Лица и маски местоимений

 
Местоимение, казалось бы, удобная и совершенно безопасная часть речи; может заменить и человека, и вещь, и признак, иногда фактически превращая каждое заменяемое в нечто констатируемое, но неопределенное. - Он это кто? - спросит один любознательный. И получит в ответ чудесный набор местоимений: он это некий наш, который ничей иной.

Одно из самых коварных - определительное местоимение «все», хотя на вид оно вполне безобидно. А попадая в контекст, может стать хранителем заведомой лжи. Расхожие фразы: «У него не было врагов, его все любили» или «В неё были влюблены все телезрители» - звучат впечатляюще. Но ведь ложь. Обобщающее «все» на всеохватность множества претендовать не способно, в лучшем случае, может обозначить большинство.
 
Еще одно соображение - чисто субъективное. Иногда, желая представить человека в выгодном свете, о нём говорят: ему всё интересно. Конечно, если речь идет о гении, когнитивные способности которого безграничны, такое можно представить. Но если о человеке более скромных возможностей? Интересоваться всем - возможно ли? И главное - зачем? Что остаётся за душой после неизбирательного поглощения этого «всего»? Что подумать о человеке, который ходит на все премьеры столичных театров? Что он театральный критик и профессия обязывает? Что он обеспечен сверх меры и не знает, на что потратить имеющиеся свободные средства? Что он вообще не имеет… Ну довольно. Не будем думать о людях дурно.

Кто-то возразит: это просто фигура речи, не надо придираться! Да, если вас устраивают такие «фигуры» (только не речи, а лести), то конечно. Но стремление к точности словоупотребления продиктовано любовью к родному языку.

Определительное местоимение «самый», мне кажется, придумано для того, чтобы поставить употребляющего его индивида в затруднительное или нелепое положение. Например, выражение «самый первый» - такое привычное, простенькое, понятное. И такое, если вдуматься, странное - первый-то один-единственный, других нет. Еще более уязвимо: «самый лучший способ похудеть», «самое полезное овощное блюдо», «самый короткий путь к успеху» - все эти выражения очень популярны, но бездоказательны, поэтому вызывают сомнения и уточняющие вопросы.

Притяжательное местоимение «наш» (народное - «нашенский») означает принадлежность к множеству «мы», с которым говорящий идентифицирует себя. Пока речь идет о бытовых предметах (наш дом, наша скамейка, наши игрушки), все просто. Сложности начнутся, когда заговорят о людях или продуктах социальной деятельности. «Наши люди» уже предполагают наличие «не наших людей» и противопоставление тех и других. «Наши правила», «наши ценности», «наши традиции» - тоже неявно, но свидетельствуют не только о наличии «не наших» аналогов, а и содержат негативное отношение к ним.

В паре указательных местоимений «этот - тот» содержится скрытое противопоставление. «Этот» обозначает нечто близкое, первостепенное, значимое, «тот» - вынесенное за пределы непосредственно данной сферы рассмотрения, периферийное, дополнительное. Каждое из них, взятое в отдельности, просто конкретизирует предмет мысли, концентрирует на нём внимание: «эта деталь», «этот образ», «тот просчет». Хотя именно в приведенных примерах местоимения перестают быть собой, то есть не соответствуют определению - это уже не часть речи, которая указывает на лицо, предмет или признак, но не называет их. А вот дружная пара «тот, который» выполняет свое прямое предназначение - указывать, но не называть (пример из Высоцкого: «Но тот, который во мне сидит, считает, что он истребитель…»)
 
Нельзя не сказать о группе местоимений, именуемых неопределенными. Они существуют для того, чтобы создать атмосферу таинственности с налётом романтичности или даже мистики - все зависит от контекста: «некто в черном плаще», «нечто извивающееся», «некий голос», «кое-что необъяснимое». Возможно, они и есть самые безопасные и в то же время полезные, например, для создания образа в художественном тексте.

Возвратное местоимение «себя» выражает предельную степень концентрации на собственной персоне в повествовательных высказываниях (например: «Я себя уважаю»). А в вопросах - нечто иное: вежливое внимание, способность к сопереживанию, и уж совсем редко - живой интерес («Как ты себя чувствуешь?»). В любом случае ощущать себя объектом внимания бывает приятно. Такое милое и благосклонное к нам местоимение…

Продолжать эти рассуждения можно до бесконечности. Но надо уметь вовремя остановиться. Не то самый наш кто-то кое-где всем этим себя несколько утомит.