Пятница, 26 мая, Москва
– Валентин, Олег! Где графика для режима карьеры?! – разнёсся по студии недовольный возглас Кости. – У нас осталось три с половиной месяца, нам нужно уже собирать пре-альфа-версию для пробных тестов!
– Ещёнеготово, – скороговоркой ответил Олег со своего места, громко щёлкая мышкой. – Законченапокатолькополовинамоделей, остальныеещёвразработке…
– Знаете, это не так быстро делается – рассчитать и запрограммировать реалистичную физику… – добавил Валентин из-за соседнего монитора: новичкам при обустройстве выделили общий угол.
– Мне плевать, что у вас там не готово, – у нас сроки горят! – ударил кулаком по столу наш «начальник». – Давайте тогда что есть, кидайте на почту…
Я наблюдал за их разговором из-за дисплея своего ноутбука, сидя напротив Кости.
Мы действительно начинали немного отставать от графика, но пока всё было терпимо. С моей стороны задержек никаких не предвиделось; сейчас я просто сидел и методично подчищал редкие баги.
А параллельно с этим обсасывал свою догадку, возникшую пару недель назад, которую я лишь недавно смог внятно выразить.
LLX Ahgrema, откуда к нам пришли в начале года два программиста, занималась, как уже понятно, разработкой ПО для смартфонов – причём строго под определённую операционную систему. А в том году на нас пыталась наехать через свою марионетку BSX Group корпорация, которая делала то же самое – но не просто писала приложения, а ещё и производила те самые смартфоны, под которые выпускала софт «Агрема»!
Тогда у наших противников не вышло отжать у нас LiveSmart – многофункциональную программу для управления «умным домом», включая даже простейшие действия с подключённым автомобилем. И глупо было бы полагать, что они после этого просто утрутся.
И Валентин с Олегом точно были как-то здесь замешаны.
Но открыто обвинять их мне было не в чем. У меня не было против них никаких доказательств. Однако сидеть сложа руки я не мог, помня, чем всё закончилось в прошлый раз. Хотя бы озвучить свои опасения Косте я был обязан.
Поэтому, когда наш «босс» (да, мне трудно было воспринимать Костю всерьёз как начальника) защёлкал мышкой, с большой вероятностью заходя в почту, я тут же открыл свою и набрал ему коротенькое письмо:
«Надо поговорить. Наедине. Никому ни слова».
Костя выглянул из-за своего монитора и как-то странно на меня посмотрел. Я моргнул в ответ, показывая, что он всё правильно понял. Он на секунду поднял брови, как бы говоря: «Дело твоё», – а затем поднялся из-за стола.
– Ты куда? – спросила Соня, отдыхавшая на диванчике у дальней стены. Гордея сегодня в студии не было – сослался на личные обстоятельства.
– Свежим воздухом подышу, – ответил Костя, направляясь к двери.
– Можешь тогда, пожалуйста, в магаз заскочить? Уже почти время обеда…
– Хорошо. – Айтишник скрылся за дверью.
Я посидел ещё минут десять, допиливая код, а потом тоже встал и пошёл к выходу, пояснив для Сони:
– Пойду-ка я его потороплю…
Костя обнаружился в подъезде. За продуктами программист уже успел сбегать – и теперь дожидался меня, куря электронную сигарету.
Мне это не понравилось. За последние месяцы, проведённые в постоянной гонке за результатом, он изменился – и причём не в лучшую сторону. Больше не было того открытого миру наивного парня, каким он был ещё полгода назад, – вместо него появился кто-то другой.
– Ну, чего хотел? – обернулся он ко мне и выпустил облачко белого ароматного пара.
– Ты доверяешь Олегу и Валентину? – спросил я без обиняков.
– Не до конца, но особых претензий к ним нет. – Он снова затянулся. – Кроме того, что они, блин, начинают срывать мне сроки!
– Мне кажется, их назначение – дело рук наших старых недоброжелателей. Подсказка: пять букв, первая – английская «А».
– А им-то зачем наша игра?
– Сдаётся мне, им не игра нужна – а контроль над предприятием. Потому и выкупили часть прав через подставную фирму, чтобы на нас было чем давить. Возможно, таким хитрым способом, если мы провалим сроки, наши враги хотят добраться до LiveSmart. В тот раз у них ведь так и не получилось…
– Это всё домыслы. – По тому, как дымил Костя, я, кажется, на живом примере понял, что значит фраза «нервно курит». – Мне и самому не нравится, что происходит, но без конкретных улик мы ничего не сможем сделать.
– Я позабочусь об этом, – кивнул я и стал подниматься обратно к студии. Напоследок обернулся и добавил: – И завязывай ты с вейпом. Ни к чему хорошему он не приведёт. Это не в твоём стиле.
– У меня от этого кризиса жуткий стресс, – вздохнул Костя, пряча «сигарету». – как-то нужно расслабляться в перерывах между очередными «загонами»…
– Могу дать бесплатный совет, – усмехнулся я, подходя к двери. – Смотрит лучше гонки. Это полезнее.
* * *
Четверг, 1 июля
– Удивительно.
Лиза покачала головой, глядя на перегородившее нам проход поваленное дерево.
– И не говори, – согласно с ней помотал головой я.
Мы перебрались через толстый ствол и пошли дальше по тротуару.
В понедельник на столицу обрушился настоящий ураган. От ветра аж стёкла дребезжали, пока дождь бросал в них горсти холодных капель. Хорошо, что я успел доехать до дома за пару часов до того, как разбушевалась буря.
После закрытия этапа в По я сразу дёрнул обратно в Москву. В начале семестра я подавал заявление на военную кафедру и все последние месяцы в перерывах между гонками собирал необходимые справки. Вот ненавижу бюрократию! Да столько, наверное, космонавтов не обследуют, сколько мне пришлось врачей пройти. Ещё в феврале от просмотра списка требуемых документов у меня глаза на лоб полезли. Но к маю всё это было уже улажено; оставалось главное – сдать нормативы и пройти собеседование.
Подтягивания на достойный балл выполнить оказалось проще, чем бегать – сотку и три километра. Да, я вставал иногда на беговую дорожку, когда приходил в тренажёрный зал, но всё же не был до конца уверен, что этого будет достаточно. Как выяснилось, достаточно – едва-едва уложился в нормативное время. Что ж, зато отличные оценки за прошлый семестр должны были компенсировать отставание в общем рейтинге.
С собеседованием особых проблем тоже не возникло. Я и в гонках-то участвовал ради своей страны, так что сделать шажочек к готовности обеспечивать её безопасность на словах оказалось несложно. На деле… пока не знаю, а там видно будет. Но в своём стремлении поменять будущее я уж точно постараюсь свести на нет грядущие угрозы.
После испытаний я – не бейте тапками – умотал в Англию. В Милтон-Кинс, если быть точным. Причина проста: после неплохих результатов предыдущего этапа в «Ред Булле» расщедрились на целых два дня занятий на симуляторе. Вообще это был только второй раз в году, когда мне позволили потестировать виртуальную машину; первый был ещё перед началом сезона. В «Хайтеке», наоборот, работе на симуляторе уделялось куда больше внимания; зато теперь, если останусь на высоте, мне обещали частные тесты за «Торо Россо». Не думаю, что мне в ближайшие год-два дадут хотя бы прикоснуться к болиду самих РБ, но помечтать не вредно.
Ну и вот недавно я вновь вернулся в Россию, чтобы закрыть сессию в Бауманке. На первом курсе было сложно рассчитывать на какие-либо «автоматы», поэтому приходилось в основном сидеть дома и учить конспекты… с тех лекций, где мне с моим напряжённым спортивным и рабочим графиком вообще удалось побывать, хе-хе. Но ни история, ни матанализ, ни физика не должны были стать серьёзной проблемой. Моих знаний точно хватит, чтобы закрыть всё на пятёрки.
Сегодня по расписанию занятий не было, Костя уехал в SMP презентовать наспех собранную пре-альфа-версию, да и Лиза в принципе была свободна, и я легко вытащил её на прогулку. Не знаю почему, но уже после десяти дней, пока мы с ней не виделись, я начал по ней скучать. Это было серьёзным знаком, и я решил, что пора что-то делать.
А для начала…
– Ты дашь мне реванш? – спросил я, когда мы миновали бурелом на тротуаре.
– А куда я денусь, – вздохнула Лиза; впрочем, её неудовольствие явно было притворным. – Ты же отстаёшь от меня по очкам всего в полтора раза…
Теперь в её голосе уже слышалась дружеская насмешка.
Действительно, я пока сильно отставал: 87 очков против 128 и шестое место в зачёте против второго, – но это всё было из-за неудач на старте. И тем сильнее был стимул отыграться.
– Я догоню, – ответил я. – Ты же знаешь: я умею.
– Да, Жумакин, с поражениями ты точно не готов мириться, – улыбнулась она.
– Какие у тебя планы на лето? Помимо гонок, имею в виду.
– Сдать сессию. Отдохнуть, – пожала она плечами. – Не всем же быть такими занятыми, как ты. Практики в этом году нет, а так бы, наверное, пришлось поехать куда-нибудь…
– В Южную Америку, например? – подколол её я.
– Не та специальность, – отмахнулась Лиза. – Вечно ты, Жумакин, фигню городишь… – Она вздохнула. – Туда я и вправду хотела бы съездить. Может, даже не один раз. Почему-то тянет именно в тот регион…
– Есть какая-то причина?
Я заинтересовался. Может быть, удастся узнать что-нибудь, что поможет нам сблизиться…
– Да нет. Просто мечта, – ответила Лиза. – Из детства, наверное…
– Я-ясно… – протянул я, и мы умолкли.
Затем переглянулись и, не сговариваясь, ускорили шаг.
Время было хоть и свободное, но не резиновое, и нам хотелось успеть вдвоём как можно больше.
* * *
Вторник, 6 июня
«Привет, Себ!
Можешь считать меня своим большим фанатом, но это не так. Я искренне хочу, чтобы ты выиграл титул чемпиона в текущем и, возможно, в следующем году, – но не потому, что я за тебя болею (это было актуально в 2010–2013 годах). Нет, я просто хочу не допустить, чтобы рекорд Шумахера по количеству побед в чемпионате был побит или даже повторён Хэмилтоном. А всё идёт к тому, что до 2021-го, когда будет очередная смена регламента[1], у «Мерседеса» будет решающее преимущество и, что самое унылое, они больше не допустят внутрикомандной борьбы; да и Валттери[2] трудно назвать топ-пилотом. Так что вполне вероятно, что они заполучат нового исторического доминатора, которому вдобавок будут подсуживать из-за его расы.
Я не знаю, насколько велики твои личные амбиции после трёх лет неудач, но скажу, что «Феррари» не та команда, на которую всерьёз можно рассчитывать во время напряжённой борьбы. Поэтому всё будет зависеть именно от тебя – а главное, от того, не наделаешь ли ты в этом сезоне глупых ошибок, из которых даже двух будет достаточно, чтобы похоронить твои шансы.
Я буду сообщать тебе, чего не нужно делать, перед теми Гран-при, когда ты можешь по-крупному облажаться. Можешь не верить мне, но тогда вероятность того, что ты станешь чемпионом с «Феррари», будет равна нулю. На этой неделе Канада, и для начала я просто упомяну, что на старте гонки тебе сломает крыло Ферстаппен.
Удачи.
P.S. Можешь называть меня, скажем… Дэн».
Я посмотрел на часы в углу экрана, дождался, пока цифры не покажет 14:06, и нажал курсором на кнопку «Отправить».
Это был мой очередной безумный план, придуманный, чтобы поменять историю – и не какую попало, а именно гоночную, причём на самом высшем уровне – в «Формуле-1». И для него мне нужен был Себастьян Феттель.
Четырёхкратный чемпион мира. Самый молодой обладатель поула. Так же как и я, воспитанник системы «Ред Булл». Более того – первый из них, кто по-настоящему смог чего-то добиться.
«Ф-1» приближалась к своему перепутью, когда отживало свой «формульный» век старое поколение пилотов, а новое туда ещё не пробилось. Хэмилтон, Алонсо, Райкконен были уже не так молоды по гоночным меркам, Ферстаппен пока не набрал достаточно опыта, а Расселл, Норрис и Леклер ездили в младших сериях. И так случилось, что лишь один человек на нынешней решётке «королевских гонок» мог бросить вызов беспощадному доминированию «серебряных стрел».
И Себастьян был этим самым человеком.
Прибыв из 2021 года, я сам не очень хорошо относился к Феттелю. Начав после провальнейшего ухода из «Феррари» продвигать зелёно-радужную повестку, в моих глазах он лишился всего прежнего уважения. Однако сейчас это был ещё не тот двинутый на голову тип, который вместо очков в турнирной таблице предпочитал собирать мусор на трибунах. И я надеялся, что возможный пятый титул не только помешает Хэму поравняться с Шумахером, но и поможет спасти Себа-гонщика, а не активиста.
Ведь в той реальности профукал-то он всё, по сути, сам – получив штраф за намеренный толчок Хэмилтона после блокировки под пейс-каром в Баку и выбыв после замеса на старте Гран-при Сингапура. Именно эти два случая я и имел в виду в письме, отправленном на разведанный в соцсетях электронный адрес со специально созданного ящика.
Конечно, я понимал, что с человеческой точки зрения это не очень честно – но другого выхода не видел. Да и, к тому же, ездить-то Себ всё равно будет сам, на машине, полностью соответствующей техническому регламенту. А так я просто его уберегу от его же собственных глупых провалов.
Может быть. Я надеюсь. Если получится.
Только бы он воспринял это всерьёз или хотя бы прочитал письмо, не выкинув его в спам. Иначе у меня ничего не выйдет.
Ведь человек должен хотеть помочь себе сам. И только в этом случае у него есть шансы на спасение.
Ах да… Почему 14:06? Всё просто. Монреаль, где пройдёт следующая гонка «Ф-1», отстаёт от Москвы на восемь часов, и дата получения письма в идеале совпадёт с местным временем. Но это так, без особого смысла, ради прикола.
* * *
Пятница, 16 июня
Будапешт (Венгрия)
– Нам не нужно такое высокое давление в шинах, – сказал я, глядя в окно моторхоума. Паддок и трассу заливал дождь, но я точно знал, что он скоро должен закончиться. – По ходу квалификации траектория будет накатываться, и мы сможем показать хорошие круги на более-менее обычных настройках.
– Но дождь может и продолжиться, – возразил Рольф, наш главный стратег, следивший сейчас за погодным радаром. – Пока ещё непонятно, как пройдёт фронт; есть вероятность, что лить будет и во время сессии.
– Да, лучше, наверное, будет перестраховаться, – кивнул Матиас, главный гоночный инженер. – Возможно, заезд будут останавливать красными флагами, так что нам понадобится хорошее сцепление на мокрой трассе.
– Но если вы ошиблись, то из хвоста будет стартовать вся команда! – возразил я, схватившись за голову.
– Не волнуйся так, Мик, – спокойно ответил Пауль. – По нашим расчётам, настройки взяты самые оптимальные.
– По аэродинамике и подвеске, может, и да, но шины!..
– Остынь, Майкл, – обратился ко мне Йоэл Эрикссон. – Иногда нужно просто довериться тем, с кем работаешь, и выжать из себя максимум. А там уж как получится.
– А если соперники, наоборот, решат рискнуть? Причём все разом? Гонки нечасто выигрываются на осторожности…
– Полагаю, это дело случая, – сказал Матиас. – И единственное, что мы можем сделать, – проверить, настанет ли такой случай сегодня. – И уже главному механику: – Ставьте давление на десять пунктов выше, чем в практиках. В остальном ничего не меняйте. Надеюсь, это сработает.
«Не сработает», – обречённо подумал я и уронил голову на стол.
Да, я опять хотел предотвратить гоночный факап для команды, за которую выступал. В моей прежней реальности «Мотопарк» в полном составе облажался с настройками и в итоге занял последние четыре места на старте первой гонки; после этого никто из четверых пилотов не смог приехать в очки.
Почему четверых, спросите вы? Да, по «дефолтному» варианту команда начинала сезон с тремя гонщиками, и мне просто повезло, что «Ред Булл» помог организовать четвёртую вакансию. Дело в том, что к венгерскому этапу в «Мотопарк» пришёл Давид Бекманн, в прошлом году выступавший за «Мюкке», а в этом – за «ВАР»: немецкого пилота не устраивали результаты в его последней команде. Но у нас был уже полный комплект, поэтому руководство выкрутилось по-другому: взамен Бекманна в «Ван Амерсфорт» перешёл другой аутсайдер – Кейван Соори, редко когда приходивший не последним из финишировавших.
Но это по большому счёту ничего не меняло. Мы с Йоэлом всё так же оставались движущей силой команды – и теперь нам предстояло бороться не только с соперниками на трассе, но и с внезапной тупостью инженеров.
…Дождевые канавчатые шины больше не разбрызгивали воду – накатанная за полчаса траектория была почти совсем сухой.
Но держака у меня не было до сих пор. Огромное за это спасибо Матиасу и Паулю.
Болид в который раз снесло на выходе из последнего поворота. Я чертыхнулся и, чуть сбросив газ, скорректировался рулём, но всё равно потерял на разгоне минимум три-четыре десятые.
Клетчатый флаг над финишной чертой возвещал о завершении квалификации. Я молчал, но внутри мне хотелось кричать. То, что я говорил, сбылось на практике. Всё, что я мог, – это выкладываться на полную, собирая хоть какие-то круги на не подходившей для этого резине.
– Шестнадцатое место, Мик, – прозвучал в наушниках голос Пауля. Гоночный инженер был явно расстроен, и ему, похоже, было неловко. – Минута пятьдесят и семьдесят пять сотых. Ты приблизился к основной группе, но… Извини, что мы тебя не послушали. Давление в шинах под конец и правда начало нам мешать. Но… у тебя хотя бы лучший результат в команде.
– Как там Форман? – спросил я.
Кто лидер, я знал и так. Гюнтер смог собрать фантастический круг, на три с лишним десятых опередив Моусона; но австралиец был оштрафован на три позиции за инцидент в По. Больше никто из минуты пятидесяти не вышел.
Если только…
– Она третья – проехала круг за минуту сорок девять и девять. Из-за штрафа Моусона будет стартовать второй. Нам очень жаль, Мик, что всё так получилось. Постараемся прорваться в завтрашней гонке.
Я не ответил. А что нам вообще, кроме этого, оставалось?!
Я уже говорил, что пойду к главному боссу, если Пауль ещё что-нибудь выкинет? Что ж, сейчас это действительно была общая ошибка. Так что le chance finale[3] у него пока сохранялся.
Но Хунгароринг так-то одна из моих любимых трасс. В играх я изъездил её вдоль и поперёк и знал, так сказать, её основные «подводные камни». Уверен, я смогу завтра что-нибудь с этим сделать.
* * *
Суббота, 17 июня
Итак, я снова в заднице.
Как и в своих самых первых гонках в «Формуле-3».
Было непривычно, что передо мной опять столько машин. Если бы стартовое поле находилось в начале прямой, мне и другим, кому не повезло в квале, пришлось бы трогаться из заключительного поворота.
В целом, венгерский трек не считался очень уж обгонным; в основном борьба разворачивалась на главном прямике и в особенности перед первым изгибом. Также здесь было немало мест, где гонщики могли ошибиться: выход из четвёртого поворота, шикана из шестого и седьмого, двенадцатый… Чтобы собирать круги, достаточно было знать траектории и атаковать на пределе. В гонке же задача будет несколько посложнее.
Пауль не тревожил меня перед стартом бесполезными напутствиями: я специально его попросил дать мне настроиться на заезд. Инженер согласился: возможно, из чувства вины, что отчасти и он меня тогда подставил.
Лиза стояла где-то далеко-далеко впереди; за всеми этими болидами я не мог видеть тот, которым управляла она. Со второго места у неё были неплохие шансы на победу – моей же целью было просто пробиться в очковую зону.
Неужели мой реванш окончился неудачей, так толком и не начавшись?..
Я опустил визор.
К чёрту всё. И пусть даже мы с Лизой никогда не будем вместе – но погоню за титулом тоже никто не отменял. По крайней мере здесь я ещё из борьбы не выбыл.
На старте я сместился к центру, опережая один из «Хайтеков», и помчал вперёд – вслед за основной группой. Надо было отыграть как можно больше мест, прежде чем гонку ненадолго прервёт выезд машины безопасности.
На спуске к первому повороту я оказался один между двумя временными «эшелонами», поэтому с комфортом ушёл на внутреннюю траекторию – и в составе уже общей плотной группы занырнул в изгиб.
Немного потолкавшись, я очутился позади ожесточённо борющихся Норриса и Арона, которые ехали явно вне десятки. Теперь внимательность… только бы не промахнуться…
И на коротком прямике перед шиканой вырвавшийся было вперёд эстонец воткнулся прямо в заднее крыло болиду «ВАР» перед собой и, разбрасывая обломки, вылетел в гравий!
Над связкой взметнулись жёлтые флаги, но на остальной трассе действовал пока режим зелёных. И ничего удивительного не было в том, что я в зеркалах заметил висящего у меня на хвосте Бекманна. Там ещё Шумахер на «Преме» притормаживал Норриса, и в какой-то момент мы едва не устроили четверную зарубу – уже за самый низ первой десятки.
Однако болид, застрявший в гравийной ловушке, видимо, серьёзно напрягал судей. Даже до конца круга все сигналы электронных маршалов сменились на мигающие жёлтые, а Пике с отломанным задним крылом завернул на пит-лейн.
Быстро прикинув в уме, я заключил, что нахожусь в районе одиннадцатого места. Неплохо. Как минимум лучше, чем можно было предполагать. Осталось провести всего один обгон, и я получу призовые баллы. Но всё равно надо будет гнать и дальше по полной. И не думаю, что меня устроит какой бы то ни было результат, которого я добьюсь в этой гонке.
Всё-таки я предпочёл бы стартовать выше.
Пару кругов спустя пейс-кар покинул трассу, и пелотон замедлился, готовясь к рестарту.
Гюнтер (теперь мне хоть было его видно) выжал газ в предпоследнем повороте, сразу создавая себе задел от Форман. Шумахер же сильно отвалился от Чжоу, замыкавшего первую группу, и этим сильно тормозил меня и Ландо. На старт-финише британец сместился было внутрь, но Мик на торможении грамотно удержался на внешке и сохранил позицию. Я, как приклеенный, следовал за ними, выжидая.
Выход из первой почти шпильки… Норрис снова на внутренней, поравнялся с «Премой»! но затем трасса изгибалась в другую сторону, и я удачно поднырнул слева от Мика, идя бок о бок с Ландо.
Немец остался впереди, но я знал, что это ненадолго. Разгон из третьего, прямая в горку… нет, не получается. Дуговой пятый… Шумахер широко заехал на поребрик, тут же вернулся перед Норрисом – но я-то не собирался просто смотреть на их борьбу.
Резким движением я ушёл вправо, на внутреннюю, и на входе в шикану оттеснил их обоих к краю. Мик даже срезал, проехав по специальной дорожке, – а я, завершив манёвр, оказался на чистой трассе.
До ближайшего соперника впереди было уже несколько секунд. Кто-то на моём месте мог бы решить, что достиг на сегодня своего максимума, но я не планировал сдаваться так просто. Сцепление было хорошим (всё же в команде сделали выводы), так что я мог попробовать бросить вызов ещё кому-то.
Но сначала нужно было догнать остальных.
И я пустился в погоню.
Круг за кругом, один поворот за другим я выдавал всё возможное, отыгрываясь за неудачу в квалификации. Чтобы не перегреть шины, на одном круге я атаковал на пределе, а на следующем чуть меньше, стараясь на прямых охладить резину. Сегодня было довольно тепло, солнце слегка просвечивало сквозь белый шлейф облаков, так что преждевременно убить «Ханкуки» было вполне реально.
И как назло, вездесущий гоночный инженер решил мне напомнить об этом:
– Сохраняй оптимальную температуру. Темп хороший, но…
– Я знаю! – огрызнулся я. – Я так и делаю! Не мешайте!
На какое-то время он затих. Что ж, надеюсь, нужды в его советах не будет до конца гонки.
С пит-лейна мне показали табличку, что у меня быстрейший круг. Хорошо. Значит, в среднем я иду в темпе лидеров и постепенно приближаюсь к отстающим. Несколько витков – и новый этап борьбы. Уже не за горами.
Чжоу впереди в полутора секундах… в одной… Приближаться ещё стало труднее из-за «грязного» воздуха, но я продолжал преследование. К тому же китаец стал отваливаться от Ньюи, который сам, в свою очередь, отпустил первую шестёрку и больше с ними не боролся. Я был зол, но эта злость не была слепой – и толкала меня вперёд, вместо того чтобы ослепить и завезти в стену.
И вот, наконец, я рядом – на дистанции атаки. Чжоу крылся в поворотах, но я был уверен, что вечно это продолжаться не может. Рано или поздно он допустит ошибку, и тогда я…
Начало одиннадцатого круга. Я накатывал с внутренней стороны, воспользовавшись слипстримом. Соперник на «Преме» гнал как мог по внешке, дабы занести в поворот больше скорости. Я уже прикинул траекторию, по которой вытесню его на поребрик и…
– Как обстоят дела с балансом?
Чего, блин?!
От неожиданности я дёрнул рулём, ломая себе комбинацию. Болид вильнул задом и сбросил скорость, понадобилось ещё довернуть, чтоб аккуратно вписаться. Китаец за это время успел отъехать от меня обратно на полсекунды.
– FUCK OFF! – заорал я и втопил педаль в пол.
На глаза от обидной ошибки навернулись слёзы. Я сморгнул их, восстанавливая ясность ума и настрой на битву.
Больше всего я сейчас жалел о том, что не могу выключить радио.
Ну всё. Моё терпение лопнуло.
Я больше не могу работать с этим человеком.
Но все разборки потом. Сейчас надо как-то отыгрывать место.
На следующем круге мне таки улыбнулась удача. Задумка с траекторией удалась; более того, китаец слегка даже зацепил гравий. Ну а я поехал дальше, будучи уже восьмым.
Всё ещё слишком далеко от Форман.
Радио молчало. Возможно, Пауль обиделся и хотел уже сам поговорить с директором о моём поведении. Ну и пусть. Сам виноват. Вдобавок на моей стороне спонсоры, а у него лишь уверенность в своей надуманной правоте и никакого чувства времени.
Подобным образом, как с Чжоу, я обогнал в дальнейшем и Ньюи. Затем, снова включив квалификационный темп, стал приближаться к Айлотту. «Према» была чуть быстрее, чем «ВАР», потому пришлось попотеть, оставаясь у неё на хвосте.
Новая табличка с пит-лейна:
FL ‘35”7
Но всё равно понадобилось целых три круга, прежде чем мне удалось опередить Каллума. Шины от такой напряжённой борьбы, несмотря на все мои старания их сберечь, начали наконец сдавать. Обороняться я мог без проблем, пользуясь тем, что у соперника дела обстояли немногим лучше. А вот догонять…
Вот теперь я мог сказать, что сделал всё от меня зависящее.
Когда я проехал под клетчатым флагом, фиксируя за собой шестое место, радио не издало ни звука. Инженер не поздравил меня за прорыв в очки буквально с конца решётки. Несмотря на то что я, судя по всему, был единственным из нашей четвёрки, кому это удалось.
Но мне от него ничего не было нужно.
Из инструмента, нанятого для помощи и наставничества, Пауль превратился в проблему, которую больше не выходило игнорировать.
С этим следовало разобраться здесь и сейчас. Радикально.
И я был готов на всё, чтобы гоняться в нормальных условиях.
* * *
– Это неприемлемо! – сказал я. – Так же просто невозможно работать!
Мы втроём сидели в гостиничном номере у Тимо Румпфкайля, руководителя команды: он сам, я и Пауль. Директор вызвал нас обоих к себе сразу же после завершения той гонки, очевидно догадавшись, что кое-что во вверенном ему коллективе зашло слишком далеко. Но тогда он сказал нам доработать по-нормальному гоночный день (всё-таки нас ждала ещё вторая квалификация), а уже затем, когда мы все приедем в отель, зайти к нему на разговор.
– Я не считаю, что говорил или делал что-то неправильно, – сдержанно ответил Пауль, после того как я перечислил все моменты с начала сезона, когда меня раздражали выходки инженера. Умолчав, конечно, об эпизоде, когда он увидел меня с Лизой. – Моей задачей было помогать, а при необходимости – заставлять, мотивировать Мика развиваться как гонщика. Странно… Удивлён, что мои советы или, наоборот, их отсутствие вызвали такую реакцию.
– Вы уверены, что подбирали для них подходящее время и место? – спросил у него Румпфкайль, а когда Пауль промолчал, директор обратился ко мне: – Я так понимаю, суть твоей претензии только в форме предоставления указаний? Но ты мог бы и не реагировать на это так бурно, а… я не знаю… как-нибудь, что ли, приспосабливаться…
– Я пытался, – произнёс я. – Но довольно трудно, знаете, сдерживаться, когда идёшь на обгон на скорости под двести километров в час, а у тебя в это время спрашивают о балансе. Баланс, кстати, был неплохой, иначе бы я не шёл на обгон. Но всё равно – да, это было несвоевременно. А в других случаях… чересчур безальтернативно.
– Ты не прав, – сказал Пауль. – Я прежде всего нацеливаю тебя на результат…
– Вот видите!
– Так, хватит, – прервал нас директор команды. – Я уже понял, что вы не сработались. Вопрос в том, как нам теперь быть дальше.
Мы промолчали. Только напряжённо переглянулись.
Румпфкайль встал из-за стола и начал прохаживаться по комнате.
– С одной стороны – вы, герр Райзер, высокооплачиваемый специалист… Ваши знания ценны для нас, и мы не можем себе позволить вас потерять. Но нам нужен и ты, Мик. В тебе есть потенциал, и после не самого удачного прошлого года ты наряду с Йоэлом можешь принести команде достойные результаты. – Он остановился и поглядел на нас с Паулем. – Вот что. Я не буду просить вас лицемерно пожать руки или о чём-то вроде того. Будьте профессионалами – будьте выше этих мелочных разногласий. Можете хоть друг с другом не разговаривать, мне всё равно – однако обеспечьте мне результат. Это сейчас важнее всего. Идите.
Когда мы вышли в коридор, я сразу же направился в сторону своего номера (меня, как обычно, поселили с Эрикссоном), а Пауль остался на месте.
– Тебе не следует встречаться с Форман, – донёсся до меня его голос.
Я остановился как вкопанный – и обернулся.
– Это не ваше дело.
– Это дело команды. Отношения с соперниками не должны быть дружескими… или более того.
– Вы не имеете права указывать мне, с кем говорить и что делать. – Я холодно посмотрел на него, вскинув подбородок. – У вас нет такой власти надо мной.
– Тогда, может, мне стоит поднять эту тему открыто? – изогнул он бровь.
– Это уж точно будет непрофессионально. И ещё… герр Райзер, вы что, мне завидуете?
Он не ответил – просто отвёл глаза в сторону.
Не говоря больше ни слова, я пошёл прочь.
Ну его на фиг. Лучше уж и правда – гонять чисто по собственному усмотрению.
* * *
Воскресенье, 18 июня
Между прочим, в предложении Румпфкайля был резон. Перегнав за время перерыва все эмоции в концентрат кристально чистой холодной злости, я на кураже поставил пару неплохих кругов в субботней квалификации. Ну, как неплохих – близко к минуте тридцати пяти; ещё со второй практики это было топовое время. Обычно, если уик-энд начинался посуху, в квалах улучшение относительно тренировок могло достигать и секунды, но пятница была дождевой, так что держак не был настолько накатан.
И если на вторую гонке этапа мне удалось заполучить вторую стартовую позицию на одном ряду с Айлоттом, подвинув даже своего обычно более быстрого напарника, – то вот на третью это был полноценный поул. После финиша меня тогда поздравил Йоэл и другие пилоты, а также Матиас, но Пауль на этот счёт не сказал ничего; да и во время сессии он в основном молчал, ограничиваясь сухими указаниями о трафике.
Это был мой шанс на воскресенье. Я хотел рвать и метать – и не только из-за конфликта с инженером. Но также для того, чтобы взять долгожданный реванш у Форман. С одного захода покорить её я не рассчитывал, но лишняя толика уважения и вдобавок сопернического азарта была бы очень кстати.
Тем более, что «Карлины» были наконец-то отодвинуты назад: Норрис обе воскресные гонки должен был начинать с четвёртого места, Форман – с шестого. Нет, они теоретически могли прорваться – но я был уверен, что ни за что не пропущу их вперёд. Это в мои планы никак не входило.
Лиза, кстати, за тот инцидент после третьей гонки во Франции получила официальное предупреждение от ФИА. Как и Ральф Арон – с формулировкой «за неспортивное поведение». Три таких предупреждения – и заработавший их пилот теряет десять мест на старте следующего заезда, затем отсчёт обнуляется. Эстонец пробовал возмущаться, но ему прозрачно намекнули, что по факту это он всё начал, а федерация в полной мере вольна определять положение гонщиков.
Мне вспомнился эпизод с Мазепиным, которого я в прошлом году удержал от того, чтобы расквасить нос Айлотту за блокировку в свободной практике, и от дальнейшей неминуемой дисквалификации на одну гонку. Но тогда я хотя бы знал, что произойдёт; случая же с Лизой и Ральфом в сценарии не было – в первую очередь потому, что сама Лиза, как и я, была «сторонним» персонажем в турнирной таблице. Ещё впервые увидев её, я начал размышлять о её роли здесь, но пока так ни к чему конкретно и не пришёл. Её путь казался очень похожим на мой, и мне это временами не давало покоя.
Возможно, стоит заглянуть дальше, в период её выступлений в картинге… Да и у своего «аватара» не помешало бы поподробнее прояснить легенду.
Но всё это потом. А сейчас… будем реализовывать преимущество.
На старте утренней гонки заглох Норрис, в один миг провалившись далеко назад и выбыв из борьбы за подиум. Айлотт с поула, не мешкая, рванул вперёд, оставляя меня позади. Пару кругов я пытался бороться, но потом просто смирился с тем, что мне его не догнать, если только он не допустит ошибки. Но британец провёл заезд безупречно, опередив меня по итогу на три с лишним секунды.
Форман финишировала третьей, обогнав неплохо квалифицировавшихся Чжоу и моего напарника. Эрикссон старался ехать за мной, но ему отчего-то не хватило темпа, и в результате он пересёк черту в двух секундах за Лизой и в пяти позади меня.
Чтобы выйти победителем в споре, мне нужно было в заключительной гонке этапа отыграть не меньше семи очков – разницу между третьим и шестым местом. А значит, нужно было побеждать – притом что все ресурсы для этого имелись.
Но реальность, как всегда, оказалась той ещё сволочью.
На одном ряду со мной расположился Йоэл, который не меньше моего был нацелен на битву за титул – хотя из-за провального начала этапа и откатился с лидерства на третье место в зачёте. Самое интересное: первой как раз оказалась Форман – и ей даже не нужно было приезжать на подиум, чтобы остаться на этой позиции.
Чётная сторона решётки здесь, как обычно, находилась ближе к апексу первого поворота, и швед воспользовался этим по полной программе. Отодвинув меня на внешку чуть не до поребрика, Йоэл протиснулся мимо и покатил к своей четвёртой в сезоне победе. Я навязывал ему борьбу, во многих поворотах мы шли бок о бок… но, видимо, я перегрузил шины, и они стали перегреваться. Когда я сообщил об этом на мостик, Пауль отрывисто посоветовал мне снизить темп и переключиться на оборону. В самом деле – Айлотт ехал не так далеко от меня, а к концу гонки, пользуясь тем, что сберёг на первых кругах резину, и вовсе стал приближаться. Но я действовал грамотно, поддерживал неплохую скорость – и в итоге пришёл вторым, подарив команде подиум и победный дубль.
Однако сам при этом был разочарован.
Чтобы состоялся реванш, Лиза должна была приехать не выше пятого места. Но ни Чжоу, ни Норрис вновь не смогли оказать ей сопротивления.
Сорок четыре очка, заработанных мной, – против сорока пяти, набранных Форман.
Я в очередной раз всё провалил – но уже не перед командой, а перед собой.
Впрочем, оставалось ещё узнать, что на это скажет сама Лиза.
Мы столкнулись на пит-лейне после награждения, когда я, держа под мышкой шлем с заложенными внутрь перчатками, а в другой руке – трофей в виде серебристого обруча с вписанной в него конфигурацией трека, направлялся в паддок. Команды уже ускоренно сворачивались: до следующего раунда оставалось две недели, поэтому надо было как можно скорее возвращаться на базы и разрабатывать стратегии для Норисринга.
Лиза пробегала мимо меня – вероятно, возвращалась за чем-то в боксы. Я в это время ушёл в себя – и заметил её в самый последний момент. Сильный толчок в плечо окончательно вывел меня из задумчивости.
– Эй, что тут…
Я обернулся и лишь теперь обратил на ней внимание. Кажется, Лиза и сама не ожидала такой встречи.
– А, это ты, Жумакин, – сказала она, поправляя косички. – Поздравляю: ещё один подиум в копилке…
– Да это всё фигня, – махнул я рукой с зажатым в неё призом. – Ты меня всё равно на одно очко на этапе опередила.
– А, ты об этом… – Она вдруг улыбнулась. – Ну… мы же не обговаривали, что условия чьей-либо победы на этот раз будут такими же?
– Что?..
– Да и суть-то не в этом – не в наборе этих тупых очков, которыми даже нельзя подтереться. Ты победил, Жумакин, и я признаю это. Победил – прежде всего себя-прошлого.
– И всё равно мне кажется, что ты говоришь так из жалости, – произнёс я, отвернувшись.
Ну правда: зачем была вся эта возня, если главный приз – расположение Лизы – так и так доставался мне нахаляву?
– Ну ты даёшь, Жумакин, – покачала она головой, приподняв брови, и подошла вплотную ко мне, так что мы оказались лицом к лицу. Пришлось смотреть ей в глаза немножечко снизу вверх. – Я делаю это не потому, что могла бы тебя жалеть. Наоборот – меня восхитило твоё стремление. И поэтому, – она снова улыбнулась, – ты заслуживаешь своей награды.
Если вы думали, что она поцелует меня, то вы явно насмотрелись дешёвого янг-эдалта. Вместо этого я неожиданно даже для себя приобнял Лизу за плечи и негромко сказал:
– Давай тогда вернёмся в Москву – и, может быть, обсудим это поподробнее?
Сразу после того, как я выведу на чистую воду программистов из LLX Ahgrema.
____________________
[1] Изначально так и планировалось, но из-за пандемии введение новых правил было отложено на год.
[2] Валттери Боттас (род. 1989) – финский гонщик, чемпион Еврокубка «Формулы-Рено 2.0» (2008) и GP3 (2011), пилот команд «Уильямс» (2013–16), «Мерседес» (2017–21) и «Альфа Ромео» (с 2022). Любитель выпивки, велогонок и фото на природе.
[3] Последний шанс (фр.).