Красивые хохластые свиристели розовыми лучиками на давно облетевших ветках рябины, как искорки зимнего Заполярного заката, а может быть и рассвета, весело резвились, склевывая замерзшие прошлогодние ягоды. Заоконный сумрак, ставший таким привычным, разбавляли желтые фонари, да нарядно мигающие разноцветием огни, проникающие из, занесенных снегом окон, с Рождественских Новогодних елей.
Небо постепенно стало темнеть и пушистые снежные хлопья, закрыли, спрятали от глаз весь существующий мир, до самого горизонта, исчезло все – вокруг властвовала Полярная Ночь.
Но в тишине и тепле квартиры, на елке мерцали своей красотой игрушки, подсвеченные отблесками играющей огоньками гирлянды. И время, как будто бы остановилось, замерев между Новым Годом, шумно встреченным пару дней назад и Рождеством, которое приближалось совсем вскоре.
В этом Безвременье, обитатели квартиры, перемещались от все еще накрытого послепраздничного стола, с прошлогодними салатами, к мягким диванам с негромко что-то бормочуще-поющем фоном, телевизору, а то вдруг впадали в дремоту, потерявшись в пространстве и времени суток.
– Ох, да когда же все это закончится-то, – проскрипел усталый Стол, – у меня нога болит, по видимому опять остеохондроз…
– Эй, ты чего там кряхтишь, старый? – Послышался сочный бас откуда-то с пушистой еловой ветки, – тебя же только раз в году и разбирают.
– Да, уж! Нынче стало модно в кафе да ресторанах гулять, – продолжал сетовать на судьбу Старый Стол.
– Это, точно! Только разве там кто-нибудь вкусно накормит, – философски изрек голос из красивого фарфорового блюда.
– А ты кто это там такой? – Снова пробасили с елки.
– Я-то, салат «Оливье»! И я тут главный на этом Празднике Жизни, а вот кто ты там такой, и чего это вдруг разкомандовался, мне совершенно не понятно! – Возмутился салат.
– Я Дедушка Мороз, – еловая ветвь чуть отогнулась и обитатели стола увидели качающегося на ветке Дела Мороза в ярко-красном кафтане с переливающимся посохом. – Кто это тут из вас решил со мной поспорить?
– Ишь ты, главные они, придумают же такое. Да без меня вообще ни один праздник не обходится! – Зазвенел мелодичный голос из хрустальной вазочки.
– А ты там, еще кто? – Обиженно воскликнул Оливье.
– Селедочка под шубой, – кокетливо откликнулся хрусталь.
– Это просто моветон, какой-то, – высокомерный презрительны голос из соседней красивой посудины презрительно подал голос, – всем давно известно, что главная здесь я, Красная Икра!
– Ха, главная она, почерней сначала, потом и возникай! Оливье с мазиком правят! – Не унимался салат.
– И Мандаринки, – скромно прошептали рыжие пахучие шарики из плетенного блюда.
– Оливье и мазик! Меня целый тазик! – Хулиганским голосом вопило фарфоровое блюдо.
– А ну всем, ша! Ишь разбушевались! – Снова пробасил Дед Мороз, – посмотрим, кого из вас съедят, а кто в помойку за ненадобностью отправится. И вообще, Новый год – значит я правлю бал!
– Да нет же, Дедушка Мороз, Новый год мы уже встретили, скоро Рождество, теперь моя власть начинается, – мило улыбнулся с соседней ветки Рождественский Ангел.
– Да, это не на долго, пару дней всего каких-то, а там снова Новый год начнется! «Старый», называется, – важно пробасил Дед Мороз.
Стол скрипнул, тяжело вздохнул, прислушиваясь к перебранке, а сам подумал:
«Когда же, наконец, все это закончится. Вот уберут меня в сторонку, Женщина будет протирать меня мягкой тряпкой, а Кот, согревать пушистой шерстью. И остеохондроз, наконец-то, перестанет меня мучить».
Дверь из кухни печально скрипнула, заставив обитателей комнаты ненадолго замолчать, но потом опять наступила тишина.
Зевая и потягиваясь, в комнату грациозно прошествовал ярко-рыжий Кот.
– Что-то шумно тут у вас, с прошлого года выспаться не даете, – промурчал он и в два прыжка оказался на Столе.
– Да вот решаем, кто у нас тут главный, – хором заговорили обитатели квартиры, перебивая друг друга.
– Я, конечно, – надрывался Оливье. – Я правлю!
– Нет, я, – басил Дед Мороз.
– Нет, я, все-таки, я, – наперебой кричали участники спора!
– А может, все-таки, я! – Прищурился Кот и прыгнул на новогоднюю ель.
Красиво украшенное дерево наклонилось и не выдержав тяжести Кота с грохотом повалилось на пол. Кот, спрыгнул с падающей елки, но не рассчитав прыжка, стал неуклюже падать, по пути зацепившись когтями за красивую новогоднюю скатерть, расписанную по краям снеговиками и елочками.
Скатерть потянулась за Котом, сметая на пол красивые фарфоровые блюда с салатами, хрустальные вазочки с деликатесами и прочей снедью…
Грохот и звон наполнили всю квартиру, и испуганная, растрепанная сонная Женщина выбежала из спальни.
– Кот, это ты тут нахулиганил? Испугался мой бедненький, иди я тебя пожалею, – бормотала она, прижимая к себе Кота.
Потом осторожно подняла елку, поправила чудом уцелевших Деда Мороза и Рождественского Ангела, другие игрушки. Елка снова весело замигала гирляндами.
Печально вздохнув, она стала убирать разбитую посуду.
«Ох, как хорошо, как легко-то стало», – подумал Старый Стол.
«А все-таки я здесь главный! Вон как она меня бережно поправляла», – подумал Дед Мороз.
«Хорошо, что в холодильнике еще целый тазик Оливье», – подумала Женщина.
А Кот, посмеиваясь в усы, уютно устроился на мягких подушках. Уж он-то точно знал, кто в доме Главный!