Сколько радужных надежд возлагали депутаты первого созыва Законодательного собрания Ленинградской области на свои освященные законом возможности защищать интересы тех, кто их выбрал в 1994 году. Статус депутата был весьма высок, и казалось, что наконец-то исполнительная власть (губернатор и чиновники) будут поставлены под народный контроль.
Но не тут-то было. Понимая гипотетические возможности законодательного собрания и каждого из депутатов, исполнительная власть с самого начала использовала административный ресурс, чтобы народ выбирал самых преданных ей и послушных.
Причем, каждые следующие выборы административный ресурс становился все сильнее и все заметнее нарушал избирательное законодательство. И в каждые следующие выборы контролирующие избирательный процесс органы (избирательные комиссии, прокуратура и суды) все в большей степени не видели этих очевидных нарушений. В подтверждение этих слов могу привести массу примеров.
В результате такой «ротации» уже в четвертом созыве Законодательного собрания Ленобласти не было ни одного известного своей оппозиционностью депутата, избранного по округам.
Предвидя невозможность быть переизбранными без поддержки исполнительной власти, подавляющее большинство депутатов третьего созыва накануне выборов стремились заручиться помощью административного ресурса. В результате мы, например, имеем беспрецедентный случай принятия бюджета 2007 года во втором, третьем и четвертом чтениях на одном заседании, что является грубейшим нарушением закона о бюджетном процессе.
Кстати, мною было также подмечено (в публикациях, в обращениях в суд), что с каждым следующим созывом Законодательное собрание при принятии правовых актов все проще шло на нарушения законов и своего регламента.
За эти годы произошли и другие весьма заметные изменения.
Раньше можно было, обращаясь в прокуратуру, МВД по фактам необоснованного закрытия уголовных дел (по фактам коррупции), получать ответы, что «указанные сведения нашли свое подтверждение», и что приняты надлежащие меры для соблюдения законности (в том числе по наказанию виновных).
Но где-то с 2004 года я стал замечать, что все правоохранительные органы перестали «выдавать своих»: ответы на депутатские обращения почти сплошь превратились в отписки. Найти справедливость даже депутату стало практически невозможно. Причем, прокуратуры всех уровней, за редким исключением, совершенно «забыли» о своей обязанности давать мотивированные ответы.
К этому времени также были внесены определенные изменения в законодательство. Раньше я, например, активно пользовался возможностью отстаивать в суде «интересы, охраняемые законом», и частенько обращался в суд по фактам нарушения законов. А с 2004 года суды перестали принимать мои заявления по причине того, что я не смог доказать, что подобные нарушения законов ущемили лично мои права.
Появились и другие существенные изменения в законы, нарушающие, на мой взгляд, конституционные нормы. Перестали выбирать губернаторов и по округам депутатов Госдумы (и значительную часть депутатов в субъектах федерации). Была «придумана» уголовная ответственность за «экстремизм» и за «оправдание терроризма».
И, главное, реформы, происходящие в стране, окончательно перестали опираться на законы. Очень показательна в этом смысле реформа местного самоуправления, которую Законодательное собрание Ленобласти третьего созыва проводило под диктовку губернатора с многочисленными нарушениями федерального закона.
Я много раз по данному поводу выступал с трибуны законодательного собрания, публиковался в СМИ. И после окончания реформы обнародовал большую статью «Самоуправство над самоуправлением: историко-правовой комментарий по становлению местного самоуправления в современной России», см. также -http://proza.ru/2012/07/04/80.
А какой произвол царил у нас в судах, рассматривающих жалобы на нарушения федерального закона при проведении этой реформы?! По этому поводу я также неоднократно выступал, а в итоге опубликовал статью «Судебные страсти о местной власти», а также - http://proza.ru/2012/06/15/1304.
Но, нужно сказать, что реформа МС на этом не закончилась, а в масштабах страны (в том числе и в Ленинградской области) начался самый настоящий разгром местного самоуправления - http://proza.ru/2014/02/13/1367, http://proza.ru/2014/03/31/967, http://proza.ru/2020/03/07/164, http://proza.ru/2023/08/21/776.
И еще один момент для понимания ситуации. Я все свои депутатские годы активно принимал участие в публичных мероприятиях оппозиции. Организовывал протестные выступления по монетизации льгот, против принятия федерального и областного законов, разрешающих передачу земли в частные руки, против необоснованного повышения тарифов ЖКХ и т. д. В каждом случае помогал в подготовке резолюций митингов, сходов граждан, обращений трудовых коллективов и общественных организаций. А затем доставлял их губернатору, отсылал президенту, представителям всех ветвей власти.
И всякое бывало. Частенько милиция нас незаконно разгоняла, используя дубинки. Но до определенного момента я ни разу не сталкивался с фактами намеренной жестокости.
Переломным моментом стал 2003 год. Тогда, 18 мая, почти все участники (в том числе и я) незаконно несанкционированного митинга на Марсовом поле (где невозможно было кому-нибудь помешать) были жестоко избиты, задержаны, а затем еще раз и еще более жестоко избиты во дворе 79-го отделения милиции Санкт-Петербурга. Многие оказались в больнице, а остальные двое суток провели за решеткой. Могли бы и больше, но помогла активная позиция протеста депутатов Законодательного собрания Ленобласти.
Тем не менее, все мы получили повестки в суд, и всех нас суд признал виновными на основании рапортов сотрудников милиции. И хотя позже суд признал запрет администрации СПб на проведение митинга незаконным, заставить прокуроров признать факты необоснованного применения силы мы не смогли. В ответ – только отписки (в первую очередь отличилась прокуратура Центрального района).
С тех пор почти все заявленные с моим участием публичные акции в СПб получали отказы и всегда с отсутствием должной мотивации и нарушениями закона, на что суды не обращали никакого внимания.
Постепенно, анализируя в совокупности ситуацию, мне становилось совершенно очевидно: в стране уже к 2004 году была окончательно свернута, «заморожена», не только политическая свобода, но и свобода представительной власти. Если исполнительная власть не реагирует должным образом на обращения не только журналистов, но и депутатов, в том числе депутатов Госдумы, то можно ли говорить, что у нас выполняется конституционное положение о том, что власть принадлежит народу, который реализует свою власть через депутатов?
В результате в стране к 2004 году остались в основном институты, имитирующие видимость демократии. А вместо государственного аппарата (куда входят и суды и прокуратура) – масса паразитирующих чиновников, прокуроров и судей, для которых должность – только инструмент, дающий определенные блага.
На собственном опыте я убедился, что прокуратуры всех уровней перестали исполнять свои обязанности, изложенные в ч.2 ст.1 федерального закона «О прокуратуре»: «осуществление надзора за исполнением законов и соблюдением прав человека».
Прокуроры и судьи, дознаватели и следователи сегодня открыто занимаются манипулированием законами, правовыми понятиями и процедурами, создавая юридическую защиту любым, зачастую сомнительным, действиям исполнительной власти, полиции и крупного бизнеса. А гарант Конституции, отвечающий за работу всей системы правоохранительных органов, своих обязанностей в этой сфере практически не исполняет (дальше разговоров дело не идёт).
Пожалуй, одна из главных особенностей нынешнего времени - практическая невозможность добиться справедливости, особенно в отношениях с властью. И это в первую очередь следствие политики всей системы правоохранительных органов в России, для которой изначально определяющим было не «диктатура закона», а выполнение указаний, поступающих сверху.
Ведь независимость всех ветвей власти, в том числе и судебной, была окончательно уничтожена официально провозглашённой антиконституционной «вертикалью власти», что предусматривало органы, откуда необходимо этих указаний ждать. В результате, прокуратура и суд, встроенные в «вертикаль», перестали быть тем местом, где все ждут верховенства права.
И, как правило, и наши судьи и прокуроры, ощущая себя заложниками такой системы, напрочь устранились от какой-либо публичности. Они, например, открыто отказываются разговаривать с вами после окончания судебного процесса. Лишь однажды судья, у которой я проиграл подряд несколько судов против незаконных действий местной власти, прокуратуры и милиции (полиции), в ответ на мое возмущение отсутствием логики в очередном решении суда, заявила: «Вы же умный человек, вы же всё понимаете, а я вас очень даже уважаю». После этих слов я в чем-то даже стал сочувствовать судьям и прокурорам, рассматривая их профессионализм, прежде всего, с точки зрения оценки видимой законности принятых решений.
В результате прокуроры и судьи поставлены в такие условия, что зачастую вынуждены выбирать: или увольняться, или следовать этим указаниям, создавая эту видимость законности принимаемых решений. Но я могу из своей практики общения с судьями и прокурорами привести массу примеров, когда в этой системе «двоемыслия» отсутствует даже отдаленная видимость.
Это касается многочисленных постановлений, решений, которые грубейшим образом противоречат не только законам, но и элементарным правилам логики. И, тем не менее, с легкостью проходят сквозь кассационные и надзорные инстанции, включая Верховный Суд. При этом и определения этих инстанций абсолютно не мотивированы и содержат грубейшие нарушения ГПК РФ.
В таких условиях особую силу приобретают правдивые публикации с анализом конкретных судебных процессов и решений судов, а также деяний прокуратуры и следственных органов с учетом как отрицательных, так и положительных примеров их деятельности. Предлагаю рассмотреть ряд таких примеров из моего личного опыта.
Кстати, в моей личной судебной практике все проигранные мною судебные процессы, связанные с нарушениями законодательства органами местного самоуправления, избирательными комиссиями, прокуратурой и милицией (полицией), прошли с существенными судебными ошибками.
В 2008 году я на двое суток был незаконно задержан милицией, якобы за мелкое хулиганство (якобы распространял на Невском проспекте свою газету «Трудовая Гатчина», изданную как агитационный материал к «Русскому маршу», «назойливо приставая к прохожим» - так было написано в рапортах милиционеров). А пока я сидел, Гатчинская милиция незаконно (без решения суда) изъяла весь оставшийся тираж моей газеты из типографии, усмотрев в газете наличие экстремистских материалов.
Мировой судья 199 судебного участка Центрального района СПб Э.С.Закржевская не нашла в моих действиях состава заявленного правонарушения, и я был оправдан. Меня освободили, но сумку с газетами (2000 экз.) по распоряжению прокурора Центрального района незаконно (без решения суда) у меня изъяли.
По фактам незаконного задержания и изъятия сумки с газетами я обратился в прокуратуру Центрального района СПб и потребовал возбудить уголовное дело по превышению сотрудниками милиции должностных полномочий. А также обратился в Гатчинскую прокуратуру с требованием возбуждения уголовного дела против тех, кто изъял тираж моей газеты. И вел с ней длительную переписку, поскольку прокуратура отделывалась явными отписками, не желая замечать очевидные преступления.
Вместе с тем, прокуратура Центрального района СПб, видимо, желая уйти от ответственности, инициировала возбуждение уголовного дела против меня. Сначала по статье 282 УК РФ (наличие экстремистских материалов в газете), а затем, после получения экспертного заключения в мою пользу доктора психологических наук РГПУ им. Герцена М.Я.Дворецкой, по ст.205.2 ч.2 УК РФ (публичное оправдание терроризма).
В июле 2010 года судья Куйбышевского районного суда А.П.Дондик на 33-ем заседании суда вынес по моему делу оправдательный приговор.
Все замечания кассационного представления прокуратуры Центрального района от 16.08.10 на этот приговор, подписанное О.Поповым, и дополнения к нему, подписанное Д.Бурдовым, не соответствовали действительности, свидетельствовали о недостаточном знании прокуратурой УПК РФ и материалов дела, а некоторые аргументы были просто вопиюще безграмотны. Особенно отличился О.Попов, который вдобавок ко всему умудрился подписать текст, содержащий 38 грамматических ошибок на 2 страницах печатного текста.
После того, как оправдательный приговор вступил в законную силу, у меня появилась реальная возможность привлечь своих «обидчиков» к ответственности. Поскольку факт незаконного задержания в приговоре был установлен.
Судья Куйбышевского районного суда СПб И.В.Кирсанова безукоризненно выполнила свои обязанности и 31.01.11, опираясь на текст оправдательного приговора, признала необоснованным постановление старшего следователя следственного отдела по Центральному району М.Г.Калганова об отказе в возбуждении уголовного дела по моему заявлению о совершении в отношении меня противоправных действий сотрудниками милиции.
Но прокуратура Центрального района соорудила кассационное представление от 10.02.11, поражающее своей безграмотностью. Зам. прокурора И.С.Выменец, бывший начальником М.Г.Калганова и утвердивший его постановление, стал утверждать, что, постановление судьи Кирсановой необходимо отменить, оно является незаконным, необоснованным и немотивированным, поскольку, якобы, законность и обоснованность действий сотрудников милиции, связанных с задержанием Леонова и доставлением его в отделение милиции не были предметом рассмотрения уголовного суда и мирового судьи. И что сотрудники милиции, давшие свои показания о законности их действий, не могут быть не правы, потому … что они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Данное кассационное представление поражает своей логической безграмотностью. Ведь если факт задержания Леонова не рассматривался уголовным судом (что не соответствует действительности), то этот факт должен быть рассмотрен следствием. И, следовательно, данный аргумент подтверждает тезис, противоположный заявленному: он опровергает тезис о незаконности постановления судьи о признании необоснованным постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
Ну а что касается второго аргумента («сотрудники милиции, давшие свои показания о законности их действий, не могут быть не правы, потому … что они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний»), то это утверждение выглядит, как анекдот.
Надо сказать, что всего прокуратура заявила 13 аргументов, четыре из которых повторялись. И все эти аргументы содержали грубейшие логические ошибки.
Естественно, решение судьи Кирсановой осталось в силе.
Казалось бы, ясней некуда - факт нарушения закона зафиксирован решением уголовного суда. И этот факт моего задержания сотрудниками милиции за правонарушение, которое я не совершал, составляет предмет преступления: ст.301 УК РФ (заведомо незаконное задержание, заключение под стражу и содержание под стражей) и ст.286 УК РФ (превышение должностных полномочий).
И осталось лишь привлечь нарушителей закона к ответственности. Ведь при отказе в возбуждении уголовного дела следствие должно доказать, что задержание за мелкое хулиганство (официальная причина задержания) было правомерным. Ничего другого постановление следователя не должно было содержать.
Но это противоречило бы решению уголовного суда.
И началась череда затянувшихся на годы процессов принятия и отмены, в связи с моими жалобами в суд в порядке статьи 125 УК РФ, постановлений по отказу в возбуждении уголовного дела следователей следственного отдела по Центральному району.
Причём, подобный «футбол» ныне исключительно широко распространён (располагаю десятками конкретных примеров) в современной работе следователей.
Стоит обратиться в суд на постановление следователя, как тут же руководитель следственного отдела (в нашем случае – это П.С.Выменец) данное постановление отменяет, как правило, в день заседания суда.
В моём деле отличились следователи О.Е.Керс, М.Г.Колганов, Е.М.Нужная, И.А.Павлова и, наконец, И.Н.Клементьева. Они приводили не соответствующие действительности факты, противоречащие тем, что были установлены приговором уголовного суда, при абсолютном отсутствии каких-либо доказательств. Причём, ряд постановлений были переписаны слово в слово.
Моя жалоба по последнему постановлению Клементьевой попала к судье Смольнинского суда СПб С.В.Шабаковой. Откровенно говоря, я был уверен, что суд примет мою сторону. Как правило, в таких ситуациях судьи крайне неохотно идут на нарушение закона, тем более что отмена судом постановления следователя мало что меняет. И этот «футбол», очень часто, может длиться многие годы, пока потерпевшему всё это не надоест.
И следственные органы за это не несут никакой ответственности. И на судах прокуроры смотрят лишь на формальные обстоятельства: в срок ли было принято очередное постановление. И только. Много раз наблюдал это лично.
Но судья Шабакова повела себя иначе. Во-первых, вместо положенных по УПК РФ 5-ти суток на рассмотрение моей жалобы, она вынесла постановление почти через три месяца. На первых 5-ти заседаниях решение не принималось по причине непредставления следствием материалов в суд.
И никто за это не был наказан. А на 6-ом заседании судья оставила мою жалобу без удовлетворения и голословно согласилась с аргументами И.Клементьевой, ничем не мотивируя свою позицию.
Вот такое у нас «правосудие», которое даже формально не может создать видимость законности, демонстрируя правовую безграмотность и незнание элементарных правил формальной логики.
И апелляционная инстанция поддержала данное решение. Лично я ещё ни разу в последнее время не видел ни одного мало-мальски мотивированного решения апелляционной или надзорной инстанции.
Так поступает система, которая ни за что перед нами не отвечает, которая демонстрирует открытое издевательство над законом, у которой уже начисто отсутствует даже чувство самосохранения.
Какой произвол существует у нас в судебных заседаниях, знает каждый, кто там часто бывает.
Вот ещё пример из личного опыта. В 2010 году судья Гатчинского суда Л.Красикова рассматривала обоснованность моей просьбы о восстановлении пропущенного кассационного срока для обжалования решения суда, которое она же и вынесла.
Ч.1 ст.112 ГПК устанавливает, что суд должен рассмотреть заявленную причину пропуска процессуального срока и признать ее уважительной или неуважительной.
Подобная характеристика причины пропуска срока обжалования предусматривает рассмотрение логической связи между данной причиной и возможностью соблюдения процессуального срока. То есть, была ли (или нет) возможность обжалования без нарушения процессуального срока при наличии данной причины.
Причиной пропуска срока я указал отсутствие у меня в период процессуального срока аргументов для кассационного обжалования, поскольку ст.339.1.4 ГПК предусматривает подачу кассационной жалобы только в том случае, если у заявителя есть основания, по которым он считает решение суда неправильным. А в это время у меня оснований не было.
Но через некоторое время появились основания, подтверждающие неверное толкование закона судом. Конституционный Суд, рассмотрев мою жалобу о несоответствии ФЗ №115 Конституции РФ, принял Определение от 13 мая 2010 года № 688-О-О. ФЗ был признан соответствующим Конституции, но с целью разрешения противоречия было дано толкование данному закону (естественно, действующее с момента принятия закона), из которого следует, что данное решение Гатчинского суда противоречит этому закону.
Таким образом, появились основания для обжалования решения суда, и, следовательно, уважительные обстоятельства для восстановления пропущенного процессуального срока.
А что же судья Красикова? Её вердикт: судом, якобы, «установлено, что указанная заявителем причина не является уважительной». Потому что … «срок обжалования истек». И это единственный аргумент суда, который ну никак не может быть аргументом, а является основанием обращения заявителя в суд для восстановления пропущенного срока.
Подобное определение суда грубейшим образом нарушает логические правила доказательного рассуждения, поскольку в данном случае доказываемый тезис («ничто не препятствовало заявителю обратиться с кассационной жалобой в установленный законом срок») совершенно не следует из приводимого в его подтверждение «аргумента» (с такого-то числа «следует считать срок обжалования, который истек»). Что, как известно, в логике называется ошибкой в форме доказательства из-за «мнимого следования».
Но кассационная инстанция на эту грубейшую логическую ошибку вообще не обратила внимание. Кстати, большая часть судей, прокуроров и следователей, с которыми мне приходилось сталкиваться, с логикой вообще не в ладах. Вот еще примеры из моей личной практики.
Судья того же Гатчинского суда И.Распопова за один час заседания принимает решение о признании моей статьи экстремистским материалом (уголовному суду потребовалось 33 заседания, чтобы по существу установить обратное). Причем, решение судья приняла только на том основании, что в деле имеются противоречивые заключения экспертов. И, мол, если есть эксперты, воспринимающие данную статью экстремистской, то найдутся и граждане, которые воспримут ее таковой.
Но сравнительную оценку противоречивых друг другу выводов экспертов судья не выполнила (что по закону обязана была сделать), предпочтений не заявила, и все эти выводы по существу признала относимыми, допустимыми и достоверными. Но противоречивые доказательства не могут быть все допустимыми и достоверными, поскольку это противоречит требованиям формальной логики, обязательной для суда.
И так далее, и так далее. Примерам нет числа. Но вот еще один на тему выборов.
Одна из гатчинских газет накануне выборов в Госдуму 2007 года опубликовала лицемерную статью под названием «Соблюдение закона о выборах под контроль прокуратуры», подписанную заместителем гатчинского прокурора И.Хохлачевой.
Статья о том, как оперативно и решительно будут бороться с нарушениями избирательного законодательства местная территориальная избирательная комиссия и гатчинская прокуратура, которые «во время прежних избирательных кампаний накопили достаточный опыт работы, который будет применяться и в настоящее время».
Лично я являюсь свидетелем того, в чём заключается этот опыт. Все видели, что прошедшая накануне публикации этой статьи кампания по выборам депутатов Законодательного собрания была исключительно «грязной». Но ни территориальная избирательная комиссия, ни прокуратура, ни милиция не выявили и не привлекли к ответственности ни одного нарушителя.
Более того, и наш гатчинский суд, куда я, как кандидат в депутаты, обратился с многочисленными фактами, свидетельствующими о нарушении закона государственными органами, в том числе избирательными комиссиями (территориальной и областной) и прокуратурой (Гатчинской и областной), а также некоторыми гатчинскими средствами массовой информации, также «не увидел» нарушений закона.
В первом судебном процессе, который вёл судья М.Крячко, все выводы по поводу деятельности избирательных комиссий суд сделал только на основании ответов и постановлений этих комиссий, голословно отрицавших свои собственные нарушения. Мои доказательства и письменные аргументы свидетелей не были рассмотрены вообще.
Судья посчитал, что избиркомы в соответствии с законом обеспечили контроль соблюдения установленного порядка проведения предвыборной агитации и приняли все необходимые меры по устранению допущенных в агитационную кампанию нарушений, поскольку они, мол, … отправляли в милицию все материалы о фактах нарушений.
В соответствии с нормами русского языка контроль – это проверка, проверять – удостовериться в правильности чего-либо. На заседании суда было выяснено, что ни одного ответа из УВД получено не было. Следовательно, никакого контроля, не говоря уже о принятии мер, не было. Но суд решил, что были и контроль и принятие мер.
А грубейшие нарушения закона со стороны одной из гатчинских телекомпаний, которым вообще запрещено во время избирательной кампании предоставлять эфир не кандидатам для критики кандидатов, были судом оправданы. На основании того, что в неоднократных выступлениях (в том числе и в день, когда агитация запрещена) не упоминалась фамилия кандидата, а только его предвыборный материал – газета «Трудовая Гатчина». Поэтому, мол, эти выступления не являются агитационными. Как будто избиратели не знают, что данная газета является газетой кандидата Леонова, тем более что сама газета об этом сообщала.
Второй судебный процесс по поводу незаконных действий гатчинской и областной прокуратур, не реагирующих на факты нарушения закона во время избирательной кампании, вообще не состоялся. Поскольку судья М.Санталова, не долго думая, вынесла, нарушив закон, немотивированное решение об отказе в принятии искового заявления. Из текста определения можно было только догадаться, что судья посчитала: оспариваемые акты моих избирательных прав не затрагивают. Мол, вас же не исключили из избирательной кампании!
Но если нарушения многих статей закона «О гарантиях избирательных прав», которые существенно влияют на итоги выборов, не затрагивают права участников избирательной кампании, то тогда чьи же права они затрагивают? И что тогда обеспечивает закон? Ведь в соответствии со статьей 18 Конституции РФ смысл, содержание и применение любого закона определяют только права и свободы человека и гражданина, которые правосудием и обеспечиваются!
Любопытно, что и областной суд при рассмотрении моей жалобы поддержал судью М.Санталову, также приняв определение безо всяких доказательств, что противоречит ГПК РФ.
Так что судите сами, как могут следить за соблюдением законности наши избирательные комиссии, прокуроры и судьи, накопившие такой опыт в избирательных кампаниях, который они обещают применять и на предстоящих выборах. И мой опыт уже тогда подсказывал, что честных выборов мы не дождёмся. Что, собственно, и произошло - http://proza.ru/2012/05/15/1600, http://proza.ru/2012/05/23/32, http://proza.ru/2013/09/02/2026, http://proza.ru/2014/10/29/1953, http://proza.ru/2014/11/24/2094, http://proza.ru/2015/04/16/1018, http://proza.ru/2015/08/02/1769, http://proza.ru/2015/10/07/2191.
Могу утверждать, что, удерживая выборы в руках административного ресурса, исполнительная власть ничего не делает для выполнения требования закона о необходимости «правового обучения избирателей». Более того, власть ничего не делает, чтобы даже научить людей правильно рассуждать. И не зря из школьных программ уже давно (сразу после смерти Сталина) убрали такой предмет, как «логика». Ведь, как кто-то сказал: «Логика – это арсенал, доставляющий разуму всякое оружие, наступательное и оборонительное». Зачем власти - оружие у народа? Для неё лучшая защита от логики – невежество, в котором она держит свой народ, чтобы им легче было управлять.
Сегодня, отправляя обращение в прокуратуру по нарушениям со стороны органов власти, можно быть уверенным, что в 90% случаев вы получите отписку, которая закончится словами: «Разъясняю Вам, что в случае несогласия с действием (бездействием) должностных лиц …, Вы вправе обжаловать их в суд в порядке, установленным гражданским законодательством». А в суде вам, как правило, откажут, потому что ваши права, якобы, не нарушены.
При этом все госпошлины для обращения в судебные инстанции в 2010 году подняли в два раза, а сроки для обжалования в надзорные инстанции уменьшили в два раза.
А в 2014 году ввели новые сроки на обжалование судебных решений по выборам (итогов выборов – 10 дней, а результатов выборов – 3 месяца, а раньше было на всё - год).
Это ли не наступление на права человека?
Прокуратура практически перестала обращать внимание на сообщения в средствах массовой информации об уголовных преступлениях должностных лиц. А если Вы лично отправите материалы в прокуратуру или следственные органы, то наберитесь терпения, поскольку, скорее всего, вы также получите или отписку или совершенно немотивированное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. И вам придется, как правило, безуспешно, обжаловать полученное постановление по 125 статье УПК в суде.
Причем, прогнила вся система власти, в том числе и Конституционный Суд, который отвечая на мою жалобу (меня в соответствии с законом в 2009 году лишили пассивного избирательного права, хотя Конституция разрешает это лишь при наличии приговора суда), отметил, что Конституция не содержит (?!) исчерпывающего перечня обстоятельств ограничения прав граждан (возможны «иные ограничения избирательного права», определяемые федеральными законами).
В результате с горечью сознаешь, что сегодня практически потеряны законные инструменты борьбы с государственным аппаратом, в значительной степени коррумпированным, безразличным и презрительным к людям.
Владимир Леонов,
депутат Законодательного собрания Ленинградской области
1994 – 2007 гг., к.т.н.