Вторник, 4 апреля, Москва
Костя нервничал.
Слабый запах пота пробивался сквозь облако дезодоранта, которое он вылил на себя перед презентацией. Я готов был поспорить, что внутренне его просто трясёт от волнения. Казалось, всё тело Кости было сковано напряжением – и лишь подрагивание колена выдавало эмоции кодера.
– Расслабься, – прошептал я, наклонившись к нему. – Ты выйдешь, скажешь пару слов благодарности, расскажешь немного о проекте – и всё. Остальное вывезут уже за тебя.
– Я знаю, – выдохнул Костя. – Просто не люблю шумные и многолюдные мероприятия. Где, к тому же, буду одним из главных героев.
– Вспомни суд над Семёновым. Там ты не тушевался так…
– Это другое…
– …А теперь, – продолжил в микрофон свою речь наш хороший знакомый – исполнительный директор SMP Racing Дмитрий Владимирович Саморуков, – я приглашаю подняться на эту сцену руководителя проекта, главу отдела разработки «Косогор Студио» – Константина Сергеева!
Зал вокруг взорвался аплодисментами. Костя нервно сглотнул и поднялся с места. Скованной, шаркающей походкой он добрался до прохода по центру и, съёживаясь под взглядами присутствующих, кое-как доплёлся до сцены. Едва не упал на колени, когда промахнулся мимо лесенки и попытался взойти на возвышение одним шагом, но вовремя осознал ошибку.
Я с облегчением выдохнул, когда айтишник наконец встал рядом с Саморуковым и тот отошёл, пуская Костю к микрофону.
– Э-э… – было первым, что произнёс «ас кодинга», окидывая глазами заполненный примерно на две трети зал бизнес-центра.
Костин лоб заблестел от выступившей испарины. Если ничего не предпринять, то он угробит и презентацию, и, возможно, часть наших перспектив.
Я пристально уставился на Костю и слегка помахал перед собой ладонью, привлекая его внимание. Когда айтишник задержал взгляд на мне, я на миг поднял, а потом убрал большой палец. Мол, чувак, всё ровно, продолжай.
Как ни странно, это сработало. Костя глубоко вздохнул, моргнул пару раз, прокашлялся и заговорил:
– Хочу… поблагодарить всех в этом зале за то, что… обратили внимание на наш проект и… хотя бы отчасти оказались в нём заинтересованы. Со своей стороны хочу сказать, что… мы приложили немало усилий к тому, чтобы… сделать нашу игру во многом не хуже… а в чём-то и лучше зарубежных аналогов. И надеюсь… – тут он собирался с духом секунды три, – наш продукт оправдает возложенные на него ожидания.
Кстати… отмечу, что идея игры изначально принадлежит не мне. Придумал воплотить в цифре чемпионат «СМП Формулы-4» 2015 года мой друг и при этом один из его участников – Миша Жумакин. Вон он, в зале сидит…
Я на секунду встал и повернулся влево-вправо, получая от аудитории свою порцию аплодисментов.
– Отдельное спасибо… команде SMP Racing за… помощь в этом деле… Они дали нам опору на реальность, чтобы сделать геймплей более достоверным.
Пока что выходит версия только для мобильных устройств. Сегодня утром она была размещена на ключевых интернет-площадках. – Голос Кости окреп, а глаза словно бы загорелись. Теперь это был определённо мой друг, каким я его знал. – Эта версия будет распространяться бесплатно – для того, чтобы подогреть внимание и дать всем понять, что примерно будет в окончательном релизе для ПК и игровых консолей, который появится, думаю, ближе к осени. Уверен, игра зарекомендует себя на отлично. Ещё раз спасибо.
Все снова оглушительно захлопали – а Костя вдруг словно очнулся и вновь ошалело посмотрел на толпу, чьё внимание смог завоевать.
На выручку ему пришёл Саморуков, вернувшийся к микрофону. Тем временем Костя, сгорбившись, возвращался на своё место.
– Что ж, общее представление мы, можно сказать, получили. А о ключевых деталях, наверное, лучше всего расскажет тот, кто, как мы сейчас выяснили, и стал автором концепции, а также принимал активное участие в разработке. Итак, встречайте: участник молодёжных программ SMP Racing и «Ред Булл», чемпион «Формулы-4», а ныне действующий пилот европейской «Формулы-3» – Михаи-и-ил… Жумаки-и-ин!
Я улыбнулся, вставая с места, и похлопал по плечу как раз протолкавшегося обратно Костю. Коротко шепнул ему: «Чувак, ты справился», – после чего уверенно направился к сцене.
В отличие от Кости, я уже имел опыт в том, как нужно представлять себя публике.
Когда официальная часть закончилась, я отозвал айтишника в сторону.
– В чём дело? – поинтересовался тот, когда мы оказались поодаль от чужих ушей. – Всё же хорошо прошло…
– Так-то да, но… – Я помялся, прежде чем говорить о том, что волновало меня на самом деле. – Я не доверяю нашим новеньким. Да, они нам здорово помогли, мы смогли уложиться в сроки… но тебе не кажется, что они подвернулись нам в слишком уж подходящий момент? Думаю, это могло быть кем-то спланировано.
– Да ты чего, Миш? – удивился Костя. – Нормальные ребята, кодят отлично, надбавку каждый месяц не просят. Что ещё надо?
– Ну ты как ребёнок, блин, – вздохнул я. – Забыл, как в прошлом году вас разводили на продажу LiveSmart? А ведь формально и развели, не признай суд контракт незаконным. И я уверен, что интерес к нашим проектам не иссяк – более того, с выходом F4 2015 только увеличился. Нездоровый интерес.
– Ты преувеличиваешь, – ответил Костя.
Но в его глазах уже промелькнула искра сомнения.
– Поверь, я просто хочу как лучше. И знаю, о чём говорю. Два года назад разборки в бизнесе между моим отцом и его конкурентом едва не стоили мне жизни. Затем ваша возня с Семёновым привела к тому, что пострадал Гордей. Я это вот к чему: иногда надо учитывать любые возможные варианты. Даже самые мерзкие.
– Я подумаю, – проговорил Костя. – Но мне всё равно кажется, что ты не совсем прав. За политику студии всё-таки отвечаю я. И наша политика – это честность и открытость с теми, кто желает с нами сотрудничать. Надеюсь, я ясно выразился?
Мне прям стало жалко этого добряка, пытающегося играть в начальника. Но я сдержался, чтобы не высказать всё, что об этом думаю, и ответил:
– Как знаешь. Моё дело предупредить.
Я отвернулся и зашагал прочь, к выходу из зала.
Надо было успеть в тренажёрку – восстанавливать форму перед началом сезона.
* * *
Среда, 12 апреля
Сильверстоун (Великобритания)
Мне было неуютно.
Сегодня было довольно прохладно, а моторхоум не отапливался, поэтому я сидел, закутавшись в свитер в цветах команды. Да и атмосфера на техническом совещании «Мотопарка» была совсем иная, чем в «Хайтеке»; здесь ко всему подходили более серьёзно, и я всеми силами пытался побороть сжигавшую меня изнутри неуверенность.
Тело затекло; я как будто сидел на иголках, старательно вслушиваясь в то, что говорили.
– Итак, мы проанализировали данные с тестов и характеристики трассы… – начал Маттиас, главный гоночный инженер, глядя на экран своего ноутбука. – Здесь много прямых участков и быстрых поворотов, поэтому важно найти баланс между скоростью и прижимной силой. Также имеет смысл сделать подвеску более жёсткой, чтобы можно было лучше чувствовать машины на трассе.
Нам раздали распечатки с данными.
– Но это вызовет недостаточную поворачиваемость, – сказал я, бросив взгляд на цифры. – Придётся играться с наклоном колёс, чтобы как-то это компенсировать.
– Не уверен, – ответил «первый номер» среди пилотов Йоэл Эрикссон. – В том году на Поль-Рикаре и в Спа мы применяли похожие решения, и они вполне неплохо работали.
– Помнится, ты жаловался на избыточную управляемость болида, – заметил мне Пауль. – Мы разработали компромиссные базовые настройки, которые легче будет адаптировать под каждого из пилотов.
Минут двадцать мы спорили о различных характеристиках машины, вырабатывая набор, подходящий для британской трассы.
– …О’кей, с этим в принципе можно работать, – произнёс я, хотя про себя в этом сомневался. – Но всё равно не уверен, что мы идём в правильном направлении.
– Компьютер считает, что всё идеально, – усмехнулся Маттиас. – Мы рассчитываем на среднее время круга в гонке около минуты пятидесяти двух и примерно на секунду быстрее в квалификации. Хорошо будет, если на полторы. Вопрос в том, какой по счёту силой «Мотопарк» окажется после практик.
– Увидим, – сказал Йоэл. – Так, с этим закончили, а что предполагается по тактике?
– Зачётные баллы для команды в этот уик-энд набираете ты и Мик, – сказал Ронни, наш главный стратег, и поправил очки. – В зависимости от квалификационных результатов один из вас двоих гонит на полную, другой его прикрывает. Бороться имеет смысл только в том случае, если окажетесь близко по скорости и при этом не будете под атаками. Особенно нужно обратить внимание на Норриса, Айлотта и Гюнтера. Первые двое – британцы, они должны хорошо знать трассу и места, где можно подловить соперников; Гюнтер же – просто быстрый пилот, который с уходом Стролла наконец получил свободу действий.
Вы двое, – повернулся стратег к японцу Марино Сато и немцу Кейвану Соори, дополнявшим пилотский состав, – должны будете просто прорваться вперёд, чтобы мы могли видеть, чего вы стоите в реальной борьбе…
– Я думаю, не Гюнтера стоит опасаться, а Форман, – проговорил я, и все почему-то на меня уставились. – Макса в том году психологически задавили, и я не уверен, что он так скоро от этого оправился. Кто на самом деле тут получил свободу, так это Лиза. Она и раньше ехала близко к лидерам; а учитывая, как подтянулся по тестам «Карлин», получаем, что у неё тоже неплохие шансы навязать нам борьбу.
– Надеюсь, ты не собираешься ей поддаваться, – как бы невзначай обронил Пауль.
Я вспомнил, как он смотрел на меня после моего селфи с Лизой, и с трудом удержался от гневного замечания.
«Это не твоё дело, козёл. Ты ничего ни про меня, ни про неё не знаешь… Я про неё, впрочем, тоже».
– Нет. Конечно же, нет, – ровным тоном ответил я, изо всех сил стремясь не добавить в конце грубое слово.
– Отлично, – подытожил Маттиас и взял другую порцию распечаток. – Теперь поговорим о шинной стратегии…
Он продолжал бубнить, но я не особо слушал.
Украдкой я глядел на Пауля – так, словно хотел прожечь ему морду лазерами из глаз.
Нет, мы определённо не сработаемся.
* * *
Лиза неторопливо прогуливалась по паддоку, который к вечеру помаленьку начинал пустеть. Только что закончились все технические совещания на сегодня; больше не надо было выслушивать ничьих наставлений и советов, не требовалось выдвигать своих предложений и обосновывать их, чтобы отстоять точку зрения. Можно было просто идти – и наслаждаться прохладой и свежим воздухом.
«Капец, да тут такая ж фигня, как и с “Премой”! – Гонщица еле заметно покачала головой. – Стоило обновить за зиму инженерный и пилотский состав – и на тебе: уже вовсю строят планы на борьбу за титул! Нет, понятно, что конструкторский приз “Према” однозначно себе затащит, а вот в личном…
Чёрт, чёрт, чёрт! – Лиза на секунду притормозила и с силой топнула по асфальту. – Бли-ин, Жумакин, зачем ты перед сезоном весь кайф обломал, а?! Теперь я ж постоянно буду загоняться насчёт…»
Она вдруг мысленно заткнулась, увидев того, кто шёл ей навстречу.
«А, старый знакомый. Давно не виделись».
Подросток с растрёпанными ветром светлыми волосами, затянутый в бело-чёрно-красный комбинезон «Хайтека», также глянул на Лизу – и остановился, буравя её глазами. Форман сделала ещё несколько неспешных шагов, так что в итоге оба оказались на расстоянии вытянутой руки.
– О, привет, Ральфик. Вот и ты в кои-то веки перешёл в новый дивизион, да? – Лиза улыбнулась, но в её глазах сверкнул насмешливый огонёк.
Ральф Арон, вице-чемпион итальянской «четвёрки» и победитель прошлогоднего Еврокубка «Формулы-Рено», поджал губы. Молчание затягивалось.
– Ты, – наконец выплюнул он. – Тебя не должно быть здесь. Как и вообще в гонках! – неожиданно выкрикнул эстонец.
– Ты до сих пор злишься с того, что я утянула у тебя из-под носа титул? – Лиза коротко рассмеялась. – Ну да, было дело, выбила я тебя пару раз – и что? Вспомни, ты тогда тоже в долгу не остался…
– Это… была… ответка! – прорычал Арон. – Тебя не должны были пускать за руль! Ты… ты просто бедствие на трассе!
– Это «бедствие» закончило предыдущий сезон на четвёртом месте с одной победой и четырьмя подиумами, так что думай, о чём говоришь, – всё с той же мягкой улыбкой парировала Форман. – Да, я знаю, в своём классе ты в это время всех порвал, но сможешь ли ты победить здесь хотя бы меня, не говоря уже об остальных? Сомневаюсь.
– Посмотрим, – буркнул он. – Но даже если и так, то дальше ты просто не пройдёшь. А если кто-нибудь и согласится тебя взять, то «Формула-2» тебя просто раздавит. Гонки – не для девочек.
– О, сексистские выпады подъехали? – Она хохотнула. – Думаешь, в плане физухи не потяну? Как видишь, я пока бодрячком. Качаюсь помаленьку… Но знай, – Лиза медленно подняла на уровень груди руку со сжатым кулаком, – если ты не заткнёшь свой грязный рот, то сможешь лично убедиться, насколько у меня хватит физической силы.
– Да пошла ты, – ответил Арон, развернулся и зашагал прочь. Обернулся и наставил на Лизу палец: – Я тебя сделаю.
– Желаю удачи! – крикнула та ему вслед и тихо добавила: – Ведь больше тебе, придурок, надеяться-то и не на что.
* * *
Пятница, 14 апреля
Гонки.
Впервые с ноября я готовился участвовать в реальном боевом заезде. Бороться за каждый сантиметр пространства, втискивая болид в повороты. Чтобы лишь безжалостный секундомер мог оценить мои старания относительно других гонщиков.
На Сильверстоуне вживую я был в первый раз. В виртуале трасса была разнообразной и непростой – впрочем, как и другие «исторические» автодромы наподобие Спа или «Интерлагоса»[1]. Если выкрутить настройки на скорость, то можно неплохо так отыгрываться на четырёх прямых, включая старт-финиш; если же делать ставку на прижим, то не придётся сражаться с недостаточной поворачиваемостью и можно будет попытать счастья на первом секторе, а дальше в «Копсе» и связке «Мэгготс»–«Беккетс». Но я всегда предпочитал первое и ставил аэродинамику с небольшим уклоном в сторону максималки.
Так же решили сделать и инженеры команды. Кое-как, но в практиках я смог приноровиться к выбранным «компромиссным» настройкам. Шестое и десятое место в протоколах – это, конечно, не то, на что я рассчитывал, но сезон только начинался, и я был уверен, что мне ещё выпадет шанс продемонстрировать свою настоящую скорость.
Например, сегодня.
Я посмотрел вперёд – на шесть болидов, стоящих на стартовой прямой перед моим. И то, что я видел, меня очень и очень беспокоило.
Норрис, Айлотт, Гюнтер, Эрикссон, индиец Джехан Дарувала и китаец Гуаньюй Чжоу. Шестеро пилотов, которые вчера обставили меня в битве за десятые доли секунды. Ландо так и вовсе взял поул в своей первой гонке «трёшки» на боевом расписании – в прошлом году он поездил как гостевой пилот на заключительном этапе в Хоккенхайме.
Опасные противники. Но и я, дай Шумахер, не гайковёртом деланный. Поглядим, кто кого.
И ещё кое-что…
Я перевёл взгляд вправо на зеркало заднего вида.
Моим соседом по ряду был Мазепин. Внезапно оказавшись не рентачом-доезжалой, а кандидатом хотя бы на командный топ-два после замены всех остальных пилотов, Никита, судя по всему, из кожи вон лез, чтобы заработать такие нужные очки и утвердиться.
Но за мною ему не угнаться. Не в этот раз. Просто подрежу по внешней в первом повороте.
Ну что, как говорил Соник, – gotta go fast.
Трасса была немного влажная после недавнего дождя, но не настолько, чтобы стартовать на дождевых шинах. Поэтому заезд начался на сликах за машиной безопасности.
Оно и к лучшему – больше времени будет прогреть резину, а то по холодному асфальту скользить приятного мало. Особенно если катишь где-нибудь под сто двадцать.
Пейс-кар вёл пелотон чуть меньше двух кругов – и начал отъезжать на Ангарной прямой между четырнадцатым и пятнадцатым поворотами. Колонна болидов превратилась в набор рассинхронизированных маятников: все виляли туда-сюда, готовясь к старту с хода.
И на входе в «Стоу» Норрис вдавил газ и начал гонку! Специально ведь подгадал, зараза. Поворот-то сложный и притом скоростной – попробуй удержись, чтобы не вылететь за поребрик и сохранить скорость перед заключительной шиканой.
Две «Премы»: Айлотта и Гюнтера – пустились за ним вдогонку. Эрикссон чуть подотстал, и Дарувала оказался прямо у него на хвосте
Опасно, опасно…
Я же надвинулся на Чжоу. Тот ушёл вправо, выруливая из «Стоу» по внутренней, но у меня было больше скорости. А следовательно, и шансов на успешный манёвр.
Мы покатили слегка под горку в сторону шиканы. Я ехал на шестой передаче, давя газ в пол и выгадывая момент, когда надо будет начать тормозиться.
Чжоу сдвинулся влево в отчаянной попытке подрезать меня перед апексом. Но в тот миг мы оба уже были в зоне торможения, и мне достаточно было чуть газануть, чтобы протиснуться в связку мимо «Премы», а потом парой движений рулём отловить машину.
– Хорошо начал. Продолжай, – услышал я голос Пауля.
Сам знаю. Шестое место ненамного лучше, чем седьмое. И уж точно по всем статьям проигрывает первому.
Теперь я был позади «Хайтека». Серебристый болид уверенно проходил шикану – вряд ли получится обогнать на старт-финише. Нужен будет круг или два, чтобы подобраться…
Ландо уезжал вперёд. «Премы» за ним откровенно не успевали. Дальше мы все ехали относительно плотный «паровозиком», раздавая друг другу хотя бы толику слипстрима.
И как раз в глубине этого «паровозика» разыгрывалась нешуточная борьба за позиции.
Резкое движение в зеркалах привлекло моё внимание, когда я проносился через стартовое поле. Один из болидов в облаке белого дыма и пыли пытался задним ходом вернуться на трассу.
Память из будущего услужливо подсказала, что случилось. Джоуи Моусон, австралийский новичок «ВАР», шедший вплотную к Мазепину, выдавил того с трека и развернул. И сейчас все ехали мимо временно остановившегося болида, лишая российского пилота шанса начать сезон с попадания в очки.
Такие уж они – гонки.
Дарувала явно не мог держать темп Эрикссона, так что мне удавалось не отпускать индийца в поворотах первого сектора. Из-за выбранных настроек приходилось сильнее наклонять руль, но машина пока справлялась.
И перед выездом на прямую «Веллингтон» я был уже совсем близко. Разрежённая струя воздуха схватила мой болид невидимым щупальцем и потащила вперёд. Я выжал ногой дроссель – и чуть задрал подбородок, глядя в небо и кайфуя от ощущения скорости.
Святые болты, я вернулся.
Я! Вернулся! В гонки!!!
Так замечтался, что переднее крыло едва не уткнулось в выхлопную трубу соперника. Еле успел дёрнуться влево, уходя на внутреннюю…
…которая вскоре должна была стать внешней при переходе из «Бруклендса» в подковообразный «Лаффилд». Но не зря я в той, да и в этой жизни проводил столько часов в гоночных играх. Слаженно работая рулём и педалями, я аккуратно провёл болид через очередную связку и отыграл место.
Даже не задумывался о том, что и как нужно делать. Тело работало на автомате, повторяя действия, заученные месяцами практики. Так же как бегун не думает о том, как переставлять ноги, – он просто рвётся вперёд, к победе, выжимая из себя всё возможное.
Так делал и я.
Гонка зашла на свой третий круг. До конца основного времени оставалось, по моим прикидкам, минут двадцать пять, ведь под пейс-каром мы ехали в половину возможного темпа. Но почему-то мне казалось, что расстановка сил была решена уже сейчас.
Моусон также обогнал Дарувалу и шёл теперь позади меня примерно в секунде. Я же постепенно приближался к Эрикссону, отпустившему далеко вперёд обе «Премы».
Мы вышли из пологого «Вудкота и помчались по старой главной прямой к виражу «Копс», где, как и в «Стоу», пилоты ходили по тонкой грани. Я уже поймал слипстрим от Йоэла; Джоуи в зеркалах тоже не отставал. Я сдвинулся ближе к поребрику, чтобы обогнать по внешней. Наши две «Даллары»[2] поравнялись…
Но перед апексом мой напарник сместился влево и заблокировал меня! Пришлось бить по тормозам и отруливать вправо, дабы закрыть дорогу Моусону, который был бы только рад воспользоваться нашей внутрикомандной борьбой.
– Эй, какого хрена?.. – обратился я по радио, приближаясь к «эскам» «Мэгготс» и «Беккетс». – Что он творит? У нас не было такого уговора…
– Мик, установка была на командную работу, – возразил Пауль. – Бороться мы вам разрешили только в том случае, если вы не будете под атаками. Сейчас твоя задача – прикрывать Йоэла от Моусона. Так мы сможем максимизировать результат. Всё понял?
– Да, блин. Но мне это не нравится.
– Твои проблемы.
Что?..
Стоп, что?!
Я чуть не поперхнулся воздухом на этом моменте. Руки дёрнулись вместе с рулём, болид буксанул – а это всё было уже на прямой «Ангар», и Моусон резко ушёл вправо, пользуясь моей ошибкой.
Потребовалось тянуть с торможением до последнего, а в «Стоу» гнать по внешке, надеясь на мощность двигателя.
Инженеры решили не загружать по полной передние шины, и в скоростных поворотах, таких как этот, я через силу ухитрялся удерживаться на трассе. С другой стороны, хотя бы заднюю ось не сносило…
Так и в этот раз. Меня подбросило на поребрике, но я не отпустил педаль газа, крепко вцепившись в наклонённый чуть ли не под прямым углом руль.
Вот дерьмо. Но… Уфф. Кажется, получилось. Моусон не стал рисковать и просто вновь пристроился следом. Три машины ехали в том же порядке.
– Поговорим об этом после финиша, – бросил я в микрофон и сосредоточился на вождении.
В чём-то инженер был прав: сражаться сейчас было опасно. Но имелся выбор: или создавать прочный заслон, настраиваясь на защиту, или же гнать на всех парах и готовиться к неожиданностям. Однако это была только первая гонка сезона, и стратеги, похоже, попробовали сыграть консервативно. За это их нельзя было винить.
Вот только Пауль мог бы озвучить мне всё и подружелюбнее.
Пелотон завернул на четвёртый круг. Ускорение к первому повороту…
И Айлотт вылетел! Британца, шедшего на втором месте, развернуло на мокром участке и выкинуло в гравий. А это значило, что Йоэл теперь был третий. И цена борьбы вмиг возросла многократно.
– Машина безопасности, – предупредил меня Пауль. – Работаем на подиум.
– Принято, – скрепя сердце отозвался я.
«Ред Булл», возможно, ошибся с командой для обкатки своих юниоров.
* * *
После награждения я подошёл поздравить тех, кто только что побывал на пьедестале.
– Отличная работа. – Крепкое рукопожатие с Йоэлом. – Жёстко ты тогда.
– А как ты хотел? – усмехнулся швед. – Тут надо потолкаться, чтобы привезти себя как можно выше.
– Ну-у-у… да.
Я задумчиво глянул наверх. Пока что было сухо и облака оставались белыми, но всё равно казалось, что вот-вот начнёт накрапывать. Англия, что с неё взять…
Всё-таки не получилось у меня удержать четвёртое место. Ближе к финишу резина, прикатанная в первой квале, износилась окончательно, и я пропустил вперёд Моусона. Однако своей защитой дал напарнику оторваться достаточно, чтобы привезти в копилку команды первый в сезоне подиум.
– А у вас двоих, я смотрю, проблем с этим нет, – я посмотрел на стоявших рядом Норриса и Гюнтера, намекая на то, что они тупо от всех уехали.
Ландо буквально светился от счастья, держа в одной руке бутылку, а в другой – приз за первое место. Ещё бы: ведь это для него всего четвёртая гонка в «трёшке» – и уже такой результат. Тем более – дома.
Макси же просто улыбался, явно довольный началом сезона.
– Да, – просто ответил Ландо. – Мы такие. Ну и хорошая квалификация тоже помогла.
– Что думаете о чемпионстве?
Все трое переглянулись и расхохотались.
– Ну ты спросил. Одна ж только гонка прошла, – сказал, смеясь, Йоэл. – Да кто угодно может выиграть. Хоть я, хоть ты… хоть даже Кейван.
Упоминание нашего немецкого сокомандника, закончившего заезд предпоследним, заставило в итоге заржать и меня.
– Эй, а про нас не забыли? – с притворным возмущением спросил Макси. – Мы, между прочим, выше вас сегодня приехали.
– Только сегодня, – я поднял палец. – И последнее: как думаете, что важнее – победа или участие?
Это вызвало новый взрыв смеха, к которому присоединился и я.
Действительно – ответ на этот вопрос все мы прекрасно знали.
* * *
Суббота, 15 апреля
Вторую гонку этапа уже я начинал выше других в «Мотопарке». Йоэл разместился на втором ряду вместе со мной, на двадцать семь тысячных отстав от моих 1:50,510. Впрочем, примерно столько же мне не хватило до поула, который на этот и следующий заезды взял Айлотт. Видимо, нас ожидала дуэль двух бриттов на домашнем треке – тем более что Каллум наверняка хотел реванша после своего глупого схода.
И как раз затем, чтобы вклиниться в эту схватку, дальше стояли мы с Йоэлом. А прямо позади нас ждали своего шанса Форман и Гюнтер.
В команде вчера вечером после квалификаций разгорелись жаркие споры. Пауль стоял на том, что стоит дать мне попробовать себя в роли ведущего – и в кои-то веки я был благодарен инженеру; сам Эрикссон и наш стратег Ронни возражали. Я же был солидарен с позицией Маттиаса, чтобы гнали по полной мы оба, если форма позволяет. В итоге сошлись-таки на том, чтобы выяснить всё на треке.
Тот, кстати, просох, и нового заряда дождя не предвиделось, поэтому стартовали, как обычно, с прогревочным кругом. Вычерчивая зигзаги на прямиках, я затылком ощущал взгляд напарника, мечтавшего, как и я, о победе. В том году Йоэлу, в отличие от меня, так и не довелось побывать не то что на верхней, но даже и на второй ступеньке пьедестала почёта. И он явно планировал сегодня это исправить.
Мы выстроились на решётке, пристально глядя на светофоры. Сзади к пелотону подъехала жёлтая медицинская машина с чёрной полосой по центру капота и синей мигалкой, да помахал зелёным флагом с обочины маршал в оранжевой робе.
Загорелись один за другим огни… а когда погасли, больше не осталось времени ни на что, кроме как рулить и следить за происходящим на трассе.
Сразу после сигнала бросил сцепление и выжал газ процентов на восемьдесят – чуть сильнее, чем приходилось на машине «четвёрки». Вторая передача – и полный газ. Разгон к новым гоночным горизонтам.
Норрис провалил старт, и справа появилось широченное свободное пространство! Не мешкая, резко свернул туда, пристроившись параллельно «Преме». Эрикссон дёрнулся было вслед за мной, но пока что он был слишком далеко.
У меня аж дух захватило, когда я понял, что собираюсь сделать.
Не нажимая на тормоз, я на полном ходу влетел в первый поворот с включённой пятой передачей, подрезая тем самым Айлотта. К британцу уже вплотную подобрался Эрикссон, а так как я занял внешку, Каллуму ничего не оставалось, кроме как уйти вовнутрь, обороняясь от преследователя.
Всё же недостаток управляемости был не очень удобным решением. Я еле как удержался на поребрике в первой связке «Аббатство»–«Ферма», спрямив свою траекторию. Но всё же на коротком прямом отрезке к «Деревне» выровнял машину и стал, наконец, прикидывать точку торможения.
Это вновь свершилось. Я лидировал в гонке!
Тем временем Эрикссон сзади поравнялся с Айлоттом. На заходе в третий поворот швед оказался с внешней стороны и атаковать не смог, но всё же остался в самой близости к сопернику.
Передо мной же стояла другая задача.
– Превосходный старт, – сказал Пауль. – Постарайся удержать позицию. Если Йоэл подъедет, можешь бороться, но аккуратно. В случае аварии у нас всех будут большие проблемы.
– Понял.
Осознание того, что впереди нет никого и именно я задаю темп, одновременно пугало и окрыляло. Пока там, в глубине пелотона, шло обычное для первого круга рубилово, я мог спокойно отъехать на безопасное расстояние, пользуясь тем, что и второе место сейчас под вопросом.
И я не преминул этим воспользоваться.
К концу прямой «Веллингтон» я на секунду опережал остальных. Начинало казаться, что заезд станет на этот раз лёгкой прогулкой.
Как же, разбежался.
И на входе в «Бруклендс» Йоэл по внешке объехал Каллума! Более того – не дал тому контратаковать в «Лаффилде». Теперь уже британцу следовало потрудиться, чтобы отыграть место.
С меня вмиг слетела вся спесь. Руки в перчатках вспотели, а в горле внезапно пересохло. Но я сделал, как мог, пару вдохов, пока перегрузка вжимала меня в сиденье при выезде из «Вудкота», и покрепче стиснул руль.
Ну что ж, раз так – поиграем.
Приближался поворот «Копс», перед которым надо было тормозить, но чуть-чуть, а в случае с моей недостаточной поворачиваемостью – и посильнее. Но в те мгновения меня волновала лишь скорость – и отрыв от соперников, накатывающих позади.
Не сейчас… оттянуть… ещё пару метров… да не время пока!..
Ой, всё…
На скорости за сто пятьдесят я вылетел за поребрик в заасфальтированную зону. Чтобы избежать гравия, пришлось зацепить траву, возвращаясь на трек.
Вот только вернулся я уже за Эрикссоном – и прямо перед носом у Айлотта. Тот сразу врубил по полной, нацеливаясь на обгон.
Я выдохнул сквозь сжатые зубы. Не-ет, так просто ты уступки от меня не дождёшься!
Перед «Мэгготс»–«Беккетс» я оказался с внешней стороны. В чём-то это помогло – позволило занести в среднескоростные повороты больше мощности и, таким образом, остаться впереди.
Но соперник поджимал. И я постарался приблизиться к лидеру.
– Не сбавляй темп, Мик, а то провалишься, – в очередной раз поработал мой инженер Капитаном Очевидность.
– Пфф, – только и ответил я, вжимая до упора педаль на «Ангаре».
Первый круг я завершил вторым – на одно место выше, чем начинал, но ниже, чем хотел бы. Это всё сильнее разгоняло во мне прохладную ярость, тот самый злой азарт, который чувствует отстающий, желающий доказать, что его текущее место – просто недоразумение.
Но уже на следующем круге мечты о победе рассыпались в прах. На всё той же прямой от «Капеллы» до «Стоу» Айлотт прошёл меня – в том же самом месте, что и Моусон этим утром. Мы отставали от лидера более чем на две секунды. И отрыв только увеличивался.
В результате вся оставшаяся гонка, эти семнадцать кругов до финиша, превратилась для меня в долгую, однообразную, утомительную погоню за красной машиной «Премы». С командного мостика меня не раз просили сбавить темп, говоря, что я впустую сжигаю резину и ресурс болида. Но я не слушал, продолжая гнаться за тем, что превосходило сейчас возможности, которые я так наивно преувеличил.
Под клетчатым флагом я проехал третьим, всё также созерцая перед собой корму более быстрого и удачливого соперника.
– Отлично, Мик, – сказал мне по радио Пауль. – Чуть меньше, чем мы могли бы ожидать, но всё равно неплохо, если учесть, на каком месте другая наша машина.
– Простите за тот вылет. Это было… Что… что за хрень?!
– Что случилось?
– Я теряю мощность! Болид замедляется! Я…
Машина перестала реагировать на газ. Двигатель вместо уверенного рыкожужжания разразился высоким прерывистым кашлем.
– Остановись. Останови машину. Глуши мотор. Быстрее.
Я выехал на обочину перед заходом на «Веллингтон» и сделал как мне велели. А потом лёг грудью на руль и уткнулся лицом в ладони.
У меня закончилось топливо.
__________________
[1] Трасса в Бразилии, с 1973 г. принимающая Гран-при «Формулы-1».
[2] Изготовитель шасси.