам.
Впрочем, наверное, не стоит сильно углубляться в то, что движет феминистками на уровне психологии. Есть ещё остальная часть общества, с которой у феминисток неминуем конфликт (и это не только мужчины). И это гораздо важнее и опаснее.



Реакция общества на борцов за равноправие (равноправие в понимании борцов, а не обывателей).

В обществе важнее всего, чтобы каждый был на том месте, где он приносит наибольшую пользу. Абсолютно не важно мужчина или женщина. Человек должен обладать тем набором качеств, которые нужны и достаточны для деятельности на том месте, на которое он претендует.
Тот, кто занял место по разнарядке, квоте, родству, наследству, блату, либо обманом, наглостью, силой, как правило, больше вредит, чем приносит пользы. Уже само по себе нарушение этого принципа (элитой например) вызывает конфликты в обществе.
Даже в прошлые века (17-м, 18-м, 19-м, 20-м) женщина, обладающая подходящим набором качеств иногда ухитрялась занять достойное место в том, насквозь патриархальном, мире. Даже не будучи феминисткой. Примеров не много, но они есть. Маргарет Тэтчер, Екатерина Вторая и крестьянка Василиса Кожина занимали свои места без всякого феминизма. Просто они обладали достаточным набором качеств, чтобы занять то место, которое они занимали. Несмотря на патриархальные устои в то время!
Вот только гендерная справедливость не главное! Главное, чтобы человек подходил для того места в обществе, на которое он претендует. Это важно для всех.
Жизненный опыт обывателя и множество примеров вокруг показывают, что при наличии соответствующих качеств, любой человек может занять то место, которое ему подходит, вне зависимости от половой и расовой принадлежности. Если конечно это место уже не занято кем-то другим. Посему, требования кого бы то ни было о равноправии, обыватель воспринимает как попытки получить преференции в обход честной конкурентной борьбы за свое место (это, кстати, противоречит постулатам идеологии феминизма).
Мы можем сделать вывод, что борьба за равноправие в современном обществе — это больше следование моде, способ решения своих карьерных вопросов и результат пропаганды со стороны политических сил, желающих получить для себя определенные выгоды.
Современная тенденция политической деятельности именно такова, что сторонники «западных ценностей» напрямую требуют введения квот на руководящие должности для женщин, сексменьшинств или представителей не европейской расы. Абсолютно забывая при этом, что человек получающий должность, прежде всего, должен ей соответствовать в профессиональном плане.
Вообще глупо продвигать кого-то на то или иное место, придерживаясь каких-то квот и нормативов по количеству. Поистине смешно будет выглядеть, если кому-то в голову взбредет, что например в парламенте должно быть скажем 50% женщин, 30% негров и 20% сексменьшинств. Где в таком случае будет так вожделенная всеми демократия?
Современные «борцы за равноправие» автоматически оказываются записаны в разряд нарушителей принципов справедливости, а значит врагов для общества. С учетом того, что по сравнению с элитой, тоже нарушающей эти же принципы справедливости, всякие инородцы, сексменьшинства и феминистки слабее защищены, у них больше шансов попасть в список жертв очередного кровавого катаклизма. Возможно бенефициары этой «борьбы» как раз их и готовят на заклание недовольному обществу, попросту перенаправляя это недовольство с себя?
После такой «борьбы» в обществе появятся другие обиженные. Те, кого несправедливо «задвинули» этими квотами. И никаким равенством и толерантностью тут уже не пахнет. Зато начинает уже "попахивать" очередной кровавой резней или очередным геноцидом. Но даже резня в обществе дает широкие возможности для маневра некоторым персонам в политике, а значит версия имеет право существовать.



Обществу удобно когда каждый находится на оптимальном для человека месте.

Вне зависимости от идеологии, когда речь идет о справедливости, мы должны помнить, что общество сформулировало за поколения одну простую истину. Истину, которую так или иначе признают все идеологии: Человек должен находится на том месте, где он наиболее оптимален для общества. На том месте, для которого он оптимально подходит. Где от него будет больше пользы. Пол и национальная принадлежность, конечно, влияют на менталитет или физические параметры. Но всегда можно отыскать кого-то, кто будет обладать оптимальными качествами вне зависимости от пола и нации. У всех параметры и свойства разные, и при этом они могут быть любые. И у мужчин и у женщин. Те самые варианты нормы, о которых говорят биологи. Главное, чтобы этот человек, прежде чем занял свое место, прошел через все тернии на этом пути! Это и будет доказательством того, что он подходит. Это и будет той самой демократией.
Это как раз и есть основной постулат классической либеральной идеологии! В чистом виде. И именно это потом унаследовали и другие идеологии.
Я намеренно привел всё в обобщенном виде, чтобы не углубляться в дебри идеологических первоисточников (да и не помню я конкретно откуда это было взято).
С этим постулатом нельзя не согласится. Тем более он на подсознательном уровне поддерживается всеми гражданами поголовно. А ещё он действительно выигрышный для выживания общества. Но, к сожалению, невыполнимый. А посему старательно «забываемый» политиками.
На практике мы всегда наблюдаем всё те же кланы и кумовство. Сегодня уже в исполнении новых либералов. А сейчас к этому добавились ещё и квоты. Низменная человеческая сущность берёт свое?
На самом деле это очень сложно. Требует какой-то очень неимоверной методики подбора кадров. Тут сразу три проблемы. Во-первых, подходящего по своим качествам человека нужно найти. Это само по себе очень непросто. Во-вторых, у него должно быть желание занять необходимое обществу место. Ведь человек может предпочесть просто спокойное место в обществе, где не нужно больших усилий. В-третьих, нужно чтобы человек был не против принять на себя ответственность перед обществом за всё, что он делает.
Никому ещё не удалось создать действующий механизм решения такого кадрового вопроса. В этом не преуспели, ни цари с императорами, ни диктаторы разных цветов, ни демократии с их либеральным подходом, ни даже коммунисты с их всеобщим равенством и обязательной сознательностью граждан.
Не применять же насилие для того, чтобы поставить человека на оптимальное для него место? Это прямой путь к саботажу им всего, что он должен делать. Даже у коммунистов не работали их идеологические догмы, что сознательный человек всеми силами обязан что-либо нужное делать для общества. Упор на долг перед обществом (или Царем и Отечеством), срабатывает мало для кого, особенно когда речь идет о людях, имеющих высокий социальный статус.
Но напротив, есть много тех, кто хотел бы занять место повыше не имея для него подходящих параметров. При этом желательно ни за что не отвечать. Цель всегда одна — обеспечить себе высокий статус в обществе с соответствующим набором привилегий и благ. И от таких людей никуда не деться. Причем сами политики, продвигающие ту или иную идеологию, на практике из такой же категории.
В качестве ремарки. Всегда забавно слушать возмущения граждан, что на тот или иной пост в стране поставили кого-то плохо справляющегося со своими обязанностями. «Поставили по блату. Надо было найти подходящего человека!» Наивно! Как раз самая большая проблема «найти». «Народу много, а засучить рукава никто не хочет».
Хочется спросить у этих возмущающихся, а у вас есть подходящий человек на примете? А он согласится? Может, вы подходящий человек? Вы справитесь, если вас туда поставят? Уверены?
Как правило, тот кто понимает специфику — не возмущается. Он просто хорошо осведомлен, что из «подходящих» большинство не хотят «пачкаться и напрягаться».
Посему, почти два столетия назад, всё это было трансформировано политиками в более простую формулу (вернее — манипуляцию). Удобную для себя любимых. «Общество должно пойти за самыми активными своими членами. То есть теми, кто активнее политически или экономически».
Чувствуете разницу? Ну да, обществу предлагается пойти за теми, кто ведет себя агрессивнее или умеет себя красиво подать. О профессиональных качествах уже не вспоминается. Увы, так себе выбор.
Оставим политиков в покое. Существа скользкие и неприятные, иногда мерзкие, готовые ради своего Эго развязывать войны и сталкивать лбами мирных граждан.



Реальная идеология. Как она выглядит?

Вот такую тематику эксплуатирует современный неолиберализм. Агрессивное проталкивание сомнительных либо популярных свобод без оглядки на права других граждан, чьи права будут ограничены такими свободами.
Но то, что не сложилось в обществе само, является для него отклонением. А как показывает история, общество или нивелирует отклонения от сложившейся исторически нормы, или гибнет под ударом кого-то пришлого. Который на его обломках строит потом другое общество, уже своё.
К слову, Римская Империя была сильнее всех окружающих племен. Но когда поведение римского общества перестало удовлетворять принципам выживания, например, поведение знати стало сильно контрастировать с тем, как жило остальное общество, то Римская Империя не смогла себя защитить. Раздробленное противоречиями общество оказалось беззащитным. И, если хотите, можно сказать по другому. Чернь не захотела защищать знать, которая для них была чужеродной. Как результат — пострадали все.
Можно ли обойтись без идеологии? Если население в какой-то стране составляет пару миллионов человек, то без официальной идеологии можно вполне. Будет неофициальная идеология продвижения справедливости по канонам, принятым в этом обществе. Но вот когда население 140 миллионов человек, то такой фокус уже не пройдет.
Это смешно звучит, но идеология, принятая конкретно в нашей стране утверждает, что её нет. Представьте себе кого-то, кто стоит напротив вас и пытается убедить, что его не существует. Как минимум, повод обратиться к психиатру. Но официально у нас идеологии нет. Это прописано как официальная идеология страны в Конституции!
Как я писал в предыдущей главе, идеология — самая маловлияющая на жизнь общества вещь. Но, тем не менее, для создания в обществе настроя на его выживание, идеология всё-таки нужна. Нужно что-то объединяющее людей в единое общество. Национальная идея, религия, понимание справедливости, ощущение великой миссии. Но отсутствие идеологии, хотя-бы неофициальной, может очень дорого обойтись для общества.
Крупное общество (большая страна) всегда пытается разделиться на более мелкие составляющие, обычно построенные по национальному или территориальному признаку. Каждая такая часть общества начнет самоорганизовываться для обеспечения защиты своих интересов и организации себе наибольшего благоприятствования за счет других таких же частей общества. А это уже конфликт, неминуемо приводящий к вспышкам насилия на национальной почве.
Опять же, крупное общество в большой стране делает возможным такой уровень социального расслоения, что оно будет восприниматься низшими слоями как абсолютно непреодолимое. И тут главное слово «воспринимается». Не важно, что на практике расслоение и в мелком, и в крупном (по численности населения) обществе одинаково сложно преодолеть.
Дабы уменьшить напряженность, элита всячески пытается изобразить, что расслоения нет или оно слабо выражено. Я уже писал об этом. А это уже и есть функция идеологии, убедить граждан, что всё в обществе правильно. Или хотя бы убедить, что при выполнении определенных положений идеологии в обществе всё будет справедливо и обиженных не будет. Что всё к этому движется.
А значит, общество какой-либо страны, дабы не быть разрушенным, обречено исповедовать какую-либо идеологию. По большей части, для самого общества и для отдельного обывателя, особо не важно какую. Главное, чтобы она сплачивала общество и гасила конфликты в нем. А также давала уверенность обывателю, что общество соблюдает его интересы, выстраивает вокруг него справедливые взаимоотношения, нивелирующие расслоение, и защищает его от внешних факторов.
К слову, вопрос названия идеологии — это уже абсолютно неважный вопрос, как и её конкретное содержание. Демократия, социализм — неважно. Можно назвать хоть «Либерально-коммунистический консерватизм анархо-демократического уклона».
Очень цинично, но увы, именно так работает реальная идеология. Именно таких принципов придерживаются те, кто создает эти идеологии и их продвигает.
К сожалению, идеальной для общества идеологии не существует. Боюсь, она невозможна в принципе. Человечество уже не одно тысячелетие упражняется в сочинении для себя хорошей идеологии. Результат отрицательный. У любой идеологии всегда есть какие-то изъяны, которые делают ее либо не реализуемой, либо всё равно появляется тот, кто будет каким-то образом подвергнут дискриминации. Примеры самых современных идеологий были выше.
Но самая большая проблема идеологий в том, что всегда находится тот, кто ее начинает использовать для своих личных целей. Для решения своих личных вопросов или же захвата власти над обществом. И здесь все идеологии оказываются равноценными.
Впрочем, если идеология способствует созданию для простого обывателя бесконфликтного, безопасного и долговечного общества (именно так, способствует созданию общества), то такая идеология наименьшее зло. Я бы сказал неизбежное, но полезное зло.
Повторюсь, среднестатистического человека интересует только следующее: не умереть по какой-то причине; не быть голодным; иметь крышу над головой; воспитать свое потомство по образу и подобию своему; обеспечить своему потомству, как минимум, те же условия.
Если идеология хоть что-то из этого пытается подменить или отменить, то зачем она такая? Если она формирует у человека ощущение беспросветности существования, то зачем она такая?



Глава 5. Экономика?


Экономика — это платформа, на которой живет общество! Абсолютно всё на нее завязано! Взаимоотношения в обществе, его настроения и нравы. Перспективы выживания. Даже идеология и политики, на идеологиях паразитирующие.
Экономика — это то, что оказывается самым важным. Причем, абсолютно для всех. Именно вокруг экономики строится жизнедеятельность общества. Именно в борьбе за экономические показатели, можно сказать, люди теряют здоровье, а иногда жизни. Правда чаще за экономические показатели для кого-то, а не для себя.
Обывателя интересует, прежде всего, пропитание, покупаемые им товары и его место обитания. И, понятно, возможность всё это получить в достаточном количестве. Возможность, не кем-то задекларированная в конституции и сопутствующих актах, а в реальности. То есть наличие этого всего у него на руках. В минимальном варианте хотя бы возможность выживать, добывая пропитание и кров.
Элиту, в свою очередь, интересует получение уже благ для себя и, естественно, способы заставить обычных граждан это всё производить. Производить непосредственно или в виде прибыли, которую потом элита конвертирует в свои блага.



Принуждение к труду — основа эффективности экономики.

Элита сделает всё, чтобы принудить подконтрольное ей общество производить для себя блага. Любым способом! Если не сможет обойтись без насилия, то и с его применением.
Именно принуждение к труду низших слоев общества является основным направлением изысканий теоретиков экономики. Понятно, делается это под соусом красивых рассуждений об эффективности. Поскольку это самая больная тема для бизнеса и элиты управляющей обществом.
Способ принуждения — это основа любой экономической системы. Это то, что вам даже под расстрелом не расскажут экономисты и политики из телевизора. В противном случае откроется неприглядная изнанка экономики (современной, в том числе). «Всё сами. Невидимая рука…»
Например, основная причина смены экономических формаций с рабовладельческой на феодальную, с феодальной на капиталистическую — это возможность использовать более эффективную систему принуждения.
Понятно, что рабовладельческая система появилась, как желание заставить кого-то работать на себя. Но рабов требовалось охранять и «мотивировать». Какая использовалась «мотивация» при рабовладельческом строе вы догадываетесь. С охраной тоже всё понятно. В противном случае рабы убегут и найдут место, где могут прожить примитивным натуральным хозяйством без всякого рабовладельца.
С увеличением народонаселения на планете стало меньше никем не занятых мест, достаточно плодородных, чтобы можно было там спокойно прожить. Шанс не получить себе на голову очередного хозяина стал минимальным. А значит, бывшему рабу (а ныне крестьянину) уже некуда было особо податься. На край Света разве что. Стало быть феодалу, владеющему землей, его уже не нужно охранять и удерживать. Уйдет один, придет другой. Он будет что-то выращивать, а заодно кормить феодала, платя своеобразный налог за пользование землей и за право остаться в живых.
Ключевое значение стало иметь право владения землей. Тот кто владел землей и мог её охранять, автоматически владел и людьми проживающими на этой земле.
Кстати, крепостное право распространено было там, где условия жизни не очень хорошие и крестьяне всё же норовили сбежать.
Дальше, с дальнейшим ростом численности населения, уже появилась конкуренция из претендентов на каждый клочок земли. Иначе крестьянин рисковал умереть с голоду, не имея источника пропитания. А значит никаких дополнительных мер принуждения уже не нужно. Достаточно землю просто сдавать в аренду. Всё сами. «Невидимая рука» так сказать. Понятно, что наиболее эффективной оказалась самая последняя форма.
Увы, всегда жизнь общества — конфликт между свободой и принуждением, тягой к роскоши и невозможностью ее получить без притеснения чьей-то свободы. Существуют целые философские теории о противопоставлении свободы и получаемых людьми благах. К сожалению, это вечная дилемма. Но она ещё усугубляется тем, что среднестатистическому человеку достается только часть тех благ, которые он произвел. Современное общество других вариантов не предлагает.
У человека остается шаткий баланс между полученными благами и усилиями, которые человек в состоянии приложить для получения этих благ.
Для обитателя социального дна баланс самый простой. Баланс в конце концов сведется к тому, что заплатят работнику как можно меньше. Минимум будет определен опытным путем, когда уже будет невозможно найти работника способного прожить на такую зарплату. Как только бизнес не сможет найти работника дешевле, это и станет рыночной ценой труда.
Баланс, в конце концов, определяется с одной стороны безработицей, вынуждающей соглашаться на работу, дающую минимально способствующий выживанию заработок. А с другой — желанием бизнеса заставить работника производить больше. Желательно максимум, который он физически в состоянии произвести.
Именно это дает максимальную эффективность бизнеса с точки зрения его владельца. Именно к этому сводит элита жизнедеятельность низших слоев. Делает она это непреднамеренно, просто борясь за эффективность бизнеса.
Впрочем, даже уголовники идут на свои преступления без злого умысла. Неприятия к своим жертвам они, как правило, не испытывают. Они просто хотят что-то получить. Это сарказм, конечно же. Но увы, психология срабатывает ровно одна и та же. Различия только в том, что бизнесмен не переходит моральную черту, устоявшуюся в данном конкретном обществе. Но эта черта имеет свойство смещаться.
То что не соответствовало морали вчера, сегодня может стать обыденным. И наоборот. В большей части российского общества 19-го и 20-го века быть торговцем считалось почти зазорным, а сегодня это уже весьма почитаемая профессия. Понятно, что больший достаток имели те, кто не считал такую деятельность аморальной.
Но самый эффективный вариант принуждения, когда работник получает свои блага в долг. Когда он, получив их заранее, обречен отрабатывать полученное. В противном случае ему грозит не просто голод из-за отлучения от места заработка, а ещё и отъем имущества или жилища. То есть того, что он мог бы конвертировать в свое выживание в случае какого-то форс-мажора.
Например, можно что-то продать из личных вещей, чтобы купить еду. Крыша над головой это тоже защита и безопасность, которая увеличивает шансы на выживание. Но если человек — должник, то даже это имущество могут отнять в счет погашения долгов. А значит, работник понимает, что в случае потери работы проблемы у него наступят не постепенно, а резко. Пусть и отсроченно, в момент наступления срока возврата долга. Человек оказывается лишенным места для маневра.
Современные кредитные системы основаны не только на инфантильности граждан, желающих получить товар сейчас и не задумывающихся, что отдавать придется еще и проценты. Они поддержаны элитой, понимающей, что, имея долги, граждане будут активнее работать.
В любом случае основа мотивации так и не поменялась за тысячелетия. Угроза голода и угроза наказания. Поменялись только методики. Они стали более эффективными и изощренными. Рабу просто не давали еды, если он плохо работал. Современному «свободному гражданину» дают её в долг с угрозой, что снимут последнюю рубаху не только с него, но и с его детей.
Где-то естественно, где-то искусственно, но товарно-денежная политика поддерживается такой, чтобы доходы обывателя были минимальными. Иначе у работников не будет заинтересованности, так нужной бизнесу. Только в этом случае у граждан будет сужены условия для накопления. Но, главное, они будут вынуждены брать в долг. И, наиболее выгодно для бизнеса, если они будут передавать свои долги ещё и по наследству. Долги заставят граждан активнее работать!
Правда, элита тоже делает глупости. Если уровень долга граждан не будет контролироваться, то наступит момент, когда они не смогут вернуть его чисто физически. Когда всё это станет массовым, то граждане даже и не будут пытаться, видя, что проблема не решаемая. В случае какой-нибудь деиндустриализации элите уже придется кормить этих граждан и прощать долги. Поскольку альтернатива — это революция и смещение элиты. По моим наблюдениям в этом направлении сейчас движется США и Европа.
На чём основана самая совершенная система мотивации к труду? Обреченный на голод готов на любую работу, как бы ему не хотелось «придавить» своих хозяев в темном переулке. Именно угроза остаться без пропитания и крыши над головой для работника является самым мощным двигателем экономики. Это основа эффективности экономики. Рассуждения о рынке и заинтересованности обывателя в получении доходов это только попытка придать благообразный вид очень некрасивому факту.
Что толку от декларируемого конституцией права иметь какую-то собственность, если у тебя нет возможности собственность получить. Неважно из-за чего не можешь получить. Из-за отсутствия денег, из-за отсутствия доступа к благам ввиду низкого социального положения или из-за отсутствия самих вещей, которые ты можешь обратить в собственность. Именно это делает большинство идеологий фикцией, а политические системы, построенные на них, обычными феодальными системами средневекового образца. Так что современная западная либеральная демократия недалеко ушла от предшественников.
Способы принуждения известны тысячелетиями. Еда и выживание.



Реальная экономика.

На практике, если кого-то (даже может быть Вас, уважаемый читатель) в какой-то момент судьба поставит у руля экономики, то он вынужден будет решать сиюминутные вопросы, оглядываясь на теорию уже постольку-поскольку. И делать это будет тем активнее, чем напряженнее будет обстановка в экономике и обществе.
Увы, история показывает, что правители различных стран, упорно пытавшиеся придерживаться канонов их экономических теорий, в конечном счете приводили свои страны к стагнации. И наоборот. Наиболее эффективным оказывался тот, кто изобретал что-то свое. Посмотрите на любую страну мира, посмотрите на мировую историю, и вы это увидите.
Почти всегда экономика управляется по принципу «так получилось», «так проще», «так удобнее». Практически без всякой идеологии! Большую часть времени общество обходится вообще без соответствия каким бы то ни было теориям. Именно так всё обстоит на практике.
Нет, совсем без теорий не обходится, конечно. Любая теория рождается не на пустом месте. А значит её элементы вполне оказываются применимы. Именно элементы теории, её кусочки! Но увы, не все и не везде.
В природе нет универсальных экономических теорий, позволяющих добиться процветания в любой произвольно взятой стране! То, что сработало в одной стране, оказывается неработоспособным в другой. Когда вас убеждают в обратном, вас просто пытаются обмануть. Или чистосердечно заблуждаются. Такое тоже бывает. Общие закономерности, конечно, имеются. Но они описаны не в учебнике экономики, а в учебнике психологии (заодно физики, химии, математики, географии и биологии).
Кризис экономики является лучшим способом оценки экономической теории. Если он наступил, значит теория оказалась неверной.
Хотя, нужно заметить, режим ручного управления — это стресс для экономистов. Особенно современных. А посему, они всё же стараются при первом удобном случае перевести всё к тем канонам, которым их обучали. Вот тогда начинаются эксперименты над страной и её экономикой. Но, как правило, это порождает очередной кризис, и о красивых теориях вновь забывают. Об идеологии и экономической теории вспоминают (если вспоминают), когда кризис уходит.
Озвучу такое наблюдение. Западные школы экономики обучают только какой-то узкой теории. Особенно когда речь идет о студентах из «третьих» стран. Подозреваю, что специально. Чтобы прошедший такое обучение не мог выйти за её рамки. Очевидно, чтобы получить выгоду от его ошибок.
Впрочем, абсолютно все экономисты пользуются своими теориями, чтобы спрогнозировать, куда выведет их «так получилось». Опять же, электорат нужно как то «заболтать», чтобы он был уверен в правильности выбранного элитой пути. Куда без проповедей и теоретических выкладок?
Идеология так и остается набором дежурных тезисов, озвучиваемых для простых обывателей с целью их мотивации или умиротворения.
Люди, находящиеся у руля, лишь пытаются объяснить электорату через статейки или интервью, «почему именно то, что я делаю, соответствует теории». Тем активнее, чем тяжелее складывается экономическая ситуация. Это наблюдалось и у Рузвельта, к примеру, и у Ленина.
К слову, у последнего наиболее активно. И риторика о том, что «так надо в силу исторического момента», у последнего была ярче. Но обстановка у него была очень сложная, приходилось выкручиваться. Зато как он мастерски подводил под это теоретическую базу, вызывает искреннее восхищение!
Собственно, экономические теории являются, по большей части, тем, что политики используют для своего продвижения и привлечения электората. Увы.
То есть нужно понять главное. Реальная экономика всегда построена из принципа сиюминутной целесообразности и исходя из удобства её управления со стороны элиты в данный момент.



Взаимосвязь с идеологией.

Как же связана идеология с экономикой? Честно сказать, очень слабо связана. Связь обратная. Экономика влияет на то, какие теории вбивают в головы электората политики. Именно они адаптируют идеологию под экономические реалии. А не наоборот. Именно это можно увидеть у самых упертых либералов и у самых жестких социалистов.
К слову, Адам Смит написал свою теорию постфактум, описывая и систематизируя сложившиеся в обществе экономические взаимоотношения. Карл Маркс позже написал свой «Капитал», тоже исходя из тех экономических отношений, которые были характерны для 19-го века. Именно их они и описывают, а не придуманное «нечто», которое должно существовать в идеальном обществе. Оба, заметьте, описывают капиталистическую экономику. Можно сказать — либеральную. Это уже позже у них начинаются рассуждения «как хорошо было бы, если...».
Давайте рассмотрим немного «социализмов». В принципе, сегодня это уже не актуально, за отсутствием такового. Как минимум за отсутствием официально. Но кое-какие аспекты рассмотреть всё-таки стоит. Поскольку элита от него уйти пока не сможет, во всяком случае не преобразовав общество в феодальное. Хотя очень старается.
Тема социализма всплывает неминуемо, когда приходится касаться интересов разных социальных групп и их конфликтов. Мы же с вами смотрим на экономику с точки зрения простых обывателей, тех самых работников и потребителей. Или с точки зрения хозяев бизнеса?
Я буду далее уточнять о каком варианте социализма идет речь, о построенном либералами или о построенном на основе марксизма. Если слово «социализм» я оставляю без уточнения, то речь идет о системах построенных на основе марксистской идеологии.
Социализм в реальности является только попыткой элиты общества обеспечить простым обывателям минимальный набор обещанных им социальных гарантий, дабы умиротворить обывателей. Больше ничего. И гарантии эти завязаны на работу экономики.
Впрочем, даже уже обещанные социальные гарантии элита может по-разному реализовывать. Во-первых, может на западный манер делать подачки, чтобы "чернь" не мешала делать "серьёзным людям" бизнес своими претензиями. Это обычно реализуется простой перекачкой налогов бизнеса в социальные программы государства.
Во-вторых, элита может подойти более ответственно. Обставить взаимоотношения с низшими слоями как с партнерами по бизнесу. Это обычно работает при ярко выраженном госкапитализме. При сопутствующей пропаганде, конечно же. Когда граждане будут выступать как акционеры огромного предприятия. А элита, при этом, формально не является собственниками бизнесов, а выступает наёмными управленцами. Пропаганда о коллективной собственности и коллективизме здесь работает именно на создание у обывателя такого восприятия взаимоотношений в экономике. Насколько могу судить, современный Китай именно такие акционерные взаимоотношения и пропагандирует в обществе. Да и СССР в дохрущевские времена фактически это же выстраивал и проповедовал.
Хотя и здесь есть проблемы. Граждане могут правильно понимать свое участие в жизнедеятельности такого акционерного общества, а могут тоже чувствовать себя получателями подачек. Это восприятие своего положения и есть водораздел между отсутствием или наличием конфликта.
Понятно, частный владелец никаких партнерских отношений со своими работниками выстраивать не будет. Поскольку такие отношения подразумевают раздел прибыли по правилам, которые он уже не сможет контролировать. Исключение, конечно же, если бизнес очень мелкий и работники действительно выступают партнерами.
Пропаганда всегда делает упор на участие граждан в производстве товаров для своих нужд. Это мотивирует граждан активнее участвовать в создании благ, а не становиться нахлебниками общества.
Пропаганда старается внушить, что только сам гражданин ответственен за обеспечение себя самого благами. Обычно всё сводят к известной притче: «Если дать человеку рыбу, то он будет сыт один день. А если ему дать удочку, то он сможет кормить себя каждый день.» Красиво звучит?
Но это только часть схемы. У реальной экономики есть еще одна часть такой притчи: Если с человека брать плату за пользование водоемом и удочкой, то он накормит еще и хозяина водоема. Главное — заранее застолбить за собой собственность на водоем.
Право собственности на ресурс, который жизненно важен для общества, и есть основа принуждения к труду. А заодно, основа существования элиты общества.
Вообще-то, даже при социализме в реальности к этому же сводилось. Бесплатной "рыбы" там тоже не было. Там был только "бесплатный водоем", если придерживаться этой аллегории.
С либеральной идеологией еще интереснее. Либеральная идеология с экономикой пересекается только на уровне «пожеланий» (декларированных прав и свобод), в отличие от всяких марксизмов.
Заметьте, свободу слова можно обещать даже нищим и голодным! Это бесплатно! А вот право не умереть с голоду требует денег. А значит, элита старается дать только те права, которые не требуют от неё вложений денег. Именно такая логика у систем, производных от либеральной идеологии. Тот самый набор либеральных прав: от свободы передвижения, до свободы ведения бизнеса.
Не грозят нам с вами в дальнейшем никакие социальные гарантии от элиты. Элите это дорого. Можно уже начинать привыкать обходиться без них.
Но и социализм — это только надстройка над либеральной идеологией. Чьё либо рассуждение о том, что социализм — это коллективная собственность и плановая экономика, является только одним из перлов пропаганды. Сначала марксистской, а потом их противников. Как показывала практика последнего столетия, к реальности это отношения имело мало. И то, и другое было оставлено на отдаленное будущее. Впрочем, мы ещё к этому казусу вернемся.
Конечно, вы вспомните ещё и Коммунизм. Как раз коллективная собственность и плановая экономика непосредственно. Вот только его никогда не существовало в реальности. Как и не существовало в чистом виде плановой экономики и коллективной собственности. К Коммунизму предполагалось только стремиться. Так что коммунистическая идеология вообще никакого отношения к реальности не имеет. Но удобный жупел всевозможных либералов.
В условиях сокращающихся ресурсов на планете, человечество движется в направлении описанном Оруэлом или Лемом. Постапокалипсис вполне реалистичный вариант будущего. Ученые его прогнозируют почти со стопроцентной вероятностью. На этом фоне Коммунизм, конечно, очень заманчив. Но Коммунизм не реалистичен из-за человеческой психологии. Фактически, из-за человеческой жадности. Так что Коммунизм человечеству не грозит. Либералы могут расслабиться и перестать придумывать страшилки для электората.



Выгодный бизнес для всех?

Давно живу на этом свете. Жизненный опыт показывает, что хозяев крупного бизнеса всегда доли процента. Их интересы почти никогда не совпадают с интересами остального общества. Даже, зачастую, противоречат выживанию этого самого общества. Но именно их интересы элита продвигает на всех уровнях. Главное, вопреки интересам других граждан, которые, казалось бы, тоже имеют право, согласно принятой в обществе идеологии. Но получается, что их индивидуальные права ничтожны. «Все равны! Но некоторые равнее.»
На заре становления рыночных отношений, в Средневековье например, бизнес появлялся там, где общество ему позволяло появиться. Была потребность в каком-то товаре или услуге и находился тот, кто брался его производить. Это право нужно было заслужить. И это правильно, поскольку получив возможность управлять обществом, бизнесмены, желая этого или нет, начинают паразитировать на его институтах.
Общество терпело предпринимателя, пока тот был выгоден людям. Он при этом вел себя подобающе. Если предприниматель нарушал такой общественный договор, то сограждане его наказывали доступными им способами. В основном громили предприятие.
Но со временем бизнес стал давлеть над обществом. Диктатура бизнеса! Он стал задавать свои правила и диктовать условия тем людям, которые имеют с ним дело. В современном мире от этого уже не уйти. Но ничем хорошим это уже не кончится. В товар превращаются даже люди. В любом случае через всевозможные институты общества и государства людей заставляют выполнять те действия, которые нужны бизнесу, а вернее его владельцам.
Даже речь не о покупке ненужного товара или услуги. Речь о соблюдении правил удобных только для бизнеса. Увы, влияющих на жизнедеятельность человека как живого существа. Переезд туда, куда выгоднее бизнесу (зачастую вахтовыми методами, но постоянно). Питание суррогатами (вплоть до запретов выращивания еды самостоятельно). Ограничение доступа к природным ресурсам, которые ранее были гражданам доступны без ограничений (лес, река).
Даже если свести интересы людей только к экономике, то получается, что у большинства сограждан оказываются совсем несовпадающие с элитой и бизнесом взгляды на экономику и ее функции.
У всех взгляды свои. У обывателя, являющегося потребителем — свои, у тех кто владеет бизнесами — свои. Естественно, и реализовывают свои интересы все по-разному. Но, главное, разными методами и за счет разных ресурсов. У простого человека доступный ресурс — только он сам. А у бизнесмена? У него есть его работники и потребитель его товаров и услуг.
Предприниматель, хозяин бизнеса — это прежде всего тот, кто пытается получить выгоду для себя лично. Именно это его интересует. Именно вокруг этого он ведет свою деятельность. Работники и потребители для него лишь способ получения выгоды. Отношение к ним соответствующее. Максимум, что влияет на его отношение — это воспитание. Вот только каждый бизнесмен воспитывает своё следующее поколение уже с оглядкой на опыт получения прибыли. Понятно, как будет воспитан бизнесмен во втором поколении. Ни о какой морали, в привычном нам понимании, речи уже не идет. Можете сами убедиться, послушав их же риторику.
Принято предпринимателей записывать в герои современности. Что, благодаря им, в обществе существует всё сущее. Они производят товары, предоставляют услуги, создают рабочие места. Увы, но не всё так сказочно.
Среди них бывают порядочные люди, старающиеся вести дела так, чтобы и те, кто с ними имеет дело, были не обижены и не ущемлены. Но таких меньшинство. Но даже они с такими моральными принципами вести бизнес долго не в состоянии. Либо разоряются, либо отказываться от морали. А большинство, выбирая путь предпринимательства, уже заранее настроены соблюдать только свои интересы.
Исторический опыт каких нибудь купцов Демидовых можете вспомнить. Основатель династии, бывший крестьянин, в начале «карьеры» был достаточно порядочным человеком. А потом к чему пришло? К борьбе с конкурентами через доносы. А один из потомков утопил рабочих в подвале своей мануфактуры.
В результате перепродать дешевое и не качественное, но по цене дорогого и качественного, оказывается не самым большим прегрешением предпринимателя. Манипуляции и обман тех, с кем предприниматель работает, тоже вполне обыденное явление.
Страшнее всего, когда такой предприниматель во имя своего бизнеса ставит в безвыходное положение тех, с кем имеет дело: Пользуясь конъюнктурой на рынке труда минимизирует зарплаты своих работников. Создает им такие условия, когда они в принципе не могут увеличить свой доход. Принуждает их работать сверхурочно. Навязывает услуги своим клиентам. Организует бизнес там, где граждане обходились без его бизнеса, пользуясь каким-то ресурсом как общественным. Бизнес выстраивается путем захвата такого ресурса в собственность в виде взимания платы за пользование им.
Падение моральных принципов у предпринимателя происходит не стразу, но оно происходит. Человек всегда находит оправдания для своих поступков. Сначала, «я никому ничего не должен».
После найма работников, первый этап можно описать фразой: «Я плачу им деньги».
Потом: «У меня выросли затраты, а они и так обходятся». Это первое обоснование не увеличивать зарплаты.
Дальше, как правило: «Зачем я буду увеличивать зарплату неудачникам, которые ничего не могут, даже найти другую работу, лучше оплачиваемую, чем у меня?».
Такое отношение к другим как к неудачникам распространяется на всех нижестоящих. Даже на клиентов, которые «лузеры — раз не могут купить что-то лучше, чем у меня».
Сам бизнесмен-предприниматель начинает чувствовать себя элитой и ориентируется на нравы, характерные для его круга. Отказ от моральных принципов происходит почти неминуемо. Понятно, что он считает себя благодетелем. Тем, кого должны почитать абсолютно все. Клиенты, работники и всё общество в целом.
Вот такая деградация моральных принципов бизнесменов происходит постепенно. Но хуже всего массово, одновременно у многих! Поскольку бизнесмены тоже подвержены стадному чувству и ведут себя так, как принято в их среде. А это уже ухудшает экономическую ситуацию для низшего слоя общества. Чем это грозит, мы уже разбирали в предыдущей книге.
Бизнес процветает у меньшинства хозяев. Как раз у тех, кто смог переступить через моральные принципы и, при этом, стать своим в соответствующем социальном слое. Кто смог переложить основную тяжесть работ на наемных работников, и кому моральные принципы не мешали абстрагироваться от нужд этих самых работников.
Увы, те кто не смог принять такие правила игры разоряются и возвращаются к состоянию социального дна. Если даже силы позволяли делать всё вопреки этим правилам, то с возрастом всё равно человек теряет кондиции.



Эффективность экономики.

Все политики очень любят рассуждать об эффективности экономической модели. Электорат же воспринимает всё через свой желудок. Не так ли? Посему каждый политик старается расхвалить свою идеологию и объяснить слушателям, почему идеология оппонентов сделает их беднее и голоднее.
Известная формула капитализации бизнеса: «Чем красивее цифры в отчете, тем лучше привлекаются акционеры». Как показать эффективность экономики? Правильно, сравнить бухгалтерские показатели, конечно же. Но здесь кроется если и не обман, то большая степень лукавства. Критерии оценки эффективности любого процесса всегда выбираются теми, кто заинтересован оценивать этот процесс в своих интересах.
Хозяев бизнеса интересует прибыль. Именно этот параметр они и оценивают. Опять же, экономика с точки зрения прибыли интересна министру финансов. Можно налоги посчитать. А как быть с работником? Или как к этому относится потребитель? Но именно они — самые заинтересованные в работе экономики лица. Одному нужно кормить себя и семью, а другому нужен товар. Тому и другому абсолютно наплевать на прибыль бизнесмена и налоги поступившие в распоряжение минфина.
Да и хозяин бизнеса, если посмотреть объективно, может и минимальной прибылью обходиться. Бизнесмену для его организма калорий нужно столько же, сколько и его работнику. Биологически он ничем не отличается. Вот только на правах собственности хозяин может себе перераспределить больше. Но прибыль конечна, а значит делать это он будет за счет работников.
Как рассуждают хозяева, вы слышите сейчас из каждого утюга. Да и современные учебники по экономике именно с их позиций написаны. А давайте порассуждаем со своих позиций, с позиций простых обывателей. Причем максимально непредвзято.
Прямой, как шпала, обывательский подход. Иногда его озвучивают коммунисты и даже неолибералы. Это, конечно, популизм, но здравые рассуждения в нем присутствуют.
Правда хозяева бизнеса очень не любят такой подход со стороны своих работников. Очень мешает эффективному бизнесу. А посему очень часто можно наблюдать пропаганду, направленную на продвижение интересов бизнеса, против «совков», «ватников» и «люмпенов». Хотя таковыми, обыватели отстаивающие свои права, не являются.
Прибыль хозяина в кастрюле на кухне у работника не булькает. У работника показатели эффективности производства в частности и экономики в целом заключаются в уровне его личных доходов и трудозатратах, которые он вынужден нести. То есть, для работника: чем меньше он напрягался и чем больше он может купить товаров на свою зарплату (чем она больше), тем эффективнее то предприятие, на котором он работает, а значит и экономика в целом (в его понимании).
Приведу такой пример: Колхозника интересовало не то зерно, которое колхоз отгрузил потребителю, а то, которое он привез домой и засыпал в свой ларь. При этом его интересовало поменьше торчать в поле и подольше быть дома. Собственно, достижением коллективизации было именно это. Крестьяне стали работать менее интенсивно. Механизация и бригадные методы снизили физические нагрузки. Нет, крестьянин не стал богаче, ему просто стало легче. Как говорили в деревне: «Не уедно — зато улежно». Это несомненный плюс для крестьянина.
Кстати, жестокая правда жизни. Стать богаче крестьянину даже при капитализме не позволят. Современная эффективность построена на том, что первое звено в производственной цепочке должно быть самым дешевым, а занятый там работник — самым бедным. Крестьянин — тоже первое звено в производственной цепочке.
Снижение интенсивности труда и увеличение зарплат, в свою очередь, означают снижение эффективности для хозяина. Зарплата работника — это его затраты. Меньшая интенсивность труда — меньшее количество произведенной продукции. Понятно, что показатели прибыльности для экономики в целом тоже получаются ниже. Но именно это не выгодно экономически!
Социальные гарантии тоже снижают эффективность экономики. Детский сад для работников от предприятия, например — это затраты. Дом отдыха для работников, это затраты (в СССР их строили не на деньги профсоюза, а на средства самого предприятия). Даже сейчас медицинская страховка, фонд социального страхования — это затраты. Значит, прибыль уменьшается. Социальные гарантии для работников очень сильно бьют по карману работодателя.
Тут нужно пояснить, что же представлял собой социализм, производный от марксистской идеологии. Он отличался от современного понимания социализма. Современный социализм — это надстройка над либеральной, капиталистической экономикой. Согласно современной трактовке, социальные гарантии и социальное обеспечение — это производная от налогов, фактически от прибыли бизнеса. Увы, это только подачки от бизнеса.
Так получилось, что в Советском Союзе еще с 30-х годов предприятия организовывались не как объект коллективной собственности, а как средство обеспечения жизнедеятельности граждан. Как раз собственность на средства производства была не причем. Самое главное, чтобы она не принадлежала кому-то конкретно, узкому кругу. Просто из принципа, что собственник будет заинтересован только в личной выгоде, а не в благах для работников.
Государство в этом плане удобный собственник. Но есть нюанс. Появляются чиновники, которые выполняют роль представителя владельца. И они оказываются заинтересованы в прибыли, почти как частный владелец. Поскольку их личные блага зависят от бухгалтерской эффективности подконтрольного бизнеса. Опять полная параллель с современными крупными предприятиями. С сетевыми, например.
Опять же, в тот период без упора на блага для работников, предприятия заставить работать было сложнее. Из-за отсутствия привычного капиталистического механизма принуждения. А коммунистические способы мотивации с упором на сознательность реализовывались еще сложнее. Это было выяснено опытным путем. Например, коллективизация и связанные с ней конфликты быстро отрезвили высшую элиту. Она не хотела еще и в промышленности наступать на те же грабли.
Предприятие выполняло следующие функции:
Во-первых, оно должно было обеспечивать граждан и государство нужной продукцией. Это, конечно, самая главная функция. Не получение прибыли, а именно продукция.
Во-вторых, подразумевалось (хотя и не всегда было на практике), что предприятие должно выстраиваться вокруг работников и их нужд. Отсюда квартиры и детские сады от предприятия. Зачастую крупное предприятие СССР — это государство в государстве.
И то, и другое сейчас не практикуется в принципе, поскольку не эффективно экономически. «Непрофильный бизнес» — как принято говорить. Но именно привычка граждан к тому, что именно предприятия обеспечивали граждан благами, очень сильно мешает современному бизнесу. Поскольку работники выдвигают претензии и требуют жилья, соцпакета и тому подобного. Большая часть неприятия граждан к бизнесу и бизнеса к ушедшей эпохе СССР, основана именно на этих привычном мироощущении граждан.
Впрочем, вернемся к эффективности производства. Помню, когда я учился в школе, даже не поверил, что в США рабочий день 10 часов и 1 выходной в неделю — норма. Оказалось, это действительно правда. Тем более я был в шоке, когда узнал, что рабочий день на фабриках в Российской Империи был 12-14 часов. Оказывается, тоже правда.
И сейчас ещё выходит, что и некоторые мои соотечественники работают часов по 10-12 в день. И не во время аврала какого нибудь, а каждый день. И даже не где-нибудь в поле, во время «битвы за урожай», а вполне себе в городе, буквально по соседству.
А японское и китайское экономическое чудо вообще основано на формуле 9-9-6. Работа с 9 утра до 9 вечера 6 дней в неделю. Рынок труда обеспечил эту формулу рабочей силой. Если граждане откажутся, то могут не найти работу. Но найти работу лучше они тоже не могут. Им, банально, некогда. Правда и жить им тоже некогда. Вот только зачем такая жизнь? (Естественно и уровень самоубийств высок и семьи молодежь создавать не склонна.)
Но это всё неофициально. По документам в этих странах у всех вполне демократичный 8-и часовой рабочий день.
Представляете какой эффективной была экономика на Западе до 30-х годов прошлого века, когда социалки такой, как сегодня, там не было!?
Немудрено, что сокращение рабочего дня до 8 часов сильно снизило производительность у большевиков. Да и впоследствии в СССР производительность была не самой выдающейся. Сокращение рабочего дня с 12 часов до 8 уменьшает производительность на треть!
Нет, конечно, во времена Российской Империи были и порядочные работодатели, которые не эксплуатировали своих работников настолько жестоко. Можно встретить воспоминания и о них, и даже сравнение с «проклятыми большевиками». Дома для рабочих, нормированный рабочий день. Такое тоже было.
Но, к сожалению, таких было меньшинство. У большинства «всё было как у всех». У хозяев тоже стадное чувство. Обычно представители одной социальной группы стараются вести себя так, как принято в их части общества. Иначе «соседи по бизнесу» обидятся. Так что идиллия не была массовой.
Вне зависимости от системы, условия работы на каждом предприятии сильно зависят от его руководства. Были и в СССР предприятия с ужасными условиями (очень любят вспоминать современные правдолюбы), и в Российской Империи были предприятия с хорошими условиями труда и администрацией, уважительно относящейся к работникам. Увы, это показатель того, что идеология вообще не при чем. Важнее моральные качества конкретных людей, руководящих предприятием.
Сейчас наблюдается всё ровно то же. Есть отдельные предприятия, где условия труда и соцпакет очень хорошие. Но основная масса — это предприятия для получения прибыли хозяевами. Их большинство. Спасет работников от рабских условий только государственный диктат.
Есть ещё и третий взгляд на эффективность экономики. С точки зрения потребителя (который по совместительству может быть работником). Одна единица товара за 10 рублей и три единицы товара по 3 рубля, для него совсем не то же самое. Ему выгоднее купить больше и дешевле. Одна единица за 10 рублей выгоднее бизнесу, и хорошо смотрится в бухгалтерском отчете. Тоже противоречие. Выгоднее с точки зрения эффективности производить меньше и продавать дороже. Это основа эффективного бизнеса!
Экономическая модель, предусматривающая социальную защиту работников, с точки зрения бухгалтерии — менее эффективна. Цифры в статистику она дает скромнее. Кроме того у социалистов есть проблема с кнутом и пряником. Нет «невидимой руки», которая давала бы волшебный пендель работнику. А значит, работник не сильно мотивирован показывать экономическую эффективность. Мотивация через угрозу голода для работника под табу. А именно угроза голода всю человеческую историю заставляла людей на кого-то работать. А значит, и с этой точки зрения производительность при социализме меньше.
Но с точки зрения работника, социализм «эффективнее» в плане нагрузки на него. Работнику гораздо легче добывать элементарное пропитание. Если конечно элита не занимается экспериментами над обществом, доведя всё до карточной системы. Хотя, даже карточная система — это лучше, чем пустые карманы в дорогом супермаркете. Лучше хоть что-то, чем совсем ничего.
Есть правда исключение при капитализме. Достаток обычного жителя метрополии в колониальной империи будет выше простого гражданина социалистической страны из захолустья мира, да ещё и в условиях блокады.
Кстати, внешняя блокада — это перманентное состояние мелких стран, объявивших социализм. Элита соседних стран боится таких идей как заразы и устраивает «карантин». У них даже получается. Мелкая аграрная страна, до революции не имевшая промышленности, самостоятельно построить её не в состоянии. А без промышленности можно только мотыгой землю обрабатывать. И уже не важно, какой у вас строй и какая идеология.
Впрочем, это довольно сложный вопрос, требующий отдельного разбора. Та же Северная Корея, например, даже в условиях блокады ухитрилась построить промышленность и добиться, наконец-то, приемлемых условий выживания своего населения. А Украина и без блокады, имея всемирную поддержку, деградирует экономически и выживает только за счет плодородности её сельхозугодий. (Примечание. Это было написано ещё до 2014 года.)
Эффективность экономики, с точки зрения общества — это не прибыль, а способность экономики обеспечить всех граждан поголовно необходимым и достаточным количеством товаров и услуг. Причем таким образом, чтобы все граждане имели возможность ими воспользоваться. То есть без привязки к их достатку и социальному статусу.
Вот только невозможно даже сформулировать объективные критерии оценки такой эффективности (проценты, штуки). Тем более невозможно обеспечить функционирование экономики для достижения таких результатов, особенно в замкнутой автономной системе. Имеется в виду в отдельной стране. Кто-то обязательно будет обиженным. Или что-то окажется невыгодно производить, поскольку цена окажется слишком высокой из-за высокой цены оплаты труда.
Периодически кто-нибудь из различных философов или экономистов как-то пытался описать такою экономику и её критерии оценки, но ничего внятного и однозначного не получилось. Да и невыгодно такое описание элите. Оценка экономики через прибыль оказывается самой удобной для её владельцев. А остальные потребности граждан на нее влияют не более, чем факторы этой экономики. Сами граждане — не более чем объекты экономики.
Так что рассуждения об эффективности экономики, это больше на схоластику похоже. Такая же бесполезная вещь.
По моему убеждению, сравнение эффективности экономики Запада и СССР — глупость. Мы фактически сравниваем то, что кардинально на самом деле и не отличалось. Отличались только терминология политиков и восприятие людьми, а следовательно их отношение. Важнее, что у всех стран разные условия. География, климат, ископаемые, людские ресурсы и т. п. Именно и из-за этого процессы в обществе происходят не одинаково. Из-за разных условий в разных странах общества прошли разный путь до текущего состояния. Это гораздо важнее социально-экономического устройства страны! А всё остальное вторично.
Как не крутись, если у вас 4-5 месяцев население сидит в помещении из-за мороза и нос высовывает только по острой необходимости, то эффективность вашей экономики будет на треть ниже, чем в стране, где население может работать на улице круглый год. Как минимум они могут построить больше объектов.
Само по себе сравнение показателей экономик разных стран — глупость. Любых стран. Даже схожих политически и идеологически. Разве что способ потешить самолюбие или, наоборот, вызвать отрицательные эмоции у тех, кому такое сравнение приводят. Чисто технически можно сравнивать только сравнимые вещи. Увы, сравнивать можно, разве что, показатели одной и той же страны в параллельных вселенных.
Впрочем, самое главное различие экономик Запада и СССР — возможность привлечения работников со стороны. Ну и почти постоянная блокада СССР и России, конечно же. (С короткими перерывами лет по десять, чтобы вдруг Россия совсем от Запада не отвернулась.)
Предлагаю такую аллегорию. Представьте, что вы купили участок и решили строить дом. Но ваши работники — это только вы сами и ваша семья. Жена таскает кирпичи. Сын месит раствор. Тёща просеивает песок. И все дружно выносят вам мозг претензиями к условиям труда.
На соседнем участке сосед тоже строит дом. Но он нанял бригаду гастарбайтеров. Прораб — немец с опытом и профильным образованием. Бригадир — упертый и вредный турок. И много рабочих, например, из Мексики. Они готовы за еду свернуть горы, а потому очень стараются.
Ну и кто быстрее и качественнее построит дом?
Но раз уж мы решили пройтись по эффективности социалистической экономки, то рассмотрим те перлы, которые приходится слышать в ее отношении.
Во время споров об эффективности экономик в качестве аргумента противники социализма выдвигают утверждение, что предприятия Советского Союза «выпускали менее качественную продукцию», чем Западные предприятия. «В СССР всё делали по плану и не могли угнаться за спросом». И это подается как факт, показывающий неэффективность именно идеологии. «Вот на Западе хозяин и каждый работник заинтересованы...». «Конкуренция способствует большей заинтересованности».
Стандартные тезисы пропаганды, которые кажутся очень простыми и понятными. Ну как в детстве «ветер дует из-за того, что качаются деревья».
У нас сейчас рынок и конкуренция. И что? Качество товаров стало лучше, чем в СССР?
Конкуренция влияет на качество, если она ведется за платежеспособного потребителя. Если такого потребителя нет, то и качества нет. Современная проблема глобальной экономики.
Конкуренция влияет на качество, если это конкуренция между работниками. Если высококвалифицированных и мотивированных специалистов на рынке труда нет, из-за той же демографии, то предприятие вынуждено брать тех кто есть. И даже их беречь. Поскольку если их не будет, то не будет и самой продукции. Даже некачественной. Вот именно эта проблема и была основной в СССР. Не хватало людей! Именно эта же проблема существует и сейчас. Причем не только у нас, но и в ЕС. Даже хуже. Работники те что есть ушли в сферу обслуживания.
Видимость работы бизнеса как в учебнике бывает только там, где у бизнеса имеется избыток производственных мощностей, дешевого сырья и работников. Но это видимость. Важнее всего, что этот избыток бизнес не может быстро перенаправить куда-то еще. Именно это порождает конкуренцию на рынке. Но её причина не конкуренция за прибыль, а борьба за минимизацию убытков. Ну да, выглядит это как конкуренция за рынок сам по себе,
Современные производства и уже построенные объекты — это такая штука, которую не получится быстро во что-то другое переделать или куда-то переместить. Ключевое слово — быстро. Но, главное, без убытков! Да и работники, получив специальность, очень сложно и долго потом переквалифицируются. А значит бизнес вынужден это использовать. Ведь просто выбросив на свалку, он получит убытки, возможно не совместимые с выживанием владельца (залоги, кредиты). А значит он вынужден участвовать в конкуренции. (Исключение — бесплатная приватизация, как у нас в 90-е. Тогда выгоднее всё снести и сдать на металлолом. Ведь такой владелец ничего не теряет).
Период после Второй Мировой и до 2000-го года характерен на Западе таким переизбытком. Производственные мощности было дешевле развивать чем перепрофилировать. Перевод производств в Азию был постепенным, и он тоже удешевлял производство, но не давал убытков.
Зато сейчас Европа пытается административными методами поддержать свои предприятия. Но ни качества, ни количества они уже не дают. Их просто нет. Как и дешевого сырья для них. Но зато теперь административные методы управления производством обходятся без коммунистической идеологии. Это наверное и есть их достижение.
Позволю себе озвучить один «рыночный» закон. Если у вас заранее ограничено количество производственных ресурсов, то никакой конкуренции за рынок уже не будет. Вы будете конкурировать за ресурсы. Уже ни о каком качестве, количестве и низкой цене товаров можно не вспоминать.
Впрочем, рынок обязательно победит. Правда граждане будут в стане побежденных. Рыночные механизмы разделят потребителей на две группы. На тех, кто не в состоянии купить товар и на тех, за кого будет бороться немногочисленный оставшийся в живых бизнес.
Бизнес в таком количестве окажется уже никому не нужен. Саморегуляция однако. Рынок уничтожит неэффективных.
Но есть закон чисто биологический. Просто так никто умирать не хочет. Прежде чем погибнуть, эти «неэффективные» сограждане попробуют уничтожить неэффективную элиту.
Чтобы этого избежать нужна внешняя сила, которая контролирует бизнес или единолично им владеет. Дабы не дать бизнесу сожрать общество. То самое государство. Элита просто вынуждена его создавать.
Вот формула: Есть избыточные ресурсы (весь набор: люди, сырье, энергия, продовольствие)— можно обходиться без административных функций государства. Если недостаточно ресурсов, хотя бы каких-то, то жизнедеятельность общества и устойчивость экономики придется обеспечивать через диктат государства.
Вообще, если почитать экономические теории, хоть Маркса, хоть современных либералов, то у них все очень просто. Они все уверены, что производства возникают моментально после выдачи банком ссуды, сырье и работники бесконечны, а все только и думают о прибыли.



Мотивация работников.

Но вернемся к мотивации работника. Нет. На Западе, как и положено для частного бизнеса, заинтересован только хозяин, а для работника у него есть отработанный кнут. Работник же не заинтересован ни в чем. У него просто нет другого выбора. У него просто страх наказания, неважно какого. Больше ничего.
Вы думаете работник заинтересован наштамповать 200 кронштейнов за смену? Ему они зачем? Его устроит и 100 кронштейнов за смену. Или даже 200, но за полсмены, а остальное время расслабленно ждать конца рабочего дня. Если эти кронштейны будут некондицией, то это не его проблема в принципе. Вот тут и нужен бизнесу кнут и пряник.
Вообще, работодателю выгодно, когда его работники бедны. Они при этом мотивированы активнее работать и боятся потерять работу. Это самая эффективная система рабства. Можно написать какую угодно конституцию, декларировать какие угодно права, но граждане ими не воспользуются. Не смогут. Им будет не по карману и недосуг. Они будут бесправны!
Правда, работники при этом оказываются очень озлоблены. А конфликт может вылиться в очередные реки крови. Нужна ли такая эффективность? Особенно самим обывателям? Вам?
Но современная пропаганда утверждает, что при социализме марксистского толка у работника задекларировано прав меньше (ага, нет свободы самовыражения). А еще, он якобы обязан работать на коллектив, на общество! Так в учебнике написано, современном. Серьезно!
Вот только почем-то не было написано в законодательстве соответствующих стран. Там лишь, что гражданин обязан иметь официальную работу. А как работать, почему-то не написано. Очевидно так, чтобы получить зарплату. Вот это наиболее забавно. (Любопытно, чем это законодательно отличается от борьбы с теневыми бизнесами в наше время?)
Если верить пропаганде, то советский гражданин, несчастный, бесправный и забитый, в страхе из-за «тюремных порядков» работать должен упорнее и эффективнее. Он же почти раб!
Оказывается, на практике гражданин работает менее упорно и менее качественно при социализме (любом, даже не на коммунизме основанном). Долгов у него тоже оказывается меньше. Да и кормить его обязаны, как минимум, обеспечить всем необходимым. Именно это ему декларировал в качестве его прав «ненавистный людоедский режим».
Эффективность он будет показывать меньшую. Стало быть, товаров работник тоже будет производить меньше. Впрочем, в результате этих товаров ему будет меньше доступно к приобретению. Налицо недостатки! Но это как посмотреть.
Вот только никто не откажется работать как можно меньше. Страх нивелирован социальными гарантиями. «Не выгонят. Не выселят. Всё равно заплатят». А значит нет необходимости стараться изо всех сил производить качественную продукцию в максимальных количествах.
Вообще-то тоже конфликт. Работник получает возможность работать меньше, но продолжает требовать товар. Тем более имея средства на его приобретение.
К слову, почему сейчас качество некоторых товаров, произведенных в Евросоюзе зачастую ниже, чем в свое время даже в СССР? А там сейчас тоже у работника появились социальные гарантии. Кнут его хозяева спрятали подальше. В Европе к концу 20-го века де-факто был построен социализм. Правда на либерально-капиталистической основе, за счет стран Третьего мира.
Если вы представитель элиты, хозяин бизнеса, то да, для вас это аргумент в пользу капиталистической (западной) эффективности. А если вы всего лишь человек из самого низа социальной пирамиды? Вы тоже считаете что «галантерейщик и кардинал — это сила»? Сомневаюсь. Вам, как работнику, какая разница, какого качества вы производите товар? Вас беспокоит страх наказания. Не более.
Кстати, вы заметили, кто выступает противниками социализма вообще и Советского Союза в частности? Обычно это граждане, не обремененные физическим трудом. Для них социализм в том виде, в каком они его представляют — это переселение из теплого уютного кресла в офисе куда-то туда, где много физических усилий. Без перспектив иметь большой достаток. Естественно, опасения возврата СССР подталкивает их на весьма гнусные поступки по отношению к своим согражданам. Впрочем, я этого вопроса касался еще в первой книге.
И напротив, кто выступает сторонниками социализма? Обычно ими являются граждане, уже обреченные заниматься физическим трудом. Для них социализм является надеждой на снижение физических усилий для получения тех же благ, что они уже имеют сейчас.
Заметьте, все всё прекрасно понимают: и сторонники, и противники!
Социалисты, точнее марксисты, придумали идеологию, предлагающую отказ от рыночной системы мотивации. Неудивительно, что она оказалась очень привлекательной для обывателя начала 20-го века. Особенно в странах не богатых, не обладающих колониями как источника дешевых товаров. Там, где низшие слои были вынуждены тяжело работать, чтобы обеспечить свое выживание.
Чем беднее страна и её население, тем популярнее в ней марксизм и социалистические идеологии. В этих странах у низших слоев выше физические нагрузки. А вариантов их снижения либеральная идеология не предлагает. Нет посторонних ресурсов на это.
Всегда у общества есть тяга к справедливости, потребность в ней. Марксизм проповедует справедливость в варианте, востребованном именно низшими слоями! Для высших слоев это же является ограничением их прав.
Задача экономики, согласно постулатам социализма марксистского толка — соблюдение баланса между усилиями каждого работника по производству благ с одной стороны и количеством и качеством этих благ с другой. Поскольку методы принуждения к труду ограничены, то это ещё и снижает производительность. А значит, и количество производимой продукции. И усложняет организацию экономки. Поскольку приходится ещё и решать, какую продукцию производить, а без какой местное народонаселение сможет обойтись. Что, впрочем, тоже создает напряженность в обществе.
И да, необходимость решать, что производить, а что нет, как раз и пытаются выдать за плановую экономику. Но это плановая экономика не больше, чем если бы вы ломали голову сколько вам посадить огурцов, а сколько помидоров на участке, где осталось два квадратных метра после посадки картошки. Поскольку, кроме картошки, вам больше нечем питаться всю зиму.
Баланс в экономике — вообще сложная штука. Зачастую нереализуемая. На протяжении существования СССР его элита была вынуждена этот баланс искать путем проб и ошибок.
Впрочем, все элиты всех стран поступали точно также. Такой же искусственный баланс стал основой власти современной элиты на Западе. Практически следом, с опозданием на каких-то 20 лет.
Но такой баланс очень сложно соблюдать долго. Элита рано или поздно начинает избавляться от бремени социальных гарантий. Именно это сейчас мы можем наблюдать по всему миру.
Социальный рай западного образца просуществовал ещё меньше чем «людоедский социализм» в СССР. Чуть больше полвека. Теперь элита, получив опыт, сделает всё, чтобы не брать на себя лишнюю обузу.
Когда у обывателя появляются социальные гарантии, то это создает проблемы для бизнеса (даже при социализме). Кроме того, это затратнее, поскольку увеличивает капиталовложения в мероприятия по увеличению выпуска продукции на фоне низкой производительности. Среднестатистический обыватель делает резонный вывод: «А зачем изо всех сил упираться на работе, если обещали обеспечить!?» А если ещё и заставляют, то возмущается. Он же не раб в конце концов. Как насчет права не работать по принуждению (либерального права)?
В любом случае работник должен видеть прямую пользу от своего труда. Напрямую! Например, в виде оплаты труда. Или опосредованно, в виде отодвинутой на потом угрозы голода. Естественно, просто так он работать не хочет. Он же не должен? Согласитесь?
При этом обыватель начинает требовать обещанных прав и гарантий. Только появляется такой же конфликт идеологии с реальностью, как и у неолибералов. Права, одних пересекают права других. Причем, даже ещё интереснее! Права конфликтуют сами с собой. Право не работать по принуждению противоречит праву получать социальные гарантии, которые можно обеспечить, только производя продукт.
Это то, с чем сталкивается современное западное общество, вынужденное строить социализм (как бы они это не обозвали) под либеральной вывеской. Общество требует социальных гарантий, не хочет голодать. Как обычно, одно за собой тянет другое. Условным «либералам» приходится подсократить свои аппетиты, ведь им пришлось пустить часть доступных ресурсов на социальные гарантии «черни». Какой бы самовластной не была элита, а обещания приходится выполнять. У низших слоев срабатывает известный принцип, «у кого-то есть, а у меня нет — не справедливо». Например, для Евросоюза сейчас в этом есть ловушка. Блага нельзя перераспределять бесконечно. Особенно если их воспроизводство сокращается. А оно сокращается, поскольку в экономической системе Европы всё так же преобладает их ввоз из колоний. В результате количество населения Европы растет, производственная и ресурсная база сокращается. У реально производящей что-либо части населения растет количество нахлебников. Что только создает опасность социального взрыва, со всеми вытекающими последствиями.
И я ещё забыл об одной категории нахлебников. О мигрантах. Их количество в Европе тоже увеличивается. Все они обеспечиваются социальными гарантиями. К тому же они создают диаспоры, которые экономического роста тоже не добавляют, поскольку аккумулируют всё, что производят внутри себя. Да и просто работать не хотят, пользуясь социальной поддержкой европейского общества. Но мы опять отвлеклись.



Как выглядит капитализм?

Аксиома очень старая и такая же железобетонная. Хотите иметь эффективную, с точки зрения прибыли, экономику, будьте готовы обеспечить безработицу в вашем обществе. Процентов 5-10 хотя бы (а 15-25 — ещё лучше). Это увеличит производительность труда и снизит затраты на его оплату через снижение запросов работников, готовых работать просто за еду. Вот только обыватель этого не хочет, по понятным причинам. Вы хотите стать безработным для эффективности экономики вашей страны?
У экономистов есть красивая фраза: «отсутствие вакансий на рынке труда говорит о здоровье экономики и отсутствии у нее «перегрева» как первого признака скорого кризиса.» Уж какой тут кризис экономики, если люди готовы на любую работу? Таскать камни, строить пирамиды. Лишь бы кормили. В древности детей в рабство продавали по тем же мотивам, например. Представляете, какая эффективность?!
Есть, правда, еще один более иезуитский способ обеспечения эффективности экономики. Вовсе не учитывать часть населения. Позабыть о его существовании. Пусть оно работает на черном рынке, нанимаясь в обход законодательства или полуофициально. Им можно не платить пенсий и пособий, ведь они не работают официально.
Эти люди могут иметь паспорт и регистрацию, но не числиться безработными. Они не платят налоги, зато дёшевы для бизнеса. Поскольку нанимая их нелегально, им платят меньшие зарплаты.
Помните, я говорил, что первое звено в производственной цепочке должно быть самым дешевым. Вот эти работники и есть первое звено.
Это могут быть гастарбайтеры. Но это могут быть свои неудачники, кто потерял кондиции из-за возраста или болезней. Которых отказывается брать бизнес на постоянную работу.
Они могут считать, что это временно, что им не повезло. Верить, что еще чуть-чуть, а там всё наладится. Могут уже махнуть рукой и жить, как получается. Кто-то будет терпеть до пенсии, до которой всё равно не доживет.
Но именно они удобны для бизнеса! Именно за счет таких «неудачников» экономика развивается! Вот только их никто не замечает. Даже сограждане. До тех пор, пока сами не попадут в их число.
Оставшаяся часть населения будет считать себя богатыми. Они будут считать, что эти неудачники виноваты сами. Что это случайно. Что они то сами никогда не упадут до такого. Но часы тикают неумолимо, и следующими будут уже они.
Вот только нужна ли вам, простому обывателю, такая эффективность? Для вас это, наоборот, нахождение на краю пропасти, даже если пока у вас есть работа. Разумеется, это тоже создает напряженность и опасность социального взрыва.
Мне так и хочется поёрничать: а вы как предпочитаете, чтобы вас стимулировали? Вряд ли вы скажете, что угрозой увольнения. Предпочтете, чтобы премией. Но и здесь есть нюанс. Премию можно пообещать, но обставить это такими условиями, которые постоянно, изо дня в день, вы выполнять не сможете чисто физически. В результате зарплата ваша будет всё равно близка к минимуму для вашего рабочего места. Как вам такой «пряник»? Зато вы будете очень стараться. Не то что при «этих самых большевиках». И продукции произведете, понятно, больше.
Хотя кризис в экономике может быть и из-за того, что экономики нет как таковой. Из-за отсутствия промышленности, например. При этом нет самого главного, что должна давать экономика. Продукции для своих потребителей и средств существования для работников. Хотя будет всё: и рост, и эффективность, и безработица! Даже либеральные свободы в конституции. Но чем является такая экономика для граждан? Попыткой выживать в пустыне?
Экономисты утверждают, что для экономики является благом любая деятельность. Даже строительство персональной пирамиды мавзолея, для богатой персоны. Люди работают, им платят, они покупают еду и одежду. Что ещё нужно? Всё, конечно, по теории, и всё замечательно! Кроме одного. Зачем этим людям объект, который только занимает место?
Половина всей современной экономики состоит из строительства таких «пирамид», по факту никому не нужных. Цель их строительства — потешить самолюбие кого-то из элиты и дать им возможность потратить свои деньги хоть куда-то. «Не раздавать же нищим бездельникам?!»
Зато можно будет заявить: «Мы дали работу людям!» Как раз в согласии с притчей про рыбу и удочку.
Но скорее будет гордость: «У нас есть небоскреб километровой высоты, значит мы самые крутые на планете!».
И это другая сторона экономики — кроме дутой эффективности, строительство объектов и производство товаров, не нужных обществу.
Я, конечно, могу рассуждать в стиле коммунистов: Для строительства таких объектов бизнес использует часть полученной прибыли, но ведь он мог бы на эту прибыль построить школы, больницы, какое-то производство. А ведь это новая продукция, новые рабочие места.
Но проблема заключается в другом. Ненужная вещь — она просто не нужная вещь! Обществу этот красивый небоскреб зачем? Как бы не притягивали показатели экономики за уши, реальная экономика — это производство товаров потребляемых простыми гражданам. То есть за вычетом как раз вот таких «небоскребов» и «дворцов». Потрачены ресурсы, рабочее время людей! Всего этого может потом не хватить на что-то более нужное. Ага, на те же дорогу, электростанцию, больницу, школу. Мы вступаем в мир, где ресурсы не бесконечны. Как в отдельной стране, так и на планете в целом. Их потом неоткуда будет взять! Как минимум, очень сложно и дорого.
Даже от дорогой ракеты, запустившей в космос метеоспутник, пользы больше чем от небоскреба, в котором находится центральный офис какого либо бизнеса. Но это рыночная экономика, хозяева бизнеса делают то, что считают нужным, на что у них есть деньги. Очень часто делают что-то для своего развлечения. Естественно, обыватель это всё резонно считает украденным у себя, а значит копит обиды. Снова конфликт.
Парадокс, о котором мало кто задумывается. Казалось бы, производство товаров — это и есть самое важное для бизнеса и, как следствие, экономики в целом. Но нет, экономика это производное от желаний владельцев бизнеса. Даже не от прибыли. Увы, несмотря на все красивые теории об эффективности рынка, есть психология. Люди, даже владеющие бизнесом, прежде всего руководствуются тем, что диктует им их личные свойства и интересы. Для них главное их собственный достаток, а это не всегда связано с произведенным товаром.
Конечно, какого-то конкретного бизнесмена может интересовать не максимально возможная прибыль. Ему может хватать минимума, остальным он готов поделиться с окружающими. Или даже не стараться получить, оставив другим. Но случай этот редкий. Можно сказать — фантастический.
Большинство бизнесменов полностью соответствуют всем экономическим теориям. Стараются получить максимальную прибыль, имея минимум затрат и совершая меньше действий.
Товар, как видите — не главное. И уж тем более, интересы потребителей и работников их тоже не волнуют. Дешево сделать и дорого «впарить». А лучше «впарить» несколько раз подряд (то есть сделать что-то недолговечное).
А ещё эффективнее — торговля чужим товаром. Это значит, что прежде всего бизнес старается не производить товар, а спекулировать им, перепродавать. Производить товар всегда сложно, хлопотно и грязно. И вот тут для бизнеса самым эффективным является найти кого-то, кто будет производить товар дешевле всего, вместо того, чтобы производить его самому.
Бизнес начинает делать что-то не только для прибыли, когда условием его выживания является польза обществу. Условно, или ты стараешься для всех, или эти «все» тебя поднимут на вилы. Впрочем, государство является инструментом защиты бизнеса. В том числе и от таких неприятностей.
Вы заметьте, Америки я не открыл.



Варианты экономических систем в реальном мире.

Для каждой конкретной страны это выливается в три варианта функционирования экономики страны и такое же количество вариантов расслоения общества.
Во-первых, если население является достаточно зажиточным (например, из-за того, что элита делится природной рентой), тогда выгоднее товар не производить, а ввозить. При этом общество будет разделено на элиту, владеющую доступом к полезным ископаемым (или к банковской системе остального мира как США), и «чернь», от которой элита откупается, чтобы её не сместили. В этих условиях товар почти не производится, а только завозится. Бизнесу так выгоднее. Он перекачивает деньги из кармана потребителя в свой. А сделать это можно, только что-то дав взамен. Например, продавая природные ресурсы.
Во-вторых, население является достаточно нищим, чтобы дёшево производить товары и экспортировать. Тогда элита будет занята только экспортом того, что производит население, готовое производить всё что угодно. Особенно если у бизнеса просто нет других источников дохода, полезных ископаемых, например. А у населения, в этом случае, вообще ничего нет. Бизнесу как потребитель оно неинтересно. Хотя это самый перспективный вариант в плане роста экономики и её эффективности. Но опять речь о доходе для бизнеса (для элиты, по факту). А значит, лишних затрат бизнес нести не захочет, чтобы что-то организовывать сложное и с большим периодом окупаемости.
Но если бизнес всё-таки сподобится организовать производства, то будет другая крайность. По мере исчерпания незанятых в производстве людей растет цена труда, а значит, затраты бизнеса. Одновременно растет достаток отдельных граждан из низших слоев. Но по мере роста цены труда, ухудшается конкурентоспособность страны, как производителя дешевых товаров, а значит, сокращаются заказы извне. Население снова может начать нищать или страна садится на кредитную иглу (Япония — типичный пример). Но бизнес, получив прибыль в самом начале, просто предпочтет вывезти предприятия в более удобную страну, нежели попытаться модернизировать экономику, чтобы сограждане не обнищали снова.
В-третьих, гибрид. Страны, где центральная часть с достаточно зажиточным населением, занимающимся только куплей-продажей. А их окраины с населением достаточно нищим, настолько, что оно даже не в состоянии выкупать собственную продукцию. Которую производят, при этом, в массовом количестве.
Бесперспективный вариант для граждан. И самый опасный в плане социальной напряженности. Страна всегда на грани гражданской войны. Но вот с точки зрения развития экономики и её эффективности, такой вариант вполне оптимален. И даже вполне разумен с точки зрения элиты. Главное — это самый «долгоиграющий» вариант. Он может существовать бесконечно долго.
Элита старается реализовать именно этот вариант. Периферию держа на голодном пайке, а центральную часть страны используя как потребителя продукции периферии и место своего жительства с достаточно небедным населением вокруг их дворцов. Из соображений безопасности, естественно. Удовлетворенное народонаселение меньше склонно к бунтам. Столичным жителям позволяется жить богаче, поскольку именно они обычно устраивают революции и участвуют в переворотах. А настроение периферии элите не интересно. У тамошней черни — руки коротки.
Самое крайнее проявление такой экономической системы — Индия. Кастовая система замыкает все социальные противоречия внутри каст, не давая конфликтам перерасти во что-то масштабное. Представители низших каст даже помыслить не могут о переходе на другой уровень. В Индии экономика может работать автономно и неограниченно долго. Низшие слои будут производить товары, даже не претендуя на них. Высшие будут их потреблять. Коллапса из-за роста потребления не произойдет. Как и из-за сокращения производства, из-за подорожания рабочей силы. Идеал для элиты. Но каково это для самого населения?
Вариант экономики, где элита занимается внешними заимствованиями для закупки товаров извне и спонсирования низших слоев, хоть и довольно часто встречается, но работает очень непродолжительное время. Долги приходится отдавать. Причем, с процентами. И такой способ задабривания народонаселения всегда приводит либо к окончательному краху страны, либо переводит её в разряд колонии, когда все ресурсы оказываются в распоряжении владельцев извне. Изымаются за долги.
К слову, таким поведением грешит элита, считающая себя временной. Задобрить народонаселение «плюшками», чтобы воцариться. А получив процент от операций по этим деньгам, сбежать с ними из страны. Наблюдая потом из заграницы, как рушится экономика, а граждане впадают в нищету.
В любом случае рост производства товаров возможен только если есть достаточно бедное население по сравнению с потребителями товаров. Можно посмотреть пример Китая. Северные провинции (с их нищим крестьянством) были достаточно бедные, и люди из этих провинции были той силой, которая создавала рост производства.
Сейчас достаток выравнивается, рост замедляется. Фактически сократилось количество тех, кто готов был работать за еду на фабриках. Зарплаты приходится поднимать, а это увеличивает стоимость, а значит, снижает конкурентоспособность производств.
Опять же, разбогатевшее население начинает больше потреблять, а значит товар уже нельзя продавать в таком количестве за границу. При сохранении темпов роста благосостояния населения дойдет до сокращения производства из-за нерентабельности, с одновременным увеличением импорта.
В предельном случае такая экономика может дойти до дефицитов. Когда внутренние ресурсы роста закончились, а на перекрытие потребления импорта уже не хватает.



Как побороть дефицит товаров?

Приведу еще пример. Помните, вечное экономическое противостояние СССР и США? В 60-х годах наблюдался вполне себе паритет. Но потом США вдруг резко ушли вперед. Хотите знать причину? Нет она не в эффективности экономики Запада и не в отсталости СССР в идеологическом плане.
В 70-х стало появляться большое количество товаров, произведенных в Восточной Азии. А оставшиеся производственные мощности стали производить только конечный продукт. Помните, я писал, что первое звено в производственной цепочке должно быть дешевым? Производство радиодеталей, метизной продукции, а еще химпром и металлургия, требуют привлечения огромного количества дешевой рабочей силы и энергии. США всего лишь разгрузили свою экономику, перекинув производство массовой продукции в страны с многочисленной и дешевой рабочей силой. Морская логистика победила в споре экономических теорий.
Основой экономического бума 70-80-х была электронная промышленность. Но электроника требует огромного ассортимента электронных компонентов, тысячи наименований и номиналов. Можете любой (даже советский) справочник по радиодеталям посмотреть, сами убедитесь. Но, главное — радиокомпоненты должны производится массово, миллионами штук. А еще, при смене поколений электроники есть период, когда одновременно должны производиться детали и старого, и нового поколений. Что только увеличивает загруженность производств.
И это всего лишь для производства бытовой электроники! А ведь электроника не только ими исчерпывается. То есть для обеспечения большинства населения такими товарами, нужно ещё большую часть населения переориентировать на производство радиодеталей. Сотни тысяч работников! И не абы каких, а с весьма неплохим образованием. Можете представить, какое количество работников в СССР были «выдернуты» из экономики только для работы электронпрома. Причем за счет других отраслей.
Чтобы радиодетали были дешевы, желательно работникам мало платить, что просто невозможно в странах социально ориентированных. К коим после Второй Мировой относились США, СССР и Западная Европа.
Вот Япония и стала в 70-х таким дешевым производителем. До войны Империя Восходящего Солнца успела вложиться в образование. А после поражения в войне, население готово было делать что угодно, лишь бы платили.
При этом Индия и Мексика из-за низкого образовательного уровня тех лет, остались для химпрома и металлургии. Тамошняя элита образованием озаботилась только в конце 70-х. Отдача от образования бывает только через поколение, увы.
Всё вышеозначенное дало большие показатели ВВП производителя конечной продукции, то есть США. Заодно высокий достаток населения, ставшего тоже производителем конечной продукции и, естественно, получателем высоких зарплат.
У СССР таких возможностей переноса производств просто не было. Работники в странах СЭВ были не дешевле чем в СССР.
Вряд ли вы помните, но товарный дефицит начал развиваться именно в начале 70-х. Не раньше. Не слишком многочисленному городскому населению в принципе вполне хватало и продовольствия, и промтоваров. А потом вдруг что-то изменилось. Что именно? Принято считать, что поменялась модель экономики. Пеняют на реформы Хрущева.
Но объяснение куда банальнее и циничнее. Дешевые работники для первого звена производственной цепочки закончились.
Конец 60-х — это пик активного перетока молодежи из села в город. Не прерывавшаяся с 20-х годов индустриализация требовала работников. Приток этот был постоянным из села. Вот только само село было не бездонным. Да и демография была подкошена Второй Мировой Войной.
До этого периода сельские жители СССР вполне довольствовались малым. Питались тем, что вырастили сами, и что не было учтено в сводках Госплана. Промтоваров покупали минимум. Большая часть всего, чем они пользовались, тоже производилось ими же. Кустарными методами. Почти натуральное хозяйство. Но при этом они же давали продукцию для города и обеспечивали прирост численности работников в городе. На первом этапе, дешевых работников, не требовавших дополнительных благ.
Сельские жители до этого обходились! А городским, предыдущей итерации, пока хватало. Именно это основа бездефицитных 60-х.
Урбанизировавшись, бывшие крестьяне тоже затребовали свою порцию благ. И эти блага тоже должен был кто-то произвести. Покинув село, эти люди уменьшили фактическое производство сельхозпродукции (той части, которая шла мимо сводок Госплана).
Уже с 70-х стало недостаточно промтоваров, продовольствия и жилья в городах. Город получал всего этого не меньше чем раньше,но потребителей стало больше. Произошло именно то, о чем нам сейчас активно рассказывают как о дефиците вызванном неправильной идеологией.
Вот только сельские жители переселялись в город точно не насильно. Крестьянский труд очень тяжелый. Да еще и ненормированный по времени. А здесь имобещали 8-ми часовой рабочий день. А в оставшееся время — все блага причитающиеся советскому гражданину.
Впрочем, действительно, идеология «не правильная». Она позволила нищим скупить все доступные товары. Ага, а был бы рынок, он бы «порешил»! Тогда деревенские «голодранцы» не создали бы дефицита. Так должно быть при правильной идеологии и при правильной рыночной экономической модели?
Именно это нам пытались внушить адепты рыночных механизмов. По такой модели все «понаехавшие» должны стать бесправными рабами? Более людоедского подхода к своим согражданам придумать сложно. Но это современные реалии. А где демократия и либеральное равенство прав?
Промышленный рост требовал дополнительных работников. Демографическая яма не позволяла обойтись естественными процессами рынка труда. Основным источником оставалась молодежь из села. Коим власти обещали красивую жизнь в городе. Пытаясь, правда, регулировать процесс различными системами лимитов в крупных городах. Чтобы сельская молодежь ехала не в Москву, а куда-то, где промышленность только строилась. Но зарплаты людям платили исправно. А значит и товарами должны были снабжать.
Им нужно жилье, товары, еда. Увы, всё это только за счет своих граждан. Которых некрасиво использовать на положении людей второго сорта. Социализм не предусматривает формулу «busines only».
«Цивилизованным» странам с либеральной идеологией было проще. Бывшим колониям и работникам приехавшим оттуда ничего не гарантировалось. Им предлагалось поработать на тех, кто платит. Но у СССР не было колоний. Провернуть американский фокус негде. Естественно, в СССР начался спад в тот же период, в который в США был рост.
Сейчас в нашей стране есть возможность привлечения работников со стороны. Даже внутри самой России столичный регион очень даже хорошо развивается «цивилизованными» западными методами. За счет привлечения рабочих ресурсов из более «дешевых» регионов. Именно за счет того, что люди для столицы «чужие», им можно меньше платить. «Busines only!»
Впрочем, ещё совсем недавно в нашей стране работал менее радикальный способ добиться отсутствия дефицитов товаров. Но это было возможно пока выполнялся ряд условий. Не совсем правильный способ, но оно работало.
Вы помните 2000-е годы? Дефицитов точно не было. В нашей стране даже говорили, что «народ никогда не жил так хорошо». И это правда. А как это было обеспечено?
Во-первых, отсутствовала внешняя блокада, которая для нашей страны была почти непрерывным фактором чуть ли не всю её историю. Пусть и в разных видах и формах.
В частности СССР именно такая блокада не давала закупать недостающие товары для насыщения своего рынка. СССР мог завозить только что-то разрешенное Западом, но купленное у тех поставщиков, которые были одобрены хозяевами западного Мира. По завышенным в разы ценам. Или что-то купленное через нескольких посредников, что было точно не дешевле. В большинстве доступ к западному рынку был закрыт. А, напомню, он был в несколько раз более ёмкий нежели внутренний рынок СССР и всего СЭВ.
Закупать в «третьем» мире не имело смысла. Там производилось только сырье, которого и у СССР было достаточно. «Третий» мир сам был нищим. Сам СССР выступал для него донором.
Но и лишней валюты у СССР не было. Экономика в блокаде работала сама на себя, экспортируя минимум.
А вот позже, отсутствие блокады после развала СССР позволяло ввозить товары неограниченно. Дешевые товары! Не обремененные санкциями. Столько, сколько у населения было денег.
Вот теперь, во-вторых. И это важно! При этом у граждан из низших слоев в 2000-х появились деньги. Их им давало государство. Но не напрямую, как иногда делали на Западе. Такого при рыночной экономике в принципе быть не должно.
В 2000-х деньги получаемые государством с экспорта углеводородов откладывались не фонды, там же за границей, а шли в карманы граждан. И механизм этот своеобразный. Вопреки «правильным» указаниям МВФ.
С одной стороны, государство после голодных 90-х повысило зарплаты бюджетникам и пенсионерам. Но это малая часть.
Очень много денег направлялось в регионы местным бюджетам. Естественно эти деньги тратились там же, в регионах. Занимались этим мелкие чиновники. А нанимали только местный бизнес. Который был под рукой. Эти деньги оставались в регионах и перетекали в карманы простых граждан.
Ага, коррупция и всё прочее. Но! Мелкий чиновник много украсть не может. Да и потратить на покупку виллы в Испании он тоже не может. (Курорты Турции ещё не распробовали.) Всё что он украл, уходит снова в оборот местного бизнеса. Который в 2000-х был действительно мелким. Крупных бизнесменов было пересчитать по пальцам. В результате и эти коррупционные деньги аккумулировались в карманах низших слоев.
То есть всё это тратились на покупку товаров бытового назначения обычными гражданами. Что ещё нужно для того, чтобы все были довольны? Но, увы, такое не может длиться вечно. У нас хватило меньше чем на 10 лет.Всё бы пришло к современному упадку. Рынок однако. А по его законам срабатывает принцип: Тот кто управляет денежными потоками, обязательно их старается замкнуть на себя. Понятно, устраняя лишних. Кто здесь лишние?
И так, что же изменилось сейчас? Ну кроме того, что деньги частично стали оседать в Фонде Национального Благосостояния?
Ну, во-первых, бюджетникам сейчас поднимают зарплату только номинально. Я посчитал, за последние 10 лет процентов 5-10. На фоне увеличения цен в два и более раза на потребительском рынке за тот же период. Это значит, что один из источников денег на рынке сильно сократился. Вы думаете это незначительный источник?
Мелкие бизнесы в регионах почему-то закрываются. А по логике, они должны были развиваться самостоятельно. Но почему-то не могут.
Местные производства должны продавать продукцию в столице обеспечивая местных работников зарплатой? В теории, это должно поддерживать работу всей системы. Но почему-то не поддерживает.
К тому же, заводы зарегистрированы в налоговых «гаванях». А значит налоги в местный бюджет почти не попадают. А зарплаты местным работникам такие предприятия назначают с привязкой к средним по региону. Догадайтесь, что это означает?
А во-вторых, даже бюджетные деньги стали оставаться в столице. А если попадают в регионы, то остаются уже в столице региона. Закупки осуществляются централизованно. «Мелким» уже не перепадает. А значит и гражданам, занятым в местном мелком бизнесе, тоже не доходят.
Вот только коррупции меньше не стало. Крупный чиновник, управляя денежными потоками, перенаправляет их уже крупным фирмам. А получая свою мзду, тоже не мелкую, он имеет возможность тратить уже заграницей.И снова местный мелкий бизнес не получает свою долю. Естественно не получают её и граждане в нем занятые.
Крупные фирмы, получившие деньги в рамках госконтракта, тоже ориентированы на заграницу. И снова мелкий бизнес, а с ним и граждане, ничего не получают. Но даже получив, мелкий бизнес тоже предпочитает работать с заграничными поставщиками, а в качестве работников нанимать гастарбайтеров.
Что характерно, дефицитов нет. Ага, за отсутствием спроса. Денег у местного потребителя нет.
Я описываю очевидные и всем понятные вещи. Казалось бы, все это знают. Но почему-то мало кто понимает, почему именно ему стало сложнее кормить и одевать своих детей.
Вы можете утверждать: то что я описал, это малая часть всей экономики. Верно. Газпром и Северсталь это основная часть ВВП. Вот только их доходы идут в карманы малого количества граждан. А налоги проходят мимо регионов.
Увы, правда жизни заключается в том, что в нашей стране бюджетники и пенсионеры преобладающая часть тех, кто вливает в местный бизнес деньги. Фактически они основные инвесторы. Работники производственных и сельскохозяйственных предприятий имеют меньшую численность. А уровень доходов не на много выше, чем у бюджетников. Деньги самих предприятий остаются в столице.
Можете сколько угодно верить, что рынок в стране работает сам по себе, но он работает только за счет денег вливаемых в него государством. Напрямую или косвенно. Как только эти вливания уменьшаются — рынок чахнет.
Как должно быть в теории в «цивилизованных» странах, оно не работает даже у них самих. Имею в виду через банковские кредиты бизнесу. У таких кредитов слишком высок процент. Посему бизнес старается сначала залезть в карман потребителю.
Так что вот две составляющие бездефицитной жизни. Отсутствие блокады и деньги перераспределяемые низшим слоям. Первое в условиях глобальной конкуренции невозможно. Второе невозможно с точки зрения рынка. Даже преступно, с его точки зрения.
Кстати, у вас сегодня есть «великий» шанс доказать, на сколько рыночная экономика эффективнее псевдоплановой экономики СССР. Страна очередной раз попала во внешнюю блокаду. У Запада очень «рыночный» способ победить конкурента. Объявить его империей зла.
Нас банально пытаются отрезать от возможности закупки тех товаров, которые мы производим мало. Санкции, однако. Сможете доказать старшему поколению, что вы круче их? Не получится. Наркотик легких денег и дешевых товаров сработал. Наркоман всегда проигрывает.
Хотите жизнь без дефицитов? Ведь именно за это боролись либералы в 90-х! А дефицитов и не будет. Рынок подкорректирует цены так, что большинство из вас не сможет покупать. Рынок саморегулируется так, чтобы платежеспособный спрос соответствовал предложению. Но счастливчики имеющие деньги этого не заметят. Полки то будут не пустые. Значит не дефицит! А вы просто не будете им мозолить глаза своей нищетой. Тем более для них вы просто неудачник, который сам виноват. Именно так это всегда работало.
Когда вы будете читать эти строки, как раз и сможете оценить. Дефицит товаров, как в СССР? Или дефицит финансов лично у вас в кармане? Кушаете пока хорошо? Или уже до карточек дошло? Да-да, на товары первой необходимости, которые стали вдруг дефицитом. Но такова плата за тотальный перевод экономики в сферу услуг и торговлю.
Альтернатива — производить всё самим, но уже никаких излишеств не будет. Зато будут очереди и дефициты.



Реальные тенденции.

Но оставим в покое наше любимое пугало — дефицит товаров. Вернемся к глобальной экономике. Но в ней тоже не всё гладко.
В условиях современного глобального рынка, система образца 70-х и на Западе вообще-то уже тоже не работает. Собственно, из-за чего Западная Европа и США сегодня активно стагнируют, теряя уже и оставшееся производство. В 70-х они административными методами решали, где разместить производство. Сейчас любимый их Рынок работает против них же. Всё определяется конъюнктурой. Уже не только они определяют, по какой цене им продают товар. Колонии сейчас банально перекупаются конкурентами. Бывшие владельцы колоний конкурируют с другими претендентами на их колонии. А это увеличивает издержки.
США еще пытается корректировать как-то рынок играя на авторском и патентном праве. «Я не разрешил вам это производить — значит не производите». Но это уже мало работает.
Было много разговоров о "японском экономическом чуде". Ну и где оно сейчас? По мере исчерпания дешевых рабочих рук цена продукции повышается. Ставшее более зажиточным, население начинает выбирать работу в сфере услуг. Лучше оплачиваемую и менее напряженную, чем завод и конвейер. "Японское чудо" схлопнулось в начале 90-х, а производства переехали в Китай. Где к тому времени коммунисты успели обеспечить высокий уровень массового образования (в двух поколениях, заметьте). А это именно то, что позволяет поддерживать высокотехнологичные производства. Но кроме низкой стоимости рабсилы и её высокого уровня образования, в Китае есть еще одно преимущество — география. Расположение страны и климат позволяют производства делать достаточно дешевыми (хотя бы из-за отопления).
А вот Япония по инерции катится к упадку, выживая за счет ренты со своих брендов. Задела, созданного за 30 лет "Чуда", хватило только на последующие 30 лет движения к упадку.
Замечу, для японского, а потом китайского "чуда" основой стал высокий уровень образования. А у нас в стране за последние десятилетия есть очень плохая тенденция — уровень образования падает. Одно поколение уже потеряли. От либеральной идеологии, наверное. Извините за сарказм.
Но это значит, что значительного роста можно ждать только не ранее чем через 20-25 лет. И то, при условии, что не выпадет еще одно образованное поколение.
Что бы там не утверждалось через наши СМИ, но последнее время становится объективно меньше людей с техническим образованием. Расплодившиеся юристы могут производить только бумаги. А значит вышеозначенный вариант «чуда» нам не грозит. Ни японского, ни китайского чуда ожидать не приходится. Лет через двадцать, если только. Ага, если элита додумается физику, химию и математику преподавать силой. Шутка, как вы поняли.
Страны с низким уровнем образования в мировой производственной системе занимают место только как источники сырья или место размещения вредных производств, химпрома и металлургии. Но если у власти элита достаточно разумна, то она старается отойти от такой тенденции. Образование в Индии растет и в Мексике тоже. Не говоря уже о Китае. Выводы можете сделать сами.
Вообще, всё это можно оформить в виде экономического закона. Рост экономики возможен только пока:
Во-первых, есть свободные людские ресурсы для этого. Можно даже из стран-колоний. Люди, имеющие минимальный достаток. Не претендующие на товары, которые будут производить, в силу бедности. Но при этом, эти люди имеют достаточный уровень образования, чтобы поддерживать высокотехнологичные производства.
Во-вторых, есть свободные материальные ресурсы (сырье, материалы, энергия), которые можно трансформировать в организацию производств. Как минимум, есть подходящая география для удобного завоза ресурсов. Естественно, пока есть те, кто готов материальные ресурсы отдавать дешево.
Во-третьих, есть те, кто в состоянии эти ресурсы привлечь. Сплочены, мотивированы, имеют технические возможности распоряжаться доступными ресурсами. Речь об элите, ещё не обленившейся и не зажравшейся. Те самые владельцы бизнесов или государственная элита.
Ну и в-четвертых, должен быть минимизирован и сведен к безопасному уровню внутренний конфликт, всегда присутствующий в обществе.
Без любого из этих компонентов, роста экономики не будет.
Ровно тоже самое было в Англии пару веков назад, где промышленный бум был основан на более дешевом труде жителей Шотландии. Хотя казалось бы, южная часть, собственно, Англии ничем особо не отличалась. Потом рост прекратился, когда сократились «кадровые ресурсы» с дешевой рабсилой. Начался ввоз из колоний не только сырья, но и работников.
Повторюсь, в СССР несколько волн индустриализации были основаны на том, что крестьяне (которые на фоне коллективизации оказывались лишними в деревне), переезжая в город первоначально, несмотря на уравнительную систему, не особо требовали повышения уровня жизни. Коммуналки и бараки для них были более высоким уровнем, нежели их крестьянские избы, в которых зачастую жили по 5-7 человек на площади 15-20 квадратных метров. Рост экономики прекращается, когда прекращается приток рабочей силы.
Ну и массовое образование, конечно же. Без него никакой индустриализации просто не было бы.
Фактически, дефицит в СССР был обусловлен исчерпанием рабочих ресурсов. В СССР просто не было такой категории работников, которые оказывались настолько бедными (и дешевыми), чтобы не претендовать на производимый ими самими товар, и настолько многочисленными, чтобы обеспечить его опережающее производство. Завоз товаров извне был ограничен вечной блокадой со стороны Запада.
В СССР ещё злую шутку с экономикой сыграла демография. Демографические волны, порожденные Первой и Второй Мировыми войнами.
Подъем экономики 60-х был обусловлен активностью той молодежи, которая на фронт не попала из-за школьного возраста в 40-х. В 50-х и 60-х годах им было 25-30 лет. Самый активный возраст. Как по производственным возможностям, так и в плане рождения детей. Но их дети могли бы поучаствовать в жизни страны и в экономике только когда им было бы 25-30 лет.
Рожденные в конце 60-х, начале 70-х вошли в активный возраст только в конце 80-х и в 90-х. Не успели поучаствовать в росте экономики, ввиду её отсутствия после развала СССР. Зато успели поучаствовать в бандитизме.
А между 60-ми и 80-ми те, кто был движущей силой в 60-х, стали старше. Им уже за 40. В этом возрасте люди работают менее активно. Это тот возраст, когда люди могут либо учить молодежь, либо воевать её защищая. Но учить особо некого. То поколение, которое должно было родиться в середине 40-х от погибших на войне, оно не родилось! А вместе с ним демографическая яма и провал экономики.
Я повторюсь. Это тот период, когда недостаток рабочих рук в городе пытались компенсировать вымыванием работников из села. Получив при этом провал по продовольствию. Вплоть до необходимости закупки продовольствия за границей. Впрочем, мы ещё вернемся к этому при рассмотрении крестьянского вопроса.
Но это было раньше, когда страны сами пытались всё для себя производить. Современная мировая тенденция для развитых стран иная. Если рыночная конъюнктура позволяет, то местное производство товаров будет схлопываться, а бизнес будет стараться закупать где-то извне, где менее обеспеченное население будет производить более дешевый товар.
Понятно, что очень быстро часть населения развитых стран окажется за бортом экономки и будет жить только на подачки со стороны элиты.
Такая спекуляционная экономика работает только, пока у внутреннего потребителя есть деньги. В идеале, если элита спекулирует ресурсами «третьих» стран и наживается на разнице в цене, по которой покупает ресурсы у этих стран и продает их кому-то ещё. Например, странам, производящим товары. Попутно «подкармливая» свое население.
Но чаще, как я упоминал выше, могут быть два варианта. Если элита заимствует деньги где-то вовне и потом конвертирует в свою валюту и раздает населения.
Или если страна торгует какими-то ресурсами, и элита точно так же раздает эти деньги населению. (Как у нас, в Эмиратах, Кувейте, Норвегии и т. п.)
Есть конечно вариант, что население накопило средства (необязательно денежные) ещё до перестройки экономики на этот путь (как это тоже было в нашей стране, иначе в 90-е мы просто не выжили бы).
Во всех случаях это путь в один конец. Как только приток денег извне или внутренние запасы заканчиваются, схлопывается уже вся экономика. Как правило, возобновить потом внутренне производство оказывается сложно физически и материально. Естественно, такой крах экономики тоже ведет к проблемам у низших слоев.
И как я упомянул, приток товаров извне может прекратиться из-за внешней экономической блокады.



Интересы бизнеса или глупость граждан?

Когда бизнесменов интересует только прибыль, то они не будут заботиться о том, что прибыль не приносит. Более того, постараются избавиться от всего, что будет прибыль уменьшать. Например, от запасов прочности изделий. От дорогих долговечных станков. От дорогих высококвалифицированных сотрудников. От необходимости их обучать.
Строя завод, они исходят из его цены и прибыли от него. Заранее рассчитывая срок его окупаемости, а значит и срок службы его оборудования. Всё должно отработать только свой срок. Станки и люди возле них. Потом всё это можно выбросить и купить новое.
Специалисты должны быть уже готовые. Не важно, что обученные по ускоренной индивидуальной программе, они потом не могут быть переучены на что-то другое. Когда производство отобьется, их можно выбросить на рынок труда. Уже не важно, будут ли они востребованы или нет после очередной смены технологического уклада или изменения конъюнктуры. Кого это волнует? Лишь бы можно было получить следующую партию молодых и обученных нужному ремеслу работников.
Бич современной экономики отсутствие универсальности. В случае кризисов и форсмажоров нельзя перенастроить промышленность и людей в ней занятых.
Оборудование может выполнять только те операции, которые запрограммированы фирмой изготовителем. Даже если оборудование универсальное. Без отдельной оплаты производителю оборудования, это оборудование не работает.
Люди получившие специализированное узкое образование, фактически те-же роботы. Их образования не хватает им на смену их специальности. Нет начальных знаний. Человек еще в школе выбирающий индивидуальную траекторию обучения, не изучает ничего, что не относится к его будущей профессии. Школьник решивший стать юристом, почти не изучает физику, химию и биологию. Потом гарантированно окажется, что на рынке труда переизбыток юристов. Даже не нужно дара предвидения.
Такой работник вряд-ли найдет нормально оплачиваемую работу. Даже землекопом ему будет сложно работать, поскольку лопата требует минимального представления о рычагах. Или опыта обращения с ней, которого у людей изначально стремящихся к офисной работе бывает очень мало.
На протяжении всего повествования я использую присказку, что Земля не плоская. Это дико звучит, но уже попадаются люди, учившиеся по «индивидуальной траектории», которые не знают устройства Солнечной Системы. И их нельзя назвать жертвами новомодной сейчас ЕГЭ. Они не жертвы ЕГЭ, они жертвы реформ образования.
За те несколько лет, пока выпускные экзамены проходят в такой форме, ЕГЭ превратился уже в полноценный письменный экзамен. В такой, какие мы в свое время сдавали, решая задачи и записывая развернутые ответы. Так что претензии именно к ЕГЭ — глупость, попытка переложить проблему с больной головы на здоровую.
Проблема именно в обучении, когда ученики изучают только то, что соответствует их представлениям о профессии. А так-же проблема в потоках информационно мусора, которым замещаются общие знания в их головах. Любая специализация профессионала, она надстройка над общими знаниями в той или иной области. А значит, чтобы получить другую профессию, нужны общие знания, которые смогут стать фундаментом уже для новых профессиональных знаний.
Жизнь длинная и катаклизмов в ней случается множество. От глобальных, в рамках целой страны, до мелких — личных. Среднестатистический человек за свою жизнь меняет свою профессию минимум раза три. И каждый раз приходится что-то изучать. Но изучать легче, если уже есть некий начальный запас знаний. Даже если вы их уже успели забыть за ненадобностью.
Вспоминать всегда легче, чем изучать с нуля. Вы сможете поехать на велосипеде, после 30 летнего перерыва. Вспомните навыки после первых ста метров поездки. Знания, полученные в детстве, вы тоже вспомните. Как только начнете работать с тем, где эти знания окажутся нужны. Но если у вас не было таких знаний изначально, вы обречены изучать их с нуля. Но в возрасте за 40 лет, вам будет это даваться очень тяжело. Эффективность такой учебы будет мизерной.
Вопреки разговорам о сложности современных школьных знаний и о не нужности большинства из них, реальность иная. Школа дает минимальный базовый набор знаний, которые потом можно трансформировать в начальные знания по профессии. А всё то, что считается сложным и не нужным, оно только метод закрепления простого и важного.
И да, оно действительно может не понадобиться, а может наоборот понадобиться именно оно. Но задача этого «ненужного» заставить мозг ученика понять и «разложить по полочкам» те самые начальные знания, которые ему пригодятся гарантировано. Других методик просто нет. Человек запоминает и усваивает только в среднем 10% всего что изучает. И только то, что является основой для его деятельности в какой-то момент. Сложные знания и есть то, с помощью чего закрепляются знания начальные. Именно та деятельность.
Без ненавистных тригонометрии, дифференциальных уровненный или основ теоретической физики во взрослой жизни вы, конечно, обходитесь. Да и начальные знания вам бы, конечно, удалось понять и запомнить без них (но ненадолго). Например, понять почему камень летит дальше, если его бросить под углом 45 градусов, и почему спутники не падают (могу привести другие примеры, но пусть будут эти). Но потребовались бы всё равно некоторые интеллектуальные усилия для осознания и понимания. Да и упражнения, какие-то тоже понадобились бы. А так для вас это уже стало само собой разумеющимся, основой мироздания и формой мышления. Но вы еще и знания дополнительные получили, которые даже могут оказаться полезными в жизни. Та-же тригонометрия например. Либо вы их благополучно забудете за ненадобностью. Но их основа останется в вашей голове. Собственно, что и требовалось.
Обидно, что реформаторы образования, да и сами граждане, желающие, вроде-бы, добра своим детям, таких простых вещей не понимают. Хотя по отношению к реформаторам, можно предположить как их некомпетентность, так и их заинтересованность в разрушении системы образования.
Впрочем, реформирование чего-либо, если оно проводится «на отвяжись» всегда приносит больше вреда чем пользы. Реформы образования и здравоохранения у нас так и проводились. Цель была сделать «как у них».
Это тот случай, когда саботажники реформ сделали для страны больше, чем те, кто реформы организовывал. Если что-то и осталось у нас в системе образования, то только потому, что люди на местах старательно пытались сохранить наработанную систему, имитируя создание новой. Но люди стареют и уходят. Когда они уйдут, в образовании будет провал.
У нас принято гордиться школьниками получающими призовые места на международных олимпиадах. Например, по физике. Все говорят о российском образовании! Что есть чем гордиться! Но трагедия заключается в том, что это ученики тех учителей, которые старательно учат детей по тем методикам, по которым учили еще их самих.
Образование этих ребят не российское, а советское!Можно сказать, нелегально полученное. Я знаю некоторых из этих учителей лично. Что будет когда они уйдут?
Что бы не пытались реформировать, но типичный сценарий реформирования почему-то выглядит одинаково. Когда затевают реформу чего-либо, то первыми от реформы страдают те, кто и до реформы честно работал! Понятно, что они либо уходят, либо начинают реформу саботировать.
Напротив, те персонажи, которые не очень то напрягались до реформы, после ее начала всего лишь занимаются имитацией реформирования.
Результат, как правило, провал. Даже по сравнению с тем, что было до реформы.
Как следствие, реформаторам приходится применять чуть ли не силовые методы, чтобы дожать ту систему, которая реформируется, чтобы хотя-бы выйти на те показатели, что были до реформы. Потом конечно реформа сработает. Если реформаторам хватит сил и упорства продолжать давление достаточно долго. Но, как правило, сил не хватает и реформы проваливаются окончательно. Но в любом случае реформа порождает пострадавших.
В случае реформы образования, она порождает некомпетентных. Правда у нас еще и реформа здравоохранения проходит. Там есть своя специфика. Но эффект вымывания компетентных специалистов налицо. Ибо они первые могут найти другую работу, где им не будут «выносить мозг» реформаторы. Но есть большая опасность деградации отрасли, когда на их смену придут молодые специалисты, порожденные реформой образования.
Впрочем, я думаю, стоит прекратить мои брюзжания по поводу провала образования. В конце концов катаклизмы общества этим не исчерпываются.



Движущие силы экономики.

Производить что-то бизнес начнет только после того, как покупать где-либо вовне окажется невыгодно или невозможно. Понятно, что произойдет это после того, как очередной экономический кризис не позволит элите откупиться от низших слоев материальными подачками. На грани революции. Что фактически неизбежно.
Практически точное описание происходящего в постсоветской России. Если удастся запустить внутренне производство и сократить долю торгового бизнеса и сферы обслуживания в экономике, то возможно удастся выжить.
Главное, чтобы элита, став марионеточной-колониальной, не задумалась о целенаправленном сокращении лишнего населения. С её точки зрения это может оказаться логичным. Как раз в соответствие с канонами рыночной экономики. В России такого ещё не было, поскольку пока не было настоящей марионеточной власти. Зато в странах-лимитрофах опыт уже отработан.
От искусственного целенаправленного сокращения население может спасти только конфронтация местной элиты с элитой иностранной. Увы, по другому это не работает.
Вывод, который напрашивается. Экономика — это прежде всего низшие слои, готовые что-то производить. Если в стране не хватает тех, кто что-то производит и слишком много тех, кто потребляет, то будет либо товарный дефицит, как в СССР. Либо экономика будет спекулятивной, когда целая страна занята тем, что перепродает товары, которые не производит, а закупает во вне. И то и другое не может длиться долго. Рано или поздно проявятся кризисные явления, выливающиеся во что-то опасное или даже катастрофическое.




Глава 6. Физические возможности развивать экономику. Обусловленность исторического пути.


Природа и география.

Предлагаю рассмотреть то, о чем старательно забывают различные историки и политологи. Начать, так сказать, издалека. С начальных условий. Исторические предпосылки того, что получилось в реальности сегодня.
Для стороннего наблюдателя всё происходящее в Мире может быть сформулирована тремя словами: «так исторически сложилось». Но почему весь исторический путь разных стран сильно различается? У одних стран история сложилась именно так, в других странах абсолютно иначе. Какие-то племена стали в последствии великой державой занимающейся доением всего мира, кто-то столетиями пытается отбиться от претендентов что-то отнять. А кто-то вообще остался на задворках мира и продолжает бегать по саванне в поисках кореньев.
Естественно, находится очень много тех, у кого уровень рассуждений, что Земля плоская. Они рассуждают, что на территории стран, оказавшихся аутсайдерами гонки цивилизаций, живут неправильные народы. Ленивые, никчемные, ни на что неспособные. Или, еще одна версия, что этими народами правят неправильные правители, не стремящиеся добиться процветания.
Понятно, что каждый старается доказать сам себе, что он счастливчик принадлежащий к богоизбранному народу.
Далее такие рассуждения неминуемо переходят на следующий уровень. Что необходимо, чтобы эти территории заселили кто-то более достойные. Что народы там жившие являются тупиковой ветвью эволюции. То есть всё переходит к уже известному нацизму.
Вообще-то напрямую сравнивать можно только небольшие страны, соседствующие друг с другом. Но даже такое сравнение будет некорректным. Все равно будут различия условий влияющих на жизнедеятельность общества в каждой конкретной стране. Где-то будет более плодородная земля. Где-то удобная река. Где-то горы защищающие от набегов кочевников.
Факторов довольно много. География, климат, окружающие племена с их претензиями. Опять же, историческое наследие, которое производное от географии. Всё это влияет на жизнь народа населяющего ту или иную территорию.
В результате в каждой стране будет разное количество населения, разное количество продовольствия. Будут различаться трудозатраты, необходимые для добычи пропитания. Будет различаться выживаемость потомства. Даже будет различны сезонные интервалы, когда люди могут производить те или иные работы. А значит будет различаться количество произведенных благ.
Понятно, будет различаться и количество времени, которое люди могут использовать для преобразования окружающего их мира. Фактически именно наличие свободных ресурсов и времени для их освоения, определяет возможности развития цивилизации.
Все известные цивилизации появились там где совпадало сразу несколько условий: Почвы и климат позволяли вести сельское хозяйство достаточное для прокорма большого населения. При этом трудозатраты на это были не запредельные и у населения оставалось достаточно свободного времени, чтобы заниматься еще чем-то кроме выживания. В то же время условия не на столько мягкие, чтобы можно было обойтись вообще без развития цивилизации.
Последнее утверждение кажется странным. Но это тоже важно. В большей части африки Африке условия по климату очень хороши, но местные цивилизации оставались на уровне каменного века в то время когда в Европе уже во всю был железный век.
Объяснение простое. Если климат не требует организации сложного хранения запасов, а соседи не сильно мотивированы их украсть, то и сложной инфраструктуры и организации для защиты запасов не требуется. То есть цивилизация не требуется. Все и так не плохо живут.
Срабатывает другая крайность. Когда пропитание можно добывать без организации сложного хозяйства, то никто его усложнять не будет.
Заметьте, цивилизации развились там где климат «средненький». Жизнь не на грани выживания, но уже требует активности. Есть претенденты на тот же ареал обитания, от которых нужно отбиваться (те которые живут хуже).
Западная Европа, средняя часть Северной Америки, Восточная Азия, северная Африка и Месопотамия, наиболее оптимальны в этом плане. Не даром именно там и развивались цивилизации. Длинное лето позволяет вырастить урожай, сделать запасы. А потом еще остается много времени на другую деятельность. На строительство, поддержание инфраструктуры. Девять месяцев в году можно обходиться без теплой одежды. Позже, ухудшившийся климат в северной Африке и в Междуречье убил тамошнюю цивилизацию. А вот остальным, из этого списка, повезло больше.
То есть климат должен быть хорошим, но не идеальным. Вреден как очень хороший климат, так и очень плохой.
Наличие хороших урожаев увеличивает количество населения на данной территории. А наличие плохого сезона, засушливого или наоборот холодного требует организации хранилищ и защитных сооружений. Организация всего этого требует объединения усилий большого количества людей и организации этого процесса. Организовать людей могут только специально выделенные для этого люди. И, как я писал в предыдущей книге, такие люди имеют свойство узурпировать власть.
Естественно, это всё приводит к созданию иерархических структур. Тех самых государств с аристократией, с военной прослойкой и чернью.
Дальнейшее развитие цивилизации — неминуемое следствие.
Вокруг элиты всегда появляется некоторое количество бездельников, занятых только тем, что обслуживают властьимущих и элиту, которая пониже. Поскольку ничем другим они не заняты, то вся их деятельность направлена только на придумывание того, что может элиту заинтересовать.
А будучи предоставлены сами себе и не обременены добычей пропитания, кто-то может начать заниматься ремеслами, наукой или искусством. Займутся тем, на что гражданам низших сословий просто нет времени и сил.
Но повторюсь. Чтобы такие люди, не занятые сельскохозяйственным трудом, появились в достаточном количестве, нужно чтобы климат позволял выращивать продовольствие в опережающем количестве. То есть продукта должно хватать и на «бездельников» тоже.
Вот, кстати, объяснение почему северные народы, эвенки, чукчи, высокоразвитой цивилизации не построили. Им просто некогда. Она у них есть, но заточена только на выживание. Лето короткое, а зимой уже ничего не сделаешь. Можно только сидеть в укрытии у костра и ждать лета. Какие могут быть вопросы к чукчам или эскимосам? Только уважение и сочувствие.
Две крайности: в Африке цивилизацию строить было незачем, а на севере некогда. То есть климат, это вопрос основной!
Нам, кстати, тоже не очень повезло с климатом. Всевозможные русские княжества образовывались там, где особо не разгуляешься. Урожаи не самые лучшие. Сезонность не самая удачная. Население полгода пытается спрятаться от холода. Всякие «творческие личности» за недлинное лето что-то грандиозное построить просто не успевают.



Логистика победила в споре цивилизаций.

Еще один фактор, который позволил Западной Европе развиваться активнее вплоть до конца 20 века — это морские коммуникации. Когда Европа дошла до уровня средневекового перенаселения (приблизительно в 16-17 веке), то наличие развитого флота позволило начать завоз товаров извне, а заодно часть лишних людей сплавить в колонии. То есть проявившийся кризис дал импульс для внешней экспансии. А она, в свою очередь, дала дополнительные ресурсы для развития.
До развития морских коммуникаций эти «лишние» утилизировались на всевозможные походы и войны. Чаще на восток. Местная элита предпочитала жителей разрастающихся трущоб отправлять куда-нибудь. Крестовые походы придуманы не просто так. С открытием Нового Света «лишних» стали отправлять колонизировать уже его.
Опять же, лишних людей было удобно занять строительством чего-либо. Мостов, соборов. А потом шахт, фабрик, железных дорог. И это и стало основой технического прогресса.
Напротив, Восточная Азия, имея на тот момент не меньшие возможности для развития и сопоставимый флот, не была заинтересована во внешней экспансии. Ресурсов ей хватало своих. Только сейчас в Восточной Азии сложились кризисные явления характерные для Европы 17 века. Так что именно сейчас следует ожидать китайско-индийской экспансии в стиле конкистадоров Европы осваивавших Америку.



Климат и география влияют на менталитет.

На нашей территории есть проблемы с климатом и плодородными почвами. Посему без специальных усилий, натуральным хозяйством, просто невозможно было производить продовольствия столько, чтобы всем хватало питаться до отвала. Это всегда накладывало ограничения на количество населения, способного вольготно жить на этой территории. Банальный голод был явлением периодическим. Из-за этого рост населения был медленнее чем у более везучих в плане географии соседей.
При этом, изначально, из-за климата неэффективное сельское хозяйство требовало задействовать максимально возможное количество работников. Которые, между тем, с трудом могли прокормить даже себя. А это приводило к нехватке людей уже в других областях жизнедеятельности общества. Всё это вышесказанное увеличивало разрыв между Россией и ее западными соперниками.
Но есть и обратная сторона медали. Сложные условия выживания делали население более сплоченным, с более сильными социальными связями. Да и люди проживающие рядом достаточно длительное время, в условиях когда появление посторонних минимально (вернее, появится могут только враги), неминуемо становятся фактором выживания друг для друга.
Длительные холодные периоды заставляли местное население большей части территории нашей страны быть привязанными к конкретному месту проживания. Если перемещаться, то всей общиной, со всем скарбом. Иначе на новом месте люди за сезон не успевали обосноваться и вырастить урожай.
Ненавистный западникам коллективизм неспроста характерен именно для наших народов. Отразить внешние угрозы и противостоять внешним фактором можно только сообща. Взаимопомощь оказывалась выигрышной стратегией выживания.
Опять же, осуждаемое оппозиционными политиками, русское долготерпение это тоже следствие такого выживания. Резкие реакции на внешние раздражители в таких условиях тоже не выигрышная модель поведения. Люди долго терпели различных правителей и узурпаторов не из-за того, что не хотели от них избавится, а из-за того, что ограниченные ресурсы и сезонность требовали выбора подходящего момента. Как для побега куда-то, так и для бунта или расправы. Так что терпение это является только внешней видимостью. Впрочем, и злопамятность в таких условиях тоже формируется неизбежно.
Ах да, нам еще приписывают лень. Но это тоже стратегия выживания. В условиях ограниченности доступа к пропитанию, да и еще когда период доступности его ограничен, в выигрыше оказывается тот, кто не совершает бесполезных действий. И кто умеет при этом резко активизировать свою деятельность в благоприятный для этого период, или во время форс-мажора.
Кроме того, чересчур активный добытчик пропитания только для себя лично, рисковал быть попросту убитым своими соплеменниками. Поскольку, как я уже сказал, пропитание ограничено. Но его делят на всех, чтобы обеспечить выживаемость максимального числа соплеменников. Биология — с ней не поспоришь.



Не можешь завозить дешевый товар из колоний? Тогда сам станешь колонией.

По мере развития общества важным фактором становится логистика. Не секрет, что самые дешевые и эффективные перевозки осуществляются по воде. В эпоху колонизации Африки и Америки западные страны начали снабжать себя сырьем и частично продовольствием по морю. Причем основные потребители этого всего находились почти рядом на берегу. А нищие рабы в колониях, производили дешево.
К тому-же, элиты стран оседлавших транспортные артерии получали дополнительную прибыль, как минимум в виде товаров перевозимых через их территорию. Это снова дополнительный ресурс, который элита могла пустить на развитие чего-то. На строительство шахт, механизацию и т. д. и т. п.
У России доступ к морям был закрыт. К тем, которые удобны экономически. И даже после того как было «прорублено окно в Европу» и разблокированы черноморские проливы, завозить и вывозить было всё равно особо нечего. Не было самого важного, заморских территорий. Тех самых колоний, из которых можно было вывозить дешевые сырье и продовольствие.
Возможность экспортировать свое сырье? Действительно. Один из вариантов торговых отношений. Обычно об этом ведут разговор. Даже, вроде бы, Петр Первый пытался развивать торговлю в направлении покупки импортных товаров и вывозе сырья. Пенька, зерно, корабельный лес, ничего другого тогдашняя Россия предложить больше не могла. Но это путь самим стать колонией.
Но даже на этом особо нельзя было заработать до конца 19 века. Снова из-за географии. Себестоимость делала товары из России неконкурентоспособными товарам из колоний Нового Света и Африки. В России даже сейчас тысячи километров территории без дорог. Еще в 18 веке самыми проходимыми дорогами у нас были только реки. По суше можно было перемещаться только в сухое время года. Но реки текут не туда, куда нужно везти грузы. А зимой ещё и замерзают. А уж климат сам по себе убивает всякую экономическую активность почти на полгода. Люди вместо производства или строительства чего-либо вынуждены прятаться от холода. Путь из Варяг в Греки в какой-то момент оказывается выгоднее проделать вокруг Европы.
Вообще, какая-то экономическая активность была возможна в тех частях России, где климат мягче. В районе Балтики, где зима оказывалась чуть мягче из-за близости к теплому течению из Атлантики. И в юго-западной части страны, в Пречерноморье, где климат соответствует европейскому из-за географической широты.
Но большую часть истории эти земли захватывались западными или южными соседями. По нескольку раз за столетие переходя из рук в руки. Впрочем, уже для захватчиков эти территории были не самыми удачными в плане климата. Климатически эти места хуже, чем у западных и южных народов.
Собственно, из-за этого за эти земли веками шла война. Перенаселенной Европе нужна была земля для прокорма растущего населения. Помните? Гитлер рассуждал что «германский меч проложит путь плугу на Востоке».
Но и России нужны были территории с мягким климатом. Эти земли вечно голодающая Россия отдать, естественно, никак не могла. Плодородная земля, где можно было получить продовольствие, чтобы население хотя-бы не сокращалось.
В 21-м веке что-то поменялось? Увы, нет.
Даже сейчас Запад старательно пытается эти территории отнять. Это для них снова шанс получить дополнительные сельскохозяйственные земли и уменьшить их количество у соперника, то есть у России. Ведь не нужно быть гением, чтобы понимать, что территория за Волгой и севернее Москвы по удобству ведения хозяйственной деятельности ближе Гренландии, чем к Европе. А значит захватив или подчинив западную часть России, Запад может поставить крест на каком бы то ни было развитии того, что останется. Стопроцентная колония, способная только торговать нефтью.
Увы, конфликт этот длится уже не одно столетие. Боюсь он так и не решится. Во всяком случае положительно для нас.
Заметьте, близкие климатически к России территории в других частях планеты тоже не процветают. Даже сейчас!
Обратите внимание. Аляска мало отличается по развитию от Восточной Сибири. Про Аргентину, близкую климатически югу России, вообще можно не вспоминать, хотя она даже ближе к тропикам. А Канада так и осталась весьма небогатой страной, живущей в основном добычей ископаемых (сейчас ещё офшорами).
Больше сравнивать Россию географически не с кем.
Касательно Канады, страны самой похожей на нас географически, основная экономическая активность наблюдается в её южных регионах. Которые, вообще-то, соответствуют югу России, Украине. Продовольствием Канада себя обеспечивает, но большая часть товаров используемых населением производится вне её территории.
Мы сейчас можем сколько угодно пытаться себя убедить в своем потенциале для роста. Он конечно возможен. Но путем титанических усилий, на порядок больших чем у наших соседей. Что это означает для простых граждан? Увы, всё просто. Жить бедно и много работать. То чем население России занималось столетиями.
Вот только в условиях, когда элита своей функцией считает только личное обогащение, то как бы эффективно граждане не работали их деятельности на рост и процветание не хватит. Законы сохранения это основа мироздания. Если где-то прибыло — значит где-то убыло.



Сами изобретаем, а получают прибыль другие.

Небольшое отступление от «географической» темы. Для иллюстрации того, как неблагоприятные условия влияют на развитие промышленности.
Когда рассуждают, почему гениальные изобретения, сделанные в России, не нашли в ней применения, то ответ фактически сформулирован выше.
Это наблюдалось на протяжении всей истории развития промышленности России. Ещё со времен Петра Первого. Что-то теплилось, пока какой-то меценат это оплачивал. Но до массового производства даже не доходило. Не было свободных ресурсов. Чаще, рабочих.
Для того чтобы какое-либо изобретение довести до массового использования, чтобы оно начало приносить пользу (да хотя-бы прибыль для бизнеса), нужно сначала такое изобретение воплотить в металле, несколько раз модернизировать, отладить. Ну и, естественно, нужно предприятие которое могло бы построить опытный образец изделия и довести до рабочего стояния. И это только самый минимум.
Естественно для этого должен быть какой-то бизнес заинтересованный в использовании такого изобретения, например в своем производственном процессе.
Откуда-то должны взяться лишние финансовые средства, чтобы оплатить все работы связанные с постройкой и доводкой изделия (хотя-бы опытного образца). И может оказаться, что деньги не отобьются.
А для массового производства нужен рынок сбыта. Из-за ограниченного количества платежеспособных потребителей организовывать производство не имеет смысла. Если у потребителя нет денег, то он предпочтет обойтись без новой дорогой игрушки. Изобретение будет невостребовано.
Вот тот минимум условий, которого в России почти никогда не было.
Весь период существования страны, со средневековья и до конца 20 века, наблюдалось примерно следующее. В условиях, когда почти все предприятия и так работают на пределе, у одних нет средств на покупку, у других нет возможности заниматься производством опытного образца и доводкой. Нет на это лишних средств. Естественно изобретение оказывается невостребованным. Ни теми кто его может производить, ни теми, кто мог бы использовать.
Постоянно кто-то заламывает руки и плачет крокодиловыми слезами, что «вот в СССР была такая разработка, но её не пустили в производство». Потому и не пустили. Некому производить. Предприятия заняты под завязку. Новые, ни то чтобы не на что построить, на них просто некому работать. Людей не хватает даже уже на построенных. А уж если требовался длительный период НИОКР, да еще и с туманными перспективами, то рисковать уже никто не хотел.
О производстве чего-либо речь заходила только после того, как в наличии оказывались отработанные технологии и готовый станочный парк. Понятно, что этим Россия всю свою историю очень редко могла похвастать. Замкнутый круг. Так что готовые технологии и станочный парк было легче купить у тех, кто уже прошел весь путь отладки техпроцесса. Запад, напомню, имеет больший объем ресурсов, чем вечно изолированная Россия.
Производства изделий изобретенных в России в самой России же оказывались только после того, как технологии и техпроцессы получались достаточно дешевыми, а значит рентабельными.
А еще когда вспоминают, что изобретенное в России, оказывается произведенным за рубежом, забывают посмотреть на окружающую их действительность. В 20м веке сложилась ситуация, когда ни одна страна (включая Европу и США), не производит полностью то, что когда-то было изобретено в этих странах.
Изобретено в одной стране. Продано в виде патента фирме в другой стране. А то и вовсе в другой стране позаимствовали идею, но сделали так, чтобы обойти патент. А в конце концов производится в Китае.
Даже вооружения. Электронные компоненты делают в одной стране. Паяют платы в другой. Двигатели собирают в третьей. Детали для них производят в четвертой. Стволы орудий в пятой.
Но это одна сторона. Есть и другая.



Авторство влияет на технический прогресс? Скорее отрицательно.

Ещё одно небольшое отступление.
Технический прогресс и прогресс общества возможен только путем постепенного развития технологий. Когда самое оптимальное технически изобретение или технология, развивается и оптимизируется дальше. Постепенно попадая в руки всё новых и новых инженеров. В конце концов весь технический прогресс заключался в том, что каждый последующий конструктор усовершенствовал то, что видел у кого-то предыдущего.
Сначала изобрели колесо. Потом кто-то придумал смазывать ось жиром. Следом кто-то придумал обод. Естественно второй, не платил патентные отчисления первому, а третий — второму.
Попытки изобретать, «чтобы было не как у конкурента», в подавляющем большинстве случаев оказывается бесполезным процессом.
К слову, модное последнее полвека направление — изобретение инновационного ДВС. Чаще бесшатунного. Как минимум, у тех что я видел, проблемой являются тепловые деформации во время работы. Они, в зависимости от конструкции, либо делают двигатель склонным заклиниванию, либо к пропуску газов из камеры сгорания. У многих проблемы с отводом тепла или уплотнениями подвижных газовых стыков. Я уже не говорю, что ресурс конструкции даже на вид оказывается небольшим. Но у всех переусложненная в технологическом плане конструкция даже по сравнению со стандартным ДВС. Может в конце концов изобретут что-то. Но пока не изобрели.
Рассмешил ажиотаж вокруг Ё-мобиля и его роторно-лопастного двигателя. Его конструкция полностью соответствует тому, что я написал выше о тепловых деформациях. А поскольку его конструктора не могут не знать об этом, то мы видим пример развода на деньги богатого спонсора. Можно аплодировать жуликам от инженерии. Это похоже на Насредина, учившего ишака говорить. «Падишах не знает, что это не возможно, зато платит. А там, кто-то умрет первым. Я, ишак или Падишах.»
Если вы беспокоитесь о своем благе, то вам должно быть глубоко наплевать на рассуждения об авторстве, престиже и инновациях. В технике имеет значение не авторство, а польза для всех. По-этому, когда рассуждают о постыдности закупок чужих технологий у кого-то, то мягко говоря, обманывают сами себя. Важен не факт их получения от кого-то. Важен факт их доведения до состояния, когда они приносят пользу тем, кто их использует. Но еще важнее, чтобы на их основе был сделан новый шаг в развитии собственных технологий. Попытки застопорить технологический прогресс могут обернуться большими проблемами для всех. Даже если эти попытки происходят под благовидным предлогом защиты авторских прав.
Но и обратная сторона такой защиты не лучше. Тот кто привязан к чужим технологиям, обречон на жалкое прозябание. Постыдным является зависимость от технологий, которые не можешь использовать без посторонних. Когда купленный тобой станок работает только пока ему это «разрешает» его производитель, поставляя для него критические компоненты. Если ты не можешь обеспечить использование технологий у себя без позволения кого-то, это уже признак твоей неполноценности и слабости.
Глупо создавать заново технологии, которые уже кто-то создал ранее. Техника — это область, в которой всегда ограничено количество оптимальных технических решений. Например, оптимальная форма зуба шестерни — эвольвента. Все другие не оптимальны. Нет смысла изобретать другую форму зуба. Вероятность того, что получится лучше, очень низкая. Только для того, чтобы показать, что ты изобрел что-то свое? Глупость.
В выигрыше всегда тот, кто использует у себя только самые оптимальные технические решения. Только преобразуя и «допиливая» их, можно построить что-то совершенное. Как минимум полезное для людей.



Воровство технологий.

Если посмотреть историю «воровства» технологий, то выстраивается любопытная картина. К примеру в 18-19 веке Германия активно «заимствовала» технологии у соседей. Чаще у Англии, которая этим занималась со средневековья, у той же Франции. В конце 19 века уже САСШ (США) заимствуют у Германии, а заодно у Франции и Англии. В 20м веке, когда Германия, Англия и Франция с упоением друг друга бомбили, США тихо и мирно развивали «краденые» технологии. Так что после Первой Мировой уже эта троица начала заимствовать у США. Заодно к этому присоединилась Советская Россия и Япония. Вторая Мировая усугубила ситуацию. Но на первое место по заимствованию у всего Мира вышла Япония. К концу 20 века уже она стала считаться технологически развитой страной, у которой тоже что-то начали копировать. Даже СССР уже попал в список тех у кого копируют технологии, хотя и сам не гнушался. Сейчас активнее всех заимствованием технологий занимается Китай.
Но всегда тот кто игнорировал авторское право, оказывался на передовых позициях. А тот, кто соблюдал — был аутсайдером.
Так что технологии воровали все, у всех и всегда! В выигрыше оказывался тот, кто делал это максимально и беспринципно. Главное технологии дорабатывать под свои нужды. Рассуждения об авторских правах и морали, в связи с этим, являются проявлением наивности. Таких поборников справедливости используют, увы, более ушлые и беспринципные деятели для прикрытия своих интересов.
Применительно к нашей стране, оптимально всегда было минимизировать затраты, физические и материальные. Из-за затрат на выживание и защиту от «гостей», для нашей страны последние лет 200 оптимальнее было взять что-то готовое и развивать исходя из своих условий. Купленные в 30-е годы в США заводы, несмотря на все казусы, были преобразованы в мощную промышленность. В свою промышленность, ни от кого независящую.
Страны где все необходимые ей товары производились только на ее территории, без завоза каких-то их компонентов извне, закончились в 19-м веке. В 20-м большинство стран строили свою промышленность методом кооперации. Даже до Второй Мировой Войны. Знаменитый американский автопром получал детали из Канады, Мексики. Даже из Бразилии и ЮАР. Немецкие танки использовали французские подшипники. Ситроен выпускал грузовики Форд, но со своими кабинами. И примеров масса. Почему наша страна должна была поступать иначе? Чтобы кому-то что-то доказать?
Внешнее сходство, это еще одна тема для споров об отсталости и копировании. Подход, правда, чисто женский. Женщинам свойственно по внешней похожести определять родство человека. Это уже на уровне инстинктов в них заложено. Когда-то это был единственный способ определения отцовства детей, да просто родства в племени. Но к технике такой способ неприменим. Внешний вид совершенно не определяет внутреннее устройство механизма.
Вечные споры вокруг Калашникова и Шмайсера. Мне так и хочется назвать это «синдром Калашникова-Шмайсера». Вот только автомат Калашникова конструктивно ближе к СВТ и СКС, чем к SG-43. Собственно у спорящих о заимствовании и копировании всегда наблюдается именно этот синдром. Это обычно связано либо со слабыми знаниями предмета спора, либо с настроем сказать гадость в адрес оппонента (либо целой страны).
Впрочем, даже мотивы заимствования бывают разные. Кто-то заимствует чужие идеи, чтобы разбогатеть. А кто-то, чтобы сделать технику конструктивно оптимально.
Даже советский автопром нельзя назвать заимствованием. Хотя заимствовалось много. Массовое производство диктует другие подходы. Вы можете сделать точную копию чего-либо в одном-двух экземплярах. Вручную. Но когда речь заходит о массовом производстве, то копию вы сможете производить только, если вам еще и оборудование предоставили такое-же. В противном случае вы будете конструировать что-то свое, исходя из наличия оборудования, и уже производимых вами комплектующих. Двигатели, производимые после войны в СССР, совпадают с американскими только конструктивными размерами тех частей, которые завязаны на оборудование. Например, межцентровыми расстояниями отверстий, поскольку сверлят их многошпиндельные станки, чья переналадка невозможна. А еще используются детали, производство которых налажено было еще для двигателей выпускавшихся по лицензии Форда. Вот из этого и проистекает сходство. Но копийность подразумевает взаимозаменяемость основных деталей между копией и оригиналом. Но ее просто нет.
Если вы видите точную копию изделия произведенного не в стране происхождения, то варианта только два. Либо это одно и то-же самое изделие, просто переехал завод его производящий. Либо была куплена оригинальная оснастка.
Есть еще, правда, и третий вариант. Изделие настолько простое, что было просто бессмысленно менять что-то по отношению к оригиналу.
При проектировании техники на Западе основная задача перед инженерами заинтересовать потребителя. Чтобы он раскошелился на покупку. А желательно заплатил побольше. А значит прежде всего упор делается на внешний вид, красивые показатели и видимое превосходство над конкурентами. Отличие от конкурентов и новизна, тоже фактор способный заинтересовать заказчика. (Как в примере с Ё-мобилем и его роторно-лопастным двигателем. Миллиардера Прохорова нечистоплотные прожектёры-двигателисты просто развели на деньги заинтересовав новизной).
Фактически, остальные свойства уже оказываются результатом компромисса между дизайном, необходимостью и ценой. Если упор делается на внешний дизайн, то страдает всё остальное. И это отображалось и отображается, в том числе, на их военной технике. Когда дорогая и эффективная, согласно рекламе, техника оказывается не такой уж и эффективной в реальных условиях. И уж точно не долговечной.
Впрочем, я отвлекся. Вернемся к географии и промышленности.



Лишние производственные мощности.

Для производства чего-либо «ненужного» (тех самых инноваций) в данный момент должны быть свободные производственные мощности и средства на оплату их работы.
Как я уже писал в предыдущей главе, самым главным фактором, заставляющим эти лишние мощности использовать, оказывается угроза убытков в случае их простоя.
На Западе, после промышленного бума прошлых столетий появилось много предприятий, которые оказывались не у дел. Их работа оказывалась нерентабельной на фоне, опять же, продукции из колоний. Варианты, либо избавляться от производственных мощностей, либо искать товар, который на них можно производить.
Простаивающие производства, это потерянные деньги. В условиях, когда промышленности много, простаивающие заводы даже выгодно продать не получится. Нет покупателя.
Лишние производственные мощности хорошо подходили, чтобы освоить новое производство. Лишний капитал у элиты, который оказывался невостребованным, было желательно во что-то вложить. Производство какого-то нового изделия это очень перспективное вложение. Утилизировать капитал на строительство очередного дворца, это выброшенные на ветер деньги.
Понятно, что в 20м веке на Западе этот механизм внедрения инноваций оказался отработанным и даже прибыльным.
Российской Империя, СССР и даже современная Российская Федерация такой роскоши не имели. Избытка производственных мощностей просто не было. Их строительство отставало даже от необходимого минимума. Лишний раз невозможно выделить ресурсы, если внедрение чего-либо не давало гарантированной пользы для какой-то отрасли. Например, в СССР было проще просто смотреть на Запад и брать за образец то, что производилось там.



Наши шансы?

Так что увы, нам с таким багажом из географии и социологии о процветании в стиле Западной Европы (пока ее кормят колонии) мечтать не приходится.
Вот у Китая и Индии шансов много. Если им удастся отделаться от своих бывших метрополий и послать подальше своих бывших колонизаторов, конечно. Но всё остальное у них есть. Климат, население. Дело за малым, образование, наука, промышленность и, самое главное, правильные настроения у населения, чтобы оно не захотело очередной раз всё разрушить путем очередной революции.
Кто-то, конечно, может предложить вариант самим стать частью неоколниальной системы Запада, как та-же Канада (пример близкий к нам климатически). Таких доброхотов в последние десятилетия (если не последние сто лет) очень много. Вот только на правах Канады нас туда не возьмут.
Население Канады для Запада свое, оно состоит из потомков их переселенцев, после того как там истребили аборигенов. А мы им чужие. Мы как раз аборигены здешние. Про ксенофобию не забыли? Желаете повторить судьбу индейцев?
Нас уже несколько столетий традиционно записывают в разряд неудачников, от которых желательно освободить территорию, чтобы заселить более достойными. Нас тоже, по европейской традиции, признают подлежащими истреблению.
Так что место России в этой неоколониальной системе где-то между Марокко и Бразилией, вот только у них климат получше, а значит перспектив больше и они рентабельнее для владельцев колоний.
Даже сейчас, после того как в 20-м веке была построена колоссальная инфраструктура путем титанических усилий наших соотечественников. Производство всего и вся в количестве «завались» в России просто невозможно. Всегда есть те страны на глобусе, где это будет делать дешевле и проще. Чисто из-за себестоимости и наличия свободных работников не занятых добычей продовольствия для всего общества.
Показательная тенденция последних десятилетий. Наше население начало активно работать в торговле и сфере услуг. Вроде бы показатель процветания. Но производство товаров сильно просело. Да и бизнес жалуется на отсутствие работников! Отток работников из сферы производства приведший к их дефициту. Бизнес это компенсирует гастарбайтерами из более бедных стран.
Мы обречены на отставание в промышленном производстве массовых товаров. У нас просто не может быть дешевой рабочей силы для производства дешевых товаров. Это делает производство многих товаров менее рентабельным чем в других странах.
Стоимость жизни в странах с мягким климатом ниже. Значит и работники дешевле. У нас при попытках снизить наш уровень зарплат, к уровню развивающихся стран, работникам просто нечем будет питаться и не на что содержать жилье. Это делает производства у нас не выгодными для бизнесменов.
Это та данность от которой не уйти. Вариант стать колонией для России будет означать гарантированную депопуляцию, поскольку метрополии будет невыгодно содержать население которое с трудом может себя прокормить.
Клиентам России выгодно только дешевое сырье. А дешевым оно будет только тогда, когда не обременено населением проживающим на данной территории.
Но мы с вами и есть это население! Нам это зачем?
Но нам в принципе не интересны уже их претензии к дороговизне сырья. Нам даже не интересны претензии наших собственных бизнесменов к дороговизне наших рабочих рук.
В конце концов, население это те люди, с согласия которых бизнесмены получают право вести свой бизнес. Вот только согласие населения уже никто не спрашивает. Демократия однако.
Правда появляется встречный вопрос. А зачем тогда нам такие бизнесмены? Если от бизнеса нет пользы обществу, то зачем разрешать такой бизнес?
Заметьте, это абсолютно так-же проецируется на любую страну мира, и на всю планету в целом!
Но конкретно нашу страну всегда будут пытаться перевести в разряд колонии. Это тоже данность! У нас есть сырье и ресурсы, которые в дефиците в «первых странах мира». Для них это вопрос выживания. Значит всегда будут либо пытаться захватить, либо обмануть. Как минимум привести в такое состояние, когда мы не сможем защитить свои богатства. О методах я говорил в предыдущих главах.
Есть и третья проблема, тоже данность которую не исправить. Собственная элита. Она всегда недовольна тем что не может себе обеспечить приемлемый с их точки зрения уровень жизни. Ей хочется жить там где море, пальмы и вышколенная прислуга. У них есть примеры для подражания. Но в России с этим проблемы. Пальмы не растут, а море далеко. А значит они вынуждены переезжать «на постой» к элите других стран. Естественно, это не бесплатно. А это заставляет элиту делать то, чем она занималась последние лет двести. Не просто стараться извлечь из населения больше прибыли, а ещё и переводить ее на Запад, чтобы тратить там. Выводя, понятно, из экономики собственной страны. Фактически элита сдает в аренду народонаселение своей страны, превращая ее в колонию.
Разве что, опять же, применительно к современной России, наша элита старается обеспечить охрану своего имущества от западных «арендаторов», если те слишком обнаглеют. У нашей элиты пока есть государство с армией и то самое население, тоже не заинтересованное превращаться в колонию. Правда что-то подсказывает, что Запад постарается избавиться от таких «арендодателей», как наша элита. Впрочем, мы это уже рассматривали.
В любом случае даже элита действует в тех рамках которые им устанавливает география, погода и цепочка событий произошедших ранее в обществе.
Сама цепочка событий, она тоже обусловлена теми факторами, которые действуют в обществе.
Часть цепочки событий в нашей стране с причинно-следственными связями мы рассмотрели ранее:
1. Нищета крестьянства привела к напряженности в обществе.
2. С перетоком крестьянства в город, эти настроения оказались еще и компактно сконцентрированы. Как при ядерном взрыве, увеличение массы до критической — приводит к цепной реакции.
3. Напряженность в обществе усиленная Первой Мировой вылилась в революцию.
4. Революция переросла в Гражданскую войну.
5. Гражданская война вылилась в Сталинский террор. Одновременно сделавший общество монолитным по отношению к угрозам извне. Увы, за счет устранения тех, кто этой монолитности угрожал.
Одновременно в обществе минимизировалось расслоение. Как минимум видимое, которое и раздражает простых обывателей больше всего. А заодно был погашен внутренний конфликт. Как минимум загнан вглубь.
6. Смена политической формации и монолитное общество стало страшным пугалом для соседей по планете, и вызвало их желание устранить опасность.
7. Желание устранить опасность (мнимую) в очередную череду войн 20-го века и тотальную пропаганду.
8. Это в свою очередь в ещё одну гражданскую войну (90-х) с последующей нищетой и расслоением.
Есть большая опасность, что круг замкнулся и есть предпосылки для аналогичных событий в дальнейшем.




Глава 7. Экономика в реальном мире.


Когда кто-то изучает вопросы, связанные с жизнедеятельностью какой-то страны, то обычно забывает очень важный нюанс: Страна, общество в ней и связанная с этим всем экономика, они не статичные объекты. Это то, что постоянно меняется под действием внутренних и внешних факторов. Любая страна через десять лет — это уже другая страна! США 30-х уже другая страна по отношению к США 20-х. СССР 40-х — другая страна по отношению к СССР 30-х. И так далее. Рассуждения многих обличителей и наоборот апологетов прошлого нашей страны, о том как было раньше хорошо или наоборот плохо и кто был в этом виноват, в лучшем случае необъективны, а в худшем — призваны только потешить их рефлексии и фобии. Но чаще человек просто не объективен из-за пропаганды или психических проблем. Когда человек запуган и наивно верит в "повторение истории", увы - это уже фобия.
Извините, когда рассуждают о дефицитах в конце 70-х, но при этом выражают ненависть к стране образца 30-х, то это уже можно воспринимать как проблемы самого человека, как минимум с восприятием времени у него. Примерно из той же оперы, как обвинять Ельцина в том что вы в 21-м веке не можете купить Аифон (через 30 лет). По идее вам дали все условия (сарказм). Вам хватает здравого смысла, чтобы понять, что за это время экономические условия сменились несколько раз. Даже идеология успела поменяться (та что в головах обывателей, а не в конституции).
Реальная экономика опирается на сложившиеся условия, а не на идеи кем-то когда-то придуманные. Это важно!
Об экономике СССР звучит очень много околоидеологического бреда и мифов. А соответствуют ли они действительности? Многие уверены, что она сильно отличалась от «нормальной» экономики. Увы, она только вариант экономики. Один из. И это данность. Впрочем, возможно «нормальной» экономики вообще не существует. Уж слишком там всего, что без ручного вмешательства элиты не работает.



Как работает экономика?

Предлагаю проанализировать, а сильно ли отличается рыночная экономика от социалистической. Отвязана ли плановая экономика от рынка? А плановая ли она на самом деле? Заодно посмотреть, а не слишком ли мы зашорены пропагандой?
У социалистов проблема! Менее напряженно работающие работники производят меньше товаров. А ещё, когда заработная плата работника напрямую не связана с его местом в технологической цепочке, то это увеличивает фонд оплаты труда и себестоимость продукции. Некоторым работниками приходится доплачивать, чтобы они согласились выполнять такую работу. В сумме это увеличивает запрос на товар, которого может на всех не хватить. Поскольку большие зарплаты увеличивают число тех, кто в состоянии такой товар купить. Замкнутый круг. Если доступ к внешнему рынку закрыт, где можно было купить недостающий товар, то кризисные явления в стране неизбежны.
Конечно, при директивном управлении экономикой (не путать с плановой экономикой) такая экономика может существовать долго, но это режим ручного управления. А он сильно привязан к компетентности управленцев. Если таковых не окажется, экономика может рухнуть (как это произошло в 80-х). Да и элита такие методы не любит. Очень хлопотно. Ей удобней чтобы «рыночек сам», а элита чтобы жила на дивиденды.
Если обывательским языком, можно привести такой пример, слегка притянутый за уши, конечно. Чтобы была понятна схема. Уподоблюсь тем кого критикую, возьму на себя грех описания упрощенной модели.
Имеется некий товар, в производстве которого участвует по цепочке: шахтер, сталевар, штамповщик, сборщик, инженер. Если зарплата шахтера 300 рублей, зарплата сталевара 350, штамповщика 200, сборщика 180, инженера 150, а само изделие на выходе стоит 200, то любой из этих 5 человек может его купить. Значит нужно произвести как минимум 5 единиц товара чтобы всем хватило. Заметим, что шахтеру приходится доплачивать, иначе он в шахту не полезет (и правильно сделает). Не важно, что его участие в производственной цепочке всего доли процентов. Это мы условный СССР рассмотрели как бы.
А вот шахтеру из Нигерии доплачивать никто не будет. У него эффективные стимулы есть и без этого. Чтобы был понятен уровень оплаты. Если зарплата шахтера из Нигерии, условно, 5 долларов, зарплата сталевара из Индии 10, штамповщика из Мексики 50, сборщика из Кентукки 500, инженера из Нью-Йорка 800 в неделю. Цена на выходе 700. Сколько нужно произвести товара, чтобы все желающие его купили? 2-3 Единицы! И будет изобилие! Серьезно. Нигериец, Индус, Мексиканец в список желающих просто не попадают. Им бы на еду заработать. Зато они эффективнее работают, гораздо эффективнее, чем в «тоталитарном СССР».
Впрочем, шахтеры и сталевары даже Канаде и США живут ненамного лучше. Гастарбайтеры появились не вчера. К тому же, первое звено производственной цепочки должно быть дешевым. А это как раз добывающие отрасли и зарплаты тех, кто в них занят.
Я уже не говорю о том, что работников в странах третьего мира было в 5 раз больше, чем потребителей в странах пресловутого «золотого миллиарда». И они в потреблении почти не участвовали. Зато участвовали в производстве сырья и полуфабрикатов. А так же на них не распространялись социальные гарантии. Именно это одна из причин процветания западной экономики. Дешевизна начального этапа производства.
По трудозатратам большая часть экономики состоит из добычи сырья и и его первого этапа переработки, но, в то же время, это та часть производства, где меньше всего закладывается прибавочной стоимости, и оплата труда минимальна. Следовательно, практически вся прибыль и вся продукция оставалась только «золотому миллиарду» занимающемуся конечным этапом технологического процесса. То есть этапу производства, где выше прибавочная стоимость.
Найдутся люди утверждающие, что «западная модель подразумевает большую степень механизации, а это улучшает условия труда» (как будто Россия — восточная). Но это, опять же, только пропагандистский штамп. Механизация нужна для увеличения выпуска продукции, обеспечения стабильного качества и уменьшения количества работников. То есть для удешевления. При этом работник улучшения условий может не ощутить и его интенсивность труда не уменьшится (если его не уволили конечно).
В идеале бизнес предпочел бы такой уровень механизации, чтобы обойтись без работников совсем. С помощью стопроцентной роботизации, например. Правда в этом случае их бывшие живые работники не смогут покупать их же продукцию, став безработными. Если такое произойдет в отдельно взятой стране, а бизнес не сможет экспортировать товар, то ничем хорошим это не обернется и для самого бизнеса. Это его тоже разорит. Впрочем, повальная роботизация в глобальном масштабе тоже может оказаться губительной.
Но это потом. А в начале для бизнеса важно сократить издержки, пока есть спрос и рынок сбыта. Законы бизнеса работают именно так.
Опять же, пример. Есть два работника. Один вырезает из листового металла заготовки. Другой сверлит в них отверстия. В день они производят, скажем, 50 деталей. Хозяева предприятия решили механизировать их работу. Купили пресс, которые делает их операции за раз, и за смену способен сделать 150 деталей. В результате одного работника уволили, второго поставили к прессу подавать листы металла. Естественно этот работник за смену стал выпускать уже 100-150 деталей. Но зарплата у него сократилась, ведь он стал делать менее квалифицированную работу. Вот вся суть механизации производства (к слову, в СССР тоже).
И никто ничего не механизирует, если всё всех устраивает. Самое смешное, что в СССР низкая производительность не устраивала только высшую элиту. Поскольку потребитель требовал больше продукции. Но сам же потребитель, будучи при этом работником, вполне обходился тем уровнем механизации, что имелся. Единственное, что он требовал, улучшения комфортности условий труда. А это, заметьте, с механизацией связано постольку-поскольку.



Плановая экономика существовала? Рыночная экономика тоже не совсем рыночная. Они обе существуют только в речах пропагандистов.

Честно говоря, о том как работает рыночная экономика сейчас людям вдалбливают постоянно, можно сказать из каждого утюга. Даже неинтересно повторять набившие оскомину тезисы. Впрочем, о плановой вспоминают тоже много, правда только в негативном ключе. Но главное, все уверены, что она была в действительности.
Пропагандисты и с той и с другой стороны, по большей части, спекулируют именно на этой теме. И да в СМИ 60-х и 70-х в СССР едва ли не в каждой статье и передаче употреблялось слово «план». Но вот казус, говорить и делать — это очень разные вещи.
Наличие плановой экономики «это плохо — ограничивает права и свободы». Но для пропаганды отсутствие в реальности в социалистических странах плановой экономики — это ещё хуже! Ограничивает возможности пропаганды. Признание существования плановой экономики выгодно всем. Ведь иначе социалисты не будут иметь права считаться правопреемниками коммунизма. А их оппоненты будут ограничены в возможности выдвигать обвинения. Прямо единение социалистов и их противников! Сарказм как вы понимаете.
Многие считают, раз есть Госплан, значит есть и плановая экономика! Вот только по факту Госплан выполнял те же функции, что и современный наш Минэкономразвития или министерства экономики в других странах. Сбор статистических данных, составление прогнозов развития экономики и разработка стратегий государства в сфере экономики. Сейчас минэкономики «планирует» абсолютно так же.
«По прогнозам потребуется в ближайшие годы столько-то миллионов квартир. Нужно создать госпрограмму поддержки строительной отрасли. Нужно выделить столько-то миллиардов рублей на инвестиции в отрасль. Нужно разработать законодательные акты для финансирования застройщиков и кредитования граждан». Это план или не план? Это планирование как оно есть! Только механизмы реализации подразумевают перекладывание части этих денег в частный карман посредников (банков) и владельцев предприятий (олигархов). Без этих посредников такая схема не работает.
Применительно к строительству, пресловутый СССР здесь отличается только тем, что Госплан разрабатывал прогнозы для профильных министерств, для Минстроя и Минфина. А Минстрой распределял потом фонды (часто в натуральном выражении) полученные от Минфина непосредственно конкретным трестам и главкам, то есть застройщикам. Без посредников.
Сейчас деньги идут через банк, имеющий на этом маржу. Но варианты снова: либо прямой — через найм застройщиков по тендеру (в идеале без коррупции, но это только в теории), либо коммерческий — через льготные кредиты для застройщиков. Но для регионов, где с жильем проблемы, упор снова на непосредственные методы распределения.
В какой-нибудь Германии их «Госплан» в лице подчиненных министра экономики ФРГ работает так же. Только госинвестиции считает в евро.
Слово «план» в названии не сильно связано с деятельностью Госплана. Наличие в названии некоторых стран слова «демократическая» говорит о демократии в стране? Тогда Северная Корея (КНДР) — демократическая страна!
Отличие нашей «плановой» экономики от их «не плановой» заключается в том, что в СССР основная масса предприятий были в собственности государства де-юре и де-факто. Но вне зависимости от системы именно собственник и уполномоченные им лица определяют количество и ассортимент выпускаемой продукции. Неважно для частных предприятий или для государственных. Соответственно, руководству СССР это право собственности позволяло директивно ставить производственные задания напрямую (!) предприятиям. Понятное дело, после обеспечения этих предприятий соответствующим сырьем и финансами.
К слову, отличие западной модели государственного планирования в том, что правительства при либеральной экономике могут привлекать частный бизнес только нанимая его. Не являясь собственниками, они ограничены в своём влиянии на результаты работы таких предприятий. Но зато они не будут заняты решением сиюминутных экономических и производственных задач. Как бы всё само регулируется. Это несомненный плюс для элиты. Но если в экономике наблюдаются кризисные явления, то элита будет напрямую руководить даже условно «чужими» предприятиями, командуя их владельцами и топ-менеджментом. Что бы они там не утверждали на публику про рынок и его механизмы.
Замечу, если командно-административная система отлажена, то и при госкапитализме высшая власть не будет касаться экономики (были периоды в нашей стране, например в тех же 60-х). Для этого существуют профильные организации. По принятым сегодня понятиям, они выполняют функции управленческого персонала, нанятого владельцами.
Именно стопроцентно рыночной экономикой может быть нечто похожее на экономику Пакистана. Именно там мелкие мануфактуры производят абсолютно всё! От швейных машин, до двигателей грузовиков. Вот только страна по уровню промышленного производства на задворках цивилизации. Вряд ли вы предпочтете их товар тому, который произведен на Западе или в России (да хоть даже в планово-государственном СССР). Да и работать на таких мануфактурах вы тоже не захотите.
Цель у бизнеса — прибыль, а не товары для потребителя. Любой бизнес старается «укрупниться», фактически превратиться в государство, но с минимумом социальных обязательств и без демократии. Укрупнение и захват рынков позволяет диктовать цены, ассортимент и условия для конкурентов. Как вариант, бизнес предпочитает присосаться к государству в качестве исполнителя его заказов. Это самые эффективные направления увеличения прибыли.
Хоть какая-то заинтересованность в конкретных товарах для потребителя есть только у мелкого бизнеса и, как ни странно, у государственного. У первого из-за того, что иначе он не выживет в конкурентной среде. А у второго есть прямое указание от владельца (государства), что именно и в каком количестве произвести. Свободы маневра просто нет.
Бизнес от среднего и выше заинтересован только в прибыли для хозяев. Интересы обывателя для него не существенны. Естественно и обывателю такой бизнес и его владельцы не нужны. Противоречие нерешаемое.
Обыватели всегда в проигрыше, при любой системе. Но особенно в современности, когда современный крупный бизнес в лице транснациональных корпораций уже тоталитарными методами форматирует жизнь простых людей, решает как им жить, даже задает их образ жизни.
Государственные предприятия тоже производят товары на рынок. И об их ассортименте и количестве также приходится думать владельцу. Делаться это может по-разному. Через анализ спроса на рынке, на основе заявок торговых сетей или через исследования профильных НИИ, изучающих потребление. Но чаще сочетанием этих методов. Понятно, что такая система учета спроса оказывается менее поворотливой.
Известный спор по поводу того, что плановая экономика исходит из высчитанных Госпланом потребностей населения, а рынок исходит из спроса — бесполезное сотрясание воздуха. Любая экономика исходит из реальных условий.
Как я уже писал выше, если экономика имеет избыточные ресурсы и избыточные производственные мощности, то даже Госплан будет ориентироваться на спрос. Это как раз идеальный случай. А в случае если не хватает какого-то компонента успешной экономики? Например, если в стране потребителей больше чем доступные ей производственные мощности, а импортом заместить недостающее элита не может? Как это было почти всю историю нашей страны (блокада и санкции).
Святая вера «рыночников» в глобальный рынок, позволяющий удовлетворить спрос в конкретной стране — наивна. Если доступ к внешнему рынку не заблокирован, то ничто не мешает и плановой (а точнее централизованной государственной) экономике пользоваться его услугами. Вообще не важно, как устроена экономика в стране.
А если страна в блокаде или под санкциями? Или нет товара для экспорта, чтобы получить деньги на импорт? Ну да, верно, спрос будет регулироваться покупательной способностью населения. Конечно-конечно, нищее население спрос создать уже не сможет.
Увы, даже у рынка есть железобетонный закон сохранения, как в физике. При недостатке внутренних ресурсов и закрытом импорте, бизнес тоже товары не произведет «из неоткуда». Условно «рыночная» система характерна тем, что неудовлетворенный спрос будет парирован повышением цены. Высокие цены отсеют неплатежеспособных покупателей. Именно в этом заключается рыночный способ борьбы с дефицитом.
Вот только люди не получившие нужный им товар никуда не денутся. А если речь идет о средствах первой необходимости и еде? Дабы избежать волнений и революций, элита начнет заниматься ручным управлением. Ага, планированием, даже в капстране! Совсем не рыночно. Если успеет, конечно.
Фактически в СССР экономика была не плановая, а, если так можно выразиться, централизованная. Были только элементы плановости. Но такая экономика удобна на фоне вечных санкций Запада и на случай форс-можора, в постоянном ожидании которого страна находилась после Фултонской речи Черчиля.
Западная экономика 20-го века была рыночной именно по причине избытка производственных мощностей и сырья. Неоколониальная система работала эффективно. Весь Мир был к их услугам. Вполне подходящий период, чтобы ориентироваться на спрос. Сейчас избыточные ресурсы у них кончаются. Уже иногда приходится слышать о введении распределительной системы, учитывающей потребности граждан. И это в европейских странах!
Вообще-то, плановая система экономики никакого отношения к социализму не имеет. Реальные социализмы вместо нее использовали разные вариации госкапитализма. Плановая экономика — это атрибут коммунистической модели, так и не реализованной. Которую, по-моему, никто реализовывать и не собирался. Плановая экономика — это тоже только теория. Которая, при этом, является раздражителем для разного рода либералов, как красная тряпка для быка.
На практике планирование было вполне себе характерно для капитализма, вполне себе обычный способ управления крупным предприятием или корпорацией из нескольких предприятий. Именно оттуда идею позаимствовали коммунисты, конструировавшие свою идеологию. Просто они пришли к выводу, что плановая экономика наиболее безопасно и надежно решает вопрос с обеспечением народа благами. Остальные способы организации производства вносили в процесс слишком много элементов случайности. Действительно, избежать всевозможных экономических кризисов возможно, если заранее распланировать производство благ и их распределение между гражданами.
Нужно пояснить. Просматриваются две разновидности плановой системы.
Первый вариант — когда всё «по науке». Это то, что описывал Маркс и то, чего придерживаются крупные корпорации. Когда делаются научные прогнозы учитывающие все аспекты производства и потребления. Спрос, ресурсы, цены и тому подобное. Но даже в 21-м веке, такие корпорации как Интел или Циско, даже имея суперсовременные научные теории и колоссальные ресурсы для составления прогнозов, но, главное, выпускающие только один вид продукции, не могут сделать планирование своей деятельности стопроцентным. Хотя активно пытаются. Что уж говорить о целой стране начала 20-го века! (Которая к тому же была фактически «мультибизнесом».)
Вот отсюда у большевиков родился второй вариант плановой экономки. Которую можно считать «псевдоплановой». Фактически они свели всё к ручному управлению экономикой страны, как неким предприятием. В основном все «теоретические изыскания» Ленина направлены именно на это. Тот самый марксизм-ленинизм. В последствии вся работа верховной власти СССР была похожа на то, чем занимался топ менеджмент крупных предприятий. Всё сводилось к непосредственному реагированию на внешние и внутренние факторы и к непосредственному управлению производственными процессами.
В результате, как это веками наблюдалось в нашей стране, между наукой и практикой была огромная пропасть.
Как я уже сказал, на практике никто особо и не пытался серьезно заниматься организацией плановой экономики. В СССР плановую экономику ещё в конце 20-х годов в гражданской сфере урезали почти полностью. Плановым остался в основном военпром и добывающие отрасли. Которые, в общем-то, тоже основа обороноспособности страны. Сейчас справедливо говорить только об элементах плановой экономики в СССР.
Оборонное производство везде плановое. Я не знаю стран, где было бы исключение. По выкладкам генштаба заранее известно, что именно требуется армии. Именно это власти заказывают бизнесу и госпредприятиям. И, кстати, такое планирование производства изделий для армии работает не одну тысячу лет во всех странах мира. Рим свои легионы снабжал именно плановыми методами.
Производство продукции добывающей отрасли, металлургии и частично сельского хозяйства тоже легко планируется и просчитывается. Можно увидеть, что в СССР план «сверху» для всех остальных отраслей озвучивался одной фразой, «давайте больше» или «вы должны произвести не меньше, чем...».
Наличие плановой системы экономики использовалось пропагандой социализма как его несомненное достоинство. В свою очередь, их противники использовали в своей пропаганде наличие у оппонентов плановой экономики как недостаток. В том смысле, что запланированное производство всего и вся сильно затормаживает развитие или, как минимум, не позволяет угнаться за потребностями общества, удовлетворить его сиюминутные запросы.
Как вы понимаете, и то и другое — это правда. (Если бы плановая экономика существовала.) Но только отчасти. В реальности проблема заключается в другом. И к плановости экономики это отношение имеет косвенное.
Есть одно направление, где плановость экономики СССР прослеживалась в полной мере. Но это было не планирование выпуска продукции для граждан, как сегодня любят утверждать сторонники рынка. Речь о планирование строительства производственных мощностей.
Как минимум, это происходило до конца 60-х годов. Количество и профиль организуемых в стране предприятий определялись удобством трансформации их под военные нужды в военное время.
Составлялись планы именно производства военной продукции или той, которая может быть использована в военное время. Предприятия строились с учетом работы их во время войны. Предусматривалось резервирование мощностей на этот случай. Которые в мирное время частично простаивали, к слову.
Увы, но это в условиях внешней блокады и «санкций» правильный подход. Позволяющий выживать. А именно в таких условиях СССР жил почти всю свою историю.
Но в мирное время эти заводы выпускали гражданскую продукцию. А это и давало перекос в виде излишнего производства одних товаров и недопроизводства других. Ведь выпуск гражданской продукции подстраивался под профиль предприятий военного, по факту, назначения. Не наоборот! Не гражданская продукция определяла строительство завода, а наличие завода определяло выпуск гражданской продукции.
Один из примеров. Огромное количество часовых заводов, вернее заводов точной механики, было не просто как прихоть. Не для того, чтобы делать стотысячную вариацию часов с кукушкой. В случае войны потребовалось бы огромное количество различных приборов и прецизионных механизмов. Но в мирное время их загружали производством бытовых часов.
То же самое относилось и к текстильной промышленности. Она больше была сориентирована на производство тканей и продукции для военных нужд. Собственно, гражданская продукция выпускаемая ими была довольно грубой и неказистой. Слово «модно» к ней не подходило.
Вот она, плановая экономика. Планирование производства на случай войны. Планы составлены, но в ход идут частично. Увы, какая-то неправильная плановая экономика. Не по теории как-то (или мы её неправильно трактуем). Нам её как-то по другому в своё время пытались описать. Да и сейчас всевозможные борцы с «Совком» описывают по другому. Впрочем, они искренне верят, что она была. Религия у них такая.
Но в 70-х уже стало наблюдаться строительство заводов с ориентацией на гражданские нужды. Часто исходя из потребности «здесь и сейчас». Собственно, если начиная с 30-х о плановой экономике можно было говорить с натяжкой, то с 70-х о ней можно забыть совсем. Остался госкапитализм, который ориентировался на спрос, как и положено капитализму.
Как таковое, планирование и организация выпуска продукции в СССР происходили от обратного. Сами предприятия составляли планы для себя, исходя из своих производственных возможностей и запросов торговых сетей. Далее эти планы направлялись в вышестоящую организацию, где они корректировались и сводились в единый план отраслевого министерства. И уже потом это отражалось в общем «плане» страны, а фактически, в прогнозах Госплана.
Современность, заметьте, ничем не отличается. Минэкономики примерно так-же составляет свои прогнозы.
И, как видите, это уже мало отличается от работы крупных предприятий под управлением единого владельца. Ровно также планирование происходит по всему миру во всех «цивилизованных» странах. Когда головное предприятие корпорации, например, исходя из мощностей смежных предприятий определяет объем продукции которую может произвести. С учетом емкости рынка, уже из этих мощностей и планируется выпуск продукции. Абсолютно такое же «плановое» производство. Разве что хозяева «корпорации СССР» озвучивали желательный объем производства в виде «давайте как можно больше», поскольку никак насытить свой рынок не могли (впрочем, не везде).
Парадокс? Абсолютно нет. Фактическая экономика выстраивается не на основе красивой теории, а из практики. Очень часто после массы проб и ошибок. Посему о плановой экономике при социализме в СССР рекомендую не вспоминать. Бессмысленно.
Считается, что самая большая проблема плановой экономики — это огромный ассортимент изделий, которые нужно выпускать, и которые невозможно даже спрогнозировать, не то что запланировать к производству.
Но в СССР этим занимались сами предприятия. Госплан им давал только направления. А ассортимент определяли «маркетинговые» исследования профильных главков.
В реальности проблема не с планированием, а с организацией и управлением. Заключается она в том, что для производства каждого товара требуется организация производственного процесса. Отдельного для каждого компонента товара. Кроме технических вопросов, связанных с организацией производств, вполне решаемых, самым сложным будет вопрос управления. На каждую производственную операцию требуется работник. А возможно не один. Всех их нужно администрировать.
В теории структура управления получается разветвленной и очень сложной. Аппарат управления тоже получается непомерно большим. Неповоротливым.
На практике, вопрос решается просто снижением контроля нижестоящих. Но это увеличивает непроизводственные потери связанные с банальным воровством в отсутствии контроля. Что собственно и наблюдалось. Впрочем, не мешало системе работать.
Но самая большая проблема. Упомянутая мной, к слову. Может просто не хватить работников на производство всей номенклатуры товаров, потребных в стране. А ведь есть ещё граждане, которые выполняют непроизводственные функции. И их тоже много. Но это не проблема плановой экономики, это проблема автаркии. Обратная сторона попыток производить всё самим. Банально не хватит населения.
Проблема управления сложным производством негативно влияет на экономку любую: и капиталистическую, и социалистическую. Элите удобно, когда мелкие производства появляются сами самостоятельно и вмешательств не требуют.
Собственно, в СССР из-за этого предприятия были достаточно самостоятельными, а мелкие работы выполнялись хозспособом, либо по договорам подряда с частными лицами. А до реформ Хрущева часть экономики была представлена всевозможными артелями. Административно-командная система особо не вмешивалась в этот процесс. Чтобы там вам сейчас по этому поводу не внушала современная пропаганда.
Вся эта система работала вполне адекватно. Иначе СССР не просуществовал бы столько времени. И уж точно не осталось бы столько "артефактов" дошедших до наших дней спустя 30 с лишним лет, как той страны уже не существует. 30 лет сборщики цветмета процветают на утилизации бытовой техники произведенной в СССР.Как так, «в СССР же ничего не выпускалось»?
Вообще на фоне современного представления о том периоде, это выглядит непривычно. Работы, связанные с простой хозяйственной деятельностью полностью отдавались на откуп их исполнителям.
Министерства и главки занимались тем, что выясняли производственные возможности предприятий с тем чтобы их при необходимости скорректировать дооборудованием и дополнительными фондами. Но большую часть времени просто перераспределяли сырье, оборудование и готовую продукцию. Фактически выступая посредниками между предприятиями и потребителями продукции.
На этом фоне современное планирование и контроль чего-либо, делающегося в рамках контрактов, особенно с госструктурами, очень жесткие. Вплоть до контроля расположения гвоздей, не говоря уже об их количестве и диаметре. И это при декларированном сегодня в нашей стране капитализме! Смешно, но капитализма при социализме в СССР было больше.
Собственно, из-за чего современная российская госсистема менее поворотлива чем в «тоталитарном» СССР. Как раз из-за того, что при попытке соблюдения всех норм и регламентов чиновнику проще вообще ничего не делать, чем делать хоть что-то.
Современные франчайзинг и аутсорсинг на Западе это тоже следствие нежелания бизнеса усложнять систему управления предприятием. У них тоже плановая экономика была, раз они до аутсорсинга додумались?



Забыли упомянуть про коллективную собственность? Впрочем, забыли не только мы.

Несколько слов о коллективной или общественной собственности (будем считать, что это одно и то же). Всем приходилось слышать такое определение: «социализм — это коллективная собственность и плановая экономика».
Вообще-то, это определение характеризует не социализм, а коммунизм. Именно об этом говорится у коммунистов в описании их идеального общества. Социализм же они рассматривали как стадию строительстваидеального общества будущего. То есть даже из этого следует, что для социализма коллективная собственность и плановое хозяйство — это необязательные атрибуты. Это снова очередная риторика очередных политиков, привлекающих электорат. В начале 20 века это было очень подходящей пропагандой. Недаром рассуждения о плановой экономике и коллективной собственности так активно использовали в тот период, например, большевики. Но коммунизм даже тогда позиционировался как отдаленное светлое будущее. А вот реальная практика была несколько иной.
Что означало словосочетание «плановая экономика» в реальности, мы рассмотрели выше. Но что же с коллективной собственностью?
Вот если у вас поинтересоваться, а подъезд в вашем доме — он коллективная собственность? А вы сами им владеете, или через посредника в виде управляющей компании?
Вы подъездом только пользуетесь. Хотя для вас это долевая собственность, то есть как бы коллективная. Ведь вы с соседями за неё заплатили, и оно как бы ваше общее. Но всё происходит без вашего участия. Конечно, применить свое право вы можете. Но очень сильно «напрягшись» при этом. Владеет им, по факту, ваша управляющая компания. Вы ей делегировали.
В современном мире свою «коллективную» собственность принято передавать под управление кого-то. Так удобнее. Вот и коллективная собственность в СССР юридически была делегирована государству. Можно сказать, она гражданами передана в управление ЗАО СССР. Граждане как бы являлись акционерами. Да и были ими в реальности, без «как бы», что уж говорить. Вся социалка для них была теми самыми дивидендами от работы их собственности. Кому-то может не нравится такая формулировка устройства целой страны. Но фактически это выглядело на наш современный рыночный взгляд именно так. Конечно, с учетом периодических «заскоков» кого-то из правящей элиты и их попыток привести всё к канонам социализма. Так что вопрос с «коллективной собственностью» тоже можно закрыть.
Впрочем, остается тема для недовольства обманутых реформаторами простых граждан. Их собственность, находящуюся в управлении ЗАО СССР, после переворота 1991года им не вернули и не компенсировали. Пришедшая к власти элита стала собственность советских граждан либо присваивать, либо распродавать, либо откровенно разбазаривать.
Пресловутые ваучеры и всё, что с ними связано, можно даже юридически считать мошеннической схемой по отъему собственности. Из-за инфляции та доля, которая полагалась каждому гражданину, сегоднямогла оцениваться миллионами, если не десятками миллионов рублей. А вместо этого гражданам предлагалось выкупить ее за «талоны» номиналом 10 тыс. рублей. К тому же эти «талоны» (ваучеры) еще и спекулятивными методами обесценивались.
Акционеров ограбили, отняв долю в бизнесе, а в месте с ней и дивиденды от работы бизнеса. Собственность граждан ушла в фактическое управление узкого круга лиц. Как и прибыль от её использования.
Чуть лучше дело обстояло с колхозной собственностью. Там колхозники получили гораздо более богатые доли. Те 7 гектар, что причитались моим родителям — это гораздо богаче, чем две непривилегированные акции СургутНефти стоимостью 167 рублей (в начале 2000-х), в которые трансформировались ваучеры. А ведь покупались они за полную стоимость ваучера!
Когда заходит разговор о становлении промышленности СССР, то обязательно вспоминают НЭП и его отмену. К вопросу, почему отменили НЭП в сельском хозяйстве, мы ещё вернемся в следующей книге, когда коснемся крестьянского вопроса. А вот что с ним случилось в промышленности, посмотреть стоит.
Во-первых, когда речь заходит об объявлении НЭПа, то обычно начинают рассуждать в том плане, что «ай-ай-ай, как можно при социализме рыночные методы использовать?». Или же, «вот видите, они не справились плановыми методами, пришлось рыночные включать».
Повторюсь, под любую идеологию можно подогнать любые экономические системы, если это очень нужно элите. Элита использует то, что ей удобнее в данный момент. А объяснить и обосновать можно всё что угодно. Язык, знаете ли, без костей. Что же касается НЭПа, то элита просто воспользовалась подходящими настроениями общества.
Хотя с крестьянством конечно было не всё так гладко. Помните, в работах Ленина написано: «в крестьянстве преобладают мелкобуржуазные настроения». Это всё согласно теории. Из того же Маркса, между прочим, выведено! Большевики в это верили и сделали ставку на эти настроения. Не сработало!
Предполагалось, естественно, раз у них есть эти самые «мелкобуржуазные» настроения, то крестьяне в лепешку расшибутся, чтобы добыть прибавочную стоимость, а значит произведут больше сельхозпродукции. Никому даже в голову не пришло, что крестьянство заинтересовано только прокормить самого себя. И это была первая ошибка, которая в последствии привела к отмене НЭПа на селе и к коллективизации. Причем авральными методами, когда в городах стали проявляться голодные бунты.
А еще это привело к также к трениям с крестьянством (в том числе и жертвам), которое очень не любит, когда для него постоянно меняют правила. У крестьянина урожай раз в год. Иногда засухи и прочие неизбежные катаклизмы, оставляющие его без урожая. А тут ещё правила меняются несколько раз в год, под которые он подстроиться не успевает.
С промышленным производством в городах было чуть лучше. Там, действительно, мелкие лавочники и кустари озаботились получением прибыли. И мелкие предприятия стали появляться достаточно активно. Оно и немудрено. У большинства из них нет бизнеспроцессов длинной в 2-3 года, как в сельском хозяйстве. Производство мелких бытовых вещей организуется достаточно легко. За недели, максимум за несколько месяцев, появляется первая прибыль. А уж купля-продажа — ещё легче. Был бы потребитель. Огромных трудозатрат от работников это не требует. Понятно, что мелкие конторы и артели в городах стали появляться как грибы.
Помните контору «Рога и копыта» Остапа Бендера в произведениях Ильфа и Петрова? Там достаточно точно описана жизнедеятельность такого бизнеса в условиях НЭПа.
И, фактически, НЭП был отменен только Хрущевым. Более, чем через 30 лет!
Но вот проблема. Всё это мелкие предприятия. А для выживания всей страны нужны крупные производства. Нужны металлургические заводы, чтобы обеспечивать тех же кустарей металлом. Нужно производство тяжелых вооружений, в конце концов. Не говоря уже о банальных вагонах и рельсах. Кто-то должен был найти деньги, купить оборудование, построить цеха, организовать производство.
Но тут даже не в этом вопрос. Ждать, пока «бизнес сам»? В экономике самая больная тема — это время. Его всегда не хватает. У властной верхушки СССР в 20-х и 30-х время было очень ограничено.
Помимо брожений внутри страны на почве национальных интересов разных царьков с окраин, были проблемы и внешние. С 1922 по 1927 год на границе СССР было огромное количество боестолкновений, да и просто напряженностей с различными странами. Даже какая-то там Норвегия занималась браконьерством в территориальных водах СССР на промышленной основе. Опять же, в 1927 году всё могло перерасти в реальную войну с Англией.
Индустриализация стала необходимостью. Это понимали и сами граждане. Даже до Первой Мировой обычные граждане видели, что уровень промышленности Российской Империи был низок. Люди видели импортные товары и технику. Знали, что сама Россия это почти не производит. Мировая война и революция положение усугубили, и граждане увидели, что стали пропадать даже те товары, что производились в самой России. Во время гражданской войны немногочисленные предприятия Российской Империи растащили граждане, пытающиеся хоть как-то выжить (как это работает, вы сейчас можете увидеть на примере руин молочных ферм в бывших колхозах). Некоторые заводы были даже целенаправленно уничтожены отступающими противниками большевиков или даже самими хозяевами. К концу Гражданской от многих предприятий остались только стены (если предприятие сразу не взяли под охрану «революционно настроенные рабочие»).
Не нужно абсолютно никакой пропаганды для того, чтобы граждане поняли, что требуется строительство заводов, иначе страна скатится к средневековью. Простые граждане не глупее своей элиты, что бы там она о себе не мнила. А значит, необходимость индустриализации не вызывала никакого отторжения у граждан. Более того, это формулировалось даже как требование к элите.
Вы обратите внимание, у граждан очень большая часть претензий нашей сегодняшней власти связана с происходящей деиндустриализацией. Граждан пугает ликвидация заводов построенных еще при СССР. Хотя, казалось бы, а какое им дело? Впрочем, элита сама это прекрасно понимает, но слишком велико желание следовать постулатам либеральной идеологии которая требует чтобы «бизнес сам».
Заметьте, индустриализация не вопреки желаниям граждан, а наоборот, в соответствии с их запросом! Векторы совпали! Когда наши современники рассуждают о вреде индустриализации, то они абсолютно забывают, что презираемое ими «народонаселение» отнюдь не глупое. Оно прекрасно понимает, что происходит с экономикой и зачем нужно строительство заводов. Где вы видели людей, желающих загнать себя в средневековье отказом от промышленности?
Всегда удивляюсь рассуждением либерально настроенных политиков и экономистов. Они так уверены, что простые граждане абсолютно тупы и ничего абсолютно не понимают. Что они идут как стадо за теми, кто ведет наиболее громкую пропаганду. (Может быть это и есть причина моей неприязни к либералам.) Молодежь, конечно, идет за пропагандой, она наивная, но она — не самая большая часть общества.
Кризисы лечат элиту от детских болезней. Наша элита не первая, кто наступает на эти грабли. Жаль только, что время уходит, делая лечение болезненным.
У бизнеса другие приоритеты: «прибыль», «минимум затрат», «быстрый возврат вложенных средств», «минимум риска». Сложные производства или долгое строительство дорогого предприятия, окупаются очень медленно. А это значит, что бизнес пойдет на организацию таких предприятий только в последнюю очередь (или за чужие деньги).
Естественно, всегда встает вопрос, кто и как будет строить необходимые для индустриализации заводы? Этот же вопрос стоял и сто лет назад после гражданской войны и на фоне НЭПа.
Обычно утверждается, что этим должен был заниматься сам бизнес. Считается, что в те годы это должны были делать те самые нэпманы. Вот только все забывают, что нэпманы — это владельцы мелких предприятий с очень маленьким капиталом. А металлургическое предприятие даже в 30-х годах прошлого века стоит миллионы рублей. «Бизнес сам» такие вещи не тянет даже сейчас, имея возможность привлечь деньги олигархов или инвестиционных фондов.
Опыт «развитых» стран показывает немного другое. В конце 19-го и начале 20-го века строительством крупных предприятий занимались крупные бизнесмены. Тот самый олигархат. Они начинали строить предприятия, уже накопив достаточное количество средств. Строительство крупного завода для них — это способ сохранить и приумножить капитал. Вложение денег. Уже потом они привлекали средства банков и акционеров, когда своих не хватало. Перспективы строящегося предприятия позволяли привлечь заемные средства тех, кто тоже хотел их вложить в рост. И это, в основном, были тоже деньги элиты, олигархата. В СССР ни о каком олигархате речи не было.
Нужно ещё вспомнить, что западный крупный бизнес рос не одно поколение. Какое-нибудь семейство Морганов свой капитал наращивало со времен Дикого Запада, когда их предок грабил почтовые дилижансы, или вообще каперствовал на морских коммуникациях испанцев. Естественно, советские нэпманы такой семейной историей похвастать не могли. Что они могли накопить с 1921 по 1927 год? А индустриализацией озаботились сразу же. Дожидаться когда из них кто-то дорастет до олигарха, а потом пожелает озаботиться постройкой металлургического завода? Лет за 50, возможно. Но брожения по поводу социального расслоения из-за нэпманов начались ещё в конце 20-х! Чем могло кончится для новой советской элиты?
Это в 90-е у нас олигархами становились по блату. Покупка предприятия на деньги взятые у государства под залог самого предприятия. То есть бесплатно. Но даже здесь на само производство денег не было, а нужно ещё покупать сырье и платить зарплаты. А вот в 30-х даже приватизировать было нечего.
Следующий вариант: считается, что государство должно дать деньги бизнесу. Кроме понятного вопроса, а где оно возьмет деньги? Есть ещё вопрос, а кому их дать конкретно, чтобы они хоть что-то построили, а деньги не украли?
Обычно элита, только что получившая после революции власть, первым делом занимается дележкой между собой всевозможной собственности и ресурсов. И уже потом, получив их, использует их для своей выгоды, попутно заботясь о жизнедеятельности общества и страны. Но особенность положения советской элиты после всех произошедших в России войн и революций была в том, что инфраструктура была в полумертвом состоянии и промышленность почти отсутствовала. Делить было особо нечего, да и бессмысленно. К тому же на фоне внешних опасностей речь шла, прежде всего, о выстраивании собственной защиты от них. Агрессивных соседей у России всегда хватало. Элите очень удобно было, полученные ею вместе со страной ресурсы, использовать сообща. Пользоваться, фактически, дивидендами от их использования, так как это делали бы акционеры. Посему всю экономику и природные ресурсы было оптимальнее всего объявить общественной или государственной собственностью. Попутно устраняя тех, кто пытался нарушить такой своеобразный «общественный договор». Что выливалось в те самые репрессии.
И вот здесь мы приходим к логичному выводу. Зачем советской элите 30-х годов давать деньги вообще кому-то постороннему? Какой в этом смысл? У либералов хотя бы это прописано в их идеологической доктрине, данной им «свыше», основоположниками в 19м веке. А социалисты 30-х, в том числе и большевики, сочиняли всё сами, с нуля. Правда, методом проб и ошибок. (Впрочем, следующее поколение пыталось следовать заветам основоположников бездумно. Прямо как наши современные либералы.)
Элите проще распорядиться деньгами государства самостоятельно. Аппарат управления элита уже выстроила, финансовую систему запустила. Минимум, необходимый для организации «ЗАО СССР», уже есть. Осталось закупить оборудование и запустить его в работу. То есть сама высшая элита своими силами занялась строительством заводов на подконтрольной территории. Что называется, «хозспособом». Стараясь не привлекать посторонний бизнес к управлению собственностью и получению прибыли, оставляя государство формальным владельцем бизнеса.
Главное, что обеспечивала такая концентрация собственности (в основном на средства производства) — это возможность быстрого маневра доступными ресурсами. Это очень сильный аргумент в условиях внешней блокады и ограниченных производственных мощностей. Хотя с учетом компетентности управленцев, нарабатывавших опыт методом проб и ошибок, это в тот момент давало не так много преимуществ.
Резюмируя всё вышесказанное. Методы управления экономикой и отдельными предприятиями определяются, в первую очередь, не экономической системой, а удобством управления производствами. В крайнем случае, сложившимися в обществе взаимоотношениями. Это всегда было, есть и будет!
В частности, в западном обществе образовалось разделение элиты на группировки, одни из которых владеют бизнесом, другие управляют народонаселением через аппарат государства. Одни имитируют заботу, другие снимают сливки. Разделение труда.
В СССР 30-х годов немногочисленной элите оказалось проще всё это совместить: управление обществом и управление бизнесом. А для низших слоёв им было проще дать обещанные социальные гарантии, чтобы те снова не вышли на баррикады.
И даже социальные гарантии легче обеспечить, если централизованно управляемые предприятия напрямую получают указания, что и как они должны предоставить рабочим. Их ресурсы могут быть непосредственно перенацелены на обеспечение этих задач.
Замечу, даже на моей памяти было вполне обыденным явлением выделение тяжёлой техники, транспорта и рабочих различными предприятиями для строительства мостов или расчистки дорог в населенных пунктах. Пусть мосты были кустарными, а дороги грунтовыми. То, что сейчас местные муниципалитеты не в состоянии сделать даже такого, без централизованного выделения денег, является неоспоримым фактом. А бизнес уже никому ничего "не должен".
Конечно, имитация либерального равноправия позволила бы дешевле избавиться от притязаний низших слоёв. Но после того, как сами же большевики, обеспечивая себе продвижение к власти, критиковали такую имитацию у своих оппонентов — такое не пройдет. Электорат этого не поймет. Да и времени мало. Люди требуют хлеба. Посему западнолиберальный метод умиротворения населения в СССР и не использовался.
К слову, когда говорят о большом количестве довоенного чиновничества СССР по сравнению с другими странами, нужно понимать, что большая часть этих людей руководила производствами. Фактически это те же управленцы, которые на Западе просто находились в штате различных предприятий и не считались чиновниками. Разницы, по сути, нет.



В чем заключается неэффективность государственной собственности?

Утверждения о том, что государственная (социалистическая, коллективная и любая аналогичная) собственность — это воплощение неэффективности, приходится слышать постоянно. Формулировки разные. Начиная от банального — это «античеловечное ограничение личных прав», до утверждения, что частный собственник эффективнее распоряжается своей собственностью.
Казалось бы, всё это бесспорно. Но как всегда в нашей жизни, у всего есть нюансы. Самый главный вопрос: Эффективно для кого?
Как я уже упоминал ранее, частный владелец всегда использует собственность только для обеспечения лично своего благополучия. Благополучие других его будет интересовать только в том случае, если эти «другие» будут создавать угрозу материального характера, для того самого благополучия. Фактически он заинтересован использовать эффективно свою собственность только в том объеме, который ему позволяет эту угрозу нивелировать. А далее его эффективность будет падать пропорционально насыщению его коммерческих аппетитов. От минимума, до максимально возможного дохода. И тут тоже много нюансов. Вплоть до того, что владелец будет «выжимать» из находящихся в его собственности ресурсов всё возможное. Даже если в конце его деятельности на этом месте останется пустыня.
Кстати, вполне наглядно это видно на примере предпринимателей занимающихся жилищно-коммунальным хозяйством. Не важно, сами они строили или приватизировали, после того как заканчивается предел прочности коммуникаций, предприниматели предпочитают оформить банкротство и передать инфраструктуру муниципалитетам нежели вкладывать средства в её обновление.
Эффективность государственной собственности определяется теми задачами, которыеставились при создании этой собственности. И это будет не прибыль, а какой-то конечный результат: услуга для населения, произведенные товары, функционирование важной инфраструктуры. Хотя в наше время наблюдается ровно такие же мотивы у чиновников, что и у частных предпринимателей. Такое же получение прибыли, которая потом трансформируется в зарплаты чиновников (или формальные показатели, от которых зависит карьера).
Но проблема неэффективного использования государственной и общественной собственности заключается в другом. Те чиновники, которые «приставлены» к собственности, ограничены регламентами и предписаниями. Они работают в рамках того, что обязаны неукоснительно соблюдать. Подавляющее количество регламентов и предписаний, которые выполняют чиновники, написаны именно, чтобы противодействовать коррупционной деятельности. Но именно эти документы мешают оперативно выполнять, стоящие перед государственными предприятиями, задачи. Требуется выполнение огромного количества процедур, цель которых только в том, чтобы показать, что чиновник ничего не положил себе в карман. За любое нарушение процедуры может быть суровое наказание. Фактически, борьба с коррупцией противоречит эффективному использованию государственной собственности.
Чтобы ничего не нарушать, легче всего ничего не делать. Это примерно как, чтобы не попасться гаишнику, надежнее всего оставить машину в гараже. Такая аллегория.
А вот частный владелец ограничен только отчетностью в контролирующие органы. Ибо даже если он ограбит своё предприятие и своих работников, то он будет в своем праве. А значит у него шире возможности маневра своей собственностью. Как раз для обеспечения "эффективности".
Опять же, если вернуться к примеру коммунального хозяйства, то среднестатистический чиновник, занимающийся им, не может организовать превентивную замену старого трубопровода. Сама инициатива проведения ремонта будет воспринята как растрата государственных средств с возможным мотивом обналичивания их через «откат». Если будет выявлена необходимость ремонта, то составление сметной документации, проведение тендерных торгов и прочие сопутствующие мероприятия могут растянуться на столько, что сезон закончится, и тогда чиновник снова будет виноват, что не уложился в сроки.
Большинство чиновников предпочитают часто менять место работы, но не делать ничего. «Авось за время работы ничего не произойдет».
«Любимые» борцами с коррупцией «тендерные торги» нелюбимы чиновниками на местах из-за того, что часто невозможно их провести. В провинциях просто нет тех, кто хотел бы в них участвовать. Либо это будут откровенные жулики (это чаще всего наблюдается), которыми работа также может быть не выполнена, а чиновник также окажется наказанным. Но привлечение местных предпринимателей, заинтересованных не только в прибыли, но и в результатах, поскольку живут здесь же, невозможно. Ибо это уже тоже коррупция. Решение производственных вопросов своими силами тоже, зачастую, невозможно. Опять же из-за регламентов запрещающих делать что-то не описанное в этих документах.
Даже когда речь идет о государственных предприятиях производящих что либо, хоть изделия военпрома, хоть ширпотреб, то проблема ровно та же самая. Регламенты, основная цель которых борьба с коррупцией.
Увы, с государственной собственностью есть проблемы мешающие эффективному её использованию на благо граждан. И эти проблемы выглядели по-разному в разные периоды. Но самое удивительное, государственная собственность при либеральной экономике менее эффективна чем при социалистической!
В принципе есть один способ обеспечения эффективности использования государственной собственности. Он как раз "людоедский", из 30-х. Тех людей, которые отвечают за использование государственной собственности наказывать не за несоблюдение бюрократических норм, а за факт обнаружения у них богатств. Разбогател — значит украл! Вот только это и есть прямой путь к государственным переворотам и заговорам с целью свержения власти. Именно это было основной причиной произошедших в нашей стране в прошлом веке событий. Естественно, никто не хочет повторений.
Но в любом случае государственная собственность, если речь идет об инфраструктуре и средствах производства, прежде всего предназначена для обеспечения непосредственно жизнедеятельности граждан. В отличие от частной. А значит даже если её эффективность чуть больше нулевой, то это уже эффективность. В то время, как частная может нести и отрицательный эффект для жизни сограждан. Эффективность частной собственности с точки зрения потребителя услуг и товаров величина случайная и сильно зависящая от конкретных собственников. Одно остается неизменным. Частная собственность всегда эффективна только для самих собственников.



Людей всегда не хватает.

Самой большой проблемой СССР была нехватка людей для организации нужного количества предприятий. Странно звучит для 30-х годов? Только не нужно рассказывать о неэффективности использования рабочих рук в СССР. Современные США с миллионами граждан, живущих на пособиях, выглядят на этом фоне менее презентабельно. Если бы не производство в странах третьего мира, то в США проблем было бы больше, чем в СССР конца 80-х.
Проблема СССР 20-30-х не в наличии работников как таковых. А в наличии работников той квалификации, которая требовалась, там, где они были нужны. Проблема — именно работники нужной квалификации согласные работать там где требуется. С учетом темпов индустриализации, их просто не успевали готовить. Да и не из кого, учитывая поголовную низкую грамотность.
Например, об авариях на железной дороге в 30-х годах и о репрессиях, с этим связанных, сейчас рассуждает каждый уважающий себя антисоветчик. Но одной из причин была, в том числе, и большая загруженность работников, диспетчеров и локомотивных бригад. Объемы перевозок во время индустриализации выросли кратно. Причем, в большей степени на дальние расстояния. На Восток. Понятно, что наиболее аварийной оказалась КВЖД.
Впрочем, без диверсий там тоже не обошлось. Уж очень удобно там этим заниматься. Да обиды самих работников, уставших от переработок — тоже вполне понятная мотивация для диверсий (для вредительства).
Иногда люди работали без смены по несколько суток. Спали, в лучшем случае, урывками. И это связано, в том числе, и с нехваткой тех, кто мог их сменить.
В Российской Империи интенсивность движения была кратно ниже, чем в СССР. И основные перевозки были в Центральной части страны. Поезда в пути редко были больше суток. Да и вполне стандартным делом был ночной отстой на станции.
А в 30-е годы темпы перевозок играли ключевую роль в индустриализации. Пропускная способность дороги, как известно, привязана к интервалу движения поездов. А значит отстой на станции снижает пропускную способность. Но из-за увеличившегося грузопотока участились аварии. Составы часто задерживались на перегонах. Машинисты «застревали» в пути больше, чем на сутки. Часто, прибыв в депо под утро, локомотивная бригада уже утром могла быть снова отправлена в рейс.
А усталость и недосыпания увеличивали вероятность происшествия. Можно сказать, замкнутый круг. Но двойные локомотивные бригады не практиковались. Разве что иногда на той же КВЖД, где перегоны большие. И то в составе пассажирских поездов.
У работников на станции было не лучше. Например, сменщик диспетчера по какой-то причине не выходил на работу. Заболел, например. Или по причине произошедшей аварии накануне мог быть арестован. Впрочем, при таких перегрузках, вполне обыденное явление.
Пока не будет решен вопрос со сменщиком, диспетчер вынужден был работать сверхурочно. И это даже несмотря на работу стационарно и с учетом, что диспетчера работают по графику, а значит сменщиков явно не один.
Даже стрелочник — это тоже не простой работник. В случае чего с заменой проблемы. А значит часто им приходилось тоже перерабатывать.
И так почти по всем позициям.
Да что далеко ходить. На момент написания данного текста в авиации с диспетчерами и летчиками ровно та же ситуация. Из-за сокращений персонала нагрузки на диспетчеров возросли. А это обострило кадровые проблемы. Стало меньше тех, кто желает работать диспетчером из-за увеличившихся нагрузок. Диспетчеров стало не хватать. Что, опять же, увеличило нагрузки на оставшихся. Аварийность, естественно, стала выше.
В западных странах индустриализация, в основном, к тому времени завершилась и развитие производства шло эволюционным путем. Объемы производства росли медленно. Количество квалифицированных работников было достаточное. Сами предприятия успевали их готовить.
Индустриализация в СССР была взрывная. Попросту не хватало даже тех, кто мог обучать квалифицированных работников в достаточном количестве. Самая больная тема по документам 30-х — это аварии, порча оборудования и материалов из-за низкой квалификации работников.
Ну и мотивация, конечно. Когда нет безработицы, но при этом на предприятиях платят одинаково, то и мотивации нет. Стахановщина и суды над «вредителями» на производстве — это тоже попытка поднять мотивацию.



Ничего не производящие люди.

Вспоминается известный миф начала 80-х о том, что в СССР в различных главках, конторах, КБ и НИИ сидело большое количество людей, ничего не делавших. Что именно большое количество таких нахлебников делало экономику неэффективной. Что их использовали только для отправки на картошку, а в остальное время они лишь разгадывали кроссворды и пили чай.
Но в то же время я на протяжении всего повествования так или иначе указываю, что людей не хватало. Как же так? С одной стороны, людей не хватало, а с другой — бездельники, ничем не занятые? Куда смотрел тоталитарный режим? Или он, наоборот, так трудоустраивал людей никчемных?
Здесь переплетено стразу несколько мифов и противоречий. И, в то же время и доля правды в этом мифе имеется.
Во-первых, этот миф перечеркивает утверждение о тоталитаризме и командно-административных методах. Тоталитарный режим без проблем поставил бы всех тех, кого посчитали нахлебниками, к станку или ещё куда.
Во-вторых, наличие большого числа непроизводящих работников говорит о большом желании ими стать. А так же о том, что им хватало средств на пропитание и содержание семей.
В-третьих, этот миф родился из сатирических статей и выступлений, которыми изобиловало тогдашнее медиапространство. Якобы обличая недостатки и делая их гипертрофированными, в обществе вызываются настроения, направленные на борьбу с недостатками. Как бы прививка от бесхозяйственности и неэффективности (наивно). Вот только в реальности это лишь подпитывало чужую пропаганду.
В-четвертых, люди рабочих профессий действительно не понимали, чем именно занимаются ИТР. Впрочем, сатира топталась и по рабочим, якобы бездельничающим на работе, или производящим брак. В результате иногда современные граждане думают, что в СССР всё поголовно сачковали или работали, спустя рукава (хотя сами тоже ничего не производят, а только перепродают готовое).
В-пятых, они вовсе не нахлебники и не бездельники.
В-шестых, всё познается в сравнении. Наличие в современной столице многоэтажных офисов разных организаций, заполненных под завязку различными клерками, на фоне тотальной оптимизации низового звена в регионах не делает нашу современность выгодно отличающейся от старого режима.
Да и отсутствие сегодня таких, как в СССР «нахлебников» не сделало нашу современную экономику эффективной почему-то. Что-то производят в лучшем случае филиалы западных предприятий из полуфабрикатов из Китая. Понятно, что сейчас другого и не требуется. Но тогда и хаять то, что было полвека назад, не стоит. В то время «бездельники» как-то ухитрялись снабжать свою страну товарами почти без посторонней помощи. Показательно.
Наличие большого числа мелких работников в таких не производящих конторах, позволяло решать местные проблемы оперативно. Позволяло держать всё под контролем. Решать всё в рабочем порядке. Когда работник выполняет свою мелкую работу не отвлекаясь и не перетруждаясь, получается у него это в любом случае эффективнее, чем когда он пытается выполнять кучу операций одновременно.
Именно вот эти люди, вроде бы ничего не делавшие, делали очень много. И не только в разных НИИ. Я вспомнил о лесном хозяйстве, например. Сейчас о лесных пожарах не говорит только ленивый. А раньше было огромное количество работников в лесных хозяйствах. Которые, как многие уверены, ничего не производили, просто ходили по лесу. Но пожаров было меньше. Кстати, реки были полноводнее. В том числе из-за того, что люди, «ходившие по лесу» занимались расчисткой родников и препятствовали заболачиванию.
Кроме того, не забываем о техническом прогрессе. То, что сейчас делается с помощью компьютера, в прошлом веке делалось вручную. Именно его функции выполняли всевозможные клерки и машинистки.
Вместо ПК с принтером был целый отдел машинисток, строчивших целый день на пишущих машинках. Они этим занимались от любви к искусству? Увы, документы нужно размножать. Если нужно 10 экземпляров, то через типографию этого делать не будешь. Их будет набивать машинистка. За три захода, поскольку копировальная бумага больше 3-х копий сделать не позволяет.
Вместо плоттера и ксерокса был целый отдел чертежников, делавших копии чертежей. Размножать чертежи приходилось вручную. Вы думаете это производительная работа? Или, может, быть постоянная?
Когда в цех понадобится комплект чертежей, бригада чертежников, конечно, их чертит, не покладая карандаша. Опять же, делает чертежи по ГОСТу и из эскизов, что им принесли конструктора. Но пока не понадобится следующий комплект, они будут гонять чай и решать кроссворды. И эта бригада чертежников уже, по такой логике, несколько человек «бездельников» (3-10 в зависимости от «крутизны» завода). Поскольку к станку их не поставишь, а конструировать что-либо они не могут. Не умеют.
А вместо сервера баз данных был целый отдел с архивом и картотекой. А еще был целый отдел счетоводов, с помощью арифмометра и счет высчитывавших движение средств и ТМЦ по складам и цехам. Где там наша любимая 1С Бухгалтерия?
В основном эти «бесполезные» работники что-то обсчитывали или конструировали.
Для тех, кто не изучал историю техники. Компьютеры и ксероксы появились позже. Лет на 30. Аппарат копирования «Эра» тоже только в середине 70-х.
ЭВМ (занимавшие целые залы) сократили количество счетоводов. Но создали штат инженеров-электроников. А еще программистов и операторов. Которые уже более высококвалифицированные специалисты, чем счетоводы. Временами штучные и дорогие.
А еще все эти «не нужные» люди давали возможность маневра во время авралов и форс-мажоров. Например, сельское хозяйство после оттока сельских жителей к 80-м годам как раз стало превращаться в ежегодный форс-мажор.
Вот на картошку всех вышеозначенных счетоводов и чертежников отправить можно запросто. Или на уборку территории. Да хоть в ополчение. В войну их отправляли на вспомогательные работы в цеха, периодически отзывая оттуда для выполнения своих прямых обязанностей. Они — своеобразные резервисты для этого. Эти люди на предприятиях были стратегическим резервом на случай авралов и форс-мажоров, войн и катаклизмов.
Вообще-то «бездельников» для выездов на картошку в заводоуправлениях, НИИ и главках СССР было не так уж и много. Например, предприятие 2,5 тыс. человек, хоть и имело 9-ти этажное здание заводоуправления, но в нем сидело только чуть больше двух сотен управленцев. Были ли они бездельниками? Ну если вы считаете бездельниками службу метрологии или отдел техники безопасности. Конечно, иногда эти люди относились к работе халатно (сатира не врала). Но без контроля соблюдения ТБ, увечий, как правило, больше. Да и изношенные калибры и шаблоны при массовом производстве сильно увеличивают брак. Без метрологии не обойтись. Как показывает практика, всей этой работой кто-то должен заниматься. И не от случая к случаю, а постоянно.
Можно сократить специалиста по ТБ, а его обязанности возложить на главного технолога, например. Но у того и своих забот хватает. Через какое-то время он просто перестанет проверять, надевают ли работники у станка очки, и есть ли огнетушители в нужных местах. И вспомнит об этом только когда пойдет под суд за увечия, полученные работником.
Таких «бездельников» в экономике набиралось много. Особенно в конце 60-х. Замечу. Это не только СССР. Так работали все крупные предприятия Запада!
Сейчас думаете лучше? Как бы не так. Исполнителей в низшем звене усиленно оптимизируют, зато количество руководителей над ними по разным направлениям только увеличивается. В результате об эффективности уже не может быть и речи. Работники выполняют по несколько задач одновременно (или начинают делать вид, что выполняют). Зато универсалы! С мизерной зарплатой.
Каждый департамент — это начальник над работником в низшем звене. И все они начальники. Каждый! По нескольку над одним!
На медицину посмотрите. Или на образование. Это у нас у всех перед глазами. Каждый работник пишет кучу отчетов для разных департаментов своей вышестоящей организации, а работать ему некогда. Вас лечить некогда! Ваших детей учить некогда!
А уж наличие всевозможных менеджеров и торговцев в наше время! Вы думаете они товары производят? Или что-то делают такое, от чего прогресс в нашей стране будет идти активнее?
Может у нас производство работает лучше? В 90-е вся страна кинулась в торговлю. С тех пор основная часть населения занята в торговле и сфере обслуживания. А производить особо желающих нет. Значит и производств мало. Вы, я думаю, заметили, сколько в вашем городе осталось заводов? А сколько их было при «Совке»? Но теперь мы «богатые». Ага, покупаем только импортное. Как сказал некто с фамилией Гайдар: «мы всё купим за границей». Купим ли?
Ну да, сейчас производства — это частные бизнесы. Лишних людей там нет. Мелкие даже что-то конструируют. При штучном производстве. Есть пара-тройка небольших заводиков, производящих даже что-то инновационное. Но, в лучшем случае, пару десятков экземпляров в год, кустарными методами, как самодельщики в СССР. По заоблачным ценам это продается. Массовое, только уже готовое, чужое. Стройматериалы и мелкий ширпотреб. Завезенное вместе с оборудованием из-за границы.
Ну и как она, эффективность экономики? Догнали Запад? Возможно другого сейчас и не надо. Но тогда зачем сравнивать эффективность?
Во всём мире инновации там, где НИИ, КБ и клерки в белых халатах. Но они в этой логике ничего не производят и перекладывают бумажки. И очень дороги в содержании.
Изделие мало сконструировать целиком. Нужно каждый его болт рассчитать. А потом еще и подогнать это всё под тот станочный парк и работников, которые у вас есть. А сделать это лучше всего могут вот эти маленькие «винтики», которые вроде бы на производство не влияют и даже ничего не производят, а значит лишние.
Увы, без «нахлебников», сидящих в офисе и что-то там рассчитывающих, можно только производить нечто готовое. Уже кем-то сконструированное. В крайнем случае, можно слегка корректировать дизайн, лишь бы обмануть покупателя имитацией чего-то суперсовременного.
Но, к счастью, наш военпром всё еще работает по старым канонам. Хотя новые тенденции есть и здесь. Инновации и упор на внешнюю зрелищность. К примеру, недавно рекламировали робота с пистолетом. Выглядит это довольно забавно. Коммерция требует заинтересовать заказчика. Заставить его раскошелиться. Который к тому же не всегда понимает, как изделие функционирует. И уж тем более не видит нюансов, которые могут всплыть при эксплуатации. А значит выиграет тот, кто делает что-то, эффектно выглядящее. Он сможет дороже продать изделие.
Могу в качестве того, как работает современная капиталистическая «эффективность», привести пример околовоенный. Авиапушки, американская GAU-8 для штурмовика А-10 и отечетвенная ГШ-2-30 для Су-25 и вертолетов. Они не прямые конкуренты, просто у них область применения одна и та же. Это не значит, что GAU-8 плоха и не выполняет своих функций. Но сразу видны приоритеты, которые ставились перед конструкторами. Получить больше денег. Коммерческий подход.
Выглядит очень круто! Но гораздо дороже и капризнее нашей ГШ. Реальное использование GAU-8 на сегодняшний день, в качестве противовеса для балансировки самолета, который в бою использует в основном только ракеты и бомбы (или стационарно на земле в качестве зенитки).
Впрочем, не буду загромождать текст.



А существует ли рыночная экономика?

И отсутствие, и наличие планирования это не более чем пропаганда, направленная на обывателя. В реальности не существует в чистом виде ни плановой экономики, ни рыночной. В обоих случаях есть гибрид, элементы того и другого. Тем более, при «плановой» системе всё планирование потребления и распределения всё равно сводится к тезису «произвести максимально возможное количество», что мало отличается от «произвести и продать как можно больше». План в обоих случаях определяется ёмкостью рынка и доступными предприятию ресурсами.
На этом можно было бы тему и закрыть, но кое-что поясню. Речь нужно вести не о рынке как таковом. А о возможности кооперации производителей, поставщиков сырья, потребителей. В том числе их разных стран. Рынок это не торг между покупателем и продавцом, как многие думают. Хотите разрушить экономику — отдайте её спекулянтам. Реальный рынок (да и вся экономика в целом) — это договоренности между всеми субъектами на нем присутствующими. Главное, чтобы все участники соблюдали их. Конкуренция? Нет. Разве что за право участия в такой кооперации.
Всё отличие экономик Запада и СССР в доле государственной собственности. Ближе к 80-м государственная собственность в СССР была близка к 100 процентам.
В чистом виде по всем рыночным канонам может работать только очень маленькое предприятие. Оно покупает у кого-то сырье и полуфабрикаты, потом продает свою продукцию ещё кому-то. Может быть целая цепочка таких предприятий. Экономика, состоящая только из таких предприятий и будет рыночной. У каждого предприятия свой хозяин и такие хозяева борются друг с другом за свой кусок пирога, именуемого потребителем. Конкуренция. Всё как в теории. Именно это вбивается в головы всем, кто изучает экономику по современным учебникам.
Но, как мы знаем, кроме мелких предприятий есть крупные, у которых реальных производств могут быть десятки. И эти предприятия являются основой экономики, поскольку выпускают большую часть продукции, как по объему, так и по стоимости.
Речь идет о всевозможных корпорациях и крупных компаниях. И вот такая система уже работает с использованием плановых методов, когда на каждом этапе заранее определяется, кто, сколько и какой продукции должен произвести. И да, есть ещё сговор владельцев, когда они заранее обговорили, что и на какой рынок они производят и в каком количестве. Именно это и будет планом для их предприятий, а значит и для большей части экономики в целом. Реальная плановая экономика как она есть. Но только оно плохо согласуется с учебниками по рынку.
Скажем, хозяева корпорации выяснили, что емкость рынка для их продукции 1200 единиц в месяц. Но руководитель головного завода говорит, что он может собирать и 1500 штук изделий в месяц, но ему нужно для этого столько же моторов, и редукторов, а так же по 5 тонн проката для изготовления корпусов. Завод производящий редукторы готов обеспечить даже 1700 штук в месяц, но завод, производящий моторы может обеспечить не более 1100 штук. Соответственно, хозяева составляют план производства для всех предприятий так, чтобы уместиться в эти 1100 штук в месяц. И составляют план модернизации производства, чтобы выйти при необходимости на те самые 1500 штук, но чтобы гарантированно производить 1200. Либо придумывают методы «стимулирования» работников чтобы хотя бы авральными методами они смогли сделать нужное количество, пока конъюнктура подходящая. Ничего не напоминает? Ту самую плановую экономику Советского Союза.
Самая большая проблема экономики с крупными корпорациями та же самая, что приписывают плановой экономике как таковой. Отсутствие гибкости. Рынку может понадобиться какой-то товар, но его, оказывается, некому производить. Все мощности заняты. При этом, малые предприятия такой товар могут не тянуть чисто физически, из-за его сложности например, или не могут обеспечить количество. Когда наконец производство будет налажено, надобность уже может снизиться и товар окажется невостребованным. Именно это происходило на Западе с большинством крупных корпораций 20-го века (и даже 21-го). И это же было характерно для экономики СССР.
Такой пример. СССР в 70-е годы занимал первые места в мире по производству говядины и не последние места по производству фруктов. Но на прилавках магазинов эти товары были, в основном, только в сезон. А причина достаточно прозаичная. В СССР были проблемы с организацией хранения и с транспортировкой до потребителя.
Не будем касаться современных химических консервантов для продуктов, это проблема уже современная. В СССР они почти не использовались. В остальном мире тоже еще не набрали популярность сегодняшнюю.
В Советском Союзе были проблемы с холодильным оборудованием. Его просто не хватало, как для организаций, занимающихся хранением, так и для торговых сетей. И когда наконец промышленность нарастила производство, то хранить стало уже нечего. Да и некому. После пика производства произошел спад по мясу и фруктам к концу 80-х. Сначала фактический отказ принимать товар на хранение заставил сельхозпроизводителей уменьшить производство. Потом произошел упадок у сельхозпредприятий (о кадровых проблемах я писал). А потом и вовсе крах экономики после политического переворота и смены власти. Уже производство промышленного холодильного оборудования опоздало.
Сейчас ни одна страна мира, не производит для себя весь ассортимент товаров! Подозреваю, что и раньше ни одна не производила. Всегда что-то завозится извне. От пряностей в средние века до оптики для космических аппаратов сейчас. Это обычная практика. Как говорится, бананы в средней полосе не растут.
Впрочем, иногда есть случаи, что и организовывать производство нет смысла. Очень часто для целой страны и её пары заводов ,производящих какую-то конкретную продукцию, нужно 2-3 специализированных станка на ближайшие 10 лет. Делать под такие станки целый завод — глупо. Пытаться сделать такие станки «на коленке» не рационально. Очень часто специализированных заводов для производства таких станков на весь мир бывает один или два. И выпускают они от силы десяток станков в год. К примеру, оборудование для литографии при производстве микросхем. Это штучное оборудование, которое производится на 2-х или 3-х предприятиях в мире. Какой смысл тому же СССР производить такое оборудование самостоятельно? Чтобы было?
Для постройки БАМа или ликвидации Чернобыльской катастрофы СССР закупал тяжелую строительную технику. Тоже вполне логично. Аврал. Нужно срочно, а своей техники не хватает. Вывод — дозакупать за границей. Запад имеет больший производственный потенциал. У них миллиард жителей и ещё 5 миллиардов «рабов» (сарказм: жителей, конечно) в странах третьего мира. По сравнению с полумиллиардом жителей СССР и СЭВ. Понятно, что и производимой продукции на Западе больше, а претендентов на каждую единицу — меньше.
Ни США, ни Франция, ни Германия не производят всего ассортимента товаров, которые потребляют. Для этого у них есть Мексика, Канада, Марокко, Турция, Китай в конце концов. Это раньше называлось красивым словом «кооперация», а сейчас — «глобализация».
В случае блокад или реальной автаркии, от товарных провалов не избавиться. Не получится производить всё самостоятельно! Ассортимент товаров всегда пропорционален количеству производств. А количество производств всегда упирается в возможности их организации. Работники, инвестиции, оборудование, сырье. Любое ограничение по любому из этих параметров ограничивает и возможности организации производства.



Практическая целесообразность превыше всего.

В любой стране бизнесу (даже если это госкапитализм) удобнее производить только то, что выгодно здесь и сейчас. Остальное удобнее переложить на кого-то постороннего. Да хоть даже за границей закупить.
В конце концов большинство современных стран уже оказались не в состоянии производить всё ими потребляемое. Впрочем, даже США 30-х годов часть производств размещал за границей. Со временем этим начали заниматься все развитые страны. Мы стали слышать о кооперации западных стран, производящих только часть номенклатуры товаров. А сейчас уже о глобализации. Производства в отдельных странах являются частью общей производственной цепочки. Многие товары унифицированы и отличаются только внешне, имея общую начинку.
На этом фоне возгласы всепропальщиков и хаятелей нашей страны, что мы отсталые, раз всё сами производить не можем, откровенно раздражают. Европа и США тоже отсталые? У них даже снаряды для танков производятся совместно, не говоря уже о ширпотребе.
И да, СССР от Запада здесь ничем не отличался. В 70-х годах (когда внешняя блокада ослабла) СССР закупал товары на Западе не из-за своей отсталости или краха плановой экономики, а именно из-за невозможности найти в достаточном количестве людей на производство и отсутствия времени на организацию такого производства. И даже некоторые свои изделия делал частично унифицированными с Западом. Так удобнее. Можно, с одной стороны, такие изделия экспортировать, а с другой, можно покупать компоненты для изделий или инструменты для производства за границей.
Это не вопрос идеологии или экономики. Это практическая целесообразность. В том числе проистекающая из демографии и даже географии.
Нехватка достаточного количества людей, как минимум, в нужных местах, это всю историю существования России её главная проблема. На протяжении всего моего повествования, я так или иначе касаюсь этой темы.
Сегодня только несколько стран Азии способны производить для себя абсолютно всё. Индия, Китай, возможно будет ещё Пакистан, если сможет организовать у себя промышленность. Остальные вынуждены заниматься так называемой кооперацией. Закупать извне то, что оказалось неудобно производить у себя.



Функционирование экономики СССР.

Но вернемся к послевоенной экономике СССР. Хоть тема в современном контексте и бесполезная, но несколько слов сказать стоит. Ведь многим будет любопытно, в чем заключалась её «плановость».
Конечно, правильное и подробное описание работы экономики целой страны в несколько страниц не уместится. Ученые, анализирующие экономику СССР, пишут многотомные исследования. Я и не буду пытаться. Я постараюсь дать упрощенное описание. Лишь бы стали понятны принципы. Многое упущу, естественно.
К тому же в разные периоды функционирование экономики принципы используемые в ней, различались. Так в 30-е годы, работа экономики и её финансирование работало схожим с Западом образом. Использовались, по большей части, финансовые методы взаиморасчетов. Были даже коммерческие предприятия.
Но, главное, государственные предприятий работали по договорам с государством и друг с другом. Их особенностью было только то, что руководство предприятий назначалось сверху и оборудование выделялось централизованно. Впрочем, на западе владельцы предприятий делали так же.
Но в военный период экономика стала учитывать всё, в ней производящееся, в натуральном выражении (штуки и тонны), не в деньгах. И управлять производствами оказалось удобнее не через выделение финансовых средств на те или иные работы, а непосредственно распоряжаясь передачей ТМЦ с предприятия на предприятие. Чтобы отвязаться от неизбежной в военное время инфляции. Издержки перевода экономики на военные рельсы. Почти плановая экономика как в теории, если бы не работа её «по фактической погоде».
Сложившуюся в войну систему по ее окончанию, очевидно, не было особого желания реформировать. Возможно, не было и смысла. Во всяком случае резко. Тем более послевоенную разруху ликвидировать легче было тоже в мобилизационном режиме. А процесс восстановления затянулся до 60-х годов. «Военные» принципы работы экономики тоже преобладали до конца 60-х. Но к концу 80-х такая система взаимоотношений в экономике почти сошла на нет, оставаясь только в ВПК.
Методика управления, проработавшая больше десятка лет, стала уже привычной для тогдашней элиты. Изменение отлаженной системы хозяйственных взаимоотношений — это вообще процесс, граничащий с крахом экономики. Посему никто не торопился им заниматься.
В тот период в большей части советской экономики деньги присутствовали только в отчетности. Как таковые деньги в привычной нам форме платежных средств фигурировали, в основном, во взаимоотношениях с населением и при расчетах с иностранными контрагентами, а так же для финансирования деятельности некоторых организаций. Ну ещё при расчете с сельхозпроизводителями товарооборот учитывался в денежном эквиваленте. Сельхозпроизводители с 30-х годов считались самостоятельными организациями и с ними так взаимодействовать было легче. Колхоз — де-юре частная организация.
Для некоторых предприятий, не связанных непосредственно с производством продукции, или когда предприятие из-за специфики производства не могло определить потребное количество, речь шла о выделении фондов на их функционирование. Мелкое региональное строительство и ремонт инфраструктуры. Содержание различных учреждений. Конструкторские бюро и НИИ. Даже на киностудии. Вот у них финансирование шло частично по принципам, привычным нам в современности. То есть выделялись фонды в денежном эквиваленте, на которые потом предприятие получало ТМЦ в рамках выделенных фондов. По тем ценам, по которым ТМЦ числились в учете. Но тоже упор делался на учет в натуральном выражении.
Фактически реальные деньги в экономике использовались ограниченно. По большей части как способ стимулирования к трудовой деятельности обычных граждан. Производственная деятельность промышленных предприятий живыми деньгами финансировалась, в лучшем случае, частично.
В общих чертах, в конце 60-х, это выглядело примерно так: Отдельное предприятие, рассчитав количество запланированной к выпуску продукции запрашивало у вышестоящей организации соответствующие объемы сырья, материалов и прочих товарно-материальных ценностей (ТМЦ) и деньги для зарплат работников (фактически, в этой схеме — те же ТМЦ). Всё это в штуках, тоннах, кубометрах и т. п. Соответственно, вышестоящая организация согласовывала или не согласовывала это запрошенное количество, исходя из наличия на своих складах или на складах подконтрольных предприятий.
Такой подход проще технически. Не плодит лишние преобразования цен при вычислении затрат. Недаром подобный подход использовался внутри крупных предприятий Запада первой половины 20-го века.
Далее, получив эти ТМЦ, предприятие производило продукцию, а его экономический отдел высчитывал её стоимость уже в денежном выражении, исходя из нормативов и цены ТМЦ, указанной в накладных при получении на склад предприятия. Эта цена потом фигурировала в отчетах, расчетах министерств, накладных и учетных данных склада. Причем в эту цену предприятия включали все свои затраты материальные, даже те, которые не связаны были напрямую с выпуском этой конкретной продукции. Материалы ведь уже потрачены на работу предприятия и связанные с ней вопросы, их нужно списать! Производная от бюрократии.
Заметьте, администрация этих государственных предприятий имела гораздо большую степень свободы, чем современное государственное чиновничество.
Зачастую, затраты «разбрасывались» на весь ассортимент продукции, хотя предприятие одновременно выпускало продукцию военного и гражданского назначения. Так, в отчетах предприятий в цену военной продукции чаще всего «прятали» затраты на модернизацию производства гражданского назначения или на строительство объектов социального назначения. И очень тяжело проследить, куда именно пошли материалы, не являющиеся непосредственно полуфабрикатом для выпускаемого изделия. Туда же «прятались» потери, связанные с несунами и браком. Раз стоимость военной продукции велика сама по себе, то на этом фоне увеличение её цены будет незаметно. Тем более ни на что, кроме отчетности, это не повлияет. Вышестоящие организации интересовали только штуки и тонны. Стандартная логика администрации предприятия. Вот только к реальной цене это имело мало отношения.
Если речь шла о запуске в производство новой продукции, сценарий был почти тот же. Определение возможностей, необходимых материалов и оборудования, их запрос у вышестоящей организации. Либо получение этого всего директивно. Как бы намек на «плановость». Но тоже всё решалось по факту, по наличию возможностей и ресурсов.
Естественно, далее произведенная продукция либо шла в торговую сеть, где продавалась населению по её объявленной стоимости, либо шла точно так же другим предприятиям. В торговую сеть продукция шла совсем не по той цене, что посчитали экономисты предприятия постфактум. Товары предназначенные для продажи населению имели цену не связанную с их себестоимостью. Эта цена высчитывалась единожды при постановке изделия в производство. Она могла быть больше, а могла быть меньше реальной.
И к слову, если себестоимость оказывались меньше ценника в магазине, то речь шла уже о премиях работникам. Впрочем, это отдельная тема, не существенная.
В производствах СССР, работавших по-факту, плановости как-то не наблюдается. Это стандартные командно-административные методы управления, характерные и для крупных корпораций Запада в тот же период. Дженерал Моторс до начала 50-х годов работал по аналогичной схеме. Отличие только в большей мотивированности управленческого персонала, связанной со страхом потерять работу, а потому скрупулезно подходящих к управлению вверенным производством. Но вы же не назовете это плановой экономикой?
Уже в 70-х стало преобладать выделение предприятиям безналичных фондов на закупку ТМЦ. Ближе к рыночным механизмам. Но стало наблюдаться много проблем логистических и производственных издержек. У поставщика могло не оказаться нужного количества запрошенных материалов и полуфабрикатов в данный момент. Предприятия, как тогда говорили, начинало «лихорадить». Поставки ТМЦ задерживалось, либо они приходили не в полном объёме, либо в самый последний момент, когда оставалось мало времени на производство конечной продукции. Но сроки определялись еще и запросами от потребителей. Которые, кстати, озвучивал предприятиям их главк. Вот как раз из того периода выражение «план по валу и вал по плану». Да-да, как раз конец 70-х и 80-е. Появились авралы и продукция «выпущенная в конце квартала». Рыночные методы плохо работают в условиях, когда нет запаса товаров на рынке, нет их избытка.
Сегодня проблематично посчитать ВВП СССР именно из-за такого учета. Производимая продукция просто не конвертируется в денежный эквивалент. Номинальные цены товаров получаются неадекватными их западным аналогам. У каких-то товаров цены завышены, у каких-то занижены. А в отчетности фигурируют суммы, которые вычислены из этих цен. Все современные попытки просчитать в удобной нам форме, чтобы сравнить с другими странами например, дают некорректные результаты.
Кстати, одна из причин краха экономики в постперестроечный период в момент перехода к рынку (кроме саботажа и разорванных экономических связей между странами СНГ, естественно) именно в отсутствии реальных денег в экономике. Когда предприятиям понадобилось друг у друга выкупать продукцию, реальных денег у них просто не было. Вся экономика была представлена только ценой товаров на складах. А сами цены были не связаны с себестоимостью и рынком. Попытки выжить через бартерный обмен превратились в агонию многих предприятий. Я, как очевидец, прихожу в ужас, когда вспоминаю происходящее тогда.
Теоретически, при переходе к «рынку» в конце 80-х Госбанк должен был напечатать ровно столько же денежной массы и раздать её предприятиям (именно раздать, без всяких кредитов) для обеспечения их взаимодействия с другими предприятиями. Ну да, стоимость «ЗАО СССР», оказывается, была в почти два раза выше, чем это описано в отчетности минфина СССР. Фактически на ту сумму, которой не хватило экономике на операционную деятельность в условиях рынка.
Правда потом, когда деньги напечатали, раздавать их было некому. Производства уже рухнули. А лишние деньги только лишь породили инфляцию.
К тому же новые владельцы, приватизировав предприятие, не спешили брать кредиты на производство. Конъюнктура оказалась такой, что они не могли гарантировать возврат. Ага, из-за той же инфляции. Гораздо выгоднее новым владельцам оказалось сдавать станки в металлолом. Это гарантировало получение живых денег, необремененных кредитом.
Всё описанное сильно отличается от современных представлений об экономике и производстве. По современным понятиям предприятие для производства чего-либо получает от хозяев живые деньги (иногда в виде кредита), на которые закупает необходимые ТМЦ на рынке, где их избыток и большой выбор (в теории). А потом оно должно реализовать продукцию, чтобы получить прибыль. То есть на каждом этапе прибыль закладывается в цену.
Но есть ещё неприятный нюанс рыночной экономики. Инфляция. При закупке ТМЦ предприятие вынуждено заранее запросить у «боссов» больше денег, поскольку к моменту покупки цена может вырасти из-за инфляции. Поскольку деньги, как правило, уже кредитные, то и стоимость кредита уже будет заложена в цену товара, выпускаемого самим предприятием, несмотря даже на хорошую конъюнктуру и сэкономленные деньги при покупке ТМЦ. Их, таких моментов, повышающих цену, очень много. Из этих мелочей при каждом производственном цикле на каждом предприятии цена постепенно увеличивается. Год от года. Даже без внешних факторов. А значит, и глобально цены товаров растут. Инфляция порождает инфляцию. К сожалению, современная экономика без такой производственно-закупочной инфляции работать не может. Фактически, инфляция — двигатель производства.
Но инфляция присутствовала и в СССР! Её причина была в постепенном повышении себестоимости товаров за счет накладных расходов предприятий (в том числе, на содержание социалки).
И вот здесь ещё интересный момент. Обычно сейчас пишут об огромных затратах СССР на военное производство и космическую программу. Действительно, в отчетах министерств по военно-космической тематике фигурируют колоссальные суммы. Но парадокс в том, что это тоже было затрачено не в виде реальных денег. Это тоже продукция предприятий, которая с гражданской практически не пересекается. Просто у этой продукции изначально завышена номинальная цена, как минимум за счет сложного производства и специфического оборудования, чаще штучного. Но с реальными деньгами это не связано. Поскольку фигурируют цены, используемые только в учете.
Можно провести аналогию с госдолгом США, который растет, но почти не связан с внутренней инфляцией в этой стране, с доходами и покупательной способностью населения. Он «утилизируется» в различных акциях и за пределами США. Финансовая система блокирует возврат денег, эмитируемых за пределы страны. Возврат позволен только в виде иностранных товаров или услуг, а так же акций предприятий, находящихся за границей США.
ВПК СССР тоже, фактически, существовал отдельно от остальной экономики. Практически параллельно со своими ценами, производственными цепочками, системой учета и снабжения. Единственное как военно-промышленный комплекс «высасывал кровь» из экономики СССР — это работники, которых и так не хватало, и которые производили что-то, не пошедшее потребителю на прилавок. А также при строительстве военных объектов или организации производств военного назначения. На этих стройках требовались цемент, техника, топливо, различные материалы, которые не поступали, таким образом, в народное хозяйство.
И, опять же, речь не об отчетах предприятий о затраченном сырье, а о реально используемом в производстве. Отчеты, были смешанными у многих предприятий. Пересекались для гражданской и военной продукции. Подозреваю не в последнюю очередь с целью обеспечения защиты от шпионажа. Впрочем, это уже не наша тематика.
А второе место, где ВПК СССР пересекался с гражданской экономикой — это зарплаты рабочих. Получив зарплату, работники оборонки её тратили на покупку тех же товаров, что и работники народного хозяйства. А товары то производили только работники, не занятые в ВПК.
Собственно, проблемы СССР начались, когда стало не хватать людей для работы на производствах и в сельском хозяйстве. Горбачев озаботился «конверсией» военных производств, в том числе из-за нехватки работников в гражданских отраслях. Они из-за дефицита кадров начали приходить в упадок в 80-х.
Когда говорят, что Афганская война уничтожила СССР, то пытаются применить шаблоны современной экономики, когда любая война — это закупленная государством на деньги налогоплательщика техника. Якобы этих денег потом не хватает государству на выполнение других обязательств перед гражданами и реализацию гражданских проектов. Вот только для ведения этой войны в СССР не менялось ничего и статьи военного бюджета не переписывались.
Затраты, как таковые, были только в виде ресурсов, потраченных на строительство гражданской инфраструктуры в Афганистане. А это, заметьте, к войне отношения не имеет. Хотя тоже накладно и обидно для простых граждан, которые не дополучили свои квартиры, садики и дороги.
Для экономики нет особой разницы: выпустить 200 танков для передачи Египту или те же 200 танков для собственной армии в Афганистане. Это всё те же 200 танков. Я упрощаю, как вы понимаете. Но темпы производства военной продукции во время Афганской войны практически не поменялись. Не поменялись и затраты на это всё. Причем конец 60-х и все 70-е, примерно в таком же количестве техника передавалась союзникам СССР, в том числе и бесплатно. И экономика СССР этого как-то не замечала, она конечно не шиковала, но и не бедствовала. Менялся ассортимент техники, появлялись и ставились в производство новые образцы. Но это происходило и десятью годами ранее. Это непрерывный процесс, упиравшийся только в кадровые возможности и производственные мощности ВПК.
Я бы даже применил такое определение. Затраты на ВПК СССР состояли из средств, потраченных на содержание людей, работающих в ВПК и на сырье для производств ВПК. Сам ВПК работал почти автономно. Такая «автономия» видится менее затратной, чем современный механизм закупок у частных фирм за счет средств налогоплательщиков. Как минимум, на сумму, в которую оценивает свои услуги бизнес в наше время.
Самым разрушительным для экономики и государства в целом оказались авралы, вызванные необходимостью предпринимать какие-то срочные действия. Не используя запасы, уже накопленные на складах, а перебрасывая материалы и оборудования, уже используемые в экономике на каких-то объектах. Такими авралами для СССР оказались необходимость срочно что-то разрабатывать для противодействия американской СОИ, а ещё Олимпиада-80 и Чернобыльская катастрофа. Именно для них пришлось изымать материалы, оборудование и людей с уже строящихся и работающих предприятий. А это, соответственно, замедлило или нарушило работу на этих объектах. В свою очередь это вызвало эффект домино для тех секторов, из которых были эти изъятия. И, опять же, наложилась нехватка людей.



ЗАО «Союз Советских Социалистических Республик».

Резюмируя, можно сказать следующее. Экономику СССР удобнее рассматривать аналогом некой гипотетической западной корпорации. Единое крупное предприятие западного образца. Самая большая в мире корпорация из когда-либо существовавших. При этом это предприятие было интегрировано в мировую экономику. (Как бы там пропаганда ни спекулировала на тему СССР-изгоя.) Предприятие пытавшееся обеспечить своим работникам соцпакет (как любое нормальное современное предприятие). Только в таком ключе становится понятным всё, что происходило в экономике СССР, становится понятным поведение его властной верхушки, становятся понятными явления происходящие в стране и за её пределами. Жизнедеятельность общества как бизнес.
Конечно, всё, мною сказанное об экономике СССР, очень похоже на неолиберальное описание жизнедеятельности общества. Но неолибералы пытаются бизнес «натянуть» на общество, сделав бизнес владельцем общества. СССР был «бизнесом» сам по себе, общество же было в него встроено на правах акционеров, клиентов, потребителей и работников.
Кстати, если полистать протоколы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), ну хоть от того же 1937 года, то в большинстве это выглядит как постановления какого нибудь совета директоров крупного акционерного общества. Выделить столько-то на закупку того-то, поручить заключить такой-то договор с такой-то фирмой, организовать производство того-то.
На фоне количества рассмотренных Политбюро экономических вопросов, теряются его же постановления связанные с репрессиями. Их там откровенно мало. Наблюдается их подозрительная чужеродность и неправдоподобность на общем фоне документов. Как будто их писали другие люди. Уж очень различается стилистика и формулировки. Есть подозрения даже в подделке в более поздний период.
Да и странно иногда выглядит, когда Политбюро рассматривает одно единственное дело двух рядовых работников заготконторы из провинции, на фоне десятков постановлений о закупке станков. И это в то время, когда по утверждениям современных историков были сотни тысяч репрессированных. Причем без судов и разбирательств. Не стыкуется.
К слову, странностей там довольно много. Например, за вредительство репрессировали начальника элеватора. Основание: сгнившее зерно. В то же самое время, директор предприятия, производящего военную продукцию, «дожимал» военпреда чтобы тот пропустил брак. При этом отделался только выговором.
В первом случае — типичная халатность. А во втором уже на откровенный саботаж тянет.
Конечно, найдется много тех, кто будет заявлять, что это всё организовал специально «людоедский режим». Но извините, такие утверждения — это уже чистая шизофрения.
Вот только это показатель того, что процессы на местах определяются конкретными людьми. А точнее, взаимоотношениями между ними. А верховная власть управляет тем, что ей оказывается доступным и в той степени, в которой доступно.
Мы можем ровно то же самое увидеть сегодня. Что называется в 21-м веке. Некоего чиновника, которого посадили за отступления от регламента при строительстве моста или дороги. В то же самое время чиновников, которым сходит с рук миллионное воровство на таком строительстве. Всё отличие только в том, что в первом случае прокурорские работники, дабы иметь хорошие показатели, готовы проверять даже уборщиц на предмет коррупции. А в других, не хотят портить отношения с местными элитами.
Впрочем, сейчас это не имеет значения. Вернемся к экономике.
Можно даже указать, откуда элита СССР взяла идею такого устройства экономики. Да-да, они придумали это не сами! В 30-е годы корпорации США не просто функционировали аналогично, но и обеспечивали социальные блага своим работникам похожим образом. Строили целые города для своих рабочих. Корпорация брала на себя полное обеспечение жизнедеятельности таких городов. Например, такое практиковалось у Форда.
Правда, просуществовал такой «коммунизм» у корпораций США недолго. Работники быстро привыкали к выстроенной вокруг них инфраструктуре и это переставало быть для них дополнительным стимулом активно работать. Начинали требовать большего. А экономические кризисы, уменьшавшие прибыль корпораций, увеличивали затраты на содержание такой инфраструктуры. Так что хозяевам бизнеса выгоднее, чтобы работники оплачивали такие блага из своих зарплат. И желательно, чтобы они активнее работали, пытаясь оплатить такие блага. Уже ко Второй Мировой Войне, корпорации свернули свои социальные программы. Впрочем, постарались переложить их на государство.
Ровно те же тезисы отказа от социалки можно услышать сейчас от современных бизнесменов. Частным предприятиям невыгодно заниматься строительством социальной инфраструктуры для своих работников. Бизнес утверждает, что этим должно заниматься государство или сами работники на свои деньги (но мы им заплатим как можно меньше, бизнес же). В то же время бизнесу неинтересно на что работник будет покупать себе жилье. Бизнесмены просто исходят из того, что заниматься непрофильным бизнесом не эффективно. Вот только государству в большинстве регионов социалка не по-карману. И это тоже отдается бизнесу, другому, для которого строительство — это уже профильный бизнес. Но ему тоже прибыль важнее. Это то, что сейчас наблюдается повсеместно: в виде предприятий с вахтовыми системами найма; в виде жилья в «человейниках», когда площадь жилья меньше чем в пресловутых коммуналках СССР; работники-вахтовики живущие почти в казармах; граждане не способные купить даже конуру в «человейнике» из-за низких доходов.
Впрочем, вернемся к «ЗАО СССР». Становится понятен жизненный цикл страны, от становления до полного краха. Он в точности такой же, как и для любого предприятия на рынке. От становления через рост производства до стагнации и банкротства. Увы, с предприятиями это неминуемо. Вы можете посмотреть историю некоторых бизнесимперий. Всё примерно одинаково. В конце жизненного цикла корпорации, когда уходят те, кто её организовывал, её крах происходит примерно по одинаковым сценариям.
На ключевых постах корпораций оказываются временные люди, основной задачей они считают имитацию деятельности. Сама «корпорация» остается без фактического управления и некоторое время продолжает работать по инерции согласно правилам, которые в ней сложились до этого. Работники продолжают выполнять привычные действия, получая привычную зарплату и соцпакет. Но в какой-то момент отлаженная цепочка производства нарушается, и на предприятиях «корпорации» начинается дисбаланс производства. Чаще всего из-за попыток кого-то из управленцев что-то поменять. Остальная часть управленцев старается саботировать или даже нейтрализовать изменения. Но это приводит только к нарушению производственного цикла. Отдельные предприятия такой «корпорации» останавливаются. На это ещё накладывается обычное для старых предприятий старение персонала и отсутствие кадров. Через какое-то время корпорация начинает сдавать позиции. Зарплаты уменьшаются и предприятия становятся «неинтересными» как для управленческого персонала, так и для работников. Корпорацию начинают подталкивать к банкротству.
Повторюсь, к середине 30-х экономика СССР стала очень походить на работу крупной корпорации, фактически, бизнеса. Объективно, это самый простой и эффективный способ индустриализации. Главное, наиболее быстрый. И в 80-е крах СССР был похож на крах корпорации, угасающей под влиянием внутренних процессов в руководстве и под действием внешних сил, пытающихся «отжать» её собственность рейдерскими методами.
Собственно, по факту, две системы (социалистическая и капиталистическая) отличались только доступностью рабочей силы, готовой что-то производить, и степенью эффективности методов принуждения к труду. Степень концентрации средств производства в одних руках это даже не главное. Она сильно варьируется в разные годы и в зависимости от экономической и политической обстановки. В конце концов крупная корпоративная собственность является копией государственной. Разве что государство ставит задачу производства конкретной продукции, а частный капитал — получение прибыли.
Элита решает эти вопросы, исходя из своих возможностей и ощущения опасности. Ну и заинтересованности в результате, естественно. После Первой Мировой западной элите особо торопиться было некуда. Ближайшие десятилетия их завоевывать не собирались (как они думали), а свергатели в лице доморощенных социалистов легко парировались через социальные уступки электорату. А вот у элиты СССР был цейтнот. Впрочем, я уже писал об этом.




Вместо эпилога


Увы, нельзя заявить, что одна экономическая система однозначно лучше, а другая однозначно хуже. Как и нельзя оценить по критерию «лучше» или «хуже» идеологию и политическую систему. Причина в том, что сравнивать, фактически, нечего.
Все экономические системы являются гибридными. А значит сравнивать нам приходится разные варианты одного и того-же. Но даже эти варианты некорректно оценивать в понятиях «лучше-хуже», поскольку экономики больше привязаны к местным условиям, а не к способам хозяйствования или формам собственности. Географические условия оказываются важнее политической системы. География ставит крест на всех этих сравнениях.
Сравнивать экономику одной и той же страны саму с собой в разные периоды — это вообще глупость. Экономика — это процесс, который зависит от огромного количества факторов локальных и глобальных. Важнее исторический путь пройденный обществом (и глобальный технический прогресс), чем экономические теории, которые при этом пытались реализовать.
Если попытаться сравнить то, что у нас было за последние полвека, то выглядеть это будет парадоксально. Годы 90-е жутко хуже, чем 80-е. А 2000-е гораздо лучше этих 80-х. Но то, что мы наблюдаем после 2010-го (примерно), становится все страшнее и страшнее тех самых 70-х и 80-х годов. В то же самое время технический прогресс и различные бытовые удобства просто требуют утверждать, что сейчас стало жить гораздо лучше, чем в предыдущие периоды.
На этих сравнениях можно активно спекулировать, но какой в этом прок?
Сравнивать идеологию и политические системы разных стран тоже дело не благодарное. Это конечно очень занимательно. Но всегда решающими критериями оказываются симпатии и антипатии. Чаще люди ориентируются на то, что заложено в них пропагандой и ни о какой объективности речи уже нет.
Самое главное, реальная идеология и основанная на ней система всегда адаптированы под условия конкретного общества конкретной страны. Нет идеологии универсальной, нет идеологии «хорошей» для всего мира. Идеология всегда для «своих» (для своей страны или для своей социальной группы). «Чужих» она либо эксплуатирует, либо обманывает.
К сожалению, приходится признать, что фанатики какой-то конкретной идеологии, политической или экономической системы не могут быть объективны. Они именно фанатики, со всеми вытекающими последствиями. Впрочем, фанатичные противники какой-либо системы, как показывает практика, еще страшнее. Неприязнь и ненависть всегда разрушительны, всегда граничат с психиатрией (вплоть до шизофрении). В то же время симпатии к чему либо гораздо реже перерастают в антипатии к противникам своего мировоззрения. Разве что на почве непосредственного конфликта.
Между тем, главным для любого человека являются, как я уже говорил, пропитание и безопасность. Безопасность от внешних факторов, от самодурства собственной элиты. Возможность прокорма себя и своего потомства. Возможность вырастить из потомства собственную копию. Но заинтересована ли в этом элита общества?
Мир устроен так, что никто не будет оптимизировать ни экономику, ни политическую систему с целью обеспечить для обычного человека спокойную и размеренную жизнью. Всегда найдутся те, кто объяснит, что это невозможно или даже вредно, что, как минимум, это противоречит естественной природе человека. Но цель у них будет одна — заставить общество идти по тому пути, который удобен лично им. По крайней мере им так кажется.