Господи, что с людьми? Мы все немного тронулись мозгами.
На этой неделе у моего кабинета подрались два мужика.
Ситуация банальная — один по записи за неделю, другой « я здесь уже два часа отстоял, куда прёшь, умник?» Оба, понятное дело, правы.
Орали друг на друга до синих жил на шее. Женщины в очереди
почему-то при этом начали голосить, некоторые от греха подальше
убежали. Я думала полицию что ли вызвать, но кому этот геморрой
нужен? Пока приедут они уже друг друга поубивать успеют. Потом ходи полгода бумаги подписывай.
Я взмолилась, мужики, угомонитесь, родненькие, ведь десять минут вас не спасут. Пусть кто из вас поумнее уступит. Сработало. Сначала один зашел и громким голосом мне выговаривал как всё и так хреново и на работе и вообще, а тут даже где не ждёшь, и вот опять вопиющая несправедливость.
Я, помня главный принцип общения с людьми находящимися в состоянии аффекта, во всём с ним была согласна и пыталась переключить его на другую тему, задавая встречные вопросы.
Причину его визита ко мне до конца понять я так и не смогла, единственное, что поняла — нужен больничный. Больничный оформила. Мужик угомонился, когда стал уходить столкнулся при выходе с тем вторым, таким же «правым», опять сцепились, но уже без рукоприкладства, только мелкой перебранкой.
Второй тоже долго мне объяснял на повышенных тонах,
что он всё же правее того первого. И так же возмущался жизнью и
работой, что заняло у него всё отпущенное на приём время. Я и этому пациенту говорила, что он безусловно во всём прав. Я всей душой на его стороне и дай мне волю я бы непременно всех поубивала и его несправедливых работодателей и того первого мужика, да и вообще всех, всех. И этому я тоже вручила больничный. Наконец угомонился и этот.
Мужики все, блин, как дети.
Сама про себя думаю, как-то, ныне почивший, Пётр Мамонов в одном интервью хорошо на эту тему рассуждал. Говорит: « Всё дерьмецо наше вылезает из нас не тогда когда мы «не правы», а именно тогда, когда мы сто процентов правы.» Верно подмечено.
После приёма и кучи вызовов вернулась к себе в кабинет стала заводить в базу статталоны. Приём давно уже закончен. Работы бумажной целая куча. Опять до ночи сидеть.
Вдруг вламывается в кабинет боевая старушка, узнаваемой по русским народным сказкам, наружности. Начинает вначале стелить ласково, так, мол, и так. Нужны две справки туда-то, направление сюда-то, ну и так по мелочам послушать, давление измерить, здоровье подруг обсудить.
Получив категоричный отказ и совет приходить на приём по записи,
разражается такой гневной тирадой, что мне становится дурно. Может
в очередной раз легче было бы сделать хреново себе, а наглому
пациенту уступить и потратить на неё все свои последние силы, чем выслушивать всё это?
В её сознании возможный отказ её просьбе как опция у терапевта не предусматривался в принципе.
Она меня громко трижды прокляла, привела мне в пример трёх последних врачей, тех, что до меня здесь сидели и все были «нормальными людьми» - отказов она от них никогда не получала. (Все приведённые в пример доктора, которых она привела в пример, кстати, уже давно лежат в могиле. Она их всех пережила, несмотря на их молодой, относительно её возраст.)
Я сижу продолжаю свою бумажную и компьютерную работу.
Вторым планом мысленно молюсь: «Господи, милостивый, ты всё видишь. Может и я в чём не права. Прости меня грешную. А ей верни
всё то, что она несёт другим людям.»
Всё больше работа моя мне напоминает не работу терапевта, а
работу психиатра. Может ещё не поздно переквалифицироваться?
Пытаюсь ограждать себя молитвой. Молитвенник конечно из меня никакой. Но одна молитва в последнее время в голове довольно часто всплывает. Давным давно, уже лет тридцать тому назад, один монах, которого сегодня нет в живых на белом свете, меня ей научил. Молитва эта схиархимандрита Софрония коротенькая и звучит так: «Господи, спаси нас, дураков, как-нибудь!»
Под наше сумасшедшее время она сильно подходящая.