Заскучавшая старая дева
Занималась прыжками с разбега.
Она прыгнула раз.
Она прыгнула два.
А на третий в полет полетела.
Одинокий отважный спортсмен
Угодил в восхитительный плен.
Он от счастья бледнел.
Но признаться не смел-
Не орёл вне спортивных арен.
Полина.
Она затапливает печку.
Смотрит в окно. Грустная.
Идёт в продуктовую палатку.
Навстречу соседка через дом, Анастасия. Бывшая подруга.
Она опускает голову и проходит мимо.
Не то чтобы она зазналась. Просто ей не ответят. И она проходит мимо, чтобы не испытывать ещё и ещё раз унижения.
С некоторых пор с ней перестали здороваться. И перестали разговаривать.
И потому она выходит из дома лишь по необходимости.
..А как все было хорошо. И как налаживалась жизнь, благо не требовала она от жизни многого
И вдруг в один день все переменилось.
И началось с того, что ее обидели без всякого повода обозвав грубым словом.
А она ничего не сделала. Просто по привычке говорила громко, и вот эта самая громкость шумливость, которая свойственна почти всем бабам, ее и подвела.
Городская Любка, Сонькина дочка, разодетая и важная, посчитала тон ее за обиду. И ответила почём зря.
Ничего страшного не было. Обычное дело. Жизнь.
Но не в этот раз.
Настроение было испорчено и Полина была сама не своя.
Ей бы постоять,пройтись остыть- но не случилось.
Светка, рослая племянница которая жила с нею и приглядывала за детьми, не углядела за меньшим и тот сорвался с табуретки и ушиб голову до крови.
И она в сердцах накричала на немую безответную племянницу.
Светка всплеснула руками от ужаса, глаза её расширились и она со стоном выбежала за дверь.
Она побежала до реки и упала замертво.
Полина, чуя недоброе, принялась искать.
И нашла ту на зелёной травке тихую и бездыханную.
Она закричала страшным криком и упала рядом.
Так она и рассказала впоследствии. Что она на Светку накричала, а та безвинная сиротка, от горя и обиды умерла.
Приехавшая скорая выслушала эту версию в угрюмом молчании и Светку увезли
И с той поры все от Полины отвернулись.
И она сама от себя отвернулась.
И все стало у нее не так, как надо.
Хозяйство не шло. Каша подгорала. Тарелки бились, мусор скапливался и даже корова Машка махала головой и недовольно мычала .
Дети были растеряны и с тревогой глядели на мать, младший постоянно куксился и капризничал.
И Полина погрузилась в свою печаль, она будто оцепенела.
Ей не с кем было поговорить, да и разговоры были бы ей тяжелы.
Всякий день ездила она в Чаплыгин на рынок, где торговала молоком и творогом. (за мальчиком присматривала старшая сестра)Стояла молчаливо и с покупателями не обменивалась забористой шуткой и бездельным мягким разговором.
Все будто перестало интересовать ее, все стало постылым.
После рынка не спешила она домой. А ходила по центральной улице, которая одна со своими живыми аккуратными домиками начала прошлого века, ее тоску утишала.
В конце улицы высилась отреставрированная церковь, на которую она смотрела с непонятным чувством
Но не заходила.Бог простит, говорят люди, но она не была в том уверена.
Ее грех, как ей казалось, непростителен. И она шла мимо.
По узкой улочке спускалась она вниз, проходила заросший дикий кустарник, выходила на открытое пространство к реке. И это открытое пространство, как будто было единственное, что не вызывало в ней отторжения. Территория перед рекой назвали парком и обустроили по современному, понаставили лавочек, беседок. Сделали детскую площадку.с зверями из папье маше. А на другом берегу баскетбольную площадку и коробку для футбола
Все это было хорошо и отвлекало.
Как будто жизнь не замерла, а продолжается.
Но сидеть здесь долго ей не хотелось и через заросли сирени она шла к одинокой уединенной скамейке, где сидела уже всласть, смотря на жёлтые кувшинки и проплывающие щепки. Солнце светило почти по летнему. Лёгкая рябь на воде блестела и переливалась и она, убаюканная течением, как будто находила минуту желанного забытья.
И становилось ей покойно и вдруг возникало непреодолимое желание слиться с этим течением и с этими солнечными бликами в одно единое блаженное целое.
И она вдруг вставала и шла к воде и только неожиданный холод уже осенней ледяной воды приводил ее в чувство и она в страхе бросалась вон от наваждения.
Как то раз на рыночке к ней подошла женщина .
Взяла полкило творогу но не уходила. Лицо ее показалось Полине знакомым. Так и есть. Ольга Петровна. Она улыбнулась было старой учительнице, но вмиг стёрла улыбку с лица.
Поговорили ни о чем.
С тех пор Ольга Петровна, заходя на рыночек, искала ее глазами и хвалила творог, который пришелся по душе ее домашним
Однажды учительница пришла уже к концу рынка, когда народ собирал и яблоки свои и мед и местных щук, и попросила проводить ее до больницы.
Полина живо откликнулась. И всю дорогу до старого краснокирпичного здания больницы держала ее под локоток.
Задавать вопросы она не решалась.
Они прошли по коридору, где народ стоял в очереди. Но они нигде не остановились а поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где было пусто.
И не стучась, вошли в кабинет.
Рядом с большим окном стояла кадка с фикусом и письменный стол.
В комнате была ещё одна дверь в которую и вошла Ольга Петровна, наказав ей сидеть и ждать.
И Полина приготовилась ждать терпеливо
Но Ольга Петровна вышла сразу и не одна.
За ней шёл старичок в халате и со стетоскопом.
-Меня зовут Пал Иваныч. Я главный врач этой больницы.
А вы, как я понимаю, Полина Михайловна.
-Да - Полина оробела и не могла ничего добавить.
-Меня просили с вами поговорить. О смерти вашей племянницы.Вы знаете от чего она умерла?
И он взглянул на нее цепким далеко не старческим взглядом.
-Полина страшно покраснела и не могла выговорить ни слова.
-У нее была аневризма сердца. Проще сказать тяжёлый, вероятно от рождения, порок сердца.
Мне говорили, ваши односельчане считают вас виновной в ее смерти. И даже вы сами возможно так думаете. Дескать она умерла от того, что вы на нее накричали.
Уверяю вас, это полная чушь. Я знаю наших женщин они шумны и крикливы. Если бы от их крика люди умирали то у нас мало кто живой и остался.
К сожалению, она была тяжело больна и вы не могли этого знать. Ее жизнь могла оборваться в любой день.
Старичок пожал ей обомлевшей руку и скрылся в своем кабинете.
На следующий день Ольга Петровна посетила самую бойкую из сельских баб.
Клавдию. И всё ей рассказала. Как обстояло дело.
Клавдия слушала с ужасом в глазах ее выступили слезы.
Он встала, выпрямилась, перекрестилась и сказала уже твердым голосом.
- Все сделаю. Не сомневайтесь.
Полина повеселела ожила бабы стали с ней , как прежде. И жить бы да жить.
Но иногда находила тоска
Как будто какая черная точка внутри.
Брали сомнения. А так ли уж она невинна.
И вставали в памяти эти расширенные глаза
И хотелось спрятаться от них и не думать
Потом все проходило. И жилось. Да и надо было жить. И для детей и вообще.
Все вернулось в прежнюю колею. Все кроме одного.
Пропали громкость и шумливость. Пропали как и не были. Как корова языком слизала.
Прошло некоторое время( уже после разговора с доктором ). Был ясный солнечный день. Обедали. Она на секунду вышла в сенцы. Вдруг раздался звон, грохот. Она бросилась а комнат.
Дети в страхе глядели на нее.
Банка с вареньем вдрызг разбитая растекалась липкой лужицей по полу. А напуганный мальчик растерянно глядел вниз и всхлипывал.
Острая боль как иглой пронзила ее сердце.
Она бросилась к ребенку, и в страстном порыве прижала его к груди
Она гладила его русую головку и шептала нежные ласковые слова, которые, казалось уже забыло ее измученное сердце
"хороший ты мой, кровинушка ты моя. ласточка. птиченька..
Затем спохватившись, потянулась к дочери.
Однажды на чаплыгинском базаре подошла к ней Марья Николавна, бывшая ее учительница и стала расспрашивать о житье и бытье. Она знала о ее беде и вине.
Жила она в Чаплыгина и с некоторых пор, заходя на рыночек, не проходила мимо бывшей ученицы.
В один из дней попросила проводить ее.
Она шла в чаплыгинскую больницу. Полина с готовностью откликнулась.
..она повеселела ожила бабы стали с ней , как прежде. И жить бы да жить.
Но иногда находила тоска
Как будто какая черная точка внутри.
Брали сомнения. А так ли уж она невинна.
И вставали в памяти эти расширенные глаза
И хотелось спрятаться от них и не думать
Потом все проходило. И жилось. Да и надо было жить. И для детей и вообще.
Все вернулось в прежнюю колею. Все кроме одного.
Пропали громкость и шумливость. Пропали как и не были. Как корова языком слизала.
Прошло некоторое время( уже после разговора с доктором ). Был ясный солнечный день. Обедали. Она на секунду вышла в сенцы. Вдруг раздался звон, грохот. Она бросилась а комнату
Банка с вареньем вдребезги разбитая растекалась липкой лужицей по полу. А напуганный мальчик растерянно глядел вниз и всхлипывал.
Острая боль как иглой пронзила ее сердце.
Она бросилась к ребенку, и в страстном порыве прижала его к груди
Она гладила его русую головку и шептала нежные ласковые слова, которые, казалось уже забыло ее измученное сердце
"хороший ты мой, кровинушка ты моя. ласточка. птиченька..
Ещё один кусочек, ещё одну сценку надо вставить. Где Полина ходит по городу, заходит на службу в церковь но и здесь не находит покоя
Выйдя она бродит по городу бесцельно ничего не замечая. И оказывается на берегу речки .она смотрит на белые кувшинки на блестящие на солнце мелкие волны и вдруг испытывает неодолимую тягу раствориться в этом солнечном блеске в этом равномерном водном движении и чтобы ничего больше не было кроме этого мягкого тепла и покоя.
Она вдруг вздрагивает, качает головой и быстро быстро уходит от соблазна.
Нужны ещё следующие эпизоды
1. Посещение села и разговоры с бабами учительницы.
2.Разговор в больнице со старым доктором.
3. Полина на кладбище. Принесла любимых племянницы конфет: помадки..и ходит поливает, сажает проплывает.
4. Была незадача: как быть теперь с младшеньким. На кого теперь оставить если что.
Со страхом оставила на час на восьмилетнюю дочку.
Пришла домой, а та ему сказки сказывает чудные. Что помнит скажет, а что забыла по ходу выдумает. А тот сидит на сестринских руках, слушает внимательно и серьезно. И такая у них тишь- благодать, такое согласие, что мать умилилась глядючи.
С тех пор уходила она по делам с чистой совестью
некоторых пор у Полины все пошло на перекосяк. Жизнь без мужа с таким трудом налаженная трещала по швам.
Хозяйство не шло по заведенной колее, каша подгорала. Тарелки бились, мусор скапливался и даже корова Машка махала головой и недовольно мычала .. Дети были растеряны и с тревогой глядели на мать, младший постоянно куксился и капризничал.
Но надо было жить готовить,стирать,штопать, . Ездить в районный город торговать молоком и творогом.
Как то она рискнула поехать в Чаплыгин оставив младшенького на попечение восьмилетней Маши. Молока стала давать меньше и оно горчило. И на рынке в Чаплыгине брали его уже не так охотно. Но Полина как будто была погружена в свою печаль, она будто оцепенела. Ей не с кем было поговорить, да и разговоры были ей тяжелы и на том же рыночек стояла она молчаливо и с покупателями не обменивалась забор стой шуткой и бездельным мягким разговором. Все будто перестало интересовать ее, все стало постылым(опостылело).
После рынка не спешила она домой. А ходила по центральной улице, которая одна со своими живыми аккуратными домики ещё начала прошлого века ее тоску утишали.
В конце улицы высилась отреставрированная церковь на которую она смотрела с непонятным чувством
Но не заходила..Бог простит, говорят люди, но она не была в том уверена. Ее грех, как ей казалось непростителен. И она шла мимо. По узкой улочке спускалась она вниз, проходила заросший дикий кустарник, выходила на открытое пространство к реке. И это открытое пространство, как будто было единственное что не вызывало в ней отторжения. Территория перед рекой назвали парком и обустроили по современному, понаставили лавочек беседок. Сделали детскую площадку.с зверями из папье маше. А на другом берегу баскетбольную площадку и коробку для футбола
Все это было хорошо и отвлекало. Как будто жизнь не замерла а продолжается. Но сидеть здесь долго ей не хотелось и через заросли сирени она шла к одинокой уединенной скамейке где сидела уже всласть смотря на жёлтые кувшинки ,и проплывающие щепки. Солнце светило почти по летнему. Лёгкая рябь на воде блестела и переливалась и она убаюканная этим течением как будто находила минуту желанного забытья. И становилось так покойно что вдруг возникало непреодолимое желание слиться с этим течением и с этими солнечными бликами в одно единое блаженное целое. И она вдруг вставала и шла к воде и только неожиданный холод уже осеннего течения приводил ее в чувство и она в страхе бросалась вон от наваждения.
Как то раз на рыночек к ней подошла женщина . Взяла полкило творогу но не уходила. . Лицо ее показалось Полине знакомым. Так и есть. Ольга Петровна. Она улыбнулась было старой учительнице, но вмиг стёрла улыбку с лица.
Поговорили ни о чем.
С тех пор Ольга Петровна нередко заходя на рыночек искала ее глазами и хвалила творог, который пришелся по душе ее домашним
Однажды она пришла уже к концу рынка, когда уж народ собирал и яблоки свои и мед и местных щук и попросила проводить ее до больницы.
Полина охотно согласилась и всю дорогу до старого красного кирпича здания больницы держала ее под локоток.
Задавать вопросы она не решилась. Они прошли по коридору где народ стоял в очереди но они нигде не остановились а поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где было пусто и не стучась вошли в кабинет.
Рядом с большим окном стояла кадка с фикусом и письменный стол. В комнате была ещё одна дверь в которую ты вошла яОльга Петровна, наказав ей сидеть и ждать.
И Полина приготовилась ждать терпеливо
Но Ольга Петровна вышла сразу и не одна. За ней ковылял живенький старичок в очках и со стетоскопом
Меня зовут Пал Иваныч, я глав врач этой больницы. А вы, как я понимаю, Полина Михайловна.
-Да. - Полина оробела и не могла ничего спросить.
-Меня просили с вами поговорить. О смерти вашей племянницы.Вы знаете от чего она умерла?
И он взглянул на нее цепким далеко не старческим взглядом.
-Полина страшно покраснела и не могла выговорить ни слова.
-У нее была аневризма сердца. Проще сказать тяжёлый вероятно от рождения порок сердца.
Мне говорили что ваши односельчане считают вас виновной в ее смерти и даже вы сами возможно так думаете.. Дескать она умерла от того, что вы на нее накричали.
Уверяю вас, это полная чушь. Я знаю наших женщин они шумны и крикливы. Если бы от их крика люди умирали то у нас мало кто живой и остался.
К сожалению, она была тяжело больна и вы не могли этого знать. Ее жизнь могла оборваться в любой день.
Старичок пожал ей обомлевшей руку и скрылся в своем кабинете.
На следующий день Ольга Петровна посетила самую бойкую из сельских баб.
Клавдию. И всё ей рассказала. Как обстояло дело.
Клавдия слушала с ужасом в глазах ее выступили слезы.
Он встала, выпрямилась, перекрестилась и сказала уже твердым голосом.
- Все