Накануне того трагического утра, когда Виктора не стало, они ходили в местную амбулаторию и сделали прививки от ковида. Возвратившись домой, каждый из них занялся своим делом: Вера вязала, ловко манипулирую спицами, Виктор мудрил на кухне, время от времени погромыхивая кастрюлями. Отужинав, они снова разбрелись по своим заветным углам, но в отличие от Веры, которая продолжила свое занятие, Виктор засел за телевизор, установленный на кухонном столе. Одновременно он делал какие-то, одному ему известные заготовки на завтрак — так уж повелось в семье, что обязанности домашнего повара исполнял именно он. Потом она слышала как муж выключил телевизор и прошел в спальную. Она же, еще немного поработав, угнездилась на диване в своей комнате.
Утром Вера, по своему обыкновению, долго плескалась в ванной, почистила зубы,обтерлась полотенцем. Её несколько удивило то обстоятельство, что муж продолжал спать, обычно он вставал раньше ее и занимал рабочее место на кухне, обвязавшись фартуком. Она осторожно заглянула в спальную и замерла в испуге. Виктор на корточках полулежал, полусидел возле кровати, одной рукой он как бы прикрыл голову, а вторая вдоль туловища сползла на пол. Опомнившись, Вера вскрикнула:
- Витя, что с тобой?
Ответа не последовало. Вера подошла к кровати и тронула мужа за плечо. Виктор был мертв. Не теряя самообладания, она попыталась поднять мужа на кровать, но сделать это ей оказалось не по силам. В минуты откровения, когда Виктор нуждался в помощи, поскольку безнадежно болел, Вера не раз с сожалением говорила:
- Витя, если ты совсем сляжешь, что я буду делать с тобой. Ведь ты такой тяжелый.
Виктор отмалчивался. Он и сам понимал, что в силу своих физических возможностей, жена не годится в сиделки, а все его кровные родственники проживали в далекой Украине. И вот в одночасье муж освободил её о непосильной тяжбы, не по своей воле, конечно, а как распорядился Всевышний.
Вера поспешно оделась и вышла в подъезд. Там она встретила двух парней и попросила помочь их уложить покойника на кровать. Парни переглянулись между собой, но поскольку они хорошо знали Веру, согласились. Пока шли в квартиру, она позвонила в полицию, попросила прислать участкового, чтобы зафиксировать факт
ненасильственной смерти мужа, иначе она не смола бы воспользоваться услугами морга и вообще получить необходимые документы для похорон. Так за хлопотами прошел день, а ночью она осталась одна в пустой квартире. Семидесятилетний юбилей Виктор пережил на один год. Кто знает, если бы не прививка, может быть он протянул бы еще какое-то время. Но видно судьба. Его век закончился.
Вера всю ночь пролежала на диване у себя в комнате, не смыкая глаз. Слез не было, она выплакала их при жизни Виктора. Его смерть она восприняла неоднозначно., не с чувством облегчения, что не надо будет ходить за ним беспомощным. Но и горечь утраты не переполняла ее. Что-то среднее, неопределенное зашло а ее душу, как бывает, когда утрата в жизни случается неожиданно, непредвиденно, не не наделяющее временем на раздумья и какие-то выводы.
Когда-то при выборе она отдала предпочтение Виктору, наделив страданиями парня,беззаветно влюбленного в нее. Но ей казалось, что она делает правильно, потому что Виктор, по ее определению,был в чужом городе, среди незнакомых людей, абсолютно незащищенным и беспомощным. В то же время он зарекомендовал себя способным работником, а в повседневной жизни был педантичен до мелочей. С первых дней Виктор взял в свои руки бразды правления в семейной жизни. В свободное время он бегал по рынкам, закупал продукты, кашеварил и вообще проявлял неиссякаемую заботу о молодой жене. Может быть, он был немного ревнивым, неуступчивым, редко улыбался, часто хмурился. Но Вера как то быстро привыкла к этим странностям или не придавала им большого значения, потому что в главном Виктор был надежным, как автомат Калашникова.
Вскоре родилась дочь, потом сын. И снова не повелось не без сюрприза, администрация автогигганта выделила молодой чете ключи от трехкомантной квартиры. Казалось бы, жизнь складывалась по известным советским канонам — семья, работа, отдых. И во всем гармония, взаимопонимание, взаимовыручка. Но действительность начала деформироваться под напором внутренних противоречий и внешних фактором. Виктор не взлюбил дочь, потому что первенцем видел сына. Внешне пока это проявлялось не особенно четко. Но Вера чувствовала ту отчужденность, с которой отец относился к дочери, хотя нисколько не сомневался, что эта очаровательна малышка - наследница именно его украинских кровей. Мало того, он потянулся к рюмке. Свободное время, как непревзойденный на весь околоток моторист, он занимался ремонтом двигателей у знакомых водителей и друзей, приходил домой в стельку пьяным и валился под порог. Вера не обращала на него внимание, а дочь заботливо подкладывала под его голову подушку.
- Ну зачем ты ремонтируешь движки за рюмку?- В сердцах спрашивала его Вера. - Живешь богато? И не это главное. Сердце у тебя больное. Пожалей, пожалуйста, себя и нас.
- Вера, Вера, не могу иначе. Это мои друзья. как я с них буду брать деньги.
Так семейная жизнь дала серьезную трещину, которая со временем все разрасталась и разрасталась, превращаясь в разлом. Чтобы заглушить в себе тоску, Вера обучилась швейному мастерству, постигла искусство вязания спицами и крючком. Нет, семейная жизнь продолжалась своим чередом. Росли дети. Осуществилась голубая мечта — супруги обзавелись легковой автомашиной. Они ездили на ней в гости в село, побывали на родине Виктора, в городе Старо Константинов, где родители зашлись от радости - Виктор первым из родных, друзей и знакомых заруливал на новенькой «пятерке».
- А что,- говорил он,- в следующей раз я и на «восьмерке» могу приехать. Денег у нас хватит.
Отец только и качал головой и заботливо укрывал малолитражку рогоожкой — как бы не повредила малышня окраску. Мать души не чаяла, во всем угождая желанным гостям, а Веру приняла как родную дочь. И не ведала, какие противоречия назревают в душе Веры. Вера не знала куда девать себя. Из-за сердечной болезни и пьянства Виктор превращался в импотента.
Вера в зрелом возрасте по настоящему расцвела. Как женщина, она обладала особым чутьем к нарядам. И одевалась со вкусом, не то, чтобы вызывающе, а так, что ни один мужчина не проходил мимо, чтобы не обернуться и не посмотреть ей вслед.
Так закончилось ее становление как женщины, которая обязательно должна была найти себе пару, не отвергая мужа, но и не следуя известной дорогой одиночки, которую превратности судьбы могли превратить в психопатку.