Исповедь.
Глава пятая «Познавший Истину…»
И вот, наверное, самые жизнеутверждающие стихи. Два замечательных произведения, созданные в 1837 и 1838 годах с одним, столь свойственным русской литературе названием – «Молитва».
Я, Матерь Божия, ныне с молитвою
Пред твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью иль покаянием,
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в мире безродного…
И хоть называет себя лирический герой «безродным странником», но радость, надежду даёт ему то, что Матерь Божия поможет другой страждущей душе – потому что Она «теплая Заступница мира холодного». Эта молитва о чистой душе, которую «вручает» лирический герой Матери Божией. И тогда смыслом наполняется и его собственная жизнь. Да и вообще невозможна молитва без веры, без надежды, без упования. И без любви, конечно…
А в другом стихотворении преображается душа самого лирического героя.
Стихотворение, написанное как воспоминание детства, воспоминание колыбельной, которую пела бабушка.
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко...
Какими чудесными словами преисполнены эти двенадцать строк! Молитва «чудная», сила «благодатная», прелесть «святая». Зло мира сего отступает пред Образом Матери Божией – кажется Казанской Иконы Ея – да это не так уже важно. Святость побеждает нестроения мира сего, нестроение души лирического героя.
Даже стихотворный размер – бодрый, оптимистический, жизнеутверждающий как правило хорей показывает радость – радость духовную! (Почти век спустя напишет О.Э.Мандельштам одно из главных произведений своих словно «вслед», тем же размером стихотворным)...
А напоследок, наверное, апогей творчества – с детства известное каждому стихотворение…
Когда волнуется желтеющая нива,
И свежий лес шумит при звуке ветерка,
И прячется в саду малиновая слива
Под тенью сладостной зеленого листка;
Когда росой обрызганный душистой,
Румяным вечером иль утра в час златой,
Из-под куста мне ландыш серебристый
Приветливо кивает головой;
Когда студеный ключ играет по оврагу
И, погружая мысль в какой-то смутный сон,
Лепечет мне таинственную сагу
Про мирный край, откуда мчится он,—
Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе,—
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога.
Апогеем - потому, что мечущемуся, теряющему смысл жизни лирическому герою открывается вдруг Тайна Мироздания, Тайна всего, к чему так мучительно стремился. И происходит соединение с Творцом.
Конечно, Бога невозможно «увидеть» буквально – помнят же все слова космонавтов о том, что «Бога не видели». Что или кого должны были «увидеть»? Но да это, кажется, в прошлом.
А лирический герой вдруг осознаёт, что Творец – духовная реальность, что Он направляет нашу жизнь, наполняя её смыслом. Только стали многие духовно слепыми – оттого и мечутся по жизни, смысла не видя. Таким был недавно лирический герой – и вот, наконец, прозрел!
Неслучайно запрещали последнюю строку пытавшиеся душу у человека отнять – а она всё равно есть.
Об этом произведении сказано немало. (См. также «Лето Господне русской природы» Постскриптум и «Самое маленькое размышление о Крае мирном, благодатном…»)
Но повторим всё же главную мысль: желтеющая нива, малиновая слива и ландыш серебристый – разные этапы жизни мироздания, которые одновременно быть не могут.
Но размышление о Вечном Цикле Лета Господня, видение красоты природы приводит к тому, что постигает лирический герой Творца – конечно, настолько, насколько Он может позволить человеку. Но ощущается здесь гармония мира земного и Небесного.
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...
Воскликнул однажды Ф.И.Тютчев.
Ясно это и лирическому герою М.Ю.Лермонтова – и все «доказательства», какими апеллирует Ф.И.Тютчев, уже не нужны.
И ещё - неслучайно, словно «связующее звено», появляется образ «студёного ключа», приносящего весть из «мирного края» - Весть Благую, которые «смиряют души тревоги».
Всё стихотворение слово духовный подъём, как в осмогласии, – только, судя по всему, начинается оно уже не с «первого гласа» – он в раннем творчестве остался...
«И в небесах я вижу Бога»…
В предсмертной переписке с друзьями Н.В.Гоголь цитирует Евангелие от Иоанна – «Познайте Истину – и Истина сделает вас свободными».
Эту Истину выстрадал в стихах своих и М.Ю.Лермонтов – выстрадал, познал и рассказал о ней людям...