В нашей семье мы отмечаем каждый год день памяти моего отца, Павла Степановича Иванова, 2 января. Мне было четыре года, когда он вернулся с фронта домой после лечения в госпитале. Я уже писала, о том, как его полуторка подорвалась на замаскированной мине, на территории Венгрии, под городом Цегленд, 7 мая 1945 года. Все годы войны воевал с фашистскими захватчиками.
И вот случилось, что накануне дня Победы израненного бойца привезли в госпиталь. Пять месяцев врачи его лечили. Домой он приехал в октябре 1945 года. Раны по всему телу часто напоминали ему о себе. Особенно беспокоило пробитое и оперированное лёгкое.
Работать ему было нельзя, поэтому отец находился дома и что-то мастерил или подшивал обувь, которую несли ему вдовы, оставшиеся без мужей. Денег у них не было, так как колхоз рассчитывался за их труд зерном после уборки урожая. Женщины помогали маме косить сено или копать огород.
Однажды я наблюдала за работой отца. Он строгал узкие и короткие доски, загибал их с одной стороны. Одну сторону обшил какими-то шкурками с коротким мехом, прикрепил крепления. И вот, в начале зимы, когда снег выпал и уже не таял, отец сказал мне: «Я сделал тебе маленькие лыжи. Сегодня мы с тобой пойдем в лес».
Во дворе он показал мне, как нужно надевать лыжи на валенки и как их закрепить, чтобы валенки не соскальзывали с лыж. Сделав первый шаг, затем второй, почувствовала разницу с тем, как мы ходим без лыж.
- Стой на месте! Я покажу тебе, как нужно ходить на лыжах.
Папа пошёл на своих широких охотничьих лыжах, подшитых мехом по двору и сказал: «Вставай на мою лыжню и скользи так, как я это делаю!». Мы шли через наш огород по направлению к лесу. Я вышагивала по его следу медленно и неловко, встав на лыжи первый раз, неумело ковыляла следом за ним.
Осенью отец с мамой спилили за огородом тонкие деревья на дрова и шёл проверить, можно ли уже перевозить их на санях. В лесу зимой я была впервые. Он выглядел совсем по-другому, чем летом. Не было листьев на деревьях.
- Вот березка, вот сосна, а вот ёлочка, - показывал папа рукой на деревья. Мы медленно шагали вперед, а он продолжал говорить: «Смотри! Здесь остался след от лыж. Если вдруг мне станет плохо и я упаду, то ты повернешься назад и по этому следу вернешься домой. Скажешь маме, где я, она придет и заберет меня».
От этих слов внутри все сжалось и похолодело, когда я представила себя, как одна шагаю в лесу к дому. После ранения и лечения в госпитале папа тяжело болел, так как часть лёгкого была врачами во время операции отрезана.
А между тем мы подошли к спиленным лесинам. Он постоял, посмотрел на них и озвучил свои мысли вслух: "Подсохли уже, их можно увозить", - сказал он и повернул свои лыжи в сторону дома. Глядя на него, на то, как он разворачивался, я с трудом, но тоже повернула лыжи назад.
Дорога к дому была уже знакомой, казалась не такой далекой, и шагалось веселее, так как впереди шёл отец, и ничего с ним не случилось. Больше в лес на лыжах мы с ним не ходили.
После этого похода я сама выходила на улицу, шла к горке напротив дома и быстро научилась спускаться с неё на лыжах. В воскресные дни дети катались здесь на санках, а я - на лыжах. Считаю, что любовь к лыжному спорту привил мне отец в раннем детстве. Мне было 6 лет, когда я впервые встала на лыжи. А в школьные и студенческие годы участвовала в лыжных соревнованиях. До сих пор с мужем выходим в лес каждое воскресение, и тёплые воспоминания о первом походе в лес с отцом греют мою душу.
На фото автор. Лес начинается у крыльца нашего дома.