Дверь подъезда распахнулась передо мной демонстративно учтиво. Я покосилась на князя, но у него было совершенно непроницаемое лицо. Ладно. Не об этом сейчас. Этот подъезд… Вчера я была в нём с Таткой. Сегодня с князем. Может быть, мне нужно побыть здесь одной? Но после того, как князь велел держаться за его руку, храбрость покидала меня с каждой секундой.
- Вот за этой дверью в первый раз жила бабулька, которой тогда не было, - объявил князь.
- Если её не было, почему ты решил, что она здесь жила?
- Тётеньки сказали во дворе. Они как раз шли её почту забирать.
- Всё так, - сказала я. – Здесь, действительно, бабулька, и именно она нас вчера отправила к нужному человеку.
- Ура, - сказал князь. – По бабулькам зачет. А синяя девушка должна быть там, – он кивнул вверх. - Я слышал, как цокали каблучки по лестнице. А потом она сама вышла. Значит, второй или третий этаж. И кажется, - князь поднял палец, - её звали Катей.
- Ах, Катей, - мстительно сказала я. - Ты уж и познакомился.
Я решительно повернулась к лестнице, но, не дойдя и половины пролёта, резко остановилась и развернулась к нему, идущему следом. Он тоже остановился, оказавшись ниже меня ростом.
- Ты бабник, - сказала я, сердито глядя на него сверху. – А я – дура! Дурёха!
- Пусть так, - сказал он, со вздохом обнимая меня и привлекая к себе. – Но ты моя дурёха. Я тебя никому не отдам. Поняла?
Я тоже вздохнула, и мы немного постояли в тишине и полутьме, обнявшись и замерев.
- Знаешь, чего мне хочется? – тихо спросил князь.
- Чего? – тихо спросила я.
- Найти в этом доме какую-нибудь пустую квартиру, отнести туда тебя и запереться, - тихо сказал он.
- Я так и думала, - тихо сказала я, - Ты просто деспот. И сатрап.
- И бабник, - добавил он шёпотом.
- Вот именно, - сказала я шёпотом. – Поэтому у тебя условный рефлекс на подъезды. Как только ты оказываешься в подъезде, тебе непременно надо кого-нибудь лапать.
- Не кого-нибудь, а тебя, - возразил князь. – Вообще-то я думал, что ты любишь такой условный рефлекс. Поедем потом ко мне? Ну, пожалуйста?
- Неужели ты сегодня никого к себе не пригласил? – ядовито спросила я.
- Представляешь, нет. Все девушки меня бросили.
Он поднял голову, глаза у него были умоляющие, затуманенные. Такие, как я любила.
- Ну, хочешь, я на колени встану? – сказал он.
- Ещё чего не хватало, грязь тут месить! Нет уж, пойдём твою синюю девушку искать.
- А потом? – он не отпускал меня, держал крепко, и мне это нравилось. Мне всегда нравилось чувствовать себя его пленницей. – Потом ко мне? У меня свечка есть. Я утащил у нашего завхоза. Зажжём свечку, будет романтика.
- Ага! Я приду, а твою свечку уже другая зажгла. Не надо мне никаких свечек!
- Хорошо, пойдём в кабак. У меня деньги есть. Пойдём в Лабиринт? Нас там все помнят. Можно ещё раз посеять номерок, у нас там теперь есть знакомый слесарь. Это ли не удача?
- Толян Бельмондо, - засмеялась я.
- Вот именно, - сказал князь.
Он поднялся на одну ступеньку и оказался рядом – и свет померк за его спиной. Я попала в темноту, она была мягкой, укромной... Чарующее тепло его губ, такое огромное, мягко надвигающееся на меня тепло, откуда-то прямо с неба… его волосы упали мне на лицо, меня потянуло вверх, вверх... и одновременно вниз, вниз… где-то в глубине моей души распахнулось окно в сад... запахло дождём, цветущими деревьями… столько красоты и нежности... так бывает в раю...
Над нашими головами оглушительно хлопнула дверь, я судорожно вырвалась от объятий.
- Как всегда, - обреченно сказал князь. – Как только мы начинаем целоваться – поднимается беготня. Катаклизмы, наводнения, землетрясения… Людям срочно приспичивает на работу, в магазины, и непременно мимо нас.
- Пойдем, - сказала я с сожалением. – И давай сразу на третий. Сверху начнём.
В коридоре третьего этажа было неприветливо, темно, пахло кошками. Первая дверь на наш стук распахнулась, в дверях стояла суровая дама с дымящейся сигаретой.
- Мы ищем девушку Катю, - объяснила я как можно более располагающим тоном.
- Фамилия? – строго спросила дама, глядя на меня с подозрением.
- Моя? – растерянно спросила я.
- Мы не знаем фамилию, - быстро вмешался князь. – Она живёт здесь или на втором этаже. Она приходит к своей бабушке, которая живёт здесь или на втором этаже.
- Молодые люди, - сказала дама иронически, - здесь разнообразных бабушек, как грибов в лесу. Я сама уже бабушка. И смею вас заверить: я не бабушка вашей Кати.
- А вы давно здесь живёте? - успела пискнуть я, но дама уже закрывала дверь.
- С рождества Христова, - донеслось до нас через дверь.
Я исподлобья посмотрела на князя.
- Может быть, эта Катя и не внучка вообще, а? Какая-нибудь внучатая племянница?
- Запросто, - сказал князь. – Но цепочка такая. В пятиэтажке живёт балерина. У балерины есть подружка – вот эта самая бабушка, внучка которой Катя.
- Надо было идти в пятиэтажку, раз цепочка начинается там. Заодно бы проверили семью Беличей.
- Раз уж мы сюда влезли, надо расследовать до конца, - резонно сказал князь, – Пошли.
За второй квартирой разливались фортепианные трели. На наш звонок трели прекратились, вышла девочка лет десяти
- Катя – это я, - серьёзно сказала она. – Катя Перепёлкина. А других Катей здесь нет. Здесь Вова, две Тани, Фатима, Денис и Русланчик, но он ещё в коляске.
- А бабушек? – спросила я.
- А бабушек много, - кивнула девочка. – У Зворыкиных, у Фединых, - она показывала пальцев на соседние двери, - у Поплавских, у Галимадиновых две бабушки. Только у бабушек фамилии другие, я не знаю точно, - застенчиво сказала она.
Мы отправились дальше. Третью дверь не открыли, четвёртую тоже.
- Кальницкая, - вдруг вспомнил князь, останавливаясь посреди коридора. - Провалиться мне на этом месте – Кальницкая!
- Бежим к той тётеньке! – я схватила князя за рукав. - Она спрашивала фамилию!
Мы бросились к первой двери, дама на этот раз вышла без сигареты, по её взгляду было понятно, что она не ждёт от нас ничего хорошего.
- Молодые люди, в этом крыле нет такой фамилии. Направьте свои стопы в правое крыло.
Мы направили стопы направо. Здесь было ещё темнее, зато не пахло кошками.
- Точно Кальницкая? – переспросила я, выискивая на первой двери кнопку звонка.
- Точно, - сказал князь. - Только не Катя.
- Что?! – я развернулась к нему. – Ты издеваешься?
- Ты же знаешь, я иногда путаю женские имена. Ну, правда, вот сейчас подумал, что «Катя Кальницкая» как-то не звучит. Другое было имя. По-другому звучало.
- И что нам теперь делать?! – воскликнула я в отчаянии. - Перебирать все женские имена? Мы отсюда до утра не выйдем.
- А ты поклянись, что потом поедешь ко мне. Я вспомню имя. На радостной волне.
- Я тебе сейчас дам радостную волну! Вечно все превращаешь в фарс!
- Ваша честь, я полон серьёзности, как никогда. Так клянёшься поехать потом ко мне?
- Ещё чего не хватало! Ты будешь целовать посторонних девиц, а я тебе должна в чём-то клясться?
- А какая тут связь? Вот, я не понимаю, какая тут связь! Где тут вообще связь?!
- А есть тут связь! Простая тут связь!
Дверь внезапно открылась сама. На пороге стояла молодая женщина с ребёнком на руках.
- Ребята, вы не могли бы потише ругаться, - возмущённым шёпотом сказала она, - мне надо ребёнка уложить.
- Извините, - я покаянно прижала руки к груди. – Мы просто ищем одну девушку. Катю… Катю…
Внезапно я забыла фамилию, закусила губы и выругала себя. Нет, невозможно так работать! Ну, невозможно! Или выгнать этого князя отсюда на улицу, или… или вообще на него не реагировать. Забыть о нём совсем!
- Кальницкую, - сказал князь. – Но не Катю.
- Нет, не знаю таких.
Дверь закрылась.
Я сердито повернулась и двинулась по коридору, страшно раздосадованная. Князь догнал меня и преградил дорогу.
- Слушай, мы или работаем, или выясняем отношения, - с тихой яростью сказала я. - Если тебе так хочется ругаться…
- Мне хочется ругаться? – изумлённо переспросил князь.
- Да! И тогда мы всё бросим и пойдём во двор. И будем там ругаться до ночи.
- Мне кажется, это тебе хочется ругаться, - сказал князь. – А, может, даже и драться.
- Мне?! Мне?!
- Лена, - сказал князь, поднимая палец.
- Что «Лена?»
- Её зовут Лена. Я вспомнил. Её назвали: Леночка Кальницкая.
- Кто называл?
- Вероника.
- Нет, это поразительно! - сказала я, нервно откидывая волосы. – Ну все, кому не лень, побывали в этом доме! Какая-то синяя девушка, за которой ты потащился через всю Москву и которая на тебя даже не взглянула. Вероника, с который ты тут встретился, понимаете ли, совершенно случайно. Я вижу, здесь ну, прямо у всех чрезвычайно важные дела. А я… А дом этот, между прочим, он… он мне важен! Мне! И никому больше! Ни Веронике, ни этой твоей… синей птице! И… и что ты мне слова не даёшь сказать? Я вообще не понимаю, зачем мы её ищем. Тебе хочется снова её увидеть? И вообще - я могу хотя бы здесь побыть самой с собой! И с моими… моими… чувствами! А ты мне слова не даёшь сказать! Почему ты всё время вмешиваешься?!
Наверное, это было несправедливо, но у меня уже всё кипело внутри.
– И не буду я с тобой целоваться! Понял?! И не трогай меня! Понятно?!
Князь посмотрел в сторону, потом на потолок. Потом вздохнул.
- Хорошо, - кротко сказал он. – Пожалуйста, делай всё, как хочешь сама. Как знаешь сама.
Он отшагнул к стене, давая мне дорогу.
- Я тебя на лестнице подожду, - миролюбиво сказал он и зашагал обратно. – Будут трудности – кричи! – бросил он через плечо на ходу.