Вторник, 26 сентября, интернет-пространство
@miha_zhummy:«Привет, Лиза. Ну хватит дуться. Это был гоночный инцидент, вот и всё».
@liza_forman:«Жумакин, ну сколько можно? Думаешь, я не понимаю? Но от этого не легче. Ведь мы сейчас все боремся, и ты знаешь – за что».
miha:«Я просто не хочу, чтобы это стало между нами преградой».
liza: «Не станет. Но потом. Сейчас, я думаю, нам надо на время прекратить общение. А когда закончится чемпионат, мы снова начнём встречаться».
miha: «Лиза, подожди…»
liza:«Поздно, Жумакин. Теперь уже поздно».
Этот пользователь добавил вас в чёрный список.
* * *
Чуть позже, Фарнхем
В спортивном зале на базе команды «Карлин» было тихо и пусто. Разве что на одной из выставленных в ряд перед зеркалом беговых дорожек занимался курчавый подросток в белой футболке с логотипом «Макларена». И каждый, кто более-менее интересовался гонками, сразу узнал бы в нём лидера чемпионата европейской «Формулы-3» Ландо Норриса.
Открылась дверь, и в зал из раздевалки вышла Лиза в изящном красно-белом спортивном костюме. Сухо бросив «привет» напарнику, она также включила одну из дорожек и принялась на ней бегать.
Какое-то время в помещении слышался лишь негромкий гул работающих тренажёров, шумное дыхание и мерный стук по резиновому покрытию.
Затем Ландо чуть сбавил скорость и повернулся к Лизе.
– Можно с тобой кое о чём поговорить?
– О чём? – выдохнула та, продолжая бег. – По-моему… у нас сейчас… не должно… быть общих тем… для разговоров.
– Вообще-то есть, и ты это знаешь, – ответил Ландо с лёгкой улыбкой. – «Мотопарк» окончательно выбыл из борьбы. Теперь титул в личном зачёте разыграем только мы двое. И поэтому я предлагаю тебе… соглашение.
– Какое ещё на хрен соглашение?! – От неожиданности Форман сбилась с ритма и тоже была вынуждена уменьшить скорость. – Типа не мешать тебе победить, и тогда ты, к примеру, поспособствуешь тому, чтобы меня взяли в молодёжную программу «Макларена»?
Ландо моргнул.
– Нет. Конечно же нет. Я не стал бы предлагать тебе такое. Речь, скорее, идёт о некоем… «джентльменском соглашении» на гонки оставшегося этапа. Давай мы оба обязуемся не использовать грязные приёмы на трассе и, в частности, не выбивать соперника за её пределы. И пусть победит сильнейший.
– И под этим «сильнейшим» ты, естественно, имеешь в виду себя, – язвительно заметила Лиза и вдруг сошла с беговой дорожки.
Подошла к тренажёру Норриса – и, резко вытянув руку, несколько раз подбавила тому скорости.
Не ожидавший такого Ландо споткнулся и полетел на пол, скинутый с дорожки силой её движения.
Раздался хриплый стон: гонщик «Карлина» лёжа схватился за челюсть. На покрытом чёрной резиной полу стали видны тёмные капельки крови.
– Запомни, чувак, – прошипела Лиза, наклонившись к нему. – Ты строишь из себя крутого только потому, что ведёшь по очкам, отыгравшись после неудачной середины сезона. А я всё это время пробыла догоняющей. И знаешь что? Мне пофиг! И поэтому все эти свои соглашения, или что там ещё в ваших Европах принято, можешь засунуть себе знаешь куда!..
Я – не джентльмен, если ты не заметил. Я девочка – и со мной такие фокусы не прокатят. Хочешь бороться – борись; но учти, что, в отличие от тебя, я не скована представлениями о так называемых честных гонках. У меня развязаны руки, и я собираюсь сражаться так жёстко, как только смогу. Тоже мне, чемпион нашёлся…
Она закатила глаза, пока Ландо пытался подняться.
– Ну почему вы все ко мне с этим лезете?! Сговорились, что ли?.. Сначала Жумакин, теперь ты… Как вы меня достали!
Она развернулась и широким шагом направилась к выходу. Разумеется, не забыв по пути выключить свою беговую дорожку.
Норрис наконец сел и в недоумении посмотрел ей вслед. Потом провёл языком по рассечённой губе и проверил, на месте ли все его зубы.
И он уже понимал, что об истинных подробностях и этого инцидента никому не расскажет.
* * *
Четверг, 28 сентября, Москва
Нужное кафе я нашёл не сразу. Всё-таки столица нашей родины велика и непостижима, и ориентироваться тут, прожив всего два с половиной года (не забывайте, что Шумилов был родом из Красноярска), да к тому же ещё и бывая постоянно в разъездах, не так уж и просто без навигатора.
Но всё же добраться до места встречи мне удалось. Я даже почти не опоздал. Думаю, за разговором это вообще забудется.
Тех, кого искал, я увидел в первую же секунду. Женщина лет сорока с прямыми светлыми волосами и сидящий рядом парень лет двадцати трёх (оба – в одинаковых тёмно-синих куртках) пили кофе и… подписывали открытки. Я, конечно, читал в одной интернет-статье, что интервьюер тогда застал их именно за этим занятием, но увидеть это воочию было тем не менее удивительно.
Заметив меня, направляющегося к ним, женщина помахала мне и встала из-за стола. Вслед за ней слез со стула и её спутник.
– Добрый день, – протянула она мне руку. – Нас ты, наверное, уже знаешь, но всё равно представлюсь: Светлана Стрельникова, руководитель команды «Формулы-2» Russian Time.
– Артём, – сказал парень с немного смущённой улыбкой. – Артём Маркелов, гонщик «Формулы-2».
– Михаил, – ответил я, по очереди пожимая им руку. – Михаил Жумакин, гонщик «Формулы-3». Надеюсь, только пока что, – я усмехнулся.
– Ну посмотрим, – улыбнулась мне Стрельникова, и мы уже втроём сели за стол.
Я окинул взглядом разбросанные перед ними конверты и открытки.
– Ого! Это вы фанатам отправляете?
– Да, – кивнула Стрельникова. – У нас в России довольно большая поддержка, поэтому мы стараемся всеми силами показать, как нам важна их любовь и внимание. Приходится соответствовать образу дружного и отзывчивого коллектива.
– Может, пока прервёмся? – предложил Артём, указав подбородком на стопку запечатанных конвертов с краю. – Тем более, что и правда нам есть что обсудить.
– Хорошо. – Светлана отложила маркер и, сцепив руки в замок, посмотрела на меня. – Итак, расскажу, пожалуй, самое общее… Мы – команда «Русское время», вот уже четыре года участвуем в «Формуле-2», где заменили iSport. У нас небольшой состав – всего двенадцать человек, включая пилотов, но, несмотря на это, мы продолжаем добиваться с самых ранних пор неплохих результатов. Наша философия – это ставка на результат, но не в ущерб удовольствию. То есть каждый должен знать и делать своё дело хорошо – и при этом сам получать радость от своей работы.
– В принципе, такой подход мне нравится, – сказал я. – Определённо интересно было бы с вами сотрудничать.
– Если честно, мы пока думаем над возможными вариантами на будущий год, – сказала Светлана, посмотрев на Маркелова. – Как ты знаешь, за нас сейчас выступает Лука Гьотто, и причём достаточно успешно. У них с Артёмом хорошие отношения, а по мастерству они находятся примерно на одном уровне. Мы должны учесть все факторы, чтобы не нарушить структуру, которая у нас уже устоялась.
– Но в первую очередь ориентированы вы всё же на результат, – заметил я. – И я считаю, что тоже смогу вам его принести.
– Ну это уж точно, – усмехнулся Артём. – В этом году ты же идёшь вроде в топ-три своего чемпионата?
– Ну да. Ищу способ вплотную приблизиться к лидерам под самый конец сезона.
– Это, безусловно, станет одним из того, чем мы будем руководствоваться, принимая решение, – кивнула Стрельникова. – А теперь…
Она достала блокнот и взглянула мне прямо в глаза.
– Расскажи нам о себе, Михаил. Самое важное, на твой взгляд.
– Хорошо. – Я сложил руки перед собой на столе и, наклонившись вперёд, будто в камеру произнёс: – Меня зовут Михаил Жумакин, и я ненавижу проигрывать.
* * *
Среда, 11 октября
Хоккенхайм (Германия)
Над трассой растекалось утро – по-осеннему прохладное, но вместе с тем солнечное.
Лиза стояла на асфальтовой дорожке неподалёку от трейлеров и палаток «Карлина» и, кутаясь в тёмно-синюю ветровку, с наслаждением вдыхала свежий осенний воздух.
Она любила вот так выходить в паддок – когда на автодроме, где проводился очередной этап, ещё не было шумно и многолюдно, – и поглощать глазами окружающие пейзажи. Это помогало ей снять с себя напряжение, которое неизменно сопутствовало гонкам, и немного настроиться на предстоящие заезды. Создавало базу, чтобы потом входить в боевой режим было проще.
Приближавшийся уик-энд был особенным. Лиза это хорошо понимала. Она до сих пор не забиралась так высоко – и, безусловно, упустить цель, которая уже маячила почти на расстоянии вытянутой руки (ладно – в неполных двух часах чистого гоночного времени), никак не хотелось.
«Титул… перспективы… – думала девушка, глядя вдаль на светлое и чистое небо. – Всё это, конечно, хорошо – но абсолютно бесполезно, если не служит конкретной цели».
Налетел порыв ветра, дёрнувший в сторону её рыжие тугие косички. Лиза надвинула капюшон и засунула руки в карманы.
«Я докажу всем, что я сильнее, чем обо мне могут думать. И нет, это не из серии типа стать первой женщиной в “Ф-1”, которая показала там что-то стоящее. А глубже».
Форман прищурилась, провожая взглядом небольшое облачко на горизонте. Уголок её рта изогнулся в усмешке.
«Я обязательно докажу тем силам, которые забросили меня сюда, что мне не зря дали вторую жизнь. Обещаю».
– Отличная погода, не правда ли?
Раздавшийся рядом голос вывел гонщицу из задумчивости. И заставил развернуться к его обладателю.
– Ральф? Какого хрена ты тут делаешь? Разве ты не должен быть со своей командой?
– И это вместо «привет». Узнаю тебя, Форман, – фыркнул незаметно подошедший к ней Ральф Арон.
Эстонец сделал ещё пару шагов и встал сбоку от Лизы, вместе с ней разглядывая начинающий заполняться людьми и суетиться паддок.
– Давай помиримся, – неожиданно сказал он. – Всё равно друг другу мы сейчас не соперники. Разве что в каких-то отдельных гонках. Пожалуй, только на Норисринге мне выпал шанс реально с тобой побороться. Но я тогда всё промотал. И теперь каждый из нас там, где и заслуживает быть по итогам сезона.
– Намекаешь на то, что я так и останусь второй? – повернулась к нему Лиза.
– Нет, что ты. Всего лишь подчеркнул, что перед тобой открыто больше дверей. Ты всё ещё можешь карабкаться вверх к «Ф-1», в то время как мой потолок, скорее всего, – это гонки на выносливость. Ведь туда идут все, кто так или иначе провалился на опенвилах.
– Ладно, самокритика засчитана. Лучше скажи, кого ты видишь чемпионом.
– Я? Без понятия, – улыбнулся эстонец. Лиза недовольно на него посмотрела. – Не, серьёзно. Вы трое достойны того, чтобы взять уже наконец этот чёртов кубок. Но… – он ненадолго задумался, – за Ландо я болеть точно не буду. Это было бы… слишком ожидаемо.
– То есть ты в меня веришь?
– В тебя и в Жумакина. Вы двое показали в своё время, что тоже способны на чудеса.
– Спасибо, Ральф, – произнесла Лиза. – Вот честно, без шуток. Ты не представляешь себе, как для меня сейчас важно не растерять эту уверенность.
– Я уверен, ты со всем справишься. – Арон немного наклонился к ней и понизил голос: – Если потребуется, я и в гонке могу помо…
– А вот этого не надо, – прервала его Лиза. – Иначе судьи могут что-нибудь заподозрить.
– Да, ты права, – вздохнул Ральф и, повернувшись, протянул ей руку. – Мир?
– Мир.
Рукопожатие.
– Скажешь что-нибудь про мои отношения – дам в зубы.
* * *
Суббота, 14 октября
Я сидел в кокпите и делал вид, будто просто разминаю пальцы, вытянув руки перед собой по сторонам от руля. На самом же деле я не хотел, чтобы кто-то увидел, как у меня дрожат руки.
Обычно мне не был свойствен мандраж перед началом заезда: каждую гонку я воспринимал без лишней сакральности, просто как очередное приключение. Но теперь я буквально чувствовал, что от того, как я проеду в эти выходные, зависит в прямом смысле слова моё будущее.
Да, конечно, было бы наивно надеяться на попадание в «Формулу-1» прямо из «трёшки», даже если я каким-то чудом и выиграю чемпионат. Зимние частные тесты, о которых упоминал доктор Марко, ничего мне не гарантировали. Поэтому я и подсуетился, через менеджера SMP Racing связавшись с Russian Time и подготовив себе плацдарм в виде возможного места в «Ф-2». Чтобы на будущий год мне было куда приткнуться.
К тому же вопрос был и по суперлицензии. Та лицензия, под которой я выступал, была уровня В – получил в начале этого года. Зимой можно будет податься на «А»… Но вот с баллами была напряжёнка. За два прошлых сезона я набрал шестнадцать из требуемых сорока: двенадцать за победу в «Ф-4» и четыре за седьмое место в «Ф-3», – и чтобы сейчас одним махом дополучить остаток, мне следовало закончить чемпионат хотя бы на втором месте.
Но это было в принципе более выполнимой задачей, чем такое заветное – и уже почти недостижимое чемпионство.
От Норриса я отставал сейчас на пятьдесят шесть очков, от Форман – на тридцать шесть. Если я выиграю все три оставшиеся гонки, то наберу семьдесят пять – и тут надо будет смотреть уже на их результаты.
Я не знал, как проедет Лиза, так что мог ориентироваться только на Ландо. В другой вселенной он финишировал соответственно вторым, одиннадцатым и четвёртым, набрав в сумме тридцать очков, что гарантировало ему здесь борьбу разве что с Лизой.
И тут-то вступала в свои права безжалостная в своей чистоте и прозрачности математика. Даже если я выиграю все три заезда, а Лиза каждый раз будет приезжать выше Ландо, то есть мы отодвинем его дополнительно на два места, – то мне не хватит до него одного очка.
Одного. Грёбаного. Очка.
Не считая того, что выиграет в таком случае, вероятнее всего, Лиза.
Я вздохнул и прикрыл глаза. Все эти мысли никак не помогут мне. Скорее заставят отпустить всё и сдаться, признав, что попытка не удалась.
Но пока ещё есть надежда, так поступать нельзя.
Надо верить – и, не обращая внимания ни на что, бороться.
– Проверка связи, – сказал по рации сидящий на корточках рядом с болидом Пауль. – Как слышно?
– Хорошо. Всё готово, – со вздохом ответил я, возвращаясь к реальности.
– Ты как, всё в порядке? – видимо уловив что-то не то в моём голосе, спросил инженер.
– Да, нормально. Просто немного нервничаю.
– Расслабься. И получай удовольствие. В конце концов, мы и так много чего добились.
И верно. Фокусируясь на мечте, я упускал из виду то, что уже было достигнуто – мной как гонщиком и командой.
Три победы, одиннадцать подиумов, четыре поула и пять быстрых кругов – лишь единицы здесь могут таким похвастаться. Плюс, возможно, какие-то показатели вырастут ещё в трёх оставшихся гонках.
– Конечно, – легонько кивнул я. – Спасибо, герр Райзер. Спасибо за всё.
Теперь я смотрел только вперёд – и прикидывал, как буду обходить соперника после старта.
В единственном числе – потому что я сейчас был вторым, уступив Айлотту из «Премы» каких-то четырнадцать сотых. Прямо за мной расположились Норрис, Эрикссон и Форман. Швед должен был оттянуть на себя сражение с противниками из «Карлина» – и у него сегодня должно было всё получиться.
Это будет битва на выживание. На карту поставлено всё. И цена всем известна.
Но кто не рискует, тот не брызгается шампанским на подиуме.
А на результаты всегда имеет смысл смотреть только в общем контексте.
…Не скажу, что это было легко, но какого-то особого сопротивления я не встретил.
На рывке до первого поворота Айлотт как будто старался остаться как можно дальше на внешке, и это сыграло с ним злую шутку. Моё ускорение на выходе оказалось куда как лучше – и уже в шикане я смог отобрать у британца лидерство.
Тем временем Йоэл и Лиза на старте оба прошли Ландо, а когда Каллум стал терять темп, нацелились и на него. Мой напарник обогнал его без проблем, а Норрис в пылу борьбы даже вытолкнул на обочину, после чего обладатель поула уже на первом круге откатился на шестую позицию.
Той толкотнёй в повороте успешно воспользовался Габсбург – ещё один «карлиновец» – и протиснулся мимо Норриса, которого сдерживал ещё кругов пять. И лишь тогда эта «крепость» пала. В те же минуты инженер сообщил мне, что Ландо не оштрафуют. Я, конечно, и сам это помнил, но всё равно поблагодарил за оперативную информацию.
Дальше чего-то особенного не происходило. Я в комфортном темпе катил вперёд, ведя за собой пелотон; где-то в секунде позади ехал Эрикссон, надёжно прикрывая тылы: всё-таки пришлось ему поработать немного и на команду.
Норрис же изо всех сил старался приблизиться – но ему не давала Форман. Рыжая бестия, разорвавшая на время со мной все контакты, всё время закрывала ему калитку – и из-за этого сама не могла обогнать Эрикссона, у которого ехала на хвосте. Под самый финиш они все уже были прямо-таки друг за другом.
Но у них не срослось – в то время как мы завоевали победный дубль. Второй в сезоне – и на этот раз уже я был на верхней ступеньке пьедестала почёта.
И пусть от гимна прозвучал в средненьком качестве только один куплет – сама эта музыка, большой серебристый кубок в руках и восторженные взгляды команды, а главное – родителей, выстроившихся вместе внизу, делали момент незабываемыми и глубоко трогающим сердце. Хотя на уме не всё было так радужно.
Выиграв гонку, я привёз Лизе десять очков, а Ландо – тринадцать. Теперь среди нас баллы распределялись так: 374–357–331; и вы догадываетесь, где тут были мои результаты.
Чтобы переломить ситуацию, мне нужно было чудо.
К счастью, я знал ход событий минимум на один шаг вперёд – а потому во мне ещё теплилась надежда, что я смогу совершить невозможное.
* * *
Главным сюрпризом для меня стало то, что, казалось бы, самый напряжённый в году этап проходил без каких-либо скандалов и разбирательств, которых я наелся в прошлом году со Строллом. Такое чувство, будто все лидеры вспомнили, что они вообще-то гонщики, а не базарные бабы, и действовали на трассе предельно корректно. Да и в целом по сезону каких-то громких стычек стало куда как меньше. С одной стороны, это могло показаться скучным – но с другой, меня радовало, так как означало, что на первый план наконец выступило именно то, что происходило на треке.
Во второй гонке я вновь делил первый ряд стартового поля с британцем из «Премы». Форман расположилась позади вместе с Макси Гюнтером. Эрикссон и Норрис были восьмым и девятым: оба провели две квалификации подряд на одних и тех же шинах, чтобы теперь поставить себе новые и попробовать отыграться. Но я знал, у кого из них получится, а у кого нет, и не особо беспокоился по этому поводу.
После прогревочного круга всё было готово к старту. Но когда уже были готовы зажечься красные огни светофоров, позади справа замахали с пит-лейна целым ворохом жёлтых флагов. Это был Моусон – австралиец с номером 96, у которого заглох двигатель, отчаянно махал руками, привлекая внимание. В конечном итоге его эвакуировали на пит-лейн, чтобы попытаться завести вновь. А мы все дружно поехали на второй круг прогрева. По правилам, это означало, что и основное время заезда будет сокращено с тридцати трёх до тридцати одной минуты.
Впрочем, у этой задержки был и положительный момент. Дело в том, что перед самым стартом на обочину выскочил кролик – и небольшая вынужденная пауза пригодилась ему, чтобы успеть убежать, пока кто-то из нас его случайно не переехал.
Наконец, пару минут спустя старт был в кои-то веки дан.
На этот раз Айлотт не стал повторять свою ошибку и вовремя закрыл внутреннюю траекторию, так что мне пришлось испытать несколько не очень приятных минут, когда за лидерство боролись сразу четыре машины.
Норрис в нашем общем веселье участия не принимал: столкнувшись с Пике на первом круге, с надломленным крылом он широко выехал за поребрик, вернувшись в пелотон лишь на пятнадцатом месте. Надежд на очки для него уже не было, что позволяло мне и Лизе отыграть максимум, на который мы были способны.
Минут через десять от нашей группы отвалился Гюнтер: вероятно, стали перегреваться шины, которые он убивал в попытках прорвать глухую оборону Форман. А ещё через круг или два отступилась от борьбы уже Лиза. Я остался один на один с красно-белым болидом «Премы», что закрывал сейчас мне путь к победе и потенциально, математически ещё возможному чемпионству.
Если я его не обгоняю, то Норрис остаётся впереди меня на двадцать пять очков – и разыгрывает титул в следующей гонке с Лизой.
Меня такое положение дел категорически не устраивало.
Если и бороться – то до конца.
До победного.
Но как подступиться к обгону, я не знал. Каллум как будто хорошо проанализировал мой стиль вождения на этой трассе, изучил мои слабые места – и мне оставалось лишь не сбавлять темп, видя перед собой корму его «Премы». В конце концов я тоже чуть его отпустил – на секунду где-то, не больше, – чтобы сохранить себе резину под конец гонки.
Эрикссон же с самого старта застрял за Хьюзом – и разве что минуте на шестнадцатой одна из его атак увенчалась успехом. Напарник сейчас, наверное, просто занимался любимым делом, выполняя свою работу и зарабатывая необходимые команде очки. Обогнать «Карлин» в кубке команд мы всё равно уже не успевали, но хотя бы забить такой «гол престижа» нам бы очень хотелось.
Я же сосредоточился на погоне за Айлоттом. Тот не хотел отступать: ещё бы – при рекордных десяти поулах у него в этом году было всего три победы. И я, кажется, уже догадывался почему.
Когда на таймере оставалось около семи минут, я заметил, как нервно начинает вести себя его машина. Видел протёртости на его покрышках. Конечно, мои тоже были не сильно в лучшем состоянии, но я старался по мере сил контролировать износ, методично преследуя британца. А тот как раз стремился как можно скорее от меня отъехать – и это опять-таки сыграло с ними злую шутку.
Однако он как клещ вцепился в своё первое место и никак не хотел отпускать. Понимая, что это его последний шанс в уходящем сезоне, он поставил на «красное» всё, что было. Но рулетка уже завершала свой оборот – и не было абсолютно никакой гарантии, что выпадет именно тот цвет, на который отдано больше.
На последних кругах я начал приближаться. Понемногу – по десятой, по две, но этого хватало, чтобы финальный виток я начинал прямо у него на хвосте.
Ловлю слипстрим на старт-финише… Не получилось: закрыл калитку. Новое ускорение к шикане… торможение… захожу вовнутрь…
И Айлотт ошибается, блокируя колесо!
А я на разгоне красиво подрезаю его машину и устремились вперёд – к своей очередной победе.
Надо завершать год достойно.
* * *
Воскресенье, 15 октября
Вот и настал тот день, когда должно было решиться всё.
Я стоял у развёрнутых командой навесов со стоящими под ними машинами и надевал подшлемник. Тёмно-синий, почти чёрный комбинезон с эмблемами двух гоночных программ, в которых я принимал участие, уже был застёгнут, а в ушах сидели как влитые капельки наушников с болтающимся внизу штекером. Рядом стоял один из механиков и держал мой шлем, на котором не было ничего лишнего – только три дорогих моему сердцу цвета.
Закончив с подшлемником, я взял шлем и принялся затягивать под подбородком завязки. Руки почти не дрожали: всё-таки вчерашние две победы вселили в меня уверенность. И я был готов и сегодня сделать всё от меня зависящее.
Потому что не всё зависело от одного меня.
Форман вчера приехала третьей, поэтому счёт в нашем тройном матче выглядел так: 374–372–356 в пользу Норриса. Можно было подумать, что кто из них двоих будет выше тот и чемпион, но мне хотелось внести и свою лепту в эту, без сомнения, легендарную битву, сравнимую с противостоянием в «Макларене» в две тысячи седьмом Хэмилтона с Алонсо[1]. И тут должен был отыскаться свой Кими Райкконен, чтобы вставить в их непрекращающийся спор своё внезапное «Surprise, motherfucker».
Если я выиграю гонку, то Норрис должен будет финишировать не выше седьмого места, а Форман – шестого. Приеду вторым – даже при сходе обоих «Карлинов» по количеству побед Ландо меня обойдёт.
У меня не было права на поражение.
Но даже и так по наиболее реалистичным прогнозам у меня ничего не выходило. Слишком мало было соперников, чтобы составить нам конкуренцию и оттеснить их двоих в дальнюю часть десятки. Находилась какая-то пара недостающих очков, которая и рушила все мои планы.
Поэтому я больше не думал о том, что будет, если я выиграю. Я просто выиграю – а там посмотрим.
Наконец, шлем прочно сел на моей голове, а на руках появились перчатки. Ко мне подошёл Йоэл, который параллельно со мной облачался в экипировку возле своей машины, и мы крепко дали друг другу «пять» и коротко, по-мужски обнялись, хлопнув по плечу каждый другого.
Это должен быть наш день. И мы готовы были это всем показать.
Места на старте распределились следующим образом: передний ряд – Гюнтер и Айлотт; второй – я и Чжоу; третий – Форман и Хьюз; дальше – Эрикссон и Норрис. Титаны с вклинившимся между ними статистами и андердогами. И эпичность ожидающейся зарубы можно было предположить без сомнения.
Тут, наверное, подошли бы кадры слоу-мо из фильмов про гонки или ещё не снятого «Нетфликсом» Drive to Survive[2]. Все эти взгляды через приоткрытые визоры; пальцы, сжимающиеся на руле; застывшие в напряжённом молчании команды…
Нет, всё это было в реальности, просто без напускного пафоса. Мы просто собирались сделать свою работу: каждый – на сто десять и даже больше процентов. И кто лучше, определить уже должен был секундомер.
Ещё одна важная черта автоспорта.
– Ну что, готов, Мик? – спросил по радио Пауль, когда по табличке от маршалов я взвинтил обороты двигателя.
– Готов.
Я смотрел вперёд, на висящие над прямой светофоры.
Зажёгся первый красный огонь.
Мои родители были сейчас на пит-уолле вместе со всеми. Они приехали; они смогли. Мама – на своих двух ногах.
Второй.
Негодяя, сбившего её, наконец нашли. Им оказался не кто иной, как вышедший из тюрьмы Артур Краев[3]. Теперь ему светило гораздо больше, чем жалкие полтора года за попытку взорвать моего отца.
Третий.
Криптовалюта на моих счетах весь этот год росла в цене – и теперь, с полтысячей биткоинов и купленными в январе двумя сотнями Ethereum, мы обладали запасом на «чёрный день» примерно в два с половиной миллиона долларов. И в ближайшем будущем эта цифра должна была стать только больше.
Четвёртый.
Со мной продлили сотрудничество в программе «Ред Булл» на следующий год. Я оставался одним из их ключевых юниоров – и претендентом на то, чтобы в обозримом будущем сесть за руль их настоящей машины. И зимние тесты должны были стать очередной ступенькой на этом пути к вершине.
Пятый.
Я в первой тройке чемпионата. В «Формуле-2» я буду нарасхват – а там видно будет.
…Погасли.
Итак, началось.
Айлотт забуксовал, сильно провалившись на старте, и я сразу же вышел на второе место, оказавшись прямо за Гюнтером. Форман обогнала Чжоу и шла третьей – а наши напарники сражались сейчас за шестую позицию.
В целом, в первой восьмёрке на начальных кругах не случилось какой-то жёсткой борьбы. Но это лишь означало, что главная битва ещё впереди.
Я попросил перед гонкой на каждом круге мне сообщать, кто где находится. Постоянно смотреть в зеркала я не мог, а в точности представлять себе текущий расклад хотелось.
И для меня не стало неожиданностью то, что началось чуть позже.
Уже на третьем круге Йоэл прошёл сначала Хьюза, а затем Чжоу – и стал подбираться к Форман, которая, как и вчера, быстро отвалилась от нашей с «Премой» лидирующей пары.
Я улыбнулся, увидев после пятого витка вывешенную с пит-лейна табличку:
19 P2 +0.7
1 P3 +2.7
13 P4 31 P7
Это означало, что за мной был непроходимый заслон, который больше никому не позволит подняться на подиум.
Но вот по очкам…
Я дотягивался лишь до прежнего показателя Норриса, но британец отрывался от меня вновь – а его, в свою очередь, обгоняла Форман. В принципе такой результат я также мог принять – и был рад за свою подругу, что она, как и я, добивалась своих успехов.
Главное – мы были способны менять историю, направлять её течение, как нам нужно. И это придавало уверенности в том, что у меня получится исправить будущее этого мира.
Гюнтер, как и Айлотт, оказался чертовски неуступчивым лидером. Пилот без видимых слабостей, сливший прошлый чемпионат чисто психологически, а этот – из-за машины, тоже хотел завершить год на мажорной ноте, одержав победу в заключительной гонке.
Ну что, пусть попробует.
Только я успел об этом подумать, как по всей трассе взметнулись жёлтые флаги.
– Габсбург в стене, – сообщил Пауль. – Но это не сэйфти-кар, а только full course yellow, так что отрывы сохраняются.
– О’кей, принял.
Я сбросил скорость до восьмидесяти километров в час и стал ждать, когда же возобновят гонку.
Три минуты – и режим жёлтых флагов был снят. На часах оставалось ещё двадцать.
Всё вновь потекло по привычному сценарию. Я преследовал Гюнтера, безуспешно выгадывая момент для атаки, а позади бодались между собой остальные.
Но когда пару кругов спустя мне опять показали табличку, я недоумённо нахмурился.
19 P2 +0.9
13 P4 -> P5
31 P7 -> P6
Лиза пустила вперёд себя Чжоу, а Ландо обогнал Хьюза? Допустим, второе ещё нормально, а вот первое…
Я нажал кнопку связи.
– Что там вообще происходит? – спросил, втискиваясь вслед за лидером в изгибы шиканы.
– Норрис после рестарта сильно прибавил в темпе, – ответил Пауль. – Чтобы победила Форман, он должен приехать хотя бы на два места ниже. Она, видимо, тоже это поняла и готовится сейчас его оттормаживать, чтобы ближе к финишу его обратно обошёл Хьюз, а она сама вернула бы позицию относительно Чжоу и с гарантией стала бы чемпионкой. Иначе Норрис тоже мог бы обогнать Чжоу и за счёт побед при равенстве баллов взял бы титул себе. Это как я оцениваю ситуацию.
– Понял, спасибо.
Я покатил дальше, обдумывая слова инженера.
В принципе, резон в действиях Лизы был. Ставя напарника в невыгодное положение, она тем самым обеспечивала шансы себе. Но ей нельзя было опускаться ниже пятого места – иначе уже я в случае победы смогу вырвать кубок в свою пользу.
Ну реально – заруба как в две тысячи седьмом. И из нас троих будет только один победитель.
А кто именно это будет, решится в ближайшие шестнадцать минут.
Плюс один круг, конечно же.
– Держите меня в курсе, – сказал я по радио. – Мне нужно знать их отрывы между собой. Чтобы сориентироваться по обстановке.
– Сделаем.
Следующие круги превратились в одну сплошную пытку ожиданием хоть каких-то событий. Я всё так же не мог пройти Гюнтера, а Лиза отчаянно балансировала между следованием за Чжоу и сдерживанием Норриса.
Всё должно было решиться под самый финиш.
– До сих пор ничего? – уже теряя надежду, спросил я у инженера, проходя повороты третьего сектора на предпоследнем круге.
– Нет, Мик. Ничего. Обгони Макса. Это всё, что ты сейчас можешь сделать.
Я выдохнул – и крепче вцепился в руль, продолжая с неукоснительной точностью работать педалями. Всё-таки по виртуалу и симулятору я хорошо знал эту трассу – и имел представление, как объехать все её, так сказать, «подводные камни».
Последний круг. На нём и определится всё.
Кто станет победителем…
Выход из «Зюдкурве» на старт-финишную прямую.
…а кто – неудачником.
К этому времени группа Чжоу – Форман – Норрис – Хьюз отстала от нас уже секунд на пятнадцать и сражалась только между собой, и я при всём желании не мог видеть их в зеркалах. Мне оставалось полагаться только на слова инженера.
Залихватски спрямить внутренний апекс и мчаться к шикане, уходя внутрь. Гюнтер тоже гнал на пределе – но вот на торможениях был весьма осторожен. Чем я и попытаюсь воспользоваться.
Двести метров… сто пятьдесят…
Он уже начинает замедляться.
Нет! Терпеть, тянуть дальше!
Сто…
Не выдержав, я наконец нажимаю на тормоз.
Только бы не заблокировать шины!..
Руль в сторону. Болид бросает вперёд и в сторону; я буквально чувствую, как днище скребёт о поребрик.
Но свою задачу я выполнил. Я удержался. И продолжал накатывать, пользуясь тем, что мой соперник только теперь начал разгоняться.
Между нами двадцать метров… пятнадцать… десять…
Грязный воздух от его обтекателей уже не летит в меня. Мощный поток низкого давления, также известный как слипстрим, тянет меня к нему. В последний момент отворачиваю в сторону для обгона…
И Гюнтер на торможении блокирует переднее левое!
Не веря своему счастью, я пролезаю в шпильку мимо него. Виляю на прямике, не давая себя подрезать.
– Вот это да! – слышен в наушниках возглас инженера.
Интересно, это он про мой обгон – или про ситуацию сзади?
– Что там? – напряжённо спрашиваю я.
Осталось всего несколько поворотов…
– Молодец, Мик! Держись до финиша! – быстро говорит Пауль.
Снедаемый напряжением, я мчусь по изгибам трека. Макс на хвосте – но приблизиться он не может из-за проплешины на резине!
Надо просто доехать…
Чувствуя странное дежавю, я как в тумане пролетаю оставшиеся повороты. При этом едва не выношусь на траву в «Заксе» и чуть не поскальзываюсь на поребрике в финальной петле «Зюдкурве».
Но мне уже всё равно.
Я это сделал.
И потому, когда я красиво виляю перед финишной чертой под клетчатым флагом, меня переполняют эмоции.
– Да!!! Да, да, да, да!.. – говорю я в микрофон, улыбаясь до ушей.
Как бы ни закончился этот год, а мне однозначно не будет за него стыдно.
Я вижу механиков, высовывающихся с пит-лейна. Все трясут кулаками и машут мне.
Я поднимаю руку от руля и машу им в ответ.
Это наша победа. Общая.
– Для информации, Мик, – уже спокойно говорит Пауль. В его голосе я слышу обуздываемую нормами приличия радость. – Норрис и Форман столкнулись на выходе из шиканы. Он просто развернул её, толкнув в колесо, и затем сам выехал за пределы трассы. Жёлтый флаг был только на первом секторе, режим сэйфти-кара не объявляли. Твой обгон Гюнтера совершён по правилам.
И уже не сдерживаясь:
– Михаил Жумакин, ты чемпион европейской «Формулы-3» – две тысячи семнадцать!!!
Я не верю. Открываю рот, чтобы заорать, выплеснуть тот восторг, который на меня нахлынивает… и закрываю.
Нет слов. Просто нет. Одни эмоции.
Одно сплошное…
Разворот на съёмочном дне. Пустой бак в Сильверстоуне. Вылет в Монце. Проигрыш Лизе в По. Расследование в отношении программистов. Ошибка с давлением в Венгрии. Выходки Пауля по радиосвязи. Победа Феттеля по моему совету в Баку. Столкновение двух «Карлинов» в Нюрнберге. Откровения Лизы о своём попаданстве.
…непередаваемое…
Несчастье с мамой. Раскрытие заговора и ультиматум «Агремы». Мой ультиматум Паулю. Слабая форма команды в Спа и Зандворте. Самоубийство Гордея, распад «Косогора» и отъезд Кости. Провал «Феррари» на Гран-при Сингапура. Мои отчаянные попытки подобраться на Нюрбургринге. Аварии в Шпильберге.
И, наконец, блестящая, незабываемая победа здесь, в Хоккенхайме.
…облегчение.
– В командном зачёте мы уступили «Карлину» семь очков, – сообщает Пауль. – Ровно столько же, сколько ты выиграл у Норриса. Мы сделали всё, что могли. Это была хорошая попытка.
По моему лицу текут слёзы, впитываясь вместе с потом в подшлемник.
Я не знаю, что говорить. Сейчас уже всё равно.
Всё закончилось.
И вместе с тем…
Только!
НАЧИНАЕТСЯ!!!
– Миш, ты лучший! – кричит мне по радио мама.
И её радостный голос заставляет сердце биться ещё чаще.
– Ну что, чемпион, теперь к новым свершениям! – смеётся отец.
Его слова ободряют лучше любой, даже самой искренней похвалы от гоночного начальства.
– Спасибо, – шепчу я, подняв голову к небу. – Спасибо. Спасибо…
Дальше было всё как положено. Закрытый парк на пит-лейне, радость и тёплые объятия с родителями и всеми в команде. А от чужих хлопков плечи будут ныть, наверное, ещё неделю.
Поднятый над толпой пит-борд с наклеенными словами:
MIKHAIL
Motopark
CHAMPION
FIA F3 European Championship
2017
Крепкое рукопожатие с Йоэлом. Швед тоже рад, хоть и не выиграл сам – но хотя бы помог через меня это сделать команде.
Усталое «пять» от слегка недовольного Гюнтера. Немец заканчивал этот сезон пятым, уступив по итогу нам всем.
Ничего, будет и на его улице праздник.
И Форман…
Сняв шлем, я посмотрел на гонщицу, стоявшую чуть поодаль. В её глазах плескалось нечто, чему я даже не мог подобрать названия, – какая-то адская смесь противоречивых чувств во всей своей силе. Да, впрочем, это было неважно.
Я подошёл к ней и взглянул ей в глаза.
А затем сделал первое, что пришло в голову. Быстро приобнял за спину и, наклонившись вперёд, под крики и свист толпы впился в её губы своими.
В первый момент она попыталась вырваться, но тут же расслабилась. И, не отрываясь от меня, подмигнула.
Я улыбнулся глазами и прижал её к себе ещё крепче.
Мы целовались, не боясь ничего – и празднуя то, что каждый из нас сделал свой новый шаг к заветной и теперь уже чуть более достижимой и близкой вершине.
Конец третьей книги
17 февраля – 31 декабря 2023,
Красноярск.
____________________
[1] Титул «Формулы-1» 2007 года должен был быть разыгран между напарниками по «Макларену» Фернандо Алонсо и дебютантом Льюисом Хэмилтоном. Однако из-за стратегии они финишировали соответственно третьим и седьмым, а выигравший гонку Райкконен из «Феррари» с перевесом в одно очко и стал чемпионом.
[2] Formula 1: Drive to Survive («Гонять, чтобы выживать» или «Драйв выживания») – сериал о «Формуле-1» от платформы Netflix. На 2023 год вышло 5 сезонов по 10 серий.
[3] Один из персонажей книги «На открытых колёсах», бывший одноклассник Жумакина.