- Ирка, ты донатишь нашим мальчикам? Ставишь лайки, подписываешься на каналы и прочее.
- Я чё, дура?
- Боишься?
- Кого?
- Репрессии?
- Твои мальчики получают за убийства раз в двадцать больше, чем твоя пенсия. Они ничего не производят, кроме смерти. А ты всю жизнь работала, и работаешь, чтобы жить в нищете. Они тебя обокрали, твои мальчики. А если сдохнут, то их, так называемы семьи, получат по сто тысяч долларов, за которые тебе пришлось бы работать в нищете пятьдесят лет…
- Почему, так называемые?
- Потому что отправлять на войну за баблом близких могут только так называемые существа.
- Нехорошо считать деньги в чужом кармане, эти деньги за кровь, за мирное небо над твоей головой, чтобы ты спала спокойно, чтобы НАТОвские солдаты и нацисты не захватили твой дом с деревянным туалетом.
- Галка, тебя в детстве с полатей уронили? Это твои деньги, это твоя медицина, твое образование, твоя экономика, твое будущее. У тебя их нет, у тебя их украли.
- Как-то это все абстрактно.
- Тогда не ври.
- Я так считаю. Сама вон, ни лайков, ни донатов, спряталась в подполе и оттуда на нас, патриотов, гавкаешь. Может, выйдешь один на один?
- Пошли, выйдем. У тебя колечки бирюзовые легко снимаются, или придется пальцы отрезать?
- Только лак не испорти.
- Не поэтому. Одни собирают донаты и при этом говорят, что они не мошенники, как другие. То есть, мирятся с тем, что рядом с ними мошенники, коррупция, а они, белые пушистые, по копеечке собирают, когда другие крадут миллионами. На этом воровском поле они себе кажутся, чуть ли не матерями Терезами.
- Конечно, сохранить чистые помыслы в этом вертепе, какую надо иметь силу воли, возвышенную душу, доброе сердце…
- Бред. Вот поэтому идут в волонтеры. Чтобы на фоне мрази чувствовать себя святошами. А все дело в том, что чем больше волонтеров и благотворительности, тем больше мошенничества, воровства и коррупции. Благотворительность облегчает, прикрывает мошенничество и коррупцию.
- В чем-то ты права. Но я остаюсь при своем мнении. Пусть так, но это не значит, что не надо помогать людям.
- Я помогу хоть лайком, хоть донатом, хоть подпиской, если эти побирушки, сначала разберутся с мошенниками и своей коррупцией.
- Перестреляют?
- Хотя бы. А потом и о помощи можно поговорить. А то получается, как решето или тришкин кафтан. Мы пыжимся по копеечке, и чем сильнее, тем больше бабла у воров. Чем больше, условно честные люди, призывают нас помогать для победы, тем больше идет обогащение настоящей коррупции. Да, деньги идут по назначению, но из-за этого в другом месте коррупция хапает и ртом и ж..й. Идите и уничтожьте своих воров и мошенников, и тогда окажется, что никаких донатов не потребуется, денег в государстве в избытке.
- Опять считаешь чужие деньги.
- Это наши деньги, государство ничего не производит, оно может или грамотно с ними работать на благо народа, либо обворовывать этот народ. Это наши, запомни, деньги. Ни один чиновник не заработал ни копейки, мы платим ему за работу.
- Опять лыко да мочало. Хватит фантазировать. Даже не смешно. Мы живем в другой реальности.
- Я живу в своей реальности, в которой есть честь и совесть, порядочность.
- И что ты одна сделаешь?
- Представь свободное государство в окружении тоталитарных государств. Какая разница, один миллион против двадцати, или один человек против миллиона? Тот же Израиль отстаивает свою независимость в окружении превосходящих уродов. Что один человек, что одно государство – принцип выживания и победы один и тот же.
- Ты против ислама?
- Я общаюсь и живу с людьми, а кто они – исламисты, трясуны, нацисты, коммунисты - мне плевать.
- Говорила уже. Напал – значит, надо уничтожить, хоть грудной ребенок, хоть с библией, хоть с кораном, хоть без штанов.
- Смотри, запомнила. Молодец.
- На практике, кто покушался на исламские святыни плохо кончили. Даже, если косо посмотрели или покритиковали. Кстати, ты про них никогда не говоришь, а на православие ношки свесила. Это твоя принципиальность?
- Я и про Францию ничего не говорю, меня там нет. Меня интересуют те проблемы, с которыми я живу, которые окружают меня. А это не вера, не идеология, а люди, прячущиеся за своими или чужими выдумками.
- Смени пластинку. Сама себе противоречишь. Про Америку как пулемет строчишь, а там не была. Так что признайся, что боишься исламистов?
- У нас в России треть мусульман, Кавказ я не считаю Россией в моем понимании, что есть Россия. И нет никаких проблем, поэтому обсуждать нечего. Церковь вместе с властью грабит страну, оправдывает ее преступления, призывает поддерживать, молиться за нее. Эта церковь за убийства мирных православных людей, своих сестер и братьев, за захват чужой страны. Про ислам, на этом поле, я ничего подобного не слышала. В нашей тематике ислам – это несущественный фактор. Но все религии, так или иначе, опиум для человечества, и несут в себе различные формы экстремизма.
- А что такое экстремизм?
- Право распоряжаться миллионами чужих жизней. Решать, как им жить, думать, говорить, мыслить, поступать, умирать.
- Не знаю, больше всего террористов среди мусульман. Как объяснишь?
- Это следствие западной политики, а не причина. Образно, Запад раздвинул ножки перед обезьянами, а когда те кидаются на сладкое, отстреливает их, как террористов. А они просто дикие обезьяны.
- Вот Трамп победит и заживем.
- Трамп – обычный американец, который в памяти или в беспамятстве будет служить интересам Америки, себе. Ему плевать на Россию и на весь мир, как любому здоровому нормальному среднему американцу.
- Но мы в кремле надеемся, что он…
- Что он? Нападет на Украину? Захватит Украину и, припадая на одно колено, принесет ее на подносе в кремль?
- Народ тоже надеется на Трампа.
- А тебе купит мешок бирюзовых колечек?
- Никто не верит, что труп сдох.
- Когда ты не веришь, это нормально. Ты – моя тупая подружка. А почему не верят оппозиционеры с четвертью извилины?
- Потому что четверть извилины?
- Нет. Кремль испытывает патологический ужас, если правда раскроется, ведь клон, как я и говорила, все больше пародирует труп, а если не будет пародировать, то будет другим человеком – и эти два процесса идут параллельно и не видеть этого может только российское послушное стадо.
- Хватит обзываться. Я ничего не хочу знать! Мне тоже плевать кто там клон, а кто труп, я буду считать, как все. Как мне выгодно и безопасно!
- Следовательно, кремль должен отдать всем своим подданным приказ, чтобы они считали, что труп жив. И вся оппозиция в полном составе, по некому совпадению, так и делает, как ольгинские боты и тролли. Один в один.
- Вся оппозиция куплена кремлем?
- Думаю, да. С потрохами. Как в одном смешном рассказе, где должны были вынести смертный вердикт мафиози. Весь рассказ одиннадцать присяжных уговаривали двенадцатого, который отказывался голосовать за смертный приговор. Наконец, они его пристыдили, уговорили, но когда стали голосовать, против выступил автор рассказа, типа, теперь пришла его очередь отрабатывать взятку и не допустить принятия единогласного решения. Тест на сексота, агента, купленного, продажного оппозиционера – ни в коем случае не признавать труп – фейк, больные фантазии профессора, все не так неоднозначно, провокация, нас хотят разобщить, отвлечь от революционной борьбы и прочая хрень.
- Твой профессор признал, что Украина сама виновата в войне. Россия на переговорах в Турции предлагала ей шикарные условия для заключения мира, но Украина отказалась.
- Да, я слышала. Но не думаю, что тут вина Украины. Война пошла не по плану, России нужна была передышка на время переговоров, вот они и закинули наживку, мол, все отдадим. А потом перегруппировали бы войска и перешли в наступление, обвинив Украину в срыве переговоров. Это же патологические лжецы. Более того, возможно, они хотели вернуться к первоначальному плану, выйти из Украины, а потом устраивать ковровые бомбардировки. Профессор немного слукавил, в его положении это нормально. Кинул косточку патриотам. На войне как на войне. А что твои знакомые говорят про клона Петю и его замерзшего друга?
- Даже слышать не хотят. Обрывают на полуслове.
- Нормально. Значит, знают, о чем речь. Есть вероятность, что клон не доживет до клоунских выборов.
- Знают. Но у одной ипотека, у другой племяш на войне, у третьей сын, у четвертой кеш идет неплохой, квартирку прикупила. Боится, что все может закончиться, а у нее планы на будущее, на эту войну.
- Кто б сомневался.
- А ты хочешь что-то изменить.
- Обезьян не изменишь. А вот дуст иметь про запас необходимо.
- Ты за свободное владение оружием?
- Да, кольт сделал из раба человека.
- А не труд?
- Труд сделал из человека обезьяну.
- Наш народ не дорос даже до того, чтобы думать своей головой, а ты ему уже оружие раздаешь.
- А когда можно будет?
- Лет через десять.
- Совсем ничего.
- Десять тысяч лет.
- Это другое дело.