Было время, когда я могла сказать, что никто из тех,
кого я хорошо знала, не умер.
Это не означает, что никто не умер.
Когда мне было восемь, моя мать забеременела.
Она поехала рожать в больницу и вернулась без ребёнка.
Где ребёнок?, спросили мы.
Она пожала плечами.
Она была из тех женщин, которым нравилось пожимать плечами.
Это не было похоже на смерть.
Шли годы и люди умирали только по телевизору, если
они не были чёрными, они были одеты в чёрное или
были неизлечимо больны.
Однажды я вернулась из школы домой и увидела
своего отца, сидящего на ступеньках нашего дома.
У него был незнакомый вид, дом был затоплен, поэтому протекал.
Я поднялась по ступенькам подальше от него, насколько
смогла.
Он был сломлен, или если точнее сказать, он показался
мне человеком, понимающим свое одиночество.
Его мать умерла. Я никогда не встречалась с ней.
Для него это означало возвращение домой.
Когда он вернулся, он не говорил ни о самолёте,
ни о похоронах.
Каждый фильм, который я смотрела в третьем классе,
наводил меня на вопросы:
"Он мёртв? Она мертва?"
Поскольку герои часто живут вопреки всему, меня беспокоит
смертность актёров.
Если бы это был старый черно-белый фильм, все
кто был рядом ответили бы
"Да".
Месяцы спустя актёр появляется на каком-нибудь
вечернем ток-шоу, чтобы прорекламировать
свои последние работы.
Я поворачивалась и говорила: "Всегда поворачиваются, чтобы сказать:
"Вы сказали, что он мёртв".
А дезинформированный утверждал, что я никогда
не говорила, что он мёртв.
Да, вы это сделали. Нет, я этого не делал.
Неизбежно мы становимся старше, тот, кто всё ещё с нами
говорит:"Перестань меня об этом спрашивать".
Или человек начинает задавать себе тот же вопрос
по-другому:
"Я мёртв?
Хотя этот вопрос ни в коем случае не переводится, как
"Должен ли я быть мёртв?",
в конце концов звонят на горячую линию для самоубийц.
Вы, как обычно, смотрите телевизор, восьмичасовой фильм,
когда на экране высвечивается цифра 1-800
Самоубийство. Вы набираете номер.
"Вам хочется покончить с собой?", спрашивает мужчина
на другом конце провода.
Вы говорите ему:"Я чувствую, что я уже мертва"
Когда он не отвечает, вы добавляете:"Я при смерти".
Наконец он говорит:"Не верьте тому, что вы думаете
и чувствуете ".
Затем он спрашивает:"Где вы живёте?"
Пятнадцать минут спустя раздаётся звонок в дверь.
Вы объясняете дежурному скорой помощи, что у вас
был кратковременный приступ счастья.
Существительное счастье - это статичное состояние некоего
платонического идеала, к которому, как вы знаете,
лучше не стремиться.
Ваш процесс модификации к счастью или к несчастью,
пережил кратковременную паузу.
Такого рода вещи случаются, возможно, всё ещё происходят.
Он пожимает плечами и, в свою очередь, объясняет,
что вам нужно подойти к нему тихо,
иначе ему придётся вас задержать,
ему придётся сообщить, что он вынужден вас задержать.
Если он вынужден вас задержать, это так просто:
сопротивление только осложнит ситуацию.
"По закону я должен буду вас задержать",
Его тон предполагает, что вы должны понять сложность,
в которой он оказался.
Это дезориентирует ещё больше.
"Я в порядке! Разве вы не видите этого?"
Вы забираетесь в машину скорой помощи без постороннего
участия.