Часть первая. Глава четырнадцатая
Собачьи свадьбы
С утра растопив в тёмных ямах и глубоких оврагах хмарь, солнечные лучи принялись выедать в белоснежном покрывале на полях и полянах хрустальные норки. Звери и птицы ликовали: наконец-то весна с возвышенностей спустилась в распадок реки Голубой. Весь день в окрестностях Рогачёвки неистовствовали таёжные жители. В деревне под звон капели разгулялись собачьи свадьбы. Ни запоры, ни цепи не могли удержать псов в хозяйских дворах. Огромные стаи возбуждённых животных бегали вдоль улиц. Кобели с остервенением бились за сук. Блудливые самки неоднократно меняли партнёров. Подобные баталии происходили на крышах сараев и амбаров: высоко от земли драли друг друга рассвирепевшие коты. По курятникам пели голосистые петухи, кудахтали куры.
Этим прекрасным тёплым днём на юг, в сторону китайской границы, направился отряд из шести человек. Во главе отряда интернационалистов ехал всадник на белоснежном скакуне. Даур Ли-Чонг вёл красных лесными дорогами и просеками к деревне Натальино.
В то же самое время, когда первый отряд повстанцев двигался к Натальино, второй выехал в сторону города Свободного на пяти санях, гружённых дровами. Официально старшим на этих подводах был Гулевич Кузьма, фактически командовала Елена Лисичкина.
Все эти перемещения повстанцев происходили отнюдь не из-за прихода весны, всё было гораздо банальнее: Патрушев приказал временно прекратить закупку продовольствия и произвести разведку в Свободном. Помимо приказа от командира была просьба попытаться восстановить связь с подпольщиками в городе.
По решению обкома партии максималистов отряду Чонга по партийным делам приказано выехать в Натальино. Произошло всё это накануне, как-то спонтанно. В полдень к дому Антона Гулевича подъехали трое вооружённых всадников.
- Запрягайте лошадей, - крикнул через забор Ли-Чонгу один из приезжих, - мы ждём вас за околицей.
Ли с Ильёй запрягли лошадей и отправились следом.
- Помнишь, где спрятаны ящики с патронами? – спросил даура молодой человек, одетый в солдатскую шинель.
- Помню, - ответил тот.
- Есть решение обкома партии, - продолжил этот же всадник, - перевезти боеприпасы до особого указания в тайник.
Илья не выдержал и вмешался в разговор. Да и как тут не вмешаться, в армии повстанцев нехватка патронов, и вдруг выясняется, что где-то в лесу, непонятно для какой цели, хранятся боеприпасы.
- Зачем в тайник? Необходимо срочно везти патроны Дрогошевскому.
Соратники по партии рассмеялись.
- Видно вы, товарищ Гулевич, многого не знаете, - произнёс один из приезжих, - обком партии решил вам и товарищу Чонг доверить ответственное задание по транспортировке и хранению партийных документов.
Он вытащил из кармана шинели патрон, и, покрутив его, двумя пальцами правой руки легко вытащил пулю. Вытряхнув содержимое из гильзы, протянул Гулевичу на ладошке деревянную пулю и свёрнутый листок бумаги. Выждав паузу, с ухмылкой спросил:
- Вы всё поняли?
Вот так Гулевич Илья получил указания: оберегать склад с продуктами, выяснить обстановку в Свободном и принять в тайник ящики с фальшивыми патронами.
Илья немедля выехал на заимку, где весь день помогал работнику Василию выделывать кожи домашних животных и шкурки колонка, лисы, белки, норки и зайца. Он ещё раз одобрил выбор работника отцом, прекрасно понимая перспективность этого направления деятельности.
Агенты министерства снабжения власти Колчака, да что греха таить, до них и комиссары Советов, довели кожевников несуразными мерами до разорения. Алчные жулики распоряжаются так, что жители области босы, в то время, когда честные кожевенные предприятия трещат, как некачественно пошитая обувь, по швам. В создавшейся обстановке кустарное производство сапог, унтов и бахил приносит Антону Гулевичу колоссальную прибыль. Высокая зарплата воодушевляет и работника, который добросовестно выполняет свои обязанности. Когда Василий приготовил для лесорубов обед и собрался на просеку, юноша остановил его, решил отнести кушанье сам.
В голом весеннем лесу Илью китайцы увидели издали. Правда, сразу не опознали, поэтому, вооружившись винтовками, притаились за поленницей. Когда юноша подошёл вплотную, они его негромко окликнули.
- Молодцы, - довольный увиденным, похвалил Гулевич лесорубов, - добре напластали.
- Стараемся, командир, - по-русски одновременно ответили оба китайца.
Илья попросил со следующего дня свернуть работы по заготовке леса, круглосуточно охранять амбар с продовольствием, заниматься пошивом бахил. Провёл осмотр оружия. Приказал привести в порядок одежду и обувь.
К вечеру похолодало, только это не остудило горячие головы самцов: кобели, коты и другие звери мужского пола продолжали мериться силой. Весна! У братьев наших меньших свадьбы в основном происходят в это время года. Но и зима не отступила. Резко упала ниже нулевой отметки окружающая температура. Дранка на крышах построек обледенела, по краям повисли огромные сосульки. Открытые места покрылись ледяными гребешками, эти восхитительно красивые конструкции напоминали рябь на водной поверхности. Все гребешки без исключения располагались строго с севера на юг, как бы указывая путникам направление движения к деревне Натальино и Благовещенску. Именно поэтому Илья затосковал. Где-то там его друг и соратник по партии Ли-Чонг выполняет секретное задание по транспортировке партийных документов. Ещё дальше, у самой границы с Китаем, в областном центре его любимая в логове белогвардейцев ведёт непримиримую борьбу с классом эксплуататоров и интервентами. Только он, здоровый, опытный солдат занимается тыловым обеспечением. Теперь ещё необходимо сторожить эти продукты, так мало того, под его ответственность привезут партийный архив. Естественно, молодому человеку за себя стало очень обидно. Тоскливо.
По прибытии в Рогачёвку он наспех перекусил и завалился в бане на полок с надеждой немного вздремнуть до приезда отряда Кузьмы Гулевича. Затея была напрасной, воспоминания разогнали дрёму, которая поначалу брала верх. Мысли о Шуре не давали покоя, он представил её тело с упругой грудью, мускулистые руки с тонкими кистями рук, длинные гладкие ноги. Тоска настолько охватила его, что юноша уже решил запрягать лошадь и ехать в Благовещенск. Остановил его раздавшийся в малом доме шум. Из Свободного, продав дрова, прибыл отряд Кузьмы. С ними вернулась и Лисичкина. Рогачёвская молодежь сразу же собралась на вечёрку послушать её россказни: о светлом будущем без эксплуататоров и лавочников; о диктатуре в области рабочих городов в союзе с крестьянством; о равноправии женщин и мужчин. Голоса стали звучать громче и громче, вскоре разгорелся спор, неугомонная Лисичкина сцепилась с младшим братишкой, Степаном. Спор перерос в обоюдные оскорбления.
- Белая контра, - выкрикнула девушка.
- Красная большевичка, – ответил юноша.
- Рогачёвский дурень!
- Свободненская сука! – вырвалось у него.
Лучше бы Степан подобное не говорил. Раздались вопли, визг и возня: обиженная бросилась на юношу с намерением подраться. Но драчунов разняли.
Хлопнула дверь. Не прошло и минуты, заскрипели петли дверей в баню.
«Надо будет капнуть маслица, ржаветь стали», - подумал Илья и спросил:
- Степан, ты?
- Нет, это я, – прозвучал женский голос.
- Лисичкина, ты, что ли?
- Я, - ответила девушка, - буду с тобой спать. Вот и винтовку принесла. Ты хоть знаешь, что твой брат – контра?
- Глупости говоришь, был бы контрой, уже пристрелил бы тебя.
- И кто он, по-твоему?
- Неопределившийся молодой человек, как и многие деревенские. Толково объяснять необходимо свою программу, вот тогда они поймут тебя.
- Может, ты и прав, только спать я буду рядом с тобой.
Илья слышал скрип ремней, шелест материи.
«Разделась, - решил он, - пропала ночь. Не выйдет рядом с бабой заснуть».
Она легла рядом.
Илья немного отодвинулся.
Холодная рука девушки нашла его, и, словно змея, полезла под нижнее бельё.
- У меня есть невеста, - пробормотал он.
- Шишова далеко, - рассмеялась Лисичкина, - а я рядом.
- Отстань, - попросил Илья.
- Ну нет… - начала было девушка, но юноша вскочил, выкрикнув:
- Кто тебе рассказал о Шуре?
- Успокойся. Степан проговорился в споре о ваших шашнях в бане.
- Что это значит - «шашнях»?
- А то и значит, замужняя она.
- Врёшь?! – грубо оттолкнув прикоснувшееся тело девушки, выкрикнул он.
- Звать его Михаилом, - медленно ответила она, - поверь мне.
- Откуда ты знаешь о Михаиле? - сквозь зубы процедил юноша.
- Я несколько раз была у них в Астрахановке.
Илья почувствовал, как хлынула в голову кровь. Ревность и злоба были настолько велики, что он чуть не набросился на девушку. В данный момент для него источником неприятностей была Елена Лисичкина. Та, не понимая, в каком состоянии находится влюблённый, продолжала рассказывать:
- Живут они на берегу Зеи, совсем недалеко от пристани.
- Она из Державинки, - вспомнил он.
- Там её родители.
Наступила тишина.
- Поверь, зачем мне тебя обманывать? – прервала тишину девушка.
- Время всё расставит по своим местам, - решил юноша, - спи, а я отвезу продукты раненым, кашеварить, пока не вернётся Чонг, нельзя.
- Я с тобой! В этой бане одна не останусь, - в полном отчаянии вскричала отвергнутая, - Гулевич, ты…
Он в потёмках поймал её голову и прикрыл ладонью рот.
- Тихо, не шуми, - прошептал на ухо, - кто-то стоит за дверью.
Прислушались.
- Одевайся, - продолжил шептать юноша, - винтовку наизготовку.
Спустившись с полка, стараясь не зацепить лохань, по-кошачьи подкрался к дверям. Вслушался. Выждав, когда девушка оденется, нащупал дверную ручку.
Юная партизанка спряталась за бочку с водой, приготовив оружие для ведения боя.
Илья, отпустив ручку, резко ударил дверь ногой. Она, немного приоткрывшись, ударилась во что-то мягкое и вернулась в исходное состояние.
На улице кто-то вскрикнул. Через несколько секунд прозвучали матерные слова.
- Это ты, Степан? – спросил Илья.
- Я.
- Тогда чего не заходишь?
- Так у тебя, братишка, собачья свадьба. Ты с вдовушкой, наверное?
- С какой вдовушкой? Это Лисичкина спряталась с винтовкой за бочкой.
Степан приоткрыл дверь, в щель упал свет от фонаря «летучая мышь».
- От кого она спряталась за бочку?
- Понятное дело, от тебя. Ты же убивать её собрался.
- Вот дур-р-ра! Я просто сказал…
- Сам дурак, - раздался выкрик из-за бочки.
Степан вошёл в баню.
Илья перехватил у брата фонарь и, осветив его лицо, произнёс:
- О-о-о! У тебя, братишка, завтра будет синяк.
- Сегодня, - поправила Илью девушка.
- Я тебя убью, - сквозь зубы процедил Степан.
- Вот только попробуй, - угрожая винтовкой, съязвила партизанка.
Старшему Гулевичу стало весело, рассмеявшись, попросил:
- Леночка, поставь к стенке винтовку и принеси с улицы лёд.
- Пусть пообещает, что не будет убивать.
- Да не буду я тебя убивать, - заверил младший Гулевич.
- То-то, - обрадовалась Лисичкина.
Степана уложили на полок, приложили лёд.
- Ничего, до свадьбы заживёт, - успокоила потерпевшего девушка и, хихикнув, выскочила из бани.
Илья передумал ехать к раненым на заимку Кузьмы, завалился рядом с братом на полок. Правда, уснуть долго не мог, обдумывал полученную информацию о некоем муже своей любимой. Его терзала ревность к этому Михаилу.