Громыхали адские звуки. Из приоткрытого гаража доносилась ругань. Иногда она умолкала, когда кто-то извлекал из скрипки гармоничные звуки. А потом – хлопок, ругань, ад и кто-то нервный бесконечно колотил в барабанную тарелку, крича непристойности, будто раненый в голову.
– Они не могут настроиться, – мрачно сказал тренер.
Был поздний вечер, когда мы приехали на окраину города, чтобы провести поединок. Впрочем, назвать поединком это сложно – я использую это слово, как наиболее подходящее для описания сумбурного процесса. С тех пор как тренера незаслуженно списали, он сильно исхудал и соглашался на любую подработку, даже такую, весьма далекую от спорта.
Мы не знали, кто заказывает музыку. Мы не знали подопечного – нам представил его за несколько часов до поединка галантный господин в галстуке и с сединой в бородке и усах. Зал был вместительный. Публика гудела в ожидании мяса.
– Я объясню вам правила мероприятия, – начал усатый. – Это не совсем спорт. Наши бойцы провинились.
– Их уровень подготовки?
– Недостаточно высок. Чуть выше нуля. Вот он ваш боец.
Того, кого усатый назвал бойцом, волокли на ринг два неохватных бугая под потолок ростом каждый. Боец был щуплый, будто долго голодал. На его голову был наброшен черный непрозрачный мешок, голая спина была исполосована кнутами. Руки были связаны полотенцем. Глядя радостными глазами на нас, галантный усач познакомил нас с материалами дела.
– Это ДэБэ – легендарный аферист в области спорта. Он прикидывался футболистом. Как только чувствовал угрозу выхода на поле, он сбегал с бабками и своим агентом. Искал себе новую команду, пока не был пойман. Теперь он должник, как и все наши бойцы.
– Где его агент?
– Агент? Хаха. Тот совсем никудышный был спортсмен, – отмахнувшись, хохотал усач.
– Вы уверены, что он продержится хотя бы раунд?
– Я ни в чем не уверен. Нам надо соблюсти процедуру. Потому вы здесь.
Склонив голову, тренер промолчал.
– Кто организатор поединка? – спросил я.
– Вас это не касается, – нервно ответил усач. – Вам уже заплатили.
Бойца выбросили на ринг, освободив ему руки. Он долго лежал лицом вниз, затем пополз к канатам. Он пытался ускользнуть от поединка, его голова почти уже вылезла за пределы кольца, когда в зале раздался зверский лай овчарок, следивших за порядком во время матча. Глаза бойца устремились вверх и увидели привычную картину. Публика была традиционная для подобных мероприятий. По трибунам, стукаясь подносами, бегали официанты, разносившие вино и мясо. В зрительном зале сидели серьезные мужчины и раскрашенные дамы. Их рот был забит деликатесами и исправно пережевывал пищу.
Глаза бойца устремились в дальний угол ринга. Там сидел большой, уверенный в себе, детина. Он грыз яблоко, сплевывал зерна и пил ароматный кофе, который бодрил его перед боем с должником.
Осознав, что ползти больше некуда, наш подопечный, преодолевая мучительную боль в суставах, стал медленно вставать на ноги и делать подобие разминки. Тренер глядел на него с жалостью и ждал, когда судья свистнет о начале поединка. Из потрепанного чемоданчика он достал пару перчаток и подозвал к себе должника. Тот не откликнулся. Тогда тренер бросил в него перчатками. Должник недоуменно поглядел в нашу сторону. «Надевай», – негромко сказал тренер. В его голосе читалось что-то вроде «куда я попал», «до чего я дожил».
Настало время боя, и наш должник пропустил ряд сокрушительных ударов. Его соперник не был на голову сильнее, просто он был увереннее в себе. Пару раз судья начинал обратный отсчет, но парень поднимался. Он неторопливо осваивал ринг. Не глядя в сторону ринга тренер говорил:
– Все идет по плану. В первом раунде боец учится падать.
Раздался гонг, и тренер достал на ринг табуретку. Боец уселся, его глаза разбегались, когда тренер неспешно начал искать с ним контакт:
– Я обучу тебя тактике, парень. Первый урок называется «глухая оборона».
На этих словах он встал в стойку, поднял руки и показал пару классических блоков. Вдавленный в стул должник повторил движения тренера. Должник не понимал простых слов, но быстро схватывал язык бокса.
Во втором раунде три-четыре раза должник ловко увернулся от ударов соперника. Тренер пришел в восторг. Он вскочил на ноги и вскричал:
– Я вижу потенциал. Он больше не падает.
Бой прерывался, когда в рефери прилетали обглоданные кости. Вопли неистовой толпы «убей его», «мочи», «сотри с лица земли» мешались с всеобщим чавканьем. Остановки шли на помощь нашему бойцу. «Держись, держись» – шептали губы тренера, сжимавшего руки в кулаки. Мне показалось (надо признаться неожиданно для меня), тренер проникся сочувствием к несчастному парню.
Бумс. Бамс. Вопли. Крики. Сопли. Кровь. Вопли. Свист. Сопли. Кровь.
Перед самым гонгом тренер достал из своего чемоданчика старинную красную книжицу. «Я вложу всю душу в этого парня» – пояснил он мне, наблюдая мое недоумение. Похрустев пожелтевшими страницами, тренер устремил глаза в нужное место и зачитал севшему на табуретку бойцу емкие и точные определения хука, свинга и апперкота. Боец слушал нас молча. Его глаза наполнялись смыслом и отражали обретенную в недрах души уверенность.
Следующие два-три раунда должник держался уверенно. В перерывах тренер не давал ему новой информации и, казалось мне, терял интерес к новоиспеченному бойцу.
Поединок продолжался, толпа бросалась воплями на ринг, а мой тренер, будто охладел к происходящему. Снова встретив мое непонимание, он решительно посмотрел на меня и, собрав все свое мужество, покончив со всяким внутренним сомнением, сказал голосом хирурга, сделавшего все возможное для излечения пациента:
– Мы сделали все. Теперь он твердо стоит на ногах. Мы ему больше не нужны.
Под вой трибун и бамс-бамс-бамс мы отправились на улицу. Перед нашим уходом тренер открыл чемоданчик и достал из него баночку пива, которую тут же осушил, позволив себе пренебречь режимом.
Мы вышли на улицу, в дождь и желали поскорее поймать такси, чтобы убраться из этого трущобного района. Где-то поодаль раздавались хлопки, похожие на выстрелы и вой голодных собак.
Все еще доносились адские звуки. Скрипка больше не звучала. Кто-то нервно колотил в барабанную тарелку, постоянно выкрикивая непристойности.
– Они так и не настроились, – сказал тренер. Мне было жаль его. Он не заслужил такого аккорда в своей карьере.
– Если бы он был моложе и встретился бы вам чуть раньше, вы бы сделали из него чемпиона.
Он улыбнулся, а на глаза навернулись слезы.
– Да ладно тебе, - сказал он. – Брось. Он и без пояса кое-чему научился. Он кое-чему научился.
Такси увезло нас от дождя. Мы ехали молча.
Я так и не узнал, чем закончился этот поединок.