Посвящаю Николаю Лакутину.
Начало года.
Звоню подруге Алле:
- Привет, Аллочка, цветочек аленький. Как Новый год начала? Все океюшки?
- Прям счас! – так энергично отзывается Алла, словно только и ждала моего звонка и моих вопросов, - Все хреново! Хуже некуда! Встретила новый год в одиночестве, совсем не гордом, поздравил под бой курантов только президент, с ним и чокалась бокалом с шампанским. А первого к вечеру и вовсе слегла – отравилась, блин! И чем, спрашиваешь? Оливьём! Сутки в холодильнике – и отравление почему-то. Да еще какое! С горшка не слезала весь вечер и всю ночь. А ты говоришь…
- А я говорю – живо подхватываю, - как же тебе повезло, моей подруге! – последние слова растягиваю в песенном ритме.
- Обоснуй! – сурово требует моя подруга.
- Легко! Первое, не каждая может похвастать тем, что ее лично поздравил президент великой страны, тем паче, даже чокался лично бокалом к бокалу. Второе, начала год с полного очищения организма, то бишь, не откладывая немедля перестроилась на ЗОЖ. Отличное начало года, подруга! Поздравляю!
- Издеваешься! – закипает Алка, - Я ей душу открываю, как близкому человеку, а она прям в распахнутую душу плюет прямой наводкой! Была бы рядом сейчас, в лоб бы схлопотала.
- Сейчас приеду, - немедленно соглашаюсь я и отключаюсь. Быстро собираюсь и еду к Алке.
Ехать далече, практически через весь город. Благо городок наш относительно небольшой.
Еду. Думу думаю. Машинально смотрю в окно маршрутки. А в него смотрись – не смотрись все едино ничего не видно, все стекло в белых узорах.
Народу в маршрутке мало. То есть, кроме меня и водителя больше и нет никого. Да и то, утро 2 января. Все адекватные граждане, бурно отгулявшие первые сутки наступившего года, заслуженно отдыхают.
«Happy new year! Happy new year!» - поют водитель и АББА. Я тоже шепотом подпеваю, вот и пригодился мой английский, который меня заставляла весь прошлый год изучать Алка. Как она говорит: на всякий пожарный, знания лишними не бывают.
«..May we all have a vision now and then
Of a world where every neighbour is a friend!
Happy new year,
Happy new year!..»
«Счастливого нового года! Пусть все мы увидим новый мир, где все люди – братья. Счастливого нового года…» Хорошо бы. Очень бы хотелось. Но, если честно, верится слабо. Как-то нынешняя реальность бытия не располагает к большому обнадеживанию. В особенности про то, что все люди – братья. Да и про счастье тоже…
В таком философическом настроении и являюсь к подруге.
Та встречает меня уже во всеоружии, в том смысле, что стол на кухне уже накрыт, чайник свистит как постовой, сама Алка при полном параде – прическа, новая туника, даже реснички подкрашены, а уж идеальный маникюр у нее всегда в наличии.
- И чего притворялась умирающей? – корю ее, - Цветешь как майская роза. Даже надушилась, - тяну я носом.
- А как же! Сама знаешь мой девиз: даже если умираешь, будь женщиной до конца.
- Знаю, знаю, - ворчу я, припоминая к месту как Алка несколько лет назад взяла с меня честное благородное слово, что если она помрет раньше меня, то я непременно наведу ей идеальный вечерний макияж и не забуду про бижутерию и ее любимый парфюм. Внезапно представший перед моим мысленным взором образ лежащей в гробу довольной Аллы с подведенными глазами, накрашенными ресницами, ярко алой помадой, в жемчужном колье, благоухающей «синим эллипсом», вызывает во мне неуместный приступ хихиканья.
- Это ты чему веселишься? – подозрительно вопрошает Алка.
- Так Новый год же.
- А, ну да… Айда на кухню. Кормить буду.
- Оливьём недоеденным?
- Что дам, то и будешь. У меня не забалуешь, сама знаешь.
Я знаю. Я знаю Аллу лет с трех, с тех пор как наши мамы отвели нас в одну группу детсада. Потом десять лет за одной партой. Потом еще пятилетка совместной учебы в институте. Потом еще много-много лет в одном Ка Бэ. Мне ли не знать все ее радости и горести, взлеты и падения, влюбленности и разочарования. Мне ли не знать, что за внешней грубоватостью и пофигизмом кроется нежная ранимая душа, не очень счастливая женская судьба и большое прекрасное сердце.
…Сидим, пьем чай. Чай у нее необыкновенный – с привкусом чабреца, мяты, мелиссы, малины, цитрусовыми нотками и еще чем-то душистым и терпким. На тарелочках по куску нашего любимого пражского торта, купленного мной по пути. На столе стоит пустая бутылка шампанского, начатого Алкой в гордом одиночестве в новогоднюю ночь и допитая ныне совместно.
- Чего ты ждешь от этого года? – вопрошает она.
- Здоровья. Чтобы война эта закончилась. Ну и, традиционно, счастья в личной жизни. Я и в письме Деду Морозу так и написала эти три желания. Только в другой очередности: первое – чтоб спецоперация завершилась и мы победили, второе – чтобы я и мои близкие здоровы были, ну и третье – про счастье.
- Так и написала: счастья в личной жизни?
- Ну, да.
- Счастье – понятие относительное и расплывчатое. Как в стихотворении, не помню кто автор: «Те счастливы, что без детей, а те - что многодетны. Тот счастлив что имеет чин, а тот, что неподвластен. На свете столько есть причин для радости и счастья…»
- Дед Мороз – он же волшебник. Он должен догадаться, что мне надо для счастья.
- А ты сама-то знаешь это? – Алла достает сигарету и закуривает.
Дым струйкой завивается над ее головой. Красиво. Я смотрю на кудряшки дыма, думаю про счастье.
- В юности счастье представлялось чем-то вроде фейерверка, чтобы любовь нереальная с нереальным красавцем на белой яхте в синем море или где-нибудь во дворцах Монако. Потом грезилась обеспеченная жизнь, полная путешествий и приключений. А сейчас… Чтобы у Андрея все хорошо в семье и с работой было. И чтобы вечером прийти домой после трудового дня, приготовить ужин вкусный и было бы с кем этот ужин вместе съесть, а вечером перед сном пройтись вдвоем по засыпающим улицам или выпить чаю за теплой беседой. Вот оно счастье – нет его краше. А ты?
Алла молчит. Дымок все вьется-завивается вокруг ее головы…
- Знаешь, - наконец прерывает она молчание, - я бы… если бы можно было отмотать назад пятнадцать лет… я бы простила Ивана… Да… он виноват. Но мы все не идеальны. Оступился. Бывает. Проявить женскую мудрость. Понять и простить, а не шашкой махать, чтобы через пятнадцать лет вечерами на стену от тоски лезть.
Мы молчим.
За окном мечутся снежные хлопья… Тикают часы на стене, отсчитывая минуты наступившего года. Не успеем оглянуться, как истечет и этот год. Они теперь мелькают как огни за окном вагона скоростного поезда.
- Как Максим поживает? – пытаюсь переключить подругу с минорного тона.
- Да, нормально. Сначала обещал приехать из Казани, вместе встретить праздник. Потом позвонил, что в компанию позвали. Да и то, чего ему с матерью вдвоем сидеть в новогоднюю ночь. Дело молодое. Может, девчонку наконец встретил хорошую. Тридцатник уже скоро парню, а все холостует.
Потом мы с Аллой разглядывали фотоальбом из нашей последней поездки в сентябре теперь уже прошлого года. Десять дней в Адлере с проживанием в отдельном небольшом коттедже в двух минутах от моря. Прекрасная погода. Уютный пляж. Каждое утро приплывал дельфин, выныривая прямо в гуще плавающих, которые с визгом разлетались в стороны. Вот эффектно позирует на фоне моря Алла в купальнике цвета Барби. Новый Афон, новоафонская пещера, Красная поляна, поднятие на фуникулере до самой возможно высокой горной точки. Вот на фото виды горы с разноцветными пятнами цветов. Вот две пар ног, вытянутых от скамейки фуникулера - одна в красных кроссовках (Алкины), вторая в синих джинсовых тапочках (мои) – под которыми пропасть. Вот вид моря, в котором курсирует военный крейсер. Вот сфотографированный из окна нашего вагона встречный поезд, везущий к югу танки… Парадоксы реальности, в которой рядом цветы, дельфины, лежаки и танки с военными крейсерами.
Начинает смеркаться. День в начале января короток.
Выходим с Аллой прогуляться. Медленно бредем по аллее. Ветер стих, мороз ослаб. Погода прекрасная, новогодняя. Сугробы вдоль аллеи усыпаны конфетти, серпантинами, отработанными фейерверками.
Тишина. После двух дней суеты и шума наступил день тишины и умиротворения.
- Знаешь, если честно, то я уже ничего особенного от жизни не жду, - рассуждаю вслух,- Лишь бы не было хуже. Дожить тихо, спокойно. Вот Андрей внуков народит, буду их воспитывать.
- Ну, нет! Что ли бы с тобою старухи древние, чтобы доживать? Да мы с тобою две женщины в расцвете сил и лет! Да у нас все главное еще впереди! Мы еще с тобою попутешествуем, мы еще счастье свое затерявшее найдем! Мы еще ого-го чего наворотим!..
Я тихо улыбаюсь: слава Создателю, ожила моя Алка.
В конце аллеи, когда мы уже собираемся развернутся, зоркий взгляд подруги цепляет нечто, что ее заинтересовало.
- А, это что там такое? Ну ка, ну ка, - тащит она меня дальше.
Дальше мы обнаруживаем лежащего спиной на снегу мужчину в черной куртке и шапке ушанке.
- Эй, гражданин! – трясет Алла за штанину «гражданина».
Гражданин не реагирует никак - то ли глух, то ли нем, то ли в астрале.
- Пьяный, наверное, - делаю я предположение.
- Скорее всего, - соглашается Алка, - но это не повод оставлять его здесь замерзать.
- Не повод, - соглашаюсь я, - и осторожно трясу человека за руку. На ум приходит мысль, что вот он сейчас поднимется, да этой же рукой мне и заедет. Хорошо хоть мы с Алкой бегаем быстро, а от пьяного убежать всегда можно.
- Алё! Подъем! Кто спит, того убьем! На работу пора! Атас! Полиция рядом! – вошла в раж Алла. Она уже со всей силы трясет мужика за грудки как грушу, хотя мужик не хилой комплекции.
- Женщина, - подает наконец мужчина слабый голос, - не мешайте. Дайте мне умереть спокойно.
Эти слова действуют на Аллу с точностью до наоборот:
- Прям счас!! Вставайте немедленно! Замерзнете! Подъем, кому сказала!!!
Мы под руки выволакиваем мужика на утоптанную дорогу. Он слабо помогает нам поставить его в вертикальное положение.
Так полуволоком дотаскиваем его до подъезда подруги, не без трудностей втаскиваем в лифт.
Дома Алла в прихожей стаскивает с него куртку, шапку, ботинки, полные снега. Перетаскиваем гражданина на диван. Под энергичным руководством подруги проводим реанимационные действия над замерзшим гражданином: растирание груди, рук и ног водкой, укутывание ватным одеялом, вливание горячего крепкого чая.
Постепенно гражданин, сначала похожий на полудохлого петуха с поникшей головой, начал оживать. Порозовел, приподнял голову, открыл очи.
- Где я? – был его первый вопрос.
- Кто вы такие? – второй.
- Мы – спасательницы Малибу! – твердо заявила Алка и гордо посмотрела на меня. Как раз после этих слов нас обеих сразил столь сокрушительный приступ смеха, больше похожий на истерику, что мы корчились в его спазмах несколько минут. За это время мужик окончательно пришел в себя. Он сначала с испугом взирал на наши корчи, потом робко улыбнулся и в конце присоединился к нашему гомерическому хохоту.
Михаил Аркадьевич, так звали нашего спасенного, оказался вполне интеллигентным гражданином, наружности приятной, манер воспитанных, как позже выяснилось.
Через полчаса, когда на кухне под чаек потекла теплая задушевная беседа втроем, Михаил Аркадьевич слегка стесняясь рассказывал, что перебрал в компании, не рассчитал свои силы (так как он вообще-то совсем не пьющий), понадеявшись добраться самостоятельно до дома, где в его холостяцкой квартире ждет его ближайший друг - британский короткошерстный Василий. Что когда понял, что ему уже не добраться до Василия, очень расстроился и уже простился с этим грешным миром. Очень благодарен прекрасным дамам за спасение его жизни. Очень извинялся, что причинил им столько хлопот и неудобств. Что он непременно возместит все-все ущербы, им причиненные – и физические, и финансовые, и моральные. А вообще, Новый год – это такое волшебство, в котором всегда есть место чудесам. И эту встречу он именно таким чудом и считает.
Алка ожила, глаза ее заблестели, щеки разрумянились. Улыбка разгладила ее лицо. Она словно помолодела лет на десять.
Пожалуй, мне пора восвояси. Кажись, жизнь подруги заиграла новыми красками. Ну что ж, отличное начало года.
Удивительно, но на обратном пути я попадаю в ту же маршрутку с тем же одиноким водилой.
Оплачиваю проезд. Сажусь на «свое» место. Стекла оттаяли, за окном мелькают праздничные огни города. Но я не смотрю в окно. Я, прикрыв глаза, слушаю песню, раздающуюся из кабины водителя. Я улыбаюсь внутри себя. Кажется, год все же будет хороший. Очень хочется в это верить.
«…Это будет самый лучший год!
Не смотря на сумасшедший век,
Не смотря на власть и на народ,
Ураганы засуху и снег!
А по весне начнется ледоход,
Птицы запоют в лесной тиши..
Это будет самый лучший год!!!
Просто я так решил.
Это будет самый лучший год!
Глоба пусть покурит в стороне.
Это будет самый лучший год
В нашей жизни и в моей стране!
На печи мурлычет сонный кот,
Я сложу болячки в решето…
Это будет самый лучший год,
Не смотря ни на что!..»
04.01.2024