Если нет недостатков -
нет и достоинств
Авраам Линкольн
Корабельный
По Тверской обычной скоростной московской поступью шел невысокий человечек. Ничего примечательного в его облике не было. В одежде его не было ярких тонов, покроя она было не современного, скорее устаревшего – но была идеально отглажена и была идеально чиста, настолько, насколько можно было представить в таком огромном мегаполисе. Костюм на человечке был черного цвета, короткое пальто и ботинки тоже были темных тонов. На голове размещалась шляпа старинного покроя, такие часто можно было увидеть в старинных фильмах. Она же, давая тень от скромного осеннего солнца, не давала возможности разглядеть возраст ее хозяина. И, несмотря на то, что большая часть одежды была морально устаревшей, весь ее комплекс вместе с человеком не выглядел излишне вызывающим на улице, которая сохранила очень много старых зданий. Но все-таки была одна деталь, которая при очень пристальном изучении не вязалась с невзрачным устаревшим обликом. Это была легкая трость из темного металла, который почти не отражал свет, и потому трость была практически не видима издалека, и казалось, что шагающий человечек опирается на воздух.
Дойдя до Пушкинской площади, человечек не стал спускаться в подземный переход, а поглядел в стороны и быстрым шагом пересек Тверскую, прошел еще немного и свернул в переулок. При этом он уже не стал опираться на трость, а просто понес ее, перехватив посередине. И стало понятно, что человечек не хромал, а, судя по легкой и мощной походке, чувствовал себя великолепно. Перед старым двухэтажным особняком, которых сохранилось в Москве не так много, человечек сбавил ход, а, дойдя до угла этого здания, и вовсе остановился. Немного приподняв голову, он поглядел несколько минут на фасад здания, на колонны, его украшавшие, на табличку, которая висела на стене на углу здания. Усмехнувшись и покачав головой, странный человек изменившейся, теперь уже неторопливой походкой обогнул здание и вошел во двор. Подойдя к закрытому подъезду, он остановился. Постояв минуту неподвижно, человек принялся оглядывать дверь и окружающие стены.
Практически сразу взгляд человека наткнулся на замаскированную камеру, которая ревностно охраняла покой здания и его обитателей. Когда ее устанавливали, технический директор компании «Technocom Inc.» несколько часов потратил, доказывая начальнику охранной фирмы, которая охраняла этот дом, что новейшие видеокамеры «Sony» дают идеальную картинку, очень малы и их очень тяжело обнаружить даже с помощью специальной аппаратуры. И все же сей странный человек практически сразу нашел камеру наружного наблюдения и …….
Жорик Василевский, сотрудник охранной фирмы «Заслон», которая специализировалась на охране VIP-персон, проводил очередное свое дежурство на пульте охранной и видеосигнализаций. Время текло неторопливо, как всегда. Никто не хотел нападать на Больших и Нужных людей и грабить их дома. На свою охрану они тратили огромное количество денег, поэтому Жорик помнил всего один случай нападения. Да и тот случай был случайностью – молодому студенту, употребившему новый, недавно созданный синтетический наркотик «Парадизо», понравились часы, которые были на руке одного очень серьезного джентльмена, который с девушкой выходил из «Новинского пассажа» с покупками. Бедный студент, абсолютно не соображая, что он делает, подошел к выходившей паре и попытался отобрать у молодого человека часы, прямо на ходу. Телохранители из «Заслона», которые шли метрах в трех позади охраняемой парочки, очень быстро сократили разрыв в дистанции и уже хотели уже немного «успокоить» студента… Но им это не дал сделать охраняемый субъект, который поднял быстро левую руку ( с правой возился студент, пытаясь расстегнуть сложную застежку «Омеги») и загородил ею безумного студента. Брови телохранителей поползли вверх, но, увидев улыбающееся лицо ограбляемого, поняли, что помощь не нужна. Мало того, по хитрой улыбке они сразу догадались, что сейчас они попадут на сеанс какого-то невиданного доселе развлечения. Тут наконец-то наш доблестный студент (инженерного факультета, кстати) справился с застежкой и завладел чудом швейцарской инженерной мысли. И бросился бежать в сторону Арбата. Молодой же человек, потерявший ювелирное украшение на огромную сумму, спокойно отдал красивые пакеты с только что приобретенными вещами одному из телохранителей, сделал шаг и открыл дверь поданного эксклюзивного флайера «Блау Блитце». На заднем сидении суперкара лежал пакет с яблоками очень редкого сорта «Апорт», которые росли только на территории Средней Азии. Яблоки эти были поистине гигантского размера и были присланы молодому человеку друзьями из Среднеазиатской федерации бокса. Быстро взяв одно яблоко покрупнее, молодой человек выпрямился, сделал шажок в сторону, затем отставил немного назад правую ногу…. И со всей дури кинул яблоко вслед удаляющемуся студенту. Студент, хотя и отошел уже прилично от места своего завоевания, получил мощнейший удар фруктом в основание черепа и упал, потеряв сознание. Молодой человек улыбнулся и торжествующе посмотрел на свою спутницу, которая все это время стояла и мило улыбалась. Увидев победу своего спутника, девушка с окрашенными в белый цвет волосами завизжала и зааплодировала. Ей вторили телохранители, которые своим громким «гы-гы-гы» выражали свой первобытный восторг произошедшим. Молодой человек подошел к девушке, поцеловал ее и, взяв за руку, посадил ее в «Молнию». Один телохранитель, который держал пакет с покупками, поспешил к стоящему сзади от «Молнии» бронированному «Мерседесу». Второй же телохранитель бросился к упавшему студенту, разжал его пальцы и забрал запылившиеся часы – виновники произошедшего спектакля. Водитель «Молнии» в это время включил зажигание, суперскоростная машина поднялась над землей на гравитационной подушке и, заурчав двумя ракетными ускорителями, рванула с места. Телохранитель с часами с разбегу запрыгнул в уже двигавшийся «Мерседес» сопровождения и закрывал дверь, когда машина уже поднялась над землей. Все произошедшее заняло минут 8-10, так что на бесплатный цирк не успело даже набежать много народу. Ну а кто успел – узнали в герое дня с метким броском фрукта Сергея Леважинского, чемпиона Межконтинентальной федерации бокса, сына генерала Военно-Космических сил и по совместительству старшего тест-пилота конструкторского бюро «Тополь», которое разрабатывает космические военные и гражданские корабли среднего радиуса действия. Ну а минут через пять все зеваки разошлись, чтобы еще долго по Москве ходили легенды о загадочном ограблении. А Жорик эту историю слышал из первых рук, так как знаком с Валерой Лебедевым, бывшим спецназовцем, а ныне телохранителем в охранном агентстве «Заслон». Именно он бегал забирать часы у незадачливого студента, у которого, кстати, в больнице обнаружили сотрясение мозга средней тяжести.
Вспоминая это происшествие, Жорик невольно перевел взгляд на камеру наружного наблюдения, которая была установлена на входе в дом, в котором жил Леважинский. И тут его внимание привлек незнакомый человек, который подходил к подъезду со стороны. Подойдя к подъезду, человек остановился и какой -то секундой спустя посмотрел прямо на Жорика. Да, да - именно в глаза, Жорик готов был поклясться. Он не был суеверным человеком, но то, что человек смотрел именно на него - в этом сомнений быть не могло. В подтверждении этого по спине Жорика пошли мурашки, причем очень большим количеством. Жорик весь сжался в кресле и невольно закрыл глаза. Открыть глаза он осмелел только через минуту.. На мониторе не было никого на том месте, где только что стоял человек. Жорик для верности потер глаза и снова глянул на монитор. Снова никого. Жора оглянулся вокруг, но это было лишним, так как в мониторную допуск был только начальнику охраны, да и то при прохождении контроля сетчатки глаза и вводе пароля на входе. "Так, глюки пошли, что ли. Как мог посторонний человек знать, где находится камера слежения? И откуда такое стойкое чувство, что он смотрел мне в глаза? Как мне объяснить начальнику охраны Петровичу, что я видел человека, он посмотрел на меня, а затем исчез? Что я ничего не пил перед сменой, не потреблял и не курил? Куда девался этот странный человек? Ведь ни один датчик движения в этом подъезде и квартирах не сработал, а на улице не было видно никого? Не мог же он испариться?" - в голове Жорика металось столько мыслей, что он просто не поспевал за ними. Но тут в голову пришла еще одна, немного здравая мысль. Жорик повернулся к компьютерному терминалу, вызвал программу наблюдения и стал возвращать запись с этой камеры с интервалом секунд в пять. Никого нет, никого нет, опять никого. Вот! Возле подъезда стоял мужчина в коротком пальто, лица правда не было видно из-за полей старомодной шляпы. Вот он поднял голову и посмотрел на камеру...... Но лицо не стало четче видно почему-то, только нечеткие очертания. И тут...изображение с камеры стало мутнеть, как будто объектив видеокамеры стал покрываться влагой. И через секунду монитор стал показывать только мутную картинку. Но на улице не менее десяти - двенадцати градусов, как камера могла запотеть??? Но через пару секунд изображение с камеры стало проявляться все более отчетливо, как будто бог ветра решил все-таки непонятное запотевание с камеры сдуть своим легким касанием. И еще секунд через пять изображение полностью восстановилось.
….улыбнулся. Ему не хотелось причинять профессиональные неприятности оператору централизованной системы наблюдения, и, глянув в глазок видеокамеры, странный человечек слегка подул на нее. Объектив видеокамеры сразу же стал запотевать, несмотря на то, что от человечка ее отделяла метров пять или шесть. Когда объектив камеры полностью запотел, человечек подошел к двери и положил руку в том месте, где под слоем высоколегированной стали находился механизм сложного электрогидравлического запорного механизма. И через секунду механизм замка сработал, открывая вход для неизвестного посетителя. При этом замок не подал никакого сигнала на пульт оперативного управления, на котором диспетчер Василевский отчаянно закрывал глаза. Зайдя в подъезд, человечек оглянулся и посмотрел, как автоматика и гидравлика очень осторожно закрыли толстую бронированную дверь. Когда дверь закрылась, издав легкий щелчок, человечек довольно хмыкнул и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Лифтом он пользоваться не стал, то ли по причине своего отменного здоровья, то ли по причине того, что движение лифтов тоже отслеживалось и могло блокироваться с пульта оперативного управления.
Поднявшись на второй этаж, человек остановился и пристально посмотрел на дверь квартиры №4. Это была обычная бронированная дверь, разве что специалист мог сказать, что дверь имела защиту класса А и вмещала в себя сложную систему защиты от проникновения. И опять, как и в случае с дверью в подъезде, странный человек приложил руку к двери, и через секунду блокирующее устройство отработало и дверь немного приоткрылась. Человек не медля перехватил свою трость посередине и рукоятью трости аккуратно открыл дверь. Затем быстро вошел в квартиру и рукоятью трости потянул за ручку двери. Когда же дверь захлопнулась, человечек вытер аккуратно ноги и присел на корточки, положив перед собой свою трость..... А в следующую секунду из ближней по коридору двери вышел пес. Это был гигантского размера ротвейлер. Черный цвет его лоснящейся шерсти по бокам разбавлялся желто-бурыми пятнами. Но в его облике что-то говорило о том, что это был не чистый представитель своей породы, а какая-то невиданная помесь, сохранившая внешние черты только одной породы.
Животное шло не торопясь, но очень пружинисто и уверенно, что говорило о том, что собака не была домашней безделушкой, а довольно много двигалась и развивалась. При движении этот диковинный зверь пригибал морду к земле, но не спуская глаз с пришельца. При этом он двигался молча, словно считая ниже своего достоинства сотрясать воздух ненужными звуками. И зверь прекрасно понимал, что непрошенный гость не сможет пренебречь такой неожиданной опасностью.
Но незваный гость не только не испугался, но и имел такой вид, как будто он встретил старого друга и был чрезвычайно рад этому. И, словно подтверждая эти слова, незнакомец приветливо протянул к собаке свою правую руку. Это не было движением, чтобы задобрить собаку, это больше походило на то, что человек словно протягивал руку для рукопожатия.. Огромный пес, имевший вес больший, нежели у незнакомца, увидев такой жест, остановился. Но огромные глаза продолжали немигающе смотреть на человека, словно ждали какого-то движения. Пробыв в такой неподвижной позе полминуты, пес вдруг резко мотнул огромной головой и ....сел, плюхнувшись задней половиной своей туши на пол. При этом обрубок хвоста начал совершать колебательные движения вправо-влево, словно вытирая с пола несуществующую пыль.
- Ну иди! – этой незатейливой просьбы хватило для того, чтобы целая гора мускулов мгновенно пришла в движение. Пес вскочил и рванулся навстречу протянутой руке. Подбежав, пес опять бухнулся на свой зад и протянул человеку свою правую лапу. Человек пожал ее, немного еще подержал и отпустил, глядя псу в глаза. Собака поднялась на все свои лапы и неторопливой иноходью засеменила куда-то вглубь квартиры. Человек тоже поднялся в полный рост, не забыв прихватить свою трость, и не разуваясь, пошел прямо по коридору, туда, где по всей видимости был зал. Это действительно был зал, хотя он больше походил на выставочный зал. Кроме дивана, шкафов, телепанели, огромной шкуры медведя на полу в этой комнате было много полок – напольных, настенных, на которых стояли спортивные трофеи. Маленькие, большие, золотистые, серебристые, матовые, зеркальные, с надписями и без – кубков было так много, что можно было бы без труда украсить ими какой-нибудь музей спорта или спортивный бар. От их количество так рябило в глазах, что даже не хотелось-то и узнать, что же это за герой такой наколлекционировал столько спортивной славы.
Но странного человека и так не интересовали чужие спортивные достижения, он и так похоже знал что-то о их обладателе, хотя и был в его квартире первый раз. Без спроса….
Пройдя через всю комнату и обойдя лежащую на полу шкуру медведя (глядя на нее, у человека сурово сдвинулись брови), незнакомец сел на диван. Не плюхнулся, не сел на краешек. Сел как уверенный в себе гость.
- Селя! – проговорил незнакомец, вроде бы как сам себе, но достаточно громко, чтобы было слышно по всей квартире. Послушав тишину минуты три, незнакомец позвал кого-то чуть громче: - Савелий! У меня нет времени играть в прятки!
Произнеся эту фразу, непонятно для кого (пес, незвучно вышедший из соседней комнаты, явно был не в счет), человек взял свою трость обеими руками и потянул противоположные концы в разные стороны. Трость на мгновенье обрела какой-то темный оттенок синего цвета, затем опять приобрела свой глубоко-черный цвет… и стала раздвигаться на две неравные по длине части. При этом расстояние между ними сначала казалось пустым, но возникший непонятно откуда солнечный луч отразился от пустоты между частями трости и стало ясно, что между частями трости находится полированный металл. Ну а если быть точным, это был клинок из какого-то тоже непонятного металла, что и сама трость. Но если металл трости почти полностью поглощал свет, отражая совсем незначительное его количество, то металл клинка отражал, казалось, больше света, чем на него падало. Какой цели пытался достичь незнакомец, обнажая сей странный клинок в чужой пустой квартире - и вовсе было непонятно....
...но непонятно до поры до времени. Минуты через полторы-две, как сверкнул отраженный в скупом московском солнце неведомый металл странного клинка, из комнаты напротив зала до незнакомца долетела негромкая фраза:
- Иду, дядя, иду! Уж на племянника-то мог бы и не производить впечатления!
И практически сразу на пороге зала возник молодой человек. Но возник в прямом смысле этого слова, словно возник из ниоткуда. Ну а если быть совсем точным - он начал словно "проявляться" прямо из воздуха, будто неведомый художник очень быстро решил создать свое творение, этакую голографическую картину. Причем это "творение" достаточно быстрым шагом приближалось к незнакомому человечку, сидящему на диване. Но не дойдя до дивана метра три, "творение" остановилось и церемонно поклонилось, то ли в старорусской манере, то ли в японской.
- Прохор Иванович! Рад Вас видеть! - на правах хозяина поклонившийся уважительно приветствовал незнакомца, проникшего в его квартиру.
Незнакомец встал с дивана, подошел к "возникшему из ниоткуда" и дружески-бесцеремонно обнял его, однако не выпуская трость из своей правой руки. Затем отступил шаг назад и стал рассматривать "хозяина" квартиры.
"Хозяином" квартиры оказался молодой человек. Среднего роста, среднего телосложения, русый цвет волос и голубовато-серый цвет радужной оболочки глаз. Одет не ультрамодно, как большинство его сверстников с московских улиц, но и не архаично. Брюки серо-стального цвета из ткани, основой в которой была натуральная шерсть. Темная рубашка из ткани с примесью опять же натуральной шерсти. Туфли из натуральной кожи в классическом стиле. Возникало такое чувство, что этого человека специально вырастили в недрах какой-нибудь социологической службы, чтобы показать миру среднестатистического гражданина, уроженца европейской части Земли. Единственным отличием от среднестатистического показателя у этого гражданина можно было с уверенностью назвать его часы. Точнее не часы, а персональный штурманский пилот-коммуникатор. Ими пользовались только пилоты и штурманы Дальразведки, а также тест-пилоты флота и предприятий, где разрабатывалась авиационная и космическая техника. Коммуникатор этот был по сути программно-аппаратным анализационным комплексом, который в ультракоротком диапазоне соединялся с находящейся вокруг аппаратурой или управляющим комплексом космического корабля (или истребителя) и позволял ими управлять. Он имел встроенный персонификатор и выпускался персонально для каждого пилота или штурмана, и имел свой оригинальный PITZ-код, который исключал доступ к прибору постороннему. При попытке перепрограммирования прибора или попытке доступа к базе данных ПЗУ прибора разрушалось, что делало его недоступным для постороннего использования, хотя при определенной смекалке его можно было использовать просто как очень дорогие и эксклюзивные часы.
- Серегины? - Прохор Иванович спросил у Савелия, кивнув на часы.
- Ну да. Я же домовой, а не пилот. - в голосе Савелия скользнула еле уловимая доля иронии.
- Ты стал примерным домовым, Селя? - в голосе Прохора Ивановича зазвучали хорошо уловимые жесткие ноты. - Охраняешь дом, как и положено хорошему домовому, никуда не отлучаешься?
Савелий был молодым домовым, ему было всего сто пятьдесят лет, он был в разы младше своего дяди Прохора Ивановича, исполнительного секретаря Совета Старейшин. Совет Старейшин был органом самоуправления и занимался делами не только домовых, но и вмешивался в дела людские по мере своей надобности. Ну а в обязанности исполнительного секретаря Совета входили различные административные и "полицейские" обязанности, так как домовые были народец неспокойный, пошалить любили. Вот и занимался Прохор Иванович различными проблемами, решал их где добрым словом, а где и применял силу. Но не силу физическую в людском смысле, а силу физическую в научном смысле. Используя знание физических законов, а также опыт всех предыдущих поколений, исполнительный секретарь вмешивался в происходящие события для того, чтобы избежать конфликтов интересов людей и домовых. Причем если на людей он воздействовал больше созданием нужных обстоятельств для решения какого-либо вопроса, то на домовых он воздействовал непосредственно, вплоть до того, что он мог прекратить существование домового, или как любил выражаться сам Прохор Иванович, мог "размагнитить" домового. Для этого он имел достаточные полномочия Совета Старейшин, и пользовался этим правом уже не однажды .Причем такое решение он мог принять и сам, не дожидаясь решения Совета. Но это были исключительные случаи и были они весьма редко. В основном они касались таких действий домовых, которые подвергали опасности либо людей, либо отношения с людьми. Так что Прохор Иванович был своеобразным послом доброй воли и полицейским одновременно. Ну а орудием "доброй воли" у Прохора Ивановича был клинок Дубравник, который создал один кузнец-язычник на Руси более двух с половиной тысяч лет назад. Подробностей про этот то ли меч, то ли саблю не знал никто, а сам Прохор Иванович про свой инструмент никогда никому ничего не рассказывал. Но то, что кроме рубяще-режущих свойств этот клинок имел некую магическую силу, в этом никто из домовых не сомневался. Любой домовой чувствовал, когда клинок находился где-то рядом. Ну а если Прохору Ивановичу понадобилось вдруг вытащить клинок из ножен, то любой домовой ощущал довольно сильный дискомфорт от соседства с этим оружием. Ну а о ножнах этого клинка можно сказать особо. Еще каких-то сто пятьдесят лет назад у клинка были другие ножны, из кованой стали с каким-то странным и непонятным рисунком на поверхности. Но что-то случилось (Прохор Иванович, естественно многозначительно помалкивал) и специально для клинка в авиакосмической лаборатории под Можайском сделали новые ножны, из материала, из которого делают активную броню для космических штурмовых истребителей. Ходили слухи, что это металлокерамика, армированная каким-то сверхпроводником, но точно не знал никто. А на вопрос, как смог Прохор Иванович разместить заказ на изготовление ножен для клинка в виде трости на сверхсекретном режимном объекте, куда не было доступа даже домовым (!?!), исполнительный секретарь делал серьезное лицо и хмурил брови. Савелий, правда, знал, что история эта была простая, а не суперсекретная, и дядя хмурит брови только потому, что его уже достали этим вопросом. Дело ж в России происходило, а за пару литров спирта в России можно решить любой вопрос, даже в гараже собрать суперсовременный истребитель!
- Дядь Прохор, я знаю прекрасно, что ты отличный дипломат. Давай уже пропустим вступительную часть и перейдем непосредственно к обвинению. Чего я натворил такого, что удосужился посещения самого секретаря Совета Старейшин? Ты ж когда ко мне в последний раз просто в гости приходил? Забыл уже небось. Хотя вряд ли, твоей памяти позавидует даже компьютер Министерства обороны.
Прохор Иванович молча выслушал племянника, сел обратно на диван, положил рядом Дубравник и закрыл лицо руками. Посидел так минуты две-три, затем опустил руки и тяжело вздохнул.
- Ну и какого рожна ты поперся с Серегой на дипломатический прием? Ты, насколько я помню - домовой, а не телохранитель. Или ты подумал, что кто-то мог обидеть обладателя такого количества побрякушек. (тут Прохор Иванович картинно кивнул головой через плечо в сторону спортивных трофеев). Или все-таки ты решил сменить род деятельности?
На лице Савелия не отразилось никаких чувств, он уже примерно знал, с чего начнет свой разнос дядя.
- Ну то, что прогулялся - еще можно понять. А голландскому советнику зачем в трубку конопли забил? Только не говори мне, что эта конопля самого голландца, что он ее нечаянно сам забил по-ошибке и все такое-прочее. Он, между прочим, профессиональный разведчик, бывший военно-морской атташе - память у человека великолепная, не мог он коноплю с табаком перепутать. А так - международный скандал, нарушение иностранным гражданином уголовного кодекса, статья по этому делу не слабая.
На невозмутимом лице Савелия промелькнуло что-то похожее на удивление, он видимо не ожидал столь подробного расклада.
- Английский адмирал, конечно, сам упал, наступив на шнурок? Это человек, который с детства привык к морской качке. И парик у его жены тоже нечаянно упал?
Савелий, в принципе не нервничал, но определенную неудобность своего положения уже чувствовал.
- Селя! - Прохор Иванович понизил голос и вздохнул. - Ты же после тех событий как сын мне, ну почему ж мне такие хлопоты ты создаешь? Сам же знаешь, что за проступки наказание для тебя не будет меньше, чем для всех. Чего же ты добивашься? Может помочь чем? Чего я не знаю?
- Да ладно тебе, дядь Прохор. Все у меня нормально, все есть, ничего не надо. Наверно, все просто слишком хорошо.
- Но ты же в Серегином доме живешь, парень то он беспокойный, даже чересчур. Неужели не хватает дома приключений, чего за ним то поперся?
- Да не знал я, что он на дипломатический прием поедет, решил просто с ним прогуляться.
- И не заметил, что его Катька была в вечернем платье для официальных приемов?
Селя только вздохнул в ответ.
- И решил, что раз в Доме Приемов не положено домовому быть, то ты будешь первый? И решил по этому поводу развлечься? Почему мне пришлось мждународный скандал гасить? Дела людские такого масштаба не просто, знаете ли, решать. Короче ладно, заболтались мы с тобой, давно не видел тебя - расчувствовался. Принимай мое решение!
Савелий заметно напрягся. Такие слова секретаря Совета Старейшин очень часто круто изменяли судьбу не только домовых, но и подчас и людей, попавших случайно или не случайно в перекрестье событий.
- Я добился того, что Сергея переводят на "Андромеду", разведовательную платформу Дальразведки. Она скоро уходит из Солнечной системы. Принят издалека какой-то сигнал, явно модулированный, то бишь искуственный. Она и летит проверить источник сигнала. И я помог продвинуть вопрос о том, что в таком походе неплохо было-бы испытать новый истребитель "Вихрь", который разработало КБ "Сухого". Так что финальные испытания в открытом космосе будет проводить тест-пилот КБ "Тополь" мистер Леважинский С., который и полетит с "Андромедой". А сопровождать синьора тест-пилота будет его штатный домовой, то бишь Савелий......
И тут Савелий наконец-то узнал, что значит выражение "челюсть отвисла". Отвисла она у него, как миленькая. То, что человек, переезжая, может забрать с собой со старой квартиры домового - это знают даже люди. Но чтобы сознательно тебя отправили сопровождать подопечного твоего человека, да еще куда - на огромный космический корабль дальнего радиуса действия!!! Селя про такие преценденты даже не слышал, ни про настоящие, ни из легенд. Случись эта история не с ним, или не сейчас - Савелий наверно просто бы усмехнулся. Но перед ним стоял САМ Прохор Иванович, секретарь Совета Старейшин домовых и вещал голосом, которым он обычно оглашает приговоры, которые, соответственно, окончательные и обжалованию не подлежат ввиду вынесения окончательной инстанцией. Так что Савелий стоял и молча внимал приговору, который не умещался у него в голове. Перед глазами у него замелькали какие-то картинки, цветные, иногда черно-белые, то знакомые, то не очень. То вспоминались какие-то события из своей жизни, то мелькали сплошь незнакомые лица. Отчего столько нахлынуло, Селя не понимал, видимо от переживаний - такое было с ним в первый раз. Не то чтобы Савелий рос в тепличных условия (хотя он подозревал, что дядя его, Прохор Иванович, прикладывал свою руку к решению его проблем жизненных), но таких крутых поворотов событий в его жизни не было точно.Хотя.....
Прохор Иванович, Серега Леважинский, послать с "Андромедой", испытания "Вихря", пошалил на дипломатическом приеме...... Так, так...Что-то в этой истории не так, что-то смущает.... Савелий стал прикидывать, что-же не дает ему покоя....Стоп! Ну забил он голландцу конопли в трубку, так что потом на весь Дом Приемов воняло запрещенным запахом, но у голландцев то конопля разрешена! Ну запутал шнурки английскому морскому адмиралу, ну уронил парик с его жены во время танца, ну пошалил еще немного.... Но ведь ничего особо криминального в тот день Селя не сделал, так себе, невинные с точки зрения домового шутки. Такие Прохору Ивановичу "проступки" каждый день приходится разбирать, это же рутина самая натуральная. И тот факт, что Савелий племянник Прохора Ивановича - не могло это ужесточить настолько наказание... А кстати, кто сказал, что это вообще.....наказание! Перемещение домового в непривычные условия для существования - это разве наказание? Это...Это, видимо, какой-то хитрый ход. Но судя по тому, что дядя говорил, что это его решение - значит его и есть, а не Совета Старейшин. Что же тут хитрого? В чем подвох? Дядя хороший дипломат, он же очень хитрый дипломат, он же очень принципиальный, он же все равно любит племянника....Попытался совместить в одном приговоре несовместимое? Или просто решил отослать куда-то с глаз долой и нашел повод? Скорее всего....
Все то время, пока Савелий судорожно соображал, что да как, Прохор Иванович просто смотрел на него с непроницаемым лицом. Савелию даже на миг показалось,что дядя сейчас рассмеется и скажет, что пошутил. Ан нет, то что не шутка - это точно. Но за столько столетий дядя стал прекрасным дипломатом и переговорщиком, что на лице не отражалось ни единого чувства. Нет мимики, лицо словно застыло, словно изваяли из бронзы или из камня. Да и минуты тянулись не в пример дольше, чем обычно. Словно кто-то невидимый растягивал их ради собственного какого-то сомнительного удовольствия. Прошла казалось целая вечность (на самом деле минуты три), прежде чем дядя нарушил хрупкую тишину:
- Вылетаете через неделю, так что готовься. Сереге только что тоже огласили приказ. Он уже домой едет, так встречай гостя своего дорогого. Я думаю, что у него физиономия будет такая же удивленная, как и у тебя. Но для него это не курорт, а боевой практически вылет, пьянки-гулянки отменяются. Ну а теперь, когда все точки над "и" расставлены, я пойду, дел невпроворот. Озорничаете, а мне расхлебывать! Что за народ пошел...
Савелия крайне не устроила фраза про то, что все точки над "и" расставлены. Вопросов то как раз и очень много возникло, на которые жутко хотелось узнать ответ. И едва Савелий открыл было рот озвучить все эти вопросы, но Прохор Иванович так недвусмысленно посмотрел на него, что у Сели не осталось и тени сомнения, что вопросы задавать не стоит, во всяком случае не сейчас. Савелию ничего не осталось, как тяжело вздохнуть и пойти вслед за дядей, который уже направился к выходу. Если бы Савелий мог заглянуть в лицо впереди идущему дяде, то он, наверно, удивился бы, что дядя не был суров лицом, как всегда после оглашения приговора, а шел с лицом человека, который вполне доволен жизнью и счастлив. Но Савелий не мог этого видеть и поэтому плелся у дяди в кильватере с мрачным выражением лица.
Дойдя до двери, Прохор Иванович спросил:
- Шо це за зверина у вас такая диковинная? - и кивнул на собачку, которая стояла на выходе из комнаты и дружески махала хвостом.
- Это Бес. Студенты биологического факультета Новосибирского университета чего-то там нахимичили в опытах с генами. Создавали волкособа -помесь собаки с волком. Да решили еще каких-то генов намешать - и получился Бес. Сделать-то они его сделали, он он им такого жару дал, когда вырос, что пришлось его срочно изымать из лаборатории спасателям. Причем он сражался так яростно за свободу, что справились только тогда, когда усыпили. Не знаю точно, что там произошло, но в итоге Серега его выкупил у кого-то за большие деньги. Говорят, его некоторые органы до сих пор ищут, уж очень интересный экземпляр получился. Он умный, зараза, как сто шахматистов, такое чувство, что он речь полностью понимает. А преданности безграничной, за Серегу готов шкуру свою отдать. Хотя желающих померяться силой с ним немного, разве только маленькая какая собаченка облает по простоте душевной, но он таких и не замечает. Вот они и нашли друг друга - боксер чемпион да собака с генами не поймешь кого.
- Ладно, Селя, все это лирика. Так что собирайся и вперед. Будешь первопроходцем.
- В смысле?
- В прямом. До тебя никто не присматривал за крупными летающими объектами в космосе. Ты первый будешь. Да и домовым тебя теперь с трудом можно называть. Домом теперь для тебя корабль будет. Ну тогда, наверно, мы тебя так и будем называть - корабельный. Это ж тебе не леший какой - хранитель леса. На таком большом корабле тайн побольше будет, чем в ином большом лесу. Так что все там ты должен взять под контроль. Командира платформы полковника Лебедева я лично знаю - отличный мужик и специалист в своем деле прекрасный. Собственно, поэтому-то его и посылают. Можно, конечно, корабль поменьше послать, но я настоял чтобы пошла "Андромеда". Предчувствие у меня какое-то...
- Какое? Вам-то чего за дело до какого-то сигнала из космоса. Люди пусть и разбираются.
- Поживешь с мое, Савелий, тогда и начнешь понимать, где есть тебе дело, а где нет. Вы же молодые дальше своего носа не видите, наперед ничего не просчитываете. Вам бы только пошалить да побаловать - вот и все заботы. А то, что можно многие проблемы в жизни просчитать и их избежать - об этом никто не думает. Ладно, чего я тут с тобой время теряю, дел по горло. Пойду я. Ты уж не обессудь, что видимся редко - дела, сам ведь понимаешь. Да ладно, чего я тебе все рассказываю, не самый дурной ведь, чего не досказано - додумаешь сам. - Прохор Иванович поглядел на Савелия так пристально, что тому стало немного не по себе.
- Ладно, родная душа, давай прощаться! Себя береги, за кораблем да за людьми приглядывай. Серегу немного придерживай, парень хоть и умный да грамотный, но смелый без меры, лезет иногда туда куда не надо. Смелость, Селя, иногда очень быстро переходит в глупость, не допусти этого. Это в твоих силах вполне. Так что не оплошай, на тебя вся надежда. Что-то уж очень темная вся эта история, непонятная. А я непонятности не люблю, раздражают они меня. Ну ладно, все. До свидания!
Прохор Иванович обнял Савелия, подержал немного в объятиях, отпустил, хлопнул по плечу, развернулся и аккуратно открыл дверь. Тяжелая дверь, не скрипнув, легко поддалась и выпустила в подъезд старого домового. Однако Прохор Иванович не стал спускаться по ступенькам, а наоборот, стал подниматься вверх. Как только он поднялся вверх на один пролет, внизу распахнулась дверь и впустила капитана Военно-Космических Сил Сергея Леважинского.
Оставшись один, Савелий еще пару минут тупо смотрел на закрывшуюся после ухода дяди дверь. Отошел от оцепенения только тогда, когда подошедший сзади Бес безмолвно ткнулся сзади в руку. Савелий оглянулся, улыбнулся (с Бесом они были друзья неразлей-вода), потрепал псину за огромное лохматое ухо и пошел внуть квартиры. Не дойдя до конца коридора, Савелий остановился, оглянулся (в этот момент Сергей вошел в подъезд) и стал...растворяться в воздухе. Все по разному называли этот процесс, Селя же любил новомодное словечко "утекать". И в тот момент, когда Савелий "утек" полностью, стал невидимым для людей и многих других существ, в этот момент законный хозяин квартиры Сергей Леважинский открыл дверь и вошел домой.
Бес же, хоть и услышал Сергея еще до того, как он вошел в подъезд, ринулся встречать хозяина только тогда, когда тот закрыл за собой входную дверь. Издав громкое приветствие "гав-гав", которое было похоже больше на оглушительное "бух-бух", пес рванулся навстречу своему другу. Он хоть и признавал общепринятые отношения "хозяин - преданный пес", на деле же чувствовал себя с Сергеем на равных. Таинственные гены, которыми наградили его балбесы-студенты при рождении, дали собаке столько самолюбия и независимости характера, что не было и шанса подчинить себе такое животное. Но даже и такой расклад не смог убить в Бесе извечного собачьего чувства - чувства преданности. Преданность эта была безграничная, но Бес понимал это по-своему и не собирался никому ничего объяснять на эту тему. Он вполне довольствовался положением друга, даже бесконечно меняющихся девушек Сергея терпел с полным пониманием дела, то не обращая внимание на сюсюкания с их стороны, то просто многозначительно глядел в глаза и давал понять, что он не гламурная игрушка.
Сергей, войдя в квартиру, сначала обнялся с Бесом (что даже для профессионального спортсмена было "нелегким" испытанием), затем прошел в зал и швырнул на диван китель.
- Твою мать!!! - Сергей сам еще не понимал, что он испытывает от такого неоднозначного назначения. Выругавшись на всю квартиру, он сел на диван, откинулся на спинку и закрыл глаза.
Как такое могло случиться, ну никак он не мог понять. Сам он всегда стремился к чему-то такому, но родители, а особенно отец, никак не могли понять, что он уже давно повзрослел. Для них он так и остался ребенком. Чего только не делал Сергей, чтобы доказать родителям обратное. Спортом он, собственно, тоже увлекся только из-за этого (правда, когда он стал выигрывать бои один за другим - втянулся уже сам и оторваться уже не смог). В летную школу поступил тоже для того, чтобы доказать, что он уже не мальчик. Но все бесполезно - родители не переставали беспокоиться за него. Но этого было бы половиной беды для него - отец, имея многочисленные связи везде, даже без согласия Сергея проталкивал его там, где было необходимо. Если бы не спорт - Сергей бы утратил вообще одно из главных своих качеств - не сдаваться никогда и пробиваться вперед, чего бы это не стоило. И в тот раз, похоже, отец тоже приложил руку к этому назначению. Посылать его в такую экспедицию - то же самое, что и просить от чукотского оленевода выращивать пальмы. То есть смысл отсутствует полностью. Мало того, что он тест-пилот (заметьте - ТЕСТ-ПИЛОТ!), так он еще и тест-пилот другого КБ! В КБ "Сухого" есть свои тест-пилоты. Да и у "Сухого" в КБ разрабатываются истребители ближнего радиуса действия, а в "Тополе" разрабатываются истребители дальнего радиуса действия, в основном для Дальразведки. Налицо явный конфликт интересов. Скорее всего, кто-то приложил свою руку к этому назначению. Но самое интересное, что на отца это непохоже, он наоборот всегда старался избавить от тех обстоятельств, которые бы могли привести Сергея к каким-нибудь трагическим обстоятельствам. А тут же дальний полет, да и еще в такой район, в который люди стараются без надобности не соваться. И посылать туда "Андромеду", по сути огромный боевой крейсер, для проверки происхождения простого сигнала, ну может не самого простого, но все-таки. Загадочки, блин...
Но тут Сергея что-то осенило, либо в его беспокойную голову влетела на огромной скорости еще одна шальная мысль - он подскочил с дивана, быстро переоделся в спортивный костюм, схватил со столика ключи от "Молнии" и почти бегом отправился куда-то из квартиры. Когда за бравым офицером закрылась дверь, в коридоре "материализовался" Савелий. Он с задумчивым видом смотрел вслед Сереге и о чем-то сосредоточенно думал. Но Серегин порыв передался и ему, он бросил на столик Серегины же часы-коммуникатор и тоже двинулся к выходу из квартиры. Подойдя к двери, Селя открыл неприметную дверцу на стене. Поглазев внутрь немного, он стал нажимать какие-то кнопки. После двойного гудка он с удовлетворением услышал, как сработали электрозамки на окнах, нажал затем на красную кнопку, подтвердив тем самым, что через пять минут квартира будет поставлена на усиленный контроль. Ведь когда Селя был дома, он сквозь пальцы смотрел на то, что Серега никогда не ставит сам квартиру на охрану. Как-никак он был домовым, а какая сигнализация лучше хорошего домового? Правильно, никакая. Лучшая защита против проникновения - это недремлющее око того, кого приставили присматривать за домом.
Выйдя из подъезда, Савелий направился в соседний двор, где стоял его припаркованный "Форд". "А что, нормальная машина, без выпендрежа" - говорил всем своим знакомым домовым Савелий на все их насмешки. Поэтому он и ставил свою машину во дворе дома, в котором хозяйничал старый Иноккентий Петрович, которого Селя звал запросто дядя Кеша. Дядя Кеша был домовым старой закалки, придерживался старых правил, частенько читал проповеди молодым домовым, как надо вести дела вверенного им участка. На участке самого дяди Кеши, то есть в доме его юрисдикции, всегда был порядок, ничего просто так не происходило и не случалось. Но почему-то дядя Кеша для Савелия сделал исключение - не читал ему моралей, не учил жизни, не наставлял на путь истинный. Они были просто хорошими друзьями, хотя сам Селя не понимал, почему так. Иногда ему приходило в голову, что это тоже произошло не без участия Прохора Ивановича. Но дело в том, что дядя Кеша был гораздо старее, чем дядя Прохор, и поэтому он не признавал почти никаких для себя авторитетов, так как сам был почти для всех авторитетом. Но почему-то именно с Селей они жили душа в душу, даже свою машину Селя ставил возле дома дяди Кеши. Вот и сейчас, войдя во двор, Савелий направился прямиком к черному "Форду", который одиноко стоял в дальнем углу двора. Сел, завел мотор, постоял немного и потихоньку покатил в сторону Профсоюзной. Доехав до площади Хо Ши Мина, Савелий повернул направо, припарковался и направился к офису фирмы, название которой было видно издалека, благодаря огромной зеленой неоновой рекламе.
- Добрый день! - обратился Савелий к охраннику на входе. - Могу я видеть Александра Ивановича?
- Добрый день! Как Вас представить?
- Скажите - Савелий пришел.
- Подождите минутку, - охранник вызвал по рации кого-то, объяснил кто пришел и стал ждать. Примерно через минуту его рация ожила и велела посетителя пропустить.
- Проходите по лестнице на второй этаж, повернете направо. Там Вас встретят.
- Спасибо.
Савелий стал бодрым шагом подниматься по лестнице. Надо отдать должное дизайнеру, который придумал такое творение искусства, и мастеру, который воплотил шедевр в жизнь. Лестница была не просто произведением искусства, она так и манила остановиться и разглядеть ее все до мельчайших подробностей. Ступени ее были покрыты какого-то диковинного вида камнем, похожим на мрамор, но не более чем похожим. По рисунку он больше напоминал малахит, но цвета он был какого-то розово-красноватого, причем цвет камня менялся в зависимости от угла зрения. Перила лестницы были кованые стальные, вставки были литые чугунные, а искуственные цветы, которые обвивали почти все перила, были сделаны, по всей видимости, из бронзы. Эти цветы были настолько искусно раскрашены, что издалека казались настоящими.
Повернув на втором этаже направо, Савелий чуть было не столкнулся лоб в лоб со вторым охранником. Тот стоял прямо посреди коридора и своими габаритами загораживал его весь. Глянув на Савелия, охранник посторонился, одновременно показывая рукой на дверь. Савелий молча кивнул и открыл предлагаемую дверь. В новом офисе Александра Ивановича он еще не был.
Навстречу Савелию из-за стола поднялся немолодой мужчина, седой до белизны, но аккуратно подстриженый. Не смотря на явный ну совсем не молодой возраст, выглядел мужчина просто великолепно. Его спортивной фигуре мог бы позавидовать любой тяжелоатлет, но не казался грузным, наоборот, двигался гибко и уверенно, как пантера. Внешне был ухожен, одет был в дорогой костюм, пошитый по индивидуальному заказу. В общем, выглядел, словно герой какого-нибудь американского кино.
- Привет, Иваныч! - Савелий первым уважительно поздоровался. - Ну и офис вы себе отгрохали! А что, кстати, за название такое - Техас Инвестмент Груп?
- Привет, Селя! Чего это ты по городу бегаешь? Или домовые сейчас по домам не сидят? - шутливым тоном начал разговор Александр Иванович.
- Да сидят...
- Ладно тебе, не оправдывайся, шучу я. А что до названия - так в каком веке то мы живем, друг мой? Ты не смотри что мы нечисть лесная, мы ж не деревянные по пояс. У меня каждый леший теперь менеджер, половина либо в Оксфорде, либо в Кембридже училась. Финансово мы теперь очень умные, привлекаем теперь инвестиции со всего мира. А головной офис теперь у меня в Техасе, отсюда и название. У нас ведь в России нормально дела нельзя вести, каждый норовит побольше урвать на взятках. Вот и ведем дела теперь по-заграничному. И охраны теперь видишь сколько - кого нам, лешим, бояться? Для престижу все, чтобы все солидно выглядело. Мы хоть и лесная промышленность, но тоже повыделываться любим.
- Иваныч, да я же просто так спросил, из интереса. А ты мне целую лекцию прочитал. Я же знаю, что это все вы делаете ради того, чтобы леса новые закладывать да старые в порядке содержать. Я не поэтому вопросу...
- Попрощаться пришел?
- Откуда ты знаешь? Ну Иваныч, ничего от тебя не скроешь...
- Мой юный друг, если бы у меня плохо работала разведка, я бы сидел бы сейчас в лесу, как раньше, в давние времена, гонял бы лягушек да пугал бы грибников. Сейчас время не то, надо постоянно мониторить окружающее тебя пространство насчет пакостей всяких.
- Это точно. А я вот не пойму, как так получилось, что отправили меня за тридевять земель, да даже не земель вовсе, а в космос. Чем я дяде насолил, что он меня в такую даль отослал?
- Я тебе так скажу, друг мой. Когда дядя твой в давние времена пришел ко мне с предложением сотрудничества по поводу окружающей среды, я над ним хотел посмеяться. Поостерегся, правда, это делать. Но когда люди стали просто сумасшедшими темпами природу-то уничтожать, вот тогда уже я сломя голову бежал к твоему дяде, и попытались мы тогда организацию создать по защите пророды. Вот оттуда-то Гринпис и появился. Хотя мало кто знал, кто реально стоит за этой организацией. Но мало-помалу положение с природой выправилось, и на том спасибо. И таких примеров масса. Дядя твой совсем не простой, он неприятности и опасность шкурой чует, тут ему равных нет. Так что если он куда-то тебя послал - значит так надо, значит все серьезно. Он ведь тебе ничего не объяснил,так? А он никогда никому заранее ничего не объясняет, такой характер. А тебе я советую к этому отнестись со всей серьезностью. Я сам не понимаю, что происходит, но чутью Прохора я доверяю полностью.
- Ну спасибо, Иваныч, утешил. А то я уже себе голову сломал, искал причину, чем проштрафился. Раз так, то побегу я собираться, не опоздать бы. Сегодня Серега уже улетает на Липецкий космодром, поспеть бы за ним, спортсменом.
- Давай беги, космонавт. Спасибо,что забежал проведать старика. А то мы все теперь живем в постоянном цейтноте, скоро забудем лица друг друга.
- Ну все, я пойду. Спасибо еще раз, Иваныч. К кому еще можно вот так зайти и совет получить.
- Береги себя, Селя. Ну ладно, беги давай, а то у меня дела. Мэр сейчас наш ко наш приедет, просит помочь новый парк заложить.
Пожав руку Александру Ивановичу, Савелий вышел в коридор. Глянул на охранника и двинулся вниз по лестнице. Выйдя на улицу, Савелий долго стоял и смотрел на людей, на транспорт, на небо. Небо, космос не сказать, чтобы его сильно манили, но то, что этот полет изменит его судьбу - Савелий был уже уверен. Уйти от этого испытания он не мог по множеству причин. Но... Какое-то чувство тревоги не отпускало его. Он не боялся, нет. Но Александр Иванович вместо того, чтобы успокоить, зародил в Савелии еще больше сомнений. Оказывается, дядя еще более непрост, чем он для себя представлял. Что же за мысли посетили его, когда он изменил своим многолетним принципам и послал своего единственного племяника в такую очень рискованную экспедицию?
Продолжение следует.