...По данным министерства социального обеспечения, 2 200 израильских детей в настоящее время находятся на попечении 1600 временных семей, согласившихся принять чужого ребенка на неопределенный срок. Это чуть меньше четверти от всех детей, лишившихся родителей в силу трагических обстоятельств, либо изъятых из семей по разным причинам. 76 процентов разлученных с родителями детей направляются в интернаты. 24 процента проживают во временной семье.
МАРИНЕ ПОВЕЗЛО
...25-летняя Марина до 15 лет жила в России с матерью. Ее отец после развода женился во второй раз и репатриировался в Израиль. Достигнув пятнадцатилетия, она тоже решила репатриироваться в рамках сохнутовской программы для молодежи, для чего потребовалось согласие обоих родителей. Мать не возражала, а отец, не видевший дочь на протяжении лет, неожиданно воспротивился тому, чтобы она ехала в Израиль как одиночка. «Ты будешь жить только в моей семье!», - заявил он.
- Очевидно, отец не согласовал свое решение со второй женой, - рассказывает Марина. – Потому что она с первого дня приняла меня в штыки. Начались скандалы, угрозы, попытки поднять на меня руку. Часто я отправлялась в школу голодная. Моя жизнь превратилась в ад. Однажды я не выдержала: положила утром в ранец вместо учебников смену одежды и с таким багажом отправилась на уроки. Что мне делать дальше, я просто не представляла. Учительница, с которой у меня были очень хорошие отношения, увидев мой ранец, тут же спросила: «Что случилось?» Я рассказала ей свою историю. Она сообщила администрации. После переговоров с семьей меня убедили вернуться домой, но поскольку мачеха продолжала относиться ко мне плохо, школа обратилась за помощью в социальную службу. Мне предложили два варианта: интернат или временная семья – при условии, что такая найдется. Отец, который поначалу, вроде бы, согласился, чтобы меня определили в интернат, впоследствии отказался подписать какие-либо бумаги, и дело дошло до суда.
Скорее всего, моя судьба сложилась бы как у большинства сверстников, оказавшихся в подобном положении: интернат и – в лучшем случае - какая-нибудь семья, к которой я смогу приезжать на выходные и праздники, - продолжает Марина. - В Израиле нет недостатка в семьях, готовых взять к себе в дом ребенка до восьми лет, но желающих стать приемной семьей для подростка, не так уж много. Мне просто очень повезло. Когда о моей истории узнала заведующая библиотекой, где я готовилась к экзаменам, она предложила мне переехать к ней. Старшие дети моих приемных родителей уже жили со своими семьями, младший, которому было 19, был еще с ними. Здесь меня приняли очень тепло. Позже провожали в армию, постоянно навещали там, а отслужив, я снова вернулась в дом, который стал для меня родным. Я живу у моих приемных родителей уже восемь лет, работаю и учусь: скоро получу первую ученую степень.
- Как восприняли твои биологические родители факт, что у тебя появился второй дом и приемные родители?- спрашиваю я Марину.
- С отцом я отношений не поддерживаю, а мама рада, что я хорошо устроена. Я постоянно езжу к ней в гости.
КОНЦЕПЦИЯ И ТРАДИЦИЯ
Выше я уже упомянула о том, что 76 процентов разлученных с биологическими родителями детей, направляются в интернаты. В США картина прямо противоположная: 85 процентов детей направляются в семьи и только 15 процентов – в интернаты.
Инспектор по работе с приемными семьями Шалва Лейбович, работающая в министерстве соцобеспечения на протяжении 15 лет, объясняет эту разницу двух концепций израильской традицией. Она напоминает мне о киббуцной практике полувековой давности, о послевоенном времени, когда в Израиль привозили из Европы еврейских детей, уцелевших во время Катастрофы, о «теплых домах», которые существуют в стране уже десятки лет. Говорит о том, что когда ребенок идет в интернат, а не в приемную семью, для биологических родителей, находящихся в процессе реабилитации, это менее травматично.
- К тому же, - замечает моя собеседница, - непросто найти семью, которая готова взять к себе чужого ребенка на неопределенный срок и согласится с тем, что с этой минуты в доме будут часто появляться социальные работники и другие специалисты, участвующие в его реабилитации. А кроме того, приемной семье, возможно, придется поддерживать контакты с биологическими родителями ребенка и так далее. Иными словами: нужна очень сильная мотивация. Ведь речь идет о добровольной миссии: государство возмещает лишь расходы на содержание ребенка, воспитывающегося во временной семье, и не более того.
С другой стороны, - продолжает Шалва Лейбович. – Критерии отбора временных семей, которым можно доверить судьбу чужого ребенка, тоже очень жесткие.
- Какие семьи охотнее соглашаются принять на время чужого ребенка?
- Религиозные еврейские семьи. Для них это «мицва», благое дело. Теперь таких семей стало больше, чем раньше, и в арабском секторе. Стали появляться временные приемные семьи и в эфиопской общине.
- Вы считаете, что изымать ребенка из семьи – необходимая мера? И нет других, менее травматичных для него и родителей, решений?
- Хочу подчеркнуть, что решение изъять ребенка из семьи принимается лишь в самом крайнем случае: только если ему угрожает реальная опасность, или он крайне запущен своими родителями (наркоманами, алкоголиками). К тому же, мы прежде всего проверяем возможность передать такого ребенка на воспитание близким родственникам, если они в состоянии взять на себя такую ответственность. Только не найдя таковых, начинаем подыскивать ребенку временную семью, где с ним будут говорить на его родном языке.
...К сказанному выше мне остается добавить, что решение об изъятии ребенка из семьи – одно из самых тяжелых в судопроизводстве. И совсем нередко судьи дают шанс биологическим родителям, или бабушке и дедушке ребенка, сохранить с ним связь, даже если он находится в данный период во временной семье.