Исповедь.
Глава четвёртая «Душа, Богу внемлющая…»
Вряд ли не знает кто-нибудь этих - романсом ставших строк …
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
Всё здесь философской в высшем смысле символикой преисполнено: прежде всего дорога как символ жизни, возможно – как выбор пути. И хотя лирический герой снова один – это уже не трагическое одиночество, а «диалог» с Творцом – которому свидетели не нужны.
Какой прекрасный образ «кремнистого пути», «сквозь туман» блестящего! Это – некая тайна, наверное...
Во всём царит согласие, гармония – оттого что «пустыня внемлет Богу». Пустыня – столь многоплановый образ, а здесь, очевидно, нечто созвучное словам: «пустынь», «пустынька», а не «пустота» или «пустошь», где нет жизни.
«В небесах торжественно и чудно!» - и даже некое нестроение лирического героя, которому «больно и трудно», как оказывается, общей гармонии не нарушает. Он «ничего не ждёт» здесь – в суетности мира, но все помыслы его устремляются к Вечности.
Потому что он «хотел бы заснуть не тем холодным сном могилы...», а чтобы над ним «вечно зеленея, тёмный дуб склонялся и шумел». Дуб - символ Вечности не только у М.Ю.Лермонтова, но, например, и у И.С.Тургенева, и не только, наверное.
Вечность, гармония, умиротворение…
Покоем, миром овеяно всё и в этих восьми строках «Из Гёте». Не просто же так - перевод поэта иной культуры говорит об общности мировоззрения. (Кстати, И.В.Гёте, как и Г.Гейне, говорил, что именно православное богослужение больше других отвечает идее Христианства – соединения мира земного с Миром Духовным)…
Тоже вряд ли кто-нибудь ни разу не слышал этих строк – хотя бы как романс…
Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы…
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.
«Мы отдохнём», - скажет более, чем через полвека, одна из героинь пьесы А.П.Чехова.
Кстати, тоже в одном из последних произведений писателя – а эти строки созданы за год до трагической гибели М.Ю.Лермонтова.
А горные вершины – символ восхождения – и в иконографии, и в поэзии.
Если в предыдущем произведении лирический герой «ищет» свободы и покоя, то здесь покой «обещан». И сомнения это не вызывает.
Снова дорога, снова «тьма ночная» - особенное время для размышлений о Вечности. Здесь уже совсем ничем не нарушаемых.
Прекрасная картина, если образы зрительные представить. Но главное - состояние покоя, умиротворения - с горных вершин на землю «спускающееся» и снова «поднимающееся» - только уже выше – над миром...
И словно уже не так «пусто иль темно» грядущее поколения М.Ю.Лермонтова, и жизнь уже не «пустая и глупая шутка» - потому что присутствует в ней Высшее Духовное Начало...
Вот и пришло время поговорить о главных произведениях. В следующей – завершающей главе…
(Завершение следует)