За свою бурную деятельную жизнь им создано более пяти тысяч картин и монументальных работ, которые разошлись по всему миру. Хороший человек. Добился всего, чего хотел. Добрый. Зла ни на кого не держал. Помогал всем, кто просил, и многим, которые даже не просили. Скульптурные работы вызывают жаркие споры, хотя установлены они на всех континентах Земли, кроме Антарктиды, вроде. А живопись его бесподобна. Такого чувства гармонии цвета нет, пожалуй, ни у одного современного творца.
Завтра у него день рождения. 90 лет. Не верится даже.
Доброго здравия и новых творений Вам, дорогой, именитый, славный наш земляк!
У каждого, кто знаком с ним и с тем, что он создал, «свой» Церетели…
Вспомню свою историю. В 2004-ом созвонились с пресс-секретарем Зураба Константиновича, договорились о съемках фильма для телеканала «Мзе». Слетали вчетвером в Москву, попали в особняк на Большой Грузинской – тогда он не был еще домом-музеем, был просто домом Церетели, «домиком», в котором любой человек вполне мог бы заблудиться. В огромном зале, увешанном его живописными картинами – прелести мира всей гаммы цветов. По утрам маэстро исполнял давно сложившийся у него ритуал – появлялся в красного цвета комбинезоне, и писал очередную картину. По ходу отвечал на наши вопросы, делился байками из своей жизни. Интересно, с юмором. Сняли Храм Христа Спасителя с барельефами ваятеля, а внутри – росписи купола. В галерее искусств Церетели на Пречистенке поснимали зал скульптуры, атриум. В его центре – пятнадцатиметровое яблоко, плод познания Добра и Зла, внутри яблока – изваяния, символизирующие зарождение жизни. Проще говоря, эротические сцены, по сей день вызывающие недовольство пуритан. Подобрали архивные кадры, у З.К. была своя небольшая видеостудия. И отправились домой.
Назвали фильм «Человек, проходящий сквозь стены». Но текст в нем был без сарказма, скорее о человеке, всегда добивавшемся цели, к которой шел. Не смотря ни на что. Записал я его на диск и отнес в Союз дизайнеров Грузии, который З.К. спонсировал, там две симпатичные приветливые женщины хозяйничали. Они посмотрели, им фильм понравился, поблагодарили, сказали, что перешлют диск в Москву.
Канал пустил фильм в эфир. Если верить конторе, занимающейся выявлением рейтинга телепрограмм, посмотрело его множество людей.
А неделю спустя около полуночи, звонит телефон. Одна из тех женщин Союза дизайнеров извиняется за поздний звонок, сообщает, что З.К. прилетел утром и просит меня подъехать к нему в Багеби.*
– Сейчас? – удивляюсь.
– Да, он небольшой банкет устроил и тебя приглашает.
– А утром нельзя? – спрашиваю, – На остатки банкета…
– Нет, он хочет, чтобы ты приехал сейчас.
Вышел на улицу, там пустынно. Думаю, шансов у меня никаких. Постою еще минут десять, вернусь в кровать. Но появилась вдруг одна, «Волга». Махнул рукой, остановилась.
– Мне, – говорю, – в Багеби.
– Садись, – отвечает водила. – Тебе повезло, я багебский, домой еду.
Надо же, случаются иногда чудеса.
Словом, поднялся я наверх, там за забором другой церетелевский особняк, чуть поменьше московского. Вдоль забора табор автомобилей разных марок, штук, наверное, двадцать. Представляюсь охранникам, выходит из дома внук З.К. – Василий, ведет меня внутрь. В зале, как и в московском – по стенам картины, а под ними, по всему периметру – столы с яствами. Шум и гам – на «небольшой» банкет приглашены полсотни человек. Подсаживает к двум дамам, благоухающим французским парфюмом, те обсуждают что-то свое. Заметив, что я не никак не определюсь с выбором блюда, одна из них советует:
– Попробуйте форель.
Послушался, выбрал рыбку, полил ее гранатовым соусом, и смаковал, запивая прекрасным белым вином.
Подошел вскоре и сам З.К., похлопал по плечу, сказал:
– Поешь, выпей, а после я хочу поговорить.
Понял я давно, что звали меня не столь на званый ужин, сколь на «разбор полетов». Догадываюсь, и за что именно.
– Я уже поел и выпил, с удовольствием с Вами побеседую.
– Хорошо, – говорит, – давай прогуляемся. И вывел меня во двор.
Спрашивает:
– Ты зачем этот кадр, где я поскользнулся и падаю, в фильм вставил?
Отвечаю, делая упор на слово «великие»:
– Затем, чтобы сказать, что и великие спотыкаются иногда. Кадр сближает героя фильма со зрителями. Они думают: эти люди такие же, как и мы.
– Хм… – усмехается. – А зачем про стелу мою сказал, что в народе ее прозвали «мечтой импотента?»
– Это, чтобы зрители улыбнулись, когда все в фильме серьезно, он становится скучным.
З.К. развел руками и выдал: – Ты надумал учить меня пиару?
Я рассмеялся.
– Нет, конечно же, это как Пеле учить играть в футбол…. Но в специфике телеящика есть нюансы, и я умею ими пользоваться. Мы старались представить Вас таким, какой Вы есть на самом деле. И зрители, насколько мне известно, это оценили. Вы им понравились. Добавлю еще и то, чего можно было и не говорить. Когда фильм гендиректор канала посмотрел, он сказал: «Я думал, что Церетели это какое-то алчное чудовище, а оказалось, что он добрый, талантливый, замечательный и великий человек». Так что, зря Вы на меня обижаетесь, в фильме всё на своих местах.
З.К. призадумался, видимо, реакция директора пришлась ему по душе. Но ненадолго.
– Я не против фильма, но…. этот чертов кадр! Зачем я падаю? Не нравится он мне. Не нравится, и точка!..
Не любит человек видеть себя падающим, что с этим поделаешь?
Говорю:
– Так у Вас же копия фильма есть. Скажите своим монтажерам, они его оттуда уберут.
– А в оригинале?
– Открою Вам секрет. Канал этот – «Мзе» перепродают, новые хозяева хотят сделать его развлекательным, так что про фильм этот они и не вспомнят. Я его сохраню для себя, но обещаю, что на YouTube не выложу.
«Новость» эта вернула Зураба Константиновича в свойственное ему состояние душевного спокойствия.
– Мог бы с этого и начать, чего мне мозги пудрил? Шутник! – рассмеялся и он, наконец.
И повел в дом, продолжить застолье. Определил в подвыпившую уже компанию мужчин, куда я органично вписался и провел еще пару часов, влив в себя вина по полной программе.
Прощаясь уже, З.К. сказал:
– Понадобится что-либо, звони, не стесняйся.
Подсадил в чей-то из числа гостей крутой джип и те вернули меня, не твердо державшегося на ногах, домой.
А в подъезде уже, помня, что на втором этаже у соседки установлена камера видеонаблюдения, я постарался пройти этот отрезок лестничного марша, держась за перила, дабы не качаться и не спотыкаться. Хотя, будь эта камера включена в три часа ночи, вероятный конфуз мой кроме этой соседки, никто бы ведь не увидел, но все равно мне было бы неловко за себя. И тогда в моей нетрезвой голове созрела вполне трезвая мысль. Ради забавы сам я вставил в фильм кадр падающего на ровном месте З.К. и показал это зрителям. А он меня за это простил. Мысленно я перед ним тогда же извинился, извиняюсь и сейчас.
Это мой Церетели. Я его очень люблю.
_________________________________
*Дачный поселок чуть выше Тбилиси.