Яркое, совсем не зимнее солнце слепит глаза. Я уже выставил манки, менять что-то совсем не с руки, для этого мне нужно перейти искрящееся игольчатым инеем поле и выбрать место под засидку на противоположной его стороне, в тех буйных зарослях ивняка ,сплошь покрытых таким же, как и поле, но наросшим на ветках и преобразовавшим их в сказочные, пушистые, игольчатые новогодние елки, снежным пухом. Я понимаю, что кроме лишнего шума произведенного моими шагами по хрусткому инею, заходя в заросли, я еще и проломлю черную дыру в этом хрустальном лесу, что конечно же, в перкую очередь, привлечет внимание вышедшего зверя, сразу же обращающего внимание на вдруг появившееся изменения в окружающем ландшафте. Остаюсь на месте . Ланшафт сложный – прибрежье, мелкие протоки и ямы с остатками воды, сейчас замерзшей, конечно. Всё поросшее рогозом, желтыми пятнами выступающим из хрустальной белизны и бесконечные заросли мелкого ивняка плотные и не пролазные, с отверстиями-норами, выбитыми рыщущим зверем.
Следа много : койоты , лисицы, волки, кто то из крупных кошачьих, бобкэт, скорее всего и , конечно же, вездесущие олени. Любой хищник мне в радость, не меняю местоположение, натянув козырек кепки на самые глаза, изрек начинаю манить.
Тихо в начале. Потом, как обычно, зачикал где-то малый дятел, заслышав попавшего в беду зайца и сразу же подтянувшийся, в надежде разнообразить свой рацион белками животного происхождения. Вижу его, перепархивающего на белом фоне, потом затенькали синички, всей стайкой прилетевшие и рассевшиеся по верхушкам, и просыпающие искрящийся в солнечном свете иней.
Маню недолго, потом замолкаю. Захрустели в морозном воздухе мощные крылья и из-за спины, молча зашли два черных ворона, как бы ненароком, пролетая мимо работающего визуального манка. Одна запнулась в воздухе, явно привлеченная, но тут же выровнялась и обе птицы равнодушно улетели в сторону реки.
По опыту знаю, что первыми реагирует всякая птичья мелочь, потом вороны сороки и только потом, может выйти зверь. Обычно сижу до получаса на одном месте. Пролетела сорока стороной , потом описала круг и села на одиночное дерево. Долго тарахтит на одном месте, вертясь в разные стороны, кланяясь высматривает что-то на снегу. Хорошо ее вижу в прицел - блестящую ,черную в ярком солнечном освещении, с белыми боками. Она немного не такая, как наша, европейская, и голос не такой, но сорока есть сорока, поведение абсолютно идентичное. Я ,обычно , по сорокам определяю подход зверя. Если он идет, то сороки сразу же замечают и следуют за ним, обозначая ход и без умолку нервно стрекача.
Сорока долго сидит на месте, потом срывается и улетает в сторону реки, где обычно можно что-то отыскать из пропитания, оставленного на льду рыбаками. Зима в этом году какая то не настоящая, морозов нет, но рыбаки уже на лед выходят, сверлясь неподалеку от берега.
Сворачиваюсь, выждав свои полчаса. Времени мало, а маршрут у меня длинный. Проверил еще пару мест, след есть, но выхода зверя нет. Сезон на оленя закончился в середине месяца, неоднократно вижу оставленные охотниками скелеты оленей, на которых кормятся птицы. Охотники забирают только вырезки и ноги, остальное бросают на месте разделки. Подъезжаю к одной из таких “брошенок”. Два оленьих каркаса с отрезанными передним и задним ногами, свалены друг на друга. Достаточно много мяса осталось на месте. Смерзшиеся, засиженные птицами, снег затоптан следами птиц и хищников. Туши лежат в узкой полосе осинника, стройной полоской, уходящего вдоль поросшей рогозом плавни. В паводок это все заливается , вышедшей изберегов , рекой , превращаясь в непроходимое болото в весенне- летне-осенний период и только зимой , с появлением льда, здесь можно проехать по выбитой, колеистой дороге, да и то, не на любом транспорте, пусь даже и полноприводном.
Осинник редкий и высокий, практически без подроста, видимо летом здесь выпасали скот, так как между плавней и осинником травы почти нет. Ставлю манки на этой гладой поверхности, сам же скрываюсь среди стволов. Верхушки осин белые, в шапках куржака, ниже же зелено- серые, скрывающие мою засидку.
Манок заработал. Звук, ударившись в стену осин, улетел в плавни. Поиграв звуком, убрал его и погрузился в тишину .Птиц нет, видимо днюют, наевшись дармового мяса.
Сижу не очень долго, когда замечаю выход зверя. Темный силуэт выплыл из желтого-белого рогоза далеко, до полукилометра. Вышел и стоит. Не могу что это, волк или койот. Вижу в оптику, что крупный, собакообразный, темный , почти черный. Топчется на месте, не отходя далеко от камышовых крепей. Потом затрусил к стрелке осинника.
- Хорошо, если пойдет по осиннику, то придет ко мне как по ниточке. – Разворачиваюсь в сторону вероятного прихода, чтобы быть заранее готовым к выстрелу. - Скорее всего кормится на этих тушах и сейчас идет проверить , что здесь происходит.
Но, очень быстро, зверь опять вышел на чистое из зарослей в сторону плавни. Метров чтыреста до него. Можно, конечно, пробовать. Винтарь у меня пристрелянный, на сошках. Возможности второго выстрела по стоячему, зверь никогда не дает, поэтому койота обычно стреляю до двухсот метров. Остановился опять зверь, вижу что это койот, крупный. Стоит, думает.. Потом опять рысцой идет к зарослям болота, где и скрывается.
- Что-то не понравилось. Может сытый просто.. Но заинтересовался же, вышел, прошел метров до двухсот. Ветра нет, чтобы нанесло мой запах на него, да и далеко. Поигрался с манком еще, всё надеялась на повторный выход, но зверь ушел безвозвратно.
Собираюсь и переезжаю дальше по маршруту. Не смотря на то, что снега сейчас немного, попадаю в нанос, которому не придал значения. Мой джип садится, но раскачавшись, выползаю задним ходом. Вижу, что не так глубоко, пробиваюсь сквозь занос на скорости.
К обеду заметно теплеет. Захожу далеко, по заросшему отвалу водосбросного канала. Трава уже освободилась от инея, северный склон желтый, в цвет койота или лисицы. По замерзшему льду канала многочисленные следы. Много заячьего, но много и хищника. Зашел далеко, почти на километр от дороги. Через поле мычат коровы. Место хорошее, ферма значит и какие-то отходы и мышевидных изобилие, да и зайца валом. Ходят, кормятся к рулонам сена, просто дороги выбиты беляком.
Маню долго, надеясь на удачу. Зверя нет. Видимость до километра вокруг, но никаких движений. Тепло очень, заходя запотел, сейчас остываю, солнце слепит до боли в глазах. Не дождавшись ничего, ухожу к машине, которую припарковал около мостика через канал. Под этим мостиком я освежевал не одного койота.. Раздеваюсь до свитера, надев сверху белый, тонкий маскхалат и привязав куртку к рюкзаку.
- Вот тебе и зима! Конец декабря, обычно в это время до тридцати мороза и лед метровой, а сейчас, я боюсь на лед канала ступить, так как вижу проломы по следу зверя - черная вода в проломах.
Охоты нет сегодня, но подойдя к машине с намерением ехать домой, все же решаю еще проверить противоположные от мостика канала склоны.
Снег почти не хрустит, если ступаешь по травянистого склону, значит мороза почти нет, размяк, но не тает, хотя на старой снегоходной колее отзывается громким хрустом. Ухожу так же далеко от моста в место, где в канал стекает маленький ручей, густо поросший по берегам рогозом с коричневыми, распушившимися шишками. Справа от ручья - небольшой лесной околок , осины с густыми, ершистым подростом.
Установил манок на лысом склоне канала, опустившись в пол склона, за жидкие кустики, таким образом , чтобы мне было видно лежащие передо мной поле с леском и камышом, но я бы был спрятан за отвалом канала, укрывшись за кустарником. Вправо и влево от меня - русло канала - чистый лед и его пологие, лысые берега, заснеженные и поросшие лишь скудной растительностью, за спиной - ровное поле. На удалении расположился одинокий фермерский дом, в котором зимой скорее всего никто не живет, сейчас хозяева здесь только зима и дикие звери.
Манок заработал, зыверещал умирающим зайцем. В леске всполошились птицы, затрещала сорока. Метров двести до леска. Выйдя из леса, зверь должен пройти к ручью и, под прикрытием камышей, будет идти ко мне, пользуясь естественным прикрытием. Это логично! Дав поработать манку, выключил звук и жду. Там же,в той же стороне, в лесу или за ним взлаял койот, подал голос и замолчал.
- Ну должен же выйти, если слышит и отреагировал! Я жду весь во внимании,заряд адреналина взбодрил, заставив стучать сердце, взляд заметался, отыскивая выходящего зверя. Сорока опять запрещала в леске. Меня не видно из-за бережины и куста, только голова в кустах. Но я не шевелюсь, на недвижимое объекты зверь не реагирует. Жду, полностью готов к выстрелу, винтовка на упоре. Нет не идет...
Поворачиваю голову вправо, вдоль канала, буквально почувствовав какое то движение и вижу койота, вернее не койота, а что-то белое на белом, но это что-то, явно шевелится, опять же метров за триста. Я как на ладони, на заснеженом плече канала, не шевелюсь, не могу повернуть винтовку, чтобы рассмотреть в оптику зверя.
- Шевелится... То ли идет, то ли на месте топчется... Напрягаю зрение, как могу..Повернулся боком, серый.. Теперь понимаю, что он стоял ко мне грудью, поэтому и белые был. Поворачиваю винтовку и вижу койота, он остановился смотрит... Он засёк моё движение, хоть сквозь землю провалиться! На ровном, белом покрывале, пусть даже и в белом маскировочном халате, при таком ярком солнце, он же конечно меня видит.
Тот же вопрос в моей голове, стрелять-нет, далеко, может дальше трехсот! дальномер, как всегда в машине!
Постояв, койот разворачивается и перейдя канал, опять зависает, но уже на гребне. Стоит , слушает, сомневается..Куда идти? Потом пошел.. Пересекает поле. Как я его не видел!? Сконцентрировавшись на первом, в лесу, я не смотрел назад, не думал, что он придет с чистого поля. Провожаю койота по полю оптикой. Вот он изчез в мелких зарослях бурьянов, видимо отправившись на дневку.
2 : 0! Но мы еще встретимся