«В мусульманстве то же много мистики. Наиболее характерным выражением мусульманского мистицизма является персидский суфизм. «Суфизм» - это одновременно религиозная секта и философская школа очень высокого идеалистического характера, боровшаяся одновременно против материализма и против узкого фанатизма и понимания только буквы Корана. Суфии толковали Коран мистически. Суфизм – это философское свободомыслие мусульманства, соединённое с совершенно своеобразной символической и ярко чувственной поэзией, всегда имеющей скрытый мистический смысл. Расцвет суфизма – первые столетия второго тысячелетия христианской эры.
Для европейской мысли суфизм долго оставался непонятным. С точки зрения христианской теологии и христианской морали смешение чувственности и религиозного экстаза недопустимо, но на Востоке это прекрасно уживалось вместе. В мусульманском мире «плотское» считалось всегда враждебным «духовному». В мусульманском мире плотское и чувственное принималось, как символ духовного. Выражение религиозных и философских истин «на языке любви» было обще распространенным обычаем на Востоке. Это и есть «восточные цветы красноречия». Все аллегории, все метафоры брались «из любви». «Магомет влюбился в Бога», - говорят арабы, желая передать яркость религиозного жара Магомета».
То есть, переданы чувства, которые испытывал Магомет. Но чтобы это осознать, нужно самому испытать такие чувства.
«Выбирай себе новую жену каждую весну на Новый год, потому что прошлогодний календарь уже никуда не годится», - говорит персидский поэт и философ Сади. И в такой форме Сади выражает мысль, которую Ибсен высказывал устами Штомана: «… истины не походят на долговечных Мафусаилов, как многие полагают. При нормальных условиях истина может просуществовать лет семнадцать – восемнадцать, редко более»…
Значит, что под «новой женой» надо понимать новую истину, которая бы не отрицала старую, а расширяла её.
«Поэзия суфиев станет понятнее для нас, если мы будем иметь в виду этот общий чувственный характер литературного языка Востока, идущий из глубокой древности. Образец этой древней литературы – «Песнь Песней». Странной для нас чувственностью образов отличаются многие места книги Библии и все древние восточные мифы и сказания.
«Идея суфиев, - говорит Макс Мюллер, - это любовное слияние души с Богом». «Суфии утверждали, что на человеческом языке ничто не может выразить любовь между мужчиной и женщиной, и что, если мы хотим говорить о единении души с Богом, мы можем выразить это только на символическом языке земной любви». И когда мы читаем некоторые из их восторженных стихотворений, мы должны понимать, что поэты-суфии употребляли большое число выражений, имеющих своё определённое и признанное значение в их языке, то есть что многие выражения имеют у них особенное значение. Так сон означает размышление, медитацию; аромат – надежду; поцелуй и объятия – порывы благовония; вино означает духовное знание и т.д.».
Цветы, которые возлюбленный Бога собирает в его розовом саду, и которые он хочет дать своим друзьям, настолько обезсиливают его ум своим благоуханием, что он выпускает их из рук, и они вянут, - говорит Сади. Поэт хочет сказать этим, что сияние и блеск экстатических видений бледнее и теряет краски при попытках передать их человеческим языком. …
Вообще нигде на свете и никогда поэзия не сливалась с мистикой так, как в суфизме. И поэты-суфии часто вели странные жизни отшельников, пустынников, странников, воспевая в то же время любовь, красоту женщин, аромат роз и вина.
Джелал Эддин следующим образом описывает соединение души с Богом.
«Возлюбленная сказала милому, желая испытать его, однажды утром: «Я хотела бы знать, кто тебе дороже, ты сам или я», - скажи мне правду, - «мой жарко любимый». Он отвечал: «Я так поглощён в тебя, так полон тобой от головы до ног, что от моего собственного существования остаётся только имя, и в моём существе нет ничего кроме тебя, о предмет моих желаний. Я потерян в тебе, как чистый рубин, наполненный светом солнца, теряется настолько, что в нём не видно больше ничего, кроме сияния солнца».
В двух знаменитых поэмах Джами (XV века) «Саламан и Абсаль», и «Юсуф и Зюлейка», в самых страстных формах изображается «восхождение души», её очищение и слияние с Божеством.
Источник информации книга П.Д. Успенского «Ключ к загадкам мира» (стр. 211).