Сюжет. Интересный, интригующий, непротиворечивый, правдоподобный – сколько эпитетов характеризуют эту держащую в напряжении цепь ситуаций и действий героев! Многозначность слов, вариативность поступков, широкий круг предпосылок и объяснений одних и тех же событий – что еще нужно для творчества, не знающего границ!
Но отсутствие границ таит в себе опасность затруднительной для авторов ситуации: в погоне за эмоциональным состоянием воспринимающего и динамикой происходящего они не обращают внимания на детали. У Алексея Толстого в «Гиперболоиде инженера Гарина» долгота и широта – «(такие-то)»! Это – путь к логическим противоречиям, а постоянное нагромождение действий и ситуаций приводит к гротескности, нереальности и фантастичности написанного. Хорошо, когда содержание приобретает легкий комический оттенок. Помните, Эркюль Пуаро приезжает в гостиницу, хозяин которой запутался в собственном литературном произведении. Незадачливый автор не может понять, кто убийца в придуманной ситуации, и поэтому вызвал частного детектива.
В отличие от персонажей Агаты Кристи сегодня так ответственно не подходят к собственному творчеству. На эту мысль меня навел снятый в 2003 году фильм «Идентификация». Сюжет развивается динамично, нуарное начало переходит к кровавому триллеру, который в свою очередь тяготеет к детективу. Узел интриги затягивается, выясняется, что все герои родились 10 мая, они не могут покинуть место действия, тут же в их испуганных репликах всплывает сюжет «Десяти негритят», напряжение растет… Вдруг трупы бесследно исчезают и выясняется, что происходящее – переживания психически больного преступника. Куда там Агате Критсти с застрелившимся с помощью резинки от пенсне судьей Уоргрейвом и Дэвиду Линчу с заснувшей героиней Mulholland Drive! Автор сценария «Идентификации» не объясняет и не разрешает сложившиеся коллизии – все честно, просто и очень современно! Не человек управляет мозгом, а мозг – человеком. Законы деятельности мозга до конца не раскрыты, это область догадок и предположений, а, следовательно, не раскрыты детерминанты поведения человека. «Voil;!» - как говорил Пуаро. Есть только необъяснимое поведение!
Обратная перспектива: раскроил некто череп бабушке топором, но этот некто не при чем; он – слепое орудие во власти собственного бессознательного, сам по себе он ничего не хотел и ни за что не отвечает. Нет преступления, нет наказания, нет осознания и раскаяния – вот поэтому нет сегодня нового Достоевского. Гораздо комфортнее теперь и авторам, и «попаданцам»-читателям в Средиземье, в фантастическом будущем и героическом прошлом – ответ держать не перед кем и не за что. Как в компьютерной игре – рубил головы направо и налево, выключил и уже никого не убивал, события сразу же перестали существовать.
Наиболее красочно подобный подход характеризуют слова вороны из мультфильма про блудного попугая: «Прелестно! Прелестно!». Классическая литература по мере сил ставила вопросы и на них так или иначе отвечала, у современной литературы такой цели, увы, нет… Не удивительно, что мир перестал быть литературоцентричным.
Вспомним Roland Barthes и его «Смерть Автора»: «Что же касается современного скриптора, то он рождается одновременно с текстом, у него нет никакого бытия до и вне письма… Скриптор, пришедший на смену Автору, несет в себе не страсти, настроения, чувства или впечатления, а только такой необъятный словарь, из которого он черпает свое письмо, не знающее остановки; жизнь лишь подражает книге, а книга сама соткана из знаков, сама подражает чему-то уже забытому, и так до бесконечности…». Сегодняшние литература, кино, а за ними и все искусство – просто поток неконтролируемого сознания, сводящийся к расхожему выражению: «Я – художник, я так вижу». Сам художник как личность не важен, он вне произведения не существует – полная безответственность за свои действия. А что он «увидел» (зафиксировал, воспроизвел) помимо собственной воли решает только читатель, каждый сам для себя. Вот и нет единой системы ценностей и поведения, есть черный квадрат, в котором каждый видит то, что хочет видеть и что на самом деле не существует.
Неутешительный итог: без автора-художника прекращается литература как искусство духовного поиска, стремящегося сделать мир лучше, дальше бушующий поток сознания индивидов сносит установленные рамки поведения и исчезает в «черной дыре» интеллектуального вырождения человечества.