Дорога вглубь острова, что-то не так? без должного почтения? Над морем белая мгла поднимается, очень быстро ползет вдогонку, очень тихо небо гасит, пунктир пропал, дорога пропала, компас шкалит, колея глубокая морочит тупиками. Все пропало. Тревога панику догоняет вместе с туманом. Лохмотья белесые горизонтально тянутся, заполняют собой все пространство.
У Боливара бочина помята, удила в пене, баки обсохли, подковы набекрень, защита картера в колее осталась вместе с подпругой. Душно. Мошки о стекло бьются, открыть нельзя - туман проникнет, зальет салон эпоксидной смолой, обратит minivan в булыжник вместе со всем содержимым. Утречком местный циклоп подберет камушек невзрачный, отшлифует, отполирует, сделает из нас кулончик с остатками генома, сдаст в пещерный музей под опись. Будем там скучать 700 миллионов лет за грехи наши тяжкие под музыку Грига с яйцами дракона в обнимку.
- Останови, мне нужно выйти по важному делу, хочу проверить одну гипотезу.
Отошла недалеко, легла под туман, подышала, руками вокруг пошарила, бруснику нашла, съела. Запах багульника в реальность возвращает, перед глазами зелень влажной прохладой пульсирует, вереск крупным планом в мелкой крошке из бутонов, каждая тычинка видна. Чуть дальше осиновый лист в сосновой лапе заблудился. Ветка парит в воздухе от ствола и корня отдельно, замерла как росчерк Мастера в стиле Се-и, на ладони печать красной ягодой. Мотор рядом ровно гудит, комары кусаются.
- Все, можно ехать. Планета под туманом не исчезает.
- Вот и славно.
- По крайней мере, на момент проверки, земля была на месте, что доказывает эта брусника, угощайтесь, спелая.
- Что так долго? Грибы собирала?
- Запахи собирала. Некий француз, аромат Chanel № 5 у нас унюхал, так себе духи получились, не передают полноты картины.
Дорога под уклон. Боливар вкатывает в плотное облако, в тайный чертог неведомого. Копыта в песке вязнут, нарушают безмолвие безмятежного. Дальний свет сверлит опал жемчужный, срывает покровы галогеном, ограничивает взлетную полосу в белесой мути. Впереди бездна холодного северного моря, тишина оглушает, сердце колотится. Солнышко под прицелом фар к прибою бредет, тревога, встать между ней и морем, закрыть собой провал, ноги ватные идут по песку как чужие. Ближе к прибою не страшно, вода теплая в сравнении с воздухом, волна ласковая, песок – крупа манная.
- Необычным все видится в тумане. Море шумит.
- Сирены поют, в глубину манят.
- Нас не заманишь, поехали дальше.
Обратная дорога вверх и вдаль, пунктиром – вода, осколки, камни, вода… Отстают клочья белесые. На перевале облако лежит. Опять туман под ногами клубится, стекает в обрыв слева, впаривает иллюзию отсутствия пропасти, молчком подъедает пространство и время, не чавкает, открывает фрагменты и сразу слизывает: силуэт Фудзи? медведь Аю-Даг в поклоне? рыжие Братья останцы из каменного железа? Солнышко ежится в курточке легкой.
- Поехали?
- Поехали, Солнышко, стишок вспомнился. Держись, на свете два раза не умирать, ничто нас в жизни не может вышибить из седла, такая уж поговорка теперь у Ленки была. Кажется, поэт Симонов про полуостров Средний насочинил.
Взгляд скользит, пытается остановить мгновение, зафиксировать движение зыбкое, но получается лишь вдохнуть изменчивость и выдохнуть нечто другое. Вереск под ногой выплывает из киселя белесого.
- Наклонись, взгляни, возьми веточку на память.
- Спасибо, Средний, не поминай лихом.
- Поминай Безымянных, не забывай. Помни.
P.S. Личные впечатления от поездки невольно замешаны на ассоциациях. Перечислю здесь те, что смогла отследить:
Константин Симонов «Сын артиллериста», В.Н. Дав «Аметист лихие думы отгоняет», «Камни радости», Пушкин «Бахчисарайский фонтан», Омар Хайям.
Останцы-свидетели это фрагменты горной породы, в процессе выветривания со временем приобретают причудливые формы.
Кахолонг - полупрозрачный камень, как вода с молоком, с вкраплениями дендритов, похожими на точку роста.
Муста-Тунтури по-саамски чёрная тундра, фьельд, самый северный участок фронта в Великую Отечественную.
Саами - коренная народность Кольского полуострова, почитают духов природы и предков.
Пушица влагалищная (лат. Eriphorum vaginatum) это многолетнее растение, образует кочки.
Автор аромата Chanel №5 Эрнест Бо был в рядах интервентов в 1919 году на Кольском полуострове, по памяти попытался воссоздать ноту свежести вод Заполярья.
Се-и - стиль китайской живописи, смысл грубой кистью, передача сути от сердца к сердцу. Мастер рисует тушью полет мысли, ставит красную печать.
«Положи меня, как печать…» Толкования на Песн. 8:6 https://bible.optina.ru/old:pp:08:06
Палитра ассоциаций подогревает эмоциональную реакцию, трудно различить и невозможно разделить мир чувствования, жизнь души.
Внутреннее зрение отражает реальность, смешивая личные воспоминания со всем ранее познанным, искажает, присваивает и воссоздает образ или безобразие или... ничто.
Пушкин смотрел глазами автора на озера или наоборот? француз хан Гирей или китаец Эрнест отгоняют лихие думы? или бабушка? или безымянный солдат? Кто эти соавторы мироощущения, внутренние спутники, зеркала и советчики на жизненном пути? Кто из них выбирает направление, указывает цель, дает средства?
В сознании поет хор и играет музыка. Автор дирижер лишь отчасти, он приглашает музыкантов, наверное, в этом свобода воли, но кто заказывает музыку, пишет ноты?
Просто размышления, никакой мистики: обыкновенное чудо? бессмертие? мы продолжаемся друг в друге? все едины и все едино? Бесконечная жизнь образов - отголоски чувств и мыслей эхом, затухающими кругами, мерцанием светлячков, спиралью, пружиной… камнем… крыльями…
Есть о чем подумать.
Желаю всем нам правильных спутников в голову и попутного ветра в спину. С любовью и уважением.