47. Как встретила столица.
Но столица встретила не особенно ласково. Хотя документы были, что у Георгия, что у Александра ещё довоенные. Потёртые, но подлинные.
В июле 1939 года в связи с очередной реорганизацией НКВД функцию борьбы с вражескими агентами взял на себя 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР, а в феврале 1941-го этим занялось I Управление НКГБ СССР.
Однако и начавшаяся Сталинградская битва, как и некоторые другие сражения и операции показали, что работа военной контрразведки в составе НКВД недостаточно эффективна, а в условиях войны советское руководство не могло позволить себе ошибок.
Конечно, время было совсем не простое и к проверкам все относились с пониманием. Да только услужливых и ретивых дураков, прикрывающихся чувством долга и ответственностью, хватало везде… Заканчивалась операция по освобождению Москвы, по этой причине ретивые служаки «из кожи вон» лезли что бы выслужиться…
Так наши «школяры» попали в НКВД. Александр был из их епархии, там было проще разобраться, а с Георгием всё было серьёзней. Хотя и у Ковпака были особисты от НКВД, и там всё уже проверяли. Даже нашлись свидетели, которые подтвердили побег из плена, в котором и были-то меньше суток… Несколько человек, после побега с моста, добрались до партизан тоже.
Ночные допросы, пока без применений физической силы, но малоприятные. Попытки сломать, вывести из себя. Всё на грани здравого смысла. Внешний вид сокамерников не внушал оптимизма. Некоторых после допросов просто волокли по коридору. Тюремный запах усиливал отрицательные впечатления, это запах пота, немытых тел, крови, испражнений, сырости и почти отчаяния…
Выручило Георгия то, что во время блокировки в знаменитом ДОТе 205 у него взяли интервью журналисты центрального печатного органа РККА "Красная Звезда" А.Шуэр и С. Сапиго, но по телефону из другого ДОТа. Оно было опубликовано в номере от 21 августа 1941 года. ДОТ был блокирован 5 августа и окончательно деблокирован 15. О подвиге гарнизона узнала вся страна, в том числе и командующий ЮЗФ.
48. Снова ДОТ- 205
Окончательно оборона ДОТ-а №205 закончилась только 18 августа. Гарнизон его покинул и влился в ряды защитников Киева.
Ветров получил приказ оставить ДОТ 205. Его пришлось уговаривать комиссару батальона, и только после длительных увещеваний лейтенант согласился выполнить приказ. 28-й ОПБ одним из последних оставил правобережный Киев 19 августа и левобережный его район Дарницу - 20 августа. Пытался прорваться через Бровары, где понёс потери и гарнизон лейтенанта Ветрова.
Даже нашли газету "Красная Звезда" от 21 августа 1941 года. Хорошо, что на самокрутки не пустили…
Но к сожалению стоит отметить, что корреспонденты «Красной Звезды» погибли... Александ Шуэр при попытке прорыва из окружения Киевского котла, в которое попали войска 37-й армии (Барышевский котёл), поднимая бойцов в атаку на прорыв. А Сергей Сапиго из окружения не выйдет, он проберется в Полтаву к отцу и возглавит подпольную группу. Будет арестован и расстрелян по признанию одной из подпольщиц его группы, которая указала на него под пытками.
Но сопоставив факты деятельности Ветрова и Ильина, на теперь оккупированной территории. Органы пришли к мнению, что проверку они прошли успешно. Хотя и времени на это было убито много.
Вынуждены были отпустить Ветрова. Ильина, правда уже выпустили. Но пришлось ещё ругаться из-за изъятого оружия, не хотели возвращать штык-ножи от «Маузера-98», и наградные от Ковпака артиллерийские Люгеры в деревянной кобурах. Пригрозили Ковпаком, сработало. Мы-то знаем, за что они были получены! Такая судьба у этого наградного оружия, а здесь какие-то сраные вертухаи НКВД на них позарились…
Ночью, после освобождения, Ветров не спал, а думал. Что бы было, если бы не газета? Лагеря или здесь бы и кончили. В подвале прикопали бы и не поморщились… Обошлось. И это у своих. А что творится у фашистов?
49. А как же учёба?
Но из-за проверок Георгий и Александр пролетели с учёбой со своей группой. Которая давно закончила учёбу, пока они были в застенках и уже возвратилась к Ковпаку.
В начале августа 1942 г., школа перешла из ведения штаба истребительных батальонов Московской области в ведение реорганизованного 4-го отдела УНКВД г. Москвы и МО, постоянный состав школы был введен в штат отдела, и перед школой были поставлены новые задачи: готовить не партизан, а диверсантов, которые должны действовать в составе небольших групп (5-10 человек) в тылу врага, имея задачи чисто диверсионного характера.
Руководство школы пошло на встречу нашим героям и включило их в новую группу диверсантов. Тем более со взрывным делом они были почти на «ты». Надо было ознакомиться лишь с некоторыми новыми образцами мин как наших, так и немцев. А уж по практике им равных не было во всей школе…
В Генеральном штабе РККА разработали, а затем опробовали в ходе многочисленных военных маневров теорию "глубокого прорыва". Данная концепция предусматривала массированное вторжение в боевые порядки противника колонн бронетанковых и мотомеханизированных войск при непрерывной поддержке авиации и артиллерии, с одновременной высадкой воздушных десантов в стратегически важных районах его обороны.
Главным вдохновителем этой теории был маршал Михаил Тухачевский. Ее наглядное воплощение — действия германских войск в 1939-41 гг., так называемая "молниеносная война", "блицкриг".
В теорию "глубокого прорыва" органично вписывались разведывательно-диверсионные действия в тылу неприятеля. А неприятель этот был уже вполне ясен: национал-социалистическая Германия.
Поэтому, ещё в январе 1934 года начальник Генерального штаба РККА издал директиву, предписывающую создание специальных диверсионных подразделений в Красной Армии. К началу 1935 года они были созданы и развернуты вдоль западной границы СССР, то есть вдоль границы с Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей и Румынией.
В целях обеспечения секретности директива предписывала именовать эти подразделения "саперно-маскировочными взводами" и формировать их при саперных батальонах дивизий. В конце 1935 года такие подразделения, численностью по 40 человек каждое, имелись уже во всех без исключения приграничных стрелковых и кавалерийских дивизиях РККА западных военных округов. Предполагалось, что в случае войны такой взвод может действовать как в полном составе, так и мелкими группами, по 5-7 человек.
Задачи "саперно-маскировочных" взводов были сформулированы следующим образом: переход государственной границы пешим порядком (при ведении наступательных действий), либо укрытие на своей территории (в случае внезапного нападения противника), с последующим выдвижением к тем объектам во вражеском тылу, которые будут им указаны командованием, конкретно начальником разведки дивизии. Необходимо вывести эти объекты из строя, дезорганизовать работу тыла вражеских войск, сеять панику, развертывать партизанское движение. Основной упор предписывалось делать на диверсии, разведывательные задачи ставились только как попутные. Радиосвязь с диверсантами не предусматривалась, допускалась передача информации в случае крайней необходимости с помощью связных.
Личный состав для взводов "маскировщиков" отбираются из числа комсомольцев, прослуживших в Красной Армии не менее двух лет, после тщательного изучения и проверки кандидатов органами государственной безопасности. Предпочтение отдавалось тем из них, кто закончил среднюю школу, имел хорошее физическое развитие, владел немецким языком и положительно себя зарекомендовал во время службы.
Затем в течение одного года отобранных бойцов обучали в составе взвода. Основной упор в обучении делали на огневой подготовке, минно-подрывном деле, тактике диверсионно-разведывательных действий, ориентировании и совершении маршей в условиях бездорожья. Большое внимание командование уделяло выработке у бойцов физической выносливости, а также изучению германской армии (организация, уставы, форма одежды и знаки различия, вооружение, боевая техника, документы, карты). В том же 1935 году начали действовать специальные курсы для командиров этих взводов, расположенные на одной из учебных баз Главного разведывательного управления РККА в окрестностях Москвы.
После года службы в составе взвода разведчиков-диверсантов увольняли в запас и компактно расселяли в населенных пунктах вдоль границы. Там их устраивали на работу, строили за счет государства дома, выдавали в личное пользование домашний скот, перевозили на новое место жительства их семьи. В основном, они селились в селах, иногда — в небольших городах на окраинах, где жители вели образ жизни, мало чем отличавшийся от сельского. В ближайших воинских частях для них хранилось вооружение и снаряжение (стрелковое оружие, боеприпасы, взрывчатка и средства взрывания, карты местности, сухие пайки, медикаменты).
На территории сопредельных государств (Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии) агенты разведуправления генштаба приступили к созданию опорных баз для "саперов-маскировщиков". Эти базы создавались главным образом в сельской местности, на хуторах, хозяева которых сотрудничали с советской разведкой. Хозяева таких хуторов должны были хранить запас продовольствия для диверсантов, оружие, взрывчатку и средства взрывания иностранного производства (немецкого, польского, румынского и т.д.). Была отработана система паролей, явочных мест, взаимного опознания. Предполагалось, что в ходе боевых действий вооружение, снаряжение и продовольствие диверсантам будут также доставлять самолеты, сбрасывая груз на парашютах по сигналам с земли.