Отступающая ночь, линия горизонта вырисовывается нежно-малиновой полосой, постепенно заполняя всё небесное пространство многослойным спектром акварельных ало-розовых цветов, всполохов и оттенков.
Слабеющая луна угасает, побледневшие звёзды мягко растворяются в бесконечности небес, уступая право на жизнь новому дню надежды.
Мягкой поступью, словно кошка, крадётся неуверенный рассвет, неохотно просыпается мир, небо светлеет, вздрагивает в бледно молочной дымке утреннего тумана.
Полумгла испуганно цепляется слабеющими тенями за сонные поля, леса, холмы, овраги, реки, перелески, стороны света.
Где-то за ускользающей линией горизонта зашагал новый день, открыло клубничные глаза заспанное солнце, по синему бездонному небу друг за другом неторопливо поплыли гордые корабли улыбающихся облаков.
Огромный, неизмеримый мир, невероятный по своей распахнутой настежь красоте, зазвенел, задрожал, расширился, взмахнул крыльями, побежал по бескрайним полям, по волнистым степям, заливным лугам, кудрявым лесам, холмам, плоскогорьям, морям, океанам, горным вершинам, увенчанным молочными шапками снегов, проявляясь во всём.
Всё поменялось в цвете, звуке, запахе, высоте, глубине, солнце, небе, сердце, в чувствах, словно кто-то невидимый раскрасил всю землю нежно-сладкой пахучей акварелью.
Безудержное наступление весны в ласковых лучах долгожданного солнца, в теплом дыхании ветра,
в набухших почках, выстреливающих геометрическими фигурами изумрудных листьев самых причудливых и замысловатых конфигураций и форм,
в весёлых мутных ручейках, в припрыжку бегущих по лесным овражкам и ложбинкам,
в щебетание юрких звонкоголосых птах, прыгающих с ветки на ветку,
в немыслимой глубине небес, в рваных сахарных облаках, величественно проплывающих в бездонной синеве.
С каждым днём весна набирает силу, превращаясь из юной, звонкой, босоногой девчонки в тёплое, нежное, ласковое лето.
Я тоже превращаюсь из весёлого, беззаботного, любопытного, влюблённого мальчишки в зрелого практичного и уже опытного мужчину.
Вечера становятся прохладнее, а ночи длиннее, звонкоголосое ласковое лето неожиданно отзвенело и затихло, его незаметно сменила растрёпанная заплаканная осень.
Осень пахнет несбывшимися мечтами, тёплые радостные дни растворились в промозглых моросящих дождях, зябкие унылые пейзажи, кроны деревьев почти оголились, обнажая темно-коричневые иероглифы корявых ветвей, бездонная глубина неба помутнела и стала затягиваться свинцово-серой мглой.
На остывшую землю падают замерзшие листья, сплетаюсь в воздухе в разноцветные танцующие витражи, серпантины и грустные прощальные хороводы.
Узкая длинная полоска поздней сиреневой зори, как горячая красная кровь, как распустившийся цвет граната, как густое вино, как губы моей поседевшей любимой.
Яркое, золотое, но мгновенное очарование осени, которое прелестно расцветает и так же быстро увядает, распадается и гаснет, как и моя прожитая жизнь.
До и после, от радости, от юности, от беспечности не осталось и следа, как от бездомного ветра, пробежавшего над голой безводной пустыней.
Время являющиеся моим судьей, обвинителем, приговором и палачом, застоявшийся неподвижный воздух, наполненный спёртым запахом старости, жизнь, сданная в архив, большие черные птицы бесшумно чертят круги в бездонном небе.
Шуршащие ковры из опадающей листвы, обшарпанные доски сцены жизни на которой я ещё как-то стою и на что-то надеюсь, крошечное место, выделенное мне судьбой, сбившиеся дыхание, звенит, дрожит, натягивается и рвётся неуверенная линия горизонта.
Шримад Бхагаватам книга 6, глава 1
Смертные в качестве награды за свои труды получают разные тела, имена и условия обитания.
За каждым поступком смертного наблюдают: солнце, огонь, небо, воздух, небожители, луна, сумерки, день и ночь, стороны света, вода, земля и Господь, всеобщая Душа.
Каждым своим поступком смертный покушается на чужую жизнь или имущество.
Действуя во благо одних он причиняет зло другим.
В каждом поступке есть насилие, за которое суждено отвечать.
Всё живое действует, каждый действующий совершает грех.
За причинённое ближнему зло придется платить страданиями, добро же вознаграждается удовольствиями.
Смертный сам творит свою судьбу, мыслями и поступками.
Подобно шелкопряду, что из собственной слюны сплетает кокон, из которого сам потом не может выбраться, душа плетёт паутину деятельности и запутывается в её последствиях.
Жизни, следующие одна за другой, словно бестелесный песок в безмерных часах вечности.
Я крошечный поток сознания, невидимая песчинка, танцующая в рядах поверженных, раздавленных, разгромленных и побеждённых, посреди языков пламени смерти.
Песочные часы вечности, отстукивающие мою жизнь, они переворачиваются, и я переворачиваюсь вместе с ними, ещё одно рождение, дорога никуда, завитая в кольцо.
Случайные сегменты кода, скомпоновавшись вместе, образуют непредвиденные, неожиданные, непроизвольные протоколы и формируется индивидуальный поток сознания.
Мы все примерно одинаково выглядим, но отличаемся друг от друга по качествам, по желаниям, по устремлениям, по маршрутам, которыми двигаемся, по обстоятельствам, в которых пребываем, длинною дистанции, которую нам отмерила своенравная судьба.
Начало и конец, две системы отсчёта, две точки координат на полотне вечности, между которыми блуждает душа: куда-то бежит, что-то ищет, с кем-то сражается, к чему-то стремится, кого-то старается обольстить.
У каждого, кто рождается, кто живет, растёт, дышит, чувствует есть определенные свойства, качества, характеристики, прежде всего это начало и конец существования во времени и пространстве.
Начало: Исходная точка, старт, таймер запущен, беговая дорожка, отсчёт времени пошёл, секундная стрелка побежала по циферблату жизни, внутри крохотного тела рождается, формируется и разворачивается целая мульти-вселенная.
Нежная акварель весны, сердце неистово бьётся в груди, обгоняя секундную стрелку, трепет и страх перед ужасающей новизной, примитивный интеллект пытается распознать мир, первый крик, первый шаг, первые слова, первые слёзы, первые желания, первые переживания.
Конец: Извилистый путь некоторое время блуждал по дороге судьбы, а затем затянулся петлёй, созвездия застыли без движения, хладнокровный приговор, разрываю грудью финальную ленту, финиш, обвинитель, топор, плаха, палач, могильщик, кладбище или как альтернатива погребальный костер, тщательно спланированный сценарий, всё по волшебному списку.
Отсрочка, ещё совсем немного, ещё пару вдохов и пару выдохов, пару шагов никуда и тонкая хрупкая грань между моей жизнью и спрятанным в сумерках оскаленным ликом смерти разобьется вдребезги.
Любое рождение заранее оплачено смертью, она пользуется моей рассеянностью, моей небрежностью, моей беспечностью, моей неоправданной надеждой, в конце концов она сожрёт всех и каждого, кого-то то раньше, кого-то позже, кого-то перемалывает в своём ненасытном чреве прямо сейчас.
Рушится один мир, на его пепелище возникает другой, для старой жизни внутри этого тела уже нет места, оно распадается, разлагается, сплетается с землёй, начинается новая история, новая глава, сегодня я умер, чтобы завтра родиться и начаться вновь.
Рождение, я опять на земле, ветер вечности, провидение и случай возвращают меня обратно, по прейскуранту мне в краткосрочную аренду выдают новое тело, первый из оставшихся дней, которые именно в нем мне предстоит прожить.
Шримад Бхагаватам книга 6, глава 1
Парикшит спросил: «Я хочу услышать о том, что должно делать человеку дабы не попасть в адские урочища?»
Шука отвечал: «Грехи прилипают к деятелю, как комья грязи к ногам путника, если не смыть их сразу потом они утянут на дно адской трясины.»
Парикшит спросил: «Почему человек, зная, что будет осуждён людским судом и будет страдать в аду, продолжает творить зло?
Что за сила заставляет его действовать во зло себе?
И почему раскаявшись в одном злодеянии он следом совершает другое?
Если нельзя не совершить грех, то зачем тогда искупать его, не напоминает ли это валяние слона в грязи после купания?»
Сын Вьясы Шука отвечал: «Действительно, искупление греха занятие бессмысленное, смыть с себя грех полностью можно только знанием.
Лишь познавший свою суть и суть окружающего мира избавляется от прошлых грехов.
Тот, кто в поиске своей истинной сути обуздает свои чувства и ум, обязательно добьётся успеха.
Дабы постичь Истину, дарующую бессмертие, нужно воздерживаться от всякого прелюбодеяния и чувственных удовольствий, необходимо жертвовать нуждающимся, избегать суетных отношений, говорить одну лишь правду, воздерживаться от насилия и хранить чистоту помыслов.
Кто следует этим правилам, тот смывает с себя грехи, совершённые в мыслях, словах и делах.
Но грехи, как сорняки, если не истребить огнём знания их корни, они прорастут вновь.
Лишь тот, кто сдался на милость Непорочному, тот сжигает дотла семя порока в своём сердце.
Служение Всевышнему искореняет грех также быстро, как утреннее солнце рассеивает туман.»
Опрометчивая импульсивная юность безвозвратно растворяется в несущихся по небу сахарных облаках, ветер времени заплетает мои вены на запястьях в тугие чёрные узлы, дорога, рассеченная клинком судьбы, букет моих последних строк, дымящийся возмездием кинжал, прощальный поцелуй, застывший на обветренных губах пред эшафотом, бесчувственный судья, лжесвидетели, бессердечные присяжные, безжалостный приговор, сноровистый палач.
По ощущениям мне не более тридцати лет, внутри я молод, полон энергии и сил, вдохновлен на любовные приключения и амурные подвиги, острые ощущения и героизм.
Я смотрю на молодых женщин, восхищаюсь музыкой, живописью, танцами, стихами, романтическими приключениями, мне нравится модная элегантная одежда, но моё изношенное, потрёпанное годами тело уже не слушается меня, оно хромает, страдает, по ночам не спит, корчась от боли.
На одной чаше весов бессмертие, вечная юность, немыслимая свобода, на другой погибающее тело, рождение за рождением, смерть за смертью, что ты выберешь душа, прямо сейчас или навсегда?
Шримад Бхагаватам книга 4, глава 12
Всевышний устроил мир таким образом, что рождённый во плоти непременно умрёт.
Сам Господь в облике Времени даёт нам жизнь и отбирает её в должный срок.
В иллюзии мы отождествляем себя с бренной плотью, всякий кто мыслит себя прахом вынужден будет умереть, чтобы потом опять восстать из праха.
Кто попал в сети самообмана тому не разорвать порочного круга бесчисленных перерождений.
Все мы равны перед Всевышним, Он наше последнее прибежище, Он всё что у нас есть, всё прочее лишь разукрашенное наваждение.
Вручи себя Всевышнему, Он один способен избавить тебя от видимости смерти.
Окружающий мир - наваждение, очнуться от которого есть дело всякого человека.
Время и пространство сотворенный Всевышним обман, в который погружаются живые существа.
Чтобы уютно, удобно, комфортно жить нужно прилагать значительные усилия, но для того, чтобы умереть не нужно ничего делать.
Ты играешь в прятки с тем, кто тебя обязательно выследит и найдёт, на каждого из нас у смерти есть по пуле, по онкологии, по инсульту, по инфаркту, по ножу в спину, по несчастному случаю.
Внезапно или закономерно тебя настигнет смерть и жизнь твоя разорвётся, словно тоненькая паутинка, лопнет, как крошечный пузырёк на неконтролируемом течении реки времени.
Ты можешь всячески сопротивляться смерти, прятаться от неё в Гималайских пещерах, заниматься йогой, голодать, закаляться, соблюдать строгую диету, но все твои ухищрения никаким образом не смогут защитить тебя от неё.
Как бы ты не старался, где бы ты не скрывался, чтобы ты не предпринимал, она всё равно обнаружит тебя и хладнокровно сотрёт следы твоего существования с поверхности земли, а затем незаметно исчезнет.
Ты ей нужен пока ты жив, пока ты дышишь, мыслишь, наблюдаешь, чувствуешь, а когда ты умрёшь, то будешь безразличен к боли и страху, и ничто не будет беспокоить тебя, ни деньги, ни успех, ни слава, ни власть, ни любовь, ни войны, ни политика, ни болезни, ни курс доллара или евро, абсолютное безразличие, реальность, безвозвратно ускользающая на голубовато-дымчатом небосводе.
Вопрос: Кто ты? Ты смерть?
Ответ: Да, я смерть!
Вопрос: Это будет страшно?
Ответ: Для тебя нет.
Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 5
Каждый рождённый в бренном мире обрекает себя на страдания.
В мире, где всё зыбко, временное и преходящее, свободная по природе душа становится пленницей страха и наваждения.
Но тем, кто родился в человеческом теле повезло более остальных, ибо, взирая на мир глазами человека можно освободится из оков иллюзии.
Потому, в отличии от других тварей Божьих, человеку не пристало трудится ради лишь телесных удовольствий, доступных даже пожирателям испражнений, свиньям и собакам.
Дабы обрести умиротворение, столь необходимое для понимания смысла жизни, человек должен научиться умерить потребности плоти.
Тот, чей разум умиротворен, может увидеть вечное посреди преходящего.
Чтобы обрести вечность следует отказаться от суетного, а это под силу лишь человеческому разуму.
Единственно, обуздав плотские потребности можно обрести душевный покой и наконец свободу!
Чем я становлюсь старше, тем быстрее несут меня неукротимые потоки времени по неуправляемой реке.
Мимолётное мгновение "сейчас", в котором я пребываю, зажато между тем, что уже безвозвратно ушло и тем, что может быть ещё случится.
Я мчусь на поезде моей судьбы, едущим в никуда, разнообразные пейзажи, словно красочные калейдоскопы, мелькают за окном.
Детство, мир окрашен всеми цветами радуги: клубнично-апельсиновые берега, белоснежные паруса облаков величественно проплывают в бесконечных небесах, весна в сиреневом платьице, хрупкий маленький убегающий островок счастья в клокочущем океане спешащего времени.
По бледнеющему перламутровому небосводу расплывается нежная малиновая заря, превращая обрывки несущихся к горизонту туч в растрепанные охапки сиреневых букетов.
Медноглазое солнце медленно встаёт над дрожащей линией горизонта, новый день возвращает надежду и прогоняет темноту, мелодичный шелест листвы в растрепанных кронах могучих деревьев.
Мир дышит, дрожит, звенит, кричит, зовёт, скользит, движется, торопится, пархает, течёт по уготованному ему руслу, ласковые лучи весеннего солнца летят словно волшебные золотые стрелы, проникая повсюду.
Они заполняют собою всё пространство, все стороны света, отражаясь струями сияющего неудержимого счастья в окнах, в лужах, в улыбках, в надеждах, в ожиданиях, в мечтах, в сердцах.
Беспечное детство, беззаботная юность, встречи, влюбленности, клятвы, обещания, планы на долгую счастливую жизнь.
У красоты и юности очень короткий срок годности, однажды я проснулся и понял, что закончилась моя молодость.
Зрелость, семья, карьерная лестница, жажда богатства, стабильности, положения в обществе, сладкое вино весенних дождей, чувства мои обострены, я строю графики будущего, мне хорошо, комфортно, весело, я доволен собой, столько волнующих перспектив на пути моего следования.
Пьяное лето, поющее на все голоса, яркая, пестрая, беспечная, беззаботная жизнь, моё сознание сосредоточено на временных объектах: теле, доме, детях, имуществе, обустройстве семейного быта, работе, карьере, томящих сердце параллельных влюбленностях, своём прочном и устойчивом положении в обществе.
А мой поезд тем временем движется всё дальше и дальше, чуть быстрее, чуть медленнее, здесь он максимально набирает скорость, а на этом пустынном полустанке некоторое время стоит, я наблюдаю удивительной красоты пейзажи за моим окном.
Нежная теплая осень незаметно сменила лето, эти трансформации настолько постепенны, неторопливы и незначительны, что их невозможно уловить, заметить и распознать, легкая седина на висках, неощутимые трещинки первых морщин, несерьёзные песочные романы, радужным осенним листопадом кружащие голову.
Желтоглазая красавица осень ступила на улицу моей жизни, насмешливо и грустно глядя мне в глаза сквозь моросящий простуженный дождь, мир за окном моего поезда украдкой теряет очертания, растворяясь в холодной белизне первого снега.
Мои волосы потихоньку покрываются сединой, поникшие плечи, слабые руки, мешки под глазами, начинает предательски расти живот, тело приобретает ненавистные мне пропорции и формы.
За внешними изменениями приходят хронические болезни, сомнения, разочарования, бессонница, депрессии, запоры, гипертония, долговременная усталость.
Уже ноябрь за окном моего поезда, он уверенно разгуливает по остывшему опустевшему миру, оборванная струна жизни, заплаканные окна, небо заволокло сизым туманом свинцово-серых туч.
Блеск воды в холодном прозрачном ручье, опадающие испуганные листья, морщины на усталом лице, не закрашенная седина в волосах моей любимой, грустная улыбка на обветренных губах, увядшие и потухшие, как и я, цветы.
Моя жизнь - дешёвая одноразовая мелодрама, я еще моложусь, хорошо и дорого одеваюсь, заглядываюсь на женщин, флиртую, несмотря на неумолимо надвигающуюся старость.
Дороги утонули в метелях, облака танцующего снега, я не могу остановить разрушение тела и постепенно привыкаю к своим оковам, к своему нынешнему положению, порой мне кажется, что моим потерям, неудачам, несчастьям и страхам не будет конца.
Гляжу в отраженье собственной пустоты: безысходность, бессонница, одышка, потухшие глаза, я в отчаянии, у меня нет путей отхода, мне не на чем стоять, мне не за что держаться, не на кого уповать, я потерян, перемолот жерновами неумолимого времени, я погибаю, я не могу остановить ненавистный мне поезд.
Конечная станция, последний гудок, мне вот-вот выходить, вопрос только куда?
У меня осталось только одно неудолетворённое любопытство, что будет для меня там, на другой стороне невидимого экрана и будет ли что-то вообще?
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 6
Прахлада: Рождаясь в человеческом облике душа получает несомненное преимущество перед остальными видами живых существ — разум, который ей следует употребить не для самоутверждения в призрачном мире, но для обретения свободы.
Лишь человек способен понять, что подчиниться воли плоти есть рабство, подчинятьяже воле Бога есть свобода.
Обретя человеческий облик душа способна склониться к стопам Всевышнего, вернуть себе утраченное естество, раба Божьего.
В служении безусловному Благодетелю есть наше высшее благо и смысл жизни.
Счастье, что извлекаем мы от соприкосновения чувств с предметами, в равной мере доступно всем видам жизни, а потому оно не стоит того, чтобы тратить на него человеческие силы.
Кто связывает своё счастье с тленными вещами, тот обречён на несчастья.
Счастье вечно, как и душа, потому искать его следует по ту сторону бренного мира, у стоп высшего Спасителя.
Пока мы молоды, пока нам не безразличны истина и ложь, пока тело наше и ум не разбиты немощью, нужно стараться осуществить своё предназначение, осознать ради чего мы появились на свет.
Вожделение, неутолимая жажда удовольствий делает человека рабом семейных уз, так попавший в сети обмана он проводит безумии даже сознательные годы жизни.
Полагая, что связал себя узами нежных чувств, человек оказывается скован путами рабства, стяжая удовольствия мы получаем взамен лишь тревоги.
Давший свободу чувствам становится сам их невольником.
Почему эти крошечные частички сознания, оказавшись в темноте неведения, тянутся к свету?
Это случайные сегменты зашифрованного кода или нечто большее?
Когда схема, дающая возможность к восприятию, превращается сознание, когда слепая биологическая машина внезапно устремляется на поиск истины?
Ничто, ноль, отсутствие величины, разделяющее положительные и отрицательные числа на оси координат.
Справа от ноля я есть, я дышу, вижу, слышу, чувствую, я надеюсь, слева — меня уже нет.
Шримад Бхагаватам книга 8, глава 21
Смертному никак не одолеть Всемогущего распорядителя наших радостей и печалей.
Он посылает нам жизнь, Он же отнимает её в должный срок.
Время Его могучая, неудержимая десница, вечное оно, не может быть всегда другом смертному.
Одолеть время, наперсника Божьего, невозможно ни силою, ни умом, ни хитростью, ни молитвою.
Пред ним бессильны воины, вельможи, учённые, философы, аскеты, советчики.
Оно не слушает заклинаний и лекарей.
Время сокрушает крепость тела и имения.
У моей мечты выцвели глаза, медленное биение моего сердца, густая кровь растекается по вздутым чёрно-синим венам, вязкие руки времени смыкаются на моём горле, забытый, уставший, утративший надежду, жизнь уходит от меня так же незаметно как она и пришла.
В самом начале уже присутствует конец, смерть, завершение одной игры, начало другой, нулевая точка отсчёта, чистый лист, новое рождение, все элементы становятся на свои новые места и одноразовый мир для вечной души собирается заново в новый разноцветный пазл.
Всё переплетается в нескончаемой петле времени, разный старт и разный финиш, в лотерее рождения вытаскиваю счастливый или злополучный билет.
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 2
Души творят себе тела своими поступками и своими же поступками уничтожают.
Время плоти конечно, жизнь создаёт себе плоть и видов жизни великое множество, при этом сама она не относится ни к одному из них.
Жизнь проявляется в вещественных образах, хотя сама она не вещественна.
Как человек мыслит себя единым со своим жилищем, но при этом отличен от него, так и душа мыслит себя плотью, при этом отлична от плоти.
Как огонь скрыто присутствует в поленьях, но не смешивается с ними, как воздух проникает в тело, но не растворяется в нём, как пространство пронизывает предметы, но смешивается с ними, так душа заключена в плоть, но остается в стороне от неё.
Сознание наделяет тело свойствами, но ни одно из этих свойств не присуще сознанию.
Тот, кого вы оплакиваете живёт и будет жить вечно, а его тело всегда было мертво.
Плоть лишь создаёт видимость жизни, в действительности она безжизненна с самого начала, приводимая в движение лишь сознанием.
Кто мы для смерти, расходный материал, испуганная мишень, точка прицеливания с номерным клеймом на спине.
И я, и ты, и он, и все лишь хрупкие, невидимые, одноразовые песчинки света, носимые по вселенной непрекращающимися ветрами рождений и смертей.
В действительности мы друг другу незнакомцы, оказавшиеся волею непредсказуемой судьбы в одной временно-пространственной координате.
Мы не знали друг друга до нашего рождения на земле и забудем друг о друге после того, как покинем наши одноразовые тела.
Наши отношения имеют место быть только на этом крошечном островке времени и пространства, в котором мы на эту однодневную жизнь запечатаны.
Шримад Бхагаватам книга 5, глава 19
Глупцы, не верящие в жизнь вечную, лелеют свою бренную плоть, ибо полагают её единственным для себя источником радости, потому окружают своё тело жёнами, детьми и родичами.
На деле обладание плотью порождает лишь страх и скорбь.
Чем больше обрастаешь имуществом, тем больше боязнь потерять его, потому, обратившего свой взор к Всевышнему узнают по отсутствию всякого страха, ибо откуда взяться страху, если предан Всесильному.
О Владыка чувств, дай мне силы не забыть Твой прекрасный лик, пусть мысли мои будут вечно устремлены к Тебе, дабы ни на миг я не вспоминал о своей бренной плоти, вместилище тлена и испражнений, что в безумстве храню я для удовольствий.
Господи, позволь быть покорным слугою у Твоих благодатных стоп, избавь от страха расстаться с наваждением, имя которому житейские радости.
Холодное небо, тихая, непроглядная пропасть маслянистой ночи, россыпь далеких созвездий, звёздные трассы вселенной, акварельные краски заката растворились в густой, непроницаемой темноте.
Души, воплотившиеся ранее в единовременных телах, естественным образом умирают в этих точках координат, затем монета переворачивается другой стороной, они вновь оживают и незаметно начинают умирать уже в других координатных плоскостях и навигационных дислокациях.
Вращающееся колесо судьбы, часы складываются в дни и ночи, то, что вчера было перемолото и повержено в прах уже сегодня делает первый вдох, открывает глаза и обретает жизнь.
Шримад Бхагаватам книга 5, глава 8
О, государь, всякий, кто покидает мир сей с чувством утраты или неисполненных желаний должен будет родиться здесь вновь.
Кто полагает, что в миг смерти он расстаётся с чем-либо ценным, тот воплотится снова в мире смерти, дабы восполнить утрату.
Что я говорю смерти? Не сегодня!