Кроме журналистики, Татьяна несла на плечах ещё и груз институтских заданий: выполнение присылаемых работ и сдача экзаменов на очередных сессиях. Через год , успешно со всем справившись, она приступила к написанию дипломной работы и подготовке к госэкзаменам. Отвлекал Борис. Он словно потерял себя и пытался найти в ней пропажу. Для этого ему нужно было видеть девушку каждый день. Парень был не слишком разговорчив, трепетно относился к Тане, боясь сказать лишнее слово, взять за руку, не говоря уже о более тесном сближении. Это и не нужно было: он оставался за пределами её интересов и сердечных волнений.
-Ну, что им надо, этим тихоням и увлеченным молчунам?- жаловалась она маме.
Та тихо усмехалась:
-Маленькая планета всегда притягивается большой...
Это Таня ещё в школе заметила. К ней тянулись не обремененные особыми стараниями к познаниям наук и запоминающейся внешностью. Те, с кем бы она нашла общий язык, как-то сторонились её, бросая издалека «стрелы Амура». А один мальчишка откровенно сказал:
-Я никак не пойму – хорошая ты или плохая? Одни говорят: «Отличная девчонка», другие - «Гордячка. И строит из себя недотрогу».
Да, середины в отношениях к ней не было: одни любили,других она раздражала. Но старались это не показывать. Причины такого разделения Таня не пыталась анализировать, она просто интуитивно чувствовала отношение к себе и отстранённо относилась к тем, кому не нравилась
От мамы же услышала такие осторожно сформулированные слова:
-Сильных всегда недолюбливают. А ты у меня сильная…
И действительно, спустя год, почувствовала отрицательную энергию со стороны ответсекретаря Веры Дмитриевны Корабельниковой. Она это не показывала, но видела во Власовой соперницу. Образования у неё не было, а Татьяна в сентябре должна защититься и получить диплом. Не надо было ходить к бабкам, чтобы понять,что пожилую женщину отправят на пенсию, а её место займет эта выскочка. Чувствуя общую симпатию к ней, открытую войну объявить не могла и стала исподтишка , как говорят в народе, «подсиживать» девушку. Делала это просто: задерживала её материалы. В результате фамилия реже стала появляться на страницах газеты, работы скапливались в столе Веры Дмитриевны. На еженедельных стендах отсутствовали лучшие работы Власовой.
Чем это могло закончиться? По задумке ответсекретаря, все бы заметили и сделали вывод: общая любимица просто лентяйка. Показав себя сначала с хорошей стороны, она успокоилась и забросила работу. А вот без неё, Веры Дмитриевны, редакция не может обойтись.
Таня поняла это сразу, но её терзали сомнения, как поступить. Был один выход- рассказать обо всём редактору. Но ябедничать… Это так противно! Однако дело заходило всё дальше, на планерках Корабельникова стала говорить о том, что ей приходится ставить в газету чужие материалы, потому что своих не хватает…
И Татьяна решилась. Она стала задерживаться на работе, ожидая, когда все уйдут, останется один Пётр Иванович (так было всегда), и она поговорит с ним.
Но Вера Дмитриевна вмиг расшифровала её задумку и тоже стала задерживаться…
Так было не один, и не два раза. Наконец отчаявшись, Таня ушла домой и, выждав минут десять, позвонила Савинкову( он ещё был в редакции).
-Петр Иванович, извините за беспокойство, но мне нужно с Вами поговорить,- волнуясь, произнесла в трубку девушка.
-Конечно, Танечка, приходи, я тебя подожду.
Собрав волю в кулак, настроившись, она пришла в редакцию.
-И что тебя беспокоит, девочка?
Краснея и бледнея, не зная, куда деть руки, Татьяна рассказала все.
Пётр Иванович помолчал, глядя на неё умными уставшими и такими добрыми газами:
-А ведь я чувствовал напряжение между вами, но не понимал от чего оно? Почему ты не пришла ко мне сразу?
Таня растерялась:
- Мне было стыдно…ябедничать.
Мужчина улыбнулся:
-Школярское понимание сидит ещё в тебе,- и, помолчав , серьёзно добавил,- успокойся, иди домой и больше ни о чём плохом не думай.
Татьяна не знала, когда и как говорил редактор с Верой Дмитриевной, но с тех пор она не встречала никаких препятствий для своих материалов, а когда прошла очередная подписка на газету, выяснилось, что тираж значительно увеличился. Маленький червячок тщеславия закрался в душу: этот успех она отнесла и на свой счёт.
Некоторое время спустя в редакцию пришла славная общительная девушка Софья Хаймурзина. Ярко рыжие волнистые волосы, милые конопушки вокруг аккуратного носика, она была как ясное солнышко, заглянувшее в окно. Соня только что закончила пединститут и была приглашена на работу радиоорганизатором. Тогда «студия»- это микрофон и блокнот с ручкой, располагались в редакции. У Софьи был необыкновенно красивый дикторский голос. Она вела все демонстрации, концерты, торжественные мероприятия. Новости писала сама, которые потом озвучивала на весь район. Давала материалы и в газету.
К тому времени редакция получила «уазик», на котором, прихватив фотокорреспондента Степку Шерстобитова, «зелёного» пацана, они колесили по району, фиксируя то, что пойдёт в газету. А на обратном пути Степан фотографировал девушек в серебряных зарослях степных ковылей, на удивительных, словно раскинувших мощные руки, берёзах. Их район был богат красотами природы: многочисленные ладони синих озер, маленькие и большие колки, бескрайняя до горизонта степь…