Разумные люди совершенно справедливо задают нейрофизиологам вопрос: если «Я» — это порождение мозга, то чей же тогда мозг? На что нейрофизиологи вынуждены убеждать нас в том, что действительно, это не мозг у нас, а мы у мозга. То есть, объявляют мозг вышестоящим субъектом.
Но материя, сама по себе, безлична, а свойства личности ей может придать только нечто внешнее, не являющееся её частью или свойством. Поэтому внутри черепной коробки, к сожалению, нет никакой ментальной репрезентации, как её нет и в суперкомпьютере – материя, при всём желании не обладает ни субъективностью, ни ментальностью.
«Я» — это некая бесконечная по объему информация (поскольку в противном случае эта информация могла бы быть скопирована и размножена, и мы столкнулись бы с парадоксом «удвоенного «Я».
Познавая самого себя, мы тем самым усложняемся. Поэтому мы никогда не сможем познать себя. Наша плоть может быть познана нами. Следовательно, мы сложнее её. А это значит, что моё тело — не я, а только познаваемая часть меня. Насколько это может служить доказательством существования души, судить нам самим.
Термин «душа» в философском контексте допустимо использовать, как обозначение тотальной совокупности любых субъективных явлений, т.е. всего того, что непосредственно, без всякого вывода, «дано» познающему субъекту, переживается им в той или иной форме - как чувственной, так и внечувственной.
Понятием «Я» субъект обозначает себя как бы «изнутри». Понятием «личность» мы обозначаем того же субъекта «извне». То есть, Я — это, так сказать, «субъективное» обозначение субъекта, а личность — «объективное». Оба понятия обозначают одно и то же, только в разных аспектах.
Находятся даже те, которые говорят, что "у человека нет личности", а есть только множество проявлений. Это называется паралогизм. Ведь эти множества проявлений относятся к чему-то одному. Ибо, если феномен существует независимо от субъекта, то и смысл ее тоже не зависит от воли этого субъекта.
Разумеется, в мозгу личности нет, потому что личность проявляется вообще во всём, что относится к данному субъекту — и в физиологии, и в решениях, и в ценностях. Личность — это то целое, которое осуществляется в частях, но не сводится к ним. А отрицание единой сущности, лежащей в основе явлений — называется нигилизмом, не имеющим под собой никакой логики.
У человека чувство собственной личности и своего "Я" может быть вообще не развитым. Человек может потерять сознание, т.е. перестать себя осознавать. Он может сойти с ума и возомнить себя кем-то другим. Но это не значит, что в этих случаях он перестаёт быть личностью, т.е. носителем своих свойств и субъектом своих действий.
Так же, как рояль не перестаёт быть роялем, когда на нем не играют, так же и человек не перестаёт быть личностью, если не осознаёт своего "Я". В случае с человеком, осознание своего "Я" всегда является потенциальностью, готовой перейти в актуальность.
Вопрос «чей мозг?» отсылает наше сознание именно к этому фундаментальному единству, лежащему в основе всего нашего существа.
Ведь, что происходит, когда мы говорим «Я»? Мы направляем наше сознание к самой нашей основе, к самому его первоединству. Мы как бы отталкиваемся от того, что считаем собой — от своего тела, своего мозга, своих ощущений, переживаний, от своей МНОЖЕСТВЕННОСТИ — и утверждаем эту единую и единственную точку, из которой всё, что мы считаем собой, развёртывается.
Таким образом, понятием «Я» обозначается тот субъект, который лежит в основе нашего бытия и самосознания.
В философии есть закон, который можно сформулировать так: если какая-то вещь изменяется, то в этой вещи есть нечто неизменное. Любое изменение вещи предполагает, что в этой вещи остаётся что-то, что делает данную вещь — именно данной вещью. То, что позволяет ей сохранять САМОТОЖДЕСТВЕННОСТЬ.
Взять, к примеру, того или иного человека. В течение своей жизни он изменяется, причем иногда радикально. У него изменяются физические качества — вес, рост, химический и даже атомарный2 состав. У него изменяются качества характера, привычки, навыки, убеждения. Но при этом в нем остаётся нечто, что делает его тем же самым человеком.
Даже если он возомнит себя кем-то другим он останется тем же человеком. Даже если он вообще перестанет быть человеком и превратится в животное, он всё равно останется тем же самым объектом нашего наблюдения. Даже если он умрёт и его прах будет развеян, даже и тогда мы будем знать, что умер именно он, и что этот прах — это именно его прах.
В любых изменениях существует субъект этих изменений. И этот субъект изменений — неизменен.
С помощью абстракций можно продвинуться за рамки чувственного, но в конечном итоге чувства определяют границы дозволенного. Своим упорством и жаждой знания человек постоянно расширяет границы, словно надувая резиновый шар, внутри которого сидит. Но как бы он его не надул, за границы шара ему не выйти.
Наука не в состоянии объяснить сознание, как атрибут материи и как «внутренний аспект» деятельности мозга, поскольку существуют такие его проявления, которые невозможно истолковать физическими, химическими, биологическими или физиологическими процессами:
- качественность (квалиа);
- индивидуальность («Я);
- творчество;
- целесообразность;
- свобода.
Качественность присуща чувственным (сенсорным) психическим феноменам. Наши ощущения обладают модально специфическими качествами - цвет, запах, вкус, красота, ощущение тепла, холода и т.п. Таким образом, разницу между ощущениями невозможно свести лишь к количественным различиям.
Натуралистически невозможно также объяснить и свободу воли человека, и целесообразность его поведения исходя из физических представлений. В природе процессы либо жестко детерминированы, либо случайны. Свобода несовместима с детерминизмом, а целесообразность – со случайностью. Отсюда можно сделать вывод, что способ функционирования сознания принципиально отличен от способа функционирования природных объектов.
И в самом деле, если сознание понимать, как способ отражения окружающего мира, то зеркало тоже отражает этот мир. Однако, разница в том, что зеркало отражает только физическую реальность, а сознание ещё и смысловую, т.е. метафизическую.
Ясно, что психическая жизнь, жизнь моего «Я», не тождественна биологической жизни моего организма. В состояниях комы, при тяжелых повреждениях мозга - психическая жизнь может отсутствовать полностью, но с точки зрения биологии организм продолжает жить.
А если бы в состоянии отсутствия психической жизни нам удалось неограниченно долго поддерживать жизнь биологическую - мы отнюдь не получили бы желаемого бессмертия. Поэтому жизнь "Я" невозможно отождествить даже с жизнью мозга - поскольку кома, бессознательное состояние - вполне совместимы с биологически деятельным, «живым» состоянием нашего мозга.
С другой стороны, очевидно, что далеко не все процессы в моем мозге или организме, находят какой-то отклик в моем субъективном внутреннем мире. Следовательно, сохранение этих процессов априори не является необходимым условием сохранения моего "Я".
Отсюда логически вытекает, что бессмертие следует понимать не как неограниченное продление биологического существования, а как неограниченное во времени существование конкретного индивидуального «Я», конкретной личности.
Итак, либо «Я» — это фикция, либо наша душа, по крайней мере, частично, «погружена в Вечность», существует за пределами чувственно переживаемого «здесь и сейчас», а значит - бессмертна. По существу, мы бессмертны в обоих случаях. А если мое «Я» фиктивно, то это означат, что я, по сути, не существую вовсе и, следовательно, как нечто «несуществующее», не могу умереть.
Поэтому весь наш опыт — это опыт жизни нашей души. То, что никак не соприкасается с нашей душой, - не может быть и предметом нашего опыта. Заметим, что уже сама возможность помыслить прошлое и будущее - как нечто отличное от настоящего, уже указывает на сверхвременную природу нашей души. А сверхвременность — это синоним бессмертия.
Косвенным свидетельством, подтверждающим сказанное является факт того, что наша душа не стареет. Любой человек, даже самый древний старик, ментально внутри всегда ощущает себя молодым, а вовсе не дряхлой развалиной. Не верите - спросите у знакомых пенсионеров.
В самом деле, моя душа, понимаемая как реальная, «эмпирическая» личность, — это отнюдь не то, что имеет место «здесь и сейчас», в данный момент - некое мгновенное состояние переживаний, а это и мое прошлое, и мое возможное будущее - вся последовательность уже прожитых и только предполагаемых моментов моей жизни, взятая в единстве.
Наглядный пример - когда дело касается мышления и выбора на основе логики, наши действия перестают зависеть от биологических и физических факторов. Причина наших действий перемещается в смысловую сферу, которая не зависит ни от чего физического и тогда эти действия обретают характер свободы. Смысловая сфера является перводвигателем и первопричиной активности всего психического и физического.
Специфика человеческой психики - то, что прежде всего отличает человека от животных — это способность к творчеству. Творчество — это созидание чего-то принципиально нового, небывалого. Что же нового, однако, может создать мозг - если он просто физическая система, действующая согласно всеобщим универсальным законам? Вообще непонятно, как человек ищет новое знание - если он знает, что ищет, то это не новое, а если не знает, то что ищет?
Нейронная сеть может реализовать лишь тот алгоритм, который детерминирован ее структурой. Даже когда эта сеть перестраивается, то, с точки зрения натурализма, эти перестройки также должны быть жестко детерминированы законами физиологии и биологии мозга. Следовательно, если мозг — это сложная нейронная сеть, то никакое подлинное творчество оказывается невозможным.
Поэтому встает вопрос свободы воли. И прежде всего, как практическая проблема - в связи с ответственностью человека за его действия. Допущение свободы воли есть необходимое основание нравственности, условие возможности вменения. Если человек не мог поступить иначе, чем он поступил, если каждое его действие необходимо, то есть строго обусловлено и исключает возможность выбора, то ему нельзя это действие вменить в вину или поставить в заслугу.
Что значит быть свободным? Быть свободным, значит, зависеть от себя, а не от иного, значит получать свою определённость не извне, а изнутри. «Свобода воли» - способность человеческого сознания к самоопределению.
Свобода личности обычно мыслится как свобода воли, т. е. как возможность осуществлять действия в той или иной мере независимо от какой-либо внешней детерминации. Свободное действие — это действие, детерминированное непосредственно моим “Я”, а не обусловленное какими-либо внешними причинами. Если я свободен в своих поступках — то я в любой момент могу радикально изменить свою жизнь.
Наши поступки зависят от нашей эмпирической личности – от ее индивидуального опыта, пристрастий, привычек и, следовательно, подпадают под те ограничения, которые определяют специфику конкретного эмпирического «Я».
Каждым из нас, конечно, движут конкретные мотивы, но всегда сохраняется чувство, что мы способны противиться действию любого мотива, можем поступить как-то иначе, вопреки любым конкретным внешним или внутренним детерминирующим факторам. Начала свободы и зависимости сложным образом переплетаются в нашем поведении и отделить эмпирически одно от другого – крайне сложно.
Итак, свобода как неограниченность, не обусловленность чем-либо внешним, логически указывает на абсолютность человеческой личности и на бессмертие нашей души.
Говорить: я — это я, поскольку состою именно из этих, а не каких-то других атомов - бессмысленно как с точки зрения биологии, так и с точки зрения физики. Если в физическом мире индивидуальность отсутствует, то как же она может возникнуть в мире психическом? Это обстоятельство прямо указывает на "внефизическую" природу человеческой психики.
А если наше "Я" целиком определяется структурной организацией нашего тела, т.е., в конечном итоге, тем порядком, в котором атомы расположены внутри тела, то, скопировав эту структуру, мы тем самым, смогли бы воспроизвести и "уникальное" индивидуальное "Я" того психического субъекта, которому принадлежит данное тело. Но последнее представляется абсурдным, так как противоречит самой сущности "Я" как единичной индивидуальности.
Отсюда можно сделать вывод, что единственной причиной, способной породить конкретное "Я" может быть лишь само это "Я". То есть, "Я" - есть причина себя (causa sui). Следует отметить, что уникальность "Я" принимали уже неоплатоники. У Плотина душа человека — это "единичный логос ума", т.е. идея данной конкретной индивидуальности, изначально присутствующей в божественном уме.
Уникальность "Я" делает бессмысленными проекты достижения индивидуального бессмертия путем "переселения" личности в компьютер или перенесения ее в виде некоторой информации на какой-то иной, искусственно созданный субстрат. Если наше "Я" — это что-то вроде компьютерной программы, то, очевидно, такую программу можно одновременно установить и запустить в действие сразу на нескольких компьютерах.
По той же причине "Я" не может быть тождественно какой-либо конечной совокупности информации - ведь всякая конечная информация принципиально воспроизводима и размножима.
Бытие "Я" — это эмпирический факт, с которым необходимо считаться независимо от каких-либо теоретических соображений.
Знание собственного "Я" представляется абсолютно достоверным. Вряд ли кто-то может искренне усомниться в том, что он - именно он, а не кто-либо другой. Мы никогда не путаем себя с другими людьми. Сама возможность сомневаться в собственном существовании представляется абсурдной - хотя бы потому, что всегда можно задать вопрос: а кто, собственно, сомневается? То есть, сама возможность сомнения предполагает существование сомневающегося субъекта - существование которого, таким образом, "безвопросно".
По существу, любое мое переживание, чувственное или сверхчувственное, именно в силу того, что это мое переживание, есть переживание моего собственного "Я". А если мое уникальное "Я", как утверждает наука - фиктивно, то это означат, что я, по сути, не существую вовсе и, следовательно, как нечто "несуществующее", не могу умереть.
Смерть лишь прекращает движение из прошлого через настоящее в будущее, но она неспособна уничтожить прошлое. Но если прошлое реально и никуда не исчезает, то я, умирая, продолжаю существовать, по крайней мере, в прошлом.
Наша «метафизическая личность», таким образом, весьма подобна лейбницевской «монаде» - она также содержит в себе «в свернутом виде» весь Универсум, но этот Универсум представлен в каждой «личности-монаде» в определенном ракурсе», т.е. каждая личность представляет собой как бы некий «частный взгляд» на целый Универсум.
Отличие от лейбницевских «монад» лишь в том, что каждая «личность-монада» является не «зеркалом Универсума», не отдельной субстанцией, содержащей в себе точную копию Универсума, но самим Универсумом (Абсолютом), как он существует сам по себе в некой конкретной индивидуальной перспективе собственной саморазвертки.
Похоже, что индивидуальная человеческая личность («эмпирическое Я») — есть продукт самоограничения Абсолютного бытия. Система ограничений, которые Абсолют накладывает на себя, не только создает «эмпирическое Я», но и, в качестве его коррелята образует то, что мы называем «природным миром», «объективной реальностью» или «материей».
Личность — это осуществлённое единство самосознания; это субъект, который стал для себя объектом и узнал себя в этом объекте, то есть, соотнёсся сам с собой, осознал себя. Проще говоря, личность — это субстанциальное единство субъекта и объекта. Делая себя объектом, субъект может сказать о себе «Я».
Мы являемся личностями и говорим о себе «Я» именно потому, что осознаём сами себя, оцениваем самих себя, являемся объектом для самих себя как субъектов. И личность — это наиболее конкретная и развитая форма действительности; все более абстрактные понятия (бытие, сущность, природа, и другие) составляют только отдельные моменты личности.
Но если так, то и в Боге должен содержаться личностный принцип. Бог как Первопричина всего сущего должен быть и первопричиной всякой личности. Всякая относительная личность (человек или ангел) существует только как частичная реализация в инобытии Абсолютной личности.
Не абсолютное является продуктом относительного, а относительное происходит от абсолютного. Не может в относительном содержаться то, чего нет в абсолютном. А значит, и единство самосознания, как основа личности, должно в своём совершенном виде изначально присутствовать в Боге.
Следовательно, Бог является личностью и может сказать о себе «Я». Тогда как Единое или Брахман, или Дао, или любые другие виды безличностного Абсолюта сказать о себе «Я» не могут. И в этом их ущербность.
Литература:
1. Таран Р.А. Срытый смысл. "Личность раньше мозга"; "Сознание. Я, единство, личность".
2. Иванов Е.М. "Философия бессмертия". Саратов. «Научная книга», 2001. 80 с. ISBN 5-93888-014-9, (новая редакция, июль 2013 г.)
3. Сергей Пометнев "Личность, свойства и природа", http://proza.ru/2023/11/11/753