Незаметно пролетело время, и вот уже холодок всё чаще стал проникать в душу девушки. Да, она была лидером и заводилой во дворе и школе. Но то были сверстники, одноклассники. Она не думала об этом. Право выбора за кем идти, кому подражать оставалось за ними. А сейчас ей предстоит большая ответственность за шестиклассников, куда определил классным руководителем директор школы после знакомства, и учить жизни уже почти взрослых одиннадцатиклассников. Татьяна предпочитала отвечать за себя. Никогда не мечтала стать начальником, чтобы её уважали, льстили и боялись. И выбрала профессию учителя только потому, что не верила в свои силы, не решилась поступать в университет на факультет журналистики. Однако с детства была у неё мечта работать в газете, писать репортажи, очерки, статьи…
Загоняя в дальний угол эти мысли, 1сентября она собиралась в школу знакомиться с будущими учениками и коллегами. Критически осмотрев небогатый гардероб, выбрала строгий черный костюм, отороченный по воротнику и вниз пиджака белыми полосами атласа, на ноги надела молочного цвета туфли с пряжкой на невысоком каблуке. Пристально всмотрелась в зеркало и решила убрать почти незаметную нежную растительность между бровей, коснулась губ коричневой помадой, поправила пышную причёску, поцеловала маму, которая перекрестив её, тихо сказала: « С Богом, дочка!», отправилась в новую жизнь.
Первые уроки проводила под присмотром завуча. Дрожа как ивовый листок, не слыша собственного голоса, рассказывала, спрашивала, заглядывая в тетрадку с расписанным заранее уроком. Шестиклассники вели себя как примерные ученики, а вот старшеклассники позволяли вольности, откровенно рассматривали учительницу и сквозь зубы отвечали на её вопросы.
Однако к удивлению самой Татьяны очень скоро она почувствовала себя уверенней, раскрепощёней. В этом помогли дети. Особенно шестиклашки. Они стали мягче, во взглядах светились симпатия и доверие. Это Татьяну стимулировало на ответные чувства и желание дать им как можно больше знаний через нетрадиционные для школы методы: начала говорить о создании театра и получила восторженную поддержку. Но тут вмешался Его Величество Случай. Прямо во время урока литературы в одиннадцатом классе, приоткрылась дверь, и секретарь директора тихо сказала:
- Татьяна Ивановна, зайдите к директору.
Попросив старосту поддерживать дисциплину, с недоумением отправилась к начальству.
В просторном кабинете кроме стола, кресла, нескольких стульев да двух шкафов с книгами ничего не было. Над головой висел портрет Брежнева, а по стенам развешены какие-то плакаты, расписание уроков и ещё что-то, чего нельзя было охватить одним взглядом.
-Вызывали, Степан Михайлович?- стараясь, чтобы голос не дрожал от волнения, спросила Таня.
- Нет,- улыбнулся директор,- пригласил.
Он сделал паузу, внимательно рассматривая её. Она ему нравилась. И как симпатичная девушка, и как педагог. О том, что к ней тянутся ученики, что уроки проходят интересно уже рассказала завуч. К тому же, кроме неё была только одна «русичка» предпенсионного возраста. По плечу ли ей будет такая нагрузка? Правда, заведующий отделом образования пообещал достойную замену. Но Степан Михайлович боролся до последнего, однако проиграл. И теперь ему надо было сообщить Власовой то, что ей придётся попрощаться со школой. Как она на это отреагирует?
Пауза затянулась. Наконец директор отвлекся от грустных мыслей.
-Проходите, пожалуйста, Татьяна Ивановна, присаживайтесь.
И начал нелегкий разговор:
-Вчера меня вызывали в райком партии и сказали, что районная газета «Целинник» задыхается от нехватки кадров. В ней нет ни одного журналиста.- И, помолчав несколько секунд, добавил,- предлагают отдать Вас им…
Он так и сказал - отдать.
Вспыхнув от того, что её как вещь могут передавать из рук в руки, Татьяна вдруг осмыслила сказанное: ей предлагают поменять профессию, исполнить мечту детства!!! Девушка опустила глаза, чтобы директор не увидел в них радости, а сама в это время лихорадочно думала, что ему ответить.
Он сам прервал молчание:
-Что скажете?
- Но я же не журналист,- выдавила Татьяна, надеясь, что этот нейтральный ответ не изменит намерений руководящих органов и в то же время не обидит Степана Михайловича.
-Ясно. Как преподавателю литературы Вам хочется попробовать себя в журналистике.
Девушка молчала, лихорадочно соображая, что сказать… Но ответа не находила.
-Хорошо, Татьяна Ивановна. Согласны мы или не согласны нас никто не спросит. Сегодня суббота, закончите уроки, а с понедельника отправляйтесь в редакцию. Вас там ждут. Мы оформим перевод,- и директор тяжело вздохнул.
Вышла Власова из кабинета с глазами, готовыми излить водопад слёз. Усиленно моргая, сказала себе: «Лишь бы это был не сон…». Страха перед освоением новой профессии у неё не было…