Этот рассказ основан на реальных событиях. Происходило всё в Туруханской тайге в 86-87 году, точно уже не помню. Все названия рек и имена людей вымышлены - всё-таки это художественное произведение! Но события происходили на самом деле.
Таёжный промысел.
Глава 1
В этом году заброска на участок как-то сразу не задалась. Заболел водитель, с которым Максимыч договорился отвезти весь охотничий скарб на причал. А вещей набралось не мало, одних продуктов мешка три, ящик тушёнки и ящик разных консервов.
Крупы и муку он завёз на своей моторной лодке неделю назад, а остальное решил взять с собой, когда станет забрасываться на охотничий сезон. Беспокоился, что медведь может разорить запасы, которые он сложил на лабазе.
Максимыч задумавшись, шёл на берег водохранилища, как вдруг за спиной раздался шум машины, он оглянулся и увидел Урал, за рулём сидел знакомый водитель.
- Максимыч, никак на охоту?
- Да вот, собрался, а вещи отвезти на берег не с кем, а Лёха заболел.
Лёха был другом старого охотника, хотя он и не занимался таёжным промыслом, но всегда помогал Максимычу в его нелёгком увлечении.
- Знаю я! Давай завезу, тут делов - то на 20 минут.
Максимыч забрался в кабину, и они развернулись в сторону посёлка, где стоял гараж с вещами.
Загрузили быстро, вдвоём работа шла споро. Привезли на берег и выгрузили тоже быстро, водитель торопился, нужно было везти смену.
Максимыч, деловито стал укладывать вещи в лодку и тут только заметил, что лыж небыло! Видимо второпях забыл их закинуть в машину. Возвращаться не хотелось, дурная примета. В охотничьей избушке лежали запасные лыжи, поэтому он и не волновался.
Проверив, всё ли уложено, расставил канистры с бензином, ружьё и патроны положил рядом с сиденьем, Потом завёл старенький Вихрь и оттолкнулся от берега. Ехать предстояло часа три. Лодка шла ровно, рассекая водную гладь, лишь шум мотора нарушал тишину и спокойствие таёжной реки.
Через полчаса моторка вышла на большой разлив. Из облаков выглянуло солнце и засверкало на зеркальной поверхности золотыми искорками. Максимыч залюбовался, улыбнувшись, стал вглядываться в горизонт, разлив длился километров тридцать, и нужно было выбрать правильное направление, чтобы попасть в русло реки и зайти в следующий разлив.
Ехать нужно было километров восемьдесят, до устья реки Арбакан, которая впадала в водохранилище. В километре от устья, на берегу и стояла изба охотника.
До реки Максимыч добрался уже в сумерки. Осенью на севере вечереет рано, а ночи тёмные и холодные.
Арбакан до самого водохранилища был покрыт льдом. Лёд был ещё не крепким, но если ударит мороз, то через пару дней можно будет спокойно ходить по нему не боясь провалиться.
Старый охотник выгрузил все вещи из лодки и привязав верёвку к вороту, стал не торопясь вытаскивать судёнышко из воды. Ворот был крепкий, проверенный, сделан уже давно, из лиственницы, Максимыч каждую осень причаливал к этому месту и вытаскивал здесь лодку.
Закончив с делами, он добавил в рюкзак продукты, сколько смог унести, и пошёл к избушке. Снега насыпало уже по колено, идти было тяжело, ноги натыкались на пни и валежник, занесённые белым пухляком.
Целый час добирался Максимыч до своей избы, отдыхал, переводил дух и снова упрямо шёл, напевая песенку.
Избушка стояла довольно далеко от реки, вокруг редко стояли лиственницы и ели. За избой метрах в пятидесяти, начиналось болото, оно простиралось на десяток километров до горы Двугорбой, которая возвышалась над тайгой, сверкая своей снежной шапкой.
Максимыч открыл двери и заглянул в избушку. В зимовье он уже приезжал, и порядок навёл, но медведь, перед тем как залечь, мог наведаться, и навести свой порядок! В избе все вещи были на местах.
В лесу уже стемнело, низкими облаками затянуло всё небо, предвещая непогоду.
Затопив печь, Максимыч сходил за водой и поставил чайник, перекусил и лёг спать. Утром, забравшись на лабаз, он заметил, что не хватает пары банок тушёнки, и мешок с гречкой завязан не его узлом. Он стал внимательно осматривать местность вокруг зимовья и заметил небольшие ямки следов, засыпанные снегом.
Вчера, в темноте, он не заметил этих следов, которые шли от избы к болоту и там терялись. Охотник очень удивился. Кто мог зайти сюда пешком по такому снегу и зачем?
Но надо было закончить с заброской, и Максимыч отправился к лодке за вещами. Весь день охотник занимался переносом продуктов и укладкой их на лабазе. Потом вспомнил про лыжи и решил их найти. Он заглянул под крышу, где их всегда хранил, там лыж не было. Заволновавшись, он стал искать их по всей избушке, даже заглянул под нары, лыж нигде не было! Охотник сел и задумался. Может кто-то из нерадивых рыбаков приезжал на рыбалку и прихватил их с собой? Вообще-то такие поступки в тайге не приветствуются. Наверно что-то случилось, и лыжи взял тот человек, чьи следы вели к болоту. Там, за горой Двугорбой, река Северная огибая горную гряду, делала многокилометровую петлю и впадала в водохранилище. На этой реке стояла метеостанция, может оттуда и приходил неизвестный человек? Хотя почему неизвестный? Максимыч знал, кто там работает.
Когда таёжник закончил все подготовительные дела, он решил сделать лыжи сам. Пусть и не такие удобные, как из магазина, но на первое время их хватит. Потом сходит в избу под Двугорбой горой, там уж точно есть запасные лыжи, новые, ещё не хоженые, он оставлял в прошлом году, На том и остановился.
Глава 2
Утром поднялся ветер, начиналась метель. Водохранилище ещё не замёрзло и свинцовые волны с шумом накатывались на лёд застывшего Арбакана, и крошили ледяную броню замерзающей реки.
Два дня буянила метель, два дня грохотал ломающийся лёд. На третий день ударил тридцатиградусный мороз. Максимыч проснулся утром от тишины,
не завывала печная труба от ветра, а лёд на реке потрескивал от мороза. Охотник выглянул в окно.
Утренняя заря пробивалась сквозь кроны деревьев, прогоняя ночную темноту,
лес успокоился и дремал. Намело огромные сугробы. Максимыч вышел в пристройку, взял лопату и открыл дверь, она открывалась внутрь, и сразу завалился целый снежный сугроб. Ворча на метель, он стал откапывать двери и дорожку к лабазу.
Непогода устроила два дня выходных, и Максимыч использовал это время с пользой. Лыжи он сделал из сухих еловых досок, которые лежали на чердаке.
Теперь можно было идти по путику расставлять капканы и развешивать приваду. Погода наконец-то наладилась, пора заниматься охотничьими делами.
Путик его проходил по профилю, пробитому в тайге, как стрела и упирался в озеро под горой Двугорбой. Здесь у Максимыча была построена проходная избушка, в ней он и оставил новые лыжи прошлой зимой. Охотник сложил в мешок приготовленную заранее приваду, уложил в рюкзак, продуктов брать не стал, он шёл на один день. Положив в рюкзак банку тушёнки и кусок хлеба на перекус, он закинул за плечи рюкзак с ружьём, надел лыжи и двинулся в сторону профиля, по путику. До первого капкана дошёл не так быстро, пришлось привыкать к самодельным лыжам и креплениям, потом приноровился, и идти стало легче.
Метель уплотнила снег, а мороз схватил верхний слой, и получилась тонкая хрустящая корочка. Этого лыжам было достаточно, чтобы охотник не проваливался. Профиль – просека шириной метра три, среди леса, просматривалась прямой, ровной линией от сопки к сопке . Максимыч устанавливал капканы, привязывал приманку, и так, не торопясь прошёл половину тропы. Рюкзак стал намного легче, настроение
поднялось и вторую половину, охотник прошёл быстрее, ещё засветло он был уже на берегу застывшего озера, в которое и упирался профиль.
Максимыч остановился передохнуть. До противоположного берега было километра полтора. Отсюда он даже разглядел свою проходную избушку, чернеющую на белом фоне занесённой снегом тайги. Озеро можно было обойти, но силы были уже на исходе, да и темнота сгущалась всё быстрее, нужно было торопиться, и он пошёл напрямик.
Небо покрылось яркими звёздами, над лесом появилось слабое зеленоватое свечение, потом оно стало расширяться, заполняя небосклон и изменяя цвет.
Звёзды блёкли от этих красок. Максимыч остановился и залюбовался на северное сияние. Остановился всего на минуту и почувствовал, как медленно начинает проваливаться под лёд, инстинктивно он рванул вперёд, но лыжи уже присосало к мокрому снегу. Изо всех сил он рванул от опасного места, ноги уже по колено были в воде. Выскочив из снежной трясины, он пробежал несколько метров и обессиленный остановился. Перевел дыхание, здесь лёд держал надёжно. Максимыч быстро снял лыжи, очистил от налипшего снега и двинулся к избе. Ноги обжигало холодной водой, проникшей внутрь обуви, намокшая одежда схватилась ледяной коркой, мороз усиливался, нужно было спешить.
Шатаясь от усталости, охотник ввалился со снежным сугробом в избушку и лежал несколько минут не шевелясь.
В голове билась мысль
- Только не спать! Надо встать и затопить печку.
Но сил не было. Превозмогая боль, Максимыч пошевелил ногами, они послушались,
- Нужно вставать, иначе замёрзну.
Медленно, с трудом, он поднялся и первым делом заглянул в печь, там лежали дрова, и заранее была уложена растопка. Осталось только зажечь спичку.
Коробок Максимыч достал, но спичку вытащить из него не смог. Он отогрел пальцы дыханием, вытолкнул лоток со спичками и осторжно, чтобы не рассыпать, губами достал спичку. Размяв пальцы, взял спичинку, чиркнул коробок о спичку, и зажёг. Не дыша, поднёс её к бересте в печке, огонёк перескочил на кусочек сухой берёзовой коры и вдруг ярко вспыхнул, весело заплясал на сухих ветках. Печка загудела, обещая тепло и уют.
Глава 3
Максимыч набил чайник снегом, поставил на печку, потом откидал наметённый сугроб и плотно закрыл дверь. В избе стало тепло. Слегка подмороженные руки стали отходить, таёжник снегом обтирал их, чтобы не было так больно. Потом намазал их мазью. Напившись горячего чая, он лёг на нары и отключился.
Ночью ему снились кошмары, он проснулся весь в поту, перед глазами всё кружилось, потом снова заснул, как провалился в глубокую чёрную яму.
Утром он проснулся от ломки во всём теле. Кисти рук опухли, и сильно болели. Он попробовал встать, и не смог, голова кружилась, бросило в жар.
С трудом поднявшись, набрал снега в чайник. Глотнул свежего воздуха, и вроде стало немного легче. Достал банку тушёнки, открыл, и содержимое выложил в котелок с талой водой,- он не ел со вчерашнего утра.
Четыре дня лежал Максимыч, с трудом вставал и, держась за стенку, выходил на улицу за очередной порцией снега. Его, то знобило, то становилось невыносимо жарко. Всё тело ломало и крутило. Ночью он забывался коротким сном, как будто теряя сознание, но потом просыпался, и снова начиналась борьба за выживание. На пятый день решил осмотреть всю избушку, а вдруг завалялись какие – то таблетки. Пересилив себя, он обшарил все углы, полки и пакеты, наконец, под нарами нашёл пожелтевшую коробочку со старыми таблетками, еле разобрал название - парацетамол. Вечером, подогрев остатки бульона, он выпил три таблетки и без сил упал на нары.
Утром Максимыч очнулся, именно очнулся, от бессознательного состояния и с удивлением заметил, что чувствует себя намного лучше! Ныли кисти рук, ноги, но головокружения и боли по всему телу уже не было!
- Пора вставать, иначе найдут меня здесь только к весне! -
И Максимыч стал потихоньку двигаться.
Утром, напившись кипятка, он взял топорик и лопату, на ослабевших ногах, шатаясь, спустился на лёд озера, решил поставить коротенькую сеть.
Выбрал место у впадающего ручья и начал долбить майну для прогона. Лёд ещё был не толстый, но уже крепкий, от удара топором он разлетался мелкими осколками. Отдыхая после каждого удара, он вырубил прорубь продолговатой формы, потом на берегу срубил молодую, но высокую ёлку, очистил её от веток и привязал к ней длинную верёвку. Задыхаясь от усилий, присел отдохнуть. Время казалось не идёт, а бежит. Морозное солнце уже катилось к закату, нужно торопиться. Старый таёжник опустил норило в майну и протолкнул под лёд изо всей силы, оно прокатилось подо льдом ещё метра два и остановилось. Максимыч прошёл и сквозь прозрачный лёд нашёл, где заканчивается импровизированный челнок. Взяв топорик, он вырубил вокруг него небольшую прорубь. Осталось вытащить привязанную за него верёвку и, привязав к сети затянуть её под лёд. Вся работа длилась целый день. Наконец сеть длиной в пять метров была поставлена. Максимыч с трудом передвигая ногами, зашёл в избушку и сразу подложил дров в затухающую печку. Стало тепло и бросило в сон.
Утром только проснувшись, сразу оделся и пошёл проверять снасть. Проруби ещё не успели сильно промёрзнуть, много долбить лёд не пришлось.
Вытягивая сеть, Максимыч чуть не заорал от радости! Попалась крупная щука и несколько сигов.
- Ну вот, я с едой! Теперь нужно выздоравливать.- Думал старый охотник.
На обед у него была запаруха из щуки и сиговая уха. Сеть он оставил ещё на один день. На рыбе он прожил четыре дня, хорошо, что соли была целая банка.
Здоровье Максимыча восстановилось. Ощущалась слабость, но чувствовал он себя уже довольно крепко и уверенно -
-Наверно таблетки помогли. Теперь обязательно буду носить с собой аптечку.-
Решил таёжник. Через два дня он нашёл оставленные в прошлом году лыжи и собрался идти обратно, в свою базовую избу, ещё нужно было проверить установленные капканы.
Глава 4
Обратно Максимыч на новых лыжах не шёл, а летел! Пусть и пришлось топтать лыжню, хоть и устал, но настроение у него было - душа пела! Когда он подходил к своей базовой избе, в рюкзаке уже собралось около десятка соболей, которых вечером он решил обработать.
В избушке всё было по прежнему, за время отсутствия охотника никто не приходил, и ничего не пропало. Он помнил о следах, и проверил лабаз, всё было на месте.
- Надо бы наведаться на метеостанцию, вдруг что-то у них случилось, ладно, схожу попозже, сейчас соболь идёт хорошо! - Решил Максимыч.
Летние лесные пожары в Якутии не прошли даром, зверь мигрировал в соседние районы, которые не тронул огонь. Проходной соболь шёл осторожно, кормился в лесах не тронутых пожарищами и искал место для своего существования. Иногда приходилось устраивать целые бои с хозяевами уже захваченной территории, и если побеждал, то становился владельцем таёжного участка. Но он был ещё не опытный, молодой, не встречался с человеком, и часто попадался в капканы охотника. Вот поэтому Максимыч и решил продлить свой путик. До Нового года оставался ещё месяц, можно хорошо отохотиться. Он собрал капканы, продукты, приманку и пошёл к дальней избе, которая стояла за горой Двугорбой, за перевалом, у реки Северная. Переночевал в переходном зимовье, в котором пришлось перенести столько страданий, и утром двинулся дальше.
Полярная ночь уже забирала остатки светового дня, выручала луна, она освещала бледным светом тайгу и, можно было определиться, найти нужную дорогу. Через горный перевал охотник перешёл уже после полудня, на вершине успел полюбоваться просторами бескрайней тайги.
Ему повезло, из-за горизонта выглянул краешек ещё не спрятавшегося светила и обагрил красным, вершины близ лежащих гор...
К вечеру, уже в темноте, Максимыч был в дальней избе. Накипятил чаю, сварил суп с тушёнкой. Ужинал с аппетитом и прекрасным настроением. Все капканы были расставлены, осталось только не лениться, проверять каждые три, четыре дня. И ещё одна мысль сверлила мозг таёжника,
- Нужно сходить и узнать, что случилось на метео.
На душе было тяжело и тревожно. От дальней избы до метеостанции было не очень далеко. И он решил навестить соседа по охотничьему участку. Сашку – Шплинта, который работал на метеостанции, он знал давно, иногда они встречались в посёлке и беседовали насчёт охоты. Шплинт охотился, подрабатывая на соболях, иногда добывал оленей, тогда он приторговывал в посёлке мясом.
Ходили разговоры, что он сидел, но Максимыча это не интересовало.
- Человек работает, зла и вреда от него нет. Зачем на мужика напраслину наводить?
Но что-то старому охотнику в нём не нравилось, при разговоре Шплинт постоянно вертелся, глаза бегали, между словами он шмыгал носом и сплёвывал на землю.
- Дурная привычка - оправдывал его Максимыч, но подсознательно понимал, что в душе Шплинта есть какая-то гнильца.
- Может жадность? Тяга к деньгам?
Утром собрался он быстро, захватил немного продуктов с надеждой, что чай попьёт уже в гостях. Оставаться не собирался,
- Приду, узнаю, всё ли в порядке и вернусь назад, в дальнее зимовье, а на следующий день вернусь на базовую избушку, по дороге проверю капканы - думал Максимыч.
Он спустился к реке и пошёл по льду, поглядывая на нависающие с отвесных скальных берегов, деревья. Идти было легко, ветер уплотнил верхний слой снега, создав крепкую корочку, и лыжи скользили по ней как по маслу.
К полудню он добрался до метеостанции. Она стояла на высоком берегу, метрах в ста от реки. Это было большое деревянное здание, сложенное из крепкого бруса, с кирпичной печью. Максимыч тяжело поднялся по крутому спуску и не спеша прошёл к зданию метеостанции. Во дворе стояли занесённые снегом приборы для замера осадков и ветра. Из трубы не вился дымок, и не светилось светом окошко. Возле крылечка лежал чистый снег, не тронутый следами. Сердце у таёжника тревожно забилось. Он поднялся на крыльцо и приоткрыл дверь. В прихожей было темно, он обо что-то запнулся, открыв дверь шире, чтобы всё рассмотреть, и увидел перевёрнутый стул, а рядом валялись старые сломанные охотничьи лыжи. Максимыч прошёл по коридору в комнату и опешил, окно было разбито, весь пол забрызган кровью, везде валялись сломанные стулья и тряпки, деревянная стена была расщеплена, явно стреляли из ружья дробью. Таёжник вышел из дома, всё было понятно. Здесь произошла трагедия. Но почему? И из- за чего? Разные мысли кружились в голове охотника, но, ни одна из них не подходила по логическим рассуждениям.
Глава 5
С тяжёлым сердцем возвращался Максимыч на базовую избушку. Соболь ловился хорошо, рюкзак при подходе к зимовью был полон. Вечером он занялся обработкой шкурок и за работой отвлёкся от мрачных мыслей. Через неделю должен был приехать на снегоходе Алексей и увезти Максимыча домой, а охотничьих дел было ещё очень много.
Полярная ночь уже властвовала над бескрайними таёжными просторами. Только луна, перед сорокоградусными морозами разгоняла чернильную темноту неба и освещала под собой укрытую снегом тайгу. Днём слегка светлело, а вернее серело, и если не шёл густой снег, то Максимыч уходил по путикам, - подходило время отъезда, и надо было закрывать капканы.
Лёха приехал вечером, как и обещал, за неделю до Нового года. Максимыч был в избушке и заканчивал готовить ужин, когда услышал звук мотора. Он выскочил на улицу и радостно замахал руками. Блеснула фара и снегоход подъехал из-за деревьев. Лёха соскочил со снегохода, и они обнялись.
Максимыч не знал, куда усадить гостя. За время своего одиночества он очень скучал по общению, хоть и был не особо общительным человеком.
Алексей достал свежих продуктов, которых привёз с собой и заветную бутылочку, а хозяин выложил на подносе отваренное глухариное мясо, и в тарелках сугудай из свежих ленков, пойманных накануне. Во время ужина
Максимыч рассказал всё, что с ним случилось, а Лёха рассказал, что произошло на метеостанции.
Сашка – Шплинт работал на метеостанции один, ему приходилось каждый день передавать данные по рации в районный центр сбора данных. Одному было очень неудобно, отлучиться на три-четыре дня уже было нельзя. Однажды осенью он рыбачил на реке возле метео, ловил хариуса и вдруг увидел идущего по берегу человека. Когда он подошёл ближе, Сашка рассмотрел, что это была женщина. Невысокого роста, лет сорока, местной национальности. Он напоил её чаем и стал расспрашивать, что случилось. Она сказала, что живёт, а вернее сказать жила в деревне, которая находится километрах в пятидесяти от метеостанции. Детей нет, муж постоянно пьёт, и она решила от него уйти, звали её Дайаана . Сашка стал звать её Даной. Она осталась и стала для Сашки незаменимым помощником. Дана готовила, стирала, убирала и успевала помочь ему проверить сети, чистить и солить рыбу. Все таёжные работы выполняла лучше, чем Шплинт. Но что-то настораживало в ней, чутьё, которое появилось у Шплинта во время отсидки, говорило ему, что она что-то скрывает. Он никому не рассказывал, что у него появилась напарница, зачем? Продуктов хватало, и он молчал. Однажды ему пришлось отсутствовать несколько дней, и Дана сообщала по рации все данные, вот тогда ему и пришлось всё объяснить своему начальству. Её устроили на полставки рабочим метеостанции.
Наступила зима, приближалось Сашкин день рождения. Он в свой день рождения напивался всегда до беспамятства, а потом долго не пил, вспоминая, что вытворял в этот день. Водку привозил из посёлка загодя и прятал в подпол, чтоб не мозолила глаза.
Вот и наступил столь долгожданный день! Он достал спиртное, Дана приготовила праздничный ужин. Сели за стол, выпили, слегка опьянев, Дана расслабилась и рассказала Сашке свою историю.
Родилась и выросла она, в семье шамана, а вернее шаманом был её дед.
Он очень любил свою внучку и иногда обучал своему ремеслу, говорил, что когда она станет старше, он научит её разговаривать с духами. Ей было всё интересно, и всё что рассказывал и показывал дед, она запоминала мгновенно и кое чему научилась.
Но вскоре случилась беда, дед уехал в соседнее стойбище и не вернулся.
Его искали лучшие охотники, но он как будто исчез, ни единого следа.
Все ритуальные вещи, а некоторые были из золота, остались в чуме, их было много, с разными узорами и диковинными фигурками. Когда Дайаане исполнилось 16 лет, отец велел ей унести все шаманские атрибуты в тайгу и там спрятать. Так велел ему дед-шаман, на случай его кончины. Дайаана выполнила его наказ. Отца давно уже нет в живых, но люди понимают, что она одна знает о спрятанных сокровищах.
Всё это Дана искренне рассказала единственному человеку, Сашке- шплинту. Она устала носить в себе груз тайны шамана.
Шплинт загорелся, это какие огромные деньги живут рядом с ним! Он стал расспрашивать Дану,- она замолчала. Поняв, что совершила глупость, разоткровенничавшись, стала собираться на улицу, чтобы снять данные по осадкам, выпавшим за день.
- Кудааа! - заорал Сашка, схватил её, уже открывшую двери и ударил кулаком
в лицо.
- Ты мне всё расскажешь, тварь шаманская!
Дана попыталась встать, но шплинт снова ударил её ногой и она снова упала.
Несколько секунд она лежала без движения, Сашка уже сделал шаг в её сторону, как вдруг она шевельнулась и медленно, как-то неестественно, стала подниматься. Глаза не моргали, внушали страх, зрачки были, как не живые, и Сашке даже показалось, что они сверкают красными искрами.
Шплинт схватил со стены ружьё, им овладел ужас, он направил ствол в её сторону и выстрелил. С криком - ведьма, ведьма, - он разбил стулом окно и выскочил на улицу.
Возвращавшиеся на снегоходе с охоты мужики подобрали его в пяти километрах от метеостанции, он орал что-то нечленораздельное и махал руками. Привезли его в посёлок, в больницу, с обмороженными ногами, и сразу отправили в районный центр.
Сашка промахнулся,руки его дрожали, глаза затмило алкогольным туманом..
А лыжи, взяла Дана, и немного продуктов из лабаза, чтобы добраться до стойбища,в котором жили её родственники, до стойбища было около 130 километров…
Максимыч же, стал брать с собой аптечку, даже если уходил по грибы.