За окном школьного кабинета беззвучно кружатся снежинки.
В этом году зима щедра на снег - сугробы выше головы.
Я пережидаю перемену: за дверью визг, крик, беготня такая, что стены школы сотрясаются.
А за окном - тишь, белизна, покой. Время дневное, все на работе.
Только парочка пенсионеров медленно бредет друг за дружкой по едва протоптанной в свежем снегу тропинке. С кошелочкой каждый. Видать, после похода по магазинам. Как две черные кляксы на белом.
Улыбаюсь этому сравнению и память уносит меня в далекий девяностый год.
Последние деньки перед зимними каникулами.
Класс украшен гирляндами и снежинками из фольги.
За учительским столом небольшая елка блестит серебряной канителью.
Парты выстроены по периметру, застланы рулонной миллиметровкой вместо праздничных скатертей.
На партах, раздвинутых для танцев, домашнее угощение.
Еще только наступает время невиданных ранее сникерсов, баунти и рафаэлло.
На столах лакомства попроще - мамы постарались, напекли домашнего печенья, рулетов, нарезали бутербродов, есть и самодельный торт наполеон, словом, этакое вкусное изобилие.
У меня тоже есть сладкий сюрприз для моих пятиклашек.
Это лимонный пирог, который накрыт бумагой и незаметно на окне ждет своего часа.
Пирог не простой. А с секретом.
Когда я была студенткой, на истории искусств нам рассказывали о полотне Якоба Йорданса "Бобовый король".
В то время была традиция - кто в застолье в куске пирога отыщет запеченный боб, тот и король праздника. И все присутствующие обязаны выполнять его желания.
1990 год по восточному календарю был Годом Лошади.
В пирог я запекла маленькую деревянную лошадку, думая, кому достанется?
Не дыша, нарезала пирог на куски и хранила эту тайну до праздничного огонька.
Прежде всего от своей дочери, которая в школу еще не ходила, но очень любила праздники в моем классе, так как была возможность нарядиться в белые колготки и красный выходной костюм с бантиком под воротничком.
Ну, и еще потому, что ее любили тискать и угощать сладостями девчонки, а мальчишки обожали сажать на шею или таскать под мышкой, как куклу, так как, она была худенькая и легкая. Кому ж не понравится такое внимание?
Кроме дочери из дошкольников был еще шестилетний Сашка, брат одной из моих учениц.
Его не с кем было оставить дома и он тоже тусил со всеми вместе. Любил залезть под парту и наблюдать, как посреди класса танцуют парочки.
А пятый класс - это вам не хухры-мухры, уже все по-взрослому, если медляк - свет выключался.
Я смотрела на танцующих и вспоминала свое школьное детство, как тоже с нетерпением ждали школьные огоньки, подарки и, конечно, дискотеку с медляками.
На время быстрых танцев свет включался, здесь интим был не нужен.
Конечно, я провела конкурс рисунка, это было традицией праздника.
На доске я рисовала лошадь, передавала мелок в руки ребятам, выстроенным в шеренгу и говорила: - Ты рисуешь хвост!
Ты -гриву!
Ты-копыта!
Ты - глаз!
Ты рисуешь седло!
Ну и так далее. Это надо было делать очень быстро и всегда находились желающие помочь растерявшимся и тормозящим при рисовании.
Галдеж и возбуждение зашкаливали.
В этот момент я и подкинула интригу.
Сказала, что класс ждет сюрприз от меня.
Пирог, в котором спрятан символ наступающего года.
И тот, кому этот символ достанется, станет героем праздника.
Что значит быть героем праздника я не стала уточнять, хотя для героя у меня была приготовлена миссия вручения подарков от родительского комитета, только и всего.
Ну, и еще сказать всем слова новогодних пожеланий при расставании.
После моих слов вновь грянула музыка; пацаны, что поотважней, ринулись приглашать девочек на медляк и кто-то, больше всего алчущий темноты, как всегда незамеченный мною, вырубил верхний свет.
В классе мерцали елочные гирлянды, парочки топтались на линолеуме, неприглашенные жались по углам и шушукались в ожидании пирога.
Колыхались оконные портьеры, за ними тоже кто-то жался, прячась от чужих глаз.
Как правило, прятались тоже парами.
На какой-то момент я вышла из кабинета - надо было поставить в ячейку классный журнал с проставленными четвертными оценками.
Когда я вернулась в класс, провалившись в темноту, как в колодец, после ярко освещенного коридора, звучали последние аккорды новогодней песни шведской группы "Абба".
Я решила, что настало время сюрприза.
Протянула руку к выключателю, свет вспыхнул и озарил довольные раскрасневшиеся лица моих пятиклашек, которые ждали всяческих чудес от этого вечера.
-Садимся за столы! - велела я. - Сейчас будем выбирать бобового короля!
Дочка, что успела вымазать вишневым вареньем белые колготки устремилась от елки к партам, чтобы кто-нибудь потеснился и пустил сесть рядом, но, подхватили, конечно, и усадили на руки.
Шестилетний Сашка вывернулся из-за занавески и, подбежав к партам, уселся прямо на пол.
Он был в спортивных шароварах и валенках, ему можно было и на полу, тем более толстяка Сашку не торопились брать на колени.
Все глаза устремились на меня с веселым и жадным интересом.
-А кто такой бобовый король?
На ходу объясняя, кто такой бобовый король, я двинулась к окну за пирогом, откинула занавеску и...остолбенела.
Весь пирог был перепахан чьей-то жестокой рукой.
В таком виде нечего было и думать, чтобы угощать им ребят.
Я помедлила и, подхватив пирог снизу, встала перед классом, как олицетворение укора.
Я молчала и ребята, удивленно глядя на пирог, тоже молчали.
"Я в туалет!" - громким шепотом объявил Сашка сестре Оле. И выбежал из класса.
-Ребята, кто это сделал?
Класс продолжал молчать. Я пихнула исковырянный пирог на учительский стол и отвернулась к окну. Меня переполняла обида.
-Мам? - нерешительно позвала дочка.
Остальные не решались заговорить и перешептывались потихоньку.
Я стояла, глядя на освещенную желтым светом фонарей заснеженную улицу, по которой шли редкие прохожие и размышляла, что делать.
Хотелось по-детски заплакать, но этого делать было нельзя!
Значит, пока народ танцевал, кто-то вероломно подкрался к пирогу и, прячась за занавеской, попытался завладеть секретом.
Для этого пирог, предназначенный для тридцати двух человек, безжалостно расковыряли.
А там всего лишь пряталась простенькая деревяшка в виде лошадки, которая могла привлечь внимание не больше, чем на минутку.
- Сюрприз отменяется!- тусклым голосом объявила я и почувствовала себя очень усталой.
Класс обиженно замычал.
-Если хотите, угощайтесь пирогом! - я кивнула подбородком в сторону подноса. - Правда, в нем уже нет секрета, но я не хочу себе портить новогоднее настроение и дознаваться, кто его присвоил. Пусть это остается на его совести!
Ребята еще недовольно погудели, попытались провести следствие, кто взял секрет.
Но потом как-то быстро забыли про это, вновь начались танцы.
А я уже сидела за столом, не поднимаясь и не вмешиваясь в ход праздника.
Когда он стал совсем неуправляемым, я объявила: - Следующий танец последний!
Ребята засуетились, на танцпол выбежали даже те, кто до этого рисовал на доске или сидел за партами и шептался, думая, что впереди еще уйма времени.
Потом убрали посуду, распихали по сумкам оставшиеся лакомства, не забыв поставить и мне на стол тарелку со сластями.
Впереди оставалась пятница - последний школьный денечек перед каникулами, выдача дневников с четвертными оценками и напутствие перед полуторанедельной разлукой.
На следующее утро ко мне перед уроками подошла Оля Каманина с пылающими от стыда щеками.
-Вот, - она протянула на ладони деревянную лошадку. - Сашка взял. Простите, Валерия Викторовна! Мама просила не обижаться на него, и так его весь вечер в углу держала! Такой позор! Больше ни за что не возьму с собой!
Я рассмеялась: - Вот отчего он в туалет удрал! Боялся справедливого гнева!
К слову сказать, пирог так и оставался в классе до утра.
К нему никто больше не смел прикоснуться.
В конце уроков я выставила его на учительский стол и, несмотря на непрезентабельный вид, мой несчастливый пирог, похожий на обезвреженное минное поле, был съеден до крошки и оказался даже вкуснее, чем в момент, когда был испечен.
-А кто же все-таки испортил пирог и стащил секрет?- спросили ребята.
Я встретилась взглядом с несчастной Олей и весело пожала плечами: - Не знаю! Пусть это останется тайной уходящего года!
-Может, это мыши? - предположил кто-то.
-Возможно!- кивнула я. - Но, пока вы будете на каникулах, на всякий случай я дам заявку завхозу, чтоб в классе потравили мышей!
Хотя никогда не видела и не слышала ни одной мыши в своем кабинете.
Как тогда, в 1990, так и сейчас, тридцать четыре года спустя.