Обратный путь провели в полном молчании. Даже когда корабль высадил всех на поляне перед трактиром, и Ксиркс попросил передавать при случае привет Трлбрл, никто не проронил ни слова. Только Тимур из вежливости кивнул. Уже за ужином Лия как-то печально вздохнула и заметила:
— Весело у тебя тут, дядя, прямо обхохочешься.
— Самое интересное, что это в этом году так только. Обычно всё тихо и мирно, — покивал головой старик.
— Тебя, Вань, тоже про Трлбрл расспрашивали? – посочувствовала девушка.
— Да, тоже, — Ваня не стал вдаваться в подробности. – Кстати, он так и прячется в подполе?
— Нет, они ушли куда-то, — сказал Тимур не без радости.
— Пожалуй, и я пойду. Чур я первая в душ, — Лия практически побежала по лестнице.
— Он холодный только, — предупредил её Тимур, — я не успел воду сегодня нагреть. Сейчас включу, но тёплая вода пойдёт только через полчаса.
— Вот не везёт, так не везёт! — в сердцах произнесла Лия. – Если бы знала, что так будет, сдала бы этого прохвоста со всеми потрохами.
Гневно топая по лестнице, она направилась в свою комнату.
— Да уж, — вздохнул Тимур и побрёл к себе. — Вань, закроешь дверь, как спать будешь ложиться. Сегодня гостей не предвидится уже, надеюсь.
Все разошлись. Когда Ваня убедился, что его уже никто не слышит, он произнёс тихо-тихо:
— А мне даже понравилось, — и мечтательно улыбнулся, вспоминая поцелуй Лии перед отлётом.
Спать не хотелось. Оставив дверь открытой, Ваня вышел на улицу. Он прошёл к центру поляны и сел прямо на землю. Было тепло и тихо, даже кузнечики угомонились. Дул лёгкий ветерок, почти незаметный здесь, посередине поляны, со всех сторон окруженной высокими соснами.
Над соснами раскинулось чёрное звёздное небо. Столько звёзд Ваня видел только в планетарии или в своей любимой компьютерной игре. В городе никогда не бывает такого неба. Середину небосвода пересекала светлая полоса млечного пути. Прекрасно различалось созвездие большой медведицы. Именно медведицы, как её видели древние греки, а не упрощённый ковш, какой только и можно разглядеть в городе. Ваня с детства увлекался астрономией, космосом, научной фантастикой, и он легко определял созвездия северного полушария. Здесь, сидя на поляне практически в абсолютной темноте, он любовался звёздным небом, угадывал созвездия и фантазировал о космических далях. Ему нравились романы Стругацких и Ефремова, Лема и Азимова. В детстве он мечтал о космических путешествиях и серьёзно верил, что через несколько лет люди построят космическую базу на луне. Увы, реальность оказалась куда более прозаичной. Эпоха научного космического романтизма сменилась фэнтезийным лазерным практицизмом с галактическими войнами, супергероями и мегазлодеями. Космос упростился до средневековой сказки, а научная фантастика уступила место более простым жанрам. Ваню это всё возмущало и удивляло. Он не понимал, почему так мало снимают фильмов по произведениям классиков, и почему современные сюжеты упростились до древнегреческих одиссей и прочих мономифов. Самое обидное, что друзья Вани не разделяли его мнения, утверждая, что космическая фантастика – это устаревший жанр, а сейчас людям нужны яркие, динамичные картины в стиле космического фэнтези: простые, понятные и без излишней смысловой нагрузки.
Ситуация немного изменилась, когда появились компьютерные игры, где можно было не просто бегать с большой пушкой и убивать всё, что движется, а исследовать неизведанные миры, делать научные открытия, строить космические базы и улучшать свои корабли. ANT Technology тут превзошли всех конкурентов. Их виртуальная вселенная была поистине безграничной и многогранной. Назывался их мир — Antall. Сделана игра была превосходно. Такой реалистичной графики, высокой детализации и щепетильного внимания к мелочам Ваня не встречал нигде. Особенно приятно было то, что игра, по большей части, была серверная, и не имела высоких требований к компьютерам игроков. Уже благодаря этому она привлекла к себе миллионы геймеров по всему миру.
Количество возможных игровых сценариев было огромно. В игре можно было просто летать на космическом корабле по галактике, любуясь газовыми туманностями, звёздами и пылевыми облаками, изучать космические излучения, гравитационные аномалии и открывать неизвестные в каталоге космические объекты, давая им названия. Можно было исследовать различные планеты с их неповторимыми горами, пустынями, океанами, атмосферой и климатом. Тут разработчики особенно постарались, и реалистичность планет была на высшем уровне. Они не забыли и о гравитации, и о близости планеты к солнцу. Учитывался и наклон оси вращения планеты, и вытянутость орбиты, наличие спутников, магнитное поле и ещё огромное количество факторов. Многие профессиональные учёные, ведущие видеоблоги в интернете, часто использовали эту игру для наглядной иллюстрации своих лекций по физике, астрономии, геологии и прочим наукам. Среди непрофессиональных блогеров разгорались дебаты и споры: одни утверждали, что на такой-то планете не может быть больших волн, поскольку при такой малой гравитации планета давным-давно потеряла бы всю воду, а на такой-то планете вообще не должно было бы быть атмосферы из-за близости к родительской звезде. Писались обращения к разработчикам с требованиями как-то прояснить ситуацию, но те обычно шутливо отвечали, что мир таков, какой он есть, а объяснение загадок этого мира как раз является делом учёных, а не их.
На многих планетах имелась развитая жизнь, и тут её разнообразие просто зашкаливало. Фанаты игры утверждали, что можно было просто поселиться на какой-нибудь планетке и заняться изучением местной флоры и фауны в биологоческой лаборатории, и всей реальной жизни не хватит, чтобы изучить всё разнообразие. А таких планет уже было несколько тысяч, а космические исследователи каждый день открывали и заносили в каталог десятки новых. На некоторых планетах была разумная жизнь, и, кому интересно, мог заниматься установлением дипломатических связей, изучением языка, культуры, традиций инопланетян.
Если кого-то интересовала больше фундаментальная физика и загадки мироздания, тот мог поселиться на космической станции в отдалённом секторе галактики и заняться изучением тёмной материи, энергии, вакуума, струн и гравитации. Можно было открывать очередные измерения пространства и времени, совершенствовать способы путешествия в подпространстве, а также изобретать новые (сейчас в игре их было уже пять). Можно было открывать новые источники энергии. Игроков, которым нравился такой сценарий игры, было немного, но влияние их открытий на весь остальной мир было огромно.
Ваня погрузился в эту игру с головой. Она всецело утоляла его жажду исследователя и первооткрывателя. Поначалу он хотел купить космический звездолёт и отправиться в далёкий космос – открывать неизведанные миры, подобно героям классических фантастических романов. На практике оказалось, что космический звездолёт дальнего следования с собственным варп-двигателем или способный открывать порталы, с замкнутой системой жизнеобеспечения и энергоёмким реактором – это очень-очень дорогое удовольствие. А именно такие были нужны для долгих автономных путешествий вдали от обжитых секторов галактики. Поэтому сначала Ваня занялся накопление капиталов. Он купил небольшую необжитую луну у газового гиганта в звёздной системе на краю средней галактической спирали, и занялся добычей полезных ископаемых. Со временем он построил на луне целый город, в котором трудились тысячи людей и роботов. Первое время Ваня ещё надеялся, что удастся осуществить свою первоначальную мечту, но когда у него уже было достаточно денег на покупку космического исследовательского корабля дальнего следования, ему стало жалко расставаться со своей луной, и он продолжил развивать свой мир, объясняя себе это тем, что ещё больше накопит денег, чтобы купить более современный космический корабль. В душе Ваня не хотел признаваться себе в том, что он вовсе не романтик и исследователь дальнего космоса, а простой хозяйственник-администратор.
Деньги, кстати, вовсе были не обязательны для нормального существования в Antall. Игра не ограничивала игроков в способах социального взаимодействия, и тут наблюдалось такое же разнообразие, как и во всем другом. И разнообразие это зависело только от самих игроков. В некоторых мирах царил первобытный родовой строй, где небольшие семейные группы занимались добычей каких-то ресурсов. Они ни с кем не торговали и тратили всё добытое на обустройство своего мирка. Были феодальные сектора с иерархической системой вассального подчинения. Таких миров, что удивительно, было большинство. На вершине такой социальной пирамиды сидел император галактики. Ваня лично знал трёх таких императоров, а из форумов можно было прочитать ещё о восьми. Были классические капиталистические миры с рыночными отношениями, торговлей, корпорациями, профсоюзами и прочими атрибутами капиталистического мира. Тут правили мегакорпорации. Территориально они занимали меньше места в галактике, но были, разумеется, богаче любого из императоров. А корпорация «Синяя звезда», пожалуй, была богаче всех императоров галактики вместе взятых. Были в игре и социалистические системы, где деньги не использовались вовсе. Были в этих мирах свои преимущества. Ваня, кстати, и выбрал место для своей луны на границе сектора, где царил капитализм, и можно было туда продавать руду и копить деньги на космический корабль, и сектора, подвластного коммуне «Всеобщее счастье». Там деньги не использовались, а ресурсы распределялись в зависимости от социальной значимости для коммуны того или иного игрока. Начинать игру многие предпочитали в таких коммунах, где тебя бесплатно обеспечивали жильём, продовольствием, знаниями, оборудованием для научных исследований, если они совпадали с интересами коммуны. Ваня во «Всеобщем счастье» бесплатно ремонтировал горнодобывающих роботов в обмен на снабжение топливом исследовательских кораблей коммуны. Он регулярно получал почётные грамоты, какие-то звания и привилегии, в сути которых не разбирался. Соседствовать с «Всеобщим счастьем» было выгодно. Они, разумеется, не были готовы вкладывать большие средства в личные идеи Вани, но если получалось так, что их интересы совпадали, они всегда предоставляли дорогостоящее оборудование и роботов. Кроме того, в трудные моменты они никогда не отказывали Ване в жизненно важном минимуме, будь то топливо для ядерного реактора, или продовольствие для жителей лунного города. И всё было бесплатно. Но и Ваня никогда не требовал платы с кораблей «Всеобщего счастья».
Мишка, Сашка и Толик тоже увлеклись этой игрой. Правда, уровень их социального развития оказался, к сожалению Вани, не на высоте. Они предпочитали летать в одиночку по космосу, грабить торговые караваны, прокачивать свои корабли. Заниматься чем-то более сложным им было скучно. Нет, космическое пиратство было не самым примитивным занятием во вселенной Antall. Тут, по крайней мере, нужно было следить за состоянием своего корабля, ремонтировать его, закупать вооружение, топливо и расходные материалы. Нужно было ходить на разведку в крупные города, ошиваться по портам, гильдиям и барам, чтобы выяснить, куда пойдёт богатый торговый караван, и какая у него будет охрана. Пиратствовать наудачу, нападая на всё, что красиво блестит, тоже было можно, но недолго: до первого выстрела крейсера охраны. Ване такой стиль игры казался примитивным. Друзья его, конечно, возражали, говоря, что самый примитив – это шутерство. Да, были такие игроки, которые предпочитали бегать по диким планетам, разнося в пыль местных монстров, а заодно и собратьев по ремеслу. Правила игры и такое не запрещали, но остальное сообщество выделяло для шутерства совсем уж дикие миры, неинтересные другим игрокам. Там любители шотганов могли всецело удовлетворить свою страсть убийства. В других, приличных местах, маньячная стрельба из пушек была запрещена. За нарушение правил корпорации жестоко наказывали игроков. Правила Antall не запрещали мочить всех направо и налево, но обычно у любителей шутерства не было ни своей точки входа в игру, ни кораблей для подлёта к интересным планетам, ни, тем более, производственных мощностей для создания оружия, брони и прочих прибамбасов, поэтому они почти никогда не нарушали правил приличия: честно мочили монстров только в строго отведённых для этого местах, продавали собранные трофеи учёным, торговцам и военным, а на вырученные деньги апгрейдили вооружение и броню, счастливо пуская слюни. К таким игрокам относились в игре пренебрежительно, но не выгоняли их, поскольку на них кормилось множество игроков, занимающихся изготовлением оружия и брони, космической перевозкой и научными исследованиями редких видов животных.
Ваня шутерство не любил, и никогда не изготавливал оружие для этих целей. Для Вани игра была, в первую очередь, возможностью прикоснуться к большому неизведанному космосу. Пусть не настоящему, но не менее загадочному и сложному. И если в реальной жизни у него пока не получилось связать свою судьбу с космическими исследованиями, то в Antall он мог в это погрузиться с головой, лишь бы игра не стала превращаться в примитивный шутер на космических кораблях, а всё, похоже, к этому и шло.
Ваня сидел и любовался звёздами. Небо здесь казалось живым. То и дело падал метеорит, пролетал далёкий спутник. Ване нравилось мечтать, что это не спутники вовсе, а корабли инопланетян, исследующих нашу Землю. Была же такая вероятность. Звёзды мерцали, как маленькие свечки, словно бы манили к себе. Ваня, конечно, понимал, что это только влияние атмосферы Земли, но всё равно зрелище было великолепное.
В кустах послышался треск, и справа от Вани на поляну выполз крупный арахнод. Злобно шурша, он выставил вперёд передние лапы и стал медленно приближаться к человеку, переваливаясь на каждом шагу из стороны в сторону.
— Брось дурить, Трлбрл, второй раз уже не смешно совсем, — произнёс Ваня, не отрываясь от созерцания звёзд.
Арахнод не стал спорить, быстро подошёл и сел на землю рядом с Ваней.
— Любуешься звёздами? – спросил он
— Да. Я люблю мечтать о том, что когда-нибудь люди полетят к другим мирам.
— Я тоже люблю так мечтать, — признался Трлбрл.
Он задрал голову и уставился на небо своими огромными глазами.
— Вам сильно досталось из-за нас? – виновато спросил он.
— Да нет, было даже интересно. Ксиркс был очень вежлив и прокатил нас на своём летательном аппарате. Он считает, что это вы сегодня устроили представление с прилётом инопланетян.
— Да, он нас чуть не схватил, — хихикнул Трлбрл. – Мы удрали, но он всё равно вычислит, чьих лап это дело.
— Ну, не пойман, не вор, — оптимистично произнёс Ваня. – Может, это настоящие инопланетяне какие-то прилетали. Почему именно на вас думать?
— Ваня, на Земле нет инопланетян, — немного грустно заметил Трлбрл.
— Совсем?
— Совсем-совсем.
— Погоди-ка, — до Вани вдруг дошел смысл слов арахнода, — ты сказал, что тоже мечтаешь о том, что арахноды когда-нибудь полетят к другим звёздам?
— Да, я так сказал, — не понял Ваниного удивления Трлбрл.
— А вы разве уже не летали?
— Нет, мы ни разу не покидали солнечной системы.
— За все миллионы лет вашей цивилизации?
— Да, за всё это время. И никогда уже не полетим, скорее всего, поэтому я прекрасно понимаю твои мечты и искренне разделяю их.
— Но почему? Неужели это невозможно даже для вас?
— Возможно. Технических ограничений для нас нет. Но есть же ещё социальные ограничения. Мы просто стали слишком практичными. Таких романтиков, как ты или я, становится всё меньше и меньше. Мало кто готов отправиться к другой звезде только чтобы поставить очередную галочку в списке великих достижений цивилизации. Всем нужна практическая значимость таких экспедиций. Знал бы ты, сколько раз я предлагал организовать что-то подобное. Меня выслушивали и каждый раз отвергали предложения из-за недостаточной аргументации.
— Но вы можете отправить корабль хотя бы к ближайшей звезде? – заинтересовался Ваня.
— Автоматический зонд? – разумеется можем. – Да и корабль с экипажем тоже можем, пожалуй. Только незачем это делать.
— Но как же? А научные исследования?
— Мы знаем об Альфе Кентавра чуть ли не больше, чем о нашем солнце. Космические телескопы и обсерватории позволяют изучить звезду до мельчайших подробностей на расстоянии. А посылать аппарат, чтобы он на месте зафиксировал ту же звёздную пыль, что и тут, нет никакого смысла.
— А как же далёкие звёзды? До которых телескопы не могут дотянуться.
— А до них и мы не можем долететь, Вань. Но ты недооцениваешь возможности наших обсерваторий. У нас их больше тысячи, и это только самые крупные. Ими мы можем дотянуться почти что до начала нашей вселенной.
— И они все на Земле?
— Нет, разумеется. На земле нет ни одной. Они все в космосе, на безатмосферных астероидах и лунах. Есть даже две нейтринные обсерватории за пределами гелиосферы. Это наша гордость. Они наблюдают за космическими излучениями, которые обычно сносятся солнечным ветром.
— Но к другим звёздам вы лететь не хотите, хотя и могли бы?
— Верно. Те, которые рядом, мы можем исследовать с помощью телескопов. А до тех, что далеко, посылать космические аппараты совсем нецелесообразно.
— Мда, печально. Но может, кто-то из других разумных существ это делал? Урры?
— Нет, Вань, мы все прагматики до мозга костей. Это такая шутка природы: цивилизации, которые технически слабо развиты, типа вашей, мечтают о звёздах, а те, кто может на самом деле полететь, не видит в этом смысла. Да и у вас, Вань, эпоха космической романтики уже проходит.
— Вовсе нет. Я думаю, у нас ещё всё впереди.
— Ты оптимист. Был бы ты арахнодом, я бы взял тебя в свою команду.
— Значит, и инопланетян на Земле тоже нет?
— Нет, и не было никогда. По крайней мере на нашей памяти.
— Печально. Мне всегда хотелось верить, что мы не одиноки во вселенной.
— А так и есть. Мы не одиноки. Инопланетяне существуют.
— Вам удалось установить с ними контакт? – глаза у Вани загорелись.
— И не один раз. С той же Альфой Кентавра мы устанавливали контакт девять раз.
— В смысле? – не понял Ваня. – Как можно установить контакт несколько раз?
— Очень просто. Девять раз там возникала разумная цивилизация, достигавшая уровня развития, позволяющего создавать мощные радиопередатчики, и интересующаяся наличием жизни на других планетах. Мы устанавливали с ними контакт, какое-то время общались, даже торговали, а потом они вымирали. Сейчас, кстати, там опять никого нет.
— Жаль, мне почему-то казалось, что люди именно там найдут первых собратьев по разуму.
— Нет, не найдут. Вы разошлись по времени. Следующая разумная цивилизация должна появиться там через пятьсот тысяч лет. А вы скорее всего полностью вымрете через сто тысяч лет. Так что вы немного разошлись во времени.
— Откуда ты это знаешь? – усомнился Ваня
— Это вычислили наши учёные. У них какая-то устойчивая циклическая система. Разумная жизнь там появляется с удивительной стабильной регулярностью.
— Я про нас спрашиваю, — уточнил Ваня.
— Так то же самое. Это закон природы, если так тебе будет понятней. А если точнее – закон больших социумов. Но ты не переживай, за вами в очереди уже стоят десятки кандидатов на разумную жизнь.
— Погоди, — Ваня отвлёкся от мыслей о вымирании, — ты сказал, что вы торговали с ними. Но как? Если вы не летали так далеко.
— Так и есть, не летали. Но тем не менее у нас есть своя исследовательская лаборатория на одной планете у Альфы Кентавра. И ещё с сотню подвижных и неподвижных исследовательских модулей на ближайших, и не очень, звёздных системах.
— Я не понимаю. Как вы смогли их там построить, если не отправляли туда корабли?
— А мы построили их силой мысли, — усмехнулся арахнод. – Ну Вань, не тупи!
— Вам их построили инопланетяне? – догадался Ваня.
— Конечно! Свет до Проксимы Кентавра летит четыре года. Вместо того, чтобы посылать туда дорогущий корабль, который будет добираться до места не одну сотню лет, и неизвестно ещё доберётся ли, мы наладили контакт с местной цивилизацией. Десять лет у нас ушло на установление контакта, изучение возможностей друг друга, разработку конструкции лунохода, который можно было бы собрать, используя технологии той цивилизации. Мы отослали им свои чертежи, а они нам свои. Мы построили их исследовательский аппарат где-то за месяц. Они возились целый год. В итоге мы немного недооценили их отставание в энергетической сфере. Они не сумели создать компактный генератор для питания аппарата, но построили атомную станцию. Правда, наш луноход оказался привязанным к ней толстым кабелем и мог передвигаться только не дальше сотни метров от станции, — Трлбрл рассмеялся. – Да, весёлые были времена.
— Почему были?
— Ну, они вымерли, я же говорил. Их цивилизация исчезла без следа, и за нашим луноходом некому уже ухаживать. Но сейчас мы общаемся со многими другими.
— Это одновременно и интересно, и печально, — вздохнул Ваня. — И что с другими? Тоже строите друг для друга исследовательские зонды?
— Нет, — улыбнулся Трлбрл, — сейчас наши ближайшие соседи — все сплошь высокоразвитые цивилизации. Они не играются в зонды и научные исследования. Их больше интересует торговля. У нас сейчас идёт обширная торговля с Проционом.
— Кстати, как же вы торгуете, если корабли между звёздами не летают?
— Вань, а чем, по-твоему, мы можем торговать друг с другом? – спросил Трлбрл.
— Ну, не знаю. Всякими редкими ресурсами: плутонием, золотом, алмазами.
Арахнод тихо захихикал.
— Как ты думаешь, Ваня, какова ценность всего, что ты назвал, для существ, изучивших молекулярный и атомный синтез и имеющих под рукой огромную звезду в качестве источника сырья и энергии? Ни одна высокоразвитая цивилизация в здравом уме не попрётся за несколько световых лет, чтобы взять то, что и так валяется под боком.
— А чем же вы торгуете?
— Самым ценным, что есть во вселенной: информацией.
— То есть просто пересылаете друг другу книги и фильмы? – иронично усмехнулся Ваня.
— Не только. У нас охотно покупают информацию о структуре ДНК различных животных и растений, об истории развития различных цивилизаций, исследованиях разумной жизни.
— И зачем это им?
— Как зачем? Зная, например, структуру ДНК, они могут воссоздать у себя живой вид с далёкой звезды.
— И какая в этом практическая польза?
— О, не говори так. Знал бы ты, сколько интересных технических решений заложено хотя бы в самом простом дождевом черве, не говоря уже о насекомых, рыбах, птицах и млекопитающих. У Проциона есть молекулярные синтезаторы, но чтобы что-то создать, нужна программа. ДНК и есть такая программа.
— А разве нельзя самим написать такую программу?
— Наверное можно, но эволюция писала эту программу миллиарды лет. Глупо не использовать этот огромный опыт для создания чего-то нового. Мы тоже, кстати, переняли у них много чего интересного. Эволюция, Вань, на разных планетах идёт по-разному пути. Всё зависит от местных условий. Они подсказали нам столько интересных решений, которые мы использовали даже для собственной автоэволюции, что нам самим потребовались бы тысячи лет, чтобы придумать такое. Ты просто не представляешь, например, ценность ДНК какого-нибудь папоротника или ели. Там заложены миллионы лет борьбы за выживание. Используя эти данные, даже вы можете создавать прочные и лёгкие конструкции, башни, дома, а когда чуть подрастёте, то сможете синтезировать живые клетки и ткани собственного организма. И всё это благодаря изучению генетической устойчивости растений. Вот что представляет истинную ценность для разумной цивилизации, а не какая-нибудь кучка алмазов, — сказав так, Трлбрл махнул лапкой, и по земле покатились блестящие камешки.
Ване показалось, что арахнод не просто вытащил их из потайного кармана, а собрал прямо тут, на этом месте из доступных атомов углерода.
— А сейчас вы тоже с кем-то торгуете?
— Да, с десятками миров. Причём «торговля» — это чисто ваше, человеческое понятие. Мы не требуем чего-то взамен. Если какая-то цивилизация нуждается в помощи, мы предоставляем её. Распространение разума, распространение жизни – это наша всеобщая задача в этом холодном космосе. Извлекать себе какую-то выгоду из нужны других разумных существ – это противная мерзость, на которую не пойдёт ни один арахнод, урр или айнегил.
— Кстати, а на других планетах тоже такое же разнообразие видов разумной жизни, как на земле? – вспомнил Иван давний разговор с Тимуром. — У нас их, кажется, восемь?
— Восемь разумных, которые ещё не вымерли, и двадцать семь предразумных, — уточнил Трлбрл.
— Я знаю только три. Какие ещё пять? – у Вани аж зачесалось под лопаткой от любопытства.
— Во-первых, ты знаком с четырьмя разумными цивилизациями, не забывай про Морра. Во-вторых, я не буду тебе представлять других. Это не этично. Если тебе доведётся встретиться с ними, они сами о себе расскажут.
На несколько минут воцарилось молчание. Ваня лёг на спину и уставился на небо. Похоже, арахнод последовал его примеру. Взгляд юноши теперь охватывал всю поляну, и казалось, будто он лежит в центре огромной чаши, а над ним расстилается огромная дорога млечного пути.
— Вон там центр нашей галактики, — указал арахнод Лапкой, — мы давно хотим построить там исследовательскую лабораторию, посылаем сигналы, но оттуда никто никогда не отвечает. То ли там нет разумной жизни, то ли она настолько опередила нас, что не хочет с нами общаться.
— А бывает и такое? – поинтересовался Ваня.
— Бывает. Мы тоже не всем отвечаем.
— Гордость не позволяет? – беззлобно поинтересовался Иван.
— Разумеется, нет. Если мы чувствует, что наш ответ может навредить той цивилизации, мы предпочитаем промолчать.
— А разве такое возможно?
— Разумеется. Знание – это палка с двумя концами. Оно может и спасти, и погубить целый мир. Это всего лишь инструмент, и нужно понимать, как с ним обращаться.
— Но тогда и с вами может кто-то не хотеть общаться по тем же причинам?
— Разумеется. Скажу даже больше, мы сами не настаиваем, если кто-то избегает контакта, а иногда прерываем контакт, если считаем, что получаемые нами знания слишком сложны для нашей оценки их долгосрочного влияния на нашу цивилизацию.
— Мда, как всё оказывается сложно.
— Да нет, — арахнод махнул лапой, — не так всё запутано, как тебе могло показаться. У нас есть в галактике несколько старинных друзей, с которыми мы общаемся давно и непринуждённо. Мы хорошо знаем друг друга, изучили наши культуры, и не опасаемся уже навредить себе новыми знаниями. С некоторыми у нас есть даже совместные исследовательские проекты.
— А если можно, расскажи о каком-нибудь, — попросил Ваня, совсем не надеясь на успех, — если, разумеется, я смогу хоть что-то понять.
— Да пожалуйста, — неожиданно согласился арахнод, и Ваня снова почувствовал в голосе муравья озорные нотки, — у нас недавно жители одной двойной звёздной системы, наши давние партнёры, попросили провести моделирование социальных структур.
— Это что-то вроде социологического исследования?
— Нет, гораздо интереснее! Им нужно было смоделировать развитие общества разумных существ, обладающих определёнными свойствами, в некотором воображаемом мире. Мы на компьютерах смоделировали этот мир, населили его существами, добавили необходимые условия, а теперь посылаем нашим друзьям результаты исследований. Они наблюдают за этим миром, вносят коррекции, изменяют условия. Им это очень важно. Похоже, они планируют какие-то социальные преобразования и хотят сначала опробовать их на модели.
— А почему они сами не могут смоделировать это? – не понял Ваня. – У них нет мощных компьютеров?
— Есть, — усмехнулся арахнод. – У них нет необходимого количества разумных существ, чей социум и представляет модель.
— Так разве нельзя их воссоздать на компьютере?
— Ты, наверное, думаешь о моделировании в рамках теории массового обслуживания, когда заранее известны все свойства моделируемого объекта, например покупателя в магазине, и хочется выяснить, как отреагирует система на большое количество таких моделируемых. Тут, разумеется, справится обычный компьютер. В нашем же случае свойства моделируемого индивида неизвестны полностью, а уж тем более неизвестно, как он поведёт себя в социуме. Поэтому в нашей модели мы на компьютере создаём мир, а населяем его реальными разумными существами, миллионами таких существ, и смотрим, как они начинают взаимодействовать в этом мире.
— И где же вы взяли столько миллионов разумных существ? — задумался Ваня.
Трлбрл весело защёлках, не в силах больше сдержаться от смеха.
— Нашли добровольцев, которые согласились бесплатно поработать ради науки.
— Арахнодов?
— Нет, — Трлбрл просто заливался от трескучего смеха, — мы не годились для этой цели. Нас и не так много, сколько требовалось для эксперимента, и заставить любого арахнода заниматься таким делом просто невозможно. Кому хочется быть подопытным кроликом?
— Это верно, — согласился Ваня, — ни один дурак не согласится тратить свою жизнь для непонятных целей. Значит, вы использовали каких-нибудь существ? Каких-нибудь безмозглых насекомых?
— Практически да. Почти что безмозглых, но не насекомых. Насекомые всё-таки слишком далеко продвинулись по эволюционной лестнице от разума.
— Так кого же тогда? Не понял Ваня.
— Да нашлись тут одни, — Трлбрл уже вовсю веселился, — их как раз много, они практически разумные, могут понять правила исследуемого виртуального мира.
Ваня сел. Он давно уже чувствовал подвох, но никак не мог понять, в чём его суть. Трлбрл тоже сел и выжидающе уставился на человека, словно бы пытался угадать, догадается он или нет.
— ANT Technology — это ваша компания? – прошептал Ваня, поражённый догадкой.
Трлбрл повалился на спину, заливаясь от смеха. Он трещал минуты две, пока не успокоился.
— Гениально! — наконец произнёс он. — А я всё думал, когда ты догадаешься? Оказывается, с тобой не только в примитивные игры можно играть. Как понял? — он снова сел.
— Да всё на то намекало, – теперь Ваня даже удивлялся, как ему раньше не пришло это в голову. — Вообще я надеялся, что игру написали какие-нибудь инопланетяне. Разумеется, несерьёзно, но слишком уж она отличается по качеству от подобных.
— Да? Надо это учесть. Мы старались сделать всё в человеческом стиле. А на счёт инопланетян ты практически же угадал. По их заказу же сделан Antall.
— Поверить трудно, — мечтательно произнёс Иван. – Хотя погоди. А ты надо мной не подшучиваешь? Игре всего же пять лет. А свет до ближайшей звезды летит четыре года. А ты говорил, что вы уже несколько раз отсылали результаты моделирования.
— Знаешь, Вань, а с тобой интересно общаться, — как-то не к месту и с какой-то грустью произнёс Трлбрл. – Да, ты прав. Но вселенной Antall уже триста пятьдесят лет.
— Откуда? Компьютеров же тогда не было.
— Были, разумеется. Наши компьютеры. Проект начался четыреста лет назад. Вселенная Antall моделируется уже на протяжении трёхсот пятидесяти лет, столько же времени люди играют в эту игру.
— Но как? – не понял Ваня.
— Очень просто, Ваня. Компьютер следит за людьми, выбирает тех, кто по характеру, внешним воздействиям и внутренним ограничениям похож на модельного игрового персонажа. За такими людьми ведётся наблюдение, и в реальных ситуациях, подобных игровым, фиксируется действие человека. Таким образом мы добиваемся соответствия реального и моделируемого мира, не оказываем воздействия на людей и соблюдаем чистоту эксперимента.
— Всё равно, я как-то не очень хорошо понимаю, как это возможно.
— Ну для примера, — Трлбрл сел на землю и уставился в темноту, словно бы считывая что-то с экрана, — возьмём твоего персонажа, повелителя лунного города. Как думаешь, сколько ему лет?
— Игровых? Пятьдесят. Реальных – три. Я три года только играю.
— Верно. И заметь, ты потратил, — Трлбрл опять задумался, что-то считывая, — месяц на то, чтобы определиться со стратегией, найти астероид, построить там лунный город, и вот уже три года занимаешься его развитием.
— И что?
— Тебе не кажется это странным?
— Нет. Мне просто так интересней играть.
— Разумеется. Так вот, за первый месяц Antall определил наилучшее соответствие твоего реального сознания и модельного образа, и сформировал все условия, чтобы ты стал развивать этот модельный образ дальше. А образу этому, — арахнод опять задумался, — уже сто семьдесят лет. За это врем у него сменилось пятнадцать носителей. Среди них были купцы, торговцы, крестьяне, три бургомистра и один вождь африканского племени.
— И все они играли в Antall?
— Да, только они не знали об этом. Все они использовались для принятия решений повелителя лунного города. Кто-то дольше играл, кто-то меньше. Разумеется, они не подозревали ничего об этом, как и настоящие игроки не подозревают.
— Удивительно, — Ваня почувствовал прилив гордости за всех геймеров, которые, оказывается, не просто убивают время, а решают важную научную задачу межпланетного масштаба.
— Когда у вас появились компьютеры, процесс моделирования сильно ускорился. Мы теперь могли не просто пассивно выискивать людей для модельных образов, а сразу дать в руки людям ключ ко вселенной Antall. Мы разгрузили собственное оборудование, направили высвободившиеся вычислительные мощности для решения других задач.
Ваня задумался. Было неожиданно слышать такие вещи от арахнода, искренне радовавшемуся четвёртому фильму из «Звёздных войн». Ваня привык относиться к нему как к какому-то чудаку, да и сам Трлбрл, и рассказы Тимура о нем, свидетельствовали о легкомысленности этого существа. Теперь же арахнод показался Ване более глубоким и таинственным, а его внешняя сторона характера теперь выглядела как дешевая маскарадная маска.
— Послушай, Трлбрл, — сказал Ваня, почувствовав настрой арахнода на откровенность, — а ведь ты на самом деле не такой, каким хочешь казаться.
Арахнод усмехнулся.
— Мы все не такие, какими хотим казаться. Что ты имеешь в виду?
— И Тимур и урры думают, что ты занимаешься только безделием. Развлекаешься, играя в свои игры. Но ты столько знаешь о научных исследованиях, различных проектах, увлечён наукой и фантастикой. Мне кажется, ты гораздо серьёзней, чем хочешь казаться.
— Твои выводы не основаны на фактах. Скорее это догадки и интуиция. Почему ты думаешь, что у арахнодов именно так и не выглядят развлечения? Но ты прав. Я не буду скрывать. То, чем я занимаюсь – это тоже наука. Я делаю то, что мы могли бы когда-то сделать, но упустили этот момент, понимаешь? Представь ребёнка, который в детстве мечтал о чём-то? Например, покататься на слоне, или построить дворец из мороженого. Ребёнок вырастает, и интересы его меняются. Сейчас он и может сделать то, о чём мечтал в детстве, но уже не хочет. У него другие интересы. Так вот, я занимаюсь тем, что пытаюсь заставить взрослых вспомнить свои детские мечты и осуществить их. Я занимаюсь будущим арахнодов, которое теоретически никогда не наступит. Со стороны это может казаться баловством, так думают и многие арахноды, но я не даю нашим учёным закиснуть. Я выискиваю проблемы, чтобы наши учёные могли их решать.
— А если они не находятся? Эти проблемы.
— Тогда я их создаю, — рассмеялся арахнод, и Ваня искренне подхватил его смех.
Вдоволь отсмеявшись, они повалились на траву. Хорошо было так поболтать о чём-то большом и недосягаемом после сложного и нервного дня, наполненного обычной суетой. Ваня смотрел на мерцающие в бесконечной дали белые точечки, и теперь они казались ему более тёплыми, чем раньше. Удивительно: когда он думал, что межзвёздные перелёты и всякие гиперпрыжки теоретически возможны, звёзды были гораздо дальше, чем сейчас, когда Ваня узнал, что и через миллион лет люди не полетят к ближайшей звезде, но там всё-таки живут разумные существа, которые мыслят также, как и мы, с которыми можно общаться уже сейчас.
— Жаль, конечно, что инопланетян нет на земле, — вздохнул Ваня мечтательно, пару минут спустя.
Трлбрл приподнялся, воровато огляделся по сторонам.
— Эх, семь бед — один ответ, как говорят люди, — быстро промолвил он, проделал какие-то манипуляции лапками и снова откинулся на траву.
И тут Ваня увидел огромную летающую тарелку, медленно выплывающую из-за леса. Она была больше терема и словно бы вся была сделана из света. В ней угадывались какие-то механические части из металла, но они гармонично сочетались и переплетались с частями из раскалённой плазмы, энергетических полей и пульсирующих световых каналов.
— Восхитительно, — прошептал Ваня, ложась на спину и любуясь проплывающей над ним громадиной.
Теперь в летающей тарелке угадывались параболические антенны, сотканные из тончайших светящихся нитей, сопла двигателей, светящиеся радиоактивно-зелёным свечением, мощные стальные цилиндры реакторов. Издавая низкочастотный гул, тарелка проплыла над поляной, и Ване показалось даже, что он ощущает тепло, исходящее от неё. Потом тарелка развернулась над лесом, наклонилась, словно бы прощаясь, и, быстро набирая скорость, устремилась к звёздам.