На пограничной заставе «Уртенсай» полным ходом шла подготовка к визиту заместителя начальника отряда по технической части. Две «шишиги» и один УАЗик, которые составляли весь автопарк заставы, вот уже второй день тщательнейшим образом готовились к техническому осмотру. Впрочем, вся подготовка заключалась в том, что водители подкрашивали кузова, штопали тенты, да до блеска натирали бока своих «лимузинов» смесью из масла и солярки, чтобы машины блестели, как у кота я-ца. Зампотех любил, когда металлические части машин сияли. Возможно, этот блеск ослеплял отрядское начальство, и оно не видело других, более существенных огрехов. К слову сказать, по сравнению с «шишигами» - УАЗ на «Уртенсае» был в довольно «убитом» состоянии. Это и понятно, ведь на границе это самый задействованный автомобиль. Прежде всего, потому, что УАЗ в самых экстремальных условиях способен выполнять функции не только транспортно-хозяйственного назначения, но и даже автомобиля представительского класса. Скачущий по крутым сопкам лучше самого шустрого горного козла, таскающий всяческие грузы с выносливостью бедуинского верблюда и трудолюбием ломового крестьянского мерина, он еще и с особым шиком и комфортом доставлял на самые отдаленные посты и перевалы, шумные и многочисленные компании гостей границы, среди которых были и артисты, и герои-космонавты и множество других почетных гостей, рангом пониже. Но дело в том, что представительские функции без потери престижа УАЗ может осуществлять лишь первые один – два года пребывания на заставе. Потому, что на третий год, в дребезжащем всеми болтами, обшарпаном, подслеповатом УАЗе просто невозможно узнать некогда холеного, блистающего на солнце, подмигивающего всеми фарами и подфарниками автомобиля. И что самое интересное, именно на третий год нелегкой пограничной службы, машину, также, как и водителя, честно отслужившего положенные два года срочной службы, снимали со всех видов довольствия. И сколько бы начальник заставы не подавал заявок на запчасти, отрядские автомобилисты каждый раз отсылали его куда подальше.
Никогда и не слышавший про асфальтированные шоссе, и потому считающий разбитую грунтовку вдоль линии электро-сигнализационной системы С-100, чуть ли не заграничным автобаном, УАЗ, на четвертый год своей службы обычно походил на одноглазого и одноногого пирата из «Острова сокровищ». Потому, что к тому времени пиратским в нем было все, от крыши до колес. При всем, при этом он, не взирая на пожилой, по автомобильным меркам, возраст, лишь только благодаря умельцу-водиле, продолжал весело рычать дырявым глушителем, и, невзирая на стоны уставшей подвески, и склеротического скрипа лысеющих покрышек, изо дня в день с трудолюбием среднеазиатского ишака поднимал к поднебесью пограничные наряды.
Как читатель уже понял из вышеизложенного, водитель при таком аргамаке должен быть человеком необычным, особым. Прежде всего, спокойным, под завязку наполненным жизненной энергией, природной смекалкой и юмором. Без всех этих качеств, просто невозможно за одну единственную ночь починить этот сложнейший аппарат, имея в распоряжении разводной ключ и кувалду.
И вот долгожданный день наступил. На заставу прибыл сам заместитель начальника отряда по технической части майор Андрющенко. Когда его сверкающий новизной и топорщащийся антеннами УАЗик стал рядом с заставскими автомобилями, контраст стал особенно разительным. Словно в гости к вечно голодным каликам переходным прибыл братец-купец, то и дело поглаживающий свое сытенькое, чистое брюхо.
После сытного и продолжительного обеда, зампотех, как не клонило его в сон, решил все-таки, заняться делом, ради которого он прибыл на заставу. Начал с УАЗа. Даже самый беглый осмотр этого подобия военного автомобиля, дал майору тему для долгого разговора. Голос его с каждой минутой набирал все большие и большие обороты, и вскоре сорвался на крик. Водитель пытался объяснить, что последний раз новое крыло этой машине выдавали как раз тогда, когда он только собирался в Пограничные войска. Но это невинное оправдание лишь еще больше распалило майора. И тогда, чтобы окончательно добить водилу своей железобетонно-неоспоримой аргументацией он указал на свой УАЗ.
- Вот, машине пять лет, и на ней нет ни одной царапины, а ваша изцарапана словно в руках у льва побывала.
Вслед за этим на голову водителя, как из рога изобилия, посыпались самые неожиданные вопросы.
- Почему разбита фара и подфарник? Лень заменить?
- Так уже месяц звоню в отряд, а никто не присылает. Дайте фару, товарищ майор, я тотчас ее и поставлю...
- А почему у вас сцепление скрипит, и третья передача не включается!
- Так год уже, как скрипит, и с пол года, как не включается...
- Разгильдяй. Давайте ключи, я сейчас проверю все остальное, а вы пока готовьтесь на гауптвахту!
- Простите, товарищ майор, я истправлюсь! Были бы запчасти...
- Ну ладно, если будешь добросовестно нести службу, то я подумаю насчет гауптвахты. Да, ответь мне на один вопрос. Ваш УАЗик и в самом деле постоянно передвигается на двух мостах?
- Так точно товарищ майор.
- Почему? Ведь это же ведет к лишнему расходу бензина и износу техники!
- Я, конечно могу и на одном, на переднем, - неожиданно признался водитель, но майор, не дослушав его, уже полез в кабину, решив преподать солдату мастер-класс профессионального вождения.
- Я сам покажу вам, как должны ездить нормальные люди.
Проверяющий отключил передний мост, включил зажигание и уверенно выжал сцепление. Взревев всеми своими лошадиными силами УАЗ... так и остался стоять на месте...
Майор повторил все еще раз. Но, что бы он не предпринимал, машина так и не двинулась с места. Тогда зампотех попробовал стартовать со второй скорости, но автомобиль, издав ряд скрипучих, явно недоуменных звуков, продолжал стоять, как вкопанный. Озадаченный проверяющий заглушил двигатель и с конфузом выскочил наружу. Он, так и не смог сдвинуть машину с места. Такого позора он еще не испытывал. Неужели автомобиль окончательно «сдох»? Но ведь он воочию видел, как полчаса назад заставской УАЗ колесил по территории военного городка заставы.
А водила, как ни в чем не бывало, стоял с недоуменным и в то же время насмешливым выражением лица. Всем своим взъерошенным и недовольным видом он один в один был похож на свой, ухмыляющийся чему-то, УАЗик. Приоткрывшийся от очередного сотрясения капот превратил чуть заметную ухмылку в улыбку до ушей. Машина словно насмехалась над неумелым майором, поставившим под сомнение мастерство заставского водителя.
- А ну-ка братец, за руль! Прокатись, как можешь!
- Есть, - водитель, включил передний мост, и после ряда его загадочных манипуляций машина отъехала на несколько метров вперед, затем вернулась обратно.
- Товарищ майор! Ваше приказание выполнено! - перемигнувшись со своим, понимающим юмор, аппаратом, доложил солдат, пряча неуловимую ухмылку, под железобетонной невозмутимостью…
После этого майор впервые за время службы не выполнил свою угрозу и не отправил виртуоза автомобильных дорог с заставы «Уртенсай» на гауптвахту. Мало того, он прислал на заставу ремонтную бригаду во главе с техником, кажется, это был прапорщик Валерий Бирюков, который лишь через месяц доложил в отряд о том, что весь транспорт на заставе приведен в рабочее состояние. Сколько на это дело ушло запчастей, сил и средств, история умалчивает…
Говорят, что опыт заставского водителя, который в течение нескольких лет вопреки всем инструкциям и правилам ездил на своем переднеприводном УАЗике, очень скоро нашел применение на Западе. Как утверждает история мирового автомобилестроения, именно в эти годы наметился переход Западных автогигантов на производство преднеприводных автомобилей. Прознали-таки буржуины про наши пограничные секреты…